«Единый учебник новейшей истории»

Александр Покровский Единый учебник новейшей истории

Всякий новый труд писателя приводит читателя-ненавистника в суматошливое неистовство.

M. E. Салтыков-Щедрин

Перед тем, как начать, небольшое посвящение:

Пишу я, в основном, для себя. Я понимаю мир, когда пишу. Чем больше я пишу, тем меньше мир понимает написанное.

Посвящается мне.

Не понимаю, почему я до сих пор не богат. Господи, это просто какой-то недогляд, я считаю. Ты за мной не доглядел, вот я и остался ни с чем. Хотя, творчество, конечно… «У попа была коза, трахались мы оба…» – вот видишь, что с голоду пишется?

«Ил однажды утром обрезал всю свою армию!» – вот так иногда бывает, совершил-таки Ил обрезание, но не в одиночку, а, стало быть, всем обществом.

Интересно, а кто такой Ил?

А, впрочем, какая разница – генерал, он и в Африке генерал. Полагаю, сразу же после этого действия они стали резво бегать.

А воевать? Не мешало ли им эта операция воевать?

Видите ли, генералы, они сначала действуют, а потом историки усматривают в их действиях скрытый смысл.

Хотя, возможно, это было решение полевого суда.

Чему я теперь посвящен? Я посвящен изысканиям. Я отыскиваю изыски. Они у нас всюду. Надо только наклониться к какой-нибудь луже, вооружившись глазом, и увидеть в ней чудище. Это чудище и будет изыск.

Моими уединенными ночными занятиями заинтересовались. Все спрашивают: что вы, как вы, где вы и как там в ночи? Отвечаю: в ночи отлично, тишина и пустыня. Иногда ржут кони, но то они и кони, чтобы ржать, а так – ни ветерка, ни дуновенья. Такое впечатление, что чиновники просто все сдохли. Хорошо-то как!

Ум мой необходим мне только изредка. Когда в нем является нужда, он немедленно возникает неоткуда, унося меня в некуда.

А у нас теперь новый фараон. Правда, он не совсем новый, но он отлежался в своем саркофаге какое-то время и теперь, как новый, нетленный такой.

Через неделю после того, как Медведев, явив свое высокое нравственное начало (цитата от РПЦ), предложил Путина в президенты, мне позвонил приятель и сказал: «Предлагаю переименовать Россию в Путистан». С приятелем мы в очень хороших отношениях, поэтому я ему сразу и сказал: «Ну, ты и сволочь!»

Диспутанты! В этом деле нам нужны диспутанты. Путанты уже имеются, а вот диспутантов – нет, как нет. Я бы привел в пользу этого утверждения двадцать два основания – только меня попроси. Но никто меня ни о чем не просит. Все мелькают, как картины – ничего там не поправить, не подмазать – это кино.

Особенно умиляют критики. Эти притупили уже все, что только могли притупить, защищая противоположное мнение, а на их противоположное мнение была наложена большая куча – только самые тупые спросили: «Чего?»

25 июля День Военно-Морского флота.

Была когда-то такая страна – Советский Союз – и был у этой страны флот.

Этот праздник был установлен 22 июля 1939 года постановлением Совета Народных Комиссаров СССР и ЦК ВКП(б). Вот с тех пор его и отмечают. В последнее воскресенье июля. Это самый любимый праздник. Нет, не на флоте, потому что на флоте не бывает праздников, на флоте бывает или море или парад – какой же это праздник. Но это любимый праздник для всех кто когда-то имел отношение к флоту – для людей, отдавших ему лучшие годы своей жизни, для их жен и детей, потому что служили в далеких гарнизонах не только они, но и их жены и дети.

Это особенные жены и особенные дети, которые в школе, перед уроками могли хором петь гимн Советского Союза.

А жены бегут навстречу. Они так встречают пришедших с моря. И никто их не понуждает бежать, просто так получается, когда долго ждешь, а потом наступают минуты до встречи, а потом секунды, а потом – «Вон они!» – «Где? Где?» – и бегут, конечно.

В те времена, замечательные, дизельные подводные лодки могли уходить на службу на 14 месяцев. Бог знает, что там творилось с семьями. Не все дожидались, но те, кто встречали моряков, те бежали навстречу.

А атомные подводные лодки ходили по 90 суток по два раза в году.

А надводные корабли могли уходить и на год и на полтора.

Море забирает лучших. Море всегда забирает лучших, поэтому тут не принято говорить, что ты – лучший, чтоб не забрало море. Оно же сильнее самого могучего корабля. Оно способно разбросать, как щепки, целую армаду могучих кораблей. Оно способно разбросать, искорежить, погубить, потопить. Уходишь в поход и не знаешь, вернешься ли.

Тут уважают море. Тут все уважают море. Тут любое отклонение от правил может закончиться смертью. Поэтому и бегут люди навстречу друг другу, и дети взлетают вверх, а потом их подхватывают на руки и снова отправляют в небеса. А ребята визжат, особенно, девчонки. Они сильно любят своих отцов. Парни тоже любят, но в этом больше напускной суровости, хотя глаза-то все равно на мокром месте, а вот девчонки – те с рук не сходят, а за шею обнимут – не разомкнуть рук.

Парады? Ну, куда ж от них деться. Как только праздник, так у моряка и парад. Голова в цветах, тыл в пене.

А в День ВМФ еще и «водноспортивный праздник» может случиться – это когда стреляем холостыми по зрителям, да мины подрываем, да торпеды пускаем, да еще дымами все это украшаем.

Каких только приключений в этот момент не случается – то танк плавучий утонет, то торпеда не туда пойдет. Винить флот в этом можно, конечно, но это же наши будни, случайно попавшее на праздник. На флоте без приключений не обходится. Всегда что-то случается – это же стихия.

И гордились флотом все. Не только те, кто на нем служил, но все, весь народ, потому что дорогой ценой тот флот тому народу доставался. Все работали на флот. Вся страна. Заводы, КБ, смежники. Вся страна – одни сплошные смежники.

А судостроительные заводы напоминали города – такой они были величины.

Так что гордились флотом – и в далеких аулах Средней Азии, и в горах Киргизии и Кавказа. И мордва, и карелы, и русские, казахи, киргизы, туркмены, таджики, узбеки, и башкиры, и украинцы, белорусы и грузины, и армяне, азербайджанцы, и чеченцы, и прибалты, и тунгусы, и еще сотни две различных народов и народностей Страны Советов – все гордились своим флотом.

Потому что это был их флот, который всегда готов выйти в море на защиту интересов Советского государства.

Проклятие и чесотка! Заговор сыпи! Пепел и снег! И все это вам на голову, на голову, пока есть голова.

Ум мой состоит из множества других умов. Они всплывают в моем сознании на манер островков тины в болотце. Вот сейчас, например, всплыл Френсис Бекон, и он тут же сказал: «Окотитесь! Худшее впереди!»

В общем, мне не скучно. Всегда есть с кем перемолвиться, пораскинуть словцом.

Кстати, как там обстоят дела с рядовыми писателями? Очень уж хочется это знать, потому что как обстоят дела у писателей нерядовых, я знаю – херово у них обстоят дела.

А как у рядовых?

«Предрассудок воспитания – это Диавол!» – старовато выражение. Какой там «Диавол»? Какое там воспитание? Какой там предрассудок? У них там и рассудка-то никакого нет отродясь не было, не то что перед этим самым рассудком был бы еще и предрассудок. Там сразу желудок. Даже пищевод и тот укорочен, чтоб быстрее попадало в желудок, а после него – сразу в клоаку. То есть, по моему разумению, они состоят только из укороченного пищевода, расширенного желудка и уютной клоаки.

Танюша Голикова пожаловалась Владим Владимычу на доктора Рошаля, мол, дискредитирует деятельность министерства, а сам ничего не предлагает.

Ах, Танечка, Танечка, чего уж там. Как вас еще-то можно дискредитировать, если вы сами все за всех, по части дискредитации, уже сделали. У вас не медицина и не здравоохранение, у вас что-то другое и название ему пока не удается подобрать. Скорбь? Нет, не скорбь, но что-то в этом роде… Поточнее хочется, но все никак. Все слова какие-то пресные, не гадистые, не жилистые.

Она казалась такой невинной и благовидной, что не стоило выскакивать из нор, чтобы ее обольщать – это я об идее государственности тут речь веду. Она казалось такой, такой… словом, в конце все проворовались.

Сняли Илью Клебанова – батюшки светы! Что творится-то в Тридевятом царстве – сняли, сменили. Весь день проведу в постах и молитвах. Сменили одного на другого – есть от чего возрадоваться.

Вот так, глядишь, к выборам-то и подготовиться поляна – а на ней цветы, цветы, цветы до горизонта. Полная смена караула – хорошо, что без жертв. Жертвы – это меня больше все беспокоит. Только бы все были живы.

А потом-то все будет только ускоряться и ускорятся – только бы все ушли на своих-то ногах.

Очень об этом прошу.

Каждая мысль содержит в себе подвох – это я сразу вас всех предупреждаю. Каждая моя мысль содержит подвох. Вот видите? Я совершенно открыт для исследований. Мало того, я еще и помогаю, указую и веду своего читателя по всем этим дорожкам и путям, выстроенным мною. Я же намекаю и так и этак, мол, не возьмете ли вы эту мысль себе на ум, не попробуете ли ее на вкус, не ощутите ли аромат дара? Дар – это то, что вам дали даром. Его и отберут, если вы им не воспользуетесь. Так что думайте, на то и голова, иногда вмещающая ум.

Говно должно выходить – длительные наблюдения за говном привели меня к этому выводу.

По трубам.

Хорошо бы не по фаллопиевым.

А у нас оно входит.

Это неправильно.

Господи, американцы, да дайте вы Михалкову этот проклятый «Оскар»! Ну, не поняли его на Родине. Ну, не поняли его в Европе. Но Америка! Она-то должна, наконец, понять! Дайте ему эту увесистую хренмантовину, очень вас прошу! Мигалку отобрали (б…ть), из общественных советов повыбрасывали (б…ть) – ну, хоть в этой-то малости не отказывайте! Все-то делов – такая маленькая елдовинка. Ну, что вам жалко, что ли? Дайте – и увидите слезы радости настоящего мастера.

«Когда ему оторвало правую руку он написал заявление о вступлении в Народный Фронт левой рукой. В этот момент ему ее оторвало, а ведь и оставалось только что поставить свою подпись. Тогда он изловчился и взял ручку правой ногой. Ему сейчас же оторвало обе ноги!» – читатель, перед тобой эпитафия.

Ой, что началось после моей панегирической статьи по поводу празднования Дня ВМФ. Многие вступили на путь эпистолярного творчества. Они немедленно мне написали, что «вообще-то, флот в СССР всегда финансировался по остаточному принципу, что часто шло на пользу – времена стремительно менялись и устаревали многие кораблестроительные программы, не успев толком начаться». Что «необходимость существования ВМФ не подвергалась сомнению, однако всегда шло противоборство между двумя основными концепциями применения – строить флот для обслуживания сухопутных войск, либо делать как у вероятного противника. Так до сих пор и не определились, а «убийца авианосцев», несущий службу в Чёрном море, – характерная картинка отсутствия целей и понимания того, как дорогая оружейная система будет применяться».

Черт его знает, может быть, я не так выразился, из-за чего я остался непонятным? Выразимся иначе. В 70–80-е годы прошлого столетия считалось, что если хотя бы один из двух заводов в Северодвинске не выполняет план, то не выполняет план вся Российская Федерация. Так что насчет «остаточного принципа» даже не знаю.

Не могу сказать. Деньги текли рекой. Одна, а то и две атомные лодки ежегодно передавались флоту. Ракетные лодки. Гигантскую «Акулу» (941 пр.) создали за 8 лет. Техническое задание выдали в 1972-м, а заложена она была уже в 1976. А в 1980-м сошла со стапелей. От идеи до железа – 8 лет. Сравните с сегодняшними – 10–12 лет только строим (какое там техническое задание!), потом – «опытная эксплуатация» на 5 лет, а потом – еще одна «опытная», но уже навсегда. Да, реле делали в Армении, а дизели в Дагестане. А кроме этого были – металл, особая маломагнитная сталь, покрытие, кабельные трассы, приборы, механизмы и еще черт знает что – все, до лампочки, болтика, гаечки – все делали смежники. Вся страна. Ракеты, торпеды, гранаты, автоматы – от Кушки и до другой макушки. Все работали. А всего было построено более 250 атомных и дизельных лодок.

Атомная ракетная подводная лодка – начиная с времен Хрущева и с Карибского кризиса – считалась нашей главной силой по доставке атомного оружия к берегам США. Наземные площадки для размещения баллистических ракет – по три ракеты на площадку, командир – генерал. На атомной ракетной подводной лодке – 12–16–20 ракет. В среднем – по 16-ть, командир – капитан первого ранга. У США – 41 ракетная атомная лодка. У нас – в два с половиной раза больше. У нас 100. А одна ракетная атомная лодка нам стоила столько же, сколько стоит город вместе со всей его инфраструктурой. Во всяком случае, так нам на политинформациях твердили, а на политинформациях того времени цифры могли только уменьшать.

А вот насчет того, что «времена стремительно меняли и устаревали многие кораблестроительные программы – это, скорее всего, речь идет о нынешних временах.

В 70–80-е годы ничего не устаревало. Да, мы, в одиночку, догоняли США. У них были страны НАТО, а у нас – только мы сами, да еще союзников по Варшавскому договору кормили досыта. Да, их прибор открываешь, а там одна плата из Франции, другая из Норвегии, третья – Япония и далее – весь мир на ладони, а у нас – Узбекистан, Казахстан и далее все остальное. Но мы догоняли. Все время. И мы догнали. И как только у нас это получилось – мир перестал висеть на волоске от атомной войны. Она должна была начаться в начале 80-х. (Никому не приходилось об этом слышать?)

Но как только наши ракеты начали летать на 8000 км, то с нами сели за стол переговоров. А как только наш ракетный подводный крейсер стратегического назначения проекта 667-БДРМ от пирса стрельнул с севера на Камчатку – на 13 с лишним тысяч км, (некоторые утверждают, что на 15-ть) при заявленных 10-ти тысячах, то Рейган лично попросил встречи с Горбачевым и так называемая «холодная война» закончилась.

Черт его знает, для кого-то она, может быть, и была холодной, но только флот в море пропадал, как проклятый. Никакого такого «застоя» у нас отродясь не бывало.

А насчет «убийцы авианосцев, несущий службу в Черном море» – это я не знаю, что тут имеется в виду. «Убийцами авианосцев» у нас называли что попало.

В разное время, у нас этими «убийцами» называли и все модификации лодок 671 проекта и лодку 705 проекта и проект 949А («Курск») и вся 971 «звериная серия». И эти таковыми являлись. И называли их так не мы, а американцы.

А на Черноморском флоте никогда не было никаких атомных лодок.

Может быть, тут существовали еще какие-то отдельные «убийцы», о которых я ничего не знаю?

То, что сейчас не понятны цели и задачи флота – кто бы спорил, сейчас вообще все за пределами логики, сейчас логичны только откаты, коррупция, но тогда с целями и задачами все было предельно ясно.

Именно то, что ясно видели цели, и помогло закончить пляску на грани ядерной катастрофы. Только наличие хотя бы одной ракетной атомной подводной лодки в море на дежурстве останавливало США от коврового бомбометания. И метали бы такие небольшие атомные штучки.

И это я не собственные домыслы тут излагаю. Это давно известно. Это все существует еще со времен Кеннеди. И это есть в открытой печати, в том числе, и в США. И существуют интервью идеологов этого дела. Я видел эти интервью. Они с удовольствием позируют в кадре.

Бредни! Бредни, бредни, бредни. Жизнь писателя – это я вам скажу… все эти изгибы хребта… Сначала – не принимаем наград и званий, а потом – приходит старость, а с ней и время наград. Тут уж – со слезами на глазах и чтоб внучков, внучков не забыли.

Так что несгибаемость – это бредни.

Нет, ну каковы вандалы, а? Облепили портретами господина Михалкова весь Малый Козихинский переулок! Даже вход в местный пункт милиции облепили, недавно переименованной в полицию. Ну, возводится отель, ну, зачем же так! Настоящее мужество, между прочим, так не поступает. Настоящее мужество идет к другому настоящему мужеству, где с ним и разговаривает по-настоящему, неуклюже переминаясь.

Конечно, увешанный наручными часами господин Ресин обронил как-то, что строительство надо бы запретить, но это было вовсе не сигналом к вирусной атаке.

Нет, каково! Изобразить знаменитого режиссера в фуражке советского кондуктора!

Торквато Тассо! Я знавал одного Торквато. Он был немного Тассо. Вот видите? Не все мои писания обладают политической подоплекой. Некоторые не обладают. Я же не написал, что я знал Тарквиния Тассо, хотя я и его знавал, вот только был ли он того, до самого своего конца, Тассо – вот в этом я не верен. Это, ведь, в какие времена все было – окуеть, не встать – империя рушилась. Он ее возводил, возводил, а она – поставленная строго вертикально раком – вдруг брык! И рухнула.

А что потом? Изгнание, проклятие и смерть от клещевого энцефалита.

Кстати, о клещах. Сосут, суки. Вся немощь его преосвященства проистекала из одной только точки зрения: сосут… суки…

На Черноморском флоте недавно сменили командующего. Вице-адмирала Александра Дмитриевича Клецкова, 16 августа 1955 года рождения, заменили на вице-адмирала Владимира Ивановича Королева, родившегося 1 февраля 1955 года. Почему я тут так подробно привожу даты и дни рождения? А потому что формулировка замены была следующая: «по причине достижения предельного возраста нахождения военачальника в звании вице-адмирал (генерал-лейтенант) в российской армии (55 лет)».

Приказ вступил в силу 8 июля 2010 года. На этот момент Клецкову еще не исполнилось 55 лет, а вот его замене 55 лет стукнуло аж 1 февраля. И при этом все, что я слышал о Клецкове укладывается, прежде всего, в сочетание слов: «сам не ворует и другим не дает». И назначен он на Черноморский флот был в непростое время противостояния нашего флота в этом самом месте с украинским флотом, не самых лучших отношений руководства нашей страны и Украины, да и российско-грузинский конфликт ему пришлось очень даже по-боевому переживать.

И попросили его с должности в нарушение указа президента о том, что если три года в должности, то дают тебе очередное звание – адмирал. А еще все это произошло перед празднованием Дня ВМФ, и при этом все было сделано так, что парад по случаю праздника и сам праздник принимал и организовывал он, а не новый командующий.

То, что государство может так поступить – это я знаю, конечно, но, все-таки, каждый раз хочется отдельно постичь, почему же такое случается.

Вот этот вопрос я и задал одному своему знакомому, в прошлом начальнику отделе кадров.

Вот что он мне поведал:

– Так ведь ты сам только что назвал причину: «не ворует и другим не дает». Не будем говорить ничего плохого о нынешнем командующем ЧФ, но в кадрах, сам понимаешь с каких времен, при назначении на должность обычно происходит такой разговор: «Плати, и будут тебе звезды!»

– А он отказался?

– Вот видишь, какой ты умный. Сам во всем разобрался. Неуживчивый человек этот вице-адмирал Кленков Александр Дмитриевич. Можно, конечно, и дать ему звезду, и на должности оставить, но такие, как он, нужны только тогда, когда надо флот из дерьма вынимать. А потом они не нужны. Как только вынул – так сразу и не нужен. Отработанный материал. А тут еще, прикинь, строят две военно-морские базы (в Новороссийске и в Очамчыра), грядет сокращение флота и, соответственно, вывод всей материально-технической базы, по сравнению с которой, пещера Алладина – это захудалый магазин сэконд-хэнда, а это ещё и горы оружия… Словом, зачем кому-то там наверху, проблемный человек? Вот и избавились с формулировкой «по причине достижения». Ведь никто кроме тебя не заметил же, что назначили на эту должность человека, который уже достиг предельного возраста? Так ведь?

– Так.

– Ну, вот видишь. Пойми ты, наконец, садовая голова, такие, как Кленков, нужны только на время войны, а в мирное время они не нужны. Вот и весь разговор, приятель.

М-да. Вот и весь разговор. А голова у меня, наверное, действительно садовая.

Чего-то грустно мне стало после этого разговора, дорогой мой читатель.

Более всего они подходят на должность обрезателя водосточных труб на здании церкви, а их поставили управлять Страной Обетованной.

А я бы обрубил все концы. У вас есть концы? – Да! – Вот их бы я и обрубил!

Омерзение. Я испытал омерзение оттого, что карты нашей России иногда изображают без островов. Курильской гряды, разумеется. Вслед за губернатором Сахалина я испытал это самое чувство. Повторим какое: омерзение.

Конечно! Должен быть выход из затруднительного положения. Настоящий выход, а не просто нарисованная дверь. Ради этого я готов расплавить все и отдать это все на пушки. Разумеется. Я бы даже расплавил оловянный тазик для бритья, будь у меня этот самый тазик. Чего только не сделаешь ради Отечества.

Смажьте язык свой отравой, цикутой вымажьте внутренности все. Я говорю: «Правой!» – а подразумеваю: «Пошли вы…по косе!»

Читатель! Это во мне проснулся Маяковский.

А Владим Владимыч, галерный-то наш, опять встречался с бизнесменами списка номер один. Ну, там, инновации, инвестиции, охрана труда, льготы и прочая ху…

Одним словом, он с ними регулярно встречается и обещает поддержку. Очень это напоминает встречу коровы с доильным аппаратом, но тут уж никуда не деться – или доись или будет ху…

Мысль моя бросилась вниз, а потом взлетела вверх – так мне, по крайней мере, показалась. А потом наступило успокоение, безвременье, и я подумал неторопливо: евреи научили египтян… или египтяне научили евреев – черт их там разберет, это теперь все равно. Читатель – то были мысли о ЖКХ. 

Ум, умишко мой (тырдык-тырдык!), опять ты вышел за мои пределы и объял Вселенную.

Вселенная, войди в меня и я тебя защищу. От темной материи, разумеется – она теперь всюду! 

Частенько я теперь нахожусь в полнейшем пренебрежении. Я не абсолютно весь еще совсем овладел искусством избегать страданий, но от пренебрежения я страдаю менее всего. Черт с ними. С теми, кто мною пренебрегает. Пусть их покроет проказа. Или парша.

В последнее время совсем загрызают Танюшку нашу Голикову. Опять поклеп, опять гонения – теперь ей какие-то то ли три, то ли пять миллионов евро не могут простить. Мол, брала откаты. И она, и ее муж, и… вообще…

 Граждане, ну что такое для нашего министра самой средней руки три миллиона евро! За такие деньги он даже с дивана не встанет. Тридцать, триста – это еще куда ни шло.

У нас нет, как говорят знатоки, ни одного министра, чтоб под ним миллиарда евро не лежало, а вы – три миллиона или пять! Поклеп, явный поклеп.

Скорблю вместе с ней. Весь день буду есть одну только фасоль, а потом буду пер… словом и увидите, и услышите.

Сопротивление – вот чего нам не хватает всем. Нам не хватает сопротивления. Нашего собственного. Податливости в нас хоть отбавляй, а вот со стойкостью к внешнему воздействию просто беда какая-то. Так и хочется ткнуть пальцем кого ни попадя, чтоб лишний раз в том удостовериться.

«Путин возглавил колонну байкеров в Новороссийске».

У меня нет слов, одни рыдания и всхлипы. На трехколесном поехал? На трехколесном – нет слов – кулык и еще раз курлык.

И все это ради Родины, ради нее.

Кстати, о Родине. Под это шоу был арендован крейсер «Кутузов» – боевой, в прошлом корабль, ныне музей. Хотелось бы напомнить, что на боевых кораблях (пусть даже в прошлом) шалить нельзя. Можно концерты давать, можно стихи читать, можно раздавать литературные премии, наконец, боевые корабли можно просто расстрелять, превратив их в мишень, но мотоциклы – нет…

Почему? А черт его знает. Духи корабельные не любят.

Об этом они когда-то мне сказали лично.

Я встал и потер себе на лбу – так я стирал следы озабоченности, когда нагрянувшая беда оказалась легче, чем мы ее себе представляли – это я о ценах на гречку веду речь. Гречка дешевеет. Правда, теперь она, почему-то пахнет плесенью.

Арабы, сирийцы, финикияне – и почему я вспоминаю все эти народы, едва захожу в церковь? А потому что трудно, очень трудно нам дается исполнение обрядов. Неряшливость какая-то. Непреодолимая. Нетребность. Просто мысли наружу. Ничего не могу поделать. Вижу попа и сразу же просто физически ощущаю все его мысли – ужас. Троглодиты. Хоть бы кто о богоматери подумал.

«Вырастить колорадского жука, который бы поедал мак и коноплю, предложили в Госдуме.

Там считают, что к борьбе с незаконным оборотом наркотиков нужно подключить силы химической промышленности и ученых-биологов. Вырастить колорадского жука, который бы питался только маком, предложил зампред думского комитета по безопасности «единоросс» Владимир Колесников», – это нам передало ИТАР-ТАСС.

Вы себе представляете, чем они занимаются в Госдуме? Они особого колорадского жука изобретают. Да-а-ас…

А в Федеральной службе РФ по контролю за оборотом (именно контроль, а потом уже борьба) наркотиков (ФСКН) им ничего поправить не хочется?

Кстати, с образованием ФСКН потребление героина в России выросло втрое.

И вот еще что, прекурсором (веществом, используемое при производстве наркотических веществ) они попытались признать даже бензин, то есть, в таком случае под их особое попечительство попали бы даже бензозаправки, но такое отечественная «нефтянка» позволить уже не могла, и г-н Черкесов (предшественник г-на Иванова), как бы это правильно выразиться… слетел…

Увидел объявление в одном туалете большими буквами: «Не срите на сухое!» – а ниже шло пояснение маленькими буквами: «Спустите небольшое количество воды, а потом срите, не прилипнет!» – и тут я подумал: «Как, все-таки, правильно. Правильные мысли. Адгезия и все такое – прилипание адгезива, поры, трещины – хорошо! У то нас же сначала же срут, а потом думают. А тут – ишь, ты, сразу подумали!»

Да, так вот, хотел сам у себя спросить: какое это все имеет отношение к тому, что происходит в миру? А никакого.

Это все не имеет никакого отношения к тому, что происходит в миру.

Литературные критики должны ловить каждое дуновение – я уже о порывах литературного дыхания и не говорю. Эти дуновения, или, лучше сказать, эолы (в смысле, не бога, но самого движения потоков), и зефиры должны доносить до критиков самые легкие перышки, пушинки, частички кожи, струпья, шкуры нашей прозы и поэзии. А уж они, критики, то есть, подхватив налету эти пушинки (кожи, шкуры, струпья), должны немедленно вгрызаться в них на манер перьевых сапрофитов, но не гадить потом, нет, а токмо извлекать тончайший вкус.

Ах, снова Солнце взошло. Взошло и пошло себе, пошло. На совещание.

Созвало Солнце совещание различных религиозных конфессий по поводу того, что народ должен объединяться во фронт.

Идея старовата, конечно. Все князья сначала объединяли свои страны мечом.

А потом оказалось, что нужно сто мечей.

А потом – тысяча.

А потом – сто тысяч.

А потом – ОМОН.

А потом – пальцы у князей закачивались, и они начинали думать: а не объединить ли нам всех на основе религии или там, идеологии какой никакой.

И объединяли.

Но со временем религий стало – пруд пруди – вот и пришло время объединять уже сами религии.

Так что позвать их всех на фронт – милое дело.

Дмитрий Анатольевич проведет совещание по «Сколково», а Владим Владимыч – по развитию отечественного строительного комплекса, что не может не умилять. Интересно, на этих двух совещаниях будут звучать такие слова, как «распил» и «откат» или это все давно уже в прошлом, и будущее у нас называется по-другому?

Люки, люки, люки. Страна люков. Ни в одной стране мира не видел столько люков. Говорят, что они нам нужны стратегически – только они захотят к нам въехать на танке, а мы сейчас же – раз! – вскроем люки и вставим туда рельсы и…

И танки не пройдут…

Кстати, напротив моего дома уже второй раз за месяц ломается люк.

Где это напротив моего дома? А это в культурной столице нашей родины, в городе нашей славы, в Санкт-Петербурге, на улице Рыбацкой, что на Петроградской стороне.

Тут у нас одну удивительную гаргару поставили – стекло-бетон-развлекательный центр – так вот, аккурат рядом с этой штукой, напротив аптеки. Уже два автобуса провалились. Последний провалился вчера, а легковушек на этом месте побилось – без числа, потому что никто их никогда не считал. Там у нас дальше очень сложный перекресток, а они несутся на полной скорости, а потом они наступают на люк, и уже их потом тащит – и боком, и юзом, и как попало, и на одном колесе – только успевай с управлением справляться.

А вот автобусы – они же тяжелые и неповоротливые – вот они на этот люк и наезжают, а потом крышка люка становиться стоймя и рвет им днище, после чего вытекает на асфальт очень ядовитый антифриз – ни дай бог наступите, так там тапочки и останутся растворяться.

Куда я только не звонил после первой аварии, мол, скоро ж с человеческими жертвами все будет, и кто после этого будет отвечать? Может быть, губернатор? Или все Законодательное собрание? Или только его глава? Или глава ГУВД? Или МЧС?

Кстати, во второй раз, когда разорвало этим люком автобус, то есть, вчера, я позвонил по «01» в МЧС, потому что до этого я минут пять звонил по «02» и там никто трубку не брал – грабь, режь – не возьмут трубку. А в МЧС взяли, но девушка тут же начала на меня орать, что она лес тушит, пожары, а тут еще и люками она будет заниматься? – вот уж фигушки!

То есть, там, на диком западе, всем известен номер, по которому самый последний примат можно сообщить и о собственной температуре тела и о пожаре на соседней улице, а вот у нас такого не бывает. У нас ты звонишь насчет спасения, а тебе говорят: «Позвоните по такому-то номеру и там вас спасут».

Звонишь туда, куда сказали, и там тебе дают еще один номер, а потом еще, и еще… и ты звонишь и звонишь, и все рассказываешь, рассказываешь, а тебя все слушают и слушают, а потом говорят, что это все не к ним, это все туда…

Но в «004» все приняли, и аккуратно записали, и «аварийка» приехала, поохала, походила, потыкала носком ботинка остатки люка, а потом притащила красную пластиковую штуку и отгородила.

То есть, все, как и в прошлый раз.

А потом они люк опять поставят, взамен разваленного и его опять тут же очередной автобус, провалившись, раздавит, оторвав себе брюхо.

Там у них этот люк в проезжую часть врыт с нарушением технологии, скошен он, вот поэтому и получается, что при наезде на него колеса, он автоматически становится вертикально и рвет машину пополам. Так что этих люков они могут туда ставить хоть тысячу штук – результат будет один и тот же.

То есть, все, как всегда в России – делаем одно и тоже раза по три. Первый раз – «авось, сойдет», второй раз – «и так сойдет», а третий раз – «тут, мужики, думать надо, а то, ведь, людей ни за что поубиваем».

Так что пока это только второй раз у нас автобус пополам порвало.

Ждем третьего раза. С человеческими жертвами.

Говорят, что после выборов все пойдут умываться. Ну, там руки чище – тверже кал и все такое. Чем выше чиновники, тем больше моющих средств. И пемзочкой хорошо бы.

Всем скребстись (едрись оно тудрись)!

Леди Макбет, к слову, скреблась ежечасно.

Думайте!

Что бы еще такое посоветовать всем обитателям Колхиды? Ну, еще можно им порекомендовать заниматься этим думанием только в ранние часы, сразу же после утреннего освобождения кишечника. Ибо кишечник, по моим многочисленным наблюдениям, и его освобождение, напрямую связан с разумом и разумением.

Необычайно важным, мне представляется, правильное исполнение религиозных обрядов, потому что пока все происходит так неуклюже и неряшливо, что просто липкость какая-то все время ощущается в руках и в штанах.

Эклиптика, дорогая, как там твое драгоценное самочувствие? Не грозишь ли ты чем-либо роду человеческому? Например, испепелением? Нет? Уже не грозишь?

А жаль. Похоже, и наверху и внизу у нас твориться что-то неладное.

С величайшей радостью, опираясь для верности, на что-то каменное, можем заявить, что ситуация с благотворительностью и с фондами вот-вот разрешится – НАЙДУТ-ТАКИ ВСЕХ ЭТИХ СУУУУККК!!!

Все должно быть правильно подвешено. То есть, если и происходит в стране что-то не то, то это означает лишь: оно было неправильно подвешено с самого начала. Это, как с Буратино – повесили на правильный гвоздик, и стал он, впоследствии, человеком. А до того он был замечен в гнусном доносительстве на Папу Карло.

«Единая Россия» получила разрешение использовать «портреты и высказывания» Владим Владимыча и Дмитрия Анатольевича в ходе агитации перед выборами. Ну, портретами нынче никого не удивишь, а вот «высказывания» – это будет интересно. Оба наших замечательных руководителя иногда так высказываются, что ощущаешь себя то в мужской бане, то в сельсовете, а то и на сходке какой-то… словом, мля, ждем-с…

Отчекрыжить руки, а за ними и ноги. Чиновнику – о нем тут речь. Точнее, речь о верности. Верности Отечеству. Если после этого он воскликнет: «Да живет Россия!» – оставить в рядах. Кстати, конечности потом можно пришить особо одаренным. Перед этим (после отымания) их стоит, наверное, заморозить (ну, там, гигиена разная). В холодильнике. А потом разморозили и пришили – очень удобно.

Страна горит. Горит Россия, етит ее мать, и еще раз етит! Горит страна, имеющая невиданные, для всех остальных стран, запасы воды. Нефть и газ – за рубеж (это понятно, но вода, вода-то, она же остается), а еще и лес и прочие природные ресурсы туда же гонятся, потом что-то там за рубежом происходит с полученной за все это прибылью, после чего леса горят заодно с деревнями. И пожары у нас теперь, подозреваю, будут регулярно случаться. Собственно, они и раньше происходили, но МЧС справлялось, тушило или не тушило – само тухло.

Представим себе на минутку, что в России ничего и никогда больше не загорится, чем же тогда займется МЧС? Ну, не будет же оно специально поджигать, чтоб оправдать свой разросшийся штат?

А сейчас и поджигать не надо – и так пламя ясное. Горит, как при Мамае.

Ни дорог, ни орошения, ни пожарных водоемов, ни машин. Ничего. Только закопченные мужики с ведрами, да с лопатами. Вышел в поле – и один ты на все поле извозюканный воин.

Ни разум, ни инстинкт, ни нутро, ни логика, взятые порознь, либо же в различных сочетаниях, не способны направить меня в надлежащее русло, убежище. Ибо, все, что пишу я, все это против правил, а все, что против правил, только с течением времени становится ненаказуемым.

Я хотел бы дать множество зарисовок. Множество зарисовок различных видов, что верно изображают Его во всех смыслах и положения. Я начал, прикидывая то к носу, что с таким трудом прикидывается к этому неудобью лица, но, должен вам сказать, что масштабы личности, не моей, конечно же, но Его, сообщили такую остроту моему неспокойному зрению, что сейчас же возникло только множество пикселей, на которые распалась вся его личность, да так, что уж не собрать нам ничего воедино.

Внимание! Ахтунг! Ахтунг! Владим Владимыч в городе! В среду он посетит Южную ТЭЦ-2, где проведет совещание по состоянию нашего топливно-энергетического комплекса. А состояние это радует. Правительство, конечно – больше стали добывать нефти, газа, порождать электроэнергии и тепла. А мы за это все больше стали платить. Даже не знаю, что лучше: порождать или не платить. Но – посовещаются. А горожанам – терпеть, опять все дороги перекроют.

Завернул со своей улицы на соседнюю и попал в средневековье – инквизиция потащила ведьму на костер, а тут – еще кого-то жгли, может быть даже бедного Джордано – а в подворотню свернул и наткнулся на сюзерена – он ехал, подбоченясь, а стражники разгоняли толпу, а там грабили кого-то – никому это не мешало. А стражники, как я видел, останавливали горожан и лазали им в сумки. А вот и знатный вельможа, он при дворе, он в обтягивающих ноги штанах, а гульфик его прикрыт огромным фиговым листком. Говорят, что он из Законодательного собрания. Не знал, что в нашем средневековье бывает такое собрание. Мне всегда казалось, что при феодализме все решает феодал и его родственники. А друзья составляют свиту. Кто кормит свиту, тот и король – так мне думается. На соседней улице всем раздавали индульгенции. Цена – три динара. Всего три динара – и ты прощен. Несколько сумасшедших призывали конец света, а еще несколько – призывали голосовать. Когда я спросил: за кого, мне ответили: за х…я моего. А потом я завернул за угол и увидел… автобус. Это было наивысшее потрясение. Потом я повернул назад – и опять лошади, телеги, проехала арба с сарацином, еще раз повернул, пошел туда, откуда пришел – и на тебе, троллейбус. Надо что-то делать с моим разумом.

Построить гипотезу, а потом развалить, построить и развалить – есть над чем отчаянно поломать голову, была бы только голова, приготовленная на излом.

У правительства одной головы нет, у него – многоголовье, и все равно им удается построить, а потом развалить.

Я за ними давно наблюдаю. Это величайшая радость.

