«Бывает… (сборник)»

Бывает… (сборник) (fb2) - Бывает… (сборник) 708K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Алексей Юрьевич Розенберг

Алексей Розенберг Бывает… (сборник)

О том, как господин К. сходил в магазин

Как-то раз господин К. заскочил в незнакомый магазин с целью пополнить запасы провианта. С открытой выкладкой товара проблем не возникло, а вот что до мясных и колбасных изделий, то к ним, разложенным в необъятной холодильной витрине, доступ осуществлялся только через деловитую продавщицу в замызганном, когда-то белом, халате, задумчиво ковыряющую в ухе засаленным пальцем. Господин К. некоторое время внутренне поборолся между нелицеприятным внешним видом продавщицы и жгучим желанием приобрести мясных изделий, и в итоге победила колбаса.

— Будьте добры, — обратился господин К. к продавщице. — Мне, пожалуйста, колечко «краковской».

— Какой именно? — спросила продавщица, не вынимая пальца из уха.

— О! А у вас много видов «краковской»?

— Просыпаемся, протираем глазенки и видим, что у меня весь прилавок разной колбасой завален.

— Это, конечно, прекрасно, — сказал господин К., прищурив глаз. — Но меня интересует только «краковская».

— Ты что, инвалид? — возмутилась продавщица, — У тебя культи вместо рук, и ты не можешь пальцем тыкнуть?

— Что за хамство? — вконец удивился господин К. — Дайте мне «краковской» и продолжайте чесать свое ухо.

— Ничего я тебе не дам, — продавщица вынула палец из уха и обтерла о подол халата. — Вали отсюда, пока я охрану не вызвала! Алкаш!

— Да что вы себе позволяете! — вскричал господин К.

— Ладно, не пыли, — неожиданно доверительно сказала продавщица, — Будет тебе «краковская». А то ходят тут всякие, шум поднимают.

Продавщица засунула обе руки во чрево холодильного прилавка и стала там рыскать, переворачивая колбасные и мясные горы.

— Если вы ищете «краковскую», — сказал господин К., — то она висит на веревочке перед самым вашим носом.

— Нет, ну что за паразит? — возмутилась продавщица, — И за каким лядом ты мне тут все настроение изгадил? Ты мог сразу в нее тыкнуть, а не ездить по ушам? Ни черта не получишь! Вали отсюда, христопродавец!

Господин К. полез, было, за револьвером, но, передумав, сказал:

— Вот вы, уважаемая, тут хамите незнакомому человеку, не стесняясь грязными лапами колбасы хапаете, а этот незнакомый человек, к примеру, может запросто оказаться санинспектором.

Продавщица побледнела и мелко затрясшись, повалилась на колени.

— Не губи, друг! — взмолилась она. — Я тебе лучшей колбасы навешаю. И денег не возьму. А если хочите проверку вершить, то я вам по секрету предлагаю заинтересоваться в первую очередь соседним рыбным отделом. Там Клавка не только не моется, но еще и плюет в продукты покупателей! Или вовсе на овощной склад идите — они там натурально в картофель гадят, а в винограде у них крысы живут! А молочный отдел и вовсе можно закрывать навсегда!

Господин К., содрогнувшись, осторожно, двумя пальцами поставил на пол корзинку с продуктами и, отпихнувши ее от себя ногой, бросился вон из нехорошего магазина…

О том, как господин К. провалился в колодец

Как-то раз, направляясь куда-то по своим делам, господин К. угодил в канализационный люк. Ну просто задумался о чем-то своем и не заприметил, что крышка люка коварно покоилась рядом с колодцем. И не то что бы там ногой или рукой, а провалился он в этот колодец целиком и полностью. Собственно спасло его от увечий лишь то, что колодец был наполовину заполнен сточными водами подозрительного и весьма неприятного содержания, кои смягчили падение господина К., приняв его в свое булькающее лоно буквально с головой. Выплыв на поверхность и немного придя в себя от шока и яростного амбре, господин К. стал звать на помощь и вообще различными звуками привлекать внимание к своей персоне. На удивление, любопытные до всего необычного прохожие проявили всеобщее безразличие и с завидным хладнокровием игнорировали звуки, раздающиеся из канализационной преисподни, самоотверженно обходя стороной стенающий колодец. И только одна маленькая благообразная старушка рискнула полюбопытствовать. Она свесилась в колодец, вскрикнула «Батюшки!», перекрестилась, перекрестила господина К. и со словами «Наконец-та в кой-та веки в нашем доме каланизацию починять начали!», перекрестила господина К. вторично. Господин К. попытался объяснить старушке, что ее мнение ошибочно, так как он не имеет ни какого отношения ко всякого рода ремонтникам и попал в это неприятное место совершенно случайно. На что старушка, сказавши, что ее, мол, на таких уловках не проведешь, и что, дескать, пока он всю «каланизацию» не починит, то «оттудова пущай не вылазит», неожиданно ловко для своей комплекции водрузила крышку люка на место и бодро удалилась, насвистывая какой-то дореволюционный романс.

Ну тут, конечно, господин К. заскучал по-настоящему, и, возможно, следующей историей о нем был бы какой-нибудь мелкий некролог в паршивой газетенке, но неожиданно спустя час с лишним пришло спасение в виде сильно пьяного золотаря. Вышло вот что: сей добрый муж, с раннего утра вычерпывал колодец худым ведром. И в какой-то момент дно у ведра не выдержало и прорвалось, да и утренняя чекушка давно уже иссякла. Нимало не заботясь о каких-либо заграждениях или, к примеру, закрыть люк, золотарь отправился в ЖЭК за новым ведром. И, видимо, его что-то сильно задержало на обратном пути, как, например, вино-водочный магазин, так как к месту ассенизации он прибыл совершенно на рогах, что, впрочем, совершенно не помешало ему приступить к своим обязанностям. С этой целью он привязал к новому ведру веревку и опустил его в колодец…

Золотарю пришлось вызывать карету скорой помощи, так как при виде висевшего на вынутом ведре супостата, распространяющего невероятные миазмы и громоподобно разговаривающего малопонятными матерными проклятиями, у него случилось помутнение рассудка. Что же до самого господина К., то всяким паршивым газетенкам еще не скоро выпадет случай написать о нем печальный некролог…

О том, как господин К. застрял в лифте

Как-то раз, господин К. застрял в лифте. Тут оно, конечно бы, самый что ни на есть повод устроить подходящий шум, схлестнувшись добрым словом через переговорное устройство с лифтером или, к примеру, воспользоваться фляжкой коньяку любовно припрятанной во внутреннем кармане. Но дело в том, что господин К. застрял не один. Вместе с ним в лифте оказалась перепуганная дамочка с маленьким ребенком. Так что пришлось вести себя вполне прилично.

— Как думаете, на каком этаже мы застряли? — сказал господин К. дамочке и почти незаметно подпрыгнул.

— Ах, не спрашивайте! Я боюсь об этом даже подумать! — воскликнула дамочка и сунула ребенку титьку.

— Мне вот кажется, что этажей на десять мы успели подняться, — сказал господин К., подпрыгнув чуть сильнее.

— Ах, не говорите мне об этом! Я как подумаю, так сразу же от страха боюсь ребенка выронить! И если бы не вы, то уже, наверное, давно бы это сделала, — доверительно сообщила дамочка, подсунув дитю вторую титьку.

— Говорят, что когда лифт падает, надобно лечь на пол. Правда это относится к тем случаям, когда лифт падает со сравнительно небольшой высоты, — сказал господин К., подпрыгнув еще смелее.

— Ах, от ваших слов у меня прямо сейчас молоко пропадет, и ребенка я точно выроню! — сказала дамочка, сунув дитю первую титьку.

— А вот, скажем, если высота будет подходящей, то ложиться уже будет совершенно бесполезно. При такой высоте патологоанатому будет совершенно безразлично, стояли вы в момент падения или лежали, — сказал господин К., сильно подпрыгнув.

— Ах, чтоб вам пусто было! Вы моего ребенка такими словами заикой сделаете на всю жизнь. И я вот прямо чувствую, что отдаю ему последние капли молока, — сказала дамочка, пихая дитю вторую грудь.

— Мне вот рассказывали, что однажды нескольких человек пришлось хоронить прямо в кабине лифта, так как сплющило их так, что невозможно было отделить одного от другого, а всех вместе от кабины, — сказал господин К. и подпрыгнул так, что лифт дрогнул, издав скрежещущий звук.

— Ах! — воскликнула дамочка, сунув дитю обе титьки, — Подержите ребенка — я ненадолго упаду в обморок.

Однако в обморок она упасть не успела. Двери лифта разъехались, пропуская небритую дышащую перегаром улыбающуюся рожу, радостно сообщившую, что «лифт починен, благоволите выметаться». Господин К. хотел было схлестнуться с этой рожей, но, не желая оставлять у дамочки с ребенком неприятных впечатлений о себе, молча вышел, и убедившись, что лифт все это время стоял на первом этаже, со вздохом пошел по лестнице…

О том, как господин К. неудачно посетил вагон-ресторан

Однажды господин К. отправился по делам в соседний город, воспользовавшись для этой цели поездом. Попутчиками господина К. в купе оказались статный мужчина средних лет, взбалмошная дама с нервной мелкой собачкой и весьма угрюмый юноша, который сразу же залез на верхнюю полку и, отвернувшись к стене, что-то забубнил.

— А не желаете ли… — господин К. обратился к статному мужчине, но был прерван.

— Не желаю! И хочу сразу вас предупредить: я не имею ни малейшего желания заводить знакомства со всякими попутчиками, чей внешний вид мне определенно не нравиться. Поэтому впредь прошу вас без веских причин ко мне не обращаться!

Господин К. хотел было схлестнуться с нахалом, сбив, таким образом, чрезмерную спесь с неприветливой физиономии, но, решив не портить себе понапрасну настроение, принялся изучать виды из окна. Впрочем, через пару часов это ему слегка наскучило, и он попытался разговориться с дамой. Однако та настолько была поглощена своим мелким питомцем, что не обращала на господина К. никакого внимания. Что касается угрюмого молодого человека, то тот, по-видимому, давно уснул, так как вместо бормотаний с верхней полки доносился легких храп.

Окинув напоследок осуждающим взором печальное общество, господин К. направился в вагон-ресторан с целью чего-нибудь выпить и закусить, подняв тем самым себе настроение, да и вообще, как-то скрасить себе дорогу. Выбрав подходящее местечко у окна и заказавши себе бутылку коньяку, сырного салата и прожаренный бифштекс, господин К. с новым воодушевлением принялся рассматривать проплывающие за окном пейзажи, размышляя о возвышенных вещах и, в частности, о поэзии. Читателю, наверное, знакомо такое состояние души, иногда случающееся в поездах дальнего следования. Но, однако, продолжим наше печальное повествование.

Заказ принесли довольно быстро, время за скромным ужином пронеслось весьма приятно и стремительно, и господин К. очнулся только наутро на верхней полке своего купе в совершенно разбитом состоянии. Вечер, проведенный в вагоне-ресторане, совершенно не отражался в его памяти, впрочем, как и деньги в бумажнике, часы на руке и еще некоторые более-менее ценные вещи на привычных местах. Только какие-то смутные обрывки воспоминаний в виде шумной компании, игральных карт, шампанского и голых девиц. К счастью, багаж, револьвер и документы господина К., предусмотрительно оставленные в купе, оказались на своем месте…

И вот что мы хотим сказать по этому поводу: Граждане! Постарайтесь быть более приветливыми и чуткими к своим попутчикам, дабы они от скуки не искали в одиночестве приключений на свои чресла в вагонах-ресторанах в обществе сомнительных компаний.

Что же до господина К., то он с тех пор зарекся посещать в одиночестве ресторации дальнего следования…

О том, как господин К. подыскивал себе новую работу

Однажды господин К. решил сменить работу, дабы попробовать себя на каком-нибудь новом поприще. Согласно немногочисленным объявлениям в одной из газет, на текущий момент дело с трудоустройством в городе выглядело следующим образом: в крупнейшем банке открылась таинственная вакансия портовой шлюхи; одному из ЖЭКов срочно требовался новый золотарь в связи со скоропостижной кончиной старого; в пансионат старушек в качестве антидепрессанта подыскивали какого-нибудь бывшего крупного чиновника; на городское кладбище требовался непьющий грузчик со стажем; нескольким офисам требовались опытные бумагомаратели, с опытом игры в преферанс, шашки и шашни. Далее следовал длинный список вакансий продавцов чего-то весьма эфемерного. Ну а в завершение — куча предложений поучаствовать в каких-то весьма подозрительных предприятиях. В общем, ничего особо интересного и сколько-нибудь существенного. И только лишь одно объявление о вакансии обратило на себя внимание господина К. Оно гласило следующее: «Требуется дизайнер трехмерных вульгаризмов и плоскостной тупости. Знание основ диалектического пустословия приветствуется. Навыки рукоприкладства обязательны. Опыт работы в сфере кегля будет преимуществом. Умение красиво рисовать загогулины является однозначным принятием на должность». Как видите, работа предлагалась непыльная и, хотя и немного скучная, но все же не без проблесков самореализации. Единственное, что немного смутило господина К., так это отсутствие опыта работы в сфере кегля. Прямо скажем, он даже не совсем понял, что имелось в виду. То ли подразумевалось умение катать шары, то ли речь шла о типографских штучках. Однако, решив, что, поскольку данный опыт является всего лишь преимуществом и большого значения не имеет, господин К. отправился на собеседование, где его принял веселый старичок с невероятной огненно-рыжей шевелюрой.

— Так-с, уважаемый… А вы и в правду дизайнер вульгаризмов? — спросил старичок, радостно захихикав.

— Собственно, еще какой! — ответил господин К., захихикав в ответ. — Я могу сгенерировать вульгарность даже в четырех измерениях! А что до плоскостной тупости — то ей даже бриться можно!

— Кем? — не понял старичок, продолжая хихикать.

— Плоскостью, — ответил господин К., хихикая в ответ.

— Прелестно! — восхитился хихикающий старичок, — Стало быть, и в рыло можете, ежели доведется?

— Ежели доведется, то и не только в рыло могу, — честно ответил господин К., хихикая. — И хвост накручу, и рога пообломаю, и копыта повыдергиваю.

— Умопомрачительно, уважаемый! — воскликнул старичок, не прекращая хихикать, — А как у вас с загогулинами?

— Я на них старушку съел! — ответил хихикающий господин К.

Старичок захихикал так, что на сорок минут потерял возможность разговаривать. А у господина К. отчаянно заболело лицо, поэтому нормально хихикать он уже не мог и только издавал булькающие звуки.

— Я вот только не совсем понял с кеглей, — сказал господин К., когда они вновь обрели возможность разговаривать.

— О, не беспокойтесь, голубчик, — снова захихикал старичок. — Я вам сейчас покажу!

С этими словами старичок, севши на корточки, несколько витиевато обхватил себя руками и, громко хихикая, достаточно резво укатился из кабинета в неизвестном направлении…

А спустя мгновение в кабинет вошла тучная дама, которая, представившись начальником отдела кадров, хихикая, предложила господину К. немедленно подписать трудовой договор, что господин К. и сделал, размышляя о том, что у старичка просто невероятный опыт в сфере кегля. И что при такой скорости попасть из револьвера в кегль будет, пожалуй, совсем непросто…

О том, как господин К. ходил в поликлинику

День застал господина К. пробирающимся сквозь необъятные толпы старушек уже на четвертом этаже поликлиники. Собственно, на предыдущих трех этажах дело со старушками обстояло подобным же образом. Собственно, во всем здании поликлиники сквозь этих галдящих старушек приходилось буквально прорываться. В некотором роде это напоминало стихийный старушечий митинг или даже старушечий муравейник. Однако дело, в конце концов, вовсе не в старушках. А дело вот в чем: господину К. до зарезу нужно было получить справку о вменяемости и для этого ему пришлось буквально приступом брать эту старушечью крепость в поисках нужных докторов в количестве аж тринадцати штук. Двенадцать уже были позади — их удалось выловить еще с утра на первых двух этажах поликлиники. А вот с тринадцатым и причем самым главным вышло большое затруднение. Он, подобно беспокойному призраку, являлся в различных кабинетах, но стоило господину К. до этих кабинетов прорваться, как этот демонический доктор таинственным образом исчезал и переносился в другой кабинет на другом этаже. В конце концов эта беготня с препятствиями сильно измотанному господину К. порядком осточертела, и он вошел в первый попавшийся кабинет, здраво рассудив, что доктор-призрак рано или поздно должен явиться и сюда.

В кабинете никого не было. Господин К. подошел к распахнутому окну и посмотрел вниз. Там, под самым окном, лежало тело в белом халате, вокруг которого копошилась милиция, врачи и толпа зевак вперемешку со старушками. Господин К. устало зевнул и, расположившись в кресле за, как он понял, докторским столом, вытянул ноги и расслабился.

— Мне долго еще ждать? — неожиданный басовитый голос, раздавшийся из-за незамеченной господином К. ширмы, заставил его, вскрикнувши «Ай!», подпрыгнуть и выхватить револьвер.

— Кто здесь? — подозрительно крикнул господин К.

— Бросьте ваши шуточки, доктор! — произнес бас. — Я уже начинаю мерзнуть! Вы уже с час назад сказали мне раздеться!

Господин К., смекнувши, что его ошибочно принимают за доктора, решил пройти за ширму и объясниться. То, что он там увидел, заставило его истошно выкрикнуть «Ай!», подпрыгнуть, зажмуривши глаза, произвести несколько беспорядочных выстрелов и быстро ретироваться под стол, держа на прицеле ширму.

— Из-за вашего шума, доктор, я не смогу расслышать диагноза, который вы мне поставите!

В ответ господин К. произвел несколько выстрелов по ширме, ориентируясь на басовитый голос.

— Доктор, мне определенно ничего не слышно! Я выхожу!

— Не надо!!! — истошно закричал господин К. и, не переставая стрелять, сиганул в окно.

К счастью, выпрыгнувшего перед ним доктора еще не успели унести, и поэтому господин К. отделался легкими ушибами и сильнейшей психологической травмой…

О том, как господин К. проехал в общественном транспорте

В необычайно удрученном состоянии находился господин К., вышедши из общественного транспорта. Войдя в него в прекрасном расположении духа, он и представить себе не мог, что этот в общем-то банальный ежеутренний шаг самым печальным образом испортит настроение на весь день. И дело не в стандартном на этот ранний час переполнении троллейбуса — к этому он уже привык и на всеобщую давку спешащих на работу невыспавшихся угрюмых людей не обращал ни малейшего внимания, всецело предаваясь прослушиванию через наушники возвышенной симфонии такого-то номера такого-то композитора. Но в это утро получилось вот что. Во-первых, хамоватая и весьма неопрятная кондукторша категорически отказывалась запомнить господина К., досаждая ему требованием предъявить билетик или оплатить проезд. Делала она это постоянно, каждый раз протискиваясь рядом с ним сквозь толпу по троллейбусу туда и обратно. При этом она совершенно беспардонно выдергивала наушники у господина К. и мерзким, достаточно истеричным громким голосом предъявляла свои вышеобозначенные требования. Таким образом, приятное прослушивание возвышенной музыки разбилось о камни низменного хамства. Но и эту неприятность по большому счету можно пережить, обладая определенным иммунитетом к таким в общем-то обыденным особенностям общественного транспорта. Гораздо хуже дело обстояло с пассажиром, находящимся прямо перед господином К. Весьма помятый, обросший и какой-то немытый, с ужасным запахом изо рта, еле держась одной рукой за поручень и раскачиваясь из стороны в сторону, этот пассажир в другой руке держал раскрытую, внушительных размеров книгу, которую увлеченно читал и норовил воткнуть в глаз господину К. Так что, господину К., помимо вздрагивания от истеричных воплей кондукторши, приходилось еще и витиевато уворачиваться от острого уголка массивного фолианта. Но и это еще не самое страшное: ведь каких только фортелей иной раз не приходится выкидывать в переполненном общественном транспорте. Самое страшное вот что: этот нехороший гражданин в пылу увлеченности чтением периодически убирал руку с поручня, запускал грязный кривой с длиннющим ногтем палец себе в нос, вытаскивал из него нечто неописуемо омерзительное, мужественно катал шарик и привычным движением вбрасывал эту гадость себе в рот! Причем производил он это в момент окрика кондукторшей господина К. Вероятно от крика кондукторши у него срабатывал какой-то неизвестный науке животный инстинкт. В конечном итоге возвышенная симфония в ушах обратилась в адскую оргию наяву: вырываются наушники — дикий окрик ведьмы-кондукторши в самые уши — стремительно летящий в глаз угол сатанинского фолианта — наваливающийся оборотень, закидывающий гнилую плоть себе в рот! И все это чередуется с завидным постоянством… Господин К. не помнил, как добрался до своей остановки. Самым паршивым и удручающим оказался забытый дома по рассеянности револьвер.

О том, как господин К. подменил друга

Старый знакомый господина К. попросил подменить его на работе, сославшись на неотложные дела личного характера. Господин К., в избытке располагая свободным временем, не стал отказывать в помощи другу, но единственное, что вызывало некоторые опасения, это то, что данная затея несколько усложнялась характером работы данного друга. Дело в том, что тот работал гадателем-экстрасенсом. Господин К. выразил сомнение в своих метафизических способностях, однако друг его успокоил, сказав, что ожидается всего одна клиентка, которой просто-напросто нужно сказать, что у нее все будет хорошо и замечательно и, содрав с нее приличные деньги, выпроводить вон. Так что дело пустяковое, и господин К., обладая известной харизмой и шармом, непременно шутя с ним справится. Ну а в случае непредвиденных обстоятельств ничто не помешает господину К. воспользоваться его замечательным револьвером. Господин К. не стал уточнять по поводу этих непредвиденных обстоятельств, и в назначенное время уже восседал в роскошном кресле перед столом с огромным хрустальным шаром и с любопытством изучал необычную обстановку, так сказать, рабочего помещения. Некоторые весьма экстравагантные рабочие инструменты рядового гадателя-экстрасенса заинтересовали его настолько, что он уже начал подумывать о вариантах их использования в повседневной жизни, когда открылись двери, и в комнату вплыла невероятных размеров пожилая усатая, густо накрашенная ярчайшими цветами, вопиющими о пощаде, дама. Она молча опустилась перед господином К. на пуфик, направив на него полный томлений души выжидающий взгляд.

