«Ноль (сборник)»

Сергей Елисеенко Ноль

Здравствуй, дорогой читатель.

Спешу тебя огорчить — данное собрание художественных произведений не направленно сделать тебя лучше или заставить задуматься о высоком.

Интересных мыслей, неординарных идей эта книга тоже не несет.

Все, что в ней есть — это ты. А теперь воспринимай это как хочешь.

Естественно, хочется сказать спасибо некоторым представителям хомо сапиенс, за помощь при создании этого безумия.

Яков Юрченко — милый мальчик и критик. Создатель обложки. Отдельное спасибо его маме. Подлинному ценителю моего словоблудия.

Денис Черняк — читал меня… всегда только в туалете.

Ольга Литовченко — главный редактор и просто хороший человек.

Виктория Токарева — была музой на протяжении множества лет. А так же можете благодарить ее за хэппи-энды в некоторых произведениях.

Поначалу там все должны были умереть.

Ольга Голубева — бессменный создатель всех иллюстраций, а так же королева Зергов.

А теперь хватит лишних слов. Буду немного пафосен. Вперед — в другие реальности…

1,5 килограмма другой Вселенной

Я спешил домой, чтобы поскорее погрузиться в мир чужих грез. Ноги сами ускоряли шаг, а дыхание становилось прерывистым, словно я занимался сексом. Руки в карманы, плечи опущены, взгляд вниз, — я делал все, чтобы никто и ничто не могло меня остановить на пути к моему индивидуальному счастью. Ну, вот и знакомый дом! Несколько шагов к двери моего подъезда, протяжный писк электронного ключа и я внутри. Да! Да! Это было очень хорошей идеей — выкупить целый подъезд для себя любимого. Деньги, что бы кто про них не говорил, — поистине священная грязь нашего общества. Заработав на одном совершенно пустячном для меня изобретении очень, просто преочень сладенькую круглую сумму, я смог оградиться от никчемного современного социума стеной своих дензнаков. И теперь, попадая в свой дом-лабораторию-конуру-бункер-просто-личный-рай, я мог позволить себе расслабиться от постоянного давления внешнего мира. Ведь здесь я был хозяин и почти бог. Если бы хотя бы хоть одна отечественная или не очень спецслужба узнала, чем я здесь занимаюсь, то она отдала бы очень много частей своего тела, чтобы заполучить меня. Но я тих и скромен, как полевая мышь. Лишь мои два милых полушария знают все мои тайны.

Пройдя все уровни защиты, которые мой параноидальный разумчик придумал для конфиденциальности моих интеллектуальных оргазмов, я, наконец, оказался в своем, так сказать, холле. Быстро скинув одежду, направляю свой организм к ложе-порталу. По дороге хватаю со стола предусмотрительно приготовленный с утра бутер-в-рот и, дожевывая его на ходу, начинаю выполнять необходимые подготовительные процедуры. А именно смазываю позвоночник и виски кремом, повышающим электропроводимость, затем, смахнув крошки с давно небритого подбородка, я буквально ныряю в кокон ложе-портала, и, произнеся волшебные кодовые слова, срываюсь в пучину моих божественных превращений…

Первые ощущения всегда самые необычные, ты словно и не бог совсем, а просто так, человечек. Стоишь так, пятью чувствами все потихоньку пользуешься. А потом бах, — словно квантовый скачок, и ты — это все, а все — это ты. В этот раз я, похоже, стал Вездесущим во Вселенной какого-то мазохиста. Существа, живущие здесь и воспринимающие этот мир как единственную реальность, были словно запрограммированы ощущать лишь боль, как моральную, так и физическую, наслаждаясь ею и желая еще большей. Поначалу я хотел переключиться, но затем обезьянье качество — любопытство возобладало над моим эго. И я сполна окунулся в реальность, наполненную странным смешением эмоциональных потоков страха, ужаса, печали и получаемого удовольствия от них.

Спустя несколько часов, я опустошенный и выжатый, словно, о нееееееет, не лимон, а шприц самого последнего наркомана. Настолько сильно я пережил и пропустил через себя все то безумие, что создал в своей воспаленной Вселенной сегодняшний мой дозатор-человечек-раб-бог-или… просто обезьянка. С трудом поднявшись с ложе-портала, я, опираясь на специально мной созданные поручни, буквально вывалил себя из него. Посидев немного привалившись спиной к стене, я постепенно приходил в себя, вновь погружаясь в так называемую Истинную реальность. Наконец, мои чувства в принадлежащем мне физическом теле адаптировались к скудному набору своих возможностей в этом мире, и я смог приподняться, и, опираясь о стену, прошествовать в комнату отдыха и релаксации. Развалившись в массажном кресле и попивая энерготоник, я рассуждал, о том, как же все-таки хорошо устроился. Меня лишь иногда смущал выбор между различными божественными сущностями, которыми я мог обратиться, ну и, конечно же, постоянный поиск новых Вселенных в И-реальности. Последний вопрос задевал меня сильнее всего, выходить наружу и покидать свою крепость становилось все опасней и опасней. Всевозможные глупости наружного мира могли оборвать или значительно сократить жизненный путь такого хорошего Императора Всех Превсех Вселенных, как я. Так что следовало продумать альтернативный путь доставки мне дополнительных сущностей-мир-внутри. Решив доверить эту проблему своему мозгу во время сна, я, переключив речи в кресле на «мягкий, убаюкивающий» медленно провалился в пучины своего не менее божественного, чем я, я, Я, Я сна.

Разбудил меня сменившийся режим массажного кресла. Вибрации стали более резкими и активными, что мне поневоле пришлось открыть глаза и выползти из своего уютного лежбища. Вяло перебирая нижними конечностями, я направился в ванную, где мне оставалось лишь поднять руки и внятно произнести: «Душ». А дальше все сделали механизмы, спроектированные моим гениальным миленьким мозгом. Струи теплой воды вперемешку с пахучей мыльной пеной покрыли каждый сантиметр моего замечательного тела. Через несколько минут, обсыхая под легкими дуновением свежего ветерка, я обдумывал, что же мне все-таки делать с поиском новых Рабов-Богов. Одним из отличных решений было бы найти дилера, который находил бы мне нужные личности, но здесь возникала дилемма — знают двое — знает свинья. А так как распространение информации о моем убежище и чем я здесь занимаюсь мне не по нраву, то и вариант этот был пока максимально удаленный от воплощения в реальность. С другой стороны, если гора не идет к Магомету, то почему бы ему ни прийти к ней. Можно сделать так, чтобы нужные мне разумы сами приходили в мои владения в полном незнании, зачем они тут нужны и что вообще происходит. Например, разместить в Вебе объявление о вакансии на высокооплачиваемую работу для людей с высшим образованием, это сразу отсечет полудурков, а мне нужны максимально развитые людишки, у них, так сказать, внутренний мир богаче. Решив не откладывать дела в долгий ящик, я быстро надиктовал текст и разослал его на все порталы для ищущих работу. А пока мои рыбки заглатывают наживку я решил перекусить и вновь занырнуть в близко-но-все-так-же-далекую Вселенную.

Спустя несколько часов, а может быть дней, трудно стало мне ориентироваться в потоке времени И-реальности, где я невездесущ, всемогущ и всезнающ, ко мне на мыло пришло несколько резюме соискателей. Ну что ж, решив не откладывать дела в долгий ящик завтрашнего дня, я назначил им собеседование на 5 часов вечера сего дня. И так как до назначенной встречи оставалось несколько часов, я решил подрихтовать свое оборудование, ну и попытаться привести себя в приятный человеческому глазу вид. И хотя мне абсолютно наплевать на мнение людишек, но и отпугнуть моих живчиков не очень хочется. Так что слегка напрягусь, так и быть, во славу Идеи.

Решив начать с самого неприятного, я направился в место, которое про себя называл ванной, хотя по сути, это был всего лишь технический отсек для очистки моей оболочки в И-реальности. Тем не менее, здесь я могу приобрести благопристойный вид по человеческим меркам. Убрав лишние волосы с лица, то есть побрившись, я озаботился прической, ставшей уже ну просто неприлично длинной. Решив перепрограммировать автомат для бритья, я подставил свою голову под его трепещущие лезвия и сполна ощутил торжество своей гениальной мысли на своем полностью лысом черепе. Неожиданная развязка заданной мной программы, хотя я ставил конечный результат, от 2,5 мм, но, похоже, метрическая система мини-процессора моего автомата для бритья была относительна другой относительности. В итоге, воссияв своей сверкающей лысиной, я, обратившись к ближайшей отражающей поверхности, счел свой вид в какой-то степени даже суровым и брутальным. Так что у будущих живчиков я должен с первых секунд пользоваться уважением и почтением, ну или хотя бы их видом. Облачившись в подобие делового костюма, облик которого был почерпнут из глубин Сети, я направился в холл, дабы провести приятную сердцу и моему МЕГА-РАЗУМУ проверку системы моего чудо-приборчика-созидателя-создателя-Вселенных.

Поставив скан на поиск ошибок в программном обеспечении, я занялся поправкой физического состояния крио-капсул с находящимися в них Бого-рабами. Из 14 ложементов в хорошем состоянии находилась только половина, в остальных организмах уже происходили необратимые изменения, после которых глубина погружения оставляла желать лучшего, становясь лишь призрачной иллюзией. Так что можно с чистой совестью запустить программу ликвидации этих опустошенных мной Создателей своих Вселенных. После этого проблема набора новых Мозго-Порталов стала особенно острой. Закончив очистку и настройку оставшихся организмов, я обнаружил, что уже подошло время встречи с моими будущими живчиками. Быстро оглядев себя в монитор через камеру наблюдения и удовлетворившись увиденным, я спустился вниз, где, включив голограмму офисного кабинета, приготовился встречать гостей. И эти мыслящие куски протоплазмы не заставили себя ждать. Первыми гостями в моем Нескромном жилище стали молодой парень и дама средне-истрепанного возраста. Решив начать с парня, так как его вид предполагал быстрое развитие событий, я через выходящий в тамбур динамик пригласил своего первого соискателя на роль Бого-раба.

Пройдя в кабинет, парень аккуратно расположился на единственном стуле, и, сложив ладошки на коленках, раболепно уставился на меня. Уперев в него самый суровый взгляд из приготовленных мною, я начал нашу никому не нужную беседу.

— Возраст, образование, половые предпочтения, — задал я первые пришедшие в мою ГЕН-иальную систему разума вопросы. Мне было абсолютно плевать, что он мне ответит, ведь главное, что он пришел, и значит он уже мой…

Ну а сейчас пора отбросить «злодейские» сантименты и предаться моим будущим ПРИЯТНОСТЯМ.

— Да, все отлично. Вы приняты, — резко оборвав его раболепные речи, я поднялся и, пригласив следовать за мной, повел мою заблудшую овечку к месту его будущего проживания-существования на будущие пару лет. Пока его тело окончательно не атрофируется, а мозг не станет подобным фруктовому желе. Тогда мне придется выскрести его останки и загрузить новую личинку Вселенной-внутри, которая будет вновь дарить счастье своему Господину, в моем лице, конечно.

Аккуратно придерживая парня за руку, я привел его в комнату, где лежали мои Подключенцы, и слегка подтолкнув его к свободной ячейке, предложил прилечь, что провести проверку психофизических реакций организма. Наивное животное, к удивлению Природы, наделенное прекрасным аппаратом для анализа и воздействия на окружающую действительность, безропотно улеглось в свое ложе. И я, напоследок улыбнувшись своему будущем Бого-рабу, включил гибернатор. Пучок узконаправленных волн пронзил определенный участок его мозга и привел его в состояния беспричинной эйфории, оставив мне время для подключения его к приборам крио-капсулы. Подобрав правильную программу подключения в соответствии с физиологическими особенностями моего «пациента», я поставил его сознание на загрузку и направился к следующему думающему кусочку мяса.