Все время хочется, подобно Людовику Солнце, взобраться на макушку церкви и снять с нее все лишнее – прежде всего, эту самую макушку.

Найден прекрасный повод для консолидации общества перед предстоящими выборами – Японии дан от ворот поворот в деле возвращения островов Курильской гряды. Теперь у нас там перевооружение войск немедленно наступит и условия жизни для окружающих жителей рванут вперед, а то японцы – и безвизовый для них режим и лечение в клиниках Токио. Все! Прекратить! «Своей земли не отдадим ни пяди». Правда, и китайцам кое-что когда-то отдали, и норвежцам уступили, да и Шеварднадзе, в свое время, пол Берингового моря США подарил, но это все ни в счет. Счет начинается именно с этого места – с Курил. Фигушки – и сразу уважение со стороны электората, бл…ь…но, не могу! Справка: «бл…ь…но» – это «блистательно».

Да, вот еще что! Надо всем искать философский камень. Мой друг Исаак его уже почти нашел. Фальшивомонетчики его отвлекли – Ньютону нашему пришлось повестить парочку, а потом он вернулся к камню – так вот он его почти нашел! – «Исаак! Исаак!!!» – кричал в это время я, окружающие меня оттаскивали, а камень-таки кипел в тигле.

А золото-то нам было бы ужо как кстати – укрепили б Стабилизационный фонд – и свой и дяди. Вы не знакомы с нашим дядей? Маму его называли Козой, а он, стало быть, Козак!

Меня в который раз спросили о пожарах. Да, да, да…

Девушку-корреспондента интересовало как долго и как часто, по моему мнению, теперь будет гореть.

Я ответил, что в России теперь будут гореть регулярно. Почему? Потому что такова организация. Вы слышали о чем-либо подобном в 1986 году? Ну, да, в жаркое, засушливое лето горели торфяники. И тайга горела там, куда «только самолетом можно долететь», но потом там высаживался десант, пожарище окружали, лес валили, самолеты летали и поливали. То есть, была организация.

А теперь есть генералы от МЧС. Но если в одном и том же месте собрать десять генералов, от этого больше организации не станет. И вообще, количество генералов не влияют на организацию. На организацию влияет ум. А на ее отсутствие – отсутствие ума.

Ведь торфяники не вырастают на новых местах. Эти места известны. Значит, нужно готовиться к засушливому лету, хотя бы с весны. Нужна перевозная насосная станция и трубопроводы. Нужен трубный дивизион, который найдет воду, поставит там насос и свинтит трубопровод. А потом один человек постоянно нужен на насосе, а другой – на том конце трубы – и заливаем торфяник. Если этого не происходит, значит, кто-то получает от государства деньги, лежа на боку – по-другому не бывает.

Любая организация, что и человек – сначала молодая и красивая, потом сильная, потом мудрая, а потом – пенсия, замена организации.

Саморазрастающаяся организация – это раковая опухоль, с ней надо что-то делать, пока метастазы во все стороны не пошли, не двинули. А если они уже пошли и двинули – поздно пить боржоми.

Леса горят не в тайге, а рядом с жильем. То есть, лес должен быть поделен на квадраты, и в сухой сезон он должен контролироваться. Не просто так «окурок только что бросили», а контролироваться. Если «окурок бросили» значит, контроля нет, и не было. Мгновенный верховой пожар – это глупость. Горит неделями, а потом – да, верховой пожар и летающая по воздуху плазма в 1200 градусов. Воздух горит уже потом.

Просто так не загорается. Сунул градусник в лесную подстилку – и уже ясно, когда ахнет. Просто совать этот самый градусник надо регулярно. Этим должны заниматься специальные люди.

Эти специальные люди должны отвечать – за пожар, за наводнение, за выход речек из берегов. Чистим дно речек – меньше наводнений. Убираем в лесу сушняк, косим сухую траву – меньше пожаров. В Белоруссии, к примеру, лесной стране, пожаров меньше. Убирают обочины и сушняк в лесах. В Финляндии убирают обочины и сушняк.

А когда самолеты отдают тушить пожары в Греции, тогда свои пожары тушим тазиками.

А с помощью тазиков не превратить верховой пожар в низовой.

Тазик – это тазик.

Так что там, где плодятся генералы, там, в конце всех концов, будут тазики.

Йорик, Йорик, иди сюда скореей!

Все время хочется погладить Йорика по его черепу. Это у меня гамлетовское, конечно. Нахлынуло. Как только вижу наших руководителей в телевизоре, так и хочется погладить Йорика.

Постоянно натыкаюсь на оригинальные упражнения на различные темы административно-теоретического содержания. Все они имеют то драгоценное свойство, что дают верное понятие о современном положении русской орфографии.

Словом, там нам понадобится особый переводчик, который перетолмачит все эти чиновничьи бреломудия на обычный язык.

Позвонили насчет дыма. Теперь мне звонят и насчет дыма. На этом свете вещи сплошь и рядом принимают такой оборот, что лучше б они вообще ничего не принимали. Интересовались, что я, как химик (в далеком прошлом), могу рекомендовать для защиты людей от гари. Я ответил, что марлевая повязка защищает только от аэрозолей, да и то неэффективно. Лучше – респиратор и защитные очки. Но только это должны быть герметичные очки, например, такие, как очки для плавания. Но все эти средства слабо эффективны при повышенной температуре – сами все с лица сорвете, потому что быстро повышается температура тела, потом – потоотделение, потеря воды. Кроме того, повязка и респиратор создает сопротивление на вдохе – сердечникам и астматикам приходится особенно тяжело.

Увлажнение воздуха в квартире, помогает, но не очень. Повышенная влажность при высокой температуре переносится хуже.

То есть, все в меру и по самочувствию.

Химические вещества, содержащиеся в дыме – это может быть ПАУ (полициклические ароматические углеводороды) и СО (угарный газ). ПАУ – это отрава, действует она на весь организм, и, прежде всего, на печень. СО действует на кровь. В легких СО в 300 раз быстрее кислорода соединяется с кровью. Результат этого взаимодействия – карбоксигемоглобин – это нерастворимый в крови сгусток, тромб.

Спастись от СО и ПАУ – уехать подальше, а если нельзя уехать, то хороши все средства, которые разбавляют кровь и чистят печень.

Для печени – есть травяные препараты, прежде всего толченная расторопша.

Для крови подойдет обычная вода (кровь разбавляется водой даже в собственных сосудах, то есть, пить надо побольше), чай зеленый (и любые травяные мочегонные чаи, мята, например), смородина (много аскорбинки), помидоры, огурцы, красное вино (прекрасно растворяет тромбы, а разведенное с водой еще и утоляет жажду), зубок чеснока (помогает сосудам сердца), аспирин (если опасаетесь его воздействия на желудок, то достаточно таблетку просто разжевать, подержать некоторое время во рту, а потом выплюнуть и рот прополоскать и зубы почистить – кислота, все-таки; пока будете жевать, он попадет изо рта сразу в кровь и начнет быстро ее разжижать).

Можно принимать рыбий жир.

Практикующим трудотерапию – поставить себе лишний раз пиявку в район печени.

Не боящимся клизму – поставить себе клизму.

Хороши – молоко, кефир и квас. От мяса стоит воздержаться – не надо перегружать сосуды. Меньше животного белка – он трудно переваривается, а организм и так страдает. 30 грамм белка – это дневная норма и для стариков и для культуристов. Половина ее содержится в тарелке овсяной каши. В горсти орехов или 100 граммах творога – вторая половина. Больше овощей, фруктов, растительного и оливкового масла – стенки сосудов лучше восстанавливаются.

Уф!!! Пожалуй, все.

Говорят, скоро поменяют двухголового нашего орла на трехголового. Сейчас-то две головы, конечно, но на этом, полагаю, не остановятся.

Былинного чего-то все время хочется, былинного. Хочется – просто не могу.

Кстати, заметили, что герб наш иногда изображен так, что у орла из двух голов вылезают из открытых клювов языки? А почему? А потому что орел ох…у…ел.

Уточнение: охомурел.

Писатели – почтенные особы. Не все писатели почтенны, а только те, кто правильно устроился относительно ветра. Надо, чтоб с ветром этим ничего на тебя не принесло – вот и будешь почтенным. Хотя, вот если встать вот сюда, то вот в этом самом месте может разыграться воображение.

Воображение рождает стон. Никогда мне не стать почтенным писателем. Я всегда чихал на ветер. Надрывно.

Главу МИДа РФ господина Лаврова ждут в Великобритании. Там его с распростертыми объятиями ждут. Просто даже кушать не могут. Не знаю, хватит ли у него на все время, но отвечать он будет, в основном, за высылку журналиста Люка Хардинга, известного своими публикациями о том, что Россия – это «плутократия» и «мафиозное государство», а также расследованиями на тему кому в России действительно жить хорошо и кому тут по-настоящему принадлежит нефтяной и газовый бизнес. Лавров будет настаивать на том, что Хардинг «нарушил условия аккредитации» в России, а ему будут говорить о правах человека, о соблюдении законов, о коррупции, конституции и прочей ерунде. Вот так, в ерунде, и пройдет весь визит, подозреваю. Словом, учить будут нашего министра всяким демократическим глупостям. А официальный представитель МИДа, господин Лукашевич заявил на специальной пресс-конференции по этому (и другим вопросам), что «это все наносное». При этом вид у него был очень кислый. Но, молодчагу Лаврова у нас этим не смутить. Он-то даст англичанам прикурить. Он-то расставит все по своим местам. Кстати, о местах. Какое место мы занимаем в мире по демократии, депутатии и прочей коррупции? Кажется, почетное 154-е из 178 возможных. Все это наносное, конечно, и стоит ли обижаться на какого-то корреспондента за то, что он назвал Россию «мафиозным государством»? Подумаешь, сука.

Опять про пожары – я уже не могу!!!

А если пожары – как национальная идея?

Есть! Есть!!! Есть национальная идея! Наци… ёнальная… мать ее… нациё…ё…

А что вас удивляет? Что в ней, собственно, плохого? Давно ее искали, а потом как полыхнуло, так все и поняли – да вот же она: никто не спит, не пилит бюджет, все на рабочих местах, все о здоровье россиян дорогах заботятся так, что аж глотать слюну не в состоянии, и пожарные водоемы роют, и рынды раздают, и лопаты, и багры, и о насосиках переносных, ранцевых, пекутся, и армия про дедовщину забыла вовсю землю шкрябает, и отчаянных блоггеров, пишущих матерно, губернаторы не знают в какое место поцеловать. А россиянам, выжившим, прибыль – новые дома построят, а еще и на дорожку дадут.

Остальным, не сгоревшим, остается только поджигать свои дома, чтоб хоть как-то к себе такого же сочувствия добиться. И, главное, все объединены, никто не возражает, на митинги несогласных ходят только глубоко больные люди и лечат их дубинками только незначительная часть милиции, а остальные милиционеры воду в ведрах носят одиноким старушкам, чтоб они свои хижины непрерывно поливали.

И власть никто не осуждает, потому что у всех ум только дымом занят.

Владим Владимыч не далее, как вчера, обещал снизить цены на горючее. Пора. Пора взойти и нашему нефтяному солнцу, да сгинет вовеки монопольно-монгольская мгла. Действительно! Во всех странах Восточной Сатрапии по отношению к бензину для собственного народа наблюдаются различные поблажки, а тут – ну, как не в родной стране, честное, благородное слово. А еще называются вместе с газом «национальным достоянием». Позор! И это накануне выборов всех мастей (чуть не сказал: всех матерей). Еще раз позор, позористей того прошлого позора! О чем и было указано господину Сечину, ответственному у нас за все эти безобразия на нефтегорючей почве.

Сделали фас и нашему ФАС, а то ведь ни хрена… (пардон), а то ведь это и не биржа вовсе, а прямо сговор какой-то прямо под носом у антимонопольной службы. И, вы знаете, уже! Уже нефтяники прониклись и заявили, что они снижают цены. Словом, кошмар. Приходится метаться по стране. Ни на секунду не сомкнуть глаз, обязательно что-то спи…д…ят (спиронолоктодонят).

Так и хочется полетать над пожарами. Везде горит, а ты летишь, летишь, взмахнув ужасными крылами. Детское все это, конечно. Не доигранное. То есть, в детстве мы не доиграли. Но почему же все это воспринимают, как благо? Не понимаю. Неужели с умом все так плохо? Или с тем, что этот ум заменяет? То есть, показывать себя в пожарном самолете, в то время когда в Москве народ мрет – это здорово? И мы все должны этим восхищаться? Кошки в Москве вместе с голубями дохнут, а из всего этого извлекается рекламная выгода? Ну, что тут скажешь. Ум – это не то, что на показ. На показ – болезни. Сознания, полагаю.

Госпожа Набиуллина спланировала инфляцию на февраль 2011 года. Она, по ее разумению, составит 1,3 %. И это только за один месяц. Если просто умножить это дело на 12, то получится 15.6 %, но госпожа Набиуллина так просто не умножает, она прогнозирует, тут научный подход, в результате применения которого мы получаем 7, в крайнем случае, 8 % годовых (это очень сложная математика). А пенсии пенсионерам прибавили, как говорила уже другая наша госпожа, Голикова, аж, на 8,8 %. То есть, в самом худшем варианте, по мнению обеих наших дам, наши пенсионеры останутся в выигрыше в этом году на целых 0,8 %. Это впечатляет. Я бы даже возложил куда-нибудь цветы и постоял с минуту молча.

Анютка Чапман (сохрани, Боже, нам всем ее светлый образ в веках) собралась в Госдуму. Уж не хочет она быть телеведущей (а может, пожалеет нас и останется, я не знаю), а хочет она быть… нет, не владычицей, нет, но депутатом, не иначе (иссохни твой мубарак!), Государственной Думы нашей Российской, можно сказать даже, Федерации (грызи ее тщательно черви), чтоб без нее не выбрали «будущее ее детей» – о, как закручено! А будущее-то ей ведь обещал сам премьер – яркое и интересное. Так что пора, пора исполнять. Что-то из этой яркости уже произошло, разумеется – она оказалась в рядах «Молодой гвардии». Вот так – от одной яркости к другой – не спеша, не лукавствуя, и будет перемещаться по жизни. И не то, чтобы мне от этого грустно, нет, мне от этого радостно. Все-таки, идет оно – омоложение, да и «дебюрократизация партийных списков «Единой России», как говорят политологи и отцы основатели. С Настей-то Волочковой омолодить и отдебюрократить не получилась (ну, она и фрукт, ну и фрукт!), но у нас еще есть космонавты (не кончились еще все), врачи и известные общественники (все никак не дождусь их фамилий). Словом, эх, ма, Аннушка, (берегите подсолнечное масло) хорошо на душе!

Каждый раз, когда я смотрю на начальника, как на предмет, он открывается мне с совершенно неожиданной стороны, являя искушенному взору моему такие поверхности и сечения, которые до поры не были мною изучены, поскольку резко отличались от всех планов и профилей, видимых мною в иных местах.

Верите ли вы в чудеса? Я верю. Вот выдвигается Валентина Ивановна в двух округах – Петровском и Красненькой речке, и я верю в то, что даже если на выборы не придет ни один житель – все просто сдохнут, то выборы все равно состоятся и Валентина Ивановна победит.

Валентина Ивановна, я в вас верю, как в чудо!

Люди вечно ссорятся из-за пустяков – кто будет губернатором, где будет губернатором. А я считаю, что кто бы не был где – всё равно всё движется в нужную сторону. К Анубису с Осирисом – эти-то разберутся что к чему.

Дмитрий Анатольевич собрался в Рим. Надо придать импульс, вот он и собрался. Импульс нашим с Италией отношениям. Надо ли говорить о том, что они развиваются? Надо. А то, ведь, за всеми этими многолетними малолетними сексуальными скандалами с другом Сильвио совершенно забывается главное – многолетние взаимоотношения, которые «хорошо и гармонично». А еще они соответствуют, «отвечают духу». А еще мне понравилось выражение (юридическое, наверное, а, может, и дипломатическое) «очень продвинутое, привилегированное партнерство». Слово «продвинутое», по моему разумению, предполагает, что существует где-то и «задвинутое» партнерство – ну, да, Бог с ним! Это не важно. Важно другое: продвинутое однажды партнерство, полагаю, может закиснуть на месте, если его оставить в покое. Вот Дмитрий Анатольевич и поедет. Двигать продвинутое.

Горит свалка в подмосковном Сабурово.

Опять?!! Опять у вас что-то горит?!! А?

Горит! Ну, что тут поделать! Ничего не попишешь, горит!

Опять?

Опять! Да сколько ж можно спрашивать? Опять.

А она никогда и не прекращала. Ну, горит, опять. Снова горит, обратно горит. Слово «обратно» не совсем точно, конечно, ну да ладно.

Кстати, вы знаете разницу между «снова» и «обратно»? «Покойника несут снова» и «покойника несут обратно».

Похоже, только о том, что горит, и будем теперь писать. Примерно 15 га. И все они горят? Говорят, что горят примерно тысяча квадратных метров и тушат их 20 расчетов пожарных, отчего над Москвой встает зарево. Но здоровью жителей ничего не угрожает – так утверждают чиновники. А то, насколько оно не угрожает, это решают уже другие чиновники из другого чиновничьего ведомства. Чиновники с чиновниками договорятся – верю. Договорятся, а потом и доложат во всеуслышание – горит, но не угрожает.

Да, господа наши хорошие, во всем мире уже давно выяснили, что угрожало, угрожает, и будет угрожать, пока свалку не переработаете.

А хорошо там будет только тараканам.

Правда, теперь Сабурово плохо даже тараканам – бегут они, полчищами, со свалки в лес.

А при горении мусора выделяются канцерогены, а это резкое увеличение заболеваемости раком. И если в нашей обычной пыли, в обычной городской квартире в Москве можно найти пепел вулкана Эйяфьядлайокудль, то пепел с ближайших свалок – это уж, будьте любезны. И чиновничьи кабинеты от него не спасут. Разница только в том, что те, кто рядом со свалкой, получают ее в легкие в более концентрированном виде, а так – в кабинетах Кремля воздух просто пропитан продуктами разложения со свалок. Только не замечают всего этого, потому что концентрация другая.

При горении в воздух выделяется такое количество различных отрав, что подсчитать их и разложить по полочкам – это гигантский труд. И в каждом конкретном случае – это разные соединения. Одни только выброшенные на свалку батарейки выделяют в почву окислы цинка и марганца – отраву для почвенных вод и для всего живого. А сколько там другого металла? А сколько пластика, органики? И все это окрашено в разные цвета, а краска, разлагаясь, дает не витамины. И вообще, чем сложнее выброшенный мусор, тем он ядовитее. Простое дерево не принесет особого вреда, а вот выброшенный холодильник или компьютер – принесет.

Человечество погибнет не от войн. Оно погибнет от свалок.

И в то самое время, когда оно начнет гибнуть, кто-то из чиновников обязательно скажет, что «здоровью жителей ничего не угрожает».

Всякий начальник подобен дереву – крона высоко вверху, а по стволу до него не достучаться.

Всякий начальник подобен приливу – после него остается груда мусора, а с его началом мусор несет навстречу.

Всякий начальник подобен ветру – пусть то и ветер перемен, но он все равно угрожает крыше.

Всякий начальник подобен уточке – считает, что все яйца на этом свете должны быть только под ним.

Всякий начальник подобен скотине – постоянно гадит, а нагаженное выдает за полезнейшее удобрение.

Треба, треба, треба. Вы знаете, что такое «треба»? Треба – это жертвоприношение. Это носите, носите жертву, а потом и приносите. А «нэ трэба» – это когда не надо жертвы.

Власть – горькое блюдо. Некоторые без него никак не могут, ибо без этой горечи не гонится их собственная желчь.

«Мы находимся в периоде, когда нужно выбирать новый путь развития», – сказал господин Дворкович на экономическом форуме. Господи, дошло! Дошло, Господи, они собираются выбирать! И не просто выбирать из чего попало, то, что не особенно поношено, а – новый путь…

Чума и туляремия! Пойду, глотану горяченького!

А вас не радует то обстоятельство, что у нас два дорогих лица, а во всех остальных странах – по одному? Нет? Не радует?

А меня радует. Меня на этой планете все радует. Особенно то, от чего нет-нет, да и повеет дуализмом. Люблю я эти две равноправные субстанции: идеальное – обладающее свойством мышления и материальное – обладающее свойством протяжения.

Бог с ним, с мышлением – этим у нас никого не удивишь, но протяжение, вытяжение, или, лучше сказать, прокладывание – вот, что не перестает меня восторгать.

Дикость – и вдруг ни с того ни с сего – труба пролегла.

Ведь нет же ничего – одна тебе, на сколько хватает глаз, пустыня, пустошь, а считается что страна очень богатая. То сверчок прошуршит, то мышь пробежит – и тишина, но вдруг, откуда ни возьмись – грохот, смрад, пыль – а это очень скорый поезд промчался. Пролетел и пропал, исчез, сгинул, кажется, что и на веки вечные.

Ни тебе листок шелохнется, ни тебе дерево вздрогнется, потому нет ни деревца, ни листочка от него. А если б и был бы тот листочек заветный, то прилип бы он, приклеился к чему-либо, да так с ним и ходил бы, приклеенный, если б оно – то, к чему – само бы ходило.

И такая от всего этого на душе благодать, будто сел ты в сторонке, высунул себе язычок, да свернул его в трубочку, чтобы через трубочку ту делать вдох, а потом через нос – тихий выдох.

А в Савеловском суде Москвы защитили Владим Владимыча рот… (опечатка, я хотел написать «от») от нападок оппозиции. Она на него напала. Он – сама невинность – сказал в прямом эфире телепрограммы «Разговоры с Владимиром Путиным», что «они (Немцов, Рыжков, Милов) в свое время поураганили… утащили вместе с Березовским… немало миллиардов». Вот оппозиция и пыталась призвать его к ответу за клевету, но не тут-то было. Встал на защиту бедняги суд и признал, что он невиновен. В этой связи радуют вещи, совершенно к делу не относящиеся. Например – счета египетских чиновников в Европе заморозили, а англичане, те и вовсе приступили к поиску секретных счетов Хосни Мубарака. Найдут. Верю. Эти обязательно найдут. Так что защитил Савеловский суд или не защитил – все равно найдут. Мировая наступает тенденция – искать счета. Везде. Повсеместно. Потому что угрозу они представляют мировому сообществу. В том числе – и секретные. В том числе, и на родственников, друзей, родственников друзей, знакомых и просто прохожих.

Как только соберутся на ближайшем заседании все крайности щепетильности, и начатки похоти, так сразу же и поделим бюджет. Какой бюджет? А вам не все равно? Главное, было бы что делить, а то ведь могут наступить такие времена, что и делить-то будет нечего.

Вот поэтому и хочется разделить все заранее.

Интересно, нельзя ли поделить то, чего еще нет, но оно обязательно когда-нибудь настанет? Или все сделать наоборот? Как наоборот? А так. Например, нынешнюю цену картин Ван Гога перенести во времена его юности, где и поделить.

Если б удалось все это перетащить, получился бы бюджет страны.

Вот для этих операций нам и нужна машина времени.

А премьер отправился на Дальний Восток. Там его интересовало, в частности, состояние рыбной нашей промышленности.

Состояние интересует всегда тогда, когда уже нет никакого состояния.

Наш дальневосточный лосось – это забава. Его тут столько, что не знаем, куда девать. Тогда на помощь природе приходят бульдозеры.

Только с их помощью удается справиться с захоронением рыбы.

Так что самое время целовать лосося в морду.

В самые, что ни на есть, рыбные губы.

Как у нас обстоят дела с гостеприимным убежищем? У нас только в Лондоне гостеприимно с убежищем. Ах, Темза, Темза, сколько ты видела разной мерзости, прежде чем начать течь в правильном русле. И теперь этим пользуются мерзавцы со всего мира.

Нет, что творят, что творят! Швейцария, не дожидаясь никаких запросов из Египта, заморозила счета настоящего египетского патриота Хосни Мубарака и двух его сыновей, тоже патриотов того же самого места. 70 миллиардов долларов. Работал, работал, как египетский раб на галерах – и на тебе! Мотивировка? «Чтоб не допустить присвоение египетской госсобственности». Швейцарцы считают, что на счетах великого государственного деятеля всех времен с берегов Нила может быть только госсобственность. Ах, они лапушки!

Я люблю описывать все обстоятельства. Дела, разумеется. Так оно видней, очевидней. Эпизодически только хочется всех поставить к стенке и расстрелять, поставить и расстрелять, поднять, опять поставить и опять расстрелять, потом опять поставить… но после, погодя – со знанием, точнее, с его приходом, с приходом к тебе вселенского знания – со смирением вновь беремся за все обстоятельства и изнова их внимательно изучаем.

Под Геленджиком у «дворца Путина» задержали журналистов и сочувствующих им экологов, отобрали у них документы и держали взаперти. Кто держал? Милиция, полиция, ФСО? А черт его знает, но держали, потому что покусились те журналисты на самую настоящую государственную тайну, на самое святое покусились, на настоящее национальное достояние, а не на какой-нибудь там Газпром. Вот они, наши настоящие секреты, за разглашение которых можно не сносить головы и ж…ы (думаю, эти точки тут более, чем уместны).

Снова шельмуют Шевчука. Мол, спел на концерте, значит пиарится. Особенно стараются «наши», «ваши» и все такое прочее. Официально могу заверить: не пиарится Шевчук. Он поет. Певец, вот и поет. Он не может не петь. Это у него такой способ жизни. Выключи микрофон – будет петь без микрофона. Есть митинг – будет петь на митинге. Нет митинга – будет петь без него. А что он спел в защиту Химкинского леса, так это он же в защиту не только леса, но и людей пел. Все мы считаемся людьми только до того момента, пока защищаем себе подобных – деревья, животных, море, сушу, воздух, людей. Лес – он же человеку подобен. Вот его и защищает Шевчук. А защищает, потому что человек.

Не верю ни глазам своим, ни ушам, верю токмо зову сердца своего. А зов тот направлен на освящение того самого дворца, что возводится под Геленждиком. Уж я звал и звал. Целый день на это потратил, все ходил и твердил: «Пусть освятят, пусть освятят! Не может быть, чтоб такое строительство не было освящено! Пусть! Пусть! Пусть! Да, чуть не забыл!!! И иконку! Иконку пускай подарят!» – и, вы знаете, похоже, к исходу дня произошло настоящее чудо. Все еще не могу в это поверить, но знающие люди говорят, что Святейший Патриарх Московский и всея Руси благословил возведение дворца. Аллилуйя! Аллилуйя! А иконку? И иконку передал. Аж, даже две – Божьей Матери и Николая Угодника. До сих не могу прийти в себя – фух!..

Целый, потому что мудрый. Из сочетания слов «целый» и «мудрый» получается «целомудрие». Но целомудрие не может без трусов и намордников.

Оно смиреннейшее душевное качество только лишь из-за всяческих ограничений.

А сними с нее узду – и получится вихрь.

Начальники наши – это воплощение целомудрия, потерявшего узду.

Опять экологи вокруг предполагаемого «дворца» «вполне реального премьера» провели с журналистами и «яблочниками» «вполне реальный рейд», в ходе которого и были задержаны. Неймется им. Ну, вырубили уникальный лес, с уникальными деревьями, но ведь на этом месте, по непроверенным данным, собираются виноградники разбивать и винный заводик ставить – ну, чтоб далеко за вином, наверное, не бегать по три раза. Вот эти «непроверенные данные» экологи, журналисты и «яблочники» и пытались проверить. Взяли всех. Подумаешь, лес уникальный. Мало, что ли у нас уникальных лесов свели на нет, так им именно этот понадобился, а ФСО за ними бегай.

Я, как струна, настроенная в унисон, готов подвывать на одной и той же ноте всякий раз, когда руководители являют миру свой ум. Не умишко, а именно ум – тут все дело в размерах.

Умишко не выходит за пределы собственного вполне обычного ночного горшка, но ум предполагает или увеличение размеров горшка, или же перенос всех своих чувств далеко за его пределы.

Скупают, скупают, скупают. Они все скупают. Никакого в том нет насыщения. Они награждены ненасыщаемостью. Или наказаны ею. В одном только отрада: во время конца света они потеряют больше, чем я.

Палеонтологи уверяют, что диплодок был устроен так, что если ему выстрелить в хвост, то только через пару минут он обернется и спросит: «Чаво это там?» Почему я об этом вспомнил? Так, навеяло. Тут Дмитрий Анатольевич провел совещание по вопросам занятости, где и пришел к выводу, что стране нужны инженеры, а не юристы. Поздновато, конечно, но, ведь, и страна же у нас огромная.

Кстати, привиделось: гигантский астероид летит к Земле – взрыв, конец света, утрачено все. В астральном мире летит две души – моя и уродца. Моя душа говорит его душе: «Ну, что? Допилился?»

Неужели ж то, что патриарх всея благословил строительство дворца под Геленджиком не правда? Да, что ж это такое?!! Все мне говорят, что я ошибся, что прочитал не там, не то, и вообще все это было на заборе написано! Какой кошмар! Вот только поверишь во что-то доброе, во что-то хорошее, как сейчас же тебе и скажут, что это все выдумки и никогда этого не было. Да! Сегодня, граждане, у меня печаль. И закончится она только тогда, когда все еще раз все официально освятят и тысячу раз об этом покажут на тысячи наших отечественных цифровых телеканалах. А пока – пойду, напьюсь с печали. Очень! Очень вы меня расстроили!

Кстати, бляди, они ведь выглядят поначалу вполне приличными людьми.

Да, вот еще что! Слово «п…и…з…ец» – это сокращенное от педикулизнец – крайняя стадия заболевания педикулёзом.

Вчера изучал словосочетание «национальное достояние». Изучал я его так: я медленно и надрывно, почти по буквам, произносил: «Нац-и-о-наль-ное до-с-то-я-ни-е-ее». Раз пятьдесят. Где-то ближе к пятидесятому разу начал замечать, что на слух в слове «национальное» произошли некоторые изменения. Слышалось отдельно «нац» и «анальное».

А Патриарх всея Руси строит-таки под Геленджиком, но не дворец, нет. Это называется теперь центром нашей духовности. Некоторые за духовностью в горы лезут, а патриарх – к морю. Тянет его. А рядом то, что называется теперь «дворцом Путина». Ну, духовность-то в одиночку не ходит. Скучновато ей.

Печальное известие: они поехали куда-то смотреть чего-то там в самом конце.

Это я о поездке на Дальний Восток.

Рыба, рыба, рыба – хер. Хер у нас теперь тоже рыба.

Интересно, чего это вдруг? Любовь проявляем к родимой стороне?

Пожары, суховей и недород – и теперь любовь?

С помощью циркуля, линейки и карты можно установить, сколько же надо рыбе с Дальнего Востока проехать до всех городов России. И сейчас же выясниться, что это делать невыгодно из-за железнодорожных цен.

А теперь – с помощью все тех же приспособлений – выясним, сколько же надо проехать рыбе из Норвегии, если она уже сейчас продается во всех городах России, включая и Дальний Восток. Но ее же еще и развести надо. Искусственно. В далекой Норвегии.

А нашего лосося надо только потрудиться и выловить. А потом – потрудиться и обработать. А потом – налоги, поборы, железная дорога, поборы.

Вот так и едем в каждый российский дом на курьих ножках.

И победит, по всем расчетам, норвежская семга.

Так что легче все сдать китайцам, а потом – централизованно – закупить это все уже у китайцев, и тогда это выгодно будет вести по дорогам России.

«Патриот продан!»

Нет теперь Патриота. Лишились мы Патриота. Безвременно лишились Патриота. Словно, и не было его никогда вовсе. И не спросишь теперь: «Как дела, Патриот?» – потому что в ответ – тишина, никакого тебе фырканья.

Не пугайтесь. Речь идет о лошади по кличке Патриот. В одном английском романе. 1759 года рождения.

А давайте, все-таки, изберем Шевчука президентом? Надоели мне эти полеты над гнездом кукушки и целования любой, подвернувшейся твари-животинушки в засос. Выберем приличного человека. Мы же давно ничего приличного не выбирали. И прекратятся эти попытки объединить нормальных людей с ворами. Не будет воров. В одно мгновение. И о коррупции все тут же забудут безо всяких законов о ее преодолении. Просто нужен порядочный человек (какова мысль!). Очень нужен (какова, какова), потому что все же и так понятно (ну!) – дефицит у нас на это дело на самом что ни есть верху (вот!).

Вот выдвинет Шевчук свою кандидатуру, и я хоть завтра готов за него пойти и проголосовать. Досрочно. Зачем нам еще два года этой карусели, над которой весь мир уже смеется?

Чтоб добиться внимания премьера надо стать исчезающим видом. То есть, как только дорогие россияне дойдут до последней черты, прилетит премьер и возьмет у них пробы крови.

Концерт, U2, Химкинский лес, челобитная. Не так им челобитные подают. Их надо с самолета сбрасывать. Мешками и на голову.

Гниль. Гниет Россия вот и много в ней гнили. Ничего удивительного.

А гниль липнет. У нее свойство такое. И она слова меняет. Меняет язык. Коробит, но я это переживу. Да и язык выдержит безо всякого моего участия. Он же, как лесной ручей – выливай что хочешь, а он пройдет через опавшие листики и очистится.

«Они хотят подлость назвать доблестью. Не получится. Подлость, низость только дураку не видна. И на что эти люди рассчитывают? На Россию молодую? В молодую Россию я очень верю. Она, может быть, временами и глупенькая, но не подлая. Подлость – это старость души. От нее запах низкий. Ничего у них не выйдет. Ушло их время. Тонут они. Ворье».

Это было предисловие, которое послужит нам введением. Или введение предисловием – хорь их всех там разберет! Это я насчет гражданского и политического управления, основы которого надо искать в первоначальном союзе мужчины и женщины – в самом, что ни на есть, центре этого союза – в половых отношениях (именно там!). Осталось только выбрать, кто у нас будет за мужчину, а кто – за женщину.

Я – лучший комментатор этой части текущего десятилетия, и потому я должен заявить: хрен знает, что творится в предвыборных штабах наших кандидатов – хрен и еще раз хрен. Я там побывал с помощью собственных разведчиков и могу заявить, опираясь для верности на какую-нибудь древнегреческую штуковину (на каменный фалос, например): ничего там не делается. Там изображается труд. Труд по агитации за вверенное лицо. А вверенное лицо в этот момент мечется по стране, пишет статьи, работает ликом иконописным перед телекамерами, опять мечется, а им – хоть голым иди по деревне – все одно. Они только хвосты свои раздувают – «мы – доверенные лица» – а сами – ну, хоть бы температуру на улице померили – ничего. Гнал бы поганой метлой – вот, что я сделал бы с их штабом.

Но, потом, подумав, я решил, что пусть все остается, как есть. Гниение – тоже жизнь. Хоть замораживай, хоть не замораживай. Заморозил – а потом на свежем воздухе происходит взрывное гниение, как при открытой двери холодильника. Так что гниет, копытное – это у них дверь холодильника уже некому поправить.

Да что ж это такое? Только заговорил с приятелем о госзаказе и о ценообразовании на военную продукцию, как он обрушился на меня таким потоком различных слов относительно «этих девочек из министерства», что «вчера были бухгалтерами, а сегодня рассуждают об обороне», что просто ошарашил. Он еще назвал Министерство нашей Обороны «филиалом налоговой полиции» и сказал, что эти «девочки» (тут он употребил другое слово, рифмуемое со словом «камуфляди») понятия не имеют о том, чем же НИР, отличается от ОКР, а ОКР от НИОКР «Они вообще ни хера не понимают!» – последние его слова, относительно приличные, в этом удивительном ряде слов. Я пытался ему поддакнуть, и сказать, что деньги за госзаказ на этот год поступают в ноябре, на что он мне рявкнул: «А в декабре не хочешь? Целый год работай, а деньги придут 15 декабря, а 16-го их уже надо освоить и написать все отчеты, а то на следующий год финансирование урежут. И это министерство финансов? Великие финансисты! Ордена им потом раздают? И это оборона? Какая оборона? Где оборона? От чего оборона?»

В общем, чтоб немного успокоиться, мы потом еще немного поговорили о природе, погоде и мире во всем мире.

Мне тут говорят, что, предлагая Шевчука в президенты, что он не экономист и не юрист, что я просто смеюсь. Ну, да, наверное, смеюсь, но, смеюсь я потому, что не хочу смеяться.

Сейчас говорят «гарант Конституции» со смехом. А я хочу, чтоб говорили об это серьезно. А чтоб после слов «гарант прав и свобод граждан» не случался с народом гомерический хохот. Я хочу, чтоб не горели леса не только вокруг Москвы, но чтоб они вообще не горели от того, что они на «хер никому не нужны» вместе с людьми. Я за бережное отношение к детству и к старости, и за бережное отношение к культуре и людям. Я против разрушения городов русских только потому что земля нужна очередному чиновнику.