— Мне очень жаль, мадам, ваших умерших домашних животных, — почему-то произнес господин К. и удивился, так как совсем не имел ни малейших намерений что-либо говорить.

— И я их прекрасно в этом понимаю, — совершенно неожиданно добавил он, начисто позабыв наставления друга по поводу ожидаемой клиентки.

— Ах, мой милый господин волшебник, — замогильным голосом произнесла дамочка. — Я и сама не понимаю, почему они отказывались кушать и прятались по углам. Все эти собачки… Кошечки… Наверное, в моем доме живет страшный призрак, который их пугал и не давал кушать… А рыбки?

— О бедные рыбки, — сочувственно сказал господин К., незаметно проверив наличие револьвера в кармане брюк, — Их я тоже прекрасно понимаю…

— Я хотела их покормить, но они, бедные, сбились в стайку и сожрали друг друга, как какие-нибудь африканские дикари. А последняя оставшаяся, наверное, умерла от разрыва сердца. Правда, я не понимаю, почему при этом у нее полопались глазки…

— Ну это-то, мадам, как раз я бы мог вам объяснить, — сказал господин К. и незаметно взвел курок.

— Ах, оставьте! Все это неважно, — в могильном голосе послышались потуги на заигрывание, от которых у господина К. пробежали мурашки по спине и в ужасе расползлись по углам комнаты. — Вы ведь, мой дорогой господин волшебник, знаете, зачем я к вам пришла! Так не томите же даму, дорогой мой паучок-сердцеед!

— Простите, мадам, но я вынужден вам отказать в ваших желаниях! — твердо сказал господин К. и незаметно направил револьвер в дамочку.

— Как? Что вы такое говорите? — замогильный голос даже осип. — Неужели у меня никогда не будет мужа и семерых детей?

— Я — женат! — вскричал господин К.

— Да причем тут вы, мой глупый господин волшебник? Я говорю о своем будущем!

— Ах вот оно что, — господин К. почувствовал необыкновенное облегчение человека, чудом избежавшего виселицы, — Но вы знаете, мадам, я и тут не совсем уверен…

— В муже или детях?

— В муже. Да и детях тоже.

— Вы считаете, что не осталось мужчин, способных подарить мне семерых детей?

— Я не о том, мадам. Я о том, что они не выживут.

— Дети?

— Ну начать можно с мужа. Вспомните своих несчастных животных и рыбок, и вам все станет ясно. Мне очень жаль, мадам, хотя, если честно, я и не совсем понимаю чего. Тут надо было бы радоваться за выжившего мужчину и его будущих детей, не попавших в ваш дом. Так что лично вас, мадам, мне нечем порадовать. Простите. Попробуйте поговорить с кем-нибудь еще.

— Что же, господин волшебник, — дама томно прикрыла глаза и воспарила с пуфика. — Вы и ваши способности меня разочаровали. Я, пожалуй, отправлюсь к другому волшебнику. Тут в двух кварталах от вас обосновался черный колдун Буду, прибывший к нам с великой миссией с берегов Гаити. Думаю, уж он-то точно сможет мне помочь. Прощайте!

С этими словами дамочка выплыла из помещения, плотно затворив за собой дверь. А господин К., отерев холодный пот со лба, зарекся более подменять кого-либо на работе и стал вынашивать планы коварной мести, как он теперь понимал, нарочно сбежавшему по надуманным обстоятельствам гадателю-экстрасенсу.

Кстати, из утренних газет стало известно, что черный колдун Буду срочно прервал свою великую миссию и в спешке покинул страну и континент вообще…

О том, как господин К. победил простуду

Как-то раз господин К. сильно заболел. Прямо слег, обессилевши от дикой температуры, обильных излияний из носа и противного кашля. Ну, конечно, не совсем слег, а скорее развалился в кресле с кислой рожей, размышляя о методах борьбы с простудной заразой. Тут, конечно, любой другой гражданин сразу же сломя голову помчался бы по врачам или, к примеру, по аптекам на предмет разных таблеток, но господин К. отринул оба этих способа борьбы с болезнью. Дело в том, что по некоторым своим соображениям, к врачам он относился довольно паршиво, а что до разных таблеток, то тут вот что: в детстве господин К. просто обожал всевозможные таблетки. Не умея ходить, он, каким-то неведомым чутьем, ползая по дому, отыскивал закатившиеся таблетки в разных щелях и углах. А уж когда научился ходить и тем более забираться на всякие стулья, то тут уж просто дорвался до залежей медикаментов. К счастью, маленький господин К. ни разу серьезно не превысил дозировку, но вот иммунитет ко всякого рода таблеткам выработал достаточно стойкий.

Итак, отбросивши варианты с врачами и таблетками, господин К. решил прибегнуть к только что выдуманному его простудившимся интеллектом довольно авантюрному методу. Взяв литровую пивную кружку, он влил в нее последовательно: пол-литра водки, пятьдесят граммов анисовых капель, пятьдесят граммов настойки зверобоя и сто граммов меда. Всыпал туда столовую ложку жгучего красного перца, целую жменю черного перца, щепотку соли и мелкое крошево из чеснока, укропа и петрушки. Тщательно все это перемешал и выпил граненым стаканом в пять приемов. После чего уселся в кресло в ожидании должного эффекта, отчаянно при этом дымя огромной трубкой. Собственно, эффект и не заставил себя ждать. Сначала у него запылали пятки. Затем жар в пятках, обратившись в огненный шар, стал медленно перемещаться вверх по телу, пока не добрался до живота. Там он развел настолько кипучую деятельность, что господину К. пришлось несколько раз прыгнуть животом на деревянную спинку стула. Этот хитрый прием заставил огненный шар перебраться в грудную клетку, откуда господин К. стал буквально выкуривать его большими затяжками крепчайшего табаку. Тут уже шару деваться было некуда и, ударивши с разгону несколько раз господина К. в мозг, шар выскочил наружу. Некоторое время он попарил по квартире, подобно шаровой молнии, прожигая в мебели аккуратные отверстия, пока, наконец, спалив напоследок коту господина К. изрядный клок шерсти, не взорвался со страшным грохотом.

Господин К. еще некоторое время посидел в кресле, попыхивая трубкой. Засим, наведя на скорую руку некий порядок в квартире, облегченно вздохнул и стал собираться на работу…

О том, как господин К. немного перетрудился

Как-то вечером в дверь господина К. позвонили.

— Что вам угодно? — спросил господин К. с прищуром рассматривая странную на вид девицу, которая, покачиваясь, пялилась глазами в одну точку за спиной господина К.

— Я представитель движения за сохранность поголовья старушек, — пробасила девица, сделав руками несколько таинственных пасов.

— Прекрасно, — господин К. на всякий случай немного отступил назад, — Так что вам угодно?

— Вы должны уважать старушек, носить им сумки и помогать переходить через дорогу в положенных местах, — сказала девица, сопровождая каждое слово витиеватыми пасами.

— Замечательно! — сказал господин К. — Если это поможет сохранению поголовья старушек, то я в вашем распоряжении. Однако меня смущает одни вопрос: а как быть со старичками?

— Ом! — пробасила девица и, сделав еще пару пасов, растворилась в воздухе.

Господин К. пожал плечами и вернулся в комнату, где к своему неприятному удивлению, обнаружил не менее странного юношу, который, как вы уже догадались, покачиваясь, пялился глазами в одну точку за спиной господина К.

— Черт возьми! — воскликнул господин К. — Что вам угодно в моем доме? Впрочем, догадываюсь: вы, вероятно, представитель поголовья старичков. Не так ли?

— Да, — пробасил юноша, произведя руками таинственные пасы, — Вы правильно догадались — я представитель движения за сохранность поголовья старичков.

— И вам, вероятно, от меня требуется, чтобы я их уважал, носил сумки и переводил через дорогу в положенных местах?

— Да, — пробасил юноша, очередным пасом чуть не попав господину К. в глаз. — И еще старушки.

— Что старушки? — не понял господин К.

— Для поддержания в сохранности поголовья старичков необходимо неограниченное поголовье старушек, — юноша трижды обернулся вокруг своей оси, — по две старушки на каждого старичка.

— Вы предлагаете мне заняться поставками старушек для ваших старичков? — удивился господин К. — Вы не перепутали квартиру, часом?

— Ом! — пробасил юноша и, как и девица, сделав пару пасов, растворился в воздухе.

Господин К. пожал плечами и, обойдя на всякий случай с заряженным револьвером всю квартиру, вознамерился ложиться спать. Однако не успел он сомкнуть глаз, как из гостиной совершенно отчетливо пробасили «Ом!». Крепко выругавшись, господин К. с кочергой наперевес ворвался в гостиную. Посреди гостиной на столе сидел его собственный кот, и, как вы, конечно, уже догадываетесь, покачивался, вперив стеклянный взгляд в неведомую точку за спиной господина К.

— Что за притча? — вслух подумал господин К. — И ты туда же, мерзавец?

— Да, — пробасил кот, делая лапами таинственные пасы, — Я представитель движения за сохранность поголовья горных козлов. Вы должны уважать горных козлов, носить им сумки и переводить через дороги в положенных местах.

— Я тебе покажу горных козлов, мерзавец! — возмущенно крикнул господин К., запустив в кота кочергой.

Однако кочерга пролетела сквозь кота, не причинив ему не малейшей неприятности. А кот, трижды обернувшись вокруг своей оси, пробасил «Ом!» и, размахивая лапами, растворился в воздухе…

А господин К., проснувшись наутро совершенно разбитым, с больной головой, обнаружил своего кота, мирно спящим на рассыпанных по всему полу листках пенсионной отчетности, которую господин К. притащил с работы домой, дабы еще раз все проверить…

О том, как господин К. схлестнулся с пернатым

В луже разлитого пива весело копошились голуби, закусывая рассыпанными чипсами. Один из голубей, видно изрядно охмелев, почувствовал тягу к храбрым ратным подвигам и, неуверенно поднявшись в воздух, совершенно бесцеремонно нагадил господину К. прямо на шляпу. Собственно, ничего удивительного: люди под хмельком и не такие штуки выкидывают, так какой же спрос с птицы.

Радостные реплики прохожих, что, мол, такое неприятное поведение пернатых обычно к деньгам, не особенно обнадежили удрученного господина К. Он даже попытался рассчитаться с этим пернатым бомбардировщиком с помощью револьвера, однако из-за расстроенных чувств совершенно промазал, отчего голубь осмелел еще больше и, выказывая непомерный гонор перед своими пернатыми самками, нагадил господину К. на шляпу вторично.

Господин К. прочитал в уме древнюю тибетскую мантру «ОМ» и, взявши в заложники совершенно невменяемых от хмеля самок наглеца, выдвинул требование, чтобы стервец собственноклювно вычистил изгаженную шляпу. На что голубь бессвязно прокричал какую-то угрозу и, слетав за угол, вернулся в сопровождении трех жирных бакланов. Пока два баклана держали клювами господина К. за руки, третий деловито с разлету больно клюнул его сначала в живот, затем в пах, далее в глаз и, наконец, в челюсть. После чего все трое изрядно изгадили господина К. с ног до головы и вразвалочку улетели, прихватив с собой пьяных самок голубя-подлеца, который, напоследок подгадив господину К. за шиворот, в спешке побежал пьяной походочкой за своими блатными собратьями.

Вот какие неожиданные параллели в поведении людей и пернатых можно обнаружить в повседневной жизни…

О том, как господин К. повлиял на историю человечества

Однажды господин К. проснулся посреди ночи, разбуженный непонятными звуками, раздававшимися в гостиной. Стараясь не шуметь, господин К. взвел курок револьвера и, на цыпочках прокравшись в гостиную, резко включил свет. Посреди гостиной на столе сидел огромный гриф, который с невозмутимым видом ковырял клювом у себя под крылом, сжимая в когтистой лапе совершенно ошалевшего от происходящего кота. Господин К. произвел несколько выстрелов в непрошеного гостя, отчего тот, что-то недовольно прокукарекав, выпустил из когтей кота и вылетел в окно, сопровождая свой полет мощнейшими испражнениями.

Случилось так, что в этот момент рядом с домом господина К. проезжала машина, в которой сидел какой-то важный государственный сановник, спешащий на встречу, посвященную вопросам урегулирования военного конфликта, происходящего в одной жаркой стране. Соответственно этот сановник на встречу не попал, так как вылетающий из окна господина К. гриф изрядно обдал экскрементами лобовое стекло автомобиля, что привело к тому, что ослепленный водитель въехал в глубокую канаву.

Не дождавшись сановника, представители сторон конфликта посчитали это оскорблением и немедленно улетели к себе на юг, где, заключив временное перемирие, объединились и развязали войну с соседним государством. Не взирая на превосходящие силы противника, соседнее государство победило агрессоров и захватило их земли. На захваченных территориях это государство ввело страшные налоги и затеяло небольшой геноцид недовольных. Налоги и геноцид стали увеличивать количество недовольных в геометрической прогрессии, что привело к революции. В результате переворота к власти пришел местечковый негодяй и людоед. На пиру в честь победы недовольных было съедено порядка двух тысяч поверженных врагов.

Всемирная общественность, возмущенная актами каннибализма, разделилась на три лагеря. В первом находились сторонники вооруженного вмешательства сил всемирной коалиции во внутренние дела государства каннибалов. Во втором призывали вообще покончить со всеми мутными южными странами. А в третьем собрались повара, которые молча наблюдали за происходящим в этой стране, что-то быстро записывая в свои кулинарные книжечки. Противостояние лагерей ежеминутно возрастало, и, возможно, вылилось бы во всемирную войну, если бы диктатор-каннибал не подавился за обедом костью, отчего приказал долго жить. С его смертью все приспешники и любители нездоровой, но вкусной пищи разбежались по пампасам, а южные государства пожали друг другу руки и отменили границы. Всемирная напряженность спала. Все с облегчением вздохнули и, объявив день смерти диктатора всемирным днем добра, затеяли не менее всемирные массовые гулянья.

А в самом центре территорий бывших южных государств, в маленькой хижине сидел маленький добрый колдун и, размышляя о том, как скоро остальные страны на планете последуют примеру южных стран и отменят границы, кормил с руки того самого грифа, чье неожиданное появление в квартире господина К. привело к столь значительным последствиям…

О том, как господин К. спасался от депрессии

С раннего утра господин К. прибывал в отвратительном состоянии духа. Эдакая апатия, с легким суицидальным приступом депрессии. Взглянувши в зеркало и разглядев там небритую скорбную рожу, господин К. пришел к выводу, что, если сию минуту он не взбодриться, то мало понятно, чем все это закончится. Для начала он принял холодный душ… Впрочем, не будем лукавить: на самом деле никакого холодного душа господин К. не принимал, хотя и имел к этому большое желание. Однако, потрогав мизинцем холодные капли, все, на что его хватило, так это тем же мизинцем потереть нос. Дальше он умывался горячей водой. Единственное удовольствие, в котором господин К. не смог себе отказать, это пощекотать себе нервы опасной бритвой, уничтожая скопившуюся щетину.

Закончив утренний моцион, господин К. подымил немного трубкой под неизменный утренний кофе, рассуждая о том, как провести текущий день с пользой для своего душевного благополучия. Если вы думаете, дорогой наш читатель, что господин К. обыкновенный бездельник, то вы глубоко заблуждаетесь. Трудоголиком он конечно тоже не был, но в этот воскресный день заняться господину К. было совершенно нечем. И возможно, кто знает, эта всепоглощающая тоска как раз и была связана с хмурым воскресным утром.

Но довольно лирики. Итак, господин К. для начала решил посетить какую-нибудь ресторацию с целью позавтракать, так как возиться дома ему абсолютно не хотелось, а заодно в пучине, так сказать, человеческих страстей проработать план дальнейших действий.

Позавтракал господин К. совершенно без происшествий. Под огненную от красного перца яичницу с беконом он с превеликим удовольствием употребил около пяти рюмок добра, сгладив это дело бокалом безмятежности, и к концу завтрака на небе выглянуло солнце. Пройдя в уборную, господин К. посмотрелся в зеркало. Скорбная рожа исчезла, явив довольно интеллигентную харю, однако внутренняя тоска все еще не изгладилась. И тогда господин К., добродушно икнув, решил посетить тир.

Не будем описывать технологию стрельб господина К., скажем только, что целый мешок плюшевых игрушек он раздал первым встречным ребятишкам, а что касаемо проспоренного пальца работника тира и его кошелька, то тут господину К. пришла в голову мысль посетить палеонтологический музей. Однако, к вящему неудовольствию господина К., палеонтологических музеев в городе не было. Пришлось ограничиться краеведческим музеем.

Тут, уважаемый читатель, мы со всей ответственностью заявляем, что господин К. никогда в жизни не был дебоширом. Просто работникам музея не особо понравился звон корабельных колоколов и стрельба из пулемета имени гражданина Дегтярева. Собственно, господин К. и сам не смог впоследствии вспомнить, где он раздобыл патроны и подсумок с гранатами времен войны.

Итак, настроение господина К. не только вернулось к позитиву, но даже стало слегка зашкаливать. Пришлось в ближайшей ресторации выпить восемь рюмок спокойствия, запив их тремя бокалами лени, под вкуснейшую солянку и маленьких маринованных опят, что так неохотно накалывались на вилку.

Послеобеденная прогулка, на которой господин К. снисходительно поглядывал на неприятности и подножки прохожих, плавно перетекла в вечер у камина с бокалом пряного глинтвейна. Ну ладно, любезный читатель, подловил. Вместо камина у господина К. был маленький костер на блюде из ненаписанных рукописей, а вместо глинтвейна — обычная добрая вода, которой тезка господина К. по первой букве в фамилии, господин К., травил туземцев в неведомой Америке…

О том, как господин К. помог другу

Как-то раз в квартире господина К. произошло вот что: вечером к нему пожаловал старый друг господин М. в сопровождении некой дамочки. Собственно, ни господин К., ни его друг супротив дамочек ни чего не имели. И даже, надо сказать, вообще всячески приветствовали присутствие слабого пола на нечастых дружеских вечерах, так как выкобениваться друг перед другом познаниями в поэзии, античном искусстве и различными философскими измышлениями им, скажем прямо, было довольно скучно. То ли дело произвести неизгладимое положительное впечатление на приятную даму!

Но дело в том, что данная дамочка не только мало что понимала в изысках поэзии, искусства и философии, но и еще, ко всему прочему, являлась бывшей супругой господина М., что, согласитесь, совсем уже ни в какие ворота. И это притом, что господин М. состоял в разводе уже порядка двух лет и никакой симпатии к бывшей супруге не испытывал. «Так какого же черта?» — удивитесь вы и будете совершенно правы. Но вы удивитесь еще больше, когда узнаете, что эта дамочка мало того, что приперлась с бывшим супругом к его старому другу, она еще и жила в его квартире, работала с ним на одной работе и посещала все места, где он бывал, одновременно с ним!

К сожалению, мы не беремся объяснить этот странный феномен коварного преследования и молчаливой покорности, а посему просто продолжим повествование.

— Как поживаешь, старая сволочь? — спросил господин К. друга, наливая ему бокал коньяку.

— Да пошел ты, подонок, — грустно ответил господин М., залпом осушив предложенный коньяк.

— Ах, — воскликнула дамочка, — как вы так можете? А еще друзья!

— Вы бы помолчали, мамаша, — мрачно сказал господин М. бывшей супруге, — а то, неровен час, когда-нибудь доведете до греха.

— Что-то ты сегодня совсем не в духе, бородатый упырь, — сказал господин К. другу, снова наполняя тому бокал.

— Отвали, синяя рожа. Печаль наполняет мою душу, — ответил господин М.

— Ах, — воскликнула дамочка, — ну что это за разговоры? Довольно противно вас слушать.

— Так валила бы, — с раздражением в голосе крикнул господин М., запуская пустым бокалом в голову господину К.

— Ну, с этого и надо было начинать, — сказал господин К., ударяя друга по голове опустевшей коньячной бутылкой, — а то с разговорами о всякой печали ты определенно не решишься.

— Ах, — воскликнула дамочка, — о чем это вы тут толкуете?

— Не суйся, дура, — сказал господин М. и, подскочивши к господину К., со всей мочи вмазал тому в ухо.

Господин К. выругался и ответил господину М. в глаз. На что господин М. вмазал господину К. в другое ухо. Господин К., не раздумывая, ударил друга кулаком под ребра и сломал стул о его спину. Господин М., изловчившись, пнул ногой господина К. по зубам и воткнул вилку в ляжку. Господин К. вернул вилку другу, воткнувши ее прямо в плечо.

— Ах, — завизжала дамочка, шагнувши в гущу драки. — Это что же вы творите? Вы же поубиваете друг друга! Прекратите немедленно! Я, в конце концов, милицию вызову!

— На вашем месте, мадам, — прохрипел господин К., — я бы не совался под руки двум озверевшим дикарям, а пошел бы, к примеру, в соседнюю комнату, где, заперши дверь, стал бы успокаивать расшатанные нервы превосходным бренди, заботливо оставленным на комоде.

В этот момент оба друга упали на стол, который с грохотом развалился, придавивши истошно завизжавшего кота. Кроме того, для усиления шумового эффекта, сопровождающего драку, оба выхватили револьверы и устроили беспорядочную стрельбу. Одним словом, хаос, воцарившийся в гостиной, так сильно напугал дамочку, что та последовала совету господина К. и, запершись в комнате, немедленно осушила довольно объемную бутылку бренди…

— Ну что? — спросил господин М. господина К. спустя минут тридцать.

Оба прислушались.

— Притихла. Наверное, спит, — сказал господин К.

— Уф… Ну наконец-то, а то у меня, пожалуй, и целых ребер не осталось.