— Здравствуйте! Проходите в кабинет, — позвал я даму-истрепыша к себе в «паучье» логово.

И как только особь женско-человеческого пола ответила, я запустил в себе программу, использовавшуюся только что с предыдущим Хомо-материалом. Благодаря наработанному опыту уже через несколько часов я пропустил через скан-холл около 7 Богорабов и потратил еще немного времени на настройку и подключение. Наконец, все было готово, и я улегся в свой ложе-портал, готовый к новым путешествиям в абсолют-реально-настоящие Вселенные.

Первый шаг, первый вздох, миг для адаптации и понимания, в чьем мирке-сознании ты находишься — и ты определяешь, кто ты здесь. Ультрафиолетовые краски и бурые вихри окружали меня, воздух был плотный и втекал в меня, словно вода. Я огляделся и увидел покрытый пятнами интеллектуальной плесени шар, который катился и оставлял дыры в новом мире, куда вползали остатки старых мыслей, идей и фантазий. Наученный долгим опытом и опираясь на физические ощущения, мой Гениально-коммуникативный Мозг-Мир определил, что эта реальность типичного меланхолика со страстью к социофобии. Решив немного искупаться в восприятии владельца этих пета-тетракубических световых лет мироздания, я расслабился и позволил течению его образов увлечь себя. Растекаясь и предаваясь метаморфозам, Я-я-я скитался и проникал везде, будучи Всевидящим и Всезнающим, но отдавая власть Всемогущества владельцу 1.5 килограмм. Спустя какой-то промежуток времени, я ощутил надобность проверить сущность моей физической оболочки, ведь таймер ложе-портала должен автоматически выводить меня из близко-но-все-так-же-далекой Вселенной, но сейчас система управления-вливания-и-прекрасности не подавала признаков свой искусственной жизни. Так что я, мысленно произнеся код доступа, решил выйти из Мрачно-фиолетовых пустотных образов самостоятельно. Но каково же было мое удивление, когда система не только не отреагировала, но и забрала мои Божественные полномочия в этой реальной меланхоличной убогости. КАК?! Какая-то мелкая кибер-дрянь смеет не повиноваться МНЕ! Перебрав в своей Гениальности несколько аварийных кодов и дверей отождествления, я, наконец, нашел НУЖНЫЙ мне выход. ПОЛНОЕ ОТКЛЮЧЕНИЕ ЭНЕРГИИ В МОЕМ КОМПЛЕКСЕ. И пусть некоторые Бого-рабы будут повреждены, Я должен выжить и продолжить ПРАВИТЬ и НАСЛАЖДАТЬСЯ!

«Гарцующие мыши над клетками, подуют на Камыши и возродят буран. 17-32-111-04389-11» — не забыв мысленно расставить акценты, я задал кодировочную фразу. В этот же миг мир вокруг меня погас и я, ощутив легкую невесомость, погрузился в И-реальность.

С трудом продрав глаза, я оглядел знакомые очертания, но не своего ложе-портала, а чего-то знакомого, но….Что за ЕРЕТИЧЕСКАЯ ХРЕНЬ??!! Как я мог оказаться в крио-капсуле одного из своих Бого-рабов. Я поднялся и попытался встать, но слабость после погружения не дала мне совершить столь простых действий. Вновь присев, я огляделся вокруг и увидел, что нахожусь не в своей лаборатории-конуре-бункере-просто-личном-раю, а в месте, ОЧЕНЬ ПОХОЖЕМ НА НЕГО. Но мой Гениально-Пытливо-Дедукционный Разум смог по некоторым важным деталям МГНОВЕННО понять, что это не МОЁ! Ошарашенный я осмысливал все эту ЕРУНДУ, как одна из дверей открылась, и оттуда вышел Я??!!!!

— Привет, вкусненький! Я вижу, ты один из Умеющих Вспоминать. Как вы задолбали ломать мне весь НЕИЛЛЮЗОРНЫЙ КАЙФ. Сейчас, как обычно, ты задашь вопросы, что, да как, да почему, а я буду отвечать тебе. Вот такой Я ГЕНИАЛЬНЫЙ, что простых внутренних вселенных у обычных людей мне мало, и создал своих клонов с примесью ДНК всевозможных ИНТЕРЕСНЫХ-ПСИХОПАТОВ нашей убого планетки. А тут ты такой, а как я проснулся и все опять по новой. Не думай, что ты такой особенный, просто в тебе чуть больше моего генома, чем в других, вот и вспомнил коды доступа. И вообще, что за бред? Отчитываюсь перед каким-то клоном! Хиии, не могу отучиться от глупой вежливости. В общем, пока, неудачник! — с этими словами Я вытащил орудие, смутно похожее на пистолет, и выстрелил мне в голову.

Часть 1. Без слез

Какой отвратительный дребезжащий звонок, нужно сменить будильник, — первое, что пришло мне на ум, когда я очнулся от краткого утреннего сна. Вспоминаю об этом каждое утро вот уже на протяжении месяца, с тех пор, как сломался тот, и мне пришлось вытаскивать из комода старый, еще моих школьных времен, звонящий, как сломанная пожарная машина. Но некогда разлеживаться, так можно и на работу опоздать, а это уже третий прогул будет. Вот так, увещевая и подбадривая себя, я поднялся и поплелся в ванную.

— Когда уже кончится эта жуткая бессонница? Словно в глаза песка насыпали. Вот лечь бы и забыться на сутки, — подумалось мне, уже стоя под душем. Тугие струи воды помогли немного прогнать сонливость, но главные помощники в борьбе со сном еще ждали своей очереди, а именно, крепкий, горячий кофе и утренняя сигарета. Быстро вытерев себя полотенцем, я посмотрел в зеркало и вяло подумал, что нужно побриться, но тогда я точно опоздаю, и, плюнув на все, поспешил на кухню к ежедневному утреннему ритуалу.

— Ключи, кейс, сигареты, сотовый — вроде ничего не забыл, — охлопывая себя по карманам, подумал я, стоя уже у самой двери. Вроде все, хотя я имел гадкую привычку постоянно что-то забывать и вспоминать об этом только на полпути до работы. Хорошо машина, несмотря на ночные морозы, завелась с первого раза. Разбрызгивая снег, я медленно покатил к выезду со стоянки, по пути не забывая смотреть по сторонам, чтобы, не дай Бог, какую-нибудь бабульку не задеть, а то пару дней назад одну зацепил, когда она бутылки собирала, так я думал, со злости умрет старая прямо передо мной. Но сегодня все обошлось, и я, выехав на дорогу, набирая скорость, помчался к своим ежедневным будням. Подъезжая к Береденскому мосту, я заметил, что там, как обычно, пробка, и, решив объехать ее по Хмельницкому проспекту, свернул, но тут то ли снег пробуксовал под колесами, то ли тормоза проскочили, и меня вдруг понесло к парапету моста. Выкручивая руль, я пытался сделать хоть что-то, но сумел только закрутить машину на месте. Она все равно соскользнула, и, проломив перила, полетела прямо в никогда незамерзающую Стольму. Последнее, что я запомнил, был жуткий холод.

Светло, даже слишком, а уж тем более для загробного мира, поэтому я решил открыть глаза и оглядеться. Но это простое движение у меня почему-то не получилось, веки словно приклеились, и, несмотря на все мои усилия, не хотели даже дернуться.

— Ну и хрен с ними, попробую хоть пальцем шевельнуть, — подумалось с непонятной злостью мне. Дернулась вся рука, сорвав при этом какой-то проводок.

— Да, что-то с координацией не так, наверное, шок, — после этих мыслей перед глазами всплыло видение аварии, полет и падение в черную воду.

— Вот у меня все ни как у людей, даже на работу доехать не могу нормально.

Тут меня от «радостных» мыслей оторвал звук открывшейся двери. Кто-то тихо подошел и присел рядом со мной. Вдруг я почувствовал на своей руке влагу. Сначала я не мог понять, что это, но по звукам понял, что тот, кто сидит со мной, плачет, и слезы падают мне на ладонь.

— Э-э, хватит! Мне самому не по себе, а тут еще вы атмосферу нагнетаете, прекратите, а то я тоже сейчас расплачусь. Но молчаливый посетитель продолжал лишь тихо ронять свои слезы на меня.

— Вам осталось пять минут, пациент нуждается в отдыхе, — раздался чуть ли не у меня под ухом чей-то строгий голос.

— Хорошо, хорошо. Я уже иду.

Я ощутил прикосновение мягкой ладони у себя на лбу и тут я догадался:

— Мила, это ты? Я знаю, это ты! Почему ты молчишь? Ответь! Я же знаю, это ты! Милочка, ответь, ну, пожалуйста!

— Вадим, не кричи! Тебе вредно волноваться. Успокойся, я никуда не ухожу, — послышался рядом строгий, но невыразимо милый голос сестры.

— Что со мной, почему я не могу открыть глаза, где я?

— Не спеши! Ты сейчас в больнице, после того, как попал в аварию, но врачи говорят, что все будет хорошо, — ответила мне Мила.

— Но почему у меня повязка на лице? У меня что, ожог, или еще что похуже, — не унимался я.

— Хватит тебе сегодня впечатлений! Все у тебя нормально! Спи! Я приду завтра.

Тут она крикнула куда-то вдаль: «Сестра, сделайте ему укол снотворного, он очень устал, но не может заснуть».

— Э! Какое снотворное?! Ты так и не ответила, что с моим лицом!

Но тут я почувствовал боль в предплечье и внезапную сонливость. Все еще что-то неразборчиво бурча, я ощутил, как погружаюсь в сон и хотел воспротивиться, но уже заснул.

Второе пробуждение было чуть лучше. Я подумал, что мне стало лучше, вот только пить сильно хотелось, поэтому я решил позвать кого-нибудь, может кто и услышит.

— Ау! Кто-нибудь, пациент хочет пить, дайте воды! — хотел закричать, но лишь прохрипел.

Тишина… Как в могиле, подумалось мне, хоть бы кто откликнулся. Но так недолго и окочуриться, поэтому я решил сам попробовать встать и напиться. Немного не рассчитав силы, я слишком резко поднялся и минут пять считал разноцветные круги в глазах. Немного успокоившись, я приподнялся дальше и свесил ноги с кровати.

— Пока все нормально, даже пол не холодный, — успокаивал я себя. Вот уже стою и опираюсь о стену. Странно, но вокруг меня все та же темнота, что и при пробуждении.

— Идиот! Если снять повязку, будет видно гораздо лучше, — сказал я сам себе. Вот так, подняв свой боевой дух, я попытался снять бинты, но видеть от этого лучше не стал.

— Наверное, сейчас ночь, вот ни черта и не видно. Сейчас главное воды найти, а то умру возле больничной койки, как какой-нибудь калека. На ощупь попробовал найти раковину или дверь в ванную. Через полчаса я добился того, чего хотел, предварительно поставив себе кучу синяков. Никогда не думал, что вокруг столько острых углов. Выпив не меньше половины из кувшина, найденного мной, я снова стал радоваться жизни.

— Ну, вот теперь можно и найти медсестру, а то неизвестность моего положения не очень вдохновляла. Все так же на ощупь, как какой-то вор, я продолжал обследовать комнату, в которой находился. И тут мне, как и положено счастливчику, спасшемуся от неминуемой смерти, попалась в руки дверная ручка. Недолго думая, я принялся вертеть ее в разные стороны, но, несмотря на все мои усилия, дверь не открывалась, я даже вспотел от напряжения. Наконец, что-то подсказало мне, что можно попробовать просто толкнуть дверь… О, чудо! Меня обдувает прохладный ветер свободы.