Камни в городах русских помнят Пушкина, Салтыкова-Щедрина, Лермонтова, Тютчева – они много чего помнят. Они хранят в себе музыку – слова и дела. Но они никогда не запомнят чиновника Пупкина, позволившего разрушать город. Исчезает Москва, исчезает Петербург. На глазах исчезает. Разрушают, заменяют старину убогим новоделом, дурной подделкой под величие предков. Я против этого. Я за города, леса, небеса, воды, животных и людей. В сущности, я за человека и за эту очень маленькую планету – Земля. А Шевчук думает точно так же, как и я. А страдает он, наверное, поболее моего. Больно ему. Больше других. Потому и достоин. Главное же достоинство. А экономистов и юристов – этого у нас много. Найдутся. Как только встанет во главе приличный человек, так и вокруг соберутся только приличные люди. Не бывает вокруг приличного кучи дерьма.

А вот все остальные певцы, плясуны, стихотворцы тут, думаю, не подойдут. Не потому что плохие, а просто не подойдут. Не тот размер. Разная емкость души.

Фух! Хорошо сказал. Даже устал. Порассуждать, что ли, о другом?

О руководителях.

Руководители должны погружаться в воды – это мое личное наблюдение. Должны.

Только такие погружения и способны создать у нас, простых граждан, правильное ощущение от такого слова, как «руководитель». Правильное положение его на воде и под водой, грамотное размещение рук и ног – все это наполняет меня мыслями о том, что не зря мы его выбрали.

При выходе из воды руководители должны держать в руках амфоры. Две штуки. Почему только две? Потому что у руководителей две руки. Были бы они трехручные – было бы три амфоры.

Кудрин и Степашин, которых в простонародье отвратительные шалопаи называют Кудрей и Степашкой, похвалили госпожу Мат…, которую то же простонародье называет просто Машкой или Валькой.

А то, что она, извиваясь всем своим чиновничьим умом, хочет хоть как-то пролезть на выборы в Совет Федерации, вызывает у них одобрение.

А у меня это все вызывает удовольствие – жизнь продолжается!

Временное чувство, полагаю, но все равно хорошо.

Дмитрий Анатольевич желает знать кто же тут у нас настоящий собственник «Домодедово». Господин Чайка провел титаническую работу и выяснил, но фамилия его, спрятанная за целым караваном оффшоров, видимо, настолько ужасна, что докладывать ее можно только в отсутствии журналистов и на ушко. Да, Дмитрий Анатольевич, да! Он, Дмитрий Анатольевич, он. А фамилия настоящего собственника Газпрома вас не интересует? Там еще и настоящие владельцы отечественного телевидения есть. Они не интересны? И у нефти нашей тоже фамилии имеются. У нас у всего, мало-мальски значимого есть человеческие имена и фамилии. И спрятаны они. За кордонами. А вы как думали? Работают люди здесь, а прибыль вся туда. Откачивают, Дмитрий Анатольевич, неужели ж вы совсем не в курсе происходящего? Или мы все еще только Батурину ловим, все ноги избегали? Кроме нее наша Счетная светлая палата еще чем-нибудь занимается? Должен вам доложить, Дмитрий Анатольевич, ну очень убедительно вы выглядели на этом совещании, просто борец, истинный, настоящий борец с надвигающимся злом.

В вождях бесконечное множество странностей и они способны подходить к вещам с неожиданной стороны – это опрокидывает всякий раз все мои расчеты относительно вождей. Думаешь о нем, как об обычном человеке, а он – фьють! – и опять вывернулся.

Я теперь все время обливаюсь слезами, крупными, карат по пятьдесят – нет-нет, да и побежали. Это слезы радости – премьер по новенькой трассе «Амур» проехал на новенькой «Ладе Калине», рекламируя ее и рекомендуя, не потому что он теперь ее главный рекламный агент, а потому что работа у него такая.

Одновременно он давал интервью. Он давал, а я слушал, и слезы сами бежали из глаз. Господи, как хорошо!

Все настолько здорово и замечательно, что сначала даже непонятно где это все происходит. Потом становится понятно – это у нас, в России, так хорошо.

И как только понимаешь, что в России, так хорошо, и случается тот самый гидроудар, вышибающий влагу из глаз даже у старших матросов с Дальнего Востока, не то, что у капитанов второго ранга – эти вообще засопливят, как дети, укажи им только на то, чем бы они могли тут в России гордиться – лодками, кораблями, пенсиями или тем, что они все еще живы.

Справимся с радостью, и не будем рыдать, как древние евреи и римляне. Нет, не будем рыдать. Мы сделаем нечто иное. Мы прислушаемся к голосу природы и соразмерим с ней собственный голос, а, соразмерив, возопим, как возопил Марк Тулий Цицерон, после удачного выступления в сенате.

О чем возопил Цицерон? О будущем, конечно, поскольку за несколько лет до кончины, оно представлялось ему таким прекрасным.

И смех, и грех. Даже не знаю, то ли смеяться над нашим Министерством Обороны, то ли в голос выть. Не успел Медведев озвучить увеличение денежного довольствия в 2–3 раза с 2012 года для господ военных, как тут же – форму они теперь будут покупать сами в том же Министерстве. Коммерция, господа, и дань традициям. Мол, раньше-то, при царском режиме, покупали офицеры форму…

Раньше были другие офицеры. Да и деньги другие были. Да, и служили офицеры царю и Отечеству. И потом – традиции, понятие чести – тут все было другое, долго можно рассуждать… но, как только вспомню о Министерстве обороны, и как оно теперь штанами будет торговать среди офицеров – так и не могу. Выпить, что ли?

Да, вот еще что: я бы мог, конечно, написать о том, что премьера везли по трассе «Амур» на трех желтых «Калинах». Но не буду.

Потемкин вспомнился. Крым воевал, турок бил, сам в атаку ходил, флот строил на Черном море, чтобы хлеб в зерне не гнил, запускал на Руси макаронные фабрики, цветы разводил и крымские вина, а в народе вспоминаются только потемкинские деревни.

Начальники наши – дай им Боже справиться со всяческим горем – так бояться людей, что в поездках по стране родимой их сопровождают сотни машин, бронетехника, самолеты, вертолеты, машины скорой помощи, милиция, ФСБ и прочие буквы русского алфавита.

А в кустах сидят, лежат, стоят наизготовку. И вдоль дороги томятся охранные стрельцы. И руками махать нельзя, а то застрелят. А на почву они выходят, пробуя оную осторожненько ногой – вдруг провалится, разверзнется и языки пламени оттуда появятся.

Я думаю, что наши руководители природные ораторы. То есть, они ораторы от самой природы. Как только скажут о чем-то, так и вся окружающая природа немедленно начинает отдыхать. Если это знойная пустыня – то на жарких своих подушках, если это снег и сосульки, то прямо на снегу и на сосульках. Удовольствие произнести речь усиливается у них тем удовольствием, что получают от той речи слушатели. А удачи, связанные с языком, счастливо его развязывающие, иногда даже уступают неудачам.

Порой, неудачи даже предпочтительнее, потому что указывают на чувства. То есть, наши руководители имеют чувства. Не бестолочи они какие-нибудь – вот что особенно ценно.

«Жуть до чего хочется услышать от наших благодетелей какого-нибудь человеческого слова!» – подумал я запальчиво. Дело в том, что я не только говорю запальчиво, но и думаю. И это не какой-нибудь там пространный акт, это акт вполне определительный, в том разе, что его можно определить – вычислить все его параметры – чувственность например, которая вычисляется по количеству внутренних вдохов – пять за один раз – это перебор.

«Ваш довод, Ваше превосходительство, относительно расходования средств на вспоможение бедным и сирым должен быть в равной степени поделен между бедными и сирыми. Для чего, поначалу, следовало бы отделить первых от вторых, дабы избежать путаницы и паники в обозе! Я еще хотел добавить, что обыватели должны трепетать – бессознательно, а также – с осознанием собственной пользы, а также – возвышаясь до собственного трепета, исполненного доверия!» – прохожий, это была эпитафия на могильной плите Его превосходительства, что треснула пополам от времени и частой перемены погоды.

Самое время посмотреть себе на руки – ничего там не появилось?

А ведь должно было. Когда меня посылали на эту планету, то в напутственном слове было сказано: появится, жди. Вот стою, жду.

Вот и спустили на воду подводную лодку «Северодвинск».

Есть некоторое неудобство, и даже, я бы сказал, двусмысленность в слове «спустили». Давненько я об этом думаю. Вслушайтесь: «спустили», да еще и «на воду». То ли сомнения, то ли неуютно как-то – «спустили». На весу держали, что ли, но вот – «Фух, ты, проклять какая, трави, трави, ух, ты!» – и спустили. Так, что ли?

Но ладно. Чего уж тут. Ну, спустили, пусть будет и так. Ну, и чего теперь? Так и будем на воде, спущенные, болтаться?

Нет, не будем! Доукомплектуемся, подмандимся, а потом пройдут заводские, ходовые и, наконец, государственные испытания, в ходе которых и станет ясно: что это тут, когда-то, на воду-то мы спустили?

Немного истории. В 1977 году эта серия (проект 885 «Ясень») только начала создаваться. Задумывалась, она, то есть, в эти самые 70-е годы.

А заложили ее только через 16 лет – в 1993 году, а спустили только сейчас – в 2010-м году. То есть, в 2007 замечательном году исполнилось 30 лет идее, а еще через 3 года, она все еще – та идея – оказалась впереди планеты всей, и поэтому эта лодка «может оказаться лучшей атомной субмариной аналогичного класса в мире».

Меня вот что интересует в данном случае более всего: что это за планета такая, что на ней 33 года жива и процветает идея?

А объявления по поводу происходящего события выглядят так: «Военный флот России возвращает лидирующие позиции в мировом океане!» И еще: «спущена на воду лучшая в мире многоцелевая АПЛ, которая станет символом обновления ВМФ России!!!»

То есть, еще достроить надо, а потом – целый ряд испытаний пройти, но, в сущности, уже и без всей этой ерунды понятно, что мы возвращаем себе «лидирующие позиции» и что «лучшие» мы.

Вот так и гибнут у нас корабли.

Еще нет ничего, но уже «лучшие», еще ничего не испытали, но уже «лидирующие», еще от пирса не оторвались, в луже болтаемся, но уже «возвращаем позиции».

Ой, ребята, не дразнили бы вы океан.

Заберет, ведь, в себе «лучших» и «лидирующих».

Харизмы им всем не хватает. Хари…з… ее самой. Кстати, первые четыре буквы уже, вроде, есть, а вот дальше, чтоб с продолжением букв – вот это никак.

Я бы не вынул перо из чернильницы, не выслушав загодя все доводы «за» и все доводы «против». И после того, как я их выслушал, последовал вывод: харизмы у них йох – древнее слово, впоследствии присвоенное тюркскими народами, означает оно: «нет».

И тут я вхожу в умозрения – их у меня множество – с одной лишь целью: послужить Отечеству в качестве натуры. Натуры, с которой и надо списывать государственный ум. Если соединить его с безрассудством, распорядительность, неизвестным происхождением и рыцарской отвагой, то и получится то, что мы все почитаем за государственного деятеля – тысяча криворотых чертей вам всем в глотку!!!

Нет, конечно, можно ездить по стране, удивляя всех своей подвижностью и жадностью разума (или одной только жадностью), стремясь при этом уловить в мелькающем пейзаже физиономию края, но все эти прыжки и коленца не будут иметь ничего общего с трепетом бессознательного, повинного во всем, что происходит в наших высших сферах.

Премьер побывал на Московской международной книжной ярмарке.

И правильно, чего бы не посетить умирающего.

С той поры, как ввели на книги 20 процентов НДС, с тех пор и не можем выкарабкаться. Книги в магазинах в тот самый момент подорожали в два-три раза, а магазины все равно не смогли заплатить тот самый НДС. Выгребли, потом, конечно. Кто-то разорился, кто-то сменил профиль. Но книжный рынок тогда рухнул. Разорились оптовики, перестали существовать издательства. Потом НДС снизили до 18, потом и до 10 процентов. Но рынок уже упал. Потом он восстановился, потихонечку, но это был уже другой рынок. Детективы, книги про здоровье, детские книги. Все, что можно сделать быстро. А вот гуманитарную, художественную литературу не сделать быстро – иногда три года на книгу, иногда шесть лет. Но кто ж ее потом купит? Через шесть лет цена на нее ой какая будет. Особенно, если трудилось маленькое издательство.

Так что все перешли на «быстрые» книги. Тут уж не до качества. Только бы выжить, так что под обложкой может быть все, что угодно. 70 книг в месяц – и выживешь. Правда, система распространения тоже рухнула. Где-то там, в глубинке, есть еще книжные магазины, но до них книгу надо еще довести.

Дадут кредиты в банке распространителю книг – довезет. А если не дадут – рухнет и он.

Вот перестали давать кредиты на это дело в 2009 году – и получился очередной книжный кризис.

К апрелю 2010-го года он бушевал уже во всей книжной отросли.

Вот так и живем – от одного кризиса к другому.

Самая читающая страна мира – 140 миллионов человек. Даже если из них читает книги только 1 процент – это все равно 1,4 миллиона, а тираж книги в 5000 экз. считается большим. 1–2 тысячи – еще можно пристроить, а вот 5 тысяч уже не продать.

То есть, тираж новой книги редко достигает цифры в 0,001 процента от населения страны и редко продается он весь. Чаще уходит под нож, в макулатуру.

Вот такой у нас культурный показатель.

Так что самое время посетить Московскую международную книжную ярмарку.

Совершено, знаете ли, некогда заниматься делом – то в глубины в гидрокостюме надо погружаться, то на самолете облетать пожары, а то и на машине отечественной надо прокатиться по дорогам Родины. А еще – надо взвесить медведей, рыб развести, заводы построить, поговорить с народом и явить ему ум.

А еще статеечку, предисловие написать и книжечку с предисловием тем в руках подержать. Ну, какой титан, я вас спрашиваю, при этом еще и делом своим заниматься будет, не обрыднув совсем?

Размышлял я тут о русских фамилиях. Некоторые мне нравятся больше других. Странные размышления, но никак не отвязаться.

Фамилия Чуров, к примеру, мне нравится больше, чем фамилии – Поленов, Дубинин Бревнов или Пнев. По звучанию, прежде всего – Чу-ро-в, Чур-роввв!!!

Вот произнесешь – и на душе сразу хорошо как-то, свободно и дышится легко. Это все от демократии, наверно. Чуров!!! Еще раз – Чур-ровв!!! Ну, никак! Никак не надышаться. Чуррр-ррроввв!!!

Боже, сохрани наших начальников, огороди, укрой их от всякой напасти, не возведи на них никакую напраслину, избавь от клеветы, а заодно и от гнева народного.

А то, ведь, народ-то, народишко, раскрысятнившись, как схватит подвернувшуюся по руки орясину, да как даст ею вдоль хребта родимого. Некогда ему разбираться в повседневных поступках и отделять зерна от плевел, а мух от котлет. Он котлеты готов замесить вместе с мухами, а начальников вместе с плевелами, даром что он иногда, очень временно, превращается в электорат. Как даст – и электорат он или только призрачная его видимость – это, как раз, и будет совершенно неважно, всем лишенным хребта. И становись потом в следующей жизни, хоть мулом, хоть лошадью, хоть и грандом испанским – все равно долог путь будет до настоящего на Руси начальничка.

Так что, сейчас, не когда-нибудь завтра, а сегодня, сохрани им рученьки невывернутыми, вместе с ноженьками – очень тебя об том прошу.

За сим и остаюсь,

твой любимый раб,

Етишка.

Я большой оптимист во всех своих проектах. Следующий мой проект называется так: любовь очень простого народа к очень непростому.

Любовь – это же чувство необъяснимое. Любят же не «потому что», а просто так. Я за такую любовь. Чтоб они не делали, а в результате – любовь. Любят, несмотря ни на что – вот к чему я стремлюсь. Проехал по дороге – любят, прокатился на самолете за их собственный счет – любят. Ограбил – любят, убил, зверски расковыряв – все равно любят.

Я еще не подобрал всех нужных слов, для описания этой любви. Любовь – это же еще и философия, а эта дама имеет в своем распоряжении самые красивые фразы для всего на свете. Осталось только их выбрать из целой груды. Сегодня я уже не намерен в ней рыться, но завтра, ото сна восстав, займусь этим со всей присущей мне в этом деле страстью.

А вот и фамилия Грызлов – мля, мля – это фамилия настоящего государственного деятеля, изобретателя фильтров для воды, просветителя и преобразователя. Это же из самого звучания фамилии становится ясно. Грызлов – хорошо, не правда ли?

И это даже лучше, на мой взгляд, чем Столыпин, потому что Столыпин хоть и звучит основательно и даже фундаментально, но нет тут такой необходимой, для преобразований, экспрессии. А тут – Грызлов! – она есть. Особенно если, произнося, всякий раз менять ударение с первого слога на второй и со второго на первый. Вот это «ррры» – обеспечивает рокочущий звук, который заканчивается «з» – режущим звуком. А дальше – «лов» – все спокойно, потому что уже все отрезали.

Есть и другие звучные русские фамилии – Скалозубов, например, но Грызлов мне западает в душу больше.

– Кука, Кука! – нравится мне этот звук. Не знаю, какое он имеет отношение к любви и к начальству, но думаю, что ничего в этом мире просто так не происходит. Он возник немедленно после того, как я заговорил о любви, и не оставлял меня в покое еще часа полтора. Я считаю, что это знак. Один старинный чур… дак всюду расставлял знаки nota bene или NB, потому что все хотел взять на заметку, на все хотел обратить внимание. Чем это все закончилось? Гражданской войной и человекоубийством. А вот знак «Кука» мне представляется не то, чтобы не таким кровожадным, но и вовсе примиряющим, равняющим. Например, Кук – мореплаватель, а кукарача – это таракан. То есть, от величайшего мореплавателя до таракана – всего лишь пять букв.

Я считаю, что в данном случае, мы говорим об истинной толерантности (или что-то вроде этого).

Сегодня – величайший, а добавляем буквы – и уже таракан.

Доехал президент до города Воронежа – и сразу в поле, посмотреть на урожай.

Это удивительно! Знаете ли, удивительные можно сделать открытия, земную жизнь пройдя до середины, не оказавшись в сумрачном лесу. Например, открытие о том, что надо поливать. Вот не поливаешь – урожай картошки 8 тонн, а поливаешь – 30.

А как эти мысли приводит в порядок ум! Как только подумаешь, что надо поливать, так сейчас же и о дорогах, и о канавах, и о заборах, и о домах, и о технике, и о том, что бурьян косить надо, и о биогазе можно вспомнить. Ведь тянуть в каждую деревню газовую трубу – это же глупость. Надо биореактор ставить, и навоз в него со всей деревни вместе со скошенным бурьяном возить, а еще надо заготавливать навоз, чтоб и на зиму хватило – столько мыслей сразу приходит – просто сразу и не сосчитать.

И министров с собой хорошо что прихватили. Им тоже полезно думать. О поливе.

А вдруг и правда все наладится?

А я вот все время думаю о лопате. Некоторые берут у руки лопату первый раз в жизни в сорок, с небольшим, лет, а кое-кто вот уже сорок лет все никак не может расстаться с лопатой. И вдруг они встречаются на картофельном поле. И тот, кто впервые оказался на нем с лопатой, немедленно начинает рыть, отчего к нему и приходят всякие мысли. Потрясающе.

Вот так и живем. От того момента, когда начальство окажется с лопатой в поле до того момента, когда оно снова окажется на том же поле все с той же лопатой.

А другое наше лицо в Ижевске запускает в это время дуговую сталеплавильную течь – энергичные жесты, тумба, красная кнопка и жизнерадостные сталевары. Все это сейчас же мне напомнило картину «Брежнев в овсах». Там дорогой Леонид Ильич в генеральском мундире и при всех орденах с улыбкой шел по золотистому полю. Долго она там висела. Почти до самого конца у нас социализма.

А из киосков, что располагаются в здании Государственной думы, в это время изъяли серебряные медали с изображением обоих наших лиц по 14500 рублей за каждое лицо.

То ли не так отлили, то ли не из того.

30 ноября, то есть, вчера, наш дорогой премьер встречался с творческой интеллигенцией, с художественными руководителями театров Москвы и Петербурга. Разговор шел о творчестве, ну и о деньгах, разумеется. После того, как Владим Владимыч с горячностью знатока стал говорить об очевидном, я выключил звук телевизора. И тут произошло чудо – лица без звука сказали о происходящем больше, чем лица со звуком.

Деятели культуры и искусств были напряжены. Они, казалось, очень страдали от этого растолковывания им обыденности, но держались, не подавая вида. Все, похоже, ждали главного – когда эта каша из слов превратится в деньги.

Но вот их лица начали светлеть – появилось. Я включил звук – точно, говорим о нем, сокровенном, о деньгах – опять выключил звук. Потом я так и слушал – включал-выключал.

На глупость они смотрели в пол и глаза их мутнели от старческих слез, а вот слово «деньги» – возвращало их к жизни.

Все время думаю о пожаре в борделе. Возникает в борделе пожар, и его обитатели начинают совершать несвойственные им действия – кто хватается за ведро, кто за багор, а кто-то начинает петь, плясать, лазать по канату, делать акробатические прыжки.

И при этом все мечутся из угла в угол, а над всем этим стоит отборнейший мат.

Хотя, полагаю, нашлись бы изысканные умы, которым пришлись бы по вкусу те наслаждения, что могли подарить обитатели этой обители своим посетителям именно во время разгула стихии.

То есть – всегда можно заниматься своим делом.

Как только премьер побывал на Валдае, я испытал большое облегчение. Оно сродни тому облегчению, которое несет в себе то обстоятельство, что обильный обед своевременно покидает желудок и, не обдирая кишечник, скользит неторопливо к своему финалу.

Ради Бога! Ради Бога, не перебивайте меня в критические минуты. Какие это минуты? Это минуты критики. В такие минуты я трезво оглядываю отчий дом, после чего я немедленно нахожу его загаженным от основания и до самой макушки.

Да, вот еще что! Все время хочется вернуться из Азии. То есть, с тем, что мы давно в ней находимся, меня примиряло лишь обязательство отцов когда-либо ее покинуть.

Президент в Казахстане – и сейчас же волны удовольствия прокатились по всему моему телу. Особенно пострадали от них мои щеки – они зарделись. Есть еще одно место, ответившее на эти приливы необычайной теплотой. Это место называют причинным, потому что за многое оно бывает в ответе. Бессмысленно прерывать нить этой речи, чтобы найти в ней смысл. Тут я цитирую древних. Уж они-то не искали толк в подобных рассуждениях, они просто размышляли, а толк появлялся сам по себе.

От всех этих заседаний и прыжков просто голова кругом идет. Все это напоминает блошиный цирк. Блохи скачут на канате, блохи играют в гольф и бьются на мечах – они обожают восточные единоборства и холодное оружие.

Блошиные цирки умирают по всему миру и только у нас блохи все еще прыгают.

Говорят, каждая блоха – это яркая индивидуальность, они деликатные и хрупкие создания, чувствительные к различным потрясениям. Различаются даже блохи руководители и блохи исполнители, блохи патриции и блохи плебеи. Объединяет их только одно: все они сосут кровь из того, что считают Родиной.

Наш президент примет участие в работе, естественно, международного политического форума в Ярославле «Современное государство: стандарты демократии и критерии эффективности». А черт его знает. Как там еще раз, то бишь, это название? «Стандарты демократии»? Точно – черт его знает!

И почему у нас все с какими-то невероятными сложностями? Гланды, гланды, и почему вас все время тянут через жопу?

Ну, вот и Классы (военно-морские) в прошлую субботу выпустили своих слушателей! Главная особенность (и неожиданность для многих) – ротация!!!

Слушателей с ТОФа и СФ назначали в распоряжение командующих БФ, ЧФ и Кольской флотилии. А оттуда наоборот офицеры-выпускники назначения получали на север и восток.

Представляете? Стоят в строю на выпуске друзья-товарищи один с Каспия (в Астрахани служил), другой с ТОФ (пять лет отбарабанил на Дальнем Востоке), а им зачитывают приказ ГК – того, кто с Астрахани во Владик (нежданно-негаданно), а с Владивостока (у которого и жена местная, и квартира) – отправляют в Каспийск.

Столько матюков в адрес МО РФ ещё никто и ни разу в жизни не слышал…

Реформа армии продолжается!

И все-таки, хочется узнать (ну, так, особенно тупым), а как же семьи, работа жён, учёба детей, здоровье (кому-то климат показан, а кому нет – у тех же американцев с европейцами всё это учитывается), а жильё – все это как?

Некоторые офицеры сели за написание рапортов об увольнении.

Не идут инвестиции в Россию. Совершенно не идут. А старые и мудрые управители для оживления этого процесса предложили: валите все на нас. То есть, молодые администраторы должны обвинить во всех грехах старых, и только потом уже украсть пришедшие в Россию деньги. Я только слегка наклоню голову при помощи поворота шеи и прошепчу слова, поминающие Всевышнего и всю кротость его. А то ведь хочется просто взять чего-нибудь тяжеленькое и дать ближайшему администратору по его блудливой башке.

Я испытал удовольствие, почти физическое, будто поднял чего-то и тут же опустил. Опустил – и пришло оно – удовольствие. А все оттого, что начали рассматривать гособоронзаказ – так его ж мать и этак!

Люблю, не скрою. Люблю, когда рассматривают гособоронзаказ.

Как козявку какую-нибудь и с таким пониманием.

А сегодня Дмитрий Анатольевич проведет всероссийское координационное совещание руководителей правоохранительных органов – о, как! Тема? Тема – усиление, противодействие, ну и профилактика, разумеется. Противоправной деятельности. На совещании – все те же, до боли, знакомые лица – новаторы, перестройщики, защитники, милицио и полиционеры. Не понимаю, и чего с ними по сто раз совещаться? Все на своих местах, при женах миллионершах, при дачах, яхтах, дворцах и золотых унитазах. О чем с ним говорить-то? О новых терактах рановато, пожалуй. Ну, разве что о том, что на мосту в Москве перед Кремлем баннер повесили «Пора меняться!»?

Да, тут как-то глава Следственного Комитета наградил французскую певицу Мирей Матье ведомственной медалью «За доблесть и отвагу». То ли медаль уже ни на что не годится, то ли ведомство, то ли певица. Вообще-то пение, полагаю – дело трудное, надрывное. Да и медаль тоже мучались, штамповали. В общем, встретились два надрыва.

В последнее время в России наблюдается некое утомление. Не сама демократия, но разговоры о ней – это такое тяжелое дело, что даже меняется лексика.

Уже через полчаса разговора это лексика подворотни, липкой таверны с полночным отребьем – нечесаными проститутками, состарившимися ворами и спившимися шутами.

Наших руководителей все время тянет сесть на что-нибудь отечественное, а потом на нем же по дороге проскакать. Я думаю, самое время оседлать ослов. Роднее, чем ослы, у нас, по-моему, ничего нет.

Стоимость одного километра дорог, в некоторых местах нашей с вами Родины, уже превысила стоимость одного километра адронного коллайдера в полтора раза. Еще недавно они сравнялись, но потом наши дороги, все-таки, вышли вперед. А еще говорят, что та же стоимость примерно в 10 раз больше, чем стоимость дорог в Европе, и в 15 раз больше стоимости дорог в Америке. К чему я все это? Это я все к модернизации хочу подобраться. Узнать я хочу, что ж она на самом деле такое, если не успела она у нас начаться, как со стоимостью дорог произошел такой резкий скачок.

И правильно ли будет полагать, что в самом конце модернизации у нас вообще дороги перестанут строить, потому что на их строительство просто не хватит годового бюджета страны.

Воспоминание об амфорах: «На глубине двух метров в мутной воде, сохранив себя от «черных археологов» в течение десятков веков, две амфоры IV века без труда нашли премьера и с восторгом отдались в его мозолистые руки!»

«Амфоры были снабжены специальным джи-пи-эс навигатором, премьер – приемником – они нашли друг друга. На берегу премьера ждал специальный представитель от вице-премьера Иванова. Первый вопрос: как техника. Ответ: лучше зарубежных аналогов!».

«Бабушка из музея временно помещена в сумасшедший дом. Она сошла с ума от счастья, узнав, что амфоры вернулись в музей неповрежденными!»

«Премьер искал не амфоры, а джинна. Джинна Сулеймана Абдурахима ибн Хоттаба».

«Амфоры воруют из музея постоянно. Иногда их находит премьер. Он погружается с аквалангом на двухметровую глубину и тут же натыкается на временное хранилище краденного!»

«Среди амфор был проведен тест-отбор – кто пойдет на встречу с премьером. Кастинг выиграли амфоры со славянской внешностью»

«Амфор было на самом деле десять. Две подняли. Остальные ищут до сих пор».

«Амфор было двадцать. Две подняли, остальные требуют реставрации».

«Амфоры, которых касались руки премьера, не моют теперь свои ручки».

«Премьер поднял не пустые амфоры. Внутри был запечатан Стабилизационный Фонд России».

«На самом деле амфоры были битком набиты бриллиантами. Их уже продали. Теперь поддержат этим падающий рубль»

«Телеграмма: Кладбище амфор в Таманском заливе Тчк Обнаружено Тчк вылетайте срочно Тчк Грузите бочками Тчк»

«Разговор двух амфор: «Долго ждать-то?» – «Уже скоро», – «Он будет один?» – «С аквалангом», – «Как мы его узнаем?» – «По ботоксу на лице. Его даже через маску видно»

Поднятые амфоры делятся в музее впечатлениями от встречи с премьером с другими амфорами, которые только еще ждут своей очереди на подъем: «Маленький такой, но сильный. Как схватил нас, так и поволок, поволок».

Президент и премьер будут отдыхать.

Господи! А до этого они работали что ли? Да? Это вы называете работой? Трудом? Нельзя ли взглянуть на результат? Что? А? Не найти результат?

Надо бы отыскать на теле бородавку, возникшую под воздействием солнечных лучей на отдыхе. Найти и покрутить. Кручение бородавки необычайно умиротворяет.

Для руководителя очень важна смена поз, смена ориентиров. Все время надо думать о чем-то неожиданном, новом, свежем. Вот, к примеру, бензин. Почему бы не подумать о бензине? Подумал. Это что, БЕНЗИН? Это что-то такое дремучее! Ведь это позор один для нашего с вами средневекового государства ездить на таком первобытном бензине. На улицах давно уже всюду одни только феодалы, а бензин все еще какой-то пещерный, прости меня Господи! Просто нельзя его залить в приличный автотранспорт – у него двигатель тут же отваливается. Так что на бензин было обращено высочайшее внимание и о нем только вчера как подумали.

И ужаснулись в который раз!

Ну, невозможно же, ей Богу! Выкачали из-под земли ископаемые нечистоты, а потом, с помощью крекинг процесса превратили их в современные нечистоты, которые потом и бережно залили в авто. Один поворот ключа зажигания – и двигатель на земле, хорошо, если без взрыва.

А если б взорвался? А если б взорвался руководитель, феодал, сюзерен?

Пора, господа, пора подумать о бензине. Пора бровки свои сдвинуть и мучительно поразмышлять. Секунды полторы.

Результат этих размышлений может быть только один: в странах с недоразвитой демократией должен быть абсолютно доразвит хотя бы бензин.

«Один вора сменит другая….» – как сказал неизвестный кавказский поэт.

В государстве должна происходить смена. Воров. Без смены никак. И указ должен быть: «Сменяется вор, Божьей милостью, такой-то!»

А вы знаете, мы как раз входим в ту самую стадию, или даже в эпоху. Эпоха Рыб – воровская, разумеется, сменяется Эпохой Водолея – самого известного на небесах грабителя с большой дороги.

При этом прямо сейчас пришло на ум то, что святее Папы Римского может быть только Мама, снова же, Римская. Не знаю, почему это я, как это я, что это я, где это я.

Вместо каких-то серьезных, концептуальных вещей, очень важных, и даже необходимых всякому государству времен генералиссимуса Кромвеля, приходят мысли совершенно проходные и необременительные, и даже – пустые, глупые, чахлые и тухлые.

Линии недовольства проступают на моем лбу всякий раз, когда требуются человеческие жертвы. Но потом я горестно вздыхаю, выпускаю отравленный сомнениями и колебаниями воздух, и приступаю к неизбежному.

А что делать, требуются жертвы.

Жертвы должны быть в кепках – так я полагаю, оглянувшись не только на свой, личный опыт. Народ любит то, что в кепке, и жертва должна быть симпатична на момент своей смерти.

Если жертва никогда не снимала кепки – оставьте ее ей.

Если жертва никогда не надевала кепки – наденьте ее на нее немедленно.

На момент сжирания кепку следует приподнять, а потом ее следует опустить на то, что осталось.

Под прикрытием скрипучих дверных петель входим в залу, полную людей. И что мы там видим? Чиновники, чиновники, чиновники. Комната вдруг расширяет свои границы, а чиновники плодятся до горизонта. Они просто выскакивают друг из друга с деревянным стуком, как матрешки. Ужас. Это был сон.

Ай-яй-яй, да что ж это такое! Уже и не только блогер Навальный, но сам «WikiLeaks», публикуя свои скандальные материалы, говорит о том, что «Единая Россия» является самой криминальной из всех партий, существующих в нашем пространстве. Ой, какая клевета, ой! А клевещут они следующее: в неё входят около тридцати пяти тысяч криминальных авторитетов, свыше двухсот тысяч всевозможных аферистов и мошенников с ещё непогашенной судимостью, около восьмидесяти тысяч педофилов и гомосексуалистов, почти сто шестьдесят тысяч алкоголиков и около ста восемнадцати тысяч наркоманов, а ВИЧ инфицированные вообще не поддаются никакому подсчёту. И как заметил источник, плачевная ситуация в России создалась благодаря криминалу дорвавшемуся до власти – да что ж это, да как же это, неужели ж Швеция с ее замечательными женщинами, вспомнившими о сексуальном насилии все это не остановит? Вы смотрите, что пишут, что пишут! А пишут, что руководящие должности (в партии) занимают около семнадцати тысяч криминальных элементов, судебное преследование против кого, было прекращено благодаря действию парламентского и партийного иммунитета. И еще: партия «Единая Россия» может существовать только при тотальной коррупции. Коррупция, является ее питательной средой. Ну, совсем, знаете ли, потеряли… и все такое.

Руководители в древности одним своим прикосновением превращали дерьмо в золото.

У нынешних все не так. Но нынешние – это же часть сегодняшней природы, а я – любознательный наблюдатель этой самой части. И это я не о дорогах России здесь говорю. Нет! Это я вообще говорю. Обо всем и вообще. Возьмите в Отечестве все, что хотите и дайте к нему прикоснуться любому руководителю. Результат всегда один и тот же – золота, потраченного на это историческое прикосновение, вы не увидите больше никогда, а вот вместо него будет холм – свежий, еще теплый, легко узнаваемый.

– Россия, Россия! Ау? Ты где? – крикнет тут заблудившийся странник.

– Я здесь! – чавкая в чем-то привычном, ответит ему Россия.

И тут бесполезно переходить от одного периода управления к другому посредством метафор и иносказаний, попутно поражая воображение занимательностью и приятностью образов и картин.

Метафоры, тезы и антитезы, игра слов, замысловатость оборотов и их красота – все это по одну сторону, а вот картины – это уже по другую.

А Александр Блок говорил, что Россия – это вовсе и не государство и даже не нация, это некая лирическая величина.

А Ахматова, сочиняя, все время вспоминала о соре.

Про меня же скажут, что я все время вспоминаю о холме.

Дмитрий Анатольевич произвел очередные сокращения в руководстве МВД – уволил, уволил, уволил. Всех? Нет, оставил некоторых на разведение. Должно же происходить и разведение. А то сократишь всех и подорвешь популяцию вида, готового сменить название «раптор» на «велоцираптор».

Ах, как все теперь закружилось! Еще не наступило, а уже столько вестников будущей схватки. Угнетает только несовершенство слов. Не хватает их, да и не те это слова.

Уже кружит волчья стая. Того и гляди свалят нашего славного Акеллу. Свалят и сожрут. Эти всегда жрут поверженных. «Это сведет в гроб мою прекрасную госпожу!» – как сказал бы один из семи гномов. Не то, чтобы меня это сильно расстраивало. Нет!

Меня тут вообще ничего не расстраивает. Меня тут все радует. Этакое кипение жизни.

Все равно, ведь, за душой ни гроша нет, так что пусть она кипит, родимая.

Премьер сказал в Сочи, что «реальные доходы населения выросли на 5 %». Бармалей его поймет. Имеется ли тут в виду все население, или только отдельные его части? Может, это он про отдельные части? Может быть, у нас опять увеличилось количество миллиардеров, а потом все это поделили на всю больницу и получили 5 %? Или может быть, жены чиновников так взвинтили цены на оплату своих бизнес-услуг, что это не могло не повлиять на всех и каждого? А может быть, количество чиновников и их зарплаты выросли несказанно? Или выросли их пенсии? А?

Кто-нибудь знает что такое «реальные доходы»?

А потом Владим Владимыч, как отметили все, бился в Брюсселе аки лев. За что он бился? За Газпром. Остальные два вопроса – вступление в ВТО и безвизовый режим для россиян – прошли очень слабо. Поговорили всуе и о демократии – тут Владим Владимыч очень проникновенно все изложил, мол, свобода идти своим путем, не мешайте, мы сами с усами, у нас все путем и все такое прочее. Но Газпром – это святое. По свидетельству очевидцев, смотреть на него в тот момент было одно удовольствие – вот таким и должен быть настоящий менеджер Газпрома – непреклонный, неуступчивый, умный, и в то же время, изворотливый – удар – ответ, удар – уход. Безвизовый режим – это все так, а вот труба – это настоящее. Да, тут ему о верховенстве суда, закона и правах человека напомнили, но, сами понимаете, куда это все пролетело. Словом, съездили в Брюссель и вернулись.