— Да уж. Знатно развлеклись напоследок.

— Ладно, мой друг, я побежал. Скоро уже самолет. Как доберусь до места — напишу. А как обустроюсь — вышлю приглашение. Помнишь, как договаривались?

— Помню. Ты ушел за вином, кого-то по дороге убил и тебя сразу схватили и посадили на двадцать лет. Думаешь, за двадцать лет она тебя забудет?

— Не знаю. Собственно, я и через двадцать-то возвращаться не планировал. Но больше я так уже не могу. Так что, адью, мой любезный друг.

— Давай, вали, пока я тебе вилку в ляжку не припомнил…

Друзья обнялись. А затем, господин М., забрав из кладовки господина К. заранее приготовленные чемоданы, отправился в далекие теплые страны на вечное поселение, оставляя в прошлом постоянные преследования бывшей супруги.

А господин К. просидел до утра в тишине с бокалом коньяка. И наутро, выпроводив весьма удивленную и не поверившую ни единому слову дамочку, занялся приведением в порядок квартиры, разнесенной последствиями удачно осуществленного коварного плана…

О том, как господин К. стрелялся на дуэли

Однажды господин К. вызвал на дуэль господина К. Один из них нелицеприятно отозвался о даме, за что другой потребовал немедленной сатисфакции, залепив первому господину К. довольно грязной перчаткой по щеке. Первый господин К. ответил второму тем же и предложил выбрать место, время и оружие. Второй, повторно воспользовавшись перчаткой, заметил, что, говоря о «немедленной сатисфакции», он имел в виду «прямо здесь и сейчас», а выбор оружия он предоставляет сопернику. Первый господин К. также повторно воспользовался перчаткой и заявил, что поскольку речь идет о сиюминутном выяснении отношений, то особого выбора, кроме как воспользоваться имеющимися у обоих револьверами, у них не представляется. Так что они будут стреляться. Второй господин К., залепив очередную плюху, согласился, однако заметил, что по всем правилам благородной дуэли должны присутствовать секунданты. Господин К., ответив плюхой, предложил пригласить кого-нибудь из общих знакомых, хотя это будет перечить пожеланию господина К. о сатисфакции здесь и сейчас. В частности, именно пункту «сейчас». На что второй господин К., использовав перчатку, сказал, что оппонент, без сомнения, прав. А поскольку он сам не намерен отступать от принятого решения, то предлагает сначала стреляться, а уже потом заниматься различными приличествующими дуэли условностями и приглашать секундантов. Первый господин К. также воспользовался перчаткой и, пробормотав, что после дуэли понадобятся не секунданты, а гробовщики, предложил завязывать с болтовней и расходиться на пятьдесят шагов, после чего по готовности немедленно стрелять. Оба господина К. еще раз обменялись любезностями в виде оплеух и стали расходиться. Отсчитав по пятьдесят шагов, они повернулись, прицелились и одновременно выстрелили, залепив друг другу по пуле в лоб. Проснувшись наутро, господин К. подумал, что впредь надо бы быть поаккуратнее в своих высказываниях о женщинах, даже если они происходят во сне.

О том, как господин К. застал кота в кладовке

Однажды господин К. застал своего кота в кладовке за совершенно странным занятием. Мало того, что кот что-то угрюмо бубнил себе под нос на определенно человеческом языке, так еще при помощи разнообразных инструментов господина К. ковырял какой-то весьма подозрительный механизм, поблескивающий яркими никелированными деталями. Поскольку кот был сильно увлечен своим занятием, то не заметил подкравшегося сзади затаившего дыхание господина К., который решил понаблюдать за действиями своего питомца.

— К черту, — бубнил кот. — Ну натурально? За каким лешим мне все это сдалось? Прикидываться мяукающим идиотом ради того, чтобы выяснить смысл жизни прямоходящих? Да на кой черт он сдался, этот смысл!

Тут в блестящем устройстве что-то заискрило, отчего кот мяукнул и, выронивши отвертку, звезданул по устройству молотком.

— Нет, ну вы видели? — спросил кот, обращаясь к воображаемым собеседникам. — Я уже вместо крепкого ругательства мяукать начал! Ну куда это годится! К черту! Брошу все и уеду. Пущай сами смыслы жизни выясняют. Я ж до чего дошел: вместо того, чтобы встречной бабе сказать приятных комплиментов, мяукаю как свиное рыло.

Кот, почесав спину, ухватил какую-то пружинку в устройстве и с усилием ее вырвал.

— Да и стар я уже для таких фортелей. Пущай молодого присылают, если им так охота смыслы выведывать.

В этот момент устройство зашипело и заулюлюкало, как старый радиоприемник. Сквозь трели морзянки, кашу далеких голосов и разнообразные звуки перегруженного эфира донесся глухой глас, от которого кот замер, напряженно прижавшись ухом к устройству.

— Созидатель! Созидатель! Старейшины приветствуют тебя! — вещал глас, пробиваясь сквозь шумы, — Внимание! Созидатель! Важная информация! Мы выяснили…

Тут устройство сильно захрипело. Кот, злобно мяукнув, ударил по нему молотком.

— Созидатель! — вновь донесся глас, — Поэтому…

Опять хрип. Кот взревел и грохнул устройством об пол.

— … и теперь твоя миссия, созидатель…

На этот раз устройство заискрило, повалил дым, что-то в нем бахнуло, и никелированные детали разлетелись по кладовке.

Кот с совершенно уничтоженным видом некоторое время посидел над останками устройства, печально шевеля усами. Затем вскочил, отшвырнул ногой железки и, не обращая никакого внимания на господина К., проследовал на задних лапах в комнату, где, налив целый стакан коньяку, опустошил его, обреченно мяукнул, погрозил в окно кулаком и, свернувшись калачиком на кресле господина К., вновь принял благопристойный вид обычного домашнего питомца…

Надо сказать, что с тех пор господин К. стал относиться к своему коту с большим почтением, и всякий раз, когда обнаруживал таинственное опустошение коньячных бутылок, понимающе и сочувственно качал головой…

О том, как господин К. случайным образом убил своего кота

Однажды господин К. убил своего кота. Не то чтобы он сделал это специально. Отнюдь. Просто, почитывая какую-то древнюю книгу за бокалом превосходного коньяка, господин К. меланхолично трепал своего кота, развалившегося на коленях, за ухо, пока случайно не заметил, что тот перестал подавать признаки жизни и вообще как-то околел. То есть образовалось натурально чучело некогда довольно живого домашнего животного, грустно взирающее на мир своими остекленевшими глазами. Конечно, у господина К. были некоторые разногласия с котом при жизни последнего. Можно даже сказать, что иногда они затевали настоящие бойни с перестрелками и поножовщиной. Но все-таки, не взирая на мелочные перипетии жизни, имели друг к другу большую привязанность и уважение. Поэтому внезапную смерть своего мохнатого друга господин К. воспринял очень тяжело.

Однако делать нечего — надо хоронить. Господин К. осторожно положил кота на стол и, размышляя о превратностях судьбы и к чему бы, например, выпавшая из зада трупа гайка, побрел в кладовку поискать подходящие материалы для гробика. Чем дольше он перебирал хлам в кладовке, тем больше не давала покоя мысль о гайке. Просто господин К. не мог себе представить, где бы, собственно, покойничек мог нажраться крепежных изделий. Особенно если учесть, что размер гайки был слегка великоват для использования в бытовых целях, то поглощение оной в квартире господина К. совершенно определенно исключалось. А оттого, что квартиры господина К. кот никогда не покидал, то история возникновения гайки стала приобретать мистический оттенок.

Вооружившись тяжелым молотком, господин К. вернулся в комнату с целью внимательно осмотреть почившего кота. Первым делом, он легонько ткнул молотком покойника в живот и тут же отскочил, так как последний вывалил из-под хвоста три гайки и один ржавый болт. При этом хвост кота вздрогнул и ударился об стол с характерным металлическим звуком. Недобро усмехнувшись, господин К. схватил кота за голову и принялся изо всех сил трясти, высыпая из покойника целую груду металлических крепежных предметов. В итоге от кота осталась только мягкая шкура, твердый череп и жесткий хвост. Еще раз недобро усмехнувшись, господин К. вывернул шкуру наизнанку, явив вместо черепа бильярдный шар, а вместо жесткого хвоста — железную скобу. Отбросив невероятный хлам в сторону, господин К., не прекращая недобро усмехаться, поигрывая в руке тяжелым молотком, тихо проследовал на кухню и осторожно открыл холодильник… Ни о чем не подозревающий мохнатый мерзавец упоенно пожирал краковскую колбасу, закусывая это дело кефиром, и безразмерно радовался тому, как ловко он подсунул господину К. чучело, искусно выполненное из одного старого знакомого, опрометчиво зашедшего в гости…

О том, как господин К. дал отпор инопланетянам

Однажды господин К. проснулся от странного ощущения, что на его голове что-то происходит. Включивши свет, он посмотрел в зеркало и с удивлением обнаружил, что к его лбу прикреплена антенна на присоске. Отлепив данный инородный предмет, господин К. попытался припомнить события прошедшего вечера, но ничего, относящегося к радиоделу или медицинским экспериментам, припомнить не смог. Задумчиво почесав затылок, господин К. проследовал на кухню на предмет попить водички, где к еще большему удивлению обнаружил сидящего в раковине под струей воды довольно большого краба. Краб, почесывая клешней затылок, подозрительно изучал господина К., выразительно покачивая глазами в разные стороны. Но возмутительней всего было то, что в другой клешне краб сжимал револьвер господина К., держа господина же К. на прицеле.

— Благоволите прилепить антенну и вернуться обратно в постель, — проскрипел краб, недвусмысленно покачав револьвером.

Господин К. пощупал пульс, ущипнул себя за щеку, несильно надавил на глаза — совершенно определенно, что он не спал и краб не является нездоровой галлюцинацией. Господин К. икнул и, доставши из кухонного шкафчика валерьяновых капель, которые опорожнил в один глоток, почесал затылок.

— Я вижу, что до вас стала доходить серьезность ситуации, — проскрипел краб, помахивая револьвером. — Благоволите выполнять мои требования и мне не придется вас дезинтегрировать вашим же негуманным оружием.

Господин К. заглянул под раковину, затем под стол и табурет, после чего прошелся по шкафчикам — совершенно определенно, что на кухне, кроме него и краба, более никого не было, и никакой шутник не устраивал розыгрыша над господином К.

— Что вы ищете? — проскрипел краб, почесав затылок, — Лепите живо антенну где росла, и отправляйтесь спать! Некогда мне с вами церемониться!

Господин К. еще раз постарался припомнить события прошедшего вечера, но тщетно: ничего существенного, что могло бы относиться к текущим событиям, накануне не происходило.

— Итак? — угрожающе проскрипел краб, витиевато покачав глазами.

— Может, все-таки соблаговолите объясниться? — спросил господин К., доставши из кармана огромную лупу и посмотрев сквозь нее прямо в глаз краба, который тот мгновенно втянул в панцирь.

— И не подумаю! — взревел краб каким-то ультраскрипом. — Влепи на место антенну, козел, и вали в кровать! Быстро!

Господин К. от неожиданности выронил лупу, но будучи непривычным к такому беспардонному обращению к своей персоне, весьма мастерски влепил щелбан по второму глазу краба. От неожиданности краб выронил револьвер и заметался по раковине, начесывая клешней подбитый глаз. Господин К. подхватил револьвер, быстро взвел курок и упер дуло в панцирь неприятеля, придавив тем самым того к раковине.

— Попался, гад, — ухмыльнулся господин К., — теперь колись, гнида, что за фокусы ты тут устраиваешь!

— Спасите! — пропищал краб. — Гуманоиды атакуют!

— За гуманоидов ты у меня отдельно попляшешь, — честно предупредил господин К., — колись, давай, что за вакханалию я тут наблюдаю!

— Хорошо-хорошо, — просипел краб, размахивая глазами, — только отпусти — в натуре дышать трудно.

Господин К. опустил револьвер, и в тот же самый момент, краб вжал в панцирь лапы, клешни и глаза, обратившись таким образом в некий кекс. Затем, засветившись ярко-голубым светом, завращался с неслыханной скоростью, взмыл под потолок и, высадив окно, унесся в звездное небо…

О том, как господин К. не смог насладиться звуками вальса

Как-то раз, солнечным весенним днем, господин К. решил прогуляться в городском парке, под божественные звуки вальса какого-нибудь Штрауса, или, скажем, Шуберта. Не то чтобы господин К. являлся большим поклонником классической музыки в целом и вальсов в частности, а просто творившаяся на улице погода, сопровождавшаяся веселыми птичьими трелями, просто вынуждала душу господина К. петь и вальсировать. И вот господин К. в прекраснейшем расположении духа, подкрепленном толикой французского коньяку, вложивши наушники, выплыл в городской парк под звуки этого самого вальса. Но не успел он сделать и трех шагов, как один из наушников нахально выпал из левого уха. Слегка поморщившись, господин К. водрузил его на место и продолжил ход. Однако, сделав еще пару шагов, он был вынужден прерваться, так как наушник опять бодро болтался на проводке. Вонзив его в ухо с некоторым усилием, господин К. вознамерился было продолжить прогулку, но злосчастный наушник выстрелил из уха, описав некоторую дугу. Внимательно поковыряв в ухе на предмет посторонних предметов, мешающих стереофоническому прослушиванию божественных мелодий, и ни черта там не обнаружив, господин К. буквально вкрутил в ухо наушник, припоминая при этом чью-то матушку. Однако вкручивание не помогло, и наушник с некоторым «чпоком» выскочил обратно.

— Я, конечно, не Ван Гог, но ухо, по-моему, определенно напрашивается, — вслух подумал господин К., вонзив наушник, звезданувши по нему кулаком, отчего конечно же на некоторое время потерял пространственную ориентацию.

Стоит ли рассказывать, что подобное насилие не только не привело к положительному результату, но и заставило ухо плохо слышать и отливать неприятным фиолетовым цветом? Но этот факт нисколько не остановил господина К. и, нанеся себе в ухо еще несколько безрезультатных ударов, он добился того, что проводок от наушника совершенно оторвался, а сам наушник застрял где-то в центре черепа. Плюс ко всему и второй наушник стал вываливаться, видимо, из солидарности к своему собрату.

Расстреляв в гневе из револьвера проигрывающее устройство, господин К. в омерзительнейшем расположении духа отправился в травмпункт, где его поначалу пытались определить в психиатрическую лечебницу. И если бы не добрый доктор с подозрительным распухшим фиолетовым левым ухом, то наверняка бы и определили…

О том, как господин К. оказался унылым и не модным

— Ну, вот что, господин К., — сказала нервная молодая дамочка, — вы просто невыносимы! С вами совершенно не о чем разговаривать! Вас совершенно не интересуют современные модные темы. Вот вы знаете, почему мадам С. ушла от своего бойфренда? Не знаете! Да что там говорить? Вы даже не знаете кто такой «бойфренд»! Ну, допустим. Незнание английского языка, конечно, непростительно, но месседж понять можно. И это вполне объяснимо вашей полной необразованностью. Но ведь вы даже не можете сказать, почему колье мадам Г. заставило всполошиться всю богему! И почему новый сверхдорогой автомобиль господина Ф. богемой признан самым умопомрачительным! Вам совершенно невдомек, почему очаровательная собачка мадам Н. допускается для участия в светских раутах, а кобелек господина Д. — нет. Это же ужасно! Незнание таких вещей совершенно не делает чести любому приличному человеку. А современная модная проза и поэзия? Вы же ничего не смыслите в современных модных авторах, о которых говорят все образованные люди высшего света! Вот скажите, вы читали тончайшую прозу господина П.? А увлекательнейшие, полные драмы детективы мадам Д.? А что вы можете сказать о внеземных полетах души поэта С? Ни-чего! И это просто возмутительно! Вы смешны и унылы! И ни одна приличная девушка не станет поддерживать с вами отношений. А уж я-то тем более! Вы просто омерзительны моей тонкой душевной натуре! Прощайте! Хлопнувшая дверь в прихожей заставила отвлечься немодного господина К. от чтения немодной книги некоего давно уже немодного господина Н., как раз на том моменте, где герой произведения некто 3. рассуждал о женщинах и плетках.

О том, как господину К. не дали поспать

Господина К. разбудил шум: непосредственно в его комнате, кто-то громко перешептывался и хихикал самым возмутительнейшим образом. Причем в полнейшей темноте было совершенно не разобрать, кто это делает. Особо неприятным фактором являлось то, что господин К. еще с вечера выпроводил всех гостей и совершенно определенно запер за ними двери. Тем не менее факт был налицо — кто-то каким-то образом остался незамеченным или прокрался позже, когда господин К. уже отошел ко сну, и теперь весьма бесцеремонно нарушает покой мерзким шепотом и подлым хихиканьем.

— А вы что, собственно, там делаете? — спросил господин К., подтягивая одеяло поближе к подбородку.

— Вот нахал! — ответили из темноты и снова мерзко захихикали.

Господин К. еще раз напряг память, вспоминая давешний вечер, но ничего определенного, как-то связанного с происходящим, припомнить не смог.

— И все-таки, — сказал он, — Что вы там делаете, черт побери?

— Нет, ну ты посмотри какой наглец, — раздалось из темноты, и в тот же момент, прямо над головой господина К. об стену вдребезги разлетелась пепельница. В темноте снова захихикали.

— Послушайте, вы! Что вы там себе позволяете! — закричал господин К., отплевываясь от окурков, пепла и битого стекла. — У меня, в конце концов, есть револьвер, и я намерен им воспользоваться! Соблаговолите представиться, черт возьми! И включите, наконец, свет!

— Этот мерзавец нам еще и угрожает! — обиделись в темноте. Впрочем, снова захихикали, попавши в лицо господина К. какой-то мокрой тряпкой.

Более господин К. такого издевательства терпеть не мог. Выхватив из-под подушки револьвер, он произвел наугад в темноту несколько выстрелов, ориентируясь на хихиканье. Раздался страшный грохот обрушивающейся мебели и бьющегося стекла. Где-то за стеной страшно завыла собака.

— Да что же это такое? — подумал господин К. — Может, я просто сплю и весь этот кошмар мне просто снится?

— Какая скотина! — раздалось из темноты, когда грохот стих. — Спит он… Мы тебе поспим, негодяй!

В господина К. последовательно полетели разные вещи, часть из которых, разбиваясь об стену, осыпала его осколками. Все это продолжало сопровождаться диким хихиканьем. Господин К. понял, что терять ему, по всей видимости, больше нечего, достал из-под подушки второй револьвер и открыл с двух стволов беспорядочный огонь по темноте. Если и есть возможность описать адский грохот разрушения, причиняемый выстрелами, то нам данная возможность неизвестна. Поэтому, заткнув уши, мы этот момент пропустим и продолжим, когда спустя какое-то время боеприпасы иссякли, и воцарилась тишина.

— Вы еще здесь? — спросил господин К., вслушиваясь в тишину.

— Придурок! — раздалось в ответ.

Господин К. стал лихорадочно перезаряжать револьверы.

— Не трудись, скотина! Мы уже уходим! И больше ты нас в жизни не увидишь! И не звони и не пиши больше никогда! И знать тебя не желаем! — в темноте кто-то завозился, грохая разрушенным имуществом, — Нет, ну ты видел? Какая скотина!

Через мгновение хлопнула входная дверь. Господин К. нащупал под кроватью тапки. Осторожно пробрался через бедлам в прихожую, несколько раз споткнувшись и больно ударившись. Выглянул осторожно в парадное, но там никого не было.

Рассвет застал господина К. за разбором хаоса в комнате. Помимо начисто разгромленного имущества, обнаружилась пропажа денег, некоторых ценных вещей, продуктов из холодильника и старых, приготовленных к выбросу, штиблетов…

О том, как господин К. не смог попасть в общество

Господину К. было чертовски досадно, что его не пускают в общество. Причем он прекрасно видел свет в окнах и слышал громкую музыку, веселый мужской смех и восторженные крики женщин. Общество совершенно определенно развлекалось, ни в чем себе не отказывало и не желало лицезреть раздосадованного господина К., что выражалось в том, что ему банально не открывали дверей, невзирая на его настойчивые звонки и стуки. То, что его просто-напросто могли не слышать, совершенно исключалось, так как производимый господином К. шум вызывал сильное недовольство разбуженных соседей, о чем они настойчиво ему намекали, угрожая вызвать милицию. Более всех сердилась маленькая старушка, высунувшаяся из-за двери своей квартиры. Она совершенно беспардонно отзывалась о господине К., а также обо всех его родственниках самыми невыгодными выражениями. Это добавило к чувству досады господина К. немного грусти, растерянности и никому особенно не адресуемой ярости, завуалированной еще большим упорством в попытке попасть в общество. Более того, прикинув в уме возможности рикошета, господин К. выхватил револьвер и под тупым углом хладнокровно произвел несколько выстрелов в дверь, за которой скрывалось совершенно бесчестное общество. Расчеты оправдались, и все отскочившие пули благополучно миновали господина К. При этом одна из пуль разбила лампочку в подъезде, другая — разнесла в клочья мирно спавшего на подоконнике кота, а третья с легкостью прострелила ногу вредной старушке. Собственно, родственники господина К. были неожиданно отомщены, что избавило от каких-либо сатисфакций. Остальные же соседи решили оставить свои претензии, благоразумно затихнув за запертыми дверями своих квартир. Господин К. из благородных соображений хотел было помочь вредной старушке, но, будучи раненой, она не оставила свои неприличные замашки неприятно отзываться о совершенно незнакомых ей людях и, кроме того, при приближении господина К. задумчиво поигрывавшего револьвером, начала истошно выкрикивать совсем уж какие-то благоглупости, так что господин К. решил оставить ее в покое. Он еще раз совершенно обреченно позвонил в негостеприимную квартиру, в которой, к слову, общество, видимо расслышав выстрелы, затихло и затаилось, плюнул в сердцах и пошел вон из негостеприимного дома…

О том, как господин К. выжил в странной ситуации

Господин К. отчаянно зевал. Он бы уже давно отправился спать, но гость, игнорируя намеки на неуместность дальнейших посиделок, совершенно не собирался уходить. Он нес какую-то околесицу о пользе йоги и духовного саморазвития. Причем выражался настолько сумбурно, что господин К. уже давно потерял нить разговора и впал в ступор. Очнулся он, когда гость стал настойчиво о чем-то его упрашивать:

— Вот попробуйте! Вот ударьте мне по пальцу ноги молотком, и я даже не поморщусь, — упрашивал гость.