— Какой свободы, придурок, ты просто из палаты в коридор вышел? — как всегда, пошутил мой внутренний голос.

— Зато здесь посвободней, — попробовал оправдаться я перед ним, но он нагло промолчал.

Я тем временем продолжал свой путь в полной тьме.

— Странно, по идее, на посту должна ночная лампа гореть, — подумалось мне. — Хотя, может, они свет берегут.

Вот так, разговаривая сам с собой, я прошел около ста шагов. Теперь единственную известную мне меру измерения расстояний.

— Сто один, сто два… — на сто третьем шаге я наткнулся на еще одну дверь, но, наученный опытом, толкнул ее, и меня сразу же сбило с ног кусающееся и царапающееся существо. А поскольку я не видел, что это такое, но чувствовал, что еще чуть-чуть, и от меня останутся одни лохмотья, то решил принять единственно правильное решение, то есть тоже царапаться и кусаться. После двух моих ударов туда, где примерно должна находиться голова моего противника, я почувствовал, что тело обмякло.

— Похоже, тут кроме меня лечатся еще и психи, — возникло в моей голове. Нормальный человек не станет кидаться на другого, даже если он и зашел случайно в его палату ночью. Так объяснив самому себе этот инцидент, я попробовал ощупать лежащего у меня на коленях ночного психа. Через несколько секунд я понял, что это девушка, причем довольно молоденькая и с длинными волосами.

— Эй! Очнись! — с этими словами я попробовал легонько хлопнуть ее по щеке, но после применения моих навыков в медицине, она даже не пошевелилась. Тогда я вспомнил, что в моей палате стоит полкувшина воды, а в кино это обычно помогает. Шатаясь, я потащил бесчувственное тело в том направлении, откуда пришел. После второго обливания я услышал кашель и понял, что ночная гостья очнулась.

— Извини, я не хотел, но ты первая на меня набросилась, — сразу же попытался оправдаться я.

Но меня оборвали рука, зажавшая рот, и быстрый шепот на ухо.

— Если хочешь жить, беги за мной!

— Но я ничего не вижу, здесь же темно, как в гробу, — ответил я на странное предложение.

— Ты что, слепой?! Здесь же луна вовсю светит. Ой, извини, я же забыла, где мы. Просто держись за мою руку.

— Что? Где это здесь? Мы в больнице? — попытался вырваться я, но мои руки словно сдавили два стальных обруча, так что я и пошевелить пальцами не мог.

— Не время спорить, я спасаю наши жизни. Так что заткнись и перебирай ногами!

После таких сильных доводов я решился подчиниться, но в будущем все равно показать, кто здесь мужчина. Но моя попутчица, похоже, услышала эти мысли, сдавила мне руку сильней и, вдобавок, прибавила скорости. Уже через пару минут я совершенно не представлял, где мы находимся.

— Быстрее! Я чувствую, они рядом, — опять раздался голос незнакомки. Похоже, она тоже не железная, так как тоже задыхалась от нашего марафона. Внезапно я почувствовал, что мы вышли на открытое пространство, в лицо мне вонзился колючий ветер.

— Блин, мы что, на крыше? — невольно вырвалось у меня. Но ответом мне был еще один порыв ветра. Похоже, я попал в крупные неприятности.

— Эй! Ответь, от кого мы бежим, они что, хотят нас убить? — снова попытался спросить я.

— Хуже, — раздалось у меня за спиной, и я почувствовал, что не могу удержаться и падаю. Но каково было мое удивление, когда я не упал в снег, а полетел дальше вниз.

— О, Боже! Похоже, я упал с крыши и сейчас несусь вниз, видимо, кто-то меня потом с асфальта отскребать будет, — пронеслось у меня в голове всего за какую-то секунду. Но моим опасениям не суждено было сбыться.

Бах! И я уже лежу на чем-то мягком, и через секунду со мной падает еще что-то, судя по знакомому голосу, произносящему слова, которые девушке знать не положено, это моя ночная спасительница. Бах! А это, похоже, кто-то отпустил мне пощечину.

— Ты живой? — раздался над ухом голос.

Как приятно, что хоть кто-то обо мне заботится, но еще одна пощечина в мои планы не входила, поэтому я ответил:

— Тогда держись!

Не успев даже понять, что она имела в виду, я почувствовал вибрацию, и тут же мягкость куда-то двинулась, но меня потянули за руку, и мне пришлось, вытянув ноги, снова куда-то лететь. Слава Богу, этот полет не был такой затяжной, и хотя я отбил себе пятки, но снова стоял на родном асфальте. А потом без остановки двадцать минут бега, и когда я уже хотел упасть, мы, наконец-то, попали туда, куда неслась моя спасительница. Судя по запаху, это был гараж.

— Садись, — грубый толчок в бок — я сижу в машине.

— Здесь хоть тепло, и бежать не надо, — подумалось мне. — Слюнтяй, тебе лишь бы комфортно, — снова подало голос мое второе я.

— Ой, заткнись, я тоже живой, и мне отдыхать надо, — ответил я сам себе.

Послышался звук заводящегося мотора, и мы поехали. Кажется, пока происходила поездка, я немного заснул, но после всех этих передряг мне можно. Странно только, что когда я открыл глаза, вокруг стояла вся та же непонятная темень. Может у меня и правда что-то не в порядке со зрением? Но мои мысли оборвали голос и холодная вода в лицо.

— Эй, проснись! Говори, кто ты? — произнес голосок моей спасительницы.

— Потише, я уже не сплю. И вообще-то я должен задать тебе этот вопрос, ведь ты меня куда-то потащила, спасая от не поймешь кого. А?! Что ты на это скажешь?! — решив провести разведку боем, спросил я.

— Ты, наверное, прав. Я просто еще не верю, что мы сбежали оттуда. Меня зовут Киана, мне 23 года, я родилась в этом городе, мой рост — 1.70, национальность — русская. Еще что-нибудь? — с непонятным сарказмом сказала она.

— Это все, конечно, очень познавательно и интересно, но почему мы сбежали из обыкновенной больницы? Или тебе не понравилось питание, а? — в том же стиле спросил я.

— Очень смешно, но ты так и не сказал мне, кто ты.

— Хм… Я… Ну, зовут меня Вадим, мне 27 лет, не женат, родился в Белгороде, рост и вес средние, национальность мамина, — не отставая от нее, сказал я.

— А как ты оказался в Центре[1]?

— В каком еще Центре? Вообще-то, это была обыкновенная больница. А я попал в аварию, и, похоже, у меня что-то со зрением, — ответил я.

— Так ты даже не знаешь, откуда мы сбежали?

Я лишь пожал плечами и моя собеседница продолжила:

— Ну, тогда слушай и постарайся не перебивать.

Хотя, я все равно задавал вопросы чуть ли не после каждого предложения, но все-таки узнал много интересного про место, которое Киана называла Центром.

Итак, все началось еще в восемьдесят шестом году, после Чернобыльской катастрофы появилось множество людей, которые были облучены, причем некоторые из них, а точнее, те, у кого были врожденные дефекты чувств — ну слепые там, глухие — получили многие странные способности. Например, если человек был лишен зрения, то у него обострялись другие чувства, а иногда появлялись способности улавливать световые волны всей поверхностью кожи. После таких интересных явлений правительство решило попробовать создать что-то вроде идеальных шпионов, представьте себе человека, который видит весь спектр, слышит ультра— и инфразвуки[2], чувствует запахи лучше, чем животное, да это же находка для любой разведки. Тогда и появился Центр, поначалу туда просто свозили людей с дефектами чувств и проводили различные исследования, но высшим чинам нужны были результаты, и ученые стали облучать людей нестабильными изотопами, надеясь на какое-либо продвижение. Но их преследовали неудачи, и на свет появлялись мутанты или просто уроды. После этих бесчеловечных экспериментов было принято решение полностью засекретить проект, проводить опыты только над бродягами или просто изгоями общества, о которых никто не вспомнит. Так проект существовал до 1997 года, когда японскими учеными было открыто новое излучение на основе электромагнитных полей, причем при испытаниях на лабораторных крысах появлялись странные побочные эффекты: у последних из поколения резко повышалась жизнеспособность и выживаемость, но так как эти опыты вскоре были запрещены благодаря гринписовцам, то об излучении скоро забыли, похоронив и законсервировав еще одно ненужное открытие. Но, как всегда, нам закон не писан, и, выкупив патент, наши ученые втайне продолжали испытания на людях. Вскоре это дало нужные результаты, и один из ста испытуемых оставался жив. Но способ достижения этих способностей был столь бесчеловечен, что многие из выживших просто кончали с собой от эмоционального срыва. Тем не менее, способ был отработан, и были попытки провести опыты на чистом генном материале, а так как пропитые бомжи и нищие не годились, в некоторых провинциальных городках стали организовывать пункты так называемой помощи людям, лишенным одного или нескольких чувств, хотя вскоре эти несчастные горько жалели, что обратились в это место. Именно оттуда мы и сбежали.

В принципе, все в этом рассказе было шито белыми нитками, но за неимением детектора, пришлось пока довольствоваться этим, хотя в будущем я все равно решил не очень доверять этой сказке про плохих и хороших.

Утром, после краткого туалета и умывания в тазике с холодной водой, я почувствовал себя немного лучше и смог даже порасспросить Киану. Ну, конечно, первый вопрос был: где мы все-таки находимся. В ответ я услышал лаконичный ответ, что мы дома, но где этот дом расположен и чей он, я так и не узнал. Похоже, моя собеседница страдала странной болезнью: то она словно фонтан, и ее невозможно заткнуть, то молчит, как рыба, но списал все эти недостатки на счет трудного детства. Тем временем Киана, громко гремя какими-то железяками, стала заниматься странной деятельностью и на все мои вопросы упорно хмыкала себе под нос. Через некоторое время я прекратил свои попытки, осознав их тщетность, и решил подумать над сложившейся ситуацией. И вот что я понял: первое и, наверное, самое главное, похоже, что лишился зрения временно или навсегда, вот только в чем вопрос, второе — я неизвестно где, и третье — за нами охотится неизвестная секретная правительственная служба. Ну что ж, неутешительные выводы, но зато пока я жив. Мои мысли были оборваны прикосновением чего-то холодного к затылку, я дернулся, убирая голову, но тут меня словно пронзила молния, и сознание отлетело от бренного тела, наверное, уже в третий раз за эти сутки.

Когда я открыл глаза, первое, что понял, это то, что мое зрение вернулось, хотя в несколько странном виде: мир вокруг меня — разлитые краски, все размазано и расплывчато. Через несколько секунд мне стало понятно, что я вижу тепловое излучение пространства вокруг себя. Внезапно передо мной возник ярко-оранжевый силуэт.

— Эй, ты меня видишь? Вадим, если да, то кивни. Мне надо проверить настройку визоров, — услышал я голос Кианы. После моего утвердительного движения головой, она приблизилась ко мне и провела черной полоской перед моими глазами. После этих пертурбаций мое зрение стало четче, убралась размазанность в фокусе.

— Теперь лучше? — снова послышался рядом голос Кианы.

— Да, — ответил я. — А что ты со мной сделала? Почему я вижу только тепло и холод? Что у меня со зрением?

— Видишь ли, во время аварии ты, похоже, ударился головой, и были задеты глазные нервы, в результате чего твое зрение было потеряно, возможно, поэтому ты и был помещен в Центр. Я только подключила к твоей зрительной зоне мозга хотлукер[3], а он автоматически настроился на самый удобный тебе вид. Не волнуйся, если хочешь, я могу его отключить, но тогда ты снова ослепнешь, — ответила мне Киана.