И Брюссель победил.

Каждая тряпка должна лежать на своем месте. Это и есть начало демократии, потому что начало демократии – это порядок, порядок и еще раз порядок. То есть, лежала тут тряпка, значит, и будет она тут лежать. Вот так, с помощью ветоши, не сразу, но понемногу, мы и усвоим основы. А там и до свободных выборов рукой подать.

Непонятные цифры все время выдаются, в связи с нашим неуклонным развитием. Рост того, что каждый может за год обнаружить в своих собственных карманах, сначала был объявлен в 5 %, а потом – 4,9, а потом – то ли 2, то ли 3. Я потерян. Я утратил способность мыслить цифрами. Все говорят все, что угодно. Разное в разных местах. Так 5 или же 4.9? Меня это волнует. Даже сознание меняется с обычного на проблесковое, и я перестаю понимать, что там обещал наш президент в Китае китайскому народу.

Скорблю. В Петербурге открылась новая фабрика готового и социального питания. Она будет обеспечивать этим питанием школьников в их школах, военных в их армии, больных в их больницах, и заключенных в их тюрьмах. То есть, всех тех, кто заперт в четырех стенах.

Но не по этому поводу я скорблю. Я печалюсь о том, что как ни пытались угостить премьера, побывавшего на этой первой нашей фабрике, с ее готовым питанием, так это и не удалось. Никому. С порога за ним с куском гонялись, но – нет, никак.

Так и не впихнули в него завтрак школьника, военного, больного и заключенного.

А президент в этот самый момент мечтал сократить госаппарат. Чрезвычайно трогательно – изойду слезами чистыми. Не в том смысле, что это кого-то трогает, просто на меня лично сокращение госаппарата оказывает расслабляющее воздействие, и я немедленно начинаю шмыгать носом. И на это мое шмыганье совершенно не влияет тот факт, что сокращение аппарата всегда приводит к увеличению средств на его содержание. Это уже почти закономерность. Хочешь сократить – плати.

Начальники должны ловить рыбку.

Неловящий не может считаться настоящим начальником. Завершу это утверждение горькой филиппикой против тех начальников, что ловят тут рыбку, не переставая. Она такая: эй, сука, хоть дай отдохнуть рыбке-то!

Все, что происходит вокруг нас, не может не добавлять нам здоровья. Я буквально вижу, как оно резво каплет в нашу общую копилку. А на страже этой копилки я вижу только министра. Копить мое здоровье должен непременно сам министр нашего с вами общего здравоохранения. Это даже придурковатым становится ясно, после чего перед ними открываются дали потрясающей красоты. Там солнце то садится, то восходит над лазурным горизонтом, там пахнет травой и листвой, там птицы поют, а не гадят на тебя сверху.

После этого абсолютно не хочется возвращаться в нашу реальность, где только что побили милиционера прапорщика Бойко. Жезлом, завернутым во что-то, по голове. Сей доблестный муж участвовал в разгоне митинга 31 июля на Невском проспекте в Петербурге, вел он себя в этот день подобающим образом, назвал всех «хорьками» и кое-кого побил. Все это народ сфотографировал, а фамилию героя выяснил, после чего ровно 15 сентября и дали ему по голове.

Чиновники проникают в Интернет. Петербургские чиновники разместили в Интернете видеоролик, где они поют. О чем они поют? Они поют о любви. О любви вообще и к Петербургу в частности. Разрушению города это не мешает совершенно. Любовь чиновника это особенное чувство, не имеющее отношения ни к дате, ни к месту. Любовь чиновника имеет отношение к незаполненности. Не может должность и деньги заполнить в душе то, что отведено искусству. История знает тому примеры. Император Нерон считал себя актером и поэтом. Если человека не хватает в одном месте, он проявится в другом.

И еще: заполнив до отказа одно место, ищем себе применения еще где-то.

Можно, конечно, выбирать между этими двумя сентенциями, но, полагаю, в нашем случае, справедливы обе.

Для императора Нерона служение сразу нескольким музам окончилось печально.

Думаю, нашим героям ничего не грозит.

Страна разделилась на три неравные части: гоняющие, гонимые и зрители. Мы с вами зрители. Гоняющие – президент и премьер. Гонимые – чиновники, и все, что к ним прилепилось на местах. Гоняющие мечутся по стране. Гонимые просто не успевают возводить перед ними потемкинские деревни. Главное для тех и других – внезапность.

А мы все это наблюдаем, потому что спектакль предназначен только для нас.

А что остается вне нашего внимания? Вне нашего внимания остаются парадоксы.

Парадоксы экономики. Они и правят этим миром.

Нефть дорожает – рубль обесценивается – это первый парадокс.

Премьер говорит о подъеме экономики, а рубль продолжает обесцениваться – это второй парадокс.

Вот где-нибудь в Японии все происходит без парадоксов.

Там рост экономики приводит к катастрофическому укреплению национальной валюты.

А вот в Китае укрепление юаня пытаются скрыть, искусственно его ослабляя, но от бдительного США Китаю все равно не отвертеться.

А вот нас США так не опекает. Мы ему не нужны.

Лекарством от такого невнимания может быть только деление страны на три части: гоняющие, гонимые и зрители.

Ум человеческий позволяет не только, помянув былое, жить настоящим, но и помыслить о будущем. Государственный же ум позволяет увидеть очень-очень далекое будущее.

К примеру, государственный ум Китая может заглянуть за тысячелетие.

А чем может похвастаться российский государственный ум?

Небольшая справка: В 1 июня 1990 года в Вашингтоне между СССР и США было подписано соглашение о разграничении морских пространств. Это соглашение иногда называют «Соглашением о линии Шеварднадзе-Бекера». По нему в Беринговом море США отошли: часть исключительной экономической зоны СССР площадью 23.7 тысячи кв. км, часть исключительной экономической зоны СССР площадью 7.7 тысячи кв. км, участок континентального шельфа в 46.3 КВ.КМ. То, что отошло на континентальном шельфе СССР исчисляется 4.6 тысячи кв. км, что на 74 тысячи кв. км. меньше, чем полагается в подобной ситуации. В отдельных же случаях, исключительная экономическая зона США, как говорит нам теперь история, за счет неоправданно отданной исключительной экономической зоны СССР, превысила 200 морских миль, что противоречит ст.57 Конвенции ООН по морскому праву 1982 года. Надо ли говорить, что рыболовной отросли СССР, в свое время, а потом уже и России, на Дальнем Востоке был нанесен серьезный урон?

А что же у нас происходит с началом второго тысячелетия от Рождества Христова?

А с началом начата новая сдача земель. В 2005 году произошла очередная демаркация российско-китайской государственной границы (в надежде на миллиардные сделки, конечно, соответствующие гигантскому потенциалу нашего южного соседа).

Китай получил 337 кв. км в подарок, после чего он увлеченно начал сдвигать реку Амур в нашу сторону с помощью дамб и бульдозеров.

А что же мы имеем теперь уже на самом севере нашей с вами Родины?

А теперь на самом севере мы имеем нормализацию отношений с Норвегией.

15 сентября 2010 года в Мурманске Россия и Норвегия подписали двусторонний договор о «разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном ледовитом океане». Речь идет всего лишь о 175 тысячах кв. км. спорных территорий, богатых природными ресурсами.

Немного истории: еще норвежские викинги осуществляли регулярные набеги на северные районы Руси. На своих дракарах они доходили даже до Белого моря. Незаконный же лов рыбы, добыча морского зверя происходила всегда. В 1920-м году сотни норвежских промысловых судов вторглись в пределы территориальных вод РСФСР. Они начали хищнический бой тюленей. Так начались знаменитые «тюленьи войны». В 1923 году норвежские браконьеры варварски забили в водах Российской Федерации уже 900 тысяч тюленей. На все протесты советской стороны норвежская сторона отвечала тем, что предлагала считать наши воды «открытым морем». В 1928 году во время очередного вторжения, в ответ на действия советских пограничников, норвежская сторона пригрозила прислать эсминцы. Говорят, что Сталин тогда приказал послать телеграмму, где стояло только одно слово: «Ждем-с». Северный флот Советского Союза уже набирал свою мощь, и только она со временем отрезвила Норвегию. Но вот, не прошло и семидесяти лет, и военно-морская мощь СССР, а затем и России уменьшилась примерно раз в десять. И что же? Немедленно возникла проблема у наших рыбаков. Лов рыбы в «спорных» районах был, мягко говоря, затруднен – вся страна как-то с увлечением следила за тем, как норвежцы отлавливали наш траулер «Электрон».

И вот теперь эти районы переданы в «совместное пользование».

Злые языки утверждают, что мы просто отдали эти районы норвежцам. О «совместной разработке месторождений углеродных ресурсов» пока можно только мечтать, но уже сегодня, после подписания соглашения от 15 сентября, некоторые горячие головы подсчитали наши потери – 5 миллиардов тонн извлекаемых ресурсов в пересчете на нефть и ежегодная потеря в рыбе – 150 тысяч тонн, что составляет примерно 60 % от улова.

И что же мы теперь имеем с государевым взглядом в будущее? Судя по наличествующим документам, оно представляется чистым и безоблачным.

Но есть иной взгляд. Будущее, господа, представляется некоторым безумцам и вовсе без нефти и газа. Эти чудаки утверждают, что войны будущего будут вестись за пищу – зерно, мясо, рыбу. И еще за чистую, питьевую воду. Уже сейчас во всем мире голодает 1 миллиард, а будет голодать еще больше. Пищи катастрофически не хватает. Норвегия же выходит на первые место по снабжению рыбопродуктами всего мира.

А что же касается энергетики, то оно представляется им – тем глупцам – с использованием альтернативных источников. Лихорадочные усилия по их поискам, по их утверждениям, уже близки к своему завершению.

Кроме того, некоторые утверждают, что нам всем осталось каких-то двадцать лет до управляемого термоядерного синтеза, и первыми в этом вопросе, как когда-то, будем вовсе не мы, а японцы или же французы.

Они будут с синтезом, а мы – с нашими проложенными всюду трубами.

Но все это выдумки, конечно, же, драгоценный ты наш читатель.

Тут премьер озаботился проблемами Дальнего Востока. Какие это проблемы? Ни за что не догадаетесь – это проблемы нравственные. То есть, это проблемы нравов – и местных и государственных.

В городе Тында проблемы с аварийным жильем. Люди строили БАМ, поверив всем, а потом они остались жить во времянках. О них забыли, и вспомнил о них только наш премьер. Есть один только крик по этому поводу. Этот крик «Асса!»

Удивительные иногда мы имеем случаи с человеческой памятью. Узелок завяжется – вспомнил, узелок развяжется – забыл. Я плачу. Слезы размером с краснодарскую виноградину.

Согласен, виноград у нас в Краснодаре не очень крупный, но зато очень кислый. А еще в таких случаях моя бабушка несла такую околесицу: «Тындыр-мындыр-мой-до-дыр!»

Да, вот еще что. Тут премьер сказал: «Нужно, безусловно, исключить полностью любое иждивенчество и жульничество». Интересно, чье оно, это «иждивенство и жульничество», существующее под непрерывным приглядом нашего замечательного премьера?

А в это самое время наш президент в районе Курска интересовался старостью. Не собственной, естественно, но государственной. Той самой, что государство обещало призреть. И оно призрело. С помощью передвижных компьютеров старость теперь может заглянуть в самые укромные уголки Пенсионного фонда – президенту немедленно продемонстрировали установку, и тем необычайно утешили его сердце. А еще он пообщался со специально обученными пенсионерками, которые и сообщили ему, что живут они, как в раю. У президента немедленно созрел план по дальнейшему улучшению качества жизни пожилых людей, не только доживших до его визита, но и вообще.

По дороге перекрыли крышу в детском садике и снабдили внезапно бросившуюся наперерез пенсионерку инструкцией к слуховому аппарату.

Президент снял мэра Москвы с должности с формулировкой «утрата доверия». Теперь выражение «съели кепку» должно обрести новый смысл. Пора. Пора подумать и об уголовном преследовании. Это так хорошо впишется в нашу с вами общую борьбу с коррупцией, что я просто не знаю. Не знаю, куда себя деть. От счастья, конечно. А тут, как-то, намедни, и Счетная палата прозрела окончательно насчет того, что дороги у нас строятся, прямо скажем, дороговато. А там и до переоценок всех строек в России просто рукой подать.

И вдруг будет так: проехал чиновник на новеньком «Порше» и немедленно лишился доверия, должности, а потом уже и отдан был по суд. А еще – детки за рубежом, и недвижимость в Австрии, роскошное, знаете ли, шале.

А еще – в Испании можно поискать горные деревушки с вертолетными площадками, и в Финляндии – там просто могучие, частные аэродромы. А на Лазурном берегу – виллы, виллы, виллы, вилочки, вилусеньки.

А потом – можно яхтами заняться и яхточками, да и женами успешными.

А за всем этим будет следить свободная пресса и народ.

Давно идет разговор о том, что контролирует у нас все в России сам народ, а отражает этот контроль – свободная пресса.

Пишет свободная пресса небольшую заметочку, где публикуются все счета до единого, во всех абсолютно банках мира – и на тебе – побежали, побежали по этим следам сыщики, так и не сумевшие обнаружить эти счета самостоятельно – и обнаружили их ровно в том самом месте.

А там и закон появится: «Ежели кто, на каком посту, жене своей подряд на строительство предложит или же и вовсе ни за что ни про что государевых денег отвалит, тому разорение и имя его на вечное поругание отдано будет, а все потомки его будут прокляты».

И подпись: «Государь».

Ну, что такое? Ну, опубликовали на сайте Министерства обороны России вместо пуска «Булавы» американскую ракету с американской подводной лодки, а потом заменили, но снова не на «Булаву». Ну и что? Ну не знают они там у себя в министерстве, что и как у них выглядит. Ну, много всего, понимаете? Не упомнить. А тут все сразу навалились, и давай валтузить. Ну, в жизни никогда не приходилось иметь дело с ракетами. Но это ж ничего, научатся. Не все ли равно чем торговать.

С небес упал «Прогресс». Теперь на Алтае у нескольких человек заболела голова, и не только она. Хотя, официально заключено: угрозы жизни и здоровью нет.

Ну, еще бы! Падает с небес емкость немалая с гептилом, а, может быть, даже с амилом – и ничего в природе не происходит. Сгорает, кочерышка вонючая, не долетев до земли. Вы в это верите? Конечно, чуть не добавил слово «бля».

У нас в городе все теперь озабочены тем, что вспоминают человека по фамилии Полтавченко.

Все хотят обнаружить в нем достоинства, скрытые до поры, от глаз.

А я вот полагаю, что древнее «ищите женщину» давно пора заменить на: «ищите деньги».

Есть тысяча разных способов (как говорят нам классики) какими можно уронить наземь кепку, поскольку и движение, и материя совершенно бесконечны.

Можно – швырнуть, метнуть, кинуть, бросить, пустить кубарем или дать ей самой выскользнуть и упасть. Главное же в этом деле послевкусие, самоощущение от проделанного, от того, кем ты себя потом ощущаешь – победителем или же ослом.

Кстати, Юрию Михайловичу Лужкову нашли вполне достойную, но временную замену в лице вице-мэра Владимира Иосифовича Ресина. Он не последний человек в строительстве Москвы, в бизнесе, как говорят знатоки, не работал ни дня, и у него на руке видели часы в один миллион долларов.

Надпись на могиле: «Он очень любил часы».

Открыватели генома человека утверждают, что мы на 99,9 процентов шимпанзе, а вот бананы мы на 60 процентов, грызуны на 65, и сороки на 75.

Если собрать вместе бананы, грызунов, сорок и шимпанзе – интересная получается картина, и какой долгий путь, достойный восхищения. А на последних метрах эволюции появится человек со своим оригинальным мышлением.

Последним этапом этого мышления станут часы.

Вопрос: и зачем так долго мучили банан?

Выборы – это время выноса святых. В период, предшествующий выборам, следует подготовить святых к выносу, потом следует их вынести, потом – провести выборы, и только затем уже наступает время вноса святых. Их вносят и расставляют по своим местам.

Вице-мэр уже кое-что сделал для Родины. Не успели его назначить, как он тут же и взялся и сделал. Особенно на поле борьбы с коррупцией.

Почему-то вспомнился Аль Каноне.

Кажется, Аль Каноне тоже боролся с коррупцией.

А президенту Медведеву господа из Японии пытаются запретить посещение Южных Курил. Немедленно перед моим мысленным взором возникла картина «Индюки на старте» кисти не помню какого мастера. Там выстроились в одну линию индюки со своими красными висюльками и взволнованно смотрят вперед. Еще секунда – и раздастся жуткое кудахтанье и хлопанье крыльев.

Кстати, об этом месте – Южные Курилы когда-то посетил наш министр иностранных дел. Остальных туда не пустили туманы и состояние взлетной полосы.

Там даже имеется взлетная полоса.

С нее, наверное, камикадзе времен Второй Мировой войны успешно взлетали.

Постойте! Мне надо провести сверку счетов с читателем. Я это сделаю незамедлительно. Среди всех моих книжных долгов, я насчитал только главы: о страданиях власти, о ее человеческом лице, о насланном море, о поголовном мздоимстве, о черной язве и чуме, о пире, о детях прокаженных чиновников, о памяти униженных и оскорбленных, о делах славных, о коврах и борьбе, о путях, о посохах, о рубище, о возбуждении в народе нравственности.

Кажется, все.

Приехал к нам Хуан Карло с и его тут же начали склонять к модернизации. Занятость, инвестиции, диверсификация, инновации, Сколково, чемпионат – ух, нигде покоя нет! Даже футбол нам понадобился, мол, не сам, в смысле, футбол, конечно, но инфраструктура, растудыт ее в качель. Налетели все – бедняга король, а всего-то приехал выставку музея Прадо открыть.

Знаете ли вы, что власть страдает? Ведь ей не с кем поговорить, потому что все ждут, когда скажет она, ждут, замерев в икоте, открыв рот, забывая слюну сглатывать.

Ей не с кем перекинуться даже простым словом, ничего не значащей фразой, шуткой, потому что, все с кем она перекидывается, немедленно начинают соображать: «Ага, он так сказал, потому что… он обмолвился, это может означать только… он только что пошутил – это вообще сливай воду!»

Ей не с кем поделиться. Вот так сесть, по-человечески, горестно, сжать лицо, охватить руками голову и сказать: «Серега, сегодня выть хочется!» – нет его у власти, этого Сереги.

И никогда не было.

А почему?

А потому что Серега, он же для людей, а власть – это не люди. Это такие машины, которые когда-то были людьми. А потом – заменили печень на очистительный механизм, а потом заменили… и так внутри не осталось ничего от любимого ливера.

А что же осталось? Осталась только память об утраченном.

Власть страдает, потому что никак не поменяет память.

Читатель! Это была глава о страданиях власти.

Лук усиливает мозговую деятельность. То есть, если от мужчины несет луком, то это умный мужчина. Чеснок очищает коронарные сосуды сердца. То есть, отведавший чеснока становится быстрым. Наш президент за последнее время добился: вступления России в ВТО, подписал с США договор СНВ-3, разделил с Норвегией море и поссорился с Ираном. Долететь до Курил и договорится там с Японией, помешали туманы, но как только туманы рассеятся, он туда полетит. Наш президент и умный и быстрый. Подозреваю – без лука и чеснока тут не обошлось.

У власти нашей человеческое лицо. Прекрасное, но утомленное. И это, свойственное власти прелестное смешение, делает всех властьимущих в России столь милыми созданиями, что простых смертных к ним просто тянет, тянет, влечет. Пусть даже у них тыква вместо головы, а брюква вместо сердца – это я тут про тех, к кому тянет и влечет. Как только я подумал о тыкве и брюкве, глаза мои подернулись влагой. А все из-за моего чувствительного внутреннего мира. Он никак не помирится с моим циничным разумом, который рассуждает следующим образом: ум – это цинизм, а тыква или брюква – время и вскрытие покажут.

Поголовное мздоимство. Но, позвольте, неужели ж нет ни единой головы, лишенной этого государственного недуга? Нет. Впрочем, все зависит оттого, что тут считать за «единую голову»? Единая на все поголовье? Одна голова и множество щупалец? Послушайте, эволюция на планете Земля давно постановила насчет единой головы – даже сиамские близнецы долго не протянут, а вы мечтаете объединить под одной головой все многообразие конечностей. Иное дело, когда головы думают в унисон. Вот тогда это стадо и может кормиться. Так что от поголовного мздоимства нам никак не уйти. Разве что чуму на них наслать или какой-нибудь иной генетический мор. Но об этом в следующей главе.

Мор! Мор, мор, мор. Только мор и ничего кроме мора. Есть такая позиция: «Россия зовет!». Что зовет, куда зовет, зачем зовет? Думаю, речь идет о море. Призывается мор.

Кстати, «Россия зовет» – это еще и позиция инвестиционного форума, проводимого ВТБ Капитал, участники которого «постараются определить наиболее привлекательные для иностранного капитала сектора российской экономики». Мне в этом литературном пассаже более всего нравится русское слово «постараются». То есть, определять-то совсем и необязательно эти самые секторы, может быть, даже и экономики, главное – стараться. И потом чего их определять – сырье, это и ежику из леса понятно. А все эти реляции, сопровождающие то, что они будут стараться, переводятся на обычный русский язык так: давайте сюда свои денежки. О чем и проведут отдельное совещание с министром экономики и промышленности Франции. И при этом реальный, а не виртуальный дефицит нашего бюджета вычисляется так: надо разделить стоимость евро в 42 рубля, на его прошлую стоимость в 38. И получится: 10,5 %. Грубо? Нет. Грубо – это когда статистика вам свои цифры выкладывает, а потом на основании их, все остальные начинают «стараться определить привлекательные секторы». Вы спросите: а причем же здесь мор? А при том, что вовремя насланный на Россию мор, позволил бы существенно сократить расходы на социальные нужды, и тогда исчез бы дефицит бюджета в 10,5 %, что сделало бы привлекательным любой сектор нашей, с позволения сказать, экономики взглядам иностранного инвестора.

Поспешно убранная рука с плеча дамы говорит о внезапной перемене чувств. Об этом стоит помнить всегда. Особенно тем, кого там сейчас выбирают на должность мэра Москвы. Вы скажите, что мэр не дама. Но, согласитесь, если мы вообще связали воедино эти два слова, хотя бы и такой отрицательной частицей, как частица «не», то сие означает, что мы не сомневаемся в том, что некоторые частицы дамы, не совсем отрицательные, конечно, в понятие «мэр», все-таки, входят. Ломкость, обидчивость, вспыльчивость, отходчивость, склонность к покупкам, различным тратам и в тоже время, бережливость, соблюдение собственного интереса – разве все это не свойственно дамам в большей степени, нежели кавалерам? Словом, дамам и мэрам, особенно накануне выборов, всегда стоит помнить о внезапной перемене чувств.

Мы внимательно следим за Владимиром Иосифовичем Ресиным. 5 октября он подал заявление о вступлении в партию «Единая Россия» и тут же с ним поболтал о текущих московских делах наш любимый премьер. До 9 октября, то есть, до того момента, когда наша могучая, аки Море-Окиян, партия «Единая Россия», собравшись со всем своим непростым героическим духом, представит кандидатуру мэра столицы, остается почти 4 дня и 3 ночи. Многие говорят, что это будет не одна кандидатура, а целый список, но мы в это не верим. Владимир Иосифович Ресин представляется нам существом разумным, а разум ни с того ни с сего не вступает в партию.

А президент в этот самый момент более всего озабочен «возможностью медицинского страхования для учителей». Несколько кургузая, на мой взгляд, фраза, но эта кургузость к самой заботе не имеет никакого отношения, потому что чувства, породившие ее, берут свое начало из глубин естества нашего президента, и потому сияют в ночи, як свежевымытые младенцы.

7 октября 2010 года премьеру нашему исполнилось 58. С этой датой его уже поздравили девушки-студентки журфака МГУ. Они снялись для эротического календаря. Сделали они это загодя, потому что календарь, по свидетельству многих, уже продается (в «Ашане» за 259 рублей). Движение «Наши» с большим восторгом поделилось со всеми этой новостью. Девушки симпатизируют премьеру – кто бы думал иначе. Черт его знает, может, на журфаке МГУ что-то надо поправить? Вывеску там подновить, или же ввести новые, трепетные дисциплины. Мне подумалось, что перед римскими императорами периода упадка и расцвета тоже всякие штуки девушки выделывали, но назвались они как угодно, но только не журналистками. А тут… Мне кажется, этот день рождения премьеру особенно запомниться. Словом, с праздником, Владимир Владимирович!

«Дефицит бюджета, дефицит фонда социальных…» – вот такие у начальства нашего, горячо любимого, теперь песни. Словом, при сохранении сегодня уровня вчерашнего воровства, бюджету нашему почти ничего не грозит. Корявато получилось, но менять я не стал. Все-таки, моя коряватость в тексте не идет ни в какое сравнение с той коряватостью жизни, которая предполагает дефицит и бюджета, и всевозможных социальных фондов. Тут – или сохраняем воровство (терять наработанное жалко, я очень все это понимаю), или теряем страну. Иначе никак. От цен на нефть ничего хорошего не ожидается, модернизация у нас сами знаете где, а зерна в закромах Родины – только-только. Даже не знаю. Жалко, но в топку времени придется кидать воров. Сначала самых дальних, конечно.

Слышали новость? Крейсер «Аврору» ждет расформирование экипажа, гражданские штаты и так далее, тому подобное. Российский Военно-Морской флот лишается корабля № 1? Поговорим об «Авроре»?

Ну, давайте поговорим. Почему бы не поговорить. «Аврора» – это же придуманный корабль. В российской истории много всего придумано. И «Аврора» в том числе. Но вот какая штука: все придуманное не жаль – вранье, потому что – а вот «Аврору» жаль. Это, как расставаться с детством. Россия расстается с детством. «Что тебе сниться крейсер «Аврора»? Крейсер «Аврора» – это символ. Это давно уже символ. Никакого отношения к истории он не имеет. Он имеет отношение к романтике. К мальчишеской романтике. В ней обязательно должна быть «Аврора», и ее экипаж – военные моряки. Вот это должно быть обязательно. Для грядущего.

Но теперь, похоже, у нас будет другая история. Без романтики. И без мальчишества.

России же ничего не жаль. И никого не жаль. Тут надо заметить, что под словом «Россия» я понимаю людей, прежде всего, людей, а потом уже правительство, государство и все такое прочее. Так вот, людям тут ничего и никого не жаль.

И еще тут ничем не гордятся. Не умеют это делать.

Вдумайтесь – электронное телевидение изобрел Владимир Козьмич Зворыкин. И сделал он это в США. Офицер не хотел участвовать в Гражданской войне. Ему грозила смерть. Он уезжает в США и делает там грандиозное открытие – открывает миру телевидение. Офицер оказался гениальным ученым. А на родине его бы незамедлительно поставили к стенке.

А вертолет изобрел Игорь Сикорский. В 1919 году он эмигрировал в США. Причина эмиграции почти такая же, как и у Зворыкина.

И после него люди уезжали и уезжали из России.

Внутри России же никак не разглядеть гениев. Они видны только тогда, когда они уезжают куда-то. Американцы говорили Сикорскому: «Мы готовы работать на вас бесплатно. Без выходных». Они хотели сделать вертолет. И они его сделали. Так велико было желание.

В американской силиконовой долине сегодня работает 400 тысяч выходцев из СССР и России. Вдумайтесь в эти цифры. Вдумайтесь и скажите: за кем вы видите будущее?

Нобелевские лауреаты 2010 года по физике Андрей Гейм и Константин Новоселов выходцы из России. Когда-то в конце 80-х, начале 90-х они России были не нужны. Зато они пригодились на западе. А теперь их зовут поднимать наше «Сколково». Их зовут, а они не едут. Это раньше они были никто и звать их было никак, а теперь ими гордятся, а чиновнички как суетятся – просто любо дорого поглядеть.

Вы скажите причем тут «Аврора» и нобелевские лауреаты? А притом, что и то и другое имеет отношение к сбережению.

В России не сберегается ничего.

Тут принято начинать с чистого листа, с пустого места, с разрытого котлована и размытой дороги. Тут нет сбережения.

Министром образования и науки – господин Фурсенко, министр промышленности и торговли – господин Христенко, министр здравоохранения – господин Онищенко, министр энергетики – Шматко, а Мутко у нас министр спорта, туризма и чего-то там еще. Собрание таких министров – это успех и удача. Предлагаю и впредь не назначать человека министром до тех пор, пока у него на конце фамилии не появится буковка «о».

Свершилось. К нашему президенту в Москву приехал сам Арнольд Шварцнегер. Они поболтают, а потом отправятся в Сколково. Есть во всем этом что-то трогательное и деревенское, как если б к нам приехала Мерлин Монро. Не понимаю, зачем им еще и Сколково?

Премьер побывал в Новом Уренгое, запустил там то, что и должен был запустить, после чего и заявил о том, что газовую отрасль нам еще развивать и развивать. Кстати, ненцы, что сейчас в основном сушеной щукой свои жилища отапливают, с ним согласны. Пора. Пора провести газ не только в Европу и в Китай, но и в самый последний чум, к ненцам. Уже составлены планы. Планы по увеличению нашего национального достояния за счет всех, негазифицированных пока, чумов. И внутреннему потребителю теперь грозят цены внешнего потребителя, а там цены такие: мы Китаю уже сегодня предлагаем покупать газ по цене 300, в то время как он покупает на стороне по 200.

То есть, внутреннего потребителя ждет та же участь. Вот только Китай сможет найти того, кто ему предложит газ за 200, а ненец на Ямале – уже нет. Так что словосочетание «национальное достояние» надо бы переосмыслить в ту самую сторону – кто кому является достоянием. Если они нам – то это одна цена, а вот если мы им – то это совсем другая цена. По всему видать, что это мы для них «национальное достояние». Это нас они будут доить. А еще премьер сказал, что «газовому топливу альтернативы нет». Это интересное заявление. И главное – оно очень новое, потому что до недавнего времени встречалось мнение, что «атомной энергетике альтернативы нет», потом «атомной энергетике с ЖМТ альтернативы нет», потом – «передвижным атомным электростанциям альтернативы нет» (они, кстати, и планировались для согревания всех ненцев на всем протяжении Северного Морского Пути, которым теперь вдруг заинтересовались все, даже китайцы). А еще говорили, что «нет альтернативы управляемому термоядерному синтезу», а еще – «зеленым технологиям альтернативы нет».

То есть, с какой стороны не посмотришь – нет у нас никакой альтернативы. Газпром, Газпром и еще раз Газпром. Всех посадят на газ. А Европа пройдет в своем развитии газ, потом – атомная энергетика, и уже потом – «зеленые технологии» вкупе с управляемым термоядерным синтезом. А вот мы навсегда останемся с газом и сушеной щукой.

Вчера подумали, все взвесили и решили: на всех не хватит. В смысле бюджета. Поэтому надо выровнять и создать благоприятные условия. Ой, блин! В эту самую минуту я и понял, что такое модернизация. Модернизация – это экономический рывок вперед при сохранении и даже умножении размеров воровства. Коррупцию сохраним, и вперед рванем.

А Кудрина наградили медалью Столыпина Петра Аркадьевича первой степени.

А мне всегда казалось, что Петр Аркадьич не воровал.

Как в пироге волшебном хор дроздов:

«Когда пирог подобный подают,

На королевский стол и разрезают,

дрозды, как полагается, поют,

Принц-регент это блюдо обожает…»

Это я не о встрече президента с рок музыкантами вспомнил, это я вспомнил поэму Байрона «Дон Жуан». Вы знаете, почти 190 лет прошло с момента создания поэмы – а все, как вчера.

Министр Обороны России господин Сердюков впал в неистовство и ругался матом. Нам известна точная дата, время и место этого события – 30 сентября 2010 года 16 часов и 10 минут, учебный центр «Сельцы». Министр посещал учебный центр «Сельцы» Рязанского Воздушно-десантного училища. Он посещал его вместе с господином Новицким – своим замом по строительству и обустройству. Именно строительство и было причиной высочайшего гнева.

Точнее – возведение на территории центра деревянного храма Пророка Ильи.

Нет, нет, нет – ни копейки на этот храм бюджетный денег не потратили, все построили на пожертвования.

Господин Сердюков, Анатолий Эдуардович, изливал из собственных недр мат, по свидетельству очевидцев, в течение нескольких минут. Самым приличным словом в адрес начальника училища гвардии полковника и Героя России господина Андрея Красова было слово «долбо…б». Потом он еще долго говорил о том, что полковника (то есть, Красова) надо «снять и в войска», потом он и про говно говорил: «В говне живете, в говне умрете» – и еще он пообещал не выделять денег этому центру ВДВ, а училище (более 100 выпускников Герои России, 26 из них посмертно) «вообще сократить».

Ну, сокращать училище, или же не сокращать – это уже дела государственного разума, любо же его нехватки, а вот в вопросах поругания чести – это уже к конкретным личностям.

Помнится, как-то во времена стародавние, великий князь Константин Павлович, впав в ярость, незаслуженно оскорбил офицеров Кавалергардского полка, спохватившись, князь извинился, заметив, что ежели кто из офицеров считает себя обиженным, то он готов немедленно предоставить ему сатисфакцию. Вперед тотчас же выступил Лунин, известный виртуоз по части стрельбы из дуэльных пистолетов. «Ваше высочество! – заметил будущий декабрист, – Честь так высока, что одного только я опасаюсь, никто из товарищей не согласится мне ее уступить!»

Хорошие слова, знаете ли – «честь так высока».

Поругающий чью-то честь, уверенный, тем не менее, в своей собственной безнаказанности, автоматически лишается чести. Это всем известно.

То есть, Эдуард Анатольевич теперь у нас обесчестен.

Стоило бы, наверное, напомнить начальствующим, что со временем в обществе меняется все. Даже взгляды на мораль. Неизменным остаются только два чувства. Чувство собственного достоинства и чувство справедливости. А честь – это и есть внутреннее достоинство, самоуважение. Выражение же «жить по чести» означает соблюдение чувства собственного достоинства и достоинства в иных. Достоинство – это устой, порядок душевный. Он невозможен без культуры. То есть, господин Сердюков теперь у нас пребывает за пределами культуры.

Нелишним будет напомнить и девиз русских офицеров: «Жизнь Отечеству, честь – никому!»

Видите ли, как только мне на ум приходит слово «бюджет», так я сейчас же вспоминаю о детях. Детях нашего руководства. Их, как детей прокаженных, вывозят подальше от России, где содержат и воспитуют.

Сердце мое кроткое, как у дитяти, я бы и цыпленка не обидел, тем паче, что у деток этих непростая судьба, так чего уж тут рассуждать о недоимках в бюджете. От памяти человеческой все равно же не сокрыться. И через поколение вспоминать будут о папеньках и об украденном.

В тарелке губернатора Зеленина на приеме в Кремле обнаружился дождевой червь. Все государственные дела по боку червь был губернатором сфотографирован, и фото его отправилось во всемирную паутину. Теперь это все обсуждают. Подозревают слабоумие.

У губернатора, конечно. Сомнения только в том, природное оно или же приобретенное за долгие годы государственной деятельности. Вопрос стоит очень серьезно, остро, страдальчески. Все взвинчены. О возможной связи червей и слабоумия наверняка уже отчиталось сельское хозяйство, Российская Академия Наук и министерство здравоохранения. В настоящее время изучается вопрос: что более всего свойственно власти – червомания или червофобия? От свободной прессы сейчас же поступило предложение: при назначении на губернаторские должности проверять человека червем. Наложить ему полную тарелку этих полезных животных и посмотреть на реакцию. Если он чихать на все это хотел – незамедлительно назначать. Кто-то даже предложил установить памятник этому конкретному червю, так удачно высветившему те трудности, что возникают у губернаторов в связи с врастанием их ягодиц в губернаторские кресла.

Кстати, в Музее почвоведения, что в городе Санкт-Петербурге, помнится мне, уже был памятник такому червю.

Есть предложение его размножить. Червь – единственное животное, превращающее дерьмо в почву. То есть, сделать из дерьма конфету может только он.

А вот из конфеты дерьмо – это уже все остальные.

Что ни день, то Кудрин. Да что ж это такое? Никакого тебе спокойствия. Не успели выплакаться о бюджете, как снова о нем же! Чего же теперь хочется старушке от золотой рыбки? Раньше просили 80 долларов за баррель, чтоб с кризисом справиться – дали им 80 долларов. Даже 83 дали, а они в бюджет заложили чуть больше 70-ти и все равно с дефицитом не справились. Просят 109. И награды не помогли. Наградили бабушку медалями со всех сторон за самочувствие отечественному рублю, а она уже на голову забралась, и ножки оттуда свесила. «Хочу, – говорит, – быть владычицей морскою и шоб Сорос был у меня на посылках!»

Так и до корыта можно достучаться.

14 октября 2010 года в России стартовала всероссийская перепись населения.