— Хм, — произнес господин К.

Он сходил в кладовку, принес увесистый молоток и со всего размаху ударил гостю по пальцу ноги.

Гость сказал «Ой!» и умер.

Господин К. почесал голову и вызвал врача. Приехавший доктор очень сильно ругался словами, которыми не принято выражаться в присутствии женщин. Кратко речь сводилась к тому, что, мол, врача порядочные люди вызывают к живым, а к мертвым вызывают представителей милиции, что, дескать, сию минуту он и сделает. В целом господин К. согласился с врачом и, принеся ему свои извинения, любезно предложил воспользоваться домашним телефоном для вызова представителя власти. Пока ждали милиционера, врач, зевая, выслушал историю господина К. о произошедшей с его гостем оказией. Случай с молотком его заметно заинтересовал. Он важно заявил, что как врач-профессионал с многолетним стажем совершенно исключает возможность смерти от такого пустякового повреждения пальца ноги, и что его авторитетное мнение без сомнений будет с интересом выслушано милицией. А в подтверждение этого своего авторитетного мнения он предложил в качестве медицинского эксперимента, чтобы господин К. и ему ударил молотком по пальцу ноги.

— Хм, — произнес господин К. и выполнил просьбу доктора.

Доктор сказал «Ой!» и умер.

Господин К. почесал голову и пошел открывать приехавшему милиционеру. Милиционер, зевая, долго составлял протокол, задавая при этом различные каверзные вопросы, как например, не было ли у господина К. злого умысла и как обстояло дело с буйными и помешанными в его роду вплоть до пятого колена. Исписав стопку бланков, милиционер не поверил ни единому слову господина К. Он авторитетно заявил, что, будучи милиционером-профессионалом с многолетним стажем работы, не только никогда не встречал на практике подобных случаев убийств, но даже исключает возможность убийства человека путем удара молотком по пальцу ноги. А в подтверждение этого своего авторитетного мнения милиционер предложил произвести следственный эксперимент.

— Хм, — произнес господин К. и согласился со следствием.

Милиционер сказал «Ой!» и умер.

Господин К. почесал голову и пошел открывать дверь, так как в нее настойчиво звонили и стучали. В квартиру ворвалась буйная дамочка, жена покойного гостя, в сопровождении своего брата-пожарника. Увидев, что творится в квартире, она, зевая, авторитетно заявила, что уже давно подозревала своего ныне покойного мужа в изменах, а господина К. — в устроении на собственной жилплощади очагов безудержного разврата. Произошедшее представлялось ей следующим образом: ее покойный муж, находясь при жизни в тайном сговоре с господином К. и еще двумя подозрительными собутыльниками, зачем-то вырядившимися во врача и милиционера, решил в тайне от нее и ее брата-пожарника устроить грязную оргию, пригласив проституток, которые оказались профессиональными «клофелинщицами». Проститутки, конечно же, воспользовались своими профессиональными навыками, но господин К. почему-то выжил. Возможно, он и с ними был в тайном сговоре, а возможно, у него, в отличие от ее покойного мужа, имелся иммунитет к «клофелину». Так что нелепые россказни господина К. о молотке являются абсолютной чушью. А в подтверждение этого своего авторитетного мнения, чтобы окончательно вывести господина К. на чистую воду, она предложила ударить ее брату-пожарнику молотком по пальцу ноги.

— Хм, — произнес господин К. и пошел на поводу у взбалмошной вдовы, а заодно ударил и ей.

Дамочка и ее брат-пожарник произнесли «Ой!» и умерли.

Господин К. почесал голову и, зевнув, решил от греха подальше убрать молоток назад в кладовку, а трупы вынести под покровом ночи во двор, дабы они не мешались под ногами и не заставляли нервничать соседей и других гостей, случись тем зайти за солью или чтобы распить с господином К. бутылочку коньяку.

Утром товарищи в одинаковых серых костюмах загрузили найденные на детской площадке во дворе дома господина К. трупы в одинаковые черные машины и увезли в неизвестном направлении. А чуть позже, в газетах появилась статья о сильной утечке газа в одном из жилых домов, приведшей к нескольким несчастным случаям со смертельным исходом.

О том, как господин К., будучи маленьким мальчиком, испортил жизнь незнакомому человеку

Когда господин К. был маленький, а на дворе еще во всю царил Советский Союз, он нашел на улице самый настоящий паспорт какого-то дяди. Лицо этого дяди, взирающего как-то не по-доброму с фотографии, доверия не внушало, и поэтому на одной из страничек маленький господин К. аккуратным красивым почерком вывел «Агент ЦРУ». Потом мама маленького господина К. нашла у него этот паспорт. А по паспорту нашла дядю, который радостно поспешил его забрать. Лучше бы он этого не делал, ибо с такой записью в советском паспорте в Советском Союзе жили только в застенках КГБ. Поэтому, дядю больше никто и никогда не видел…

О том, как господин К. выправлял новый паспорт

После очередных взаимных претензий между господином К. и его котом последний коварно отомстил, сожрав из паспорта господина К. страницу с фотографией и кощунственно изгадив все остальные. После последовавшей за этим небольшой бойни и легкого квартирного погрома господин К. отправился в паспортный стол выправлять новый документ.

С первого раза ему не удалось подать заявление, так как унылая паспортистка ни за что не соглашалась брать фотографии господина К., на которых он был запечатлен загорающим на пляже. Фотографии его детства тоже не впечатлили паспортистку, а уж что касается фотографий с различных дружеских встреч, то тут с ней сделалась даже некоторая истерика. В общем, господину К. пришлось идти к фотографу. И тут тоже не особенно повезло с первого раза. Первый фотограф оказался сильно пьян и не мог удержать в руках свой рабочий инструмент. Другой фотограф, заглянув в видоискатель, разразился таким страшным хохотом, что господину К. пришлось даже выстрелить из револьвера ему в объектив, дабы хоть как-то унять припадок смеха. Третий фотограф специализировался исключительно на обнаженных дамах. Четвертый отдавал предпочтение домашним животным. Пятого постоянно рвало. Шестой повесился прямо в тот момент, когда господин К. вошел в ателье. И только у седьмого фотографа наконец-то удалось сфотографироваться, и то после некоторых переговоров, так как данный представитель древнейшей гильдии специализировался на покойниках и похоронах. Господин К. пообещал ему и покойников и похороны, если тот прямо сию минуту не сделает необходимых для паспорта фотографических карточек. Придя, таким образом, к определенному консенсусу, спустя полчаса господин К. предстал перед унылой паспортисткой с подходящими фотографиями. Та, сделав замечание о недопустимости впредь помещать на фотографии черные траурные рамочки, приняла их у господина К. вместе с заявлением, предложив прибыть за новеньким документом ровно через неделю.

Спустя неделю господин К. получил новехонький паспорт и счастливый вышел из паспортного стола. Шагов через сто его остановил строгий милиционер на предмет проверки документов. Довольный господин К. гордо протянул представителю правопорядка новенькую, пахнущую типографией книжицу. Милиционер, изучивши самым внимательнейшим образом паспорт, посмотрел с нехорошим прищуром на господина К. и спросил:

— Значит, вас зовут К., гражданочка? А не подскажите, с помощью какой химии вы смогли отрастить такие дивные волосы? И для чего, черт возьми, вы сбрили вашу роскошную бороду?

— Что это вы такое мне вот тут только что накрутили? — воскликнул сильно потрясенный господин К.

— Это не я вам тут накрутил, а это вы мне тут муру какую-то подсовываете. Придется вас арестовать до выяснений.

— Соблаговолите, наконец, объясниться! Что вас не устраивает в моем паспорте?

— Ага! То есть вы настаиваете, что это ваш паспорт? Ну, смотрите… — милиционер протянул господину К. то, что господин К. по праву считал своим новеньким паспортом.

Больше всего господина К. поразило не то, что в графе «пол» был указан женский, а страшная фотография, с которой угрюмо взирала огромная покрытая пятнами чужая лысая голова с невероятной черной бородой…

Вместе со строгим стражем правопорядка господин К. проследовал в паспортный стол, где после недолгих препирательств, угрюмая паспортистка признала тот факт, что новенький паспорт господина К., так приятно пахнущий типографской краской, никуда не годился и требовал категорической замены, что в последствии и было сделано. Так что нам остается лишь добавить, что спустя еще неделю, получая новый документ, господин К. не покинул паспортный стол, пока тщательнейшим образом не изучил каждую страничку, и что за все причиненные господину К. душевные муки кот был лишен сладкого на целый месяц…

О том, как господин К. не поладил, с пешеходами

Господин К. направлялся пешком по делам, погруженный в свои думы, а потому не сразу обратил внимание на странное поведение пешеходов. Дело в том, что они все норовили столкнуться с господином К., то идя ему наперерез, то возникая совершенно ниоткуда, то попросту шпаря быстрой походкой в лобовую атаку. Особенно в этом преуспели некий хмырь, умудрившийся столкнуться с господином К. аж семь раз, и странная старушка, подрезавшая господина К. двенадцать раз, больно при этом поддавая ему в пах огромной грязной сумкой. Господин К. решил, что все это неспроста, и существует какой-то неведомый заговор против его персоны. Стараясь сохранять хладнокровие, он пробовал уворачиваться, резко менять направление движения и вообще пускался на всевозможные ухищрения, дабы не столкнуться с очередным нахальным прохожим. Однако все это помогало мало, и количество шишек, ссадин и отдавленных ног неуклонно росло. И тогда господин К. предпринял отчаянный маневр: он выхватил револьвер, прострелил ноги вновь появившимся старушке и хмырю и бросился бежать что было сил в разные стороны. Собственно, говоря «в разные стороны» мы имеем в виду, что описать более-менее четко направление бега господина К., сопровождающееся хаотичной стрельбой по бросающимся под ноги пешеходам, просто не представляется возможным. В конце концов адская беготня изрядно утомила господина К., и он уселся на тротуар немного отдышаться и собраться с мыслями, перезаряжая при этом револьвер и грустно вспоминая опрометчиво оставленные дома гранаты. Однако эту заминку прохожие восприняли как призыв к действию и, навалившись на господина К. всем скопом, вырубили его сильным ударом по голове грязной сумкой старушки и вызвали милицию. Очнувшись спустя три дня от delirium tremens под капельницей с глюкозой, господин К. долго не мог взять в толк, какое отношение к массовому заговору пешеходов против его собственной персоны имеет выпитая перед походом по делам литровая бутылка водки…

Письмо господина К. своей любимой сестре

...

«Здравствуй дорогая сестра! Я очень рад, что получил от тебя письмо и в то же время опечален грустью, что сквозит в каждой из строк. Мне очень жаль, что там, где ты живешь, очень проблематично воспользоваться револьвером, а то, конечно, тебе не было бы нужды грустить. Дубинка и кастет это уж чересчур брутальный способ развеяться и, конечно же, совершенно не подходит для твоей тонкой душевной организации. Что же до ядов, то в наше время их очень сложно раздобыть. Да и положительный эффект от их применения весьма сомнителен в свете того, что времена элегантных чисто английских убийств давно миновали. Так что соглашусь с тобой, дорогая сестра: действительно есть от чего грустить.

И все-таки грустить не стоит. Возьму на себя смелость, дорогая сестра, предложить тебе один из вариантов, как улучшить свое настроение и поднять жизненный тонус. Как-то ты писала о том, что по соседству с тобой поселился некий господин Й., который, отрастивши себе роскошные баки, нахально важничает. Итак, это прекрасный повод поднять себе настроение. Во-первых, тебе понадобится обувь для быстрого бега. Во-вторых, необходимо на всякий случай позаботиться о завещании, чтобы в случае неудачи не выглядеть плохо в глазах своих родственников. В-третьих, тебе необходимо точно установить, где у тебя находится правая рука и где будет находиться правая рука оппонента при встрече лицом к лицу. На всякий случай предлагаю тебе потренироваться перед зеркалом, попытавшись дотронуться своей правой рукой до правой руки своего отражения. Ну и наконец в-четвертых, необходимо четко следовать изложенным ниже инструкциям.

Итак, позаботившись о завещании, в легкой беговой обуви нужно подойти к господину Й. на такое расстояние, чтобы можно было беспрепятственно до него дотронуться. Далее необходимо очень мило ему улыбнуться, и, внимание, быстро, четко, решительно, со всей силы произвести следующую последовательность действий: правой рукой резко дергаем его за правый бак, за правую бровь, за левую бровь, за левый бак и наконец за бороду. Еще раз повторю: быстро, четко и решительно! Затем, вонзивши два пальца ему в ноздри, левой рукой производим щелбан по носу. И вот тут-то станет понятным, почему мы позаботились о беговой обуви, а также, если реакция господина Й. окажется на должном уровне, то и о завещании.

Я могу гарантировать, дорогая сестра, что вышеизложенный способ в случае удачного исхода поднимет твое настроение как минимум на сутки. А последующие случайные встречи с соседом будут доставлять тебе неменьшее удовольствие. Так что смело берись за дело, и долой грусть и печаль.

Удачи, дорогая сестра!

Твой любимый брат, господин К. Nota bene : А в следующий раз я поведаю тебе как при помощи блоков, полиспастов и небольшого количества тринитротолуола иметь хорошее настроение на каждый день.»

О том, как господин К. отомстил попугаю

Однажды, господин К. находясь в гостях у одного своего старого знакомого, сделал вот что: выбрав удачный момент, пока хозяин хлопотал на кухне, он незаметно подкрался к клетке со спящим попугаем, с которым имел давние счеты. Как-то так вышло, что уже с первого момента знакомства, между господином К. и попугаем возникли разногласия. Дело в том, что этот, очевидно, малообразованный представитель пернатых, все время встревал в разговоры, происходящие между хозяином квартиры и господином К., называя последнего различными обидными гадкими словами и в частности «дураком». Так что все это не преминуло однажды вылиться в достаточно стойкую взаимную неприязнь. Так вот. Подкравшись к клетке, господин К. выхватил револьвер и произвел выстрел прямехонько рядом с ухом мирно спящего и не ожидающего подобных подлянок попугая… К счастью, хозяин квартиры страдал глухотой на оба уха, так что не расслышал выстрела, что позволило господину К. провести в его обществе приятный вечер и спокойно удалиться, не вступая в выяснение каких-либо отношений.

О том, как господин К. пригласил даму в ресторацию

Однажды господин К. пригласил малознакомую дамочку посетить какую-нибудь ресторацию, на что, к собственному удивлению, сразу же получил положительный ответ. В условленное время он, в роскошном смокинге и с охапкой цветов, позвонил в дверь. Дамочка впустила господина К. в квартиру и предложила обождать на кухне, где он может чувствовать себя как дома, пока она приводит себя в надлежащий вид и порядок.

Минут через сорок ожиданий, господин К. наконец-то решился почувствовать себя как дома, и не имея никаких крамольных мыслей, принялся изучать содержимое холодильника. К своему собственному удовольствию, он обнаружил початую бутылку коньяку и кольцо краковской колбасы. Судя по истерике раздававшейся из комнат, дамочка никак не могла разрешить вопрос в выборе подходящего платья, что, как вы понимаете, совершенно определенно указывало на то, что господин К. располагал уймой времени на то, что бы слегка выпить и закусить, скрашивая свое затянувшееся ожидание. Собственно, этим он и не преминул воспользоваться.

Через полтора часа коньяк полностью иссяк, а краковская колбаса представляла собой легкие воспоминания в виде кусочка шкурки, свисающей со шнурка. А судя по доносившейся из комнат истерике, речь шла о подборе к платью соответствующего макияжа. Тогда, господин К., здраво рассудивши, что впереди еще предстоит как минимум выбор сумочки, принялся рыскать по шкафчикам и к собственному превеликому удовольствию наткнулся на небольшой бар, в котором присутствовала еще одна бутылка коньяку, приличная фляга водки и несколько бутылок вин и аперитивов.

Спустя три часа господин К. неожиданно для себя обнаружил, что в квартире присутствует подозрительная тишина. Осмотр комнат выявил, что во всей квартире, кроме него самого, никого больше нет. Изрядно подивившись данному обстоятельству, господин К. счел невозможным оставлять странным образом вверенную ему квартиру без присмотра и поэтому вернулся к маленькому бару.

Утром его разбудил грозный окрик дамочки, не признавшей господина К., и удар лицом об стол, произведенный каким-то подозрительным типом. После применения по отношению к этому типу револьвера, выяснилось, что давеча за сборами в ресторацию эта дамочка начисто забыла о присутствии в квартире ожидающего ее господина К. Собственно, она даже забыла, что как раз господин К. и пригласил ее в ресторацию. И поэтому в гордом одиночестве она отправилась на увеселительный вечер, где, к ее собственному удовольствию, познакомилась с элегантным кавалером, который теперь с пулей в ноге беспардонно валяется на ее кухне. Но чтобы исправить создавшееся положение и загладить свою вину, она готова в этот же день отправиться с господином К. в любую ресторацию, какую он пожелает. Только вот нужно переодеться…

Господин К. хотел плюнуть на пол, но сдержался и без всяких скандалов ушел прочь. С тех пор он более не приглашал малознакомых дамочек посетить какую-нибудь ресторацию…

О том, как господина К. пыталась приворожить странная дамочка

Одна странная дамочка, до беспамятства влюбленная в господина К. и не получающая никакой взаимности, решила прибегнуть к помощи потомственного знахаря с целью приворожить непокорное сердце любимого мужчины. Тут требуется разъяснить, почему мы назвали дамочку странной. Дело в том, что она ни разу не изъявляла своих чувств непосредственно господину К. Скажем даже, что они и знакомы-то не были. То есть господин К. совершенно искренне даже и не подозревал о существовании этой особы. И что там творилось в голове этой влюбленной женщины представить достаточно трудно, раз вместо обычных человеческих способов она обратилась к самому сомнительному способу знакомства и завоевания сердца мужчины. Оттого не иначе как странной ее и не назовешь.

Итак, дамочка приперлась к знахарю и, наврав с три короба ерунды о своей несчастной любви, вывалила на стол то, что считала необходимым при проведении ритуала приворота. Список принесенных вещей оказался столь внушительным, что потомственный знахарь даже растерялся. Здесь были: портки господина К., клок его волос, целая коробка фотографий сделанных в различных ракурсах из засады, горсть ногтей, стреляные гильзы, с десяток нестираных носков, три грязных носовых платка, полулитровая бутылка с несвежей кровью, похищенные из поликлиники анализы, несколько окурков, левый ботинок, рваная тельняшка и еще много такого, о чем мы просто постесняемся писать. Помимо вещей господина К. и его частичек, дамочка отдельной горкой вывалила не менее внушительный список своих собственных частичек и вещей, от чего знахарь растерялся окончательно. Он попытался возразить дамочке, что обошелся бы всего одной фотографией привораживаемого, на что немедленно его потомственные профессиональные знахарские качества были подвергнуты сомнениям. Дабы не вступать в излишние споры со вздорной клиенткой, знахарь вздохнул и выкатил на середину комнаты исполинский чан. В него он влил из огромных бутылей какую-то синюю гадость, напоминающую обычные чернила и, зажегши по углам комнаты толстые свечи, стал ссыпать в чан обе кучи принесенного дамочкой барахла. Затем, сплюнув по три раза в каждую сторону света, он приступил к древнейшему ритуалу.

— А вот раб Божий… — начал знахарь, помешивая лопатой содержимое котла, — Как его звать-то?

— К.

— А вот раб Божий К., — запел на церковный манер знахарь. — Как без тени жить не может, так и без рабы Божьей… А тебя-то как звать?

— М.

— М-да уж, — почему-то сказал знахарь и продолжил, — Ну так вот. Значит, как К. без тени жить не может, так и без рабы божьей М. жить ему не судьба!

В комнате стал распространяться запах серы, отчего знахарь отчаянно покраснел.

— И тоски по рабе Божьей М… — кто ж вас так назвал, бедное дитя… — да ни когда не перетерпит!

Запах серы стал еще сильнее, а по комнате стал распространяться легкий зеленоватый пар, отчего знахарь, на секунду смутившись, запел еще громче:

— И да пущай раб Божий К. бродит да спотыкается, от скуки-тоски да кручинится!

Легкий зеленоватый пар загустел. И, кроме того, стали отчетливо слышны странные потрескивания. Знахарь уже почти кричал:

— И да как солнце плывет по небу, так и раб Божий К. идет-спешит по всяким дорогам к рабе Божьей, прости Господи, М.!

И сильным страшным криком:

— АМИНЬ!!!

И тут как бабахнуло! Гадость в котле закипела! Дым повалил! А из котла медленно высунулись две черные руки: одна уверенно показывала возмутительнейшую фигу, а другая поигрывала револьвером…

Вызванная соседями карета скорой помощи увезла нехорошо похихикивающую дамочку в психиатрическую лечебницу, а потомственного знахаря в инфекционное отделение с сильнейшим приступом диареи.

А что до господина К., с ухмылкой отмывающего у себя дома руки от синей краски, то ему, к счастью, так и не довелось познакомиться со странной дамочкой…

О том, как господин К. прогулялся в городском парке

Пребывая в прекрасном расположении духа, господин К., улыбаясь весеннему солнышку, неспешно прогуливался по городскому парку, ловко лавируя между проявившимся из-под снега весенними собачьими «подснежниками». Всюду царило умиротворение, которым хотелось поделиться со всем миром. На многочисленных скамеечках парка умиротворенные граждане скрытно пили водку. Разодетые старушки умиротворенно злословили о прогуливающейся молодежи. Прогуливающаяся молодежь умиротворенно целовалась, с некоторой досадой поглядывая на еще не озеленившиеся веточки кустов. Даже голуби, проникшись моментом, умиротворенно ворковали, не гадя при этом на пальто и шляпы посетителей парка. В общем, как видите, совершенно умиротворенная идиллия.