— Нет! Нет! Постой! Пусть лучше так, чем вообще никак. Кстати, а откуда у тебя такая аппаратура, вроде, ты не похожа на подпольного сумасшедшего гения? — спросил я в свою очередь.

— Ну, мой отец работал долгое время на Центр и некоторые приборы брал домой для доработки, вот многое и осталось после него.

— Понятно. Ну, одну проблему мы решили, мое зрение теперь более или менее. Что ты думаешь делать дальше?

— Ну, думаю, что нам нужно немного переждать, пока шумиха вокруг нашего побега уляжется, а потом каждый пойдет своей дорогой, — ответила она мне. Такой вариант меня устраивал, единственное, сколько времени нам придется вынужденно провести вместе. Но и это было решено, мы остановились на двух-трех неделях, как раз за это время друзья Кианы должны оформить визы в какое-нибудь южное государство, поближе к экватору. На мой вопрос: откуда у нее такие друзья, она лишь пожала плечами и сказала, что они очень обязаны ее отцу.

Итак, у меня впереди почти целый месяц в обществе молодой девушки, а затем поездка в тропики. О чем еще только можно мечтать.

Первые дни я не знал, чем заняться: читать или смотреть телик я не мог, а разговорчивость к главным чертам Кианы не относилась. Но она, похоже, решила всерьез приобщить меня к исследованию моих паранормальных способностей. Проявлялось это в ежедневном подключении ко мне всевозможных приборов и проверок моей интуитивности[4], так, во всяком случае, она называла угадывание карт, уворачивание от летящих в меня предметов, преимущественно это были теннисные мячи, но я так и не понял, выяснила она что-нибудь новое обо мне. Примерно на четвертый день нашего вынужденного заточения я, проснувшись утром, не услышал привычного чертыхания Кианы, сидящей за компом. Наверное, спит, подумалось мне. Хотя иногда создавалось впечатление, что для нее сон — это пятиминутная дрема. Тем не менее, я решил самостоятельно приготовить завтрак. А так как адаптация моего нового зрения проходила успешно, то, почти ничего не задев, я направился на кухню. Проходя мимо комнаты Кианы, случайно бросил взгляд на ее постель. Странно застелена, будто никто и не ложился. Наверное, она в ванной, ну что ж, устроим ей маленький сюрприз в виде завтрака от шеф-повара Вадима. После этой маленькой бравады я принялся, собственно, за готовку. Когда все уже стояло на столе и ждало, чтобы быть съеденным, я позвал Киану. Ответом мне было молчание. Я еще раз крикнул, но, похоже, шум воды глушил мои призывы. Тогда я решил лично пригласить ее к завтраку. Подойдя к двери душа, я с помощью своего нового зрения увидел, что как-то странно принимает душ Киана. Ну, если только она принимает его лежа на полу. В ту же секунду я понял, что с ней что-то случилось, может поскользнулась, в общем, неважно, главное, что сейчас она лежит на полу совершенно беззащитная. Я, открыв дверь, бросился к ней, быстро проверил, бьется ли сердце. Были слышны редкие толчки.

— О, Боже! Если она умрет, то я буду в этом виноват. Решил завтрак сделать, идиот, — коря себя, я бегом отнес ее на кровать. Подложив ей под голову подушку, я попробовал сделать искусственное дыхание. Минут через пять моих усилий ее тело снова налилось яркой краской жизни. Наконец, она открыла глаза.

— Что? Где? Почему я здесь? Что случилось? — бессвязно комкая слова, произнесла она.

— Тише, тише. Я нашел тебя в ванной, похоже, ты потеряла сознание и упала, — ответил я.

— Но как? Что ты сделал? Я просто могла умереть там, ты мне жизнь спас. Спасибо! После этих слов она неожиданно обхватила меня за шею, и, прижавшись ко мне, заплакала. А я, как осел, не знал, что делать. Ко мне прижимается плачущая девушка, а как успокоить ее, что говорить — не знаю. Потому я только гладил ее по голове и шептал что-то нежное и успокаивающее. Когда она успокоилась и заснула, я аккуратно опустил ее на кровать и сел рядом. И хотя я так и не увидел ее лица, мне она казалась удивительно красивой.

— Стоп! Придурок, ты что влюбился? — возопило мое второе я.

— Если и да, тебе какая разница, — ответил я самому себе. Хотя, на самом деле, она стала для меня ближе, чем просто друг. Может вид ее, лежащей в ванной не такой неприступной и холодной, помог мне увидеть ее с другой стороны. А может, я просто идиот и сразу не понял, что это моя судьба. Хотя хватит таких мыслей, а то еще действительно окажется, что влюбился. Сейчас лучше подумать о насущном, например, самому позавтракать, а то с этими эксцессами мой желудок остался пуст. После завтрака я решил попрактиковаться со своим зрением и вот что обнаружил: оказывается, я мог по желанию менять глубину восприятия тепла, то есть почти видеть сквозь предметы. После небольших опытов я научился варьировать глубину проникновения своего взгляда так, что смог сначала различить волоски на своей руке, затем кровеносные сосуды и даже движение крови. После таких открытий во мне загорелась жажда исследований, и я решил пробовать искать у себя новые способности. Но, несмотря на все свои усилия, ничего, кроме уже найденного свойства моего зрения, я не обнаружил. А тем временем настал вечер, и за улицей снова снег бился в окно, словно стремился согреться. В коридоре послышались тихие шаги, я обернулся и увидел слабо светящуюся фигурку.

— Привет, — конечно, ничего глупей я сказать не мог.

Но Киана, словно не заметив меня, молча прошла мимо и села рядом на стул. Она сидела, низко склонив голову, и ее лицо скрывали волосы, поэтому я не видел, что с ней, но что-то подсказывало мне, что она словно набирается сил.

— Вадим, я должна сказать тебе одну вещь. Только обещай, что не будешь пытаться вмешаться, — резко повернув ко мне голову, сказала она.

— Ну, я даже не знаю, ты же еще не сказала. Это что, проблема жизни и смерти?

— Обещай! — все так же в упор смотря на меня, повторила она.

— Ну ладно, обещаю, — ответил ей я.

— Видишь ли, охотятся за мной, а не за тобой. Поэтому, если ты улетишь без меня, то тебя никто не будет преследовать. Если ты так сделаешь, то я пойму, — не отрывая глаз, произнесла она.

— Послушай, мы вместе вляпались — вместе и будем выпутываться, так что я буду с тобой до конца, — это сказало мое сердце, а не я. Может позже мне пришлось бы сожалеть об этом решении, но сейчас я чувствовал, что без нее мне и жить будет незачем.

— Вадим, прекрати нести чушь, ты рискуешь жизнью ради какой-то малознакомой девушки! Очнись! В своем ли ты уме? Убьют тебя и даже не заметят. Люди для них — расходный материал. В этот момент мне так хотелось сказать, что я к ней чувствую, но она могла просто рассмеяться мне в лицо после таких слов. Поэтому я, сделав мужественное лицо, что-то начал говорить о долге, о том, что никогда мужчина не бросит женщину, но все это время думая о том, что если она исчезнет, то и я растворюсь, словно капля воды на песке. Может я тогда и нес всякий бред, но она, похоже, так и не поняла истинной причины моего желания остаться с ней.

— Ну ладно, если для тебя твоя жизнь игрушка, то можешь остаться со мной, — в итоге сказала она. После чего встала и, пошатываясь, направилась в свою комнату. А я, предавшись своим мыслям, сидел и смотрел на улицу, где снег вязал в воздухе одному ему понятные узоры.

Утром я поднялся рано и сразу почувствовал запах жарящейся яичницы. — Во дела! Кто это решил похозяйничать на кухне?

Быстро умывшись, я поспешил на кухню, где…. О, Боже! Всегда смотрящая на вас сверху вниз Киана опустилась до готовки завтрака для меня, простого смертного.

— Ты проснулся? А я вот тут решила сделать тебе приятное, — сказала мне Киана, обернувшись.

Или пока я спал кто-то подменил ее на клона, или она просто очень резко изменилась.

— Ну, это… Спасибо, я даже и не знаю, что сказать. Пахнет вкусно, — сказал я и, чтобы скрыть смущение, склонился над поставленной тарелкой. Странная перемена в поведении Кианы меня поразила, но, наверное, в хорошую сторону. Оказалось, что она не такая уж «снежная королева», как мне показалось на первый взгляд. Тем временем я чувствовал на себе ее задумчивый взгляд, словно она тоже увидела меня по-другому. Закончив есть, я вызвался помыть посуду, но был выпровожен с указанием готовиться к испытаниям, каким — так и осталось для меня тайной. Сидя в комнате и раздумывая над превратностями жизни, я не заметил, как кто-то подкрался ко мне сзади и, закрыв глаза, мягким голоском прошептал: «Угадай, кто!» Вот точно в лесу волки сдохли, это же Киана, ее мягкие ладошки я ни с чем не спутаю. Решив подыграть, я аккуратно потянул ее на себя и тут почувствовал, что ее губы находятся рядом с моими. От нее пахло фиалками, и я чуть было не впился в них без особых рассуждений, но разум возобладал и, легонько укусив ее за ушко, отпустил ее руки. После такой захватывающей игры мне пришлось минут пять успокаивать разбушевавшиеся гормоны. Тем временем Киана достала какой-то большой моток разноцветных проводов, принялась их разматывать, по ходу подключая их к стоявшему на столе ноутбуку.

— Что ты такое делаешь? — не выдержал я и спросил.

— Еще одно маленькое обследование, — нежным голоском ответила она мне. И хотя такое объяснение меня мало удовлетворило, я решил промолчать и расспросить ее после окончания процедуры. Закончив свои манипуляции, в результате которых ко мне было прикреплено более сотни различных липучек, присосок и тому подобных вещей, соединенных проводами с компьютером на столе Кианы. После того, как она убедилась, что вся эта мишура сидит на мне плотно и нигде не отходит, она пересела за клавиатуру и принялась что-то быстро набирать. Закончив с этим делом, Киана задумчиво поглядела на меня и снова уткнулась в монитор. Мне это таинство начинало порядком надоедать. Наконец, она подняла голову и сказала, что я могу отлеплять от себя датчики. Я воспользовался этим предложением и тотчас сорвал с себя всю эту мешанину проводов. Когда мое тело вновь обрело свободу, Киана попросила меня пойти в другую комнату и подождать ее там. То я нужен, как никто другой, то выгоняют, как нашкодившего котенка, хотя ладно, все таки интересно узнать, что такое необычное во мне есть. Так, сгорая от любопытства, я просидел почти час, и когда я уже решил встать и самому все узнать, в комнату вошла Киана, держа в руках кипу бумаги. Поймав мой взгляд, она снова как-то странно посмотрела на меня, затем, подойдя, села, и, повернув ко мне голову, сказала:

— Вадим, тебе часто снятся вещие сны?

Вот это вопрос! Я даже как-то растерялся, но тем не менее ответил, что снятся, но я не знаю, вещие ли они, потому что забываю о них. Так что может и сбываются, только я не помню.

— Ты знаешь, у тебя самый высокий коэффициент темпоральности, который когда-либо был у человека с 1935 года.

— Извини, Киана, но мне это ни о чем не говорит, — посмотрел на нее я.

— Хм… Извини, я забыла, что ты не очень подкован в таких вопросах. Просто при должной тренировке ты сможешь предвидеть будущее периодом до одного месяца, а также могут появиться новые способности в твоем ощущении времени.