По странному стечению обстоятельств в тот же самый день стартовала перепись населения и в Волшебной Стране Сусликов и первыми в ней переписались самые главные грызуны.

Это удивительная страна, просто поразительная. Я ею часто восхищаюсь.

Вот только сусликов тут приходится переписывать гораздо проворней – примерно раз в полгода в один день всех.

А почему? А потому что что-то все время меняется – климат или же налоги – отчего происходит миграция сусликов или они просто умирают. Но, как только климат становится мягче или что-то происходит с заботой, поголовье этих забавных существ в той Волшебной Стране сейчас же начинает расти, развивается демократия, свобода слова, улучшается здравоохранение и образование.

Кстати, у них и наука есть, и экономика, и сельское хозяйство.

Они даже ракеты запускают в свой волшебный космос.

А недавно они задумали послать ракету на Марс. У них там и Марс есть.

Вы спросите: зачем сусликам лететь на Марс?

А затем, чтобы нарыть там дыр.

Свою-то Волшебную Землю они уже давно изрыли.

Наблюдающим за инвестициями назначен первый вице-премьер Игорь Шувалов.

Не идут инвестиции, не и-ду-т. Хоть ты тресни, хоть развались пополам. Без глубоких, внутренних преобразований в России ВСЕГО, ВСЕГО и еще раз ВСЕГО не идут.

И тут найден гениальный выход – вместо законов назначен человек.

К нему можно будет нести все свои мечты и нужды. Ах, ты милое мое средневековье! Вот ведь как, ну, никуда без тебя не деться! Закон не закон, если князьюшка не одобрил. А за князем тем будет приглядывать другой князь, чтоб никакого тебе лихоимства – так и будем двигаться. Тяни-толкаем. Медленно-медленно. То лицом, то тылом. Но тыл тот все равно у нас за лицо почитается, потому как Тяни-толкай.

А что ж «умный» бизнес? Тот, что создает конкурентоспособные производства?

Не идет к нам «умный» бизнес по причине своего большого ума.

А средний? Средний бизнес?

И средний не идет по причине своего среднего ума.

А мелкий бизнес?

А мелкий бизнес у нас и свой собственный, как грибы косят. Косой.

Какой же бизнес к нам идет?

Как бы это помягче, что ли, поаккуратней их назвать, чтоб, значит, не обидеть, не оскорбить, не спугнуть. Гра… нет, не «гра», во… не, не «во».

А лучше его вообще никак не называть. Бизнес и бизнес, и Бог с ним.

Вот и хорошо, просто сердце успокоилось.

Кстати, тут хотят запретить нашему, отечественному, частному инвестору вкладывать деньги за рубеж. А то, ведь, мы первое место в мире держим по прямым частным вложениям за границей.

Странно, няня, но никто из наших собственных, частных инвесторов не спешит на консультации к Игорю Шувалову.

Сам я уже давно ничего не удивляюсь. Часто и собственное суждение начинает вдруг внутри самого меня спорить с другим моим собственным суждением.

А еще оно начинает во всем сомневаться, отрицать и не соглашаться.

А еще оно начинает говорить, что все услышанное – вранье, вранье, вранье и никогда этого не было.

Наконец-то! Наконец-то на Втором международном форуме «Чистая вода-2010» мы опять услышали о фильтрах Петрика. А то я все опасался, что их похоронили вместе с идеей потратить на них триллионы. Но нет, прогресс не стоит на месте. Эти фильтры войдут в каждый дом, в каждую квартиру, на каждую кухню, в каждый чайник, в каждый стакан.

Конечно, проведут дополнительные исследования, конечно. Но за отдельные деньги. Уже даже кое-что провели, и господин Онищенко – главный щит нашего с вами здоровья – тотчас же заявил, что «не видит в них ничего опасного». Это прекрасная характеристика. Правда, водоканалы по всей стране возражают, но это они от зависти, естественно. А в марте этого года эти фильтры были испытаны московским институтом экологии имени Сытина.

Результатом было интересное заключение: «в очищенной ими воде гибнут живые организмы». Сразу хочется спросить: «А как же мы?»

Про (б-ь). Когда я впервые поместил (б-ь) в текст, то всех тут же заинтересовало, что же прячется за этим авторским отношением в скобках.

Точнее, все сразу догадались, но им хотелось от меня услышать, что догадались они правильно.

Спешу всех разочаровать. Это не то, что вы подумали. Это слово «благость». А записано оно так ради сокращения. Потому что оно очень часто приходит на ум, когда я думаю о начальстве, руководстве, опять о начальстве, и опять о руководстве. Просто оно по ходу моего внутреннего монолога очень часто вставляется. Например, я думаю так: «Они (б-ь) все время о нас (б-ь) заботятся!»

Вот и все.

Потянуло на Селигер. Вас не тянет на Селигер? А меня тянет. Да что там меня, многих тянет. Думаете, тут я хочу порассуждать о черной язве и чуме, о пире и о детях прокаженных чиновниках? Нет. Тут я хочу остановиться на тяге. На тяге к Селигеру.

Тянет – глубоко и внутренне. Каждая клетка тянется туда. Селигер – это клеточное. Клетка к клетке – получился организм. Возможно, чудовища.

Черная язва и чума должна однажды незаметно поразить 3 миллиона российских чиновников. Как-то сказал Меркуцио: «Чума! Чума на оба ваших дома!» – и мне это понравилось. Глубоко запало. Передаваться она могла бы от чиновника к чиновнику и от младшего чиновника старшему, минуя жителей. Такой особый подвид чумы и язвы.

Однажды мы проснемся – а они все застыли в нелепейших позах. Это нас не насторожит, конечно, сначала, ибо нелепейшие позы и бред – обычное состояние нашего чиновничества. Но потом, мы все поймем – они недвижимы, поражены.

Это будет праздник, день взятия Бастилии, и будет он назваться «День Чумы и Язвы».

Есть у меня своя собственная разведка. Чуть сомнения какие – я сразу к ней: узнайте, ребята, а те говорят: щас узнаем. И узнают. Изругал министр обороны героя России площадно, или не изругал? Общественность взволнована, генералы интервью дают, сам герой говорит, что ничего особенного не случилось.

И разведка выяснила: было, изругал, площадно, отвратительно все это выглядело, и герой России в долгу не остался, ответил, хоть не так площадно, в читабельных выражениях, после чего «этого нахала» обещал министр снять. А то, что генерал министра начал защищать – так его ж там, генерала этого, вроде, как и не было. И еще разведка добавила, что все это «очень плохо кончится».

Даже не знаю, что и думать.

«Для кого плохо кончится?» – спросил я.

«Для всех!» – ответила разведка.

О пире. Пир и чума крепко связаны. Где пир, там и чума. То есть, едят чиновники икру ложками, значит, наступило такое время года, которое называется чума.

О посохе. Ведешь народ, стало быть, в руках должен быть посох. Нет посоха – нет народа. Появился посох – жди народ. По-моему, так.

О детях прокаженных чиновников. Дети, дети, детки – там они, там. Подальше от лепрозория. Знаете ли вы, что такое лепрозорий? Это не болезнь и не территория для прокаженных. Это закрытое саморегулирующееся сообщество. Это корни. Качают. Корни здесь – детки там. Ну, что ж, это разумно.

О ковре. С некоторых пор, как увижу ковер, там и хочется под него заглянуть – нет ли там подковерной борьбы. Если есть ковер, то должна быть борьба.

О делах славных. Это с какой стороны посмотреть. С одной стороны – грабеж, с другой – в начало славных дел. Слава, она же попозже приходит.

О возбуждении нравственности в народе. Мне скажут, что возбуждение и нравственность – штуки несовместимые. А я скажу, что механизм возбуждения чего-либо всегда одинаков.

Вот и все, что я хотел сказать о возбуждении нравственности в народе.

О памяти униженных и оскорбленных.

Самое неприятное – у униженных и оскорбленных сохраняется память. Но это только в том случае, если они владеют речью. А если они не владеют речью, то сформулировать ничего не могут. Даже для собственной памяти. У них тогда все сиюминутное. Сиюминутное не страшно.

О рубище. Оно полезно. Взял, одел и поехал на Селигер.

Полиция будет врываться в любой дом. Меня спросили, я ответил. Закон о полиции, если он дойдет до своего финала, позволит ей это делать. Произвол узаконят. Черное назовут белым. У нас по-другому не бывает, хоть озолоти всех.

В сущности, в слове «полиция» ничего ужасного нет. Полиция – от греческого (да и от немецкого) «управление государством, администрация». Но в российском варианте – это будет не то, и не так. То, во что превратилась милиция – все мы хорошо видим, это такой братоубийственный снаряд. А то, во что превратится на российских просторах полиция – это нам еще только предстоит увидеть. Ждем-с.

Кстати, если вспомнить, то «полицай» со времен Великой Отечественной – это враг, пособник оккупанта. Ему место или на березе, или в народном суде, в качестве обвиняемого за пособничество захватчику. Это глубоко внутри народа сидит. Это туда долго вносили, внесли, наконец, а теперь все это превратится в нечто белое и пушистое? Так быстро ничего не происходит. Россия не Грузия. Это в Грузии при переходе от милиции к полиции рейтинг последней вырос с 7 % до 92-х. Там полюбили полицию.

Но там другая ситуация. Там шла и продолжает идти борьба с коррупцией, с кормлением на должности. Коррупцию там победили. Довольно быстро, по нашим меркам.

Не то, чтобы она вообще исчезла, но она так уменьшилась, что перестала угрожать государственным устоям. Там распустили милицию, а потом набрали полицию. Причем, большинство из набранных, никогда в милиции не служили.

То есть, все возможно. Но только там.

Не у нас.

Истина – штука скользкая. Она никак не дается в руки, она то мелькнет, то прячется. И я благодарен каждому, кто берет меня за одну из верхних конечностей, и мы вместе идем ее искать, как вещь, которую мы оба потеряли и без которой нам совсем не обойтись. При этом хорошо бы помнить, что великие умы интересуется явлениями, средние – событиями, а мелкие сразу же переходят на обсуждение личности. В основном той личности, что ищет истину.

Ах, мадам! Бюджет, бюджет. Что нам бюджет, если в нем человека нет. Изменилось ли что-то для обычного человека от того, что приняли в нашем городе бюджет? Нет, не изменилось. Он как бродил сам по себе – никому ни на какое место не нужен – так и будет бродить.

Так что, мадам, полноте вам.

И если все тут не ради человека, то ради чего оно все? Ради памяти? Чьей памяти?

В историю стоит только попасть, а вот вопрос о памяти – это уже вопрос не нашей истории.

Холера на Гаити.

Я не медик, но я немного в курсе того, что такое холера, поскольку она входит в обязательный комплекс «Бактериологическое оружие», а его нам преподавали.

Наш главный доктор – господин Онищенко уже высказался на тему «надо руки мыть и правильную воду пить» – так что я его только чуть дополню.

Холера – болезнь не только грязных рук и воды, в которую попали фекалии и рвотные массы зараженных. Холера передается и с теми продуктами, которые, скажем так, не совсем проваренными и прожаренными едят – с устрицами, например, или с фруктами, помытыми не той водой. А еще она может передаваться обычными мухами.

Не думаю, что кто-то полетит сейчас на Гаити, но в Доминиканскую республику, что с Гаити просто через забор, в это время года россияне летают, как оглашенные.

Что касается холерного вибриона, то его существует, чуть ли не 140 различных разновидностей, и некоторые из них выдерживают сорокаминутное кипячение. Не думаю, что ради наших туристов будут сорок минут кипятить питьевую воду. Самое простая профилактика (кроме мытых рук), это сухое вино. Вибрион обожает щелочную среду кишечника, куда он попадает, частично погибая в кислой среде желудка, но он совершенно не выносит кислое вино. Гибнет в нем за одну минуту. Вино пополам с водой – и риск заражения холерой уменьшается очень существенно.

И еще чеснок. Один зубок чеснока (пардон, дамы) при каждом приеме пищи (при каждом) – такую отраву эти бактерии не выдерживают (только не больше одного зубчика, мадам, яд, все-таки).

Откуда я это знаю? А все оттуда же. Из описаний организации карантинов в России.

Нам все это, повторюсь, преподавали когда-то (не самое плохое, как я сейчас понимаю, у нас в прошлом было образование).

Отечественные медики, при острой нехватке медикаментов, примерно так лечили людей в нашей стране во время эпидемий холеры. У нас замечательные когда-то были медики. Они останавливали холеру порой голыми руками. Они выпивали огромный стакан красного вина, закусывали чесноком, а потом входили в холерный барак.

Кстати, натирая тело настойкой чеснока и уксуса (открытие английских мародеров), они входили и в чумной барак, и в тифозный. Но все это уже история – это я все еще о героизме наших медиков.

Все вперед!

Губернатор в России – это тот, к кому любая избушка повернется передом.

Жена же губернатора – это та особа, которая легко может из продавца продмага превратиться в генерального строителя всех автомобильных дорог вверенной мужу губернии.

Министры в России – это люди столько непринужденно меняющие сферу приложения своих усилий, что иногда просто диву даешься, как, все-таки, в стране нашей легко дается, на первый взгляд, тяжелый труд – труд управлять.

Из архитекторов можно попасть в плясуны. Из плясунов – в архитекторы.

А в тезисе «дураки и дороги» никоем образом не определено место, относительно этих самых дорог, занимаемое дураками.

В Омске девочку навали в честь президента. Имя – Медмия. Правда, красиво? А я предлагаю и о премьере не забывать (ну, мало ли) и ввести новое имя Путволия.

Конечно, раньше и Даздраперма среди женских имен случалась, но теперь в моде все больше благозвучие – Медмия. А можно и Дмимедия – тоже неплохо звучит. Или Волпутия.

Наконец-то! «Наконец-то, наконец, нас поймали за конец!» – грубовата поговорка. Ну, так она же поговорка циркачей – артистов нашего с вами великолепного, в не таком уж далеком прошлом, цирка.

А у нас тут и в настоящем – все цирк. Куда ни глянь – одни только иллюзионисты, униформисты, дрессировщики, жонглеры, акробаты и шуты. Культура, чай!

Так что нам нужен, очень нужен культурный манифест.

Без манифеста никак.

Вот он и появился. Глядите, что в нем прописано: «Нам необходим новый креативный класс-лидер!» – ну, взяли нового, класс, да еще и лидера, ну, и что дальше?

А дальше в основу, так сказать, всего надо положить «умение достойно подчиняться авторитарной силе».

Ну, достоинства нам не занимать, конечно. Так что это очень достойный манифест. Вся «Ядрена Россия» его уже одобрила.

Одно только меня печалит. Меня печалит круговорот идей.

Круговорот идей отшибает память.

Еще Александр, свет, Македонский выступил, перед походом в Индию, с похожим заявлением. Надо, мол, господа, достойно подчиниться и склонить главу.

Сей доблестный муж был известен не только, как великий полководец, но и как непревзойденный умыкатель произведений искусств и (что очень важно) идей.

А потом эти искусства и идеи начинали свой путь в Грецию, потом – в Рим, во Флоренцию, во Францию, в Англию, а там и в Россию.

Кочевали, кочевали, кочевали – идеи.

Вот у кого он украл идею «достойного подчинения авторитарной силе»? А?

Вот это уже, ребята, никто не помнит.

Я иногда с трудом могу отличить нашего Дмитрия Анатольевича от Сократа.

Радость или огорчения наделяют его уста незаурядной силой, а эта образность выражений – она меня совершенно расслабляет, погружая в сон.

Сразу же после пробуждения во мне рождается желание продлить «год русского языка в России» (от 2007-го), как минимум, еще на десятилетие.

Дмитрий Анатольевич тут во Вьетнам слетал, где держал речь. Тогда-то я и подумал о Сократе. Умище там, конечно же, не занимать, но даже если самого Сократа и поместить в 2007 год, то он вряд ли выучит русский язык за такое короткое время. Вот я и предлагаю – десять лет, как минимум.

Впрочем, для круглого президентского счета, можно предложить и два раза по шесть.

Чуть не забыл!

Все, что я далее изложу, предназначено в первую очередь дорогому моему сердцу господину Онищенко.

Есть у нас еще, как это ни странно, всякие общественной организации, в которые все еще входят ученые биологи.

Они-то и проводили разные исследования по поводу ГМО. Картина этих исследований, что полотно «Гибель Помпеи», подопытные крысы переставали рожать, у них «летели» печень и почки, они теряли в своем крысином уме и весе.

Господину министру нашего здоровья будет небезынтересно узнать, что эти организации все еще борются на территории России за чистый продукт, за указание на этикетках, что продукт генномодифицированый, за сохранение генофонда отечественных семян.

Но, увы нам, «лобби» у сторонников ГМО очень большое. Один Институт питания РАН чего стоит. Причина? Злые языки, достопочтимый сэр, смеют утверждать, что во всем виноваты гранты. Им американцы дают всякие гранты (а это очень хорошие гранты), а они отрабатывают эти подачки тем, что везде утверждают, что ГМО – не опасны, и их нечего бояться.

А вот ребята из тех замечательных организаций, что те исследования проводили, утверждают, что только в России остался еще не испорченный ГМО генофонд, который всякими извилистыми путями пытаются заполучить западные селекционеры.

Да будет известно нашему медицинскому папе, что в той же Америке магазины с чистыми экологическими продуктами жуть до чего дорогие.

Так что господину Онищенко остается только пожелать, чтоб всю отпущенную ему Богом жизнь, он только и делал, что те ГМО жевал.

Хватит плодить пассионариев! Вдумайтесь: один Фурсенко, другой Фурсенко! Хватит!

А как перестать их плодить? Очень просто: надо сократить количество учителей.

На 200 тысяч. Год учителя был? Был. Так чего ж вы еще хотите? Сократить!

И тогда количество пассионариев достигнет своего оптимума.

Думаете это не логично?

У пассионариев своя логика. Например, говорят одному пассионарию: «У нас не хватает учителей!» а он в ответ: «Сократим их на 200 тысяч!»

И действительно. Что тут все – образование, образование.

Ну, какое у Чингисхана было образование? Никакого. А завоевал полмира, потому как пассионарий – по-моему, с логикой в этом пассаже все в порядке. Как полагаете?

Ах! Умиление, восхищение властью не оставляет меня ни на секунду даже в выходные дни. Господи! Боже! Как хорошо! А потом вдруг – словно хлопнул кто-то в ладоши – и я опять не в себе.

Буква за буквой, строчка за строчкой, шаг за шагом, с осторожностью, с настороженностью, с осмотрительностью, с благочестивыми побуждениями мы движемся вперед.

А где у нас перед, в который мы все движемся?

У нас везде перед. За что ни возьмись.

У нас даже зад считается передом. Такой огромный и темный.

Но светлое? Есть ли у нас прямо сейчас что-то очень светлое?

Господи! Никак не получается собрать воедино свои, разбросанные всюду, мысли, замечания, взгляды и суждения, чтобы сколотить из них устав, руководство к действию.

Я совершенно выведен из себя – взгляд блуждающий, безумный.

Мог бы играть на скрипке, немедленно бы сыграл все 24 каприса Никколо Паганини. Но нет, не тянет. Не тянет ни играть, ни учиться игре на этом инсрументе… инс… инст-трррументе… – вот ведь, и не выговорить сразу!

А все почему? А все потому, что восхищение… восхищение… воc… и хищение. Сначала воc… а потом хищение… сначала всегда воc… и только потом уже хищение…

Нет, не получается. Пойду, упьюсь иммуномодуляторами.

Удивительно! Премьер! Премьер посетил строящийся центр гематологии, онкологии и иммунологии, где он восхитился происходящим и обещал помочь с костным мозгом. Вот ведь… вот ведь… Надо принять успокоительное.

Ой, какая же у вас гниль, господа!

Полковник господин Щербаков или же уже не полковник, но называется это все гнилью. Сгнило у вас все.

Обидно. Очень обидно.

Те, к кому я обращаюсь, знают, что я обращаюсь именно к ним. Гниете вы, господа. С головы и до самого хвоста. Нет у вас стержня.

Да и не было, видимо, никогда. Деньги – это же не стержень.

Вот ведь, позорище-то какое, а? Стыд. Сдало вас это чудище вида ужасного.

И сколько же еще у вас подобных чудовищ, уродливых, бесноватых, подлых страшилищ? Не знаете?

Их у вас легион.

Расскажу одну историю. Жили-были два товарища. Учились они в одном военном училище, на одном курсе, в одной роте. Одного звали в училище Гришей, другого – Вовой.

Должен сказать, что это были не настоящие их имена. Это клички. В училище так принято – тут всем дают клички. Того, что звали Гришей, на самом-то деле звали то ли Гусейном, то ли Хусейном или Ахматом. Но в графе национальность у него значилось «русский» – потому что хоть и был он ликом черен, но в нем самом столько наметалось национальностей с Кавказа, что, в конце концов, написали в графе «русский». Ну, а Вова – это тоже кличка и звали его, кажется Петей, и был он сыном генерала титульной внешности. Почему я тут говорю об этом? Потому что, как вы узнаете ниже, никакого это отношения не имеет ни к чему, и ни на что это не влияет.

Гриша был весельчак, балагур, балаболка, клоун и любимец всей роты. Где только он появлялся – сейчас же там смех, шутки и какие-то глупые выходки. А Вова, напротив, был очень серьезен, да и сын генерала – положение обязывает. Закончилось училище, началась служба. Служили они на Крайнем Севере до самой перестройки, а потом их разбросало. Вову папа-генерал забрал служить в Москву, в одно наше очень секретное и уважаемое ведомство. Грише не так повезло. За ним генерал не стоял, зато за ним стоял весь Кавказ – тут у него было такое количество родственников, что ему не дали пропасть. Уволили Гришу в запас по сокращению штатов, и перепробовал он множество всякого – был и милиционером, таможенником, оперативным работником, служил даже пожарником, а потом отовсюду ушел и занялся он коммерцией – носился по всему Кавказу и России. В одну сторону вез фрукты, в другую – все остальное. И вот дошли до Гриши слухи, что разыскивает его Вова. Гриша слухам внял и с Вовой встретился. Встретились они в каком-то ресторане, в Москве, расчувствовались, обнялись, сели разговаривать.

Слово за слово и тут Вова и говорит:

– Слушай, у тебя же на Кавказе полно знакомых.

– Конечно, дорогой! – отвечает Гриша, – Весь Кавказ. Кавказ подо мною, один в вышине. Что хочешь – бери.

– А с Чечней связи есть? – осторожно спрашивает Вова.

– Конечно, есть! – отвечает Гриша, – Мы же одна страна была. У меня в родственниках, ты себе не представляешь, я только недавно всех нашел. Так вот, у меня в родственниках оказались – армяне, азербайджанцы, лезгины, таты, ингуши, кабардинцы и черти кто.

– А ты, у нас, по-прежнему, русский? – рассмеялся Вова.

– А ты как хотел?

– А как же война?

Надо сказать, что разговор происходил как раз в середине, между первой и второй чеченской войной.

– А что война – тут же стал серьезным Гриша, – Сам понимаешь, стреляли брат в брата. Я потому и ушел, что не хотел стрелять в своих.

– Но связи-то остались? – все допытывался Вова.

– Связи, связи… ну, остались связи, куда им деться? – все не понимал и не понимал его Гриша.

И тут Вова придвинулся к Грише вплотную и сказал:

– Понимаешь, я сейчас сижу тут в одной очень серьезной конторе. Есть некоторые сведения, которые можно хорошо продать.

– Как продать? Кому продать? – Гриша подумал, что он ослышался.

– Так. Ты же бизнесмен. Какая тебе разница что продавать. Вот и продай кое-что в Чечню. Продашь – поделимся.

Вот теперь Гриша понял. Лицом он стал такой красный, что просто кошмар. Он встал и ударил Вову кулаком в лицо, потом он повернулся и вышел.

Так вот, Гриша после этого случая умер от сердечного приступа.

А Вова, как я слышал, до сих пор служит. Генерал уже.

Наш премьер поклонился мощам Иоанна Крестителя в Софийском соборе Святого благоверного князя Александра Невского.

Надеюсь, что он сделал это с радостью, потому что я лично чувствую, как меня эта его радость сначала просто заражает, а потом и переполняет, что в свою очередь приводит в движение сокровенные пружины моего сердца, которое начинает музыкально биться – тин-тилидон, тин-тили-дон – после чего у меня полностью исчезают сомнения в том, что премьер наш кланялся натуральным мощам страдальца Иоанна.

А каким мощам он отвешивал поклоны?

Он отвешивал их фрагментам руки, костям черепа и, знаете ли, зубу.

Видите ли, в мире уже сейчас известно, по меньшей мере, 11 указательных пальцев старины Иоанна, а так же – 12 голов, 7 челюстей, 4 плеча, 9 рук и 8 других, не указательных, пальцев.

И еще о чести и предательстве.

Тут я все чаще слышу разговоры о возрождении воинской чести, офицерской чести и еще о чем-то похожем.

Расскажу только три истории.

Первая.

Не все милиционеры у нас негодяи, взяточники, упыри и убийцы мирных граждан.

Кое-кто все еще защищает закон, борется с преступниками, воюет с боевиками.

Именно они, чаще всего и вылетают со своих должностей, их выставляют за штат, увольняют по сокращению, по собственному желанию, ну, и так далее.

Недавно один такой орел вылетел с должности 1-го зама УВД. Про него говорят, что он сыскарь по жизни, что отдел свой он создал сам, но в политических играх играть отказался, за что и поплатился. Орден «Красной Звезды» за ликвидацию опаснейшей банды, несколько командировок в Чечню, в которых он не потерял ни одного человека, медали за Афган, медаль «За отвагу».

Про одну командировку в Чечню он рассказывал вот что. Прихватил он, отправляясь в нее (незаконно, конечно), пару ДШК и огнемёты «Шмель». Прибыли на место (жутко секретное, естественно). Так вот ночью это секретное место было атаковано боевиками, причём, бой вёлся так, что бандиты чётко знали: численность отряда, его расположение, вооружение, боеприпасы и все такое прочее. По ходу боя он прикинулся, что боеприпасы кончаются – одиночные выстрелы, редкий огонь – а помощи, конечно же, все не было и не было, и вот пошли на них бандиты в полный рост, но с дистанции в 150 метров по ним ударили кинжально 2 незаконно привезенных ДШК, а потом и огнемёты. Целых трупов насчитали около 80.

Так вот на него, как на руководителя всего этого безобразия… возбудили уголовное дело. Точнее пытались его возбудить. А потом он был представлен к герою России, но получил только орден «Мужества», который ему вручили тихо и мирно в рабочем кабинете.

А выгнали его со службы совсем недавно.

Вторая история. Один орел возглавлял во время первой чеченской компании временный отдел контрразведки и ловил он боевиков и наёмников весьма успешно. Ловил и сдавал их в соответствующие органы. Но вот через какое-то время он их стал ловить повторно, а потом – по третьему разу. А потом все эти поимки вообще потеряли всякий смысл, поскольку такое складывалось впечатление, что их за углом отпускают, и тогда он просто стал их расстреливать. На месте.

Третья история.

Прибывший в Грозный батальон спецназа ГРУ был размещён, конечно же, в самом сверхсекретном месте.

Так вот дом взорвался ночью (взрывчатка была заделана даже в штукатурку). Одномоментно погибло более 30 человек – таких потерь, говорят люди знающие, не было со времен Великой Отечественной.

Оставшиеся в живых прибыли домой и там уже во всем разобрались: продал их лично 1-й заместитель начальника ГРУ в чине генерал-лейтенанта.

Этот генерал-лейтенант потом помер скоропостижно. Прямо за рулём личного авто – вот такая с некоторыми случается незадача.

Правда, она случается не со всеми любителями торговать своими ближними.

Кто-то жив до сих пор и прекрасно себя чувствует.

Елену Батурину задержали в Лондоне. Прямо в аэропорту. Я сучу свои предположения нитка за ниткой прямо из собственного мозга, я проделал мучительную работу, перемолачивая все, о чем можно только помыслить в этой связи. Я не нашел ничего, что служило бы основанием для такого поведения лондонских таможенников, кроме как обращение господина Лебедева к тем же лондонцам, чтоб они проверили священную семейку насчет коррупции и всякого такого. Неужели ж это невинное обращение к не нашим органам возымело такое действие? Неужели ж мечта моя о том, чтоб нашей коррупцией занялись, наконец, не наши счетные палаты, суды, комитеты и думы, начала воплощаться?

Аллилуйя! 24 раза аллилуйя, осанна, осанна и еще раз осанна! Можно даже все это пропеть. Блин! Копили, копили, делились с кем надо, а теперь их в полицейском участке содержат? Пойду! Пойду, выпью чего-нибудь лондонского!

1 декабря крейсер «Аврора» должен превратиться в… музей. Снимем шапки, обнажим головы, постоим, помолчим. Корабли, что дети, если они и играют в войну, то это все у них очень серьезно. «Аврора» участвовала в сражениях. Она достойно дралась. Ее палуба была залита кровью.

Недавно меня спросили: когда, по моему мнению, в России возродится трепетное отношение к Отечеству?

Трепетное отношение, трепетное отношение… Никогда не позорьте корабли.

1 декабря можно будет на «Авроре» отплясывать совершенно законно.

Отплясывают же в других музеях.

Речь о главном. О патриотизме. О его росте. О росте любви. Потому что, что же такое патриотизм, как не любовь.

Любовь к женщине, к ребенку, опять к женщине, к малолетнему подростку, к матери, к Родине, к земле, которая до сих пор носит, опять к матери, и, наконец, к отцу.

Вернее, к ветеранам. И тут надо бы поторопиться, пока не кончились. Ветераны, конечно.

А то ведь, мрут, понимаешь, коломяги, не дождавшись жилья.

И тут мы плавно переходим к идее верности. Верности избранному пути, людям, избравшим этот путь, отдающим всех себя – ничего больше не приходит в голову.

Остается только пить. Спиртное. Патриотизм – это… надо немедленно выпить. Жадно, запрокидывая голову, адресуя свой кадык лазурным небесам, громадными, обжигающими глотками, и сейчас же бросает в жар по всему телу, затекая в пах.

Патриотизм… (выпить).

Патриотизм… (выпить).

У-ау-ур – это то, что из нас вырвалось наружу.

И, вы знаете, полегчало…

Есть! Мы сейчас все очень быстренько придумаем новую кличку для нового щенка, подаренного премьеру.

Да, что ж это такое? Человек хочет со всеми единения. Он и так заработался, затрудился, замучался – то летает, то под воду лазает. С лица спал. Взхуднул. Вот и хочет посоветоваться с нацией в таком непростом деле – кличку для собачьего ребенка подобрать.

Чтоб, значит, всей страной, в одном порыве испытать умиление.

А ему предлагается две основные клички – Откат и Распил.

Помягче надо, блин, поинтеллигентней – и депутаты с телеведущими (все тот же блин) так считают, что, мол, злые все вокруг, злыдни.

Нежнее бы. Не Откат, а Откатик, не Распил, а Распильчик. Ну, чего ж вы?

Виктор Бут в США. Судя по заявлениям его жены, дело-то не простое. Государство, чувствуется, постояло, постояло за спиной Бута, а потом и бросило – так слова жены приходится понимать.

А больше никак. Своя авиакомпания, Африка, Бельгия, ОАЭ, Суворовское училище, Военный институт иностранных языков, авиаполк, переводчик и радист, знает кучу африканских наречий и никогда не менял российского гражданства – интеллигентнейшая личность.

Пора менять его на что-то неинтеллигентное и отвратительное, томящееся в наших тюрьмах.

Вам еще не снится титановая долина? Нет? А вот мне уже снится – там все титановое.

Это случилось сразу же после посещения премьером Свердловской области. Мне теперь снится множество различных долин. Там все время что-то отмывают.

Стараются, трут. Везде стоят такие большие лохани. Ну совсем как в долинах на Аляске, которую незадолго до того мы умудрились за огромные взятки американцам продать.

А в это время в Баку, в который раз, делили Каспийское море.

Немного о «Мистрале».

О французском большом десантном корабле и вертолетоносце «Мистраль» уже много писали. Главный его недостаток, на мой взгляд, слабое ПВО, огромные размеры (осадка, прежде всего – 6.3 метра) и численность десанта – 450 человек (потеснимся – 900). 16 тяжелых вертолетов (35 легких) можно отнести к достоинствам.

Зачем он нужен России, когда и свои БДК проекта 11711 строим? Вопрос риторический.

Ну, разве что нам хочется еще раз Грузию попугать, сомалийский пиратов погонять или, там, на худой конец захватить Шпицберген.

Но, стоит заметить, что уже давно существуют небольшие ракеты, летающие низенько-низенько, которые с берега легко берут этот «Мистраль» и не только его.

И еще хочется отметить, что в последнее время корейцы предлагают нам практически такой же БДК, но, что важно, в отличие от французов, со всей боевой и информационной начинкой и на 100 миллионов евро дешевле (проект, говорят, лоббируется неким господином по фамилии Сечин).

Предлагаю всем угадать с трех раз у кого мы купим БДК. У корейцев или же у французов?

Подсказываю – мы очень любим французов – концерн «Рено-Ниссан», спасающий российский АвтоВАЗ.

Не знаю чем там в НАТО занимается господин Рогозин, наверное, чем-то очень нужным и полезным, но все, что было до того между Россией, НАТО и США напоминало игру на раздевание. Нам предлагалось раздеться, а вот сосед наш только обещал через какое-то время последовать нашему примеру.

Мы-то разделись. Причем – уже давно, а вот США и НАТО только сильнее укуталось.

Но теперь-то, теперь совсем другое дело. Снова переговоры, но теперь это совершенно новый этап. Мы почти голые, поэтому самое время поговорить о совместном ПРО и о «длительном и всеобъемлющем мире с Россией».

В метро вывешена реклама накопительной пенсии. Ее можно изменить. Ее можно увеличить. Надо только вступить в специальную программу и сдать государству деньги. 12000 рублей максимум. И тогда через год тебе государство положит еще 12000 на тот же счет. Но воспользоваться этим счетом можно будет только с достижения пенсионного возраста. Пока в России с 60 лет для мужчин и с 55 для женщин.

И телефон для консультаций есть. Бесплатный. 8–800–505–5555. Я позвонил, ответила девушка. Ей-то я и задал вопросы, а потом взялся за калькулятор и начал считать – люблю я это дело!

Так! Сдаем 12000 хоть в день своего шестидесятилетия, хоть раньше. Потом ждем целый год (нам уже 61), нам кладут еще 12000 на счет. А теперь, чтобы вычислить ежемесячную прибавку к пенсии надо поделить это на коэффициент – 192 (думаю, что я правильно понял девушку). 24000 делим на 192 и получаем – 125 рублей. То есть, деньги (12000) были у нас заморожены целый год, а потом я получаю ежемесячную прибавку в 125 рублей? А за год? 125 умножаем на 12 – получаем 1500. То есть, свои кровные 12000 я смогу сам себе вернуть в виде добавки (12000 делим на 1500) только через 8 лет. На этот момент нам уже будет 69.

А то, что нам государство вроде как дало – это надо еще 8 лет своей жизни положить. И будет нам – 77. А средняя продолжительность жизни мужчин в России на 2009 год то ли 59.9, то ли 60, то ли 61 – об этом спорят.

То есть, отдал деньги, а потом живи до 77. Женщинам еще что-то светит.

Мужикам – нет.

А если пенсионный возраст сдвинут?

А если сдвинут, то надо будет дожидаться, пока он не наступит, и только тогда можно будет получить надбавку.

Правда, девушка обещала, что наследникам 24000 выдадут, если только человек умер, но ни копейки из этих денег получить не успел.

Ну, что ж, это радует.

«Рана на всю жизнь» – слово из двух букв, первая «у» – «Ум».

Почему я подумал об уме? А я все время думаю о нем, когда речь заходит об общении президента со своим народом через Интернет.

Интернет – это коллективный разум. Пчелы и муравьи обзавелись им давно, а люди совсем недавно.

Вот и балуются.

Занимались ли вы когда-нибудь изучением баллистики? Нет? Баллистика утверждает: летит всегда не прямо. Вот и пригласили на тигриный форум председателя Госсовета КНР. Тигры, инвестиции, торговля, экология, энергетика с энергоносителями – очень нам хочется склонить Китай к совместному проживанию.

А президент, который до этого интересовался у нас НАТО, в это время занимался проблемами ЖКХ. От НАТО прямо к канализации. Вообще-то канализация важней.

Меня снова позвали в партию. Не будем говорить в какую, чтоб не спугнуть остальные партии, в которые меня могут позвать.

Не то, чтобы мне нравятся эти призывы, просто я люблю ту игру мысли, что вызывают во мне они. Для тех же читателей, что пока еще не зовут меня в партию, сообщаю, что слово «партия», согласно древним китайским воззрениям, это собрание темных – людей корыстных, эгоистичных, с гнусными, преступными мыслями. Обозначается слово «партия» двумя иероглифами означающими: «любят темное».

Народ! Ну, не люблю я темное. Так что нам туда никак нельзя.

Видимо поэтому до сих пор нет партии порядочных людей – они тоже не любят темное.

То есть, порядочным не нужна партия. У них нет мыслей, которые следует скрывать.

Веки мои тяжелеют, глаза теряют взор, руки опускаются, колени слабеют – мороз, знаете ли. Перед тем, как рухнуть на рабочий стол хочется задать вопрос: видел ли кто-нибудь 1100 единиц специальной техники, выставленной на улицы руководством города для уборки снега?