— Молодой человек, — раздался за спиной господина К. сиплый голос, — угостите даму вином!

Господин К. обернулся и от неожиданности выстрелил в нарушителя умиротворенности.

— Что вы нервничаете, молодой человек? Разве вам жалко денег угостить даму? — спросило нечто, отрыгнувши отчаянным сивушным перегаром.

А нервничать от чего было: пред взором господина К. колыхалось бесформенное существо, укутанное в грязный рваный балахон с налипшими окурками и мусором. Два единственных зуба в намалеванном ядовито-красной помадой рту сжимали изжеванный огрызок папиросы. В гигантской копне неопределенного цвета волос, очевидно, устроили свой рассадник змеи и разные насекомые. Кроме всего, существо грязным кривым пальцем с острым желтым когтем отчаянно чесало исполинскую бородавку на кончике носа, с которого беспрестанно капала зеленоватая муть. От распространяемого этим существом амбре в округе умолкли птицы, а умиротворенные граждане стали покидать территорию парка.

— Так что, молодой человек, вы, наконец, угостите даму вином или ждете от меня поцелуя? — просипело существо. — Если угостите, то я подарю вам этот поцелуй. И не один. Я даже готова ублажать вас всю ночь, если вы будете щедры со мной!

У господина К. внутри что-то упало, и он почувствовал сильное недомогание. Перед глазами почему-то в один миг пронеслась вся прожитая жизнь.

— Ну что же вы? Решайтесь! Неужели вам совсем не хочется угостить вином готовую вам отдаться даму? Ну хотите, я вот прямо сейчас вас поцелую, а потом мы вместе под ручку чинно проследуем в какой-нибудь милый кабачок?

Существо, вторично отрыгнув сивушным перегаром, шагнуло вплотную к господину К., от чего по телу господина К. пробежала сильная судорога, и он в ужасе отскочил в сторону, произведя несколько хаотичных выстрелов в направлении этого исчадия ада.

— Тьфу на вас, — просипело существо. — Совсем перевелись джентльмены в этом мире. Никаких приличных манер по отношению к дамам. Деревенщина и жлоб!

С этими словами существо смачно харкнуло в сторону господина К. и, издавши какой-то непотребный звук, вальяжно удалилось. А господин К., послав для острастки вслед существу еще несколько пуль, в лихорадочном и полуобморочном состоянии отправился домой, где, тщательно запершись на все запоры, в течение трех дней лечил свои нервы коньяком, падая со стула всякий раз, когда перед глазами возникал образ недавней встречи.

В городской парк он гулять больше не ходил. Во всяком случае, в одиночестве…

О том, как господин К. вызволил друга

Однажды господин К. осуществил вот какую штуку: переодевши в милицейскую форму и наклеив огромную пышную черную бороду, он отправился в гости к старому другу господину М. А надо сказать, что у этого друга совесть не являлась образцом благочестия. Прямо скажем, что, в общем-то, и само наличие совести можно ставить под сомнение. И уж конечно, что особого уважения к закону этот друг не имел, а потому со дня на день ожидал ареста или еще чего-нибудь в этом духе. При этом он находился в прескверном настроении, сидел на кухне, пил водку и плакал, глядя на то, как супруга любовно перекладывает в его чемодане теплые вещи и мешочки с сухарями. Уместно будет заметить, что супруга тоже была далека от каких-либо проявлений благочестия, поэтому тоже ожидала ареста. Причем с нетерпением. Причем ареста супруга. Поэтому, перекладывая вещи в его чемодане, она любовно думала о других чемоданах и прекрасном незнакомце-греке Агейптосе, чьи мускулистые объятия с нетерпением ждали ее на лазурном берегу далекого теплого моря. В общем, разврат и сплошное свинство по отношению к еще живому и неарестованному супругу. А в целом, как видите, картина вырисовывается малопривлекательная.

Господин К. позвонил в дверь господина М. Господин М. поперхнулся водкой. Его супруга рассыпала сухари.

— Откройте! Милиция! — громким сиплым голосом прокричал господин К.

Господин М. снова поперхнулся водкой, а у его супруги радостно забилось сердце. Она побежала открывать, на что господин М. плюнул на пол и, злобно прошипевши «Дождалась, сволочь!», махнул залпом целый стакан водки. В коридоре послышался грохот — это супруга упала в обморок, неприятно пораженная бородой милиционера.

— Лежать! Не двигаться! Руки за спину! Сиди на месте, морда арестантская! — закричал господин К., ворвавшись на кухню, размахивая револьвером.

Господин М. снова поперхнулся водкой. Его супруга застонала и пришла в себя.

— От чего у вас, господин милицейский, такая лютая борода? — слабо спросила она, появившись на кухне на четвереньках. — Вас разве в милиции не заставляют бриться?

— Я дал обет не бриться, пока не поймаю этого негодяя! — прокричал господин К., два раза пальнув в воздух из револьвера. — Впрочем, это к делу не относится!

Он подошел к столу, схватил стакан с водкой, залпом выпил и ударил им господина М. по голове.

— Молчать! — прокричал господин К. — Теперь ты, негодяй, в руках правосудия! И я прямо не знаю, что меня останавливает шлепнуть тебя на месте! Может быть, ты сам сиганешь в окно, спасаясь от справедливого суда и сурового возмездия в объятиях неминуемой гибели от падения с первого этажа?

— А можно? — вскрикнула супруга господина М., так как вариант с гибелью был даже предпочтительней ареста.

Господин М. залпом махнул стакан водки и поперхнулся. Господин К. отобрал у него стакан и снова больно ударил по голове.

— Молчать! — прокричал господин К. — Я вот неожиданно почему-то захотел в туалет! И, конечно же, когда я вернусь, ты, негодяй, к тому моменту уже погибнешь, выбросившись из окна!

До господина М. наконец дошел намек, и когда господин К. вышел в уборную, он залпом махнул стакан водки, распахнул окно и, перешагнувши через подоконник, скрылся за углом.

— Ах! — закричала супруга господина М., когда господин К. вернулся. — Держите вора, господин милицейский! Этот подлец убежал в окно!

— Молчать! — прокричал господин К., несколько раз выстреливши из револьвера перешагивая через подоконник, — Никто не уйдет от правосудия!

А за углом господин К. встретил поджидавшего его там господина М. Друзья засмеялись, обнялись и поехали, наконец, на долгожданную рыбалку…

О том, как господин К. испытывал смертельную скуку

Господин К. испытывал смертельную скуку. Собственно говоря, он ее испытывал всегда, когда речь заходила о жизненных приоритетах. Любые разговоры на эту тему казались ему пафосным бредом и поэтому в такие минуты у него появлялось жгучее желание пристрелить собеседника, а затем застрелиться самому. Не сказать, конечно, что у самого господина К. этих приоритетов не было, но сама до зубовного скрежета избитая спорная тема заставляла в глубокой тоске подумывать о применении оружия.

— Нет, уважаемый господин К., наивысшим приоритетом человека должна являться семья, и уж потом уже все остальное, — утверждали одни, желающие пообщаться на данную тему.

— Вы же не станете отрицать того факта, что главным приоритетом человека является его собственное благополучие, и уж потом уже все остальное? — вопрошали другие.

— Только хорошая карьера на избранном поприще, и уж потом уже все остальное! — кричали третьи.

Деньги! Творчество! Служение Богу и церкви! Стремление к высшим и малопонятным идеалам! И прочее, прочее, прочее. Одним словом, пафос и смертельная скука.

Сам же господин К. придерживался своего собственного мнения в этом вопросе и из-за опасений возникновения нервного срыва и спонтанной истерики у собеседника этого мнения никому не высказывал. Данные опасения основывались на том, что однажды господин К. вставил реплику по поводу своих жизненных приоритетов в оживленный спор, касающийся данной темы. При этом присутствующую даму немедленно увезла карета скорой помощи прямехонько в психиатрическую лечебницу, а господина К. сначала довольно сильно побили. Потом его попытались сжечь в наспех разведенном в помещении костре. Затем кто-то из друзей предложил отрезать маникюрными ножницами господину К. язык и вогнать под ногти раскаленное шило. Собственно, только любовь к своему вороненому револьверу спасла господину К. жизнь и не сделала калекой. Правда, пришлось при этом пожертвовать несколькими, по числу патронов в барабане, друзьями, но это, согласитесь, уже мелочи, не относящиеся к жизненным приоритетам.

А жизненные приоритеты господина К. были таковы, что… Впрочем, нет. К сожалению, мы не имеем при себе заряженного револьвера, а потому воздержимся от дальнейшего повествования…

О том, как господин К. лечил больной зуб

Однажды у господина К. разболелся зуб. Что он только с ним не делал! И ковырял гвоздем. И пытался вырвать, примотав один конец струны к батарее, а другой, соответственно, к зубу. Нещадно полоскал его одеколоном и спиртом. Пихал под ледяную воду. Расшатывал плоскогубцами. И еще производил столько действий, о которых и писать неудобно. В конце концов, доведя себя до полуобморочного состояния, господин К. наконец-таки решился на посещение стоматолога. Тут, конечно, стоило бы разъяснить, почему он не сделал этого сразу, но, к сожалению, сам господин К. определенных объяснений не дает, а любое упоминание о стоматологах вводит его в состояние аффекта и вызывает либо первобытный ужас, либо неописуемую ярость. И все, что можно понять из его нечленораздельной речи, так это то, что когда-то очень давно некий стоматолог то ли ушел с его женой, то ли виновен в смерти какого-то родственника, то ли, перед тем как вырвать зуб, не позаботился об обезболивающем. В общем, подобные объяснения в таком состоянии ясности по существу вопроса не вносят. А потому просто продолжим.

Итак, превозмогая адскую боль, а также страх и ненависть к стоматологам, господин К. отправился в близлежащую клинику. Как человека со страшным выражением лица и острой зубной болью, его приняли безо всяких номерков и очереди. Правда, какая-то старушка попыталась этому воспрепятствовать, но, увидев в глазах господина К. приглашающие жесты давно почившего супруга, осеклась и, на всякий случай, вообще в спешке покинула клинику. В кабинете господина К. встретила огромная мужеподобная женщина с бравыми гусарскими усиками. Властным жестом руки указав господину К. на стоматологическое кресло и отобрав у него паспорт, она долго что-то вписывала в огромную конторскую книгу, при этом шевеля губами и поминутно сплевывая в грязную плевательницу. Наконец окончив одной ей ведомые формальности, она обратила свои взоры к господину К.

— На что жалуетесь? — спросила она вполне ожидаемым при ее внешности грубым мужским голосом.

Таким образом, господин К. первый раз упал с кресла.

— Вы мне это прекратите! — строго сказала эскулап от стоматологии. — Если с сильной болью, то так и скажите!

Говорить господин К. не мог. Он снова покорно сел в кресло и со стоном указал пальцем на окаянный зуб. Женщина двумя руками разжала челюсти господина К. и заглянула в рот.

— Господи Иисусе! — воскликнула она и перекрестилась.

Так господин К. упал с кресла вторично. Когда он поднялся, врач уже успела собрать целый консилиум любопытных, включая, помимо других врачей клиники, пациентов, ожидающих своей очереди, и уборщицу — бабу Глашу. Они все по очереди заглядывали господину К. в рот, после чего бледнели и крестились, а бабу Глашу пришлось с инфарктом срочно отвезти в реанимацию.

Когда страсти поулеглись, стоматолог, с нескрываемым на лице омерзением, приступила к своим обязанностям. Во-первых, она заявила, что господину К. должно быть как минимум стыдно и что ей вообще прямо-таки удивительно, как господин К. может смотреть людям в глаза. Вторым ее заявлением было то, что лечить этот зуб совершенно бесполезно, раз господин К. так относится к жизни и плюет на окружающих и поэтому, что есть в-третьих, она этот зуб просто-напросто удалит. Закончив с речами, она воткнула шприц с новокаином куда-то в глубь рта господина К. и принялась там же орудовать скальпелем. Момент, когда она взялась за клещи и ухватила ими больной зуб, совпал с моментом, когда господин К. очнулся от глубокого обморока. Господин К. взревел от ужаса и боли и, отшвырнув от себя в одну сторону «штурмбанфюрера» клиники, а в другую — адскую буровую зубоврачебную машину, вырвал из пола стоматологическое кресло, вынес им окно и бежал прочь.

Остановившись за несколько кварталов от злополучной клиники, господин К. отдышался и поймал такси. Водитель не стал ни о чем спрашивать человека с кровавыми слюнями и нечеловеческим лицом, а просто молча отвез его в травмпункт, не взяв при этом за проезд. В травмпункте дежурный врач, отойдя от легкого шока, сделал господину К. правильный укол и мгновенно и совершенно незаметно для господина К. удалил злополучный зуб.

Это был первый раз в жизни господина К., когда он вышел от зубодера с улыбкой на лице и прекрасным настроением. И дело тут, конечно, не в уколе…

О том, как господин К. попытался развлечь гостей

Однажды у господина К. собрались старые знакомые в сопровождении закусок и алкогольных напитков. В самый разгар веселья хозяин дома решил привнести некоторую изюминку в банальные посиделки и сделал вот что: пройдя нетвердой походкой в соседнюю комнату, он стал заряжать один из револьверов холостыми патронами. В тот момент, когда в барабан револьвера вкладывался последний патрон, один из гостей с невообразимым грохотом упал со стула, что заставило господина К. на некоторое время отвлечься от своего замысла. Когда порядок под всеобщий радостный хохот был восстановлен и удачное падение обильно «вспрыснуто», господин К. вернулся в комнату для завершения начатой затеи. Там, вымазавши лицо ваксой, внутренне посмеиваясь от предвкушения предстоящего веселого переполоха, он подмигнул сидевшему на тумбе коту и, не заметив странного котовьего прищура, схватил револьвер и с диким ревом ворвался к гостям. Будучи человеком аккуратным, господин К. первый выстрел произвел себе в ногу, как бы показывая частично поседевшей компании, что заряды холостые и опасаться, в общем-то, нечего. Затем, пока гости не успели опомниться от потрясения, он, страшно вращая глазами и выкрикивая нечленораздельные слова для достижения большего эффекта, вскочил на стол и начал методично лупить из револьвера, нетвердо целясь над пьяными лицами… Когда все стихло и дым рассеялся, чудом оставшиеся в живых гости поначалу хотели побить господина К., но, увидев, что тот лежит на столе в луже собственной крови, бьющей из ноги веселым фонтанчиком, стали оказывать ему посильную медицинскую помощь. Последнее, что увидел господин К., прежде чем окончательно отключиться, это была подозрительная ухмылка кота, играющего холостыми патронами, странным образом оказавшимися под тумбой…

О том, как господин К. присутствовал на суде

Однажды друга господина К. судили по какому-то пустяковому делу. Не желая бросать друга в такой неприятности, господин К. пришел в суд морально поддержать зарвавшегося товарища и, не снимая шляпы и пальто, расположился в первых рядах мест для публики. Между нами говоря, господину К. тоже следовало бы располагаться на скамье подсудимых вместе со своим другом как непосредственному участнику антиобщественных действий. Но в тот момент, когда его друга пришли арестовывать блюстители порядка, вызванные довольно сволочной соседкой-старушкой, господин К. благополучно стоял в очереди в винно-водочном магазине, а потому не был схвачен.

Итак, не желая подрывать моральный облик товарищества и мужской солидарности, господин К., никем не опознанный, явился в зал заседаний. Суд приступил к рассмотрению дела. Надо сказать, что другу господина К. не очень повезло. Его дело рассматривала довольно нервная судья, недолюбливающая мужчин в целом, и алкоголиков-дебоширов в частности. Поэтому, оценив наметанным глазом помятый вид обвиняемого и пропустив мимо ушей и без того слабые доводы шамкающего себе что-то в седую почтенную бороду государственного столетнего адвоката, она без замедлений приступила к вынесению вердикта.

Суровый приговор означал пятнадцать суток ареста, штрафы за нецензурную ругань и сопротивление при задержании и, кроме того, обязывал сменить обшивку двери сволочной соседки-старушки, так как вырезанные на этой обшивке перочинным ножиком ругательства наносили урон образцовым показателям подъезда, и, конечно, на взгляд судьи, никак не могли соотноситься с хозяйкой квартиры. Собственно, это последнее и стало предметом оживленного протеста обвиняемого. Схлестнувшись с судьей в попытке доказать ошибочность ее взглядов, он категорически заявлял, что вырезанные и, на его взгляд, совершенно справедливые ругательства не только относятся к старушке, но и более того, зная ее сволочной характер, он бы вырезал еще более витиеватые слова. И по возможности не только на обшивке двери. И не сделал он этого только потому, что, во-первых, старушка банально не открывала, а во-вторых, он банально не успел, так как был арестован. Эти доводы подтвердились истошно запричитавшей соседкой-старушкой, опрометчиво явившейся в зал суда в качестве свидетеля и потерпевшего. В завываниях прослеживалась вся ее честная трудовая жизнь на посту вахтера чугунолитейного завода от самых пеленок до престарелого возраста. Также можно было разобрать совершенно справедливые требования уважать заслуженный отдых пенсионера и влепить соседу-аспиду как минимум пожизненное заключение с последующим расстрелом, дабы навсегда избавить ее нервы от нападок гнусного антисоветчика. Тем более что на его жилплощадь уже давно положил глаз зять потерпевшей. Очень приличный человек, между прочим.

В этом месте проницательный господин К. не выдержал и вставил реплику в ход судебного заседания, указывая на вскрывшиеся факты подозрительной подоплеки обвинений сволочной старушки, которой он исподтишка продемонстрировал револьвер, страшно прищурив глаз. Причитания старушки приобрели новую тональность, что заставило судью грозно потребовать от всех сохранения порядка, а от господина К., в частности, не встревать без разрешения в ход разбирательства под угрозой немедленного ареста за неуважение к суду. На что господин К. заметил, что действует только в интересах правды. И что если у судьи глаз замылен и под личиной банальной соседской склоки она не видит происки квартирных махинаций, то он, этот замыленый глаз, готов отмыть и явить ему всю подноготную как этого затянувшегося дела, так и подозрительной старушки вместе со всеми ее родственничками. На такой выпад судья немного потеряла дар речи и слабым голосом попросила господина К. либо немедленно покинуть зал заседания, либо хотя бы из правил приличия снять шляпу. На что господин К. заметил, что он не в церкви, а судья — не поп, чтобы перед ним шляпу снимать. За что, конечно же, схлопотал пятнадцать суток и штраф за неуважение к суду, а его другу приговор оставили без изменений к большому неудовольствию сволочной старушки. На этом дело и кончилось…

О том, как господин К. относился к суевериям

Господин К. никогда не был суеверным человеком. Можно сказать, что он вообще плевал слюной на всяческие суеверия. Причем трижды через левое плечо. А тех, кто во всем видел недобрый глаз, черных кошек, пустые ведра и разбитые зеркала, он сравнивал с детьми, напуганными страшилками, рассказанными на ночь.

Судите сами: как-то раз, возвращаясь из магазина, господин К., обогнавши какую-то дамочку с пустыми ведрами, столкнулся с идущей к нему навстречу похоронной процессией и, пребольно ударившись лбом о гроб с усопшим, упал вместе с этим усопшим на двух грузчиков, которые тащили огромное зеркало, которое тут же разбилось, прорвавши пакет с покупками, в котором была пачка соли, которая не преминула рассыпаться, и всю эту свару с наглой мордой тринадцать раз обошел черный кот, шипя на кружащих черных воронов, стремящихся влететь во все окна, встречающиеся на их пути! Стоит ли говорить, что суеверный человек еще на бабе с ведрами уже сыграл бы в ящик, но только не господин К. Он с совершенно невозмутимым видом поднялся с земли, стряхнул с себя осколки битого зеркала, помог недовольным родственникам усопшего водворить тело обратно в гроб и, распихав покупки кое-как по карманам, пошел своей дорогой, совершенно не обращая внимания на то, как какая-то сердобольная старушка, забормотавши «Отче наш», трижды осенила его вослед крестным знамением.

Добравшись домой, господин К. выгнал кочергой из квартиры влетевших в окно двух наглых воронов, которые загнали кота в угол и всячески над ним измывались, пытаясь клюнуть в причинное место. Затем, выстреливши из револьвера несколько раз в волосатую рожу со страшными глазами, объявившуюся в оконном проеме, господин К. отправился готовить ужин себе и коту.

Надо сказать, что в процессе готовки тоже происходили мелкие каверзы, которые не дали бы покоя среднестатистическому суеверному человеку. Рассыпанная соль, упавшие вилки, ложки и ножи, треснутая посуда и прочие мелочи совершенно не обратили на себя внимания господина К. А что до являвшейся в разных углах черной крысы с красными глазами, то кот господина К. прекрасно справлялся с такой напастью. В общем, как видите, суеверия и приметы ни секунды не сосуществовали вместе с господином К.

А вечером огромная луна, заглянувши в окна господина К., застала того в гостиной за раскладыванием пасьянса. Сытый и довольный кот урча лежал на столе, лениво подталкивая одной лапой господину К. нужную карту, а другой ковырял воск, капавший с черной свечи на белый человеческий череп. На другом краю стола на спиртовке стояла огромная реторта, в которой в синем сиянии плавал маленький гомункул, покуривая изящную трубку. У ног господина К., свернувшись калачиком, мирно похрапывал оборотень. Совершенно нагая и прелестная ведьмочка с распущенными шикарными волосами подливала господину К. коньяк, нашептывая на ухо что-то, от чего господин К. краснел и улыбался. Полюбовавшись еще с минуту на эту прекрасную идиллию, довольная луна отправилась дальше, насвистывая какую-то веселую мелодию…

О том, как господина К. приняли за шпиона

Господин К. вошел в комнату, привычно протянув руку к выключателю.