— Вот так, ни фига себе! Так получается, что я это… Как там… Ну, будущее могу предсказывать, — сказал я.

— Ну, если упрощая, то да. Но ты также сможешь и изменять его. При определенном опыте, конечно, — произнесла Киана.

— А ты бы не могла помочь мне освоиться с этой… Как ты ее назвала? А, темпоральностью, ну, если тебе, конечно, не сложно, — спросил я.

— Если ты хочешь, то я могла бы тебе помочь, но ты должен мне доверять, потому что некоторые вещи тебе покажутся странными, — ответила она.

— Да без проблем. Даже если мне придется голым ходить ради таких способностей, можешь делать со мной все, что хочешь, — с улыбкой прошептал я, подсаживаясь ближе. Но Кианой, похоже, опять овладела холодность снежной королевы и она, смерив меня презрительным взглядом, встала и вышла, бросив через плечо, что тренировки начнутся с завтрашнего утра.

Утром я понял, что такое странные вещи в ее понимании, потому что меня разбудил холодный душ, а когда я вскочил, то мне в лицо полетел, ярко сверкая в утреннем солнце, огромный столовый нож. Еле успев убрать голову, я увидел в дверях улыбающуюся Киану.

— Доброе утро, Вадимчик. Я рада, что в первую тренировку ты остался жив. Обычно гибнут более восьмидесяти процентов испытуемых, так что ты в числе счастливых двадцати процентов выживших. А теперь иди вытирайся, и мы приступим к следующей части упражнений, — все с той же улыбкой произнесла она. Мне оставалось только подчиниться. О следующих опытах над моей личностью лучше умолчать, но скажу только, что некоторые были довольно глупы, на мой взгляд, а остальные, похоже, делались с расчетом лишить меня жизни или убрать пару лишних конечностей. Тем не менее, шли дни, и я чувствовал, как во мне что-то меняется. Я стал чувствовать, когда должно случиться что-то, угрожающее моей жизни, но дальше небольших предчувствий пока не продвинулся, хотя Киана сказала, что мои способности могут до конца раскрыться только после сильного эмоционального стресса. Ну что ж, мне пока хватит и того, чем я сейчас обладаю. На тринадцатый день нашего совместного сожительства Киана стала готовиться к нашему отъезду. В чемоданы было собрано все мало-мальски ценное, что было в нашем жилище, причем всевозможные приборы занимали главное место в списке вещей. Хотя мои пожитки уместились в одну небольшую сумку, мне придется тащить все, что набрала с собой моя спутница, но я не жаловался, ибо меня грела любовь. Хотя, конечно, мой позвоночник не оценит эти высокие слова. Итак, вот и последняя ночь в нашем обиталище, ставшем мне почти родным за эти две недели. Мы сидели на кухне и болтали, когда у меня случилось предвиденье. Я вот так просто об этом говорю, хотя на самом деле меня будто облили холодной водой, а потом добавили кипятка. В общем, я вскочил, опрокинув стул и посмотрев на Киану, хотел сказать, что я почувствовал, но она, видимо, поняла по моему взгляду, и тут же, взяв меня за руку, усадила обратно.

— Тихо, успокойся! Все нормально, так бывает в первый раз. Расслабься! Постарайся запомнить, что тебе привиделось, — твердо произнесла она, глядя на меня.

— Я… Я не знаю, все так реально, будто это уже случилось. Если так будет каждый раз, то лучше мне сразу застрелиться, — вытирая холодный пот, сказал я.

— Нет, просто твой организм адаптируется к новым способам получения информации, в последующее время тебе будет легче предвидеть, и не будет таких сильных эмоциональных встрясок, — попыталась обнадежить меня Киана.

— Скажи, что ты видел. Только если тебе будет опять плохо, постарайся дышать глубже и закрыть глаза, это поможет мозгу справиться со слишком большим объемом информации, — продолжила она.

— Хорошо. Я постараюсь. Все происходит в аэропорте, мы идем куда-то, но тут по нам начинают стрелять, и ты… О, черт, так больно… Подожди, — сейчас пройдет… Кажется, все… После того, как начинают стрелять, мы бежим, но они все ближе и ближе, серые тени, словно это совсем не люди, а что-то другое. Вот одна пуля попадает мне в ногу, и я падаю, ты стоишь надо мной и не знаешь, что делать, но вот еще один выстрел, и ты отворачиваешься и бежишь дальше. А я лежу, ко мне подбегают эти тени, и боль охватывает все мое тело, а дальше — темнота.

— Хм… Ты знаешь, твое предвиденье очень полное для начинающего таймфилера[5], наверное, в твоем роду были предсказатели или ведуньи, и твоя генетическая память дала о себе знать. Но, тем не менее в альтернативном будущем возможна твоя смерть, хотя линия вероятности такого исхода событий очень большая, в принципе любое будущее может быть изменено, ведь оно еще не произошло. Так что будем надеяться, что ты сможешь изменить временную постоянную, — произнесла Киана.

— Ха, ну последуем старому выражению, что каждый человек — творец собственной судьбы, — с наигранной бравадой сказал я, не забыв подмигнуть ей.

— Ладно, хватит об этом. Завтра трудный день, и нам нужно выспаться, так что по кроватям, — ответила на мою шутку уже прежняя снежная королева Киана.

Ну и ладно, пойдем спать, — сказал я сам себе и, допив чай, отправился в постель. Но, похоже, в эту ночь мне не суждено было сомкнуть глаз. Часа в три мне захотелось пить и я пошел на кухню, по дороге увидев мерцающий свет в комнате Кианы.

— Наверное, опять со своими приборами возится, наша супер-ученая, — подумал я, но за дверью раздавались странные звуки. Решив проверить, все ли в порядке, я приоткрыл дверь, а там плачущая на кровати Киана. Вот это да, у меня даже челюсть отвисла. «Мисс Неприступность» второй раз плачет у меня на глазах. Но может я и дурак, но далеко не бездушный камень, и, подойдя к ней и обняв, мое сердце тоже стало биться не так, как прежде.

— Ну что? Что такое случилось, Киан? Перестань! Все хорошо, мы завтра уезжаем. Забудь то, что было здесь. Это как будто плохой сон, — попытался успокоить ее я. Но причина слез была понята мной неверно, так как она лишь отмахнулась и продолжала самозабвенно поливать подушку.

— Ты не понимаешь… Мне просто… Если ты умрешь, то я тоже (звук упавшей слезы), — прошептала Киана. — Наверное, ты думаешь, что я дура, потому что говорю тебе только сейчас, но моя жизнь не располагала к романтике и любовным делам, так что… В общем, я очень привязалась к тебе и, наверное, я люблю тебя. После этих слов я взлетел к звездам, упал на солнце, в общем, словами описать такое невозможно. Обняв ее еще крепче, я понял, что тоже не могу без нее. Чувства душили меня, я не мог сказать ни слова, только прижимал ее все крепче. Она, наверное, ощутила то же, что и я, потому что ее губы коснулись моих и… такого поцелуя я не ожидал. Словно пламя обожгло и сразу же проникло вглубь меня, заполнило каждую частицу моего тела. А затем были и жаркое тело Кианы, и крики, и вздохи, ну, в общем, вы поняли.

Утро. Так хорошо я себя еще никогда не чувствовал: расслабляющая истома наполняла меня, было лень пошевелить даже пальцем. Из этого радужного состояния меня вырвал летящий в лицо чемодан. И хотя я был еще в полусне, реакция сработала отменно, тело словно подбросила пружина, — и вот я голый, но готовый к любым опасностям, стою у кровати.

— Ха, ха! Вот это у тебя видок. Ты хорошо смотришься без штанов, — раздался у двери смех Кианы.

— Ах, ты гадкая! Да я… — после этих слов я кинул в Киану подушку, но она угнулась и, продолжая сверкать улыбкой, сказала:

— Тебе пятнадцать минут на сборы, у нас самолет через час. Так что одевайся и вперед, к светлому будущему.

После такой тирады я не выдержал и, подбежав, обнял и закружил ее по комнате.

— Сумасшедший! Хватит! Мы опоздаем! Отпусти меня! — задыхаясь, кричала мне Киана.

— Только после поцелуя, — поставил я несгибаемые условия.

— Хорошо, хорошо!

И вот поцелуй, от которого хочется улететь в небеса.

Мы выходим из подъезда, садимся в такси и мчимся в аэропорт. Возле терминалов, как всегда, толкучка, и мы решаем подождать в кафе. Время пролетает незаметно, и вот уже нам пора идти. Поднявшись из-за столика, я заметил, что кто-то смотрит на меня. Быстро оглянувшись, но ничего так и не заметив, я отнес это к моей буйной фантазии. Пройдя к выходу из кафе, я оглянулся. Возле барной стойки стоял мужчина в джинсовом костюме и пристально меня разглядывал, значит, предчувствие не обмануло. Мгновенно развернувшись, я устремился к стоявшей у таможенного контроля Киане. Внезапно из-за угла кафе вышли несколько мужчин и направились наперерез мне прямиком к Киане. Она, похоже, узнала одного из них, так как широко открыла глаза и стала что-то кричать мне, но из-за шума толпы я ничего не услышал, но все равно понял, что нас, похоже, нашли, и бросился, расталкивая людей, к Киане. Но дорогу мне резко преградил один из мужчин, в это мгновение я понял, что он сейчас ударит меня в грудь. Словно вспышка прорезало мое сознание это предчувствие и, недолго думая, я резко наклонился. Каково было мое удивление, когда над моей головой действительно просвистел кулак. Резко выпрямившись, я ответил ему той же монетой, то есть зарядил ему в солнечное, да так, что он отлетел на пару метров. Времени удивляться своей силе не было, и, обогнув лежащее тело, я устремился дальше. Тем временем двое уже подбежали к Киане и, крепко держа ее за руки, тащили куда-то. Ярость овладела мной, мою женщину трогают два каких-то урода! Как ракета на второй космической я мчался к ним, и вот я уже вижу их тепло совсем рядом, один вытягивает руки, словно пытаясь остановить меня, но я и не заметил этой преграды, просто смел его, другому просто досталось по голове, и он благополучно потерял сознание. Схватив Киану за руку, я, не останавливаясь, тащу ее к выходу на взлетную полосу. Все это время я чувствовал все как в замедленной съемке, но сейчас словно кто-то нажал кнопку перемотки, и все понеслось с ужасающей скоростью. Вспышка слева…

Еще одна… Что-то больно бьет в ногу, я почти падаю, но Киана удерживает меня. Внезапно я осознаю, что начинает сбываться мое предсказание. Но времени думать над таким необыкновенным фактом нет, так как сзади нарастает топот и слышатся еще выстрелы. Вдруг перед нами словно из-под земли вырастает тень, тут же грохот выстрела. Я не успеваю ничего сделать, как Киана бросается вперед, ее хрупкое тело принимает летящую смерть, предназначенную мне. О, Боже! Нет! Этого не может быть! Ее тело бросает ко мне, и я, держа ее на руках, смотрю в глаза и вижу, как холод другого мира заволакивает их. Но странно, она улыбается.

— Ты жив, — это главное… Беги! — шепчут ее губы.

Слезы не дают дышать, я держу ее голову, она продолжает улыбаться и смотреть на меня.

— Я люблю тебя! Прости, что не сказала раньше, — с трудом говорит она.

— Нет, нет! Так не должно быть, — бессильно кричу я.

— Любимый, беги! — вместе со вздохом вылетают из ее груди эти слова. И я чувствую, как сердце прекращает свой вечный бег.