Наступил-таки осенне-зимний период ремонта дорог. А то я уж совсем думал, что дороги у нас ремонтируют теперь без дождя и снега. Но нет. Пошел сначала дождь, потом выпал снег, потом – морозы, кудесники, ударили, трахнули, ёкнули и тогда уже вскрыли дороги и начали их в чувство приводить.

А почему, быть может, спросите вы? Почему у нас в конце года начинается бурное дорожное строительство? Подозреваю, что в конце года появляются бюджетные деньги (не оригинальная мысль) и их срочно надо освоить. То есть, министерство финансов, наигравшись ими, оторвало их, наконец, от себя.

Ах, мадам Россия, как же я вас люблю!

Все время тянет вас голубить, заглянуть вам под капот в надежде на ответные влечения.

Под капот – в смысле домашней женской одежды свободного покроя, конечно, а не какой-нибудь там тривиальной крышки – под него, где тепло и уютно. Ах! Не устроить ли нам расчесывание усов? А, быть может, нам пора, пора…

Да, чуть не забыл! Тут президент недавно встретился с оппозицией, где раскритиковал чего-то там, до сих пор у нас несовершенное. И вот эти его слова: «минимизировали риски манипуляций в ходе выборов» и «упорядочить численность представительных органов власти».

То ли я сошел с ума, то ли он не в себе. Наверное, все же я – надо почаще смотреть на свои пальцы, считая при этом их наличие.

Ах! Как же меня все это расслабляет, лишает воли – треволнение, знаете ли. Чувства не сдержать – ай! А как вам это: «членом Совета Федерации теперь может стать только депутат, который избран…»?

Вот одно чувство только что побежало по рукаву, вот – другое.

Не могу! Пойду выпью триста капель валерьянки.

Путин приехал в Германию. Господи! Я уж думал, что это никогда не случится, но нет, поди ж ты! Позвала газетка «Зюддойче Цайтунг», и как с места сорвался.

А до того мы побывали в Душанбе, где пообещали бороться с наркомафией.

Тут заметим, что начальство наше, лилейнораменное, всегда опаздывает, в том смысле, что все давно уже поняли, что наркомафия у нас победила, но с ней все еще хотят бороться (внимание!) «экономическими и социальными методами».

Вы не знаете что означает: «экономические методы борьбы с наркомафией»?

Ну, скупят у них всю продукцию, наверное.

А что такое «социальные методы»? Ну, наверное, запретят милиции их крышевать.

Астрономию в 2009 году исключили из школьной программы. Целый год все об этом вспоминали. Все, кроме президента.

Он до сих пор уверен, что «наша космонавтика сохранит передовые позиции в мире». Сохраним обязательно, ничего не уча.

А Китай в это время только усиливает школьную программу по этому вопросу.

Да и в космос Китай очень серьезно собирается. Космос в Китае на сегодня – это просто какая-то национальная идея, небывалый подъем, энтузиазм.

А в Древней Греции образование включало в себя наблюдение за звездами.

Перестали наблюдать, и кончилось образование.

О чем это я?

А господину Фурсенко хочется выразить очередную, горячую благодарность.

Почему-то подумалось, что свиньям звезды не нужны. Заметим, к господину Фурсенко последнее предложение никакого отношения не имеет.

Хочу, чтоб наш президент еще раз обратится к Федеральному Собранию. Каждым своим обращением он рассеивает тьму. Это, как лампочку включить в старом сарае – вдруг отыщется та вещь, которую так долго искал, и она сразу же все изменит. Просто немедленно все – коррупцию, ЖКХ, дороги, инвестиции, чиновников, воровство, распил, откаты, счета в швейцарских банках, езду по встречным полосам, мигалки, феодализм – все. Жду.

В эту пятницу, 26 ноября, в «Интерфакс-Северо-Запад» прошел круглый стол, посвященный будущему крейсера «Аврора». С 1 декабря текущего года это уже бывший «корабль номер один». Передадут Центральному Военно-Морскому музею. Сейчас идет приемо-передача и все такое прочее. Уже половина экипажа разбежалась. Бросили «Аврору». На этом круглом столе присутствовали только три человека – Игорь Курдин от клуба моряков-подводников, Андрей Николаев от ООО «ХСГ Цандер СПб» и я, грешный, от самого себя. Остальные приглашенные под любыми предлогами уклонились от разговора.

Игорь Кириллович остановился на том, что корабль, вообще-то, эксплуатировать надо – электричество, противопожарные системы, водоотливные механизмы, да и палуба прохудилась, а под килем уже полметра осталось до ила, а там и набок «Аврора» завалится. Андрей Николаев тоже говорил об эксплуатации корабля.

Я сказал, что вопрос с «Авророй» дело постыдное. Бросили корабль. И бросили его давно. С того самого момента, когда на нем первая пьянка случилась. А потом эти дела продолжились и стали пугать своей регулярностью. Так что «Аврора», по сегодняшней сути своей, давно уже не правофланговый и не «корабль номер один». А съемки порнофильма и последняя вечеринка – это только завершающий этап, и прав господин Прохоров – он тут совершенно ни при чем. Все сделали сами господа военные моряки. Своими руками.

Государство «все на продажу». Если уж продается все, то, как это может миновать «Аврору»?

Я говорил о том, что сначала хотел, чтоб корабль остался в ВМФ. Все-таки, «Аврора» – это же не только холостой залп. Это уже давно символ города, и единственный корабль, дошедший до сего времени со времен Цусимского сражения. Его палуба кровью полита. 15 убитых, множество раненных. Она участвовала в Первой Мировой войне, она защищала город в блокаду.

А теперь я услышал обо всех этих «праздниках» на «Авроре» столько, что, в конце концов, понял: я все время хотел ее отдать какому-то призрачному флоту. Тому флоту, что существует только в моем собственном воображении. Реальный флот уже давно не имеет к этому никакого отношения. Так что пусть передают музею. А заодно и музей пускай передадут в Министерство Культуры, если таковое у нас еще имеется.

Я все время слышу о патриотизме. О том, что его надо возрождать, возбуждать, воспитывать и еще чего-то там. Да, вот же она – «Аврора» – все же живое, вот и воспитывайте.

Воспитать – это же не предать. На предательстве нельзя воспитать. Вернее, можно, но это мало будет напоминать патриотизм.

Те, кто так пекутся о нем, похоже, даже и не подозревают что патриотизм – это, прежде всего, забота. Заботиться надо. Лелеять.

Офицера вообще воспитать очень трудно. Воспитание офицера выстраивается годами. А рушится – в один миг. Надо просто объявить курсантам 4-го курса, что 5-го курса и диплома у них не будет. И все – рухнуло.

Так что ж вы, все-таки, хотите воспитать?

Чем сложнее техника, тем сложнее ритуал воспитания. Тут уже все становится ритуалом – и присяга, и подъем военно-морского флага, и караул номер один у знамени части, и приветствие, и обращение друг к другу. Создать очень трудно. Разрушить – ничего не стоит.

Офицер – это «приданный смерти». Офицер должен матроса научить тому, как надо жизнь свою за Отечество отдавать – «жизнь Отечеству, честь – никому!» – и тогда матросы «Стерегущего» не сдадут корабль врагу. Погибнут – но не сдадут.

А тут – «чего изволите». Лакейством, господа, Отечество не защитить.

Вы, господа, презрения достойны. Дыры у вас. Везде и всюду. Одни только дыры.

Господи! Как хорошо, что пока еще никто не напал на Россию.

Завтра бы! Завтра бы все сдали!

«Президент может заявить о создании собственной партии» – газета «Труд» поспешила об этом всем сообщить. Я тоже считаю, что пора. Давно пора.

«Единая Россия» – это что-то. Я вообще считаю, что под каждого президента должна создаваться партия. Вот так и будем двигаться в грядущее. Проворовались – выбрасываем и новое создаем, проворовались – опять выбрасываем, и опять создаем.

Вперед, к демократии, не вдруг, но боком.

То есть, «Единая Россия» выйдет боком.

А как иначе? Назначают тех, кто не ворует в три горла, а они тут же начинают воровать именно в три. Конечно, надо менять. Всех и сразу.

Меняют же лошадей.

Просто эти лошади очень быстро прозревают.

Хотя, наверное, все были в своем уме с самого начала. Вон уже, пол Европы заселили.

Везде наши лошади.

Особенно в Лондоне.

Ну, будет очередное переселение. Ну, и что?

Обращение к прослушивающим меня организациям.

«Ребята! Думаю, что я давно уже выжил из ума. То есть, вы записываете все, что говорит городской сумасшедший. Вы столько денег тратите зря, что это просто ужас. Все, что я говорю в телефон, можно же прочитать. Я же пишу. У меня ничего не пропадает. Ни одно слово. Так, что снимайте меня с прослушки. Ну, ей Богу, бесполезное дело.

У «Единой России» есть «черные списки». Это мне один знакомый рассказал, близкий к этой нашей правильной партии.

Что такое «черные списки»? Ну, это если ты сказал чего-то когда-то, и тебя внесли в эти списки, чтоб потом случайно не назначить куда-нибудь или чтоб не выбрали тебя во что-нибудь. На руководящие должности.

Я сразу же поинтересовался нет ли в этих списках меня. Он сказал, что не знает. А я ему сказал, что если он узнает и меня там нет, то нельзя войти в эти списки совершенно добровольно?

И он мне обещал проверить, и чуть чего – включить.

Вот сижу, жду.

Президент сказал: «Наша демократия несовершенна», «но мы не стоим на месте», «мы только в самом начале пути». Тут что-то или с колосом, или с голосом. Если «мы не стоим на месте», то это означает, что мы движемся. Если мы движемся, то почему от президента к президенту мы оказываемся «в самом начале пути»?

Нам ирония строить и жить помогает. Ну, назвали одного Бэтманом, а другого – Робином. Ну и что? Чего ж обижаться? Тоже мне, несчастье! Надо их иронией задавить, насчет ядерного оружия напомнить.

Хотя, все же мы понимаем – ну, какое оружие? КАКОЕ?!! ОРУЖИЕ!!!

Асфальт без снега положить не можем, какое такое оружие?

Продовольственная программа проваливается – хоть стреляй этих губернаторов через одного, хоть целуй их в животик! Ну? И какое, такое оружие?!!

Ну, дети, ей Богу! У наших же счета в Швейцарии, етишкин городовой! Уже половина Европы захвачена, а вторую половину мы хотим захватить, обменяв их акции на активы нашего Сберегательного банка, которые мы в любой миг напечатаем столько (СТОЛЬКО и еще раз СТОЛЬКО). Пока станок не лопнет. Они-то нам – нормальные акции, и в совет директоров наших изголодавшихся чиновничков, напополам с олигархами, а мы им – страну, без Стабфонда, с новыми чиновниками и старыми активами, высосанными до донышка.

Да что ж это такое! Уже испанские судьи утверждают, что у нас Владим Владимыч связан с мафией, и что мафия, под контролем спецслужб, управляет Россией. Ужас! Не может быть! Тут недавно в Краснодарском крае раскрыли банду, которая прекрасно себя чувствовала два десятка лет и перевела на тот свет уйму народа, но это же все частный случай. И таких «частных случаев» у нас не десятки. У нас их тысячи. И не по всей России, а у нас тысячи в каждом российском городе. Правда, где-то можно и не о тысячах говорить, а о сотнях и десятках, но там города маленькие, ну, очень маленькие.

Ну, так и что? Мы же развиваемся. Вот мы уже почти встали с четверенек, вот уже попку оторвали, а вот и разговаривать научились, интервью уже даем, с посланиями выступаем. Ну, не все же сразу! Прошло-то всего 10 лет. А с 90-х годов прошло только 20 лет. Вот пройдет еще 14 лет, и исполнится нашим ведущим политикам 72. Самый расцвет. Вот в самый расцвет и начнем подводить итоги.

А тут – какие, все-таки, нетерпеливые эти испанцы, чуть что, сразу – мафия, мафия!

Ну, нельзя же так!

Премьер министру Турции грозит отставка за один только намек на то, что у него 8 счетов в Швейцарском банке. Как же это, родные? У наших этих счетов немеряно, и им ничего не грозит. Турция развивается семимильными шагами, бизнес процветает – малый, средний, крупный, опять малый, совсем малый, малюсенький и вот такусенький – а его, министра, на канифас-блок. Это что ж такое, граждане? Не дайте человеку пропасть! У него всего-то 8 каких-то несчастных, паршивых счетов, при которых страна шагает широко и прямо, и все, просто в жиру плавают, не напрягаются, и не бегают от милиции, переименованной в полицию, налоговой и пожарников! Немедленно! Как только его с должности попрут, примите его в ряды! К нам его, к нам! Сюда! Быстрей! В Россию! В Единую! Новую кровь! Вдуем!

А президент приказал за 2 недели разобраться со всеми бандитами в Краснодарском крае. И кому он приказал? Ни за что не поверите! Он приказал это сделать господину Ткачеву – губернатору этого самого края, и полпреду в Южном округе господину Устинову.

То есть, не хлопнул по столу рукой и не сказал, чтоб, значит, ноги их на должности завтра не было, не под суд отдал незамедлительно всех и каждого, а… приказал, а, лучше сказать, поручил «разобраться».

А местные жители уверены, что бандитов десятилетиями покрывали силовики и чиновники – вот, ведь, какая штука, с круговой порукой.

Круговая, но не везде. Ну, неведомо было господину Ткачеву, что же у него на самом-то деле под его собственным носом творится – вот, кулема, беда-то, беда!

Похоже, Краснодарский край так и не достроил свою вертикаль власти. Внизу у нее расположились явные упыри – упырь на упыре – а потом все это обрывается, и как только доходит до господ Ткачева с Устиновым, так и лучезарное сияние разносится во все стороны. Видимо, нас всех тут за совершенных идиотов держут.

Есть у меня одно слово, но только его печатать, ну никак нельзя.

Не поверите, но меня поздравил с Днем Рождения депутат Макаров. Считаю, что это знак. В 58 лет – депутат поздравил, в 60 – наверное, поздравит губернатор, в 70 – премьер, в 80 – президент, в 90 – дадут Госпремию «за большой вклад», в 100 – орден в трясущиеся руки.

А Песков-то как всполошился? А?!! С лица взбледнул! Он назвал информацию о зарубежных активах Владим Владимыча «полным бредом».

То ли сорок, то ли сорок, то ли, вовсе, пятьдесят. Миллиардов. Не рублей.

О-оооочень он при этом волновался. Ну, о-ооочень.

И его волнение зафиксировала камера, совершенно не скрытая.

Полноте, батенька! Ну, что ж вы так сразу! Саморастрат-то какой! Уложте, уложте, свои эмоции в ограниченные размеры. Убаюкайте себя. Как там в детстве мама-то напевала, чтоб успокоить шалунишку?

И потом это «кто видел, кто видел хоть один номер вклада!!!» – ну не надо так торопиться. Будем поспешать медленно, аккуратно. Ведь информацию американским дипломатам слил не я, отнюдь, но люди приближенные. Не стоит так кукситься. Пойдут по следу и узнают, кто, что, сколько и за сколько. Чего ж так себя тратить, трепать и транжирить! Окститесь, увязая среди бесов, как сказали бы классики.

Коловорот – не в смысле того, чтоб дырки в черепе просверлить, а в смысле высоком, в смысле превращения – воды в вино и дерьма в золото.

«Пусть раскошелится немножко!» – сказало Наше Все другому Нашему Не Все.

Это насчет футбола. Чемпионата мира. Вот так легко, по-цюриховски, и происходят превращения. Объединяем, объединяем, объединяем страну. Летаем и мечемся, единения для. Нас с ворами.

Сайту «WikiLeaks» скоро памятник поставят. Вот так мы и движемся к прозрачности мира. Очередное наступление прозрачности произошло в отношении господина Сердюкова. Тот, как утверждает наш теперешний первоисточник, в нетрезвом состоянии проговорился о секретных поставках оружия Армении.

Об этом узнала бывший посол США в Баку, Энн Дерси. В своей депеше от марта прошлого года она рассказала о встрече с министром обороны Азербайджана Сафаром Абиевым. Тот поделился тем, что в Москве в неформальной обстановке, после второй бутылки водки, Анатолий Сердюков признался, что Россия поставляла оружие Армении.

При этом все отрицают всё, естественно. Москва, Баку – все и всё.

Москва все отрицала, даже когда копия документов лежала на столе у главы МИДа Азербайджана. А пресс-служба господина Абиева уже назвала эту утечку «ложью» и «провокацией». Ну, конечно, конечно, все ложь.

Даже не знаю. Ну, почему у нас такие государственные деятели, что после их деятельности надо все отрицать?

Нравится мне английский господина Мутко. Теперь каждый день начинаю с просмотра этой его англоязычной речи. Это ж надо так спорт любить, чтоб, значит, все это выучить!

Необычайно поднимает настроение. А злые языки говорят, про расходы на гостиницы, апартаменты, снова на гостиницы, а вижу, как широко шагает наш спорт, как он становится массовым, выходит на улицы, во дворы и идет, идет к каждому жителю.

И вот уже бассейны при детских разрастающихся садах, бассейны при школах, бассейны везде. Все время свое свободное наши люди проводят у бассейнов, в спортзалах, и стоит это сущие копейки. Вернее, ничего это не стоит, потому что всю заботу берет на себя государство – строит и берет, берет и строит.

Вот такие мысли.

Вы послушайте каждый день речь господина Мутко и у вас возникнут точно такие же.

Друг Сильвио прилетел. К нам, прямо в Сочи. В Красной Поляне он обнялся с Нашими Двумя.

Раньше он обнимался только с одним, но теперь все выросло в два раза. Все-таки, дуумвират – как это близко Риму!

А если будет триумвират?

Будет обниматься с тремя.

Премьер полагает, что критика «Единой России» полезна. Любая критика? Нет. Только «обоснованная и аргументированная». А голословная критика? А голословная критика, наверное, называется очернительством. А если кто-то скажет, что там у нас все воры, воры и воры? Ну, наверное, это можно назвать клеветой. Не там, не у нас, не все, и не воры – вот так вот! А убийцы, казнокрады, коррупционеры, мафия? Ну, нет, ребята, это и не критика вовсе. Это черти знает что.

Меня все время тянет прикоснуться к настоящей политике, провести пальцами по ее коже, попробовать ее на упругость. То есть, на отзывчивость, и, в тоже время, на податливость. Это так же замечательно, как и испытание кожи женщины, почему-то мне видится, на колене. Белое, атласное колено. Все тянет проверить, такое ли оно атласное, а заодно и белое.

Акулы нападают на туристов в Египте. Теперь это даже не новость – это уже наше прошлое. И пусть даже от акул в Египте гибнет в тысячу раз меньше людей, чем от водителей египетских автобусов, но туризму это вредит в тысячу раз больше.

Просто море другая среда. Море манит и страшит.

Я – морской пловец. Когда-то я этим делом занимался и мог плыть в море по 8 часов без перерыва. Есть небольшой собственный опыт, могу им поделиться.

Морские обитатели и морские птицы воспринимают поверхность моря, как большой обеденный стол. Они любопытны. Всегда подлетят, подплывут, чтоб посмотреть «кто это».

Если плывешь в Черном море, то на расстоянии ста метров от берега рядом с тобой из глубины может появиться несколько катранов – черноморских акул. Они не нападают, но плывут рядом какое-то время. Если не нервничаешь, то они отстают. Нервничаешь – плывут дольше. Вообще-то все живые существа в воде чувствуют ваше состояние – сильный перед ними или слабый. Если слабый, то возможно это еда.

То есть, в море всегда так – или еда, или опасность.

А еще рыбы защищают свою территорию. Меня в Красном море атаковала маленькая рыбка, защищающая свой камень – я над ним проплывал.

В море должны действовать следующие правила. Первое – нельзя кормить рыб. Даже если вы кормите только маленьких рыб у берега хлебом, то рыбы соотносят вас с едой. Информация о еде среди рыб передается так: мелкая рыбешка начинает чавкать, и за тридцать метров от нее оживляется крупная рыба, за сто метров – очень крупная, а за километр – самая крупная – акула. И все устремляются к еде. Если на пляжах Турции кормили мелкую рыбешку, то ближе к берегу тут же подходила кефаль. Я плыл однажды в стае кефали. Они постепенно сходились все ближе и ближе, пока я не выставил резко руку, нацелившись ближайшей рыбе в глаз – немедленно была восстановлена безопасная дистанция. Бросок в глаз – это понимают все, это опасность, и потом – этот тип может быть ядовитый.

Второе – кровь. Кровь чуют все рыбы. Не только акулы. Небольшой порез, ссадина, и если вы пошли в воду, где только что кто-то кормил мелкую рыбешку рисом или хлебом – то на вас нападет именно эта мелкая рыбешка. Мясо не вырвет, но укусит больно.

Третье – отходы. Сколько раз наблюдал – вывезли людей на коралловые рифы – люди в воду, и отходы практически туда же. Это очень опасно. Рыба немедленно соединяет вместе – еда-люди-корабль.

Отходы вообще надо выбрасывать в море (если уж некуда выбрасывать) только там, где не купаемся.

И еще: надо очень уважительно относиться к морским обитателям. Нельзя трогать, гладить, пытаться взять в руки. Опасно все – кораллы, маленькие красные осьминоги, медузы, ежи, рыбы, зарывающиеся в песок. И мурен не надо гладить – палец откусит даже прирученная мурена.

Море уважение к себе требует.

Морские обитатели неотделимы от моря.

Владим Владимыч побывал в Северодвинске. Он там подводными лодками проекта «Борей» интересовался. Там же была высказана мысль, что «мы входим в примерный график работ, который складывался в предыдущие десятилетия». Сегодня у нас на дворе уже 2011 год, так что «предыдущие десятилетия» – это 2000 год, потом – 1990 год, потом – 1980 год. Наверное, имелись в виду не эти десятилетия, потому что головной корабль серии «Борей» начал строиться в ноябре 1996 года, а «исследование облика» лодок 4-го поколения начались с 1978 года. В 1986 году с обликом уже определились и при строительстве первых корпусов – «Юрий Долгорукий» и «Александр Невский» – были использованы… секции недостроенных и разобранных корпусов подводных лодок проектов 971 (Щука-Б») и 949А («Антей») – собрали из того, что было. Ракета «Булава», предназначенная для этих проектов, все еще проходит испытания. А третий корпус подводной лодки проекта «Борей», «Владимир Мономах», заложен в 2006 году и обещан к 2013 году. То есть – пока что ничего у нас нет. Вот вам и «входим в примерный график».

Зато есть обещание – много триллионов на ВМФ.

Обещания – это хорошо. Если ничего нет, то сойдут и обещания. Морковка впереди осла не сегодня придумана.

Кстати, ко времени вступления в строй новых стратегических атомных ракетоносцев, неплохо было бы обзавестись и идеей – во имя чего они будут существовать, кого защищать и чему служить.

Яхтам, газпромам и швейцарским счетам я бы служить не стал.

А другого пока ничего не предложено.

Путипедия – это самое полное описание жизни и великих свершений нашего Владим Владимыча.

Долго думал над тем, кого Владим Владимыч имел в виду, рекомендуя сбрить «либеральные бороденки», после чего «надеть каски». Помню «бороденки» только у господ Лимонова и Грефа. Мысленно сбрил им бороденки и надел каски. Греф в моем воображении в каске получился лучше.

Посла Японии в России Масахару Коно гонят с должности. Снимают к чертовой матери из-за того, что он «неправильно информировал японское правительство».

Это они о маневрах президента России на Курильской гряде.

Масахару Коно ввел свое руководство в заблуждение, полагая, что наш Дмитрий Анатольевич не решится посетить Кунашир.

Ввел в заблуждение – вон с должности.

Вот это да! Вот это я понимаю!

Вот вам и очень простой рецепт японского экономического, политического и идеологического чуда – там с должности просто взашей гонят.

У нас вот не гонят никого. Проворовался, разорил страну, государство, людей – и по-прежнему у руля.

Воровство по всей, до самой макушки, вертикали, а заодно и по горизонтали, и по диагонали (бл…ь), обман, невыполненные обещания, глупость и тупость – и все на своих должностях, в тепле и при своем бизнесе, сплошь и рядом, семейном. Только налоги повышали, повышают, и будут повышать, вплоть до гигантского, глобального социального взрыва. Полные ничтожества годами во власти и при этом никакого тебе движения вперед. Отбери нефть и газ – и мы завтра же Нигерия, Верхняя Вольта или Зимбабве на выбор.

Чиновник в России – это просто какая-то печать Каинова, которая, впрочем, самому нашему Каину совершенно не мешает, не вызывает в нем никакого ужаса и отчаяния, не создает в его облике никакого отвержения и не «соделывает его живым памятником суда Божия» и не «удаляет от него всех, его видящих».

Бл…ь, кошмар!

(Слово «бл…ь», напоминаем, расшифровывается, как «благость»).

А Дмитрий Анатольевич побеседовал-таки вчера с руководителями телеканалов. О стране, побеседовал, об оппозиции, о цензуре, о том, о сем. Тиберий Корунканий, известный в истории тем, что первый стал давать публичные советы гражданам Рима, и тем самым содействовал разрушению государственной тайны, я считаю, перевернулся в своем гробу и радостно кивнул нашему Второму Все.

И тут самое время вспомнить об инновациях, инвестициях, обещаниях.

Хлынут. Они к нам просто хлынут.

Не могут не хлынуть. Это будет как половодье в сумасшедшем доме.

Клизма очищает душу. Она же делает человека добрее. Уже столько времени прошло с того момента, как Наше Основное Все пообщалось с народом, а я все еще думаю: и как же он продержался-то четыре с половиной часа не вынимая? Не иначе как зеленого чая не попил. А вот насчет клизмы, видимо, не удосужился. Так и метал искры, так и метал. Особенно мне понравилось то, что «вор должен сидеть в тюрьме».

Между прочим, это выражение и Богу может понравиться. Я даже знаю кого он – Бог, то есть – в тюрьму первым упрячет.

Ну, ничто не ускользает от внимания Владим Владимыча. Даже погода. Правда, ею пока он еще управлять не умеет (а то б и на этом фронте нас ждал несомненный успех), но он уже провел совещание с нашим главным спасателем и со всеми прочими чадами (заметьте, не исчадиями, а именно чадами), чтоб, значит, если и произошло отключение электричества на 400 тыщ душ, то чтоб на будущее (отключение) все-все предусмотрели. А погода будет только ухудшаться. Это уж Владим Владимычу, как родному, из небесной канцелярии сообщили лично.

А вот я бы в наступающем году освободил бы всех галерников, и пусть они валят с галер вместе со своими веслами и уключинами. Объявил бы наступающий год зайчика, годом освобожденных рабов. А то они пашут, а нам расхлебывать.

Вот и Дмитрий Анатольевич обеспокоен. Прежде всего, рождаемостью. Не плодятся, раскудрявить иху мать, несмотря на заклинания патриарха Московского и всия Руси.

Демографическая ситуация в России такая, что впору совещаться. Вот они сегодня и соберутся, и обсудят наше материнство и детство, выслушают доклады.

А кто у нас главный по родам на сегодня? Главный по родам у нас вице-премьер Александр Жуков (ну, тут я спокоен) и губернатор Тамбовской области Олег Бетин (ну, тут я очень спокоен).

На совместном заседании Госсовета и Комиссии по нацпроектам обсуждали не матерей и детство, а резко поменяли тему и говорили о межнациональных отношениях. Правда, там не рассматривалось такое явление, как «управляемый национализм», нацизм и даже фашизм, зато много было сказано о недопущении, прекращении и силовом воздействии.

А потом поговорили о такой великой общности, как «советский народ» и «российском патриотизме». Патриотизм, сплочение, опять патриотизм, и новое сплочение.

Черт его знает, а, может быть, они вообще ничего не понимают? Или только делают вид?

Ведь патриотизм – это же ответное чувство. Это «патрио», отеческая забота, это ответ на заботу. Нет заботы – нет патриотизма. А еще, кроме заботы, должен быть пример. Царь должен служить примером поведения. Это очень старая истина. Триста спартанцев не ответили бы персам на предложение выдать им Леонида: «Мы остаемся с царем» – если бы царь не был для них примером. Он для них был первым среди равных. Царь в Спарте – это не тот, кто купается в роскоши, а тот, кто ради Спарты, первым идет на смерть, не получая ничего, кроме уважения и светлой памяти, взамен.

Леонид ел вместе с воинами ту же самую лепешку, но имел куда меньше степени свободы. Он был несвободен. И вообще, чем выше стоит царь, король, королева, тем меньше у нее или у него возможности нарушать закон. Он не способен этого делать. Нарушаешь закон – разваливается царство. Все царства разваливались именно по этому поводу – цари нарушали закон. Если Петр Первый насилует простолюдинку, то воевода, в его отсутствии, будет делать то же самое.

Если президент выезжает на встречную полосу движения, все будут выезжать на эту самую полосу – царь не исполняет закон. Если перекрываются дороги для проезда великого начальства, то это означает, что на дворе и нас феодализм. То есть, все, что есть в феодализме – рабство, произвол, подкуп, коррупция, бандитизм, разбой и псы-рыцари – все это будет.

А как же иначе? Не перекрывайте дороги – и не будет феодализма.

Ведь то, что произошло на Манежной – это же восстание против феодализма. Против вашего феодализма. И тут все равно – кавказцы приехали или футбольные фанаты выступили. Люди хотят закона. Вы им можете дать закон? Нет.

Да, Кромвель разогнал продажный парламент. Да, Кромвель казнил короля. Но после Кромвеля на трон английский сел новый король, который понял только одно: надо исполнять закон. И не народ служит королю, а король приносит присягу своему народу – таков закон человеческой стаи.

Люди – стайные животные. И в этом они не так далеко ушли от остальных животных, живущих по законам стаи – вожак должен быть справедлив, честен со стаей и он должен выполнять закон. Пусть даже это закон джунглей.

Даже гиеновые собаки выполняют закон. Вожак у них – это тот, кто организует добывание пищи для всей стаи. Тут и забота о материнстве, и забота о детстве, и забота о старости.

Тут не бросят раненных, старых и больных – они получат свой кусок, потому что они честно служили стае. И пищу они едят все вместе – вожак не забирает себе лучшее, вот поэтому стая гиеновых собак успешнее стаи, например, обычных гиен – там все время идет война за кусок.

Вы, ребята, хотите, чтоб у вас был патриотизм хотя бы гиеновых собак, но пока у вас в стае отношение гиен – старший забирает себе все.

Сегодня уже не спрятаться. Швейцарские счета, виллы, яхты, дворцы, драгоценности – все на виду. Если когда-то что-то неблаговидное совершил Петр Первый, то Пушкин узнал об этом только тогда, когда приступил к написанию своей «Истории Петра», узнал и воскликнул: «Это несовместимо с понятием чести». А сегодня – все знают о неблаговидных поступках и несовместимости с «понятием чести» через пять минут.

Мы теперь живем в живительном бульоне информации, она пронизывает нас насквозь.

У нас теперь есть Интернет – этот бог информации. И если судья принимает в суде решение, то все сразу же видят, под чьим давлением он это решение принял, а это конец империи, конец королевству и конец государству – восстания не избежать.

У вас именно этот конец и наступает. Правда, в России несколько иные масштабы, так что конец растянется во времени, но он будет. Обязательно. И повинны в нем правители.

Вы все еще не знаете почему?

Они выезжают на встречную полосу.

К слову, Владим Владимыч поблагодарил Дмитрия Анатольевича за работу по итогам уходящего года, а Дмитрий Анатольевич поблагодарил Владима Владимыча за то же самое. То есть, несмотря ни на что, все было здорово.

Это все равно, как если б одна голова двуглавого орла с нашего герба, в конце года обернулась бы и сказала «большое спасибо» другой голове.

Дмитрий Анатольевич призвал нас «сохранить мир и спокойствие».

Это он там награждал всяких там выдающихся россиян, ну и обмолвился.

Ах, Дмитрий Анатольевич, Дмитрий Анатольевич, а я вот общаюсь все больше с обычными россиянами – злые, раздраженные, слабые, неуверенные в себе и в завтрашнем дне. Я тут даже выступил в районе своего собственного дома, и призвал всех улыбнуться.

«Ребята! – сказал я по поводу того, что в канун нового года у нас аварийно отключили газ, – давайте, ну, хоть немного, ну, хоть чуть-чуть улыбнемся друг другу. Не по какому-то особому случаю, а просто так, улыбнитесь!»

И, вы знаете, люди улыбнулись, и почему-то сразу починилась та труба, которая нас два года мучила, и отключала нам газ, и газовая служба прошлась по всему дому, и ее не посылали через закрытую дверь, а, наоборот, предлагали чаю, и какие-то подарки к празднику. И вышла от нас газовая служба совершенно ошарашенная, и девушка из нее, по имени Наташа, сказала: «Вот бы нас в каждом доме так встречали!»

А я на дорожку ей даже спел. Саму песню я не помню, только две строчки. Они ко мне как-то очень сильно привязались, и я их уже двое суток все время себе под нос напеваю:

«Мы никого ни о чем не попросим,

Сами уладим все наши дела…»

Да, сегодня ж 88 лет СССР! Что-то кто-то на кого-то в том СССР был обижен, кто-то вспоминает с любовью, кто-то – не с любовью. А я вот вспоминаю, почему-то, то, как я летел из Тбилиси уже времен Михаила Саакашвили. Чего меня туда понесло? А я интервью брал у тамошних министров культуры и образования. Но вспоминаю я не о том интервью, а о том, как грузины – совершенно мне до того незнакомые, познакомились мы за каким-то праздничным столом (Грузия – это стол) – снабдили меня пятилитровой бутылью с вином. Я пытался сказать, что меня не пустят с ней в самолет – она не фабричная, да и вообще.

– Не пустят, скажи им, пусть выпьют за твое и наше здоровье.

Я так и поступил. Остановили меня сразу же, в аэропорту Тбилиси.

– Это что?

– Вино.

– Нельзя же!

– А тогда возьми его себе и выпей за мое и свое здоровье.

Таможенник сказал, что позовет старшего. Пришел старший, сказал, что нельзя, и я тоже предложил ему выпить за здоровье. Старший сделал знак младшему и сказал: «Пропусти, пусть летит».

А потом старший отвел меня в сторону, взял за рукав и сказал: «Ты там скажи всем, мы очень любим Россию. Это все политики, а мы – простые люди. Нам делить нечего. Мы вас очень любим. Передай всем!»

И я обещал передать.

В Шереметьево мне предстояла пересадка на рейс до Петербурга и меня опять остановила таможня:

– Это что?

– Вино грузинское.

– Так нельзя же!

– А мне сказали, что если нельзя будет, чтоб я его вам отдал, и чтоб вы выпили за мое и свое здоровье!

Таможня позвала старшего. Старший пришел, пожевал губами, посмотрел на бутылку, потом открыл, понюхал и улыбнулся:

– Хорошо пахнет.

– Будем пить?

Старший покачал головой и поставил мне на бутылку большой штамп:

– Проходи. В салоне там аккуратней. А вино-то отличное.

Вот так я и привез в Петербург пять литров отличного домашнего грузинского вина.

А господин Грызлов улетел из Москвы 29 декабря на полупустом самолете. Об этом сообщила Оксана Дмитриевна, а вот соратники господина Грызлова говорят, что он ни за что и никогда, но, почему-то, верю Оксане Дмитриевой, а не им. Улетел, улетел. Вот так они когда-нибудь и улетят. Почему-то вспомнилось, эвакуация наших войск из Севастополя. Начальство бросило солдат и матросов, раненых и не раненных, и на виду у них погрузилось в самолет и отправилось в полет. А вслед им летели проклятья. Они оставили людей на растерзание гитлеровцам, а потом они все получили «За оборону Севастополя».

Перед самым Новым Годом видели мы кино. Там Дмитрий Анатольевич, неторопливо прогуливаясь с Танюшей Голиковой – главной у нас по эпидемиям и нищете, – разговаривали о народе. Сериал этот идет в нашем тридевятом государстве не один год и называется он «Забота о людЯх». Это все для простых, незатейливых умов устроено. Для тех самых, что верят еще во все хорошее, особливо под Новый Год. Чуда им хочется чудного, и дива дивного. Вот оно и приходит, чудо то. В каждый дом. В телевизоре – черти пляшут, а по снежку скрипучему царь с непокрытой головкою разгуливает, да об народе печалится – как он там, не замер ли? И Танюшка, добрая душа, ножка в ножку с царем хаживает, и тоже об нем же, об народе, поддакивает.

А на другом конце сериала Малюта с сотрапезникичками, со своими ерошками (Ерошка, как утверждал Александр Степанович Грин, ранее «ходил в рубахе без пояса» и считался «мужиком слабоумным, лядащим». Но теперь-то все ерошки – ого-го-го где сидят). Так вот спрашивает он, Малютушка наш, с них, убогеньких, глазьми бегающих, дюже люто – как, да чё. А как, как? Каком кверху оказывается. Сидит-то народ со лучинами, жжет их, жжет, да и думы думает. Все о том, как Руси, матушке, помочь – ироды-то дюже как ее заполонили. Вот Малютке-то и тоска. Знает он об народишке-то, веду ведает. Приказал он в сей же час тем бесам поганым встретить праздники со весельем, да с народишком.