— Не трудитесь. Я вывернул пробки, — раздался голос в темноте.

— Ну и глупо, — ответил господин К., щелкнув выключателем. — У меня в жизни не было пробок.

Комната озарилась светом, явив необычного субъекта. Данный субъект с невероятной шевелюрой крутил пуговицу на ядовито-зеленом пиджаке. При этом он сидел на стуле, закинув ноги в грязных, видавших виды, когда-то лакированных штиблетах на стол, выпячивая на свет божий скверную дыру на штанах с вывалившим из нее хозяйством. Однако субъект не замечал такого невыгодного положения дел и, важно раздувая щеки, с прищуром рассматривал господина К.

— Милейший, — сказал господин К., — быть сексуально раскрепощенным вовсе не означает сидеть задравши ноги, вываливши при этом свое малопривлекательное хозяйство.

Субъект покачнулся на стуле и, густо покраснев, с грохотом упал. Впрочем, тут же вскочил и, одернув штаны, ткнул господину К. в лицо маленькой красной книжицей.

— Я лейтенант-майор — смерть шпионского комитета при президенте страны, — несколько истерично прокричал субъект. — А вы — главный подозреваемый в нашумевшем деле о шпионах-вредителях.

— Потрясающе! — спокойно сказал господин К. и, плеснув себе полстакана коньяку, уселся в кресло.

— Я не понимаю вашего совершенно легкомысленного отношения к этому весьма щекотливому делу! — слегка опешивши прокричал субъект.

— Щекотливым, милейший лейтенант-майор, я вижу лишь ваше явление в моем доме с хозяйством наперевес. Кстати, что за странное у вас звание? Больше похоже на неудачную кличку.

— Ага! — вскричал субъект, — Вот вы и попались на шпионской деятельности! Положение о званиях является совершенно секретной государственной тайной, которой вы как бы ненавязчиво только что поинтересовались. А зачем честному человеку интересоваться секретными государственными тайнами, если он, к примеру, не шпион?

— К примеру, прекрасная логика. Только мой вопрос был скорее риторическим, так как более дурацкого звания мне слыхать не приходилось. И еще, к примеру, среди нас находится только один шпион. И это вы. Так, во всяком случае, написано в вашей книжице, которой вы тыкали мне в лицо.

— Ага! — снова вскричал субъект. — Вот вы и попались вторично! Честный человек ни когда не станет вчитываться в документ представителя государственной власти, если он, к примеру, не шпион. Честный человек, к примеру, завсегда верит представителю власти на слово.

— К примеру, милейший лейтенант-майор, мне и не пришлось никуда вчитываться, так как кроме оттиска крупными красными буквами «ШПИОН» на весь разворот, в вашей смешной и такой же дурацкой, как и ваше звание, книжице больше ничего не было.

— Ага! — субъект просто светился от счастья. — А вот и третье доказательство вашей подрывной деятельности! Честный человек ни за что не станет называть смешными и дурацкими важные государственные документы, если он, к примеру, не шпион!

— А скажите, милейший лейтенант-майор, вас, к примеру, часто из окна выбрасывали?

— Что такое? Вы мне угрожаете?

— Отнюдь, просто интересно, — сказал господин К., залпом допив коньяк и поднимаясь с кресла. — Видите ли, я сегодня чертовски устал, а общество странного идиота мне уже порядком наскучило. Так что, подберите свое хозяйство и отправляйтесь вон. А то, боюсь, мне придется удовлетворить свое любопытство.

— Вы забываетесь! Вы главный подозреваемый! Вас надо немедленно арестовать! — закричал побледневший субъект, отрывая пуговицы на своем пиджаке.

Пока господин К. размышлял выбросить субъекта в окно головой вниз или вверх, двери квартиры распахнулись и в комнату ворвались два огромных верзилы в белых халатах. Они мило улыбнулись субъекту и, сказавши ему «ну что же вы, уважаемый лейтенант-майор, опаздываете на встречу с президентом», взяли его под руки и, быстро вколов успокаивающее, увели собой.

А господин К., пожав плечами, запер входные двери и, с удовольствием зевнув во весь рот, отправился спать…

О том, как господин К. посетил с дамой фильму

Однажды господину К. захотелось посетить какую-нибудь легкую фильму в обществе приятной барышни. И, конечно же, дело не в том, что господин К. был слегка подшофе и жаждал женщины, а просто потому, что если фильма окажется скучной и неинтересной, то в обществе барышни это станет не столь заметным и значимым и в любом случае доставит большее удовольствие, нежели просмотр в одно лицо. Так что, как видите, ничего неприличного. И вот в назначенный час, господин К. встретился с одной весьма милой девушкой и, обменявшись приличествующими на тот момент любезностями, проследовал с ней в кинозал. Свет погас. Начался просмотр. К собственному удивлению господина К., с первых же минут показа картина очень сильно увлекла его своей витиеватой сюжетной линией. Скажем даже, что господин К. был необычайно и очень приятно поражен действиями, происходящими на большом белом экране. С огромным увлечением он следил за ходом событий, подмечая прекраснейшую игру актеров. Всецело проникся замечательнейшими декорациями и эффектами. Вышло так, что фильма и господин К. явили собой великолепную идиллию, каковую, в конечном итоге, хочет добиться любой, считающий себя хорошим, режиссер при съемках картины. Однако приблизительно в первой половине фильмы неприятная, но необходимая естественная потребность заставила его покинуть зрительный зал и проследовать в уборную. Впрочем, эта досадная заминка в просмотре фильмы не прервала восхищенных размышлений господина К. Эти размышления не прервались даже тогда, когда он, оправив естественные надобности, покинул уборную, поймал такси и уехал домой. И даже дома под рюмочку коньяку он продолжал смаковать сюжет картины и игру актеров. А когда пришел сон, то господин К. лично стал исполнять главную роль! Проснулся он утром в совершенно разбитом состоянии и неприятным чувством какой-то неопределенной вины…

О том, как господин К. соприсутствовал на заседании городской мэрии

Однажды господина К. пригласили в качестве одного из представителей горожан на заседание городской мэрии. Придав себе представительный вид и прихватив начищенный кастет с револьвером, господин К. прибыл к назначенному сроку в актовый зал здания мэрии, где расположился в первых рядах. Его, конечно, несколько удивило отсутствие в зале приличествующее таким собраниям сборище разгневанных пенсионеров и представителей жилищных организаций. Да и в президиуме, за трибуной, сидели какие-то незнакомые персонажи, которые своим внешним видом приличных, воспитанных и глубоко интеллигентных людей, мало напоминали обычных представителей городской мэрии. Впрочем, господин К. рассудил, что, возможно, в мэрии недавно произошли какие-то глобальные изменения, о которых он был не в курсе, а потому, переложив револьвер из заднего кармана штанов во внутренний пиджака, успокоился и с интересом приготовился слушать.

Заседание открыл приятного вида господин с благообразной бородой, начавший с того, сколько всего их коллектив смог добиться за последнее время и за что он выражает большую признательность за оказанную при этом огромную поддержку присутствующих в зале. Господин К., припомнив, в каком плачевном состоянии находится городское хозяйство, счел такие речи за издевательство и собрался уже было заулюлюкать вместе с присутствующими в зале, но, к немалому удивлению, присутствующие яростно зааплодировали, выражая таким образом свое одобрение к оратору. Этот факт, конечно, несколько озадачил господина К., тогда как оратор меж тем, жестом попросивши у зала тишины, радостно улыбаясь, выказал желание особо отметить личности добившихся наиболее ярких результатов.

Начал он с некоего господина М., восхищаясь его небывалыми успехами на поприще наук и прочих изысканий, за что был немедленно прерван репликой господина К., признавшим в господине М. мэра города. Реплика сводилась к тому, что этому нехорошему жуку М. надо было бы настучать по холке за то, что вместо того чтобы заниматься текущими проблемами города, этот самозваный прохиндей реализует себя на поприще каких-то сомнительных наук. И что таких, как этот пресловутый М., надо гнать из города поганой метлой.

Когда оратор обрел дар речи, то выразил сомнения по поводу доводов господина К., особо отметив, что если господин М. не будет иметь достижений в науках, то навряд ли в дальнейшем сможет быть полезен городу. Да и по возрасту якобы еще не вышел, чтобы заниматься проблемами городского хозяйства. Так что, мол, всему свое время.

На это господин К. возразил, что такая постановка вопроса смахивает на совершеннейший идиотизм, так как если все вместо своих прямых обязанностей будут заниматься чёрт-те чем, то город очень быстро придет в полнейший упадок, что и так уже вполне заметно. А что касается самого этого М., то теперь, мол, становится совершенно ясно, почему никто не воспринимает его всерьез и почему он не рискнул лично засвидетельствовать свое почтение этому заседанию. Чувствует подлец, что всю его научную дурь присутствующая общественность очень быстро выбьет вместе с потрохами.

В этот момент какая-то женщина в зале, истошно вскрикнув, упала в обморок, а ее, очевидно, супруг с налившимися кровью глазами, перескакивая через людей, понесся на господина К., размахивая карманной свинцовой дубинкой. Со словами «А вот и приспешники пожаловали!» господин К. воспользовался кастетом, после чего снова занял свое место.

Тут общественность разделилась на два лагеря. Одни требовали немедленной расправы над господином К., а другие, ехидно посмеиваясь, со словами «Так их, выскочек и любимчиков!» — приняли сторону господина К. Оратор, видя, что оба лагеря достаточно вооружены и готовы к насильственным действиям по отношению друг к другу, всей кожей почувствовал неотвратимость кровопролития. Однако, обладая мощным умом и склонностью к математическому анализу в критические минуты, неожиданно понял суть конфликта. Кое-как призвав присутствующих к тишине и порядку, он обратился к господину К.:

— Скажите, сударь, а какого, собственно, господина М. вы благоволите иметь в виду?

— Конечно же, нашего каналью-мэра! — ответил с вызовом господин К.

— Я так и думал. Теперь мне совершенно ясна суть ваших негодований и претензий. Однако, видите ли, в чем тут дело: речь шла о лучшем ученике нашей школы для одаренных детей, и здесь происходит заседание учителей и родителей учеников нашей школы. А заседание городской мэрии происходит в соседнем зале, откуда, как вы можете слышать, уже раздаются звуки выстрелов…

Зал опустел…

О том, как господин К. посмотрел телевизор

Как-то по телевизору господину К. дали понять, что он — идиот. То есть натурально. Собственно, господин К. вообще редко смотрел телевизор, даже можно сказать, что телевизор он презирал и считал рассадником серости и глупости и поэтому старался не включать его вообще никогда. Но в этот раз, желая разнообразить очередной приступ меланхолии какой-нибудь мерзостью из просторов стоканального телевещания, включил ненавистное устройство и в готовности погрузиться в мир пустоты и пошлости уютно расположился в кресле. Блок каналов, напичканный унылыми сериалами, господин К. пролистал не задумываясь. Причем с нескрываемым омерзением на лице. Научно-познавательные каналы рассказывали об инопланетянах, привидениях, призраках и вообще о каких-то совершенно антинаучных вещах, так что, не засоряя себе мозг, господин К. проскочил и их. Пробовал он смотреть юмористические передачи. Но от той ереси, которая представлялась в этих передачах как юмор, на душе становилось как-то особенно гадко и совсем не смешно. Каналы с фильмами представляли собой какие-то совершенно дешевые непотребства и не цепляли ни сюжетной линией, ни декорациями, ни уж тем более игрой актеров. К спортивным каналам, как и к самому спорту, господин К. относился прохладно и без интереса. Таким образом, из всех ста каналов оставался лишь десяток новостных. На них-то господин К. и сосредоточил свое внимание. И, как выяснилось, зря.

В общих чертах вышло вот что: когда до господина К. стало доходить то, о чем ему рассказывают новостные каналы, он просто не поверил своим ушам. Тут было два варианта: либо он все еще находился на каналах с юмористическими передачами, либо кто-то там на телевидении принимал господина К. и, в общем-то, всех остальных зрителей новостных каналов за круглых идиотов.

Причем не просто идиотов, а таких, каких можно смело вымазать дегтем лжи и вывалять в перьях отсутствия здравого смысла.

Господин К. осторожно выключил телевизор. Затем, выпивши на кухне в полном молчании целый стакан валерьяновых капель, он открыл окно и, убедившись в отсутствии случайных прохожих, вышвырнул на улицу ужасный ящик Пандоры. Когда телевизор разнесло на множество кусочков, господин К. для надежности послал в кучу образовавшегося хлама несколько контрольных пуль из револьвера. После чего, выпивши еще один стакан валерьяновых капель, вернулся в кресло.

Утро застало господина К. за конспектированием работ одного замечательного господина — князя К…

О том, как господин К. встал не с той ноги

Господин К. самым натуральным образом испытал на себе, что означает «встать не с той ноги». Собственно, у него изначально вообще ни с какой ноги встать не получилось, так как он, испугавшись спросонья неожиданно зазвеневшего над ухом будильника, просто-напросто свалился с кровати и при этом очень больно ударился лицом об пол. Таким образом, предпосылки к неудачному дню были буквально налицо. Не то, чтобы господин К. верил в приметы, но на всякий случай он решил, сказавшись больным, в этот день из дома не выходить, дабы не испытывать судьбу. Сразу скажем, что это ему мало помогло. Судите сами: во-первых, от болезненной встречи с полом лицо страшно посинело и опухло, да так, что один глаз совершенно заплыл. Это, конечно, было бы полбеды — некоторые живут себе с такими рожами, что не приведи господь, и особо по этому поводу не расстраиваются. И их домашние, будучи привыкши, по ночам не пугаются и вообще ведут себя прилично. А вот кот господина К., имея тонкую душевную натуру, при виде необычной физиономии не на шутку разошелся. Да так, что господину К. пришлось отбиваться увесистым «Капиталом» Карла Маркса, пока обезумевшее животное не соизволило ретироваться под диван. Этот в целом неприятный инцидент добавил лицу господина К. какой-то потусторонний оттенок в виде довольно глубоких сильно кровоточащих царапин.

Во-вторых, во время поединка с котом господин К. вывихнул руку и подвернул ногу, отчего перемещение по квартире, и без того затрудненное условиями плохой видимости из-за проблем с лицом, стало совершенно невыносимым.

В-третьих, желая успокоить свою расшатанную нервную систему горячим чаем, господин К. опрокинул на себя кипящий чайник. Попытки остудить ожог холодной водой привели к тому, что господин К. упал в ванну, разбил затылок, выбил плечо и вообще чуть не утонул. Каким-то чудом выбравшись из ванны, господин К. предпринял героическую попытку доползти до дивана, в надежде отлежаться. Однако, как мы помним, под диваном коварно притаился кот, который не преминул воспользоваться плачевным состоянием господина К. и вцепиться ему в спину. Чтобы избавиться от кота, господину К., лежащему на полу, пришлось извернуться и раскачать, а затем и обрушить на себя книжный шкаф. Эта военная хитрость удалась, и кот, придавленный шкафом, надолго отключился. Впрочем, как и сам господин К.

Апофеозом неудачного дня можно считать, когда поздно вечером очнувшийся господин К. решил закурить, не выбираясь при этом, ввиду невозможности, из-под рухнувшего шкафа. Дело в том, что на одной из полок когда-то красовались подарочные бутылки с очень крепкими спиртными напитками и, соответственно, при падении шкафа они разбились, залив своим содержимым всё и вся, включая господина К. и его дурацкого кота…

О том, как господин К. схлестнулся со знакомым батюшкой

Господин К. был предан анафеме. Натурально. А дело было вот как: схлестнулся господин К. в научно-теологическом споре с одним знакомым священнослужителем. Речь шла об алкоголизме молодежи и взгляде на оное явление с точки зрения науки и церкви. Причем в момент спора господин К., представлявший, безо всякого сомнения, науку, и рыжебородый батюшка, как представитель церковной точки зрения, не гнушались водкой, закусывая ее солеными огурчиками и маринованными грибками. Собственно, поначалу никакого спора не было и не предвиделось: обычные застольные беседы за жизнь и политику. Но после третьей бутылки водки дернул лукавый батюшку морально охарактеризовать современное подрастающее поколение. Мол, алкоголик на алкоголике и вообще сплошной разврат и ересь. А такие, как господин К., дескать, своим поведением дурной пример и подают. После чего батюшка с надменным видом хлопнул целый граненый стакан огненной воды и занюхал огурцом. От протекающей мирной беседы у господина К. и так уже во всю чесалось в разных местах, так что последний гнусный выпад он уже стерпеть не мог. И ухвативши батюшку за огненную бороду, несколько раз ударил того лицом об стол. Видимо, недостаточно будет сказать, что это слегка подлило масла в огонь. Спор разгорелся еще жарче. Выпивши еще по стакану, каждый из оппонентов стал приводить доказательства личной вины собеседника в молодежном алкоголизме. Батюшка, плюясь в лицо господина К., во всем обвинял его лично и делал туманные намеки на родственников до десятого колена. Господин К., периодически стукая батюшку за бороду лицом об стол, обвинял самого батюшку и всю церковь, давно уже погрязшую в грехах. Апофеоз спора случился, когда батюшка, не выдержав очередного соприкосновения со столом, выхватил из-под рясы массивный золотой крест и звезданул им господина К. по голове. Господин К. в отместку возразил последней бутылкой водки по голове батюшки. На что тот резонно заметил, что теперь господину К. придется бежать в магазин, иначе тот будет предан анафеме. Господин К. сказал, что сбегать он может только за револьвером, а поскольку не хочет брать грех на душу, то, пожалуй, просто пойдет домой. А что до анафемы, то плевать он хотел на какого-то рыжебородого попа, которому итак уже во всю светит геенна огненная. С этими словами он еще раз приложил батюшку к столу и, осыпаемый страшными словами церковного проклятия, насвистывая веселую мелодию, отправился восвояси…

О том, как господин К. побывал на творческом вечере

Как-то раз господин К. присутствовал по пригласительному билету от одной малознакомой особы на творческом вечере, посвященном средневековой поэзии. Вот уже больше нескольких часов унылые ораторы декламировали не менее унылые стихи каких-то средневековых поэтов и менестрелей. И если бы не обильное угощение гостей вечера, в которое входило превосходное коллекционное вино, то, пожалуй, все зрители давно бы уже разбежались, и господин К., совершенно недоумевающий о причинах, по которым он согласился сюда прийти, был бы при этом в первых рядах. Однако превосходно приготовленное мясо и заманчивые бутылочки совершенно не отпускали господина К. на волю. Более того, чем больше было вина, тем менее унылыми казались читаемые со сцены стихи. Кое-что господину К. даже понравилось, однако запомнить содержание или хотя бы имя автора господин К. не рискнул. Сколько бы еще продлился этот унылый пир — неизвестно, однако в какой-то момент все пришло в некоторое движение, и на сцену, шурша многочисленными юбками, вышла та самая малознакомая особа, от которой и был получен пригласительный билет.

— А сейчас, — заголосила особа весьма премерзким голосом, — слово будет предоставлено нашему самому дорогому и многоуважаемому гостю, профессору истории средневековья, а также замечательному поэту господину К.! Давайте поприветствуем его аплодисментами!

В зале раздались жиденькие аплодисменты, а господин К., кушавший в этот момент довольно большой кусок мяса, сильно подавился. Ударивши себя под дых и выплюнув на тарелку застрявший кусок, он, как следует откашлявшись, неуверенно поднялся со стула.

— Мне кажется, — сказал он, — что тут произошло какое-то недоразумение. Честно говоря, я вообще ни черта не смыслю в истории средневековья. А что до всяких там моих стишков, то мне кажется неудобным зачитывать их в таком благородном собрании. Дамы обидятся, да и драки я не исключаю.

— То есть как? — спросила особа, но тут же, мило заулыбавшись, продолжила: — Ах, я вас понимаю! Ваша скромность выше всяких похвал, и поэтому нам тем более будет интересно вас заслушать, дорогой профессор! Просим!

— Я, право, не знаю, — сказал господин К. — Дело совершенно не в моей скромности, которой у меня отродясь не было. Вы явно меня с кем-то путаете, называя профессором и требуя доклада на малознакомые мне темы. А что до стихов, то уверяю вас, я их даже перед зеркалом стесняюсь вслух произносить, опасаясь причинить себе физические увечья.

— Ничего не понимаю. Но вы же — господин К.? — спросила удивленно девица, перестав мило улыбаться.

— Натурально.

— Профессор истории средневековья?

— На счет профессора спорить не буду, если это какая-нибудь феня, но что до истории и тем более средневековья, то вынужден вас разочаровать.

— Так какого же лешего вы сюда приперлись? — угрожающе вопросила девица.

— Да вы же сами не далее как третьего дня вручили дурацкое приглашение на этот унылый творческий вечер.

— Я вручала приглашение человеку, которого знала как профессора истории средневековья и прекрасного поэта, а не такому мурлу, как вы. И теперь вот приглядевшись, я ясно вижу, что вижу вас первый раз в жизни. Что вы сделали с профессором, негодяй?

— Да отвяжитесь вы от меня с вашим профессором! Очки носить надо, коли не видите, с кем общаетесь.

— Ах, так? — взревела девица. — Извольте немедленно покинуть наше благородное собрание!

— С удовольствием, — сказал господин К., направившись к выходу. — Тем более что и винишко ваше уже закончилось.

Вышедши на свежий воздух, господин К. вздохнул полной грудью и, расправив плечи, отправился в гости к профессору истории средневековья и замечательному поэту господину К., который отдал старому другу пригласительный билет на этот дурацкий вечер, так как на дух не переносил подобные унылые мероприятия…

О том, как господин К. воспользовался такси

Однажды господин К. сильно опаздывая по неотложным делам, воспользовался услугами такси. Водитель господину К. сразу не понравился, как, в общем-то, и чересчур замызганная машина, однако корчить рожи времени уже не было, и господин К. воспользовался тем, что есть.

Минут через двадцать поездки господин К. почувствовал себя весьма неуютно. Возможно, что это было связано с тем, что водитель, вместо того чтобы внимательно наблюдать за дорогой, постоянно оглядывался на господина К., изучая его с подозрительным прищуром.