— Вернись, пожалуйста, — шепчу я, наклонившись над ней, но она уже не здесь. В этот момент раздается еще один выстрел, и я вижу, как пуля впивается мне в грудь. Но нет, она еще летит. Я чувствую, что с моим ощущением времени что-то не так, но сейчас надо действовать. Одним прыжком я оказываюсь рядом с обладателем пистолета и резко бью его в шею, моя рука медленно рвет кожу, брызжет кровь, застывая в полете, я вижу ужас на лице этого человека, но сам не чувствую ни ненависти, ни ярости, только ощущение знания. Тем временем мои пальцы выходят с другой стороны, и я чувствую, как по моей ладони стекают капли жизни этого человека. Тут я понимаю, что дольше здесь находиться чревато и бегу к самолету. Отдав билет и поймав странный взгляд стюардессы, я сажусь на свое место и понимаю, что моя жизнь навсегда изменилась. Потеряв Киану, я словно эмоционально оглох. Никаких чувств не было в моей душе, только пустота. Но я лечу и надеюсь, что все забудется и будет, словно кошмар, далеко. Ведь время имеет свойство лечить любые раны…

Часть 2. Против течения

Да, закаты здесь действительно красивы. Жаль только, что я вижу их как размытые пятна кремового цвета на светлом фоне остывающего моря. Словно картина какого-нибудь начинающего абстракциониста, но за неимением лучшего довольствуемся этим. Главное, что я еще жив и, можно сказать, живу припеваючи. Все благодаря моему неожиданному везению в азартных играх, хотя для меня не таким уж это большим сюрпризом было. Пять лет, проведенные в этом тропическом раю, дали мне время подумать, а конфуцианский монах, живущий в соседнем бунгало, добавил чуточку восточной мудрости в мои мысли, но мне все равно трудно было забыть то, что произошло в далекой и холодной России. А последние полгода меня мучил один и тот же кошмар. И гадостно то, что я не мог вспомнить, о чем он. Так что красные, воспаленные глаза продолжали оставаться характерной моей чертой.

— Эй! Ты чего здесь разлегся? У нас через полчаса показательное выступление, — раздался у меня над самым ухом грубый голос.

— Хочу и лежу. Ты и без меня покажешь этим старым опарышам, что такое настоящее синои[6] ваших аборигенов. Так что отвали, я хочу полежать полчасика в тишине, — ответил я.

Но моим мечтам не суждено было сбыться. Гамак, в котором я качался, был перевернут резким толчком. По идее, я уже должен был жевать песок, но это как-то не по-мужски и я, оттолкнувшись от ствола пальмы, приземлился в двух метрах от своего обидчика. Он в это время смотрел на меня, сверкая белозубой улыбкой на загорелом лице.

— Что-то ты стал такой агрессивный? Возьми лучше поешь кокоса, — с этими словами в мою голову полетел, вращаясь на лету, кокосовый орех. Продукт, годный для употребления, но когда он мчится со скоростью около ста километров в час, то запросто может сделать из тебя отбивную. Поэтому я, недолго думая, вытянул вперед руку и напряг кисть, сложив пальцы щепотью. Вот, блин! Вроде все делал, как учил Иниош, а конечность все равно отшиб. Тем не менее, две половинки кокоса валялись у моих ног.

— Если ты не хочешь, так бы и сказал. А то разбрасывается тут фруктами, — все так же улыбаясь, пожурил меня Бенни.

— Хватит шуточки свои идиотские отпускать. Если я сказал, что не хочу идти, значит не пойду, — с раздражением в голосе ответил я.

— Пойдешь, пойдешь. Учитель сказал, что практика — великая вещь, а ты последнее время только и делаешь, что валяешься на пляже. Может и не надо было тебя учить, — после этого он развернулся и пошел по направлению к городу. И самое интересное, что под его ногами не шевельнулась ни одна песчинка.

— Постой! Я же не знал, что это учитель попросил, просто мне не нравится выделывать коленца перед этими толстосумами.

Но его спина была мне ответом. Все в том же молчании мы подошли к огромному зданию из стекла и бетона, словно из пещерного века в эпоху конца научно-технической революции. Иногда довольно странно вот так наблюдать соседство старого и нового, ведь только недавно я топтал деревянный настил домов у края пляжа, а здесь уже современная улица, ревущие машины и вечно спешащие куда-то служащие в одинаковых костюмах. За этими раздумьями я и не заметил, как Бенни остановился возле какого-то типа и взял у него два каких-то кусочка пластика. Словно зная, что я все это время шел за ним, он развернулся и, качнув головой, позвал за собой. Пропетляв еще некоторое время по коридорам, мы вошли в огромных размеров зал. Он был буквально набит людьми, шум и гомон стояли такие, что, наверное, никто и соседа-то не слышал. Но Бенни, не обращая на эту суматоху внимания, целенаправленно двигал куда-то за кулисы огромной сцены, занимавшей около трети помещения. Наконец мы подошли к двери, на которой по-английски было написано: «No smoking». Невзирая на надпись, возле нее стоял пожилого вида мужчина, отчаянно дымя сигарой.

— Ну, где же вы были? У вас выход через пять минут, а они где-то болтаются, — произнес он скороговоркой.

Бенни, словно не заметив его причитаний, прошел мимо него и, открыв дверь в соседнюю комнату, жестом показал, чтобы я шел за ним.

Зайдя, первое, что я увидел — лежащий на потрепанном диване меч, причем не обычный, а сделанный, похоже, аборигенами этого острова. Об этом говорили форма и характерные надписи иероглифами, идущие по клинку.

— Это твой? — указывая на меч, произнес Бенни. Сам же он достал из соседнего шкафа угрожающего вида топор на длинной ручке и целую связку пиренов[7].

— Мы что, на войну собрались? Зачем столько оружия? — спросил я.

— Учитель сказал, чтобы было зрелищно. А много блестящего привлекает внимание, — не удостоив меня взглядом, ответил Бенни.

— Этим твоим зрелищно-блестящим можно поубивать друг друга, — с дрожью в голосе не согласился я.

— А ты попробуй забыть, что это оружие. Представь, что это просто бамбуковые палки, — с иронией в голосе сказал он.

— Ага. Сейчас, уже представил.

— Мы выходим через тридцать секунд, приготовься, — не заметив моего сарказма, направился к выходу на сцену Бенни. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Выйдя, я был тут же ослеплен излучением сотен собравшихся здесь людей. Поубавив восприимчивость хотлукера, я, наконец, стал различать что-то вокруг. Хотя смотреть особо было не на что, толпа людей, смотрящих на меня, как на непонятного зверя, и летящие мне в лицо пять пиренов. Чего? Пять пиренов, — повторило мое сознание. А это уже не кокосовый орех, его не расколешь пальцами. Пришлось уходить в сторону прыжком, причем один из пиренов зацепил мое плечо. Царапина, но все равно обидно. Поднявшись с пола перекатом, я, размахивая мечом и истошно крича, устремился к Бенни, стоявшему у края сцены. Хочет он шоу — будет ему шоу! — зло подумал я.

Но он, не обращая на мои дикие вопли никакого внимания, подпрыгнул в воздух метра на три и взмахнул своим топором. Медленно опускаясь на пол, падал клок срезанных с моей головы волос.

— Это он так пошутил, — со злостью подумал я. — Сейчас посмотрим, как твоя реакция работает.

Я, не поворачиваясь, оттолкнулся и, крутанув сальто, приземлился за его спиной, но у него словно глаза на затылке были, он наклонился вперед и выстрелил назад ногой. Еле успев отпрыгнуть, я взмахнул мечом, принимая защитную позицию. Тем временем Бенни, все так же стоя ко мне спиной, пошел на меня, очерчивая вокруг себя сверкающие линии взмахами топора.

— Блин! Он, похоже, и правда видит спиной, — подумал я, отклоняясь от очередного удара топора. Положение становилось безнадежным, меня уже загнали к самому краю. Толпа же кричала и ревела, словно чувствуя приближающийся запах крови… Моей крови! И тут ко мне пришло предчувствие: словно в замедленной съемке я видел, как, поднимая топор, ко мне подходит Бенни. Я знал, куда пойдет его удар, я знал, что пятнадцатый человек от сцены — мужчина сорока лет — сейчас чихнет, и я знал все, что сделает в этом зале каждый человек через секунду, минуту, час. Воспользовавшись этим прекрасным ощущением, я взялся за меч поудобней одной рукой, другую я засунул в карман (ну для пущего эффекта, просили же поярче) и словно в первосортных боевиках стал окружать себя серебристым облаком стали. Как приятно видеть удивление на лице Бенни, вот отходит на шаг, на два, сейчас упадет, а я прижму к его горлу острие меча. Так и случилось. Он упал, а я под восторженные крики орущей толпы изящным движением подкинул меч вверх и поймал его кончик на палец. Побалансировав немного, я под возрастающие аплодисменты удалился за кулисы, так и не удостоив поверженного врага даже взглядом. Приятно вот так иногда почувствовать себя настоящим мужчиной, можно сказать, даже воином. Окруженный такими приятными мыслями, я дошел до выхода из здания, там меня и догнал Бенни. Он молча остановил меня рукой и произнес: «Аристо водавизу гиштант кебу, нозави ас ас!».

Это была ритуальная фраза, своего рода дань уважения победителю. После этих слов он обогнул меня и бодрым шагом направился в сторону пляжа. Ну что ж, мне оставалось только идти за ним, ведь скоро вечерняя медитация. Пока я шел, вспомнил мои первые дни на острове. Как в первый же день напился в баре до бесчувствия, надеясь заглушить боль, терзавшую мою душу, но алкоголь не спасал. Помню, что даже как-то хотел утопиться, но был позорно спасен береговой охраной, а они, послушав мои пьяные бредни, отправили меня к Иниошу. Он занимался врачеванием и знахарством, и местный люд очень уважал его. Когда меня в бессознательном положении принесли в его хижину, он, окинув меня всего лишь одним взглядом, сразу понял, в чем моя проблема. Это понимание выразилось в моем лечении. Утром меня, еще до конца не проснувшегося, скинули в океан с трехметровой вышки, затем, когда я вылез еле живой на песок, меня ждали Иниош и его ученик Бенни. С улыбкой на почти черном лице Иниош на плохом русском предложил мне помочь избавиться от моих мучений, а так как я окончательно разуверился в жизни, то, подумав, что хуже не будет, согласился. В тот самый момент, когда я утвердительно кивнул головой, Иниош все с той же улыбкой достал из-за спины длинный моток тонкой веревки. Сначала я не понял, что он от меня хочет, а он и не объяснял, лишь только когда я осознал, что лежу на песке, перемотанный словно сосиска, то решил воспротивиться такому странному лечению и попытался выпутаться. Единственное, чего я добился, это то, что веревки впились в тело еще сильнее. Тем временем, немного посмотрев на мои потуги, Иниош поднял меня одной рукой, причем без видимых усилий, и понес в сторону своей хижины. Занеся за хижину, он аккуратно положил меня на пальмовые листья, наложенные кучей у угла его хибары, и куда-то отправился. Прошло примерно полчаса, и мое тело стало затекать. Я попробовал кричать, но, похоже, мы находились на дальней оконечности острова, и на мои крики никто не откликнулся. Через пятнадцать минут я стал тихонько подвывать от охватившей мое тело невыносимой боли. В этот момент, наконец-то, вернулся сумасшедший старик. Мой Бог! Он нес на плече огромное бревно длиной, наверное, метров семь, а в обхвате около полуметра, причем оно, похоже, было только что срублено. Пройдя мимо меня, он снова взглянул на меня и доброжелательно так улыбнулся в мою сторону, будто это не он связал меня как овечку на заклание. Отойдя примерно метров на пять, он немного поднял бревно и легонько так опустил его на землю, причем после этого оно вошло в почву не меньше чем на метр. Вот так старикан, прямо экскаватором работать может. Затем он еще раз сходил за материалом для своего странного сооружения. В итоге получился треугольник, состоящий из двух небольших на углах и огромном в середине бревне. Закончив свои земляные работы, он направился ко мне. Я с содроганием думал, что он собирается со мной делать. Все оказалось не так уж страшно, он всего лишь распял меня, ну знаете, как паучков, жучков всяких там энтомологи исследуют. Вот со мной сделали примерно то же самое, только иголками руки и ноги не протыкали, он здесь веревки использовал. В таком положении меня оставили до вечера, видимо, чтобы я понял, что на свете есть вещи похуже, чем те, что приключились со мной. Когда я наслаждался закатом, облизывая прокушенные до крови губы, меня решил навестить ученик ненормального старикана. Он назвался Бенни и, сев рядом со мной, достал из-за пазухи потрепанную книжку, подержав ее перед моими глазами, чтобы я, видимо, смог прочитать оглавление. «Как выучить английский язык за тридцать дней» — было написано полустертыми буквами на обложке. «Издательство „СоветУНФорм“, 1989 год» — было выведено чуть ниже. О, Боже! Они все тут больные. Он что, собрался меня английскому учить, я и в школе его особо не знал, а здесь, растянутый на трех бревнах, корчащийся от боли, он мне точно не будет лучше запоминаться. Тем не менее, не обращая на мои выпученные глаза внимания, Бенни раскрыл книгу и начал урок. Так легко это сказать: начал урок! На самом деле, когда я не повторил за ним первые три слова, он молча подошел к веревкам, держащим мои руки, и еще сильнее натянул их, затем, послушав немного мои истошные вопли, он снова уселся передо мной, знаками показав, что при моем явном нежелании учиться он повторит лечебную процедуру. С таким учителем не поспоришь, и я, склонив голову, проклиная про себя этого сумасшедшего, повторял за ним. Странно, но изучение английского языка немного отвлекло меня от раздиравшей все тело боли, в конце концов я даже забыл, что вишу и попробовал пошевелить ногой, но резкая судорога напомнила, где я. Не помню, сколько времени продолжалось это издевательство. Изредка, когда я терял сознание, меня обливали холодной водой, и учеба продолжалась. Наверное, я провисел около трех суток, как меня сняли и отнесли в дом — уже не помнил. Но это в принципе не важно, главное, что мое тело находилось теперь в горизонтальном положении, и я мог закрыть глаза и спать… Спать… Спать.