На этом историческая часть сериала прерывается, и возвращаемся мы в наши дни, на снег скрипучий, да к Дмитрию Анатольевичу. Он сказал еще, что мы крепнем день ото дня и продолжать крепнуть будем, чтоб во веки века – вот такие дела.

Кстати, черные дыры тоже, говорят, поначалу крепнут, а уж что потом с ними случается, про то науке пока ничего не известно.

Что роднит чиновника с мышью в первую декаду новогоднюю года? Умение прятаться. Прошуршали бумажками и сгинули.

Новогодние праздники – идеальное время для нападения на Россию. Никого нет. Все где-то. Другое дело, что нападать никто не торопится – и это радует. А если вдруг и нападут, то, полагаю, министр обороны отыщется тут же. Не пройдет и трех дней.

А, все-таки, хорошо, что на Россию никто не нападает.

За это огромное спасибо всем, а заодно – нефти, газу и гособлигациям США.

Буту уже предложили продажу Родины. Бут не согласился. Ну, в общем-то, никто и не сомневался, что эту продажу ему предложат в первую очередь. И то, что Россия от него отказалась, его не смутило. И все эти разговоры, что для него русских киллеров готовят – тоже. Видно, Бут относится к тому поколению, которому такие продажи не к лицу, не идет он на сделку со следствием. А вот новое поколение наших «внешних разведчиков», похоже, более сговорчиво. Все в этом мире отмирает. Кстати, с некоторых пор не могу слышать песню «С чего начинается Родина». Ее такие человеческие экземпляры пели, что просто уже ушам больно. Совсем песню испоганили.

Господина Кудрина британские СМИ по итогам 2010 года опять назвали «лучшим министром финансов». Об этом нам поведал сам Владим Владимыч из телевизора. И в 2004 году его те же британцы считали «лучшим», и в 2006-м. Просто я даже не знаю. По итогам 2009 года наша экономика, вместе с «лучшим», проваливается на 8 процентов, а экономика Китая вырастает на 9, а в 2010 году – 13 процентов, а мы в это время еле дышим и ноги тянем. А в себя мы начнем приходить, по мнению нашего «лучшего», только к исходу 2012 года. И при этом в 2011 году начнет действовать такая система налогообложения для мелкого и среднего бизнеса, что впору говорить о похоронах этого сектора нашей, с позволения сказать, экономики. У меня от всего этого только один вопрос: китайский министр финансов по итогам 2010 года признан худшим?

Молодцы киргизы. Назвали-таки одну из беспризорных вершин Тянь-Шаня именем Владим Владимыча. Уж эта вертикаль точно не развалится.

А за что назвали-то? За экономические уступки. И тут меня смущает тот факт, что уступки эти не могли бы состояться, будь Наше Солнце в абсолютном одиночестве.

Нет, оно экономически мыслит только вместе с господином Кудриным.

Стало быть, Кудрина-то позабыли! Предлагаю это исправить американцам. Пусть тоже что-нибудь назовут, но только уже, чтоб в честь обоих.

Что-нибудь непрерывно истекающее, а еще лучше, фонтаном бьющее вверх.

Придумал! Надо назвать их именами какой-нибудь одинокий гейзер в Йеллоустонском национальном парке. Ведь столько всего от нас утекло в Америку – это даже трудно себе вообразить и именно гейзер и должен все это правильно отобразить.

А назвать его можно, совместив начальные буквы их фамилий.

Что-нибудь, к примеру, «Пу и Ку», или просто – «Пук».

Финны изготовили карету скорой помощи по «личным меркам» Владим Владимыча.

Что это такое «личные мерки» – не уточняется. Наверное, под размер.

Я считаю, что это разумно – под каждого премьера отдельный размер.

А то повезешь его на обычной карете – и черт его знает что там, в конце-то концов, привезешь.

А тут – точно под размер, не вырвется. Спеленают в лучшем виде.

Интересно, есть ли у самих финнов такая же карета для собственного премьер министра?

Кстати, такой же катафалк финны делали для короля Саудовской Аравии. Я давно подозревал, что у нас Арабистан (средневековый, разумеется).

Тут у нас главный военный прокурор, генерал-полковник юстиции, господин Фридинский недавно заявил, что его «поражают размеры коррупции в армии». Медицинское оборудование, понимаешь, закупали втридорога. И ведь проверяли их, до того, контролеры, но у них «с совестью что-то», потеряли они «чувство меры», «суммы хищений просто шокируют». У меня сразу же возникает вопрос: а вот если б они не потеряли «чувство меры», то суммы хищений уже не так бы шокировали главного военного прокурора?

Ах, ты бедняга! Шокировало его. Специальным шокатором. Тут у нас все, как в русских пословицах и поговорках, написанных от тяжести жизни одной только кровью.

Я бы рекомендовал господину прокурору их почитать. Там сразу все станет ясно – кто, что. И начать надо, например, с этой: «Каков поп, таков и приход».

Спектакль «Новогоднее приключение Золушки» в камчатском детском театре запрещают из-за перевода часов. Там переводят часы на один час назад, чтоб Золушка подольше осталась на балу. Так вот этот момент считается чиновниками политическим. Перевод стрелок часов на Камчатке больная тема.

Напомним, чтоб чиновникам было удобно управлять страной, из одиннадцати часовых поясов сделали девять. Камчатке не повезло, ее придвинули к Москве на целых два часа.

Когда-то на военно-морском флоте это назвалось закатом солнца вручную.

А вообще-то, я считаю, что театру еще и повезло. Могли ведь в экстремизме обвинить. Лет бы по десять получили.

Удивительные итоги. По мнению Владим Владимыча в 2010 году рост ВВП составил 3,8 %, рост промышленного производства – аж, 8,3 %, реальная зарплата увеличилась на 4,2 %, а реальные денежные доходы граждан (не упадите со стула) выросли на 3,8 %.

И это все, заметьте, притом, что официальная инфляция составила 8,7 %, притом, что цены на все абсолютно увеличены, как минимум, на 20 %, а некоторые – на 70–80 %. А коррупционные откаты у нас – 25 %, 30, 50 или 75 % на выбор. И весь этот год малый и средний бизнес медленно дох, перейдя на оплату рабочей недели по схеме «работаем семь дней, а платим себе только за три», а торжественные похороны его запланированы на 2011 год, после вступления в силу новых расчетов по ЕСН и увеличения уставного капитала во всех «ООО» с 10 до 500 тысяч рублей.

Продукты, оплата ЖКХ, лекарства, медицинские услуги, тарифы естественных монополий – все это растет, как на дрожжах, какие там, к черту, 20 %!

Поразительно! Может быть, мы с Владим Владимычем живем на разных планетах?

Или это профанация?

Справка: профанация (лат. profanatio «осквернение святыни») в современном звучании – это искажение, опошление чего-либо невежественным, оскорбительным обращением.

Опошление – вульгаризация, намеренное принижение.

Пошлость – неправильно понятая ценность (одно из определений).

Ах, какая же, все-таки, у нас лапушка Дмитрий Анатольевич! Он сегодня проведет – что б вы думали? – заседание Совета (твою же м-ть) при президенте России по противодействию коррупции.

Основная задача: подготовка предложений и координация деятельности.

Милый – одно только это слово и осталось. Хочется повторять его и повторять. Дмитрий Анатольевич у нас милый.

Девственность не может не умилять. Девственность ума – тем более.

Такое не оставляет чувство, что мы имеем дело с чем-то первозданным и чистым, как гренландский снег.

Ну, поговорите, поговорите, чего ж не поговорить-то.

Справка: выражение «твою же м-ть» означает только расхожее, часто встречающееся в нашем быту, выражение «твою же милость».

А Дмитрий наш Анатольевич хочет проверить правильность заполнения чиновниками своих деклараций, мол, надо бы поискать. Ну, что тут поделать-то! Опять вспоминается «Али Баба и сорок разбойников» – цитата: «А городская стража прибежала последней».

Ах, Дмитрий Анатольевич, ну почему всегда последней-то? Уже даже бабушки безумные на улицах Петербурга знают, кто и сколько украл, кто и где построил дачу, дворец, у кого есть катер, бар, ресторан, вилла и счета в Швейцарии. Уже побывали наши люди в Европе, в Азии, в Америке, в Африке и в Австралии. Уже знают, кто у нас водится на Бали, и каких советников по культуре прихватили в Тайланде. Спросите вы у людей, и они вам прямо в блог ваш напишут – кто, что и на кого, к примеру, санатории в Карловых Варах куплены. Ну, что вы, в самом деле, е.т.м., Сулейман Сулейманыч!

Справка: Выражение «Сулейман Сулейманыч» переводится с шумерского, как «Семен Семеныч». А е.т.м. – это «ести твою Мадейру».

«Роснефть» и «British Petroleum» скоро начнут вместе ковырять наш арктический шельф. Всех с этим поздравляю. Тут теперь уже наша «British Petroleum» как-то недавно на дне Мексиканского залива дырку проделала, и оттуда потом нефть вытекала – это было что-то. А теперь указанная компания, репутация которой во всем мире очень сильно подмочена, будет нам помогать. Копать, сверлить, бурить. В Арктике. Там, где подвижные льды, толщиной, порой, до двадцати метров. А глубина там может быть разной – и сто метров и тут же пять тысяч метров. У меня, по этому поводу, только один вопрос: и почему мы набираем себе все, что подмочено?

А Дмитрий Анатольевич посетит Иорданию и Палестину. Верю, что геополитические интересы России на Ближнем Востоке требуют сделать это незамедлительно. А еще можно было бы побывать в таких странах, как Лаос, Таджикистан, Папуа-Новая Гвинея и Конго – это наши соседи в мировом рейтинге по коррупции. Мы по итогам 2010 года на 154 месте из 178, с коэффициентом 2,1 (коэффициент национального позора – 3,0). Хуже дела обстоят только в Афганистане, Мьянме и Сомали. А Иордания и Палестина, стало быть, впереди нас. Кстати, в Иордании построили отличные дороги. Может быть, Дмитрий Анатольевич и об этом там потолкует?

О чиновниках, благословивших это дело, даже говорить не хочется – они-то давно в себе истребили все человеческое. Это давно уже особая разновидность людей, с которыми у нас все меньше общих черт.

Говорят, наш Владим Владимыч может оказаться в списках тех, кого не пустят в Европу и чьи счета и активы заморозят, в связи с «делом Ходорковского и Лебедева». Европарламент прозрел до такой степени, что считает это справедливым. Правда, Европарламенту, чтоб совсем уж блокировать все счета наших чиновников, причастных к приговору Ходорковскому и Лебедеву, придется провести гигантскую работу, по выявлению всех родственников и третьих лиц, на которых числится имущество наших народных страдальцев. А то ведь в одной только Испании арестовали как-то одного только русского, в прошлом, бандита, который контролировал примерно 500 счетов в различных банках. Ведь, не свои же деньги он пас.

Дмитрий Анатольевич, встретившись тут недавно с вершиной нашего политического айсберга, поведал этой самой вершине, что «надо развивать самые лучшие черты русского характера». Правда, он не остановился подробно на том, какие черты он почитает за самые лучшие (черт его знает), но он отметил, что «зацикливаться» на традициях не стоит, надо бы и современную культуру крепить. И при этом было отмечено, что «костяком многонациональной культуры России является культура русская». Но ведь и русская культура вобрала в себя многое не только от культуры сарматов, скифов, готов, славян и угров, там еще и половцы с печенегами были, и хазары. А потом – есть же до сих пор такие народы и народности, как мордва, чуваши, удмурты, калмыки и прочие – можно перечислять и перечислять. Сотни и сотни различных этносов – давно вошедших в русскую культуру и продолжающих вносить в нее что-то свое, особенное, и по сей день. Культура – это то, что вбирает и делает своим. Но вобрав, она, почему-то меняет название. Русская культура преобразуется в российскую? То есть, по сути, русская культура провозглашается ведущей, а нацию она формирует российскую? Нет ли в этом путаницы великой? Ну, провозгласите тогда всех россиян русскими (именно так и называют нас во всем мире, может быть, смиримся и согласимся?). Нация «россиянин», приживается-то, на мой взгляд, с трудом. Ну, назовите всех россиян снова русскими, а в рамках этой «новой» нации пусть человек выберет себе что угодно. Пусть он будет татарином, башкиром или чеченцом – это уже его личное дело. По крайней мере, хоть какая-то определенность. Все-таки, «русскими» назвали французы калмыцкую и башкирскую конницу еще в 1812 году. Да и поляки со своим Лжедмитрием в 17-м смутном веке не очень сильно различали, где там московские, а где – угры. Всех, проживающих на территории, как Древней Руси, так и последующих царств, считали русскими. Только Золотая Орда выделяла Русь в отдельный улус, но потом-то этот улус поглотил Орду. «Русские!» – это же крик потерпевшей стороны. В византийских летописях, на сколько мне помниться, писалось: «пришли русы со своими славянами», а клич «Русские идут!» – это уже шведы. Как только петровские орлы высадились на острове Готланд, так шведы и заорали, кинув этот клич. О нем до сих пор помнят в шведских деревнях, сам слышал. Заканчивая, этот свой опус, хочется, все-таки, пожелать Дмитрию Анатольевичу побыстрей определиться с терминами. А то ведь, 2012 на дворе, а тут все еще никак не разобрались в собственных корнях.

Господин Лужков попросил вид на жительство в Латвии. Основания – у него там банковские дела и недвижимость. А латыши припомнили ему всякие высказывания о Прибалтике и о Латвии, в частности. Словом, не торопятся они с выдачей вида на жительство нашему Юрию Михайловичу, заявлявшему ранее, что у него «кроме кепки ничего нет». Оказывается, под словом «кепка» мы понимаем разное – я, к примеру, головной убор. А еще я сам видел Юрий Михайловича вместе с Еленой Батуриной летом на блошином рынке рядом с Порте Бонус в Испании, и испанцы мне рассказывали о роскошных виллах в горах с вертолетными площадками (клевета, конечно). Там Юрий Михайлович был уже без кепки, и я его даже не сразу признал, но выглядел там и он, и его супруга так, что у меня бы язык не повернулся сказать, что ему плохо от того, что на нем нет этого головного убора.

А Солнышко-то Наше обеспокоено ростом тарифов ЖКХ. Предлагает Солнышко «бить по рукам». И правильно оно обеспокоилось. Рост всего этого безобразия в цене на 15–20 процентов приводит во всем мире к социальному взрыву, но нам весь мир не указ, у нас все это копиться, копиться.

Вдруг вспомнилось, что в России в первой половине девятнадцатого века ощущалась острая нехватка палачей. А вот с освобождения крестьян в 1861 незабываемом году количество палачей в России начало увеличиваться, а в 1906 году – военно-полевые суды, и пошли расстрелы, а потом – наступила новая эра, где, что ни двор – то палач. И, похоже, никак то время из России уходить не собирается.

Какая связь у всего этого с ростом тарифов ЖКХ? Дед со старинным русским именем Емеля, с которым я недавно побеседовал насчет этих самых тарифов, сказал мне: «Обида – главный палач. И человека губит и все вокруг него. В семнадцатом-то от обиды все случилось. Обидели. Понял тогда народ, что его бросили, вот и обиделся. Мне так отец мой рассказывал».

Так что дед Емеля считает, что палачи появляются от обиды, а уж что там дальше – это как Бог даст.

Дмитрий Анатольевич встретился в городе Иерихоне с журналистом Олегом Кашиным, проходящим лечение в одной из клиник Израиля, дал ему интервью о «ликующей гопоте» и пообещал «оторвать голову» тем, кто избил журналиста. У меня по этому поводу только три вопроса: Первый – Дмитрий Анатольевич, вроде бы, в прошлом юрист, и как это «оторвать голову» вяжется с общепринятой юридической практикой. Второй – тоже по поводу «отрывания головы» – Кашин, как отмечалось в СМИ, уже упоминал главу Росмолодежи господина Якименко, как возможного заказчика преступления. Ему Дмитрий Анатольевич тоже чуть чего «оторвет голову»? И третий вопрос – когда это «отрывание» все-таки предполагается, до суда или после оного?

Не утихает у нас борьба. С коррупцией, конечно. Вот Наше Второе Все опять встревожено. Дмитрий Анатольевич встретиться сегодня – ну, что за счастливый день! – с членами и не просто с какими-нибудь, а с членами Общественной палаты (ОП) России. Даже не знаю, Ассанжа, что ли, попросить, чтоб он в загашниках своих порылся и предоставил на суд нашей ОП списочек со счетами, да с яхтами, да с виллами, да со схемами – кто за кого платит и куда? И все это с единственной целью – Дмитрия Анатольевича успокоить, потому как боремся мы – посидели, попиз…ли, разошлись.

Справка: слово «попиз…ли» – это сокращенное от «попизмели» – глагола, образованного от существительного «попизм». Напомним, попизм возникает в тех случаях, когда на сцене жизни появляется поп – единственный, кто знает истину.

А господин Лужков теперь просится в Австрию, мол, недвижимость есть, дайте вид-то! На очереди Испания. Я бы еще посоветовал Бельгию и Германию проверить на укупорку. Но слаще всего – Марокко, там король, коррупция, там все, как у людей. А еще можно же на яхте жить. Купил себе яхту и путешествуй, поскольку, практически в любой стране мира на твою фамилию открыт счет.

Правая голова нашего двуглавого орла встретилась с ветеранскими организациями, где были затронуты вопросы, обещались ответы и повышения пенсий, ну и так далее, и так далее. Выборы, вот, ведь, проказа какая, на носу, так что ветераны, ветераны, ветераньтесь ветераны.

Кстати, в Тунисе все закончилось плохо (тут я имею в виду партию, узурпировавшую власть в стране). Народ не просто выступил против коррупции, всеохватывающего воровства, кумовства и бездушия чиновников. Он их, местами, даже, вроде как, прости Господи, поубивал. Остальные – в Европе. При этом хочется отметить, что некоторым нашим чиновникам в Европе места не предвидится, и будут они превращаться со временем в «летучих голландцев».

Наше Драгоценное Все распорядилось создать «экспертные группы на развитию экономики России». Даже, если не очень сильно придираться к изгибам русского языка, то это все равно ох…тъ, не встать! Гибнем, что ли? То есть, я понимаю, конечно, что гибнем, гнием, но меня не устраивает заявленная скорость гниения. Просто, ох…ть, не встать!

Справка: что касается «ох…ть, не встать», то в данном случае использована очень распространенная в старину форма сокращения известного выражения «охватить не встать».

Господин Дворкович высказался за отмену студенческих стипендий. Сами эти стипендии, как вы все понимаете, платят только тем студентам, что обучаются на бюджетном, их с каждым годом становится все меньше и меньше, но господину Дворковичу и это кажется большим излишеством. А где-то в апреле 2010 года господин Дворкович высказывался за увеличение пенсионного возраста. А еще господин Дворкович высказался за реформу образования, за создание отдельного министерства школьного образования, которое он же и согласился возглавить. Кстати, о реформе школьного образования. Проект этой самой реформы, уже представлен в Минобразование и все это может быть введено уже с этого года. Суть: с 9-го класса образовательный день делится пополам. В первой половине – обычные занятия, во второй – «поисковые работы на полях боевой славы» – патриотизм, однако, будем воспитывать. А количество общеобразовательных предметов сократиться вдвое – а на хрена они? Всего их будет ровно 9-ть. Из них 4 – обязательные (физкультура, ОБЖ, «гражданская зрелость» и «Россия в мире»), остальные – физика, химия, математика, русский и т. д. – на выбор, но числом не более пяти. Вот и все школьное образование, возглавить которое не прочь господин Дворкович (вырос он из экономических советников, это чувствуется). То есть, то, что говорила когда-то Маргарет Тэтчер о трубе и об обслуге (то ли 50 миллионов хватит, то ли и вовсе 15-ть) это все не просто разговоры – это программа. Это в Китае будет бум на чтение. Это в Китае самые востребованные книги – по физике и математике. Это там, где-то в Германии образование студентов не только стремится к бесплатному, но там еще и стипендии платят по 700 евро. Это там устраиваются конкурсы по математике, и нашим студентам, выигравшим их, предоставляется возможность бесплатно учиться и получать стипендии. Ум нации – вот главное, вот цель. И это во всем мире, но только не в России. Зачем оно нам? Тут у нас «Единая Россия» есть – организатор и вдохновитель всех наших побед.

Постскриптум: ребята, а, быть может, все это провокация? – как сказал один великий ум, другому уму, музыкальному. Это они так пробуют нас – выйдут на улицы или не выйдут, можно еще укусить или уже нельзя? Может быть, господин Дворкович выступает в качестве этакого пробника? Запускает идею, и следит за развитием. А потом подсчитываем расклад сил. Во всяком случае, в этом предположении есть логика, и если это так, то укусы и усилятся, и участятся.

Дмитрий Анатольевич собрался, как Мальбрук, в поход. Помниться, в этом походе Мальбруку не повезло – умер, говорят, от огорчения, а когда несли его назад, то один, по слухам, нес его панцирь, второй – щит, третий – саблю, а четвертый – вообще ничего не нес. То есть, вернулся Мальбрук уже по частям. В русском варианте эта песенка и вовсе неприлична: «Мальбрук в поход собрался, объелся кислых щей, а после обосрался…» – в конце он умер, конечно, и не от ран.

Наша Главная Драгоценность обещала военным увеличение пенсии после 2012 года. Почему такая дата? Ну, так вы же сами-то не глупые, догадаетесь с трех раз. Правильно! Правильно надо голосовать. За того надо голосовать, за кого правильно. Хочется пенсии – голосуй, сделай свой выбор! Я свой уже сделал. Он уменьшается в два слова: «X…й вам!»

Дополнение: х…й – это общепринятое сокращение довольно длинного слова «хоругвий». Просто, п…з…ец какой-то. Мы как-то уже говорили: «п…з…ец» – это сокращенное от педикулизнец – крайняя стадия заболевания педикулёзом.

26 января Дмитрий Анатольевич в экономическом форуме в Давосе будет держать 20-ти минутную речь. Он будет говорить о чрезвычайной привлекательности России для иностранных инвесторов. А инвесторы будут задавать вопросы. Будут ли эти вопросы напрямую связаны с фамилиями Ходорковского и Лебедева – покажет время, но то, что сегодня Россия на 154 месте в мировом рейтинге по противодействию коррупции – об этом, надеюсь, все знают, как и о том, что у нас существует масса, ну, просто, масса сравнительно честных способов отъема бизнеса. И тут можно везти с собой в Давос господина Дворковича или его не везти – дело-то все равно повернется так, как надо, и если надо, то бизнес отнимут. То есть, Дмитрию Анатольевичу, я, к примеру, очень сочувствую. Сердце у меня чувствительное. Как только об инвестициях заходит речь, так у меня немедленно влажнеют глаза, а через какое-то время слезы меня так и душат, так и душат.

Взрыв в аэропорту Домодедово. 31 человек погиб на месте, 130 ранено, 20 в тяжелом состоянии. Мне позвонили и спросили, что, по моему мнению, надо было сделать, чтоб это предотвратить. Больше всего на свете я не люблю отвечать на такие вопросы. По мне лучше б все их вообще не было, и чтоб все были целы, но потом я понимаю, что, возможно я чем-то могу помочь и начинаю отвечать.

Когда-то, если что-то где-то происходило, то немедленно вылетала в то место комиссия для расследования. Первый вывод комиссии был всегда одинаков: низкая организация службы. Означало это то, что те, кто отвечает за вверенный объект, в данном случае, за безопасность пассажиров, не сделали все для того, чтоб предотвратить теракт. Жесткое заявление, но иначе и быть не может.

Когда-то никого не интересовало, спим ли мы вообще-то, как мы спим и где, и когда мы едим. Задача должна быть выполнена любой ценой, хоть ценой твоей жизни – вот, что от нас требовали. Когда я бываю в аэропортах, наших и не наших, я всегда замечаю детали – плохой контроль, охраны никакой и так далее. Это привычка. Она долго вырабатывается, а потом остается навсегда. Идешь по улице и оцениваешь крыши, подворотни, а попадается навстречу милиционер, со скучающим видом тащащий подмышкой автомат, то сразу прикидываешь – два шага до него, бросок в глаза, подхватываешь автомат… Это автоматически, ты просто проигрываешь ситуацию.

Есть такая порода людей – они ищейки, и они все время настороже. Если безопасность аэропортов доверена таким людям, в таких аэропортах очень трудно быть незамеченным – люди-ищейки всегда почуют. Почему можно спокойно пройти в зал прилета? Почему встречающие входят в этот зал? Почему их не проверяют? Вопросов много. Но стоит вам только поставить у входа человека-ищейку, и работать террористу становится сложнее. Кстати, обычные рабочие милицейские собаки отлично чувствуют человеческое волнение, неадекватное поведение. От человека с таким поведением исходит иной запах. Я уже про запах взрывчатки и железных болтов и не говорю. Просто от человека исходит запах опасности. Собаки это чуют. Поставьте собак – человек увидит их и занервничает, а собаки его почуют.

И еще: любые антитеррористические мероприятия у нас длятся трое суток. Это уже давно проверено. Трое суток – и дальше все идет на убыль. Притупляется бдительность. Она не притупляется только у людей-ищеек. Она – их сущность. То есть, все, как всегда – кадры и организация службы.

А Эльвира Набиуллина разрыдалась прямо на совещании, когда сообщили о теракте в Домодедово. Черт его знает, может быть, они – чиновники – все еще люди, и чувствуют то же самое, что и другие люди? Может, в них осталось еще чего-то человеческое, среди диодов, и они чувствуют чужую боль? Может быть, не все они воруют, потому что какую же боль может испытывать вор? Или просто нервы на пределе – катимся, вот и нервы.

Дмитрий Анатольевич в Давосе. Всего на несколько часов, полагаю, дабы произнести там речь – неудобно, все-таки, готовили, готовили. Интересно, почки птичьи, что он там пообещает инвесторам? Не таким, конечно, как компании «Siemens» и «Daimler» – эти давно замечены в понимании основных интересов российских чиновников, а другим, которые с большим волнением следили за тем, как у нас морили господина Магницкого, взявшего на себя смелость утверждать, что его преследуют (ах, ах!) самые высокие милицейские чины, не наказанные до сих пор (мы же боремся с коррупцией, кошкин х…й), и при этом куда-то делись из бюджета 5,4 миллиарда рублей – вот ведь незадача, никак их не найти, Магницкий смог бы, но он, увы, уже мертв. И при этом незаметно спи…д…ли три компании, принадлежащие фонду «Hermitage» – кто ж это забудет. Это только у нас – встал на утро и ничего не помню, что обещал вчера – а там даже Ходорковского с Лебедевым, этакая лабуда, все еще помнят, етишкин городовой. Тут, уж я не знаю, как Дмитрий Анатольевич будет изворачиваться, и будет ли он приводить в пример компанию «ВР», подобранную нами недавно на закаканом мексиканском побережье – не знаю, не знаю. Тут лицо, думаю, придется правильно держать, ожидая в него нескончаемый поток божьей росы.

Справка: слово «спи…д…ли» – это сокращенное от «спинодалили», что, в свою очередь происходит от таких слов, как «спинодаль» и «спинодальный распад». Оный распад состоит в расслоение однородного вещества на различные фазы, а слово «х…й» – это, в данном случае, слово «хомутовий». Выражение же «етишкин городовой» – означает вертикально поставленного городового в местечке Етишки. А «закаканое побережье» – означает только то, что в месте том осталось очень много вопросов, начинающихся со слова «как».

А Жозе Мануэла Баррозу в Европарламенте надавали по попке за состояние дел в России с правами человека (это они о Ходорковском и о Немцове – у нас-то, в основном, нарушаются права только этих людей). Жозе оправдывался, лепетал что-то про «уважение принципов правого государства». То есть, наше государство показалось ему правовым. Ах, Жозе, Жозе, а вот мне показалось, что депутаты Европарламента подозревают вас, наш Жозе, – нет, не во взятки, конечно, и не в откате, боже упаси – а, как бы это помягче, да поинтеллигентней, что ли – подозревают они вас в сочувствии (именно так) нынешней в России власти (хорошо сказал!). Жозе краснел, мычал, потел, как школьник, но кожа у него, подозреваю, крепкая, чиновничья, выдержит, надеюсь, не пойдет коклюшками.

Слышали, конечно? Минэкономразвития удивляет нас не только слезами мадам Набиуллиной. Стратегия инновационного вспухания России, по мнению министерства, требует от чиновников грамотности.

То есть, раньше у нас коррупция была совершенно необразованной, а теперь ее уровень собираются повысить. Слово «красть» они должны будут и по-английски уметь произнести без украинского акцента. Свободно до 2020 года – а именно до этого года (и далее) собирается дожить наше чиновничество – они будут общаться со всем миром на нескольких иностранных языках, для чего, за наши с вами деньги, Минэкономразвития собирается их учить. За границей. В оплачиваемый отпуск до 2-х лет с сохранением оклада. И омолодить их заодно собираются. Но не купать в кипящем молочке, а посылать туда учиться будут молодых и способных. На что способных? На все. У Петра Первого, посылавшего за рубеж боярских сынков на учебу за государственный счет, эта идея, помнится, с треском провалилась. И тогда царь набрал умников и умниц из разных сословий. Но, то ж царь, а то – Минэкономразвития (читай по слогам).

Мин – в египетской мифологии бог плодородия и скотоводства, покровительствовал рождению людей и скотины (на выбор). Изображался в виде человека, держащего в одной руке плеть.

Эконом – (в пер. с греческого) хороший хозяин, сберегающий все, что можно, скряга, скупердяй.

Развитие – степень сознательности (одно из определений), иное значение – переход от низшего к высшему.

Наше Солнце-2 тут недавно завило, что «оппозиции нужно научиться исполнять законы». Ну, это по поводу митингов, места их проведения, времени – ну, и все такое прочее. То есть, надо полагать, что правящая-то партия у нас уже давно соблюдает закон. Исключения составляют отдельные ее члены, в размере нескольких сотен тысяч штук в год, то и дело попадающиеся на взятках, откатах, вымогательстве, давке людей служебными машинами, подкупе, рэкете и заказных убийствах.

Я хочу немного рассказать о короле Испании Хуане Карлос де Бурбон. Мысль высказаться на эту тему возникла не потому, что испанский король является заядлым яхтсменом, но, прежде всего, потому, что на одно мое высказывание о том, что, мол, король Испании – это порода, один читатель упрекнул меня в недальновидности, и даже, наивности, заметив, что испанский король не такой уж и бедный и у него есть недвижимость в Эмиратах – чуть ли не целый квартал.

Ну, что ж, можно поговорить и о недвижимости.

Нельзя не отметить то, что давно уже отмечено всем миром: король Испании Хуан Карлос и его супруга София, другие члены королевской семьи, их двор, живут очень скромно. Повлиял ли на это тот факт, что деда нынешнего короля, Альфонса Тринадцатого, в 1931 году испанцы свергли в одно мгновение, сказать трудно, но, полагаю, Хуан Карлос об этом помнит всегда, тем более, что трон нынешнему королю достался так трудно, что рисковать заработанным им потом и кровью кредитом доверия испанского народа из-за суетных материальных благ, он бы никогда не стал – король чрезвычайно умен.

Все движимое и недвижимое имущество – как за рубежом, так и в самой Испании, а это, прежде всего, дворцы «Сарсуэла», «Ла Марета» и «Миравенте», а также яхта «Фортуна» – все это королевской семье не принадлежит и находится лишь во временном пользовании королевской семьи.

Согласно закону от 1982 года все это имущество – собственность государственного центра по управлению и охране национального достояния. Этот же центр, согласно конституции, «обеспечивает королю и его семье материальные блага, необходимые для высокого представительства, к которым их обязывают конституция и законы». Расходы ежегодно утверждаются испанским парламентом во время принятия очередного бюджета. Эти цифры публикуются в открытой печати и ежегодно составляют что-то около 6,5 миллионов евро – согласен, цифра немая, но если сравнить их с тем, что тратится на содержание других европейских монархий – более чем скромная. Российский же читатель может сравнить ее с подсчетами свердловского предпринимателя Сергея Карпова, опубликованными недавно в журнале «Коммерсант-Деньги», где 26 резиденций российского президента и премьера по всей России оцениваются в 164 миллиарда рублей, и при этом не упоминаются средства, ежегодно потраченные на их содержание.

Открытых же данных на сей счет в Российской Федерации не публикуется, и не публиковалось никогда, и только в начале 2011 года в печать просочились сведения о покупке яхты для президента представительского класса, стоимостью, как утверждается, в 30 миллионов евро. Собственно, эта стоимость и повинная в названии этой статьи.

Но вернемся к испанскому королю. Хуан Карлос – как отмечают его современники – сохранил юношескую непосредственность, простоту общения и живой ум.

И еще он может привлекать к управлению государством очень неглупых людей – в этом его главная сила. Немного истории.

Сейчас, когда в Испании уже существует широкая общественная поддержка королевскому дому, трудно поверить в то, что когда-то в этой стране Хуана Карлоса могли заключить под стражу. Хитрейший Франко давно понял, что его диктатуру должна сменить демократия. Какая? Он выбрал конституционную монархию и с 1969 года он назначил Хуана Карлоса своим приемником. После смерти Франко судьба приемника повисла на волоске. Будущего короля не признавали ни франкисты из «Испанской фаланги», ни левые силы, выступавшие за восстановление республики.

Но Франко недаром считали хитрющим лисом. Еще при жизни диктатора был разработан план «Лусеро» («Светоч»), в котором все было расписано буквально по минутам, и задействованы почти все силовые ведомства диктатуры. Через два дня после смерти диктатора Хуан Карлос был торжественно возведен на престол. Все страшились гражданской войны, но у 36-тилетнего короля были отличные советники из окружения Франко, которые понимали, как надо вырваться Испании из многолетней политической и экономической изоляции, не допустив кровопролития. Многое отводилось и личности самого короля. И король совершил невозможное – он очаровал нацию. В своей тронной речи он дал надежду и правым и левым на то, что они получат свою долю от пирога власти. Выполнил ли он свои обещания? Удивительно, но, да – кровопролития не последовало. Гражданской войны, которой страшились и правые и левые, не случилось. Но король опирался не только на бывших соратников Франко. Его поддержала армия. Король был офицером. Он прошел ее с самого низа. Он знал ее изнутри, и, хотя армия была пропитана профранкистским духом, но лучшая ее часть понимала, что страна должна выйти из диктатуры – она поддержала короля. Вслед за ними, интеллектуальная и управленческая элита встала на его сторону.

Не раз страна еще будет висеть на волоске от ретроградского военного переворота, но, всякий раз гибкость короля будет спасать положение.

В 1978 году в стране референдумом была принята конституция, узаконившая демократические преобразования и власть короля. С этого момента Хуан Карлос по-настоящему считает себя королем всей Испании. «Поздравьте меня, я – король!» – воскликнул он после этого референдума.

Почему «всей»? Потому что конституция не позволила развалить Испанию на отдельные части. Самоопределение, вплоть до отделения, было запрещено законом, и в этом главная заслуга этого самого талантливого монарха и политика современности.

В декабре 1995 года страна отметила 20-летие смерти Франко и вступление на престол Хуана Карлоса. Тогда же вспомнили и о том, что, в свое время Хуана Карлоса считали очень недалеким человеком. «Я прикидывался дураком двадцать лет! Я знаю, что меня считали человеком недалеким, но попробовали бы вы оказаться между стеной и шпагой, между отцом и Франко!» – скажет потом о себе испанский король.

В 1973 году майор Генштаба Хулио Бускетс, один из редких тогда демократически настроенных военных-интелектуалов, написал в своей книге, что «Хуан Карлос – это единственная в стране фигура, которая может обеспечить будущий переход Испании к демократии. Армия всегда нуждается в авторитете. Принц служил во всех родах войск. После Франко, авторитетом стал он. Армии не на кого больше равняться».

Армия подержала своего принца. Армия – это хорошо. Армия – это здорово, но со временем Хуан Карлос сумел понять, что без опоры на народ, без поддержки левой оппозиции, включая и коммунистов, парламентскую демократию не создать.

Вдова же Франко осталась при своих миллионах, а о самом Франко Хуан Карлос предпочитает не вспоминать, хотя о диктаторе от него никто и никогда не слышал ни одного худого слова.

Хуан Карлос де Бурбон по праву считается сегодня одним из самых выдающихся политических деятелей современности.

Через 20 лет после восшествия на престол, король воздал должное людям, боровшимся за демократию: «Я должен выразить свое восхищение испанским народом, который был главным лицом в том необычном процессе, а также я должен выразить свое восхищение теми, кто сделал этот мирный переход возможным, своими действиями на улицах, домах, рабочих местах, университетах, а главное – в своем уме и сердце».

Давно известно, что страна может быть оценена по своему отношению к могилам, и если на обычном городском кладбище вы встретите покосившиеся столбы, завалившиеся ограды и затопленные места последнего упокоения, знайте, что у народа, допустившего этого, будущего нет. Потому что у этого народа нет идеи, цели, нет стержня, который все держит, и жизнь человека здесь в цене мусора, опавшей листвы, окурка, брошенного пакета.

Правда, мне скажут, что есть же у нас памятники и особые дни – «День освобождения от блокады», например. Да, есть и памятники, и дни, но рядом с ними может совершенно спокойно существовать гниль и разруха в умах и чувствах. С этой гнилью человеку не жить.