— Вы бы, любезный, — сказал господин К., — лучше бы за дорогой следили. Я вам не девица, чтобы меня разглядывать.

— Я вас разглядываю на предмет убедиться, что не везу труп в морг, — недовольно ответил водитель.

— Что вы такое несете? — удивился господин К. — Имейте в виду, что я вооружен.

— Дохлой кошкой?

Тут господин К. понял, что возникшее чувство неуютности вызвано небывалым смрадным амбре, которое становилось все крепче и невыносимее.

— Черт возьми! — вскричал господин К. — Мне что, вместо такси немытый катафалк прислали? Или у вас забытый труп в багажнике?

— За труп вы бы лучше молчали, — огрызнулся водитель. — Сами воняют, как не приведи господь, а на машины катафалками обзываются.

— Это я воняю? — возмутился господин К. — Эта машина ваша воняет!

— Довольно обидные вещи вы мне тут выговариваете, — сказал водитель, — Что-то пока вы в машину не сели, она не воняла, а как сели, то вот даже открытые окна не помогают дышать.

— Ваше счастье, что я опаздываю, а то давно бы уже привлек милиционера на предмет поиска трупа в этой скорбной карете.

— Это ваше счастье, что я вас вообще еще не высадил. С таким запахом могли бы и постесняться на улицу выходить.

— Ну, знаете, — сказал господин К. — Мне эти ваши шуточки уже порядком надоели. Если вы еще хоть раз намекнете на то, что источником вони являюсь я, то шиш вам с маслом, а не оплата за проезд. А будете возмущаться, то вот определенно милицию вызову.

— Ах, так? — возмутился водитель. — Это вам сейчас шиш будет!

Водитель резко затормозил рядом с прогуливающимся милиционером. Тот, зажавши нос, выслушал обе стороны конфликта и, на всякий случай надев на обоих наручники, стал обыскивать машину. Когда обыск ничего в виде трупа или какой-нибудь его части не дал, милиционер приступил к досмотру конфликтующих сторон. Водитель оказался чист, а вот из карманов плаща господина К., к его же господина К. удивлению и ужасу, милиционер, с омерзением на лице, двумя пальцами вытащил несколько стухших рыбьих голов и гнилой куриный потрох. Причем последний явно шевелился…

Неотложные дела господина К., конечно, были сорваны на корню. А что до кота, господина К., подстроившего такую обидную пакость, то господин К., недолго позлившись, весело рассмеялся над комичностью ситуации и, потрепавши кота за ухо, положил ему в миску большую рыбину из папье-маше, обильно сдобренную валерьяновыми каплями…

О том, как господин К. пообедал в ресторации

Однажды господин К. забрел в одну из городских рестораций с целью пообедать. Сделавши заказ в виде охотничьей похлебки на якобы медвежьем мясе, охотничьего же жаркого из вроде как оленины и хорошего, со льда, графинчика водки, господин К., вальяжно откинувшись на спинку стула, задымил трубкой.

Не прошло и часа, как господину К. подали дивную глиняную плошку с ароматной похлебкой и запотевший графинчик. Выкушав стопку холодной водки, господин К. зачерпнул похлебку, вложил в рот и немедленно выплюнул. Или повар был отчаянно в кого-то влюблен, что не пожалел, наверное, пуда соли, или господин К. ничего не понимал в охотничьих похлебках. Выкушав от огорчения еще одну стопку водки, господин К. вызвал для объяснений официанта, который тут же явился, и, принеся глубочайшие извинения, унес похлебку с целью замены. Впрочем, он тут же вернулся с пустыми руками. Объяснивши, что повар ненароком испортил вообще всю похлебку, предложил заказать что-нибудь иного. Господин К., почесав голову, заказал солянки, попросив официанта предварительно в этот раз убедиться, что с солью в ней все будет в порядке. Официант пожелал господину К. не волноваться и, пока тот выкушивал очередную стопку водки, принес глиняный горшочек с привлекательно пахнущей солянкой. Осторожно, зачем-то понюхав содержимое горшочка, господин К. зачерпнул это содержимое ложкой и отправил себе в рот с тем, чтобы совершенно немедленно выплюнуть все обратно. Сколько на этот раз было соли, сказать не представлялось возможным, так как количество перца в разы превосходило какие-либо разумные размеры. И даже господин К., любивший острую пищу, не смог оценить по сомнительным достоинствам это огненное варево.

Когда дар речи понемногу стал возвращаться к господину К., тот, сказавши официанту, что первых блюд с него, пожалуй, на сегодня достаточно, попросил принести сразу второе. И желательно постное. Без соли, перцу и прочих неожиданностей для вкусовых рецепторов. Официант вторично принес свои извинения и, заверив господина К., что сегодняшний обед будет за счет заведения и кошелька нерадивого повара, умчался выполнять заказ.

К тому моменту, когда принесли жаркое, плохое настроение господина К., впрочем, как и содержимое графинчика, стремительно уменьшилось. Так что, прочитав в добродушном взгляде господина К. отпущение грехов, официант взял на себя смелость порекомендовать господину К. еще один графинчик. Тот, сказавши, что это будет зависеть от того, что ему принесли на этот раз, осторожно подцепил кусок мяса на вилку и отправил в рот, соответственно немедленно выплюнув его обратно. Гамма чувств, которую пережил господин К., была несравнима ни с чем. А о существовании некоторых ощущений господин К. даже не подозревал. Произнеся неописуемый монолог на каком-то древнем мертвом языке, уронив при этом стул и опрокинув стол, господин К. в гневе покинул ресторацию.

Глотнувши на улице свежего воздуха и немного придя в себя, он направился домой, где с удовольствием пообедал вчерашним борщом безо всяких ресторанных изысков…

О том, как господин К. обманул соседа

Как-то вечером к господину К. заглянул сосед, попросив соли. Оставив соседа в прихожей, господин К. проследовал на кухню за искомым предметом и, в момент, когда он начал насыпать в соседскую солонку соль, услышал, что в комнатах что-то топает и грохочет. Выйдя в прихожую, господин К. обнаружил, что сосед стоит как ни в чем не бывало, почесывая себе пузо, а шум при этом вроде бы как прекратился. Распрощавшись с соседом, господин К. вознамерился было вернуться к своим занятиям, как в дверь снова позвонили. Это снова оказался сосед, просивший на этот раз луковицу.

Вновь оставив соседа в прихожей, господин К. отправился на кухню. Однако, как только он запустил руки в ящик с овощами, в комнатах вновь послышались грохот и топотанье. Выскочив в прихожую, господин К. увидел соседа, спокойно стоявшего у дверей и по-прежнему меланхолично почесывающего себе пузо. Вручив тому луковицу и выпроводивши вон, господин К. внимательно осмотрел комнаты и, не обнаружив ничего подозрительного, снова вознамерился вернуться к своим делам. Но не тут-то было! В дверь снова звонили. Выругавшись нехорошим словосочетанием, господин К. пошел открывать, как вы догадываетесь, соседу, на этот раз припершемуся за парой картофелин. Посмотрев выразительным взглядом соседу в глаза и не обнаружив там ничего кроме пустоты, господин К. направился на кухню за картофелинами. Соответственно, открыв ящик с овощами, он немедленно услышал грохот и топанье, раздающееся из комнат. Пулей выскочив в прихожую, господин К. застал соседа за привычным занятием почесывания пуза. И шума, конечно же, больше не было.

Спровадив соседа, вручивши ему картофелины, господин К. буквально дюйм за дюймом исследовал квартиру, но не обнаружил ничего, что бы могло служить источником шума и потрясений. Даже кот мирно спал, растянувшись на подоконнике. Господин К., пожав плечами, снова попытался вернуться к своим делам, но звонок в дверь заставил его вздрогнуть. Совершенно определенно, что явление подозрительно зачастившего соседа и аномальные шумы в комнатах были взаимосвязаны. На этот раз господин К. пошел на хитрость, оставивши на столе включенную видеокамеру, прежде чем впустить соседа, которому приспичило одну морковину. Поэтому, ни на секунду не беспокоясь по поводу раздававшейся какофонии, господин К. спокойно выудил из ящика морковину и, проследовав в прихожую, передал ее почесывавшему пузо соседу. Заперев за ним дверь, господин К. включил камеру на просмотр: сосед с немыслимой скоростью метался по комнате, заглядывая под шкафы, на шкафы, внутрь шкафов, за шторы, за ковры, под стол и диван, явно что-то пытаясь найти и постоянно при этом принюхиваясь к воздуху, словно какая собака-ищейка.

Господин К., снисходительно усмехнувшись такому, казалось бы, странному, поведению соседа, еще раз проверил, надежно ли заперты двери, и, наконец, вернулся к своим делам, которые заключались в некоторых любовных утехах с женой соседа, прятавшейся все это время в маленькой потайной комнатке в спальне господина К…

О том, как господину К. позвонил неизвестный

У господина К. зазвонил телефон. Номер оказался неизвестным, а звонивший оказался странным типом, так как ни на какие «Алле», «Слушаю Вас» и прочие «Говорите» совершенно не реагировал, но зато отчаянно что-то пилил, стучал молотком и жужжал дрелью. В общем, совершенно очевидно, что этот тип, скорее всего, и сам не подозревал о том, что случайно набрал номер. Поэтому господин К. пожал плечами и отбился.

Однако не прошло и десяти минут, как звонок раздался вновь. В трубке по-прежнему не реагировали на приветствия и приглашения к конструктивному диалогу, а продолжали отчаянно что-то пилить, стучать молотком и жужжать дрелью. Господин К. снова пожал плечами, но, отбившись, решил набрать незнакомый номер, рассчитывая, что странный абонент услышит звонок и даст какие бы то ни было объяснения. Абонент действительно ответил, но вместо каких-либо слов начал еще отчаяннее производить шум инструментами. Решив, что его попросту кто-то разыгрывает таким странным способом, господин К. положил трубку, решив более не отвечать. Но после приблизительно сотни звонков он все же взял трубку, намереваясь произнести в нее как можно громче злобную тираду, наполненную яркими фразеологизмами. Тщетно. На той стороне его или не слышали за адским шумом, производимым инструментами, или всячески игнорировали. В итоге у господина К. стало нехорошо подергиваться правое веко.

Тогда господин К. решил больше не отбиваться, так как плата за входящий звонок целиком и полностью лежала на звонившем, и, положив телефон на стол, занялся своими делами. И так получилось, что за делами незаметно пролетел целый день. А к вечеру, вспомнив о странном абоненте, господин К. взял телефон и убедился, что на том конце эфира до сих пор что-то пилили, почему-то стучали и жужжали дрелью. Немало подивившись такому факту, господин К. вознамерился было совершенно обесточить телефон, как вдруг на том конце все стихло.

— Ну и что это за фигня? — прокричал господин К. в трубку.

— Кто здесь? — вскричал абонент и в тот же момент, видимо попав молотком по пальцу, как-то страшно взвыл, и в телефоне раздались короткие гудки.

Попытки господина К. дозвониться впоследствии до странного субъекта ни к чему не привели. Эфир безмолвствовал. Но и сам странный субъект более никогда не звонил…

О том, как господин К. полетел в космос

Придя совершенно уставшим домой после работы, господин К. обнаружил на кухне человека в космическом скафандре. Тот, отложивши гермошлем в сторону, совершенно не стесняясь, с угрюмым выражением лица, поглощал большим стаканом коньячные запасы господина К. Однако сильная усталость господина К. не оставила сил не то что для возмущения сим фактом, а даже на то, чтобы хоть немного удивиться происходящему событию. Поэтому, пожав плечами, господин К. прошел на кухню и сел за стол напротив таинственного космонавта. Космонавт печально посмотрел на господина К., затем, тихонько всхлипнув, залпом приговорил очередной стакан.

— Что же это вы, батенька? — спросил господин К.

— Я убежал, — ответил космонавт, хвативши еще коньяку. — И пришел к вам.

— То, что вы пришли ко мне, — сказал господин К., — это, конечно, факт, хотя его происхождение для меня полная загадка. Так что потрудитесь выражаться немного яснее. Я, признаться, чертовски устал и желал бы пойти спать.

— Я убежал с космодрома, — сказал, всхлипнув, космонавт. — Я оказался трусом. Я чертовски боюсь высоты. Прямо вот как представлю, как высоко мне лететь и как потом, случись чего, высоко падать, так, верите, поджилки выкручивает. И даже прямо писаюсь. Поэтому сегодня перед стартом я и убежал. Иначе, наверное, просто умер бы от страха.

— Вот так притча! — удивился господин К. — Так за каким же, простите, чертом вы вообще в космонавты подались? Шли бы в шахтеры или, скажем, водолазы — там вроде падать некуда особо.

— Ах! — всхлипнул космонавт, плеснувши еще коньяку. — А как же высшие идеалы, взращенные с детства? Стремление к звездам сквозь, так сказать, тернии? Я не могу без космоса! Я космонавт до мозга и костей! Я мечтаю открывать новые планеты, звезды и галактики! Я мечтаю поиметь личные знакомства с представителями внеземных цивилизаций! А разве все это может шахтер или, скажем, водолаз?

— Тогда что вы жалуетесь? — спросил господин К. — Валите к своим звездам сквозь тернии страха, а не коньяк мой тут пейте. Кстати, как вы вообще тут оказались? Собственно, от меня-то вам что нужно?

— Ах, — сказал космонавт, заметно оживляясь. — Как я попал сюда — это не имеет значения! Важно то, зачем я сюда попал! Только вы можете исправить ситуацию, дорогой господин К.! Еще не поздно! Еще есть время!

— Что исправить? — воскликнул господин К. — Чего не поздно?

— Вы должны лететь вместо меня! — восторженно вскричал космонавт, осушив очередной стакан. — Вы наденете мой скафандр! В гермошлеме вас никто не узнает и примут за меня, и мое честное имя будет спасено!

— Но позвольте, — возмущенно воскликнул господин К., — я не имею ни малейшего намерения лететь в космос! Мне и на земле хорошо! Да и вообще — какого черта? Это вы ведь грезите космическими просторами. Вот и летите! А я в детстве химиком хотел стать, а не космонавтом. Так что, как видите, наши идеалы и тернии совершенно разные.

— Но вы же видите, что я не могу! Я умру от страха. И потом, я уже в стельку пьян.

— Тогда поищите кого-нибудь другого. Я думаю, что от желающих отбоя не будет.

— Увы! — снова всхлипнул космонавт, — уже нет времени искать кого-то еще. Скоро начнется отсчет.

Господин К. прошелся по кухне. «А может, действительно бросить все к чертям, — думал он, — и махнуть сквозь эти тернии? Что меня тут держит, в конце концов?»

— Черт с вами, — сказал господин К., решившись на авантюру. — Я согласен. Говорите, что делать.

Спустя какое-то время господин К. в неудобном скафандре находился в кабине космического корабля, готового к старту.

— Десять! Девять! Восемь! Семь! — слышалось из репродуктора. — Шесть! Пять! Четыре! Три! Два! Один! Поехали!..

Проснувшись среди ночи, господин К. вышел на кухню и, закурив, с грустью посмотрел на манящее звездное небо, совершенно не замечая поблескивавшего в лунном свете гермошлема, лежащего на краю кухонного стола…

О том, как господин К. поучаствовал в неприятности одного старичка

— Вот вы, господин К., смеетесь, — сказал маленький старичок, поигрывая тросточкой. — А мне, право, совсем не до смеха. Как же я ее сниму оттуда?

— А вы ее камнем сшибите, — предложил господин К., — всенепременно свалится.

— Да ведь жалко. Ушибется, поди, — ответил старичок, почесав затылок.

— А зачем же она вообще туда забралась? — спросил господин К.

— Да кто же ее знает? — ответил старичок и усмехнулся. — Совсем, видать, старая из ума выжила. Говорю ей: не лезь, зашибешься, а она ни в какую: лезет и похабно шипит при этом.

— А может, ее какой палкой подпихнуть? — спросил господин К., — Глядишь, станет неуютно и сама слезет.

— Ну что вы, господин К., — ответил старичок, — опасно это. Да и потом, боюсь, что она еще выше заберется.

— А подзывать пробовали? — спросил господин К. — Там «кис-кис» или «фью-фью» или на что она у вас там еще отзывается?

— Да пробовал, — сокрушенно качая головой, ответил старичок. — Уж и головой селедочной подманивал, и вырезкой свежей, и колбаской махал — все без толку.

— Ну, тогда, право, и не знаю, что бы вам еще посоветовать. А хотите, я схожу за лестницей и сачком? — предложил господин К. — По лестнице подберемся и в сачок ее — раз!

— А сачок-то выдержит? — обеспокоился старичок. — В ней вон весу-то сколько! Да и не спугнуть бы лестницей.

— Ну, чай, не улетит же, без крыльев-то? А сачок у меня очень крепкий, — успокоил старичка господин К. — Я с его помощью замечательных щук вылавливал. А щуки-то потяжелее небось будут.

— Ах ты ж, господи, — покачал головой старичок, — вот же угораздило-то. И зачем я только ее на улицу вывел? Ну пусть будет по-вашему. Несите лестницу. Может, и выйдет толк?

— Да уж какой-никакой да выйдет, — сказал господин К., — А вы ее пока попробуйте поотвлекать как-нибудь, чтобы она наших маневров не распознала.

— Как же мне ее отвлекать-то, — сказал старичок, — да она на нас и внимания никакого не обращает. Эвон сидит на солнышке, жмурится. Ну, несите скорей, пока она еще чего не учудила.

Господин К. сбегал за высокой лестницей и огромным сачком. Но когда лестницу приставили к дереву, и господин К., подобравшись поближе, практически достиг своей цели и оставалось лишь взмахнуть сачком, жмурившаяся на солнышке маленькая старушка вдруг встрепенулась, расправила из-за спины прозрачные крылья и умчалась куда-то в поднебесье…

О том, как господин К. забрел на кладбище

Однажды прогуливаясь по незнакомому городу, господин К., полностью вовлеченный в собственные мысли, не заметил, как случайно забрел на старое заброшенное кладбище. Собственно, и заметил-то он это лишь после того, как споткнулся о небольшое надгробие и с шумом свалился в разрытую кем-то могилу, больно ударившись о белесый череп. На шум приковылял кладбищенский сторож, на столько же древний, как и само кладбище.

— Что это вы тут затеяли? — спросил он, шамкая беззубым ртом, господина К., заглядывая в могилу. — Тоже родственников ищете?

— Отнюдь, — ответил господин К., почесывая шишку на голове. — Честно говоря, я вообще слегка недопонимаю, как здесь оказался…

— А! — воскликнул сторож, — так вы, значит, из этих? Ну, которые по чужим могилкам шарются?

— Опять отнюдь, — сказал господин К. — Я действительно не совсем понимаю, как оказался в таком невыгодном положении. И был бы весьма благодарен, если бы вы помогли мне отсюда выбраться.

— Хм, — сказал сторож, — на обычного оболтуса вы и впрямь не похожи. Пожалуй, я принесу вам лестницу.

Какое-то время молча понаблюдав за господином К., сторож все-таки сходил за лестницей и опустил ее в могилу. Когда господин К. выбрался, тот, протянувши ему фляжку и не спуская подозрительного взгляда, стал выпытывать о том, как господин К. вообще оказался в этих местах. Выслушав объяснения и не поверив почему-то ни единому слову, сторож пожелал господину К. удачи и уковылял в свою сторожку…

А вы, уважаемый читатель, небось ожидали какой-нибудь мистики, или, скажем, глубоких философских измышлений древнего сторожа, или еще какой-нибудь чертовщины? Так мы вас разочаруем. Господин К. благополучно добрался до вокзала, пряча под плащом белесый череп, прихваченный из могилы, и, севши в поезд, без приключений доехал до дому.

Так что рассказывать особо и нечего. Пардоньте…

О том, как господин К. посетил выставку изящных искусств

Собственно, у господина К. изначально не было ни малейшего желания посещать выставку современных изящных искусств. И теперь, когда по наущению одной знакомой дамы он все-таки туда заявился и, испортивши один из экспонатов, скучал в кабинете смотрителя, это изначальное нежелание обрело достаточно обоснованные формы.

— Вот объясните мне, варвар вы этакий, — вещал смотритель, потрясая бородой, — чем вам статуя оптимизма не угодила?

— Ага, — ответил господин К., — так это, значит, статуя оптимизма была? А я вот все думал, к чему бы такой глаз на формах, напоминающих чресла. Это скорее уж статуя безнадежности.

— Не вам, варвар вы этакий, рассуждать о том, как скульптор воплотил свои творческие замыслы, — возмущенно сказал смотритель. — Если он назвал свое создание статуей оптимизма, то извольте видеть в ней оптимизм, а не отдельные фрагменты.

— Мне глубоко безразлично, как он назвал то, что вы называете статуей, — сказал господин К. — И уж видеть я волен то, что хочу видеть. Как бы там ни было, я не знал, что это экспонат, и, соответственно, не имел намерений приводить его в негодность.

— И что же вы думали это такое? — спросил смотритель, теребя бороду.

— Я думал, что это кто-то нагадил во вполне культурном месте. А кругом дамы с детьми, между прочим. И поскольку никто из служителей выставки убирать это не собирался, то, как приличный человек, я попытался убрать это сам.

— Выстрелив в статую из револьвера?

— У меня был культурный шок, и я не сдержался. Уж простите.

— Да… — задумчиво произнес смотритель, — я поначалу тоже не сразу привык. Однако мне не приходило в голову расстреливать экспонат из револьвера, а потом пытаться выдворить его в окно.

— Я же говорю, что надо было предупреждать, что это всего лишь экспонат. Хоть бы табличку повесили…

— А может, я специально табличек не вешаю? — неожиданно зло сказал смотритель. — А может, я и сам бы с удовольствием из револьвера? А может, и в окно бы вышвырнул, не постеснявшись?

Господин К. удивленно посмотрел на смотрителя, наматывающего собственную бороду на кулак.

— Я мог бы одолжить вам револьвер, если позволите.