Когда я продрал глаза, первое, что предстало перед моим взглядом — это все так же улыбающееся лицо Иниоши. Он что-то произнес на непонятном языке. Сначала, не поняв, что он сказал, я только пучил глаза. Затем в моей голове словно что-то щелкнуло, и я понял, что он говорит на стандартной штатовской мове, проще говоря, на английском. И самое ненормальное, что я, знающий этот язык на уровне школьного образования, понял его и что-то даже ответил. Мой мозг без усилий превращал его слова в привычные для меня русские звуки и, наоборот, я мог свободно говорить и понимать своего собеседника. Вау! Конечно, процесс обучения я вспоминал с неохотой, но все же! Тем временем старик подал мне руку и повел меня за собой. Выйдя во двор, он показал на сидящего под пальмой Бенни и сказал, чтобы я сел в точно такую же позу. Мало того, что это было просто физически невозможно, так он еще сидел, что-то с улыбкой бормоча себе под нос, словно его ноги не были закинуты за голову, а он просто сидит и отдыхает в тенечке. Видя мои опасения, Иниоши молча подтолкнул меня к нему.

— Ну ладно, попытка — не пытка, как говорится, может и не сломаюсь, — с надеждой подумал я.

Усевшись на песок, я попробовал подтянуть ногу к голове… И, о чудо! Нога легко легла за голову. Тогда я попробовал вторую — и вот я сижу в такой позе, что и не каждый йог сможет сделать. Похоже, за эти дни, что я висел между бревнами, мои связки удлинились, как минимум, втрое. Теперь нужно проверить предел моей резиновости. Сначала я попробовал стать на мостик и коснулся головой щиколоток. Вот это да! Затем шпагат. Да я на нем спать могу! Перепробовав все гимнастические позиции, которые знал, я понял, что с моим телом творится что-то странное. Словно прочитав мои мысли, ко мне подошел Иниош и тихо сказал, чтобы я не волновался, в начале обучения многие не понимают, что с ними происходит. Просто тело развивается быстрее разума, и человек чувствует себя немного необычно. Но примерно после двух-трех недель организм адаптируется и стабилизируется с мозгом. Успокоив меня таким образом, он повел меня в дом, где, по его словам, я должен буду «раствориться в Сиянии Большого Предка». Что это такое — я так и не понял, но покорно просидел в позе лотоса до вечера. Последующее время моего обучения искусству синои проходило за самыми разными занятиями, смысла некоторых я, правда, так и не понял. Например, чему я должен был научиться, когда учитель заставил меня залезть в какую-то нору и завалил вход. Правда, я все же выбрался оттуда через двое суток, но мне пришлось перебить по меньшей мере два выводка здоровенных змей, а уж как я передвигался — лучше вообще промолчать. Мне пришлось поочередно вывихивать себе кости и так постепенно двигаться вперед. В таком прекрасном времяпрепровождении мимо пролетели три года, и Учитель решил, что я достаточно возмужал и решил провести последнее испытание, а именно — отправить меня на остров, не отмеченный ни на одной карте, но зато там жили практически все виды хищных животных, а также очень «дружелюбное» племя дикарей — людоедов. После того, как мне пришлось ощутимо уменьшить поголовье всех зверей, обитавших в тех местах, и практически истребить это прекрасное племя, Учитель соизволил приехать за мной. В тот же день состоялся обряд посвящения меня в воина синои. И вот теперь мне приходится выступать перед какими-то уродами, чего этим хотел добиться Иниош, мне непонятно. Так, предавшись воспоминаниям, я не заметил, как подошел к хижине, где обитал Бенни. Возле нее стоял какой-то незнакомый человек, одетый в европейский костюм, и пристально оглядывал окрестности, словно ждал кого-то, наверное, меня, так как когда его взгляд зафиксировал меня, он быстрым шагом направился в мою сторону.

— Здравствуйте! Вы Николай Поляков? — спросил он меня, и это было скорее утверждение, чем вопрос.

А так как в моем фальшивом паспорте было указано именно это имя, то мне, по идее, нужно было кивнуть, но что-то в поведении этого человека меня сильно насторожило, и я решил сперва спросить.

— А что вам, собственно, надо? — задал я встречный вопрос.

— Видите ли, мне было поручено найти вас и вручить это письмо, от вас требуется только взять его, — ответил он и полез в свой пиджак.

— Постойте, постойте! А если я не хочу брать это ваше письмо! — выпалил я.

— Ну что ж, тогда мне только придется покончить жизнь самоубийством, причем на ваших глазах. Надеюсь, это не нанесет вам психологическую травму, — пристально смотря мне в глаза, ответил он.

— Вы что, шутите? — не выдержал я.

— К сожалению, нет. Мой работодатель очень строго относится к таким вещам, и если я не выполню свою работу, меня ждет наказание, по сравнению с которым смерть — просто способ повеселиться, — не меняя выражения лица, сказал он.

И почему-то я понял, что это не шутка, и что мой отказ может оборвать жизнь этого человека.

— А что, собственно, это письмо может мне сделать? Не бомба же там, — подумал я и протянул руку за ним.

После того как этот странный почтальон скрылся в пальмовой роще, я нетерпеливо вскрыл конверт. Там было всего лишь две строчки: . После электронного адреса были слова: «Доступ только в течение 24 часов». Замечательно, теперь мне точно придется искать ближайший комп с выходом в Интернет, а это трудновато, ведь цивилизация и ее прелести находятся в городе, где мне не очень хочется появляться, а особенно сейчас, под вечер. Просто у меня были небольшие проблемы с местными бандами и после захода солнца лучше на их территории не показываться, могут и забыть нашу договоренность, и тогда лучше не думать, а то несварение желудка будет. Ну что ж, выход в сеть все равно искать придется в ближайшие двадцать четыре часа, так что нужно что-то придумать.

Ответ пришел сам собой. Марсия! Девушка, которой я спасал жизнь столько раз, что и не помню даже. Она имеет просто потрясающее качество в любом месте попадать в неприятности, так что если бы не моя скромная персона, может и не было на свете такой прекрасной девушки, как Марсия. Осталось только незаметно пробраться к ней через три квартала, которые контролируют настоящие мучачос из банды «iDiotos». Не правда ли, подходящее название, ведь насколько я знаю, никто из них особым умом не отличался. Ну что ж, в путь! Возьму с собой только пару ананасов, весь день во рту крошки не было. Вот так, жующим ананасы, меня и встретили на полпути к дому Марсии ребята из «iDiotos». Было их примерно человек пятнадцать, и у всех в карманах что-то сильно топырилось, видимо, даже спать эти ребята ложились со своими пушками.

— Привет! — лучезарно улыбаясь, сказал я.

— Эй, ты, урод, тебе же говорили не показываться здесь, или ты настолько туп, что забыл даже это!? Тогда мы сейчас прочистим твою память, — сказал самый большой из них, видимо, их kapitanos.

Никогда не любил, когда со мной разговаривают таким тоном, поэтому, молча проигнорировав этого отвратительного субъекта, я прошел мимо него. Но, похоже, его гордость была оскорблена моим поведением, так как я почувствовал у себя на плече его потную ладонь. «Никогда не прыгай в пасть льва, если можно прокатиться на слоне» — любил говорить Учитель. Смысл этих слов я понимал смутно, но, кажется, сейчас самое время применить эту пословицу в действии. Поэтому я, не оборачиваясь, взмахнул рукой и засунул остатки ананаса ему в рот, а так как рот маленький, а этот прекрасный плод большой, то я услышал лишь удивленное хрюканье. Рука с моего плеча тут же исчезла, видимо, он пытался вытащить изо рта подаренный мной десерт, но фрукт сидел плотно, и он только мычал. Насладившись сполна этим замечательным зрелищем, я решил, что пора ретироваться, пока остальные друзья этого парня не решили накормить чем-нибудь и меня, только скорее это будут не экзотические плоды, а салат из свинца. Поэтому я сделал несколько шагов к видневшемуся просвету между двумя массивными телами, но они быстро сдвинулись, и я оказался в сжимающемся кругу не очень дружелюбно настроенных ребят.

— Так недолго и в драку ввязаться, — подумал я. — А мама мне всегда говорила, что драться нехорошо. И я, сделав заднее сальто, благополучно приземлился на шею какого-то тощего типа, он, не выдержав моего веса, стал оседать, и мне пришлось отпрыгнуть. К счастью, мой прыжок получился довольно длинным, и я оказался за пределами круга. Не ожидавшие от меня такой прыти banditos только удивленно поворачивали ко мне головы, когда я уже сворачивал за угол. Еще один квартал — я стою перед нужным мне домом. Бегом на второй этаж. Тихий стук, чтобы не разбудить соседей, — и передо мной заспанная Марсия.

— Привет! — скаля зубы, произнес я. — Проходил мимо и вот решил заглянуть. Кстати, это тебе, — протянув ей в руки оставшийся ананас, сказал я и, обойдя очумевшую от моего визита Марсию, поспешил к компу.

— Ты чего? — наконец пришла в себя она. Но говорила она уже моей спине.

— Так тебе мой комп нужен был? Так бы и сказал. Кстати, мог и днем прийти, — сказав это, она зевнула и, закрыв дверь, пошла досыпать в соседнюю комнату. Я же тем временем уже подключился к сети и набирал название сайта, указанного в письме. Тихий звук модема — и вот загружается гостевая страница. Медленно на экран выползли слова: «Совершенно секретно», причем на трех разных языках. Внизу засветилась надпись: «Вход», я нетерпеливо щелкнул на нее и… Вот это да, похоже, я влез в базу данных какого-то секретного проекта. Покопавшись еще около часа, я узнал много интересного.

Начнем с того, что проект финансировал Евросоюз, и суммы, появлявшиеся на экране, были семизначными. Похоже, здесь что-то серьезное, такие деньги просто так правительства не будут куда зря вкладывать. О сути проекта не было сказано ни слова, видимо, это информация была секретней секретного. Но я узнал еще кое-что важное: на сайте очень часто упоминалось имя Виктора Дарецкого как одного из главных ученых проекта, и если мне не изменяет память, так звали отца Кианы. Вот это заворот кишок! Получается, прошлое не хочет так просто исчезнуть, оно рвется наружу. Похоже, мне придется вернуться и до конца узнать, что со мной хотели сделать в этом Центре. Еще раз просмотрев сайт, я наткнулся на адрес одной из секретных лабораторий проекта. Расположена она была в Голландии, в Амстердаме. Напоследок я, вспомнив хакерскую молодость, перекинул небольшую сумму денег себе на счет. Этот самый Центр не обеднеет. Ну что ж, летим в страну легальной марихуаны и сексуальной вседозволенности!

Вернувшись домой, я обнаружил, что меня ждет Учитель. Его молчаливая фигура, словно напоминание о моем прошлом, возвышалась передо мной.

— Учитель, мне надо уехать, — тихо произнес я.

— Я знаю. Человек, приходивший сегодня, оставил для тебя еще кое-что. Он сказал, что если ты заговоришь об отъезде, то я должен передать тебе это, — после этих слов Иниош протянул мне руку, на его ладони лежала, сверкая серебристо-стальным боком, обыкновенная флэш-карта, небольшая и напоминающая по форме обычную зажигалку.

— Зачем мне это, Учитель? — спросил я.

— Он сказал, что ты сам поймешь, зачем она нужна. Главное, это должно всегда находиться вместе с тобой, — ответил мне Иниош.

Ну что ж, если это не бомба, почему бы и не последовать совету Учителя. Так что я быстро сунул флэшку в карман. Сейчас надо бы попрощаться с Бенни, все-таки самый близкий друг, бывший со мной все эти пять лет.

— Учитель, я бы хотел перед отъездом увидеть Бенни, — сказал я.

— Он медитирует в фугиоси[8], позади дома, — ответил мне Иниош.

Бенни и вправду был там, сидя в позе лотоса и тихо шепча что-то про себя. Я решил не сильно его беспокоить и просто положил ему руку на плечо. Он даже не пошевелился, только в руке у меня оказался талисман, с которым Бенни никогда не расставался. По его словам, он приносил удачу в бою.

— Спасибо! — прошептал я. — Пусть и тебе будет сопутствовать удача, мой киратос[9].

Сжимая в руке подарок, я пошел к своей хижине. Там, собрав весь свой нехитрый скарб, я уже собирался уходить, когда меня вдруг окликнул Учитель.

— Постой! Я хочу, чтобы в стране белых людей ты мог защитить свой дух, поэтому возьми этот нож-буэто[10], и пусть он поможет тебе в твоей борьбе с тенью Корусто[11], — вложив его мне в руки, Иниош развернулся и направился в сторону океана. Под его ногами тоже не шевельнулась ни одна песчинка.

Наверное, мое невезение дает о себе знать. Я уже второй час ждал свой рейс, и хотя на небе ни облачка, самолет все равно опаздывал. Ну что ж, зато я успел даже поспать немного. О, слава Богу! Вот и мой рейс! С легким сердцем и полными чемоданами всевозможных интересных вещей: ну там ножи, всякие магические предметы, я поднялся на борт моего небесного корабля. А дальше…. А дальше я спал весь полет, потому что старался следовать принципу: пока дают — спи, когда бьют — беги. Может немного неправильно, зато подходит к ситуации.

И вот я схожу по трапу самолета, волосы мне треплет легкий ветерок, и яркие лучи весеннего солнца Голландии бьют в глаза. Но что-то я расслабился, ведь меня ждет увлекательнейшая экскурсия на сверхсекретную правительственную базу, а мне пока даже неизвестно, как туда попасть. Так что перво-наперво нужно найти себе жилище на ближайшие пару суток и заняться рекогносцировкой действий. Так как я не ограничивал себя в средствах, то решил снять номер в самой дорогой гостинице города, но сначала поход по магазинам, а то из одежды у меня было только то, что на мне. Сделав пару ходок во всякие там бутики, мне уже можно было выходить в свет. Нагруженный пакетами, я зашел в холл гостиницы, где ко мне сразу ринулось, по крайней мере, человек пять носильщиков. Мне ничего не оставалось как, приняв вид супербогатого мистера, великодушно раздавать чаевые. Все с теми же почестями я был буквально донесен в свой номер, где, приняв душ, благополучно завалился спать, решив, что утро вечера мудренее.

Следующий день встретил меня завтраком в номер и приятно улыбающейся горничной. После утренних процедур я снова почувствовал себя человеком. Итак, что у нас на повестке дня. Первое — узнать, где находится секретная лаборатория, второе — проникнуть в нее, и третье — остаться живым. После звонка в обслуживание номеров мне принесли ноутбук, и первая проблема быстро разрешилась. На карте города было место, которое называлось SHI, а так как эта аббревиатура мне уже встречалась, то я справедливо решил, что это и есть нужное мне место. В этот момент мне на глаза попалась подаренная неизвестным человеком флэш-карта. Воткнув ее в USB-разъем, я решил быстро просмотреть, что на ней. Каково же было мое удивление, когда я обнаружил, что на флэшке самый обычный вирус. Ну, при ближайшем рассмотрении не совсем обычный, но все же просто вирус. А я ожидал чего-то супер — непонятного и загадочного. Ладно, по крайней мере, не буду мучаться догадками, что там на ней было. Теперь же нужно было подготовиться к проникновению в лабораторию, и как говорил Учитель, решение проблемы всегда в самой проблеме, так что не нужно особо мудрствовать. Поэтому я посетил магазин военной атрибутики, купив пару мундиров, навешал на них побольше медалей и, критически осмотрев, выбрал тот, который поярче. Так теперь осталось сделать какие-нибудь бумажки, которые подтверждали бы мою генеральскую личность. С этим было еще проще, — лазерный принтер, пару часов в Интернете, — и вот в моих руках еще теплые бумаги со всевозможными печатями и подписями важных чинов. Вооруженный всеми этими делами, я отправился на штурм вражеского оплота. Блин, прям как в кино! И вот я стою перед воротами лаборатории, сердце мое бьется со скоростью бешено мчащегося локомотива, но убеждаю себя, что это все от волнения, а не от страха. Стоящий на вахте солдатик, узрев мою одинокую фигуру, поднял свою голову и вопросительно уставился на меня. Я же, решив взять инициативу в свои руки, гордо выпятив грудь, двинулся на него, глядя как на пустое место.

— Извините, сэр, но находиться здесь нельзя, — робко обращаясь ко мне, сказал он.

— Сынок, это секретная внештатная проверка, и если кто-нибудь узнает о том, что я здесь, то ты первым пойдешь под трибунал, — страшным голосом прошипел я ему в лицо.

— О! Извините, сэр! То есть… У вас есть какие-нибудь… Ну, документы, — запинаясь, произнес он.

— Конечно, есть, идиот! Иначе как бы я прошел внешние посты, — прохрипел я, сделав совсем уж зверское лицо. Бедный паренек весь побелел от страха и стал заваливаться куда-то набок, видимо, от сильного переживания. Но это в мои планы не входило и, крепко схватив его за шиворот, усадил у ворот и молча сунул ему под нос свои фальшивки, подержав их ровно столько, сколько надо, чтобы увидеть правительственные печати, и снова упрятал их в карман мундира. Похоже, вид официальных бумаг помог ему прийти в себя и он, опираясь на ружье, встал и даже смог нажать кнопку открывания ворот. А я, не желая дальше наносить ему психологическую травму своим присутствием, гордо прошествовал в открывшийся проем. Итак, судя по выученному мной плану, главный комплекс должен был находиться в ста метрах от меня, главное, не показываться особо никому на глаза, и все будет о’кей. Короткими перебежками от тени к тени я добрался к двери, ведущей в компьютерный зал, и застыл, так как почувствовал, как в мой затылок упирается холодный ствол какого-то крупнокалиберного оружия. Лишаться половины черепа пока не входило в мои планы, и я продолжал стоять, как каменная статуя.

— Ну, что ж! Похоже, за тебя, мистер шпион, мне лишнюю увольнительную дадут. Руки за голову! — противным голосом прошипел кто-то у меня за спиной. Но подобное обращение к моей персоне было крайне неприятно и я, резко присев, выбросил назад ногу. Она уткнулась во что-то мягкое, раздался удивленный возглас, перешедший после еще одного моего пинка в поскуливание.

— Не надо, я больше не буду, — униженно промямлил лежавший у моих ног огромный верзила.

Вот так, похоже, в современной армии готовят просто «отменные» кадры, которые от легкой взбучки готовы Родину предать. Ну, да ладно! Это проблемы их генералов, а не мои. Поэтому я, связав неудавшегося солдата и заткнув ему рот, благополучно оставил его в соседних кустах. Компьютерная встретила меня тихим гудением работающих машинных мозгов. Осторожно пробираясь между мерцающих мониторов, я шел к своей цели — главному процессору системы. И вот он передо мной — прекрасное творение человеческой мысли, неподкупный, способный решить мириады задач за одну секунду, поистине совершенный электронный мозг, — и сейчас он тоже решит мою задачу. Усевшись в мягкое кресло перед дисплеем, я торжественно распростер свои руки над клавиатурой, упал лицом в нее же, так как на мою голову опустилось что-то тяжелое и твердое. Последнее, что мне подумалось: как хорошо-то день начинался.

Первое, что я почувствовал, когда очнулся: моим ногам тепло, даже очень… О, черт! Возле меня сидел какой-то урод в маске и водил под моими пятками газовой горелкой, а кожа тихо чернела и дымилась. Нежно пахло паленым человеческим мясом. Ааа!!! Да это же меня поджаривают! Я дико заорал и, дергая ногами, повалился на спину. Упав, я, ничего не соображая от боли, попытался отползти, но меня грубо подняли и снова усадили на стул.

— Ну что, теперь ты понял, в какие игры мы играем? А, Вадим Майдаков, он же Николай Поляков, или вы думали, что все будет, как в кино. Нет! Это суровая реальность, грязная, мерзкая, и сейчас вы почувствуете, насколько она может быть болезненной, — проорал мне чей-то голос на ухо. Но так как я все еще плавал в красном тумане, то все, что мне говорили, пролетало мимо. Но вслед за этими словами меня настигла еще одна волна боли, теперь уже в руках. Я кричал, метался, молил о пощаде, но все без толку, — мои мучители продолжали свое дело. В конце концов мой мозг не выдержал подобных издевательств над телом и милосердно вырубил сознание.

Мне снился страшный сон, будто меня пытали какие-то люди, и мои крики лишь доставляли им удовольствие. Стоп! Похоже, это был не сон, так как я лежу привязанный к кровати и все тело словно опущено в раскаленное масло. Так плохо мне еще никогда не было. О, блин! Я даже ног не чувствую. Но, как говорил Учитель, везде есть своя хорошая черта