В Петербурге, на Волковском лютеранском кладбище, есть могила адмирала Галла (Хала) Романа (Роберта) Романовича (1761–1844). Он поступил на русскую службу из английского флота. Гардемарином пришел из Ливорно в Кронштадт вместе с эскадрой адмирала Грейга. С 1785 году он включен в состав «Северо-восточной секретной географической и астрономической экспедиции» под командованием И. Биллингса. С 1789 по 1792 год исследовал Охотское и Берингово моря. В 1803 году – контр-адмирал, в 1807 – вице-адмирал. С 1810 году – подданный Российской Империи. Командовал Черноморским флотом и портами, а также – Рижским, Архангельским портами, исполнял должность военного губернатора Архангельска. Награжден орденами: Св. Александра Невского с бриллиантами, Белого Орла, Св. Анны 1 степени и прочими. Кавалер ордена Св. Георгия 4-го класса. Участвовал «в 18-ти шестимесячных морских кампаниях». Его именем названы: мыс северный вход в заливе Книповича на Карском побережье южного острова Новой Земли и мыс в Беринговом море. А теперь о его могиле – гранитный жертвенник разрушен, перекошен, и скоро это все завалится набок.

И еще об одной могиле. О могиле Евстафия Алексеевича Тягина (1844–1898) – корпуса флотских штурманов полковника, гидрографа, первопроходца, основателя колонии на Новой Земле, человека большого личного мужества. Благодаря таким людям, Россия отстояла свои права на Новую Землю перед норвежцами. Эта могила на Северном (Морском) кладбище в городе Лиепая, что в Латвии (если кто не знает). И что Латвии до могилы русского офицера? А вот, поди ж ты – цветы и памятник с крестом.

Ну, слава те, Господи! Лужков нашел успокоение в Лондоне. Дали и ему, и всем его домашним, в Великобритании вид на жительство. Все-таки, миллиарды – с ними везде хорошо. Инвестируешь в экономику хотя бы 200 тысяч, владеешь недвижимость – на тебе вид. А уж коррупция или не коррупция – это британцев не касается, это еще доказать надо. Так что «утратил доверие» – и бегом в Лондон, но не голым, конечно.

Правозащитников при президенте расширили. Теперь их будет больше. Подозреваю, многих беспокоит вот что: количество должно, наконец, перерасти в качество, а то, того и гляди, рухнет один из основополагающих философских принципов. А вот меня все больше интересует: если поместить рядом варенье и г…но, то со временем г…но запахнет вареньем?

Справка: под словом «г…но» подразумевается известное в изобразительном искусстве слово «гуталино».

Выборы, как заметил премьер, не самоцель. Отнюдь. Они нужны, по мнению премьера, исключительно «для того, чтобы получить возможность что-то сделать для людей» (сейчас заплачу). Мне очень нравятся слова «возможность» и «что-то сделать». Не сделать то-то и то-то, а только «что-то», да и то, если будет «возможность». Давно заметил: ж…па напрямую связана с головой, и когда наступает ж…па, голова начинает работать. И только в этом случае. А зачем ей по-другому стараться? Выборы, а значит – пенсии, бензин, ЖКХ, ипотека, жилье – и внимание, внимание, внимание к людям. Сначала внимание, а потом – вынимание.

Вятчан премьер посетил, там и речью разразился, а они премьеру на встрече подарили глиняный статуй – ладью, на которой рулевым медведь. Очень тот статуй премьера тронул – мол, мы в одной лодке, и правильный у нас рулевой – медведь.

Справка: слово «ж…па» – это известное всем эстетам сокращение от «жизнетрепетная тропа». Что же касается медведя, то, как говорит зоологическая энциклопедия, это «один из самых крупных и опасных наземных хищников». Совершенно непредсказуем в поведении, умен, злопамятен, коварен, обладает молниеносным броском. Не отличается ни преданностью, ни привязанностью (к дрессировщику), всегда готов напасть, жертва к нападению обычно не готова. То есть – правильный вы себе символ выбрали, ребята.

7 февраля в Японии отмечают «день северных территорий» – то есть, Курил наших, значит. Ребята с Дальнего Востока рассказывали, что жители тех четырех островов Курильской гряды, что относятся к этим «северным территориям» давно уже живут с японцами душа в душу – в Японии и контрабандистов приютят, и гуманитарную помощь, чуть чего, окажут. А вот забота нашего правительства – это только недавно проснулось. Понаехали тут. Обещаниями кормят.

А министр нашей с вами обороны господин Сердюков даже обещал перевооружить пулеметно-артиллерийскую дивизию Восточного военного округа, базирующуюся на Курилах. Наверное, новыми пулеметами. То есть, те – иены и «гуманитарку», а эти – обещания и пулеметы?

7 февраля в Японии уже прошли выступления перед нашим посольством. Наши флаги разукрашивают, рвут и по земле волочат. Сегодня в Японии день нашего флага – самый ходовой товар. Интересно, кто его туда поставляет? Или на месте делают? Ловкий, между прочим, бизнес. Вагонами, небось, тащат.

В День Конституции выступили два ее главных защитника – господин Зорькин и господин Медведев. Господин Зорькин удивил, сказав, что на него (в виде судьи) никогда никто «не давил» (в виде власти) – замечательное выражение, кстати.

Умиление мое длилось ровно секунду, после чего оно усилилось, потому что слово взял Главный Гарант Конституции – он тоже сказал, что на суды наши никто никогда не давил (в виде власти), и они совершенно свободно принимали решения (в виде совести).

Хрен его знает-то ли я уже на Луне, то ли они только что с Луны оба.

Интересно, а зачем человеку на шестом десятке лет сесть во власть до семидесяти двух? Непрерывная ложь ведет же к слабоумию.

Я понимаю, конечно, что у некоторых к семидесяти годам развивается особое прозрение, но, как правило, все заканчивается иначе, печальнее.

Ложь меняет химию ливера, возникают ненужные напряжения в органах, клетки испытывают дрожь, омерзение, и болезнь Паркинсона к этому сроку была бы вполне логична, а вслед за ней и болезнь Альцгеймера, разумеется.

И все же – зачем, в чем причина столь удивительного упорства?

Не хочется в гроб? Так, всем же не хочется, но есть же еще и неизбежность.

Конфуций говорил: крестьянин может дожить до ста лет, чиновник – никогда.

Хочется кануть в Лету в обнимку с золотым унитазом?

Ну, что ж, это, возможно, и объясняет упорное желание посидеть на стуле, но все-таки, ради чего? Может быть, кроме унитаза есть еще что-то? Ведь своим человек может считать только недавно проглоченное, но и то только на какое-то время.

А так – все общее. Так чего ж неволиться-то и промежность сквозить, гульфирона тарунить? Ради чего?

А как приятно будет мне, в свои сто двадцать, пройтись по их могилам – все-таки, есть у меня такая мечта – и, подойдя к надгробию, прочитать: «жил, был, сы-по», а потом и подумать: «Ну, как, там, наконец? Не голодаешь?»

В церковных технологиях появляется что-то новое.

Зашел я в церковь – небольшая церквушка на Серафимовском кладбище в Петербурге (ну, там, свечки поставить, и все такое). Батюшка – большой, колоритный, к нему прихожанка после службы бросилась: «Благослови, батюшка!» – руку ей, не глядя (не потому что презирает, а потому что время дорого) – приложилась. Другая прихожанка к нему с вопросом о молебне.

«Но вам же сбросили CMC!» – а она все не утихает, мол, будет молебен или не будет. И тут батюшка произносит: «Если погода будет хорошая – будет молебен, а если хреновая, прости меня Господи, то не будет».

Девушки рядом прыснули, но я удержался – уж очень величественно он это сказал.

Господин Медведев назначил господина Рогозина старшим над ВПК. Ох, и попрем теперь в этой области, ох, и попрем! Просто никакого тебе не будет удержу. А до этого господин Рогозин наблюдал у нас за НАТО – там перли не мы, а нас. А до этого он наблюдал за Калининградской областью из-за расширения ЕС – расширению ЕС это его наблюдение совершенно не мешало. А до этого он в Думе наблюдал за международными нашими делами – нас международно выдворили отовсюду. Но теперь-то уж точно попрем, теперь он в ВПК.

К переменам: все меняется, даже почтовые ящики, и Вася может завтра стать Петей. Вот и в правительстве перемены. Кудрин сказал, что он поражен масштабами. Присоединюсь к нему – я тоже поражен. Неглупых выводят из-под удара и заменяют их на глупых и на очень глупых. Смена белья – первый барак меняется со вторым. Это здраво, поскольку при проверке не разобраться где и чей запах.

Науки можно вызубрить, но мудрость – никогда. Недавно прочитал, что Владим Владимычу «все равно, когда его поливают поносом».

Ах, Владим Владимыч, уж этот русский язык, я вам скажу, это что-то.

Понос случается, поливают другим.

А Дмитрий Анатольевич продолжает выступать.

С предложениями.

Ну, как не поздравить человека с приступом настоящего мужества. Экая несгибаемость. Другой давно бы удалился в келью, где, уставясь в стену, бубнил бы что-то похожее на «… клятвенно обязуюсь сейчас же пожертвовать все наследство, полученное от тети Зины, на благотворительные цели…» – а тут – все о государстве, о благе его, о благе.

Вчера моему командиру роты Александру Александровичу Раенко исполнилось 80 лет.

Он когда-то, сорок лет тому назад, командовал нашей курсантской ротой в Каспийском высшем военно-морском училище имени СМ. Кирова.

Много воды утекло с тех времен. Мы его тогда страшно боялись, клички ему давали и «Саша – тихий ужас» и «Мазандаранский тигр», но потом, я, например, довольно быстро понял, что именно он и подготовил меня к жизни на флоте, и я уже ни черта не боюсь.

Конечно, это знание пришло не сразу, но оно пришло – мне было с кем его на флоте сравнить, и это сравнение было только в пользу нашего Сан Саныча.

А в училище – Господи, как же мы его боялись. У него дергалось лицо, голос звенел, казалось, что вот сейчас он разнесет нас в пух и прах.

Но, удивительно, он не ругался матом, не унижал, не оскорблял, но распекал он так, что хотелось провалиться сквозь землю от стыда.

И было видно, что он переживает за дело, что он все принимает на себя и все через себя пропускает.

У него была астма, но по тревогам он бежал рядом с нашим строем, в противогазе. Как он все это выдерживал, больной же человек – одному Богу известно.

Слюнтяи, мальчишки, сопляки – вот, что читалось на его лице, но он ни разу нас так не назвал. И на гауптвахту у него за все годы попали только считанные люди. Самое страшное слово «негодяй», но и им были увенчаны немногие.

Я нашел его телефон – он теперь живет в Севастополе – я позвонил ему, хотя не слышал его голос почти сорок лет, просто не решался ему позвонить, потому что мне надо было собрать силы и сказать ему, как я ему признателен, как я его ценю, и как помню о нем.

Тут у него была недавно операция на сердце, ребята позвонили, я немедленно выслал денег, и не я один – мы сбросились, ему сделали операцию, слава Богу, удачно.

Он потом всем передал слова благодарности, а мне написал несколько слов: «Саше, моему ангелу-хранителю…». И сейчас, когда я услышал в телефоне его голос, он начал говорить, о том, как он мне благодарен, а я сказал, что это все ерунда, и пусть он бережет себя, и что все мы его любим, и что Петя Андреев просит разрешения ему позвонить, и это тот самый Петя Андреев, которого он отчислил за самоволку.

А он говорил, что он помнит всех, но только может спутать – все-таки ему уже восемь десятков, и что он сам-то никого не отчислял, но был же порядок, и так надо было поступать в соответствие с законом.

А я ему говорил, что Петя просто хотел бы услышать его, и он, Петька, закончил тогда гражданский вуз, и он до сих пор работает, химик по специальности, что-то там рядом с нефтью, и что он его тоже помнит, а что выгнали его из училища, так это же судьба – как от нее уйти.

А потом я ему рассказал, что я служил на Севере, что на лодках я пробыл более десяти лет, и все это по 250 суток ходовых, без выходных и отпусков, и что мы ходили подо льды и в Атлантику, и что мы шли наощупь рядом с айсбергами.

А он говорил, что он все это знает, и что за службой всех своих курсантов следит, и чтоб я только никогда не сдавал своих, а я возмутился, и сказал, что никогда не никого не сдавал.

«Да, знаю я, знаю, – говорил он мне, – но ты только аккуратно, ты на виду, а ты очень резкий», – на что я ему сказал, что мне есть в кого быть таким резким.

«Но время же было такое, – говорил он, – столько мальчишек – и драки, и пьянки, и из канавы я вас доставал, и воровство было – надо же было со всем этим совладать!»

А потом мы вспомнили и начальника нашего факультета капитана 1 ранга Бойко – это был великий трудоголик, с которого наш Сан Саныч, чувствуется, брал пример.

Вообще, в те времена всегда были примеры – им следовали, подражали, их любили.

И наш начальник факультета чувствовал, что курсанты его любят – мы, проходя мимо, отдавали ему честь, а он останавливался, вытягивался в струнку и сиял – да, было такое время.

И время то было очень жестким, и попали мы на флот, а там шаг в сторону – смерть, и как это объяснить этим пацанам, обалдуям, что завтра они будут рисковать не только своей жизнью, но и жизнью всего экипажа, и как они по жизни пойдут с этим своим юношеским максимализмом, когда есть только два цвета – только черное и белое.

А я ему пытался рассказать, что нам же было по семнадцать лет, и что у многих не было отцов. Вот, например, у меня его не было с шестнадцати – он ушел из семьи – и меня это обожгло так, что я был словно кусок головешки, а тут еще училище, а потом флот.

Мы с ним еще долго говорили и говорили и не могли наговориться – все-таки, я к этому разговору готовился долго.

Почти сорок лет.

Ах, Россия – кочки, да поля, да курлыканье журавлей в чистом небе. А ты стоишь, запрокинув голову, и смотришь на то, как они летят, а вокруг, на сколько хватает глаз, синь небесная, да горизонта черта далекая – и ничего-ничего нет более, будто остановилось все, никуда не движется. И делать тут ничего не надо, потому что не за чем. Все равно все сделается мимо тебя и помимо, и отменят все начатое тобой, как вредное, и перепашут все уже вспаханное.

Сегодня подумал о себе, как о зеркале, в котором педагоги нашего народа, его наставники, репетиторы, учителя, гувернеры и вожаки медведей могут увидеть себя в натуральную величину.

Я, что ветер – он дует с равной силой и на праведников, и на воров.

То есть, я в оппозиции даже к самой оппозиции.

И потому меня не печатают, не приглашают, гонят отовсюду.

А как только я появляюсь случайно на телеэкране, то после первой же моей фразы телеведущие приобретают выражение лица «нас уволят сейчас всех», хотя я никого и никогда не проклинаю персонально, не увечу словесами.

Но даже когда я молчу, очевидцы замечают, что выражение моего лица, сияние глаз, особенно их уголки и форма моего носа сейчас же свидетельствует о полной утрате Россией своей государственности, национальной принадлежности, культурных особенностей, непроходящих ценностей, о коррупции, повальном воровстве и глупости властьпридержащих, о подлости всех органов государственного организма вместе взятых, а так же взятых порознь, то есть, в порядке очередности.

И еще я бы уподобил себя дождю, который поливает всех и каждого не из ненависти, а лишь только по природе своей – кажущейся примитивной в устройстве молекул.

И природа та заключена в особенности этих капелек запоминать омытое, и нести это знание все дальше и дальше по берегам этой жизни в наш общий, живой Океан.

То Океан наших знаний. Знаний о мире и о себе.

Внутри него должна быть доброта – не результат случайных построений и мутаций, но единственный выход накопленного жизненного опыта.

Внутри его должна быть прямота – не результат вольного обращения с ДНК, но его причина.

Внутри его должна быть искренность – соединение всего вышесказанного в лице и в манерах, что неизменно манило бы к нему несчастных, ищущих повсюду защиты.

Это я о православии президента веду речь.

Оно, оно, оно… полноте, не выдерживаю, слизь, знаете ли, появляется везде и не дает дышать.

А полицейские теперь возьмут на себя обязанности по охране главных наших ценностей – глав госкорпораций. После этого я хожу тревожный, но спокойный наружно, надрываясь в метелях полуденной пыли – в Петербурге давно не мели – и не знаю благодарить ли так просто или же целовать ему жилистую руку – звезда наша, звезда. Не было б ее – не перенести было б эту беззвездную муку.

И еще: Рослесхоз запретит гулять по лесу с бензопилой. А ведь раньше гуляли. Я теперь сошью себе штаны из корабельного брезента. Широкие. И буду прятать бензопилу там. Не представляю себе прогулки по лесу без нее.

Министр культуры Мединский может лишиться своей должности из-за фильма. Какого? Из-за фильма «Сталинград».

Говорят, что фильм Федора Бондарчука «Сталинград» не понравился ближайшему окружению президента России.

Владимир Владимирович, в свое время, ставил де перед министром Мединским задачу выпустить фильм, прославляющий дух русского народа и несущий патриотический запал в массы, а тут, понимаешь, русские солдаты выглядят полными идиотами, а русские женщины – проститутками, готовыми за кусок хлеба, страшно сказать, продать Родину и не только ее – все, что есть, все, что осталось.

Но, господа, ведь фильм принес прибыль и вернул деньги, взятые у банка – это ли не достижение последних лет. На фильм люди шли добровольно, расставались со своими деньгами в кассах кинотеатра тоже добровольно и многим он понравился.

О достоинствах и недостатках фильма, конечно, можно очень долго судить и спорить, но в нашем обществе все решают деньги, и делается все ради денег.

Вам это в новинку? Ужели.

Патриотизм и деньги.

Как нам примирить патриотизм и валюту?

Да, никак. Вы что-то путаете. Патриотизм был в фильмах Бондарчука, но только Сергея – «Судьба человека», «Война и мир», «Они сражались за Родину».

Там только одни кадры, когда он говорит мальчику, что он его отец, чего стоят. Вот он – патриотизм.

А за деньги?

А за деньги его не бывает.

К деньгам всегда ближе два «к» – конформизм и космополитизм – дом на Багамах, гнездышко на Сейшелах, вилла в Италии, квартира на Манхеттене, шале в Швейцарских Альпах и домик в Австрии. А еще – бриллианты, счета, картины Рембрандта, пейзажи Ван Гога, антиквариат, наконец.

А патриотизм – это же очень чистый звук, это звучание, это вибрации, это мороз по коже. Это морщины матери, которые ты хочешь разгладить, это воспоминания об отце, о его запахе, о том, как он тебя за ручку водил через дорогу, и в детский сад, а потом ночи напролет не спал у кровати, когда ты болел.

Нельзя же думать о возврате долга в банк и снимать патриотическое кино.

Гамлет, в исполнении Смоктуновского, не думал о возврате денег в банк, вот он у него и получился. А у Козинцева получился фильм, а у Шостаковича к нему получилась написать музыку.

У него потрясающая музыка.

Патриотизм – это музыка. Это связь с Вселенной, это следование ее законам, канонам, правилам, отсюда и мороз по коже, потому что установлена такая связь. Деньги – это же не законы Вселенной, это ее эпизод.

Из эпизода не лепится закон.

7-я симфония, она же «Ленинградская» – вот это закон, вот это патриотизм. На Багамах ее не напишешь. Прославить дух русского народа, собирая картины Рембрандта по всем аукционам и перевозя их в свой замок в горах в Италии, нельзя.

Дворцы и яхты не имеют никакого отношения к чистому звуку.

К нему имеет отношение тот лак, которым Страдивари покрывал свои скрипки. Но, ведь он мучился, не спал ночами. Он смешивал, смешил, смешивал – сок чертополоха и масло репейника. Там не розы шли в дело – там шел в дело чертополох.

Но зато каково звучание – люди на концертах рыдали, слезы из глаз катились сами.

Брал ли он кредит в каком-нибудь ВТБ того времени и ставили ли перед ним в обмен на него задачу относительно внесенного патриотического запала?

Да, нет же, конечно.

Сначала подмастерье у Амати, а в снах только она – скрипка и ее чудесное звучание. Любовь, забота, вышагивание, вынашивание мечты, лелеяние ее, годами, и только потом ошеломительный результат. Страсть и правда – там не может быть лжи.

А без лжи не бывает денег.

И как после это вернуть долг в банк? Да, никак.

Какой там патриотизм, окститесь!

Патриотизм – это любовь, чудесное звучание и ошеломительный результат.

Полноте, господа, это все не для вас.

Слышите ли женщины, любящие мое мясо?

Как трактор мне страшен ваш страшный суд.

Я пыль хочу на улицах взбить, чтоб солнце она затмила.

Водку опять запретят – чтоб всех вас перекосило.

ВЦИОМ взялся за формирование правильного мнения у меня о моей-нашей-вашей стране, о России. Они и книжицу выпустили – «Россия удивляет». А я в окно гляжу и там свалка мусора, и ничего в ней нет удивительного – растет день ото дня.

А японцы даже мышь вылечили от паралича. Многие россияне хотели бы быть той мышью. Ах, ночь, улица без лица. Не разглядеть, во мгле. Экономия на электричестве. Россия, опять тебя хотят… высветить – вот эти все лица.

И Жилезняк назначен идеологом. А дети у него в Швейцарии.

Детей к осмотру – вот и вся идеология. Предъявите детей, а потом и вышивать начнем на поле идеологии мелким бисером.

Почти стихами заговорил, черт их всех побери.

На канале «Дождь» обсуждался День Народного Единства. Основная мысль – это не праздник, а бутафория и никогда он не станет народным.

Не могу с этим согласиться.

День Народного Единства предполагает, что чаяния народа наконец-то сбылись.

А какие на сегодня чаяния у народа?

На сегодня они очень простые: отнять и поделить. Такова на сегодня степень вызревания того, что очень легко можно довести до точки кипения.

И этот день легко превратится в народный, появись на горизонте тот, кому этот праздник, в общем-то, посвящен – царь или тиран.

Ведь много лет назад Минин и Пожарский занимались тем, о чем и сегодня думают – они выбирали себе тирана.

Основное требование к нему: тиран должен был быть справедливым.

То есть, предложи сегодня стране справедливого тирана, и страна возрадуется.

А что такое, в понимании масс, справедливый тиран?

Это тиран без яхт и дворцов. Это идейный тиран. Это тиран, все направляющий на общее благо.

У него вообще ничего нет, кроме как любви к своему народу, к возлюбленным своим чадам.

У него нет друзей, растаскивающих страну по оффшорам.

Его дети находятся в стране и учатся в обычных школах, а на страже его и закона стоят рыцари без страха и упрека и без зарубежных вилл.

Первым своим действием на посту этот тиран должен предложить всем прочим друзьям и соратникам прошлого тирана добровольно сдать все свое имущество, обещая оставить им на жизнь примерно 1 % от наворованного, а иначе – преследование их, их недвижимости, счетов, родственников, детей по всему миру и без сроков давности.

А возвращенные деньги, как священные дары древних ацтеков, всенародно будут принесены во всеобщее благо – на них построят школы, детские сады, институты и университеты.

Вот как только появится такой тиран, вот тогда и наступит Народное Единство, а у него – праздник – День Народного Единства.

Опять санируются банки. Почему-то это все происходит у нас раз в год – или перед летом – в мае, или после лета – в конце августа.

Но может быть и перед Новым годом.

Такое впечатление, что деньги кончаются и их срочно надо где-то достать. И их достают. У населения, конечно.

Весь год их достают из населения разными способами – тарифы ЖКХ, национальное достояние Газпром, электричество, инфляция, налоги, штрафы – но раз в год бывает еще и банковская лихорадка.

Трясет. Точнее, трясут. А как иначе вытрясти деньги?

При этом на этой территории случаются еще люди, которые верят нашим руководителям – это удивительно. Руководители, порой, сами себе не верят, даже своему отражению в зеркале, но им верят люди, никогда их в жизни не видящие. Просто чудеса веры. Можно даже хоругвию поносить. Кстати, помогает: поносил – отпустило и можно дальше тут всем верить.

А Украина собралась в Евросоюз.

Я вообще верю в продажность. Продадут обязательно. Свои всегда продают.

Плохо ли это? Да, нет, обычно. Обычно нас предают. Или продают.

Как это на нас влияет? Никак, потому что мы всегда готовы к продаже.

И к предательству.

Что бы это ни было, нам потом объяснят, что это было хорошо.

В крайнем случае – очень хорошо, потому что и предательство и продажа закаляет. Дух.

После этого можно очень долго погружаться хоть куда – хоть в отходы, хоть в болото – все будет нипочем. Так сами собой возникают поговорки – «Что русскому здорово, то немцу смерть».

А еще хочется идеологии. Чешется как-то. А раз чешется, значит, не хватает идеологии – с ней прекращаются всякие почесывания. А Конституцию можно изменить. Тянет как-то к переменам – это, как надоевшая обстановка в квартире – тянет поменять.

И некоторые хотят вернуть статью за тунеядство, потому что развелось. И список тунеядцев составляется регулярно – журналом «Форбс».

И вообще Конституция, в моем понимании – это такое лоскутное одеяло – можно все время менять отдельные детали. Поменяли и сделали День Конституции выходным днем – это удобно.

А еще я дожил до того времени, когда Центральный банк просит ввести в школах уроки финансовой грамотности. После это можно будет кутать плечи женщин в осенние туманы, а они начнут раздавать за это поцелуи, как окурки.

Россия – удивительная страна. Тут даже свисток локомотива звучит не так, как в Великобритании. Тут он грозный, резкий, пронзительный, как глоток денатурата из бутылки с надписью «Особая». А там он вежливый, хоть и резкий – как глоток контрабандного «Виски».

Тут человека будут только карать – пока карательник не затупился.

А там его уже давно откарали – и теперь берегут.

На Мадейру попали случайно – были большие рождественские скидки на билеты и жилье. Билеты – из Хельсинки через Франкфурт на Лиссабон и оттуда на Мадейру на двоих в оба конца 416 евро и на проживание в столице Мадейры – Фуншале – за 9 ночей с завтраком на двоих – еще 180 евро.

Правда, до аэропорта в Хельсинки еще надо добраться – 30 евро на билет для каждого и ночь трястись в автобусе, но сел в Петербурге вв автобус и вышел перед гостиницей в Фуншале из такси ввсего-то 26 часов в дороге для не совсем нормальных. Местное время отличается от московского на 4 часа, а такси от аэропорта – 23 евро. Приехали, забросили вещи в номер и пошли гулять – город маленький, не потеряемся, а заодно и поймем, зачем это мы рванули из прекрасного, слякотного, родного Петербурга – культурной столицы великой России – в солнечную, теплую неизвестную португальскую Мадейру.

Понять это сразу мешают бегающие по ночам португальцы – время позднее, а они носятся, как заведенные – несколько штук, пыхтя, как паровозы, пробежали тут же мимо.

Потом мы поняли, что на Мадейре бегают всегда – утром, днем и ночью – кто-нибудь да пробежит мимо. По холмам, долинам и по взгорьям. С семи утра и до глубокой ночи – все бегут. От мала до велика. Все.

Потом стало понятно, что бегут не все и не только португальцы.

Дело в том, что Мадейра славится своим воздухом – море, горы, сосны, бриз. И температура – средняя в году + 25. – как тут не побежать?

Вот только сначала ты еле ползешь с холма на холм – очень уж крутые подъемы, а вот бежишь ты через неделю примерно – если очень, конечно, приспичит.

Сердечникам и легочникам деваться некуда – они тут годами жили, поправляя здоровье. Сначала жили, ходили пешком, а потом уже бегали.

Тут и австрийская знаменитая девушка Сиси жила вместе со своим августейшим супругом – и лечилась то ли от туберкулеза (так всегда полагал я), то ли от пневмонии (так полагает местный гид). Памятник Сиси стоит до сих пор, а лекцию от местного гида можно выслушать, сидя в двухэтажном красном автобусе (на русском языке через наушники). Кататься на нем можно два дня, стоит это удовольствие – 12 евро.

Обычный автобус – 1,5 евро. А бензин № 95 здесь стоит 1,45 евро за литр – машин жуткое количество. И хоть бы одна пробка. Хоть бы маленькая. Хоть бы малюсенькая. Дороги, развязки, туннели, разметки, указатели, вежливые водители – черт его знает, может быть, у них что-то правильно поправлено в их дорожном фонде?

Или еще где-нибудь, среди тех семей, что тут строят дороги?

И еще то, что бросилось в глаза сразу, – на освещение дорог тут не жалеют лампочек. И все они работают. В сравнении с улицами Мадейры – погибающей, конечно, в лапах непроходящего португальского кризиса, прозябающей совершенно без нефти и газа и, подозреваю, без собственного асфальта – улицы нашего Санкт-Петербурга (меняй наших губернаторов хоть через день) выглядят (пардон) неосвещенной помойкой.

Скажите на милость, ну зачем обматывать платаны, что тут вдоль дороги высятся, еще и гирляндой из лампочек? У них что, Рождество Христово никогда не кончается?

Обматывают. Освещают. Черт их всех побери!

А открыл Мадейру такой неизвестный почти никому первопроходец Зарко.

Благодарные мадерьянцы понаставили ему кучу памятников.

Тут любят памятники и ставят их по любому поводу. Например, они недавно изваяли легенду футбола Рональдо в бронзе.

У бронзового Рональдо, на мой взгляд, не ступни, а ласты, но местных почитателей его таланта это не смущает – они болеют за своего земляка. Делают они это очень эмоционально, но все эмоции заканчиваются, как только подходит к концу футбольный матч на экране телевизора. Вышли на улицы и никого не бьют, не орут, не ломают – просто чудеса какие-то. И пиво не пьют – чудеса.

И полиции мало. Вообще, очень мало полиции.

А по воскресеньям – все на мессу, в собор – и пастор читает, и паства поет псалмы.

Только недавно понял, что я никогда не вслушивался в португальский язык, а тут вслушался – полно шипящих на конце каждого слова. Что похоже на него по звучанию? Польский? Или венгерский? И что это за имена с фамилиями такие – Зарко, Васко? Например, имя Тадеуш, наверное, было бы кстати. Интересный язык, с музыкой. Вот только на испанский язык он не очень похож, хотя, как говорят, испанцы и португальцами понимают друг друга в совершенстве.

Вот только Колумба они все считают своим – памятки везде, и на Мадейре он тоже сидит в бронзе, конечно. Беднягу Колумба (если его можно таковым полагать) до сих пор делят Испания с Португалией, а заодно и Новый Свет. При жизни возносили до небес и заковывали в кандалы, осыпали золотом и отбирали последнее, после же смерти не могут поделить могилу.

Однако кризис все-таки ощущается – на Мадейре множество заколоченных, полуразвалившихся домов – никто их не покупает, а если и покупают, то медленно.

И нищие есть, и бомжи. Но суп за 1,06 евро можно купить – грамм триста чашка, с колбасой и с мясом. И вино – 1 евро за литр – найти можно. Так что народ живет.

А еще есть магазины, где торгуют едой на вес – 1 кг еды (мясо жаренное, рыба, кура, любые варианты) стоит 4,6 евро. А на базаре тунец – почти 8 евро за кило, а свинину в магазине можно найти за 1,6 евро за кг. Фрукты, овощи – между 1 и 2-мя евро за килограмм. То есть, кризис, господа – это то самое время, в которое на Мадейре никто не голодает.

Много приезжих, побежавших в январе за солнцем, англичане и русские – этих больше всех. Встречаются финны, есть немцы. Но русские и англичане – эти две нации осадили Мадейру. Парки, горы, фуникулеры, ботанические сады, пешеходные дорожки – всюду русская и английская речь.

Зачем мы поехал на Мадейру? Я это понял тогда, когда увидел океан – океан тут, как в фильме Тарковского – спокойный, разумный Океан.

Подойти к нему можно, искупаться трудно – скалы, камни, галька. От океана идет тепло, как от живого существа. Тут остановилось время. Ты идешь вдоль океана, и, кажется, что ты шел так всегда, и ты пройдешь так еще много дней, лет.

Тут теряется ощущение времени. Океан заставляет тебя ощутить безвременье. И сейчас же вспоминаются все греки Эллады, что сочиняли легенды о моряках, выброшенных после кораблекрушения на безлюдные острова.

Там нимфы заставляли их забыть жен и детей. Нимфы умели останавливать время.

Вот так и Мадейра – она гонит тебя к океану, и ты идешь, и время уже не имеет значения.

В Лиссабон («любимая бухта») попали на обратном пути с Мадейры, и задержались в нем часов на двадцать. «Лисбоа» – так звучит название Лиссабон на местном наречии – город старинный. Правда, в 1755 году тут случилось такое землетрясение, а затем и цунами, что от города остались одни руины. 100 тысяч жителей погибло. По тем временам – большая часть. Но город восстановили. Древние финикийцы, основатели города, наверное, были бы довольны таким отношением потомков к их детищу, и премьер министр, маркиз де Помбала за это восстановление был возведен в ранг национального героя.

И не даром – старый город такого масштаба в Европе, дошедший до наших дней – это еще надо поискать. Может быть, с ним легко может поспорить Рим, Флоренция, может быть, Венеция, но Лиссабон все равно впечатляет.

Ночью это город темных крыш и окон, и ярко освещенных улиц. Почему темные окна? Старые дома брошены целыми кварталами – заколочены, в них никто не живет, а денег на восстановление у города нет.

Инвесторы? В Петербурге, к примеру, тут же нашли бы инвесторов, которые снесли бы всю эту старину к чертовой матери, и понастроили бы бетонных чудовищ, либо устроили бы лубочный новодел под видом реконструкции зданий.

В Лиссабоне все не так. Тут правит ЮНЕСКО. Если ЮНЕСКО заявлено, что облик города должен быть сохранен, значит, он будет сохранен, хоть пусть стоят эти дома еще ни одно столетие. Даже таксисты вам об этом расскажут. Они скажут, что Лиссабон – это город, где живет величие старины (именно в таких выражения). Империя – вот, что на вас глядит изо всех этих заколоченных окон – большая империя.

Хотя, это только впечатление такое, и большой тут империя никогда не была.

Да, они воевали с Кастилией, да, они были небогаты, да, они воевали с арабами, да, они снарядили неподкупного и гордого Васко да Гаму открывать пути морские и завоевывать Индию.

Честолюбивый Васко обогнул Африку и нашел-таки нужную дорогу. Ради Португалии и короля он открывал новые земли, грабил проходящие мимо арабские суда, завоевывал и убивал. При жизни он считал, что заслуги его перед королем остались недооцененными.

Похоронен он в Лиссабоне с великими почестями.

Но в современном Лиссабоне на площадях стоят памятники, прежде всего, не королям и завоевателям, а поэтам.

Поэзия, литература – вот, что почитали здесь с давних времен более всего.

Поэтов возводили в рыцарей, ваяли их в бронзе, со шпагами. Таков памятник великому Камоэнсу – правильно должно звучать: Луиш де Камоинш (не следует забывать о шипящих на конце).

И сегодня в Лиссабоне очень много книжных магазинов, а в них – книги, книги, книги, старинные гравюры, карты. И в магазинах много народа – португальцы любят читать. Тут считается, что если книжный магазин был на этом углу когда-то, значит, он и должен быть на этом самом углу. А аптека должна быть на месте аптеки, а кондитерская на месте кондитерской – время и люди над этим не властны – так создаются традиции, по крупицам собирается культура, и если здесь когда-то ходил по холмам трамвай, тут будет ходить по холмам тот же самый, старинный трамвай – 2.85 евро с человека. И как он взбирается на гору – это никому неизвестно.

И трамвай на канатной тяге будет ходить.

И каштаны будут жарить на улицах. На угольных жаровнях. Проходящие мимо немцы удивляются – это угольки можно есть?

Много бедных – кто-то зашел в кондитерскую с непочатой бутылкой вина – ему нужен штопор, официант вежливо сказал ему, что штопор он найдет за углом, а тут – только пирожные и кофе.

И то, и другое вместе – 2 евро, можно найти за 1,5.

Много бездомных – они собираются на ночлег в картонных коробках. Есть карманники – предупреждение о них можно увидеть расклеенными в трамваях.

По улицам Лиссабона гуляет морской ветер – через Триумфальную арку видно устье реки Тежу – она на ваших глазах втекает в океан.

Можно подняться на железном лифте на смотровую площадку и посмотреть на весь город сверху – перед вами море черепичных крыш.

Нам интересен дух города. Может быть, он в мозаике – из нее выложены тротуары. Или в кобальтовой плитке – из нее выложены картины на стенах домов.

Мне кажется, что дух Лиссабона – это сами дома. Они напоминают слонов, пришедших на водопой. Слоны совсем никого не замечают, сгрудились, столпились, понурые, ждут своей очереди.

Вот так и дома в Лиссабоне – они вдут своей очереди, ждут, когда люди зажгут в их окнах свет.

Доехать до аэропорта из центра можно за 10 евро. «Сколько платить? По счетчику» – скажет на русском нам водитель такси. Он из Молдавии. Приехал сюда на заработки, купил квартиру – 100 метров квадратных стоит 140 тысяч под ипотеку в 3 % годовых.

«А Молдавия когда-то была Россией», – скажет нам на прощание шофер. Хороший парень, дай ему Бог.