— Ах, оставьте! — воскликнул смотритель. — Вы же прекрасно понимаете, что я… Да какое там?

Смотритель устало опустился в кресло, прикрыв глаза рукой.

— Проваливайте, — сказал он, — проваливайте, прошу вас.

Господин К. тихо встал и, не прощаясь, покинул выставку изящных искусств…

О том, как господин К. подарил сказку

— Ах! — воскликнула дамочка, всплеснувши руками, — вы меня удивляете, господин К. Как можно не понимать таких простых вещей? Если я вам предлагаю куда-нибудь сходить, то вполне очевидно же, что я имею в виду посетить приличную ресторацию, где после изысканного обеда с коллекционным вином вы подарите мне колечко с небывалым бриллиантом, от которого будет исходить умопомрачительное сияние. И все дамы вокруг просто умрут от зависти! А потом в дорогом лимузине вы отвезете меня домой, где все полы будут усеяны лепестками роз, а на ночном столике рядом с бутылкой эксклюзивного шампанского на вашей золотой визитной карточке будет лежать ослепительнейшее колье, в котором каждый бриллиант своим сиянием затмит солнце. И пожелав мне спокойной ночи, вы, как истинный джентльмен, удалитесь, с тем чтобы на следующий день вновь подарить мне прекрасную сказку…

Господин К. удрученно почесал голову.

— Все это, конечно, прекрасно, мадам, но вы знаете, я, пожалуй, пойду. Дело в том, что я вот только что вспомнил, что неотложные дела на моих золотых копях требуют моего личного присутствия и в аэропорту меня поджидает мой личный самолет, готовый к взлету. Да еще сегодня вечером я приглашен на ужин к королеве Англии, а завтра с утра мне надо выкупить коллекцию бриллиантов у одного арабского шейха. Кроме того, скажу вам по секрету, я собираюсь приобрести маленькое королевство на юге Франции, и тут мое личное присутствие просто необходимо — вы же знаете, мадам, что французам доверять нельзя. Так что, я, конечно, с радостью принял бы ваше предложение куда-нибудь сходить, но как видите, очень много неотложных дел. Ну а когда я закончу все эти свои дела, то с превеликим удовольствием куда-нибудь с вами схожу! Честь имею!

Господин К., приподняв шляпу, манерно поклонился и, повернувшись на солдатский манер, насвистывая марш, отправился восвояси…

О том, как господин К. посетил антикварную лавку

Однажды господин К. отправился в небольшой магазинчик, торгующий антиквариатом, который весьма расхваливал старый знакомый — страстный коллекционер ночных горшков, украшенных царственными вензелями. Не то чтобы господин К. тоже коллекционировал какие-нибудь старинные артефакты в виде картин, стульев, гобеленов и прочих предметов туалета, но просто ему захотелось прикупить что-нибудь эдакое, на чем, задержавши взгляд, можно предаться романтическому настроению.

Явившись в лавку, господин К. поначалу опешил, так как эпитет «небольшой» при взгляде на необъятные галереи к этому магазинчику явно не относился. Впрочем, господин К. был не силен в мироустройстве антикварных лавок, а посему, посчитавши, что, с точки зрения настоящего коллекционера, такие пропорции могут запросто являться небольшими, приступил к осмотру антиквариата. Поблуждав по галереям, господину К. стало совершенно очевидно, что о том, чтобы приобрести какую-нибудь картину, не может быть и речи, так как представленные многочисленные полотна принадлежали кистям мастеров с такими именами, что, для того чтобы приобрести какую-нибудь из картин для частной коллекции, надо было быть каким-нибудь шейхом, сыном Рокфеллера или, на худой конец, небольшим европейским государством. Так что этот вариант отпадал. Впрочем, отпало множество и других вариантов, так как предметы мебели, различная инкрустированная утварь, драгоценности и прочие яйца Фаберже тоже являлись делом рук мастеров с мировыми именами, что определяло стоимость этих антикварных вещиц как, мягко выражаясь, запредельную. Единственное, что как показалось господину К. он смог бы позволить себе приобрести, — так это шикарный ятаган работы неизвестного дамасского мастера. Аккуратно отцепив предстоящую покупку от стенда и подивившись изяществу работы древнего оружейника, господин К. отправился на поиски кассы. К собственному удивлению, не успел он сделать и трех шагов, как подвергся неожиданному нападению молодчиков в черной униформе. Прежде чем господина К. скрутили, он успел вырубить рукоятью ятагана двоих нападавших, а третьему пребольно ткнуть ножнами в глаз, но молодчиков, подбадриваемых визжащей и скачущей вокруг них старушкой в униформе смотрителя музея, было гораздо больше…

Господину К., приняв во внимание имевшее место некоторое недоразумение и его полное раскаянье, судья влепил пятнадцать суток как за мелкое хулиганство. Что же до самого недоразумения, то, как выяснилось, друг-коллекционер забыл предупредить господина К. о том, что антикварным магазинчиком является служебный черный вход с торца музея, а продавцом антиквариата — вечно пьяный грузчик дед Семен…

О том, как господин К. спас старичка

Однажды господин К. возвращался с выставки собак, неся под мышкой впавшего в прострацию от культурного шока своего кота, которого он в назидание брал с собой. Кот, подергивая левым глазом и размышляя о смысле бытия, еле слышно и тоскливо мурлыкал какую-то песню о буйной головушке, падшей девице и зеленом прокуроре. Впрочем, слов практически было не разобрать, так что с полной уверенностью за текст песни мы не ручаемся. Сам же господин К., наоборот, находился в весьма приятственном расположении духа, отчего насвистывал ту же песню, но в позитивном ключе.

На подходе к дому путь господину К. преградила толпа старушек весьма разухабистого вида. Сверкая на солнце золотыми фиксами, они отчаянно галдели на не совсем классическом русском языке, щелкая друг у друга перед носом татуированными пальцами. При этом отчетливо прослеживалось, что они наперебой пытаются донести до господина К. какую-то гневную информацию. Однако что-либо разобрать практически не представлялось возможным. «Как есть — кодла на толковище, — подумал господин К., нащупывая в кармане револьвер. — Натурально».

— А ну ша, сборище блатных и нищих! — раздался старческий голос в толпе.

Старушки притихли, а на передний план выдвинулась сухенькая бабка, попыхивающая большой черной трубкой. На веке прикрытого правого глаза отчетливо читалось «Не буди». Выдохнув в лицо господину К. облако табачного дыма и смачно сплюнув ему под ноги, старушка хрустнула шеей.

— Слышь, фра… мил человек, ты, часом, не с этого ли дома будешь?

— Допустим, — ответил господин К., переложив кота под другую под мышку.

— Ага, — бабка выпустила очередной клуб дыма, — а пад… старика Афанасия, часом, не знаешь?

— Знал когда-то, — ответил господин К., переложив кота обратно. — Да только он помер года три назад.

— Иди ты! — воскликнула удивленно бабка. — А не врешь, часом?

— Зачем мне? — удивился господин К.

— Ну смотри, фра… мил человек, — бабка выколотила трубку о костяшки кулака. — Если что, то мы тебя на лоскуты распустим. Пошли, бабы, на кладбище — хоть на могилку этой падле красной плюнем!

Старушки снова загомонили и, сбившись в кучу вокруг блатной бабки, отправились восвояси. Когда они скрылись за поворотом, из-за противоположного угла дома осторожно выглянул маленький седобородый старичок и, убедившись в отсутствии опасности, проковылял к господину К.

— Вот курвы, — прошамкал старичок. — И когда уже ходить перестанут?

— Думаю, дед Афанасий, — сказал господин К., — они тебя и на том свете достанут.

— Эти — да, — засмеялся старичок, — эти где хочешь достанут.

Старичок уковылял в подъезд, а господин К. еще некоторое время постоял у дома, рассуждая о том, что не все профессии в молодости обеспечивают спокойную жизнь в старости и, возможно, даже после нее…

О том, как господин К. лишился привычного утреннего мироустройства

Однажды утром не до конца проснувшийся господин К. проследовал в ванную комнату с целью принять душ и, к собственному удивлению, обнаружил, что дверь заперта изнутри, а из самой ванной доносятся звуки, свидетельствующие о том, что кто-то уже опередил господина К. Причем опередивший совершенно не стеснялся такого положения вещей и принимал душ с явным удовольствием, громко фыркая и так же громко напевая мужским голосом какую-то песенку. Господин К. попытался припомнить события минувшего вечера, на предмет каких-либо гостей, оставшихся на ночь, но кроме того, что, вернувшись поздно с работы, он сразу улегся спать, более ничего не вспомнил. Таким образом, оставалось только ждать, когда неожиданный гость выйдет из ванной комнаты и даст необходимые разъяснения.

Господин К. хрустнул шеей и проследовал в туалет, где запертая дверь и доносившиеся из-за нее покрякивания заставили его вздрогнуть. Господин К. потряс головой и повторно подергал ручку двери.

— Ах, ну что же вы ломитесь? — натужно просипел из-за двери мужской голос.

Господин К., пошатнувшись, прислонился к стенке. Что-то было явно не так, поскольку упустить из виду присутствие в квартире одного гостя еще туда-сюда, но двоих — положительно невозможно. Особенно принимая во внимание совершенно трезвый прошедший вечер. Однако и тут ничего не оставалось делать, как ждать разъяснений самих гостей.

Господин К. проследовал на кухню с целью скрасить ожидание развязки чашкой крепкого кофе. Дверь на кухню была закрыта, но, к счастью, не заперта, и потому, распахнув ее, господин К. вскрикнул: кухня буквально битком была набита незнакомыми людьми, которые пили кофе, отчаянно курили и энергично обсуждали какие-то политические новости. При этом ни один подлец не обратил на господина К. ни малейшего внимания.

Господин К., почувствовав легкое головокружение, решил вернуться в спальню и прилечь, дабы собраться с мыслями. Но не тут-то было! Его кровать уже оказалась занятой неким молодчиком и двумя девицами, которые натурально занимались чёрт-те чем.

— Как вам не стыдно! Пойдите вон! — взвизгнула одна из девиц, бросивши в господина К. подушкой.

— Папаша, имейте совесть! — поддержал ее молодчик.

В голове господина К. окончательно помутилось. На обессиливших ногах он, покачиваясь, вышел в коридор и прислонился к стене. Привычное утреннее мироустройство пошло прахом, прихватив часть рассудка господина К.

— Пс-пс! — прошептал кто-то рядом, явно привлекая внимание.

Из-за приоткрытой двери кладовки выглядывал кот и зазывно махал господину К. лапой. Господин К., оглядевшись по сторонам, на цыпочках проследовал в кладовку, где, усевшись на пол и взяв кота на руки, отрешенно прислонился к полкам.

Сколько он там просидел — неизвестно, однако, окончательно проснувшись, господин К. порадовался тому факту, что он по-прежнему в своей постели, а гости — всего лишь предутренний сон…

О том, как господин К. победил тараканью армию

Однажды господин К. с ужасом обнаружил, что квартиру начали наводнять тараканы. Причем обнаружил он это уже тогда, когда вредные насекомые уже вполне обжились в квартире и, отбросив всяческие методы конспирации, стали совершенно открыто шарить на кухонных полках, в шкафах и даже в холодильнике, унося в свои казематы провиант господина К. прямо в упаковках. Особо циничные особи с шипением отгоняли кота от кормушки и выгребали всю его еду, деловито утаскивая ее в неизвестном направлении. Последней каплей для объявления тотальной войны непрошеным гостям стало исчезновение кастрюли со свежесвареным борщом, который еще даже не успел остыть. Впрочем, кастрюля позже нашлась под хламом в кладовке, а вот от борща, как вы понимаете, не осталось и следа.

Господин К., временно эвакуировав мирное население в виде кота к своему знакомому и вооружившись химическим оружием современной технической мысли, приступил к методическому геноциду наглых насекомых. Он бомбардировал ровным слоем ядовитого порошка все плоскости и уголки квартиры. Он распылял смертоносные аэрозоли во всех воздушных пространствах. Он заполнял страшными газами щели и пустоты. Он устанавливал химические мины на всех возможных путях прохода врага. Он, наконец, подливал экзотические яды в места предполагаемого водопоя противника.

Но противник не сдавался. На смену погибшим бойцам прибывали эшелоны со свежим пополнением. Причем пополнение раз от раза становилось все матерее и наглее. И что ужаснее всего — практически невосприимчивее к применяемому против них химическому оружию. Данный факт неприятно поразил господина К., испытавшего в ходе боевых действий все достижения человечества в сфере химического противотараканьего оружия. Но еще больше господин К. поразился, когда, рассматривая через лупу взятого в плен неприятеля, обнаружил на его морде натуральный противогаз! Что, как вы понимаете, делало совершенно бессмысленным дальнейшее использование химических боеприпасов. Таким образом, обстановка на фронтах зашла в тупик, и господин К. слегка приуныл.

Обложившись книгами и справочниками по стратегии и тактике ведения боя, господин К. стал продумывать план дальнейших действий. По всему выходило, что победить такую армию наглецов прямыми столкновениями не удастся и без военной хитрости успеха не будет. Тогда господин К. здраво рассудил, что, как и у любой армии, у тараканов должен быть некий военнокомандующий с генеральным штабом. И если их уничтожить или захватить в плен, то, по логике вещей, враг должен капитулировать или хотя бы пойти на уступки. Таким образом, оставалось только отыскать тайный бункер, захватить тараканьего Гитлера в плен и выдвинуть ультиматум…

На следующий день весь город с ужасом и одновременно восторгом наблюдал, как из подъездов и подвалов домов из города в неизвестном направлении потекла блестящая река капитулировавшей тараканьей армии. Что же до господина К., то он сдержал слово и, когда последний боец покинул город, отпустил тараканьего Гитлера на все четыре стороны, пообещав в следующий раз мерзавца принародно казнить…

О том, как господин К. покормил ворона

Однажды в гостиную господина К., когда тот сидел за столом и делал пометки в ежедневнике, через открытое окно влетел огромный черный ворон. Птица, покружив немного по комнате, опустилась на стол, важно каркнула и не больно клюнула господина К. в руку, подмигнув при этом правым глазом. Господин К., подмигнувши ей в ответ, притащил из кухни кусок сырого мяса, который птица с удовольствием немедленно поглотила, и, каркнув что-то на прощание, улетела прочь. А господин К. через какое-то время отправился в город по своим делам.

Вернувшись спустя пару часов, он с изумлением обнаружил, что в гостиной на столе лежит толстенная пачка новеньких иностранных банкнот весьма крупного номинала. А на пачке восседает давешний ворон, деловито покаркивая и подмигивая правым глазом. Не успел господин К. опомниться, как ворон подлетел к нему, не больно и даже как-то поощрительно клюнул в плечо и улетел прочь. Немного придя в себя, господин К. пересчитал банкноты — сумма выходила весьма изрядная. Спрятав деньги в сейф и хлопнув рюмку коньяку, он расположился в кресле с целью обдумать создавшееся положение. Но не успел он запустить мыслительный процесс, как в окно вновь влетел ворон и, выронив из клюва на стол что-то тяжелое, каркнул и улетел прочь. Этим чем-то оказался небольшой слиток золота с клеймом местного банка. Спрятав слиток в сейф и хлопнув уже целый бокал коньяку, господин К. снова расположился в кресле, но уже не с целью обдумать создавшееся положение, а с целью посмотреть, что будет дальше. И события не заставили себя ждать. В окно влетел давешний ворон, а вслед за ним ворона и несколько вороньих подростков. Ворон порадовал еще одним слитком золота, ворона — бриллиантовым колье, а воронята — пачкой новеньких банкнот каждый. Разложив все это на столе, птицы устроили веселый галдеж, периодически не больно поклевывая совершенно обалдевшего от происходящего господина К. А господин К., нервно икнув, осушил из горла бутылку коньяку и, сбегавши в близлежащий магазин, выложил перед птицами огромную говяжью вырезку, на которую те с превеликим удовольствием и напали. Когда с вырезкой было покончено, весьма растолстевшие птицы, что-то икая, прокаркали и тяжело улетели прочь. И более в тот день они не возвращались.

Зато на другой день господин К., вернувшись с работы, обнаружил, что вся гостиная буквально завалена пачками банкнот, золотыми слитками и драгоценностями. А на всем этом добре, весело перекаркиваясь, сидит целая стая ворон. Услышавши изумленный вскрик господина К., вся стая, повернув к нему головы, приветственно каркнула и, подмигнув правым глазом, не больно и поощрительно клюнула в плечо…

О том, как господин К. не мог проснуться

Как-то раз господин К. совершенно не мог проснуться. То есть он встал, умылся, заваривши кофе и налив огромную кружку, закурил сигарету и сделал несколько больших глотков горячего напитка. Вроде бы все указывало на активность проснувшегося человека. Однако это было не так. Глаза господина К. оставались плотно закрытыми, а мозг пребывал в состоянии полусна. Так что вся активность носила характер «автопилота» и представляла собой цепочку неизменных утренних привычек и действий. Отчего в какой-то момент мозг господина К. уснул окончательно, и господин К., потеряв равновесие, пребольно ударился лицом об стол. Эта неприятность снова перевела господина К. в режим полусна. И чисто машинально почесав лицо и отлепив от щеки прилипший окурок, он с доскональной точностью повторил весь уже совершенный утренний моцион вплоть до сигареты и больших глотков горячего кофе. Однако мозг по-прежнему отказывался активировать свою деятельность, продолжая находиться в перманентном состоянии полусна. И поэтому стоит ли говорить, что господин К., вторично пребольно приложившись лицом к столу и механически почесав оное, вновь повторил ежеутренний порядок действий.

Пребольно приложившись к столу в пятый раз, да так, что носом пошла кровь, господин К. каким-то внутренним чутьем стал осознавать нелепость происходящего, однако повторил утренний моцион в шестой раз. В тот самый момент, когда лицо вновь было готово к встрече со столом, мозг проявил некоторые признаки активности и удержал уже изрядно распухшее лицо буквально в сантиметре от окровавленной скатерти. Впрочем, совершивши такой героический поступок, мозг снова впал в состояние полусна, отчего господин К. совершил утренний моцион в седьмой раз. Однако подвижки были, так сказать, налицо, и, руководствуясь каким-то шестым чувством, господин К. принес на кухню револьвер. После сигареты и больших глотков горячего кофе, когда лицо намеревалось уже привычно влепиться в стол, господин К. механически, мало что осознавая, взвел курок и произвел серию выстрелов прямехонько рядом с ухом. Осуществленный грохот, подобно стартеру автомобиля стал разгонять активность спящего мозга. Однако, возможно, барахлила система зажигания, и господину К. пришлось проделать утренний моцион в восьмой раз. И теперь господин К. к моменту встречи со столом был вооружен уже двумя револьверами и одной здоровенной петардой. Произведя серию выстрелов над обоими ушами и рванув петарду, бросивши ее под ноги, господин К. открыл глаза: система зажигания ожила, мозг получил свою порцию нервного топлива и потихоньку неуверенно завелся, с каждой секундой набирая обороты.

На всякий случай, в девятый раз, господин К. умылся, заваривши кофе и налив огромную кружку, закурил сигарету и сделал несколько больших глотков горячего напитка. Затем он с облегчением осмотрелся, заткнул кровоточащий нос кусками ваты, затушил сигарету и, допив кофе, отправился на работу, насвистывая какую-то веселую мелодию…

Оглавление

О том, как господин К. сходил в магазин

О том, как господин К. провалился в колодец

О том, как господин К. застрял в лифте

О том, как господин К. неудачно посетил вагон-ресторан

О том, как господин К. подыскивал себе новую работу

О том, как господин К. ходил в поликлинику

О том, как господин К. проехал в общественном транспорте

О том, как господин К. подменил друга

О том, как господин К. победил простуду

О том, как господин К. немного перетрудился

О том, как господин К. схлестнулся с пернатым

О том, как господин К. повлиял на историю человечества

О том, как господин К. спасался от депрессии

О том, как господин К. помог другу

О том, как господин К. стрелялся на дуэли

О том, как господин К. застал кота в кладовке

О том, как господин К. случайным образом убил своего кота

О том, как господин К. дал отпор инопланетянам

О том, как господин К. не смог насладиться звуками вальса

О том, как господин К. оказался унылым и не модным

О том, как господину К. не дали поспать

О том, как господин К. не смог попасть в общество

О том, как господин К. выжил в странной ситуации

О том, как господин К., будучи маленьким мальчиком, испортил жизнь незнакомому человеку

О том, как господин К. выправлял новый паспорт

О том, как господин К. не поладил, с пешеходами

Письмо господина К. своей любимой сестре

О том, как господин К. отомстил попугаю

О том, как господин К. пригласил даму в ресторацию

О том, как господина К. пыталась приворожить странная дамочка

О том, как господин К. прогулялся в городском парке

О том, как господин К. вызволил друга

О том, как господин К. испытывал смертельную скуку

О том, как господин К. лечил больной зуб

О том, как господин К. попытался развлечь гостей

О том, как господин К. присутствовал на суде

О том, как господин К. относился к суевериям

О том, как господина К. приняли за шпиона

О том, как господин К. посетил с дамой фильму

О том, как господин К. соприсутствовал на заседании городской мэрии

О том, как господин К. посмотрел телевизор

О том, как господин К. встал не с той ноги

О том, как господин К. схлестнулся со знакомым батюшкой

О том, как господин К. побывал на творческом вечере

О том, как господин К. воспользовался такси

О том, как господин К. пообедал в ресторации

О том, как господин К. обманул соседа

О том, как господину К. позвонил неизвестный

О том, как господин К. полетел в космос

О том, как господин К. поучаствовал в неприятности одного старичка

О том, как господин К. забрел на кладбище

О том, как господин К. посетил выставку изящных искусств

О том, как господин К. подарил сказку

О том, как господин К. посетил антикварную лавку

О том, как господин К. спас старичка

О том, как господин К. лишился привычного утреннего мироустройства

О том, как господин К. победил тараканью армию

О том, как господин К. покормил ворона

О том, как господин К. не мог проснуться Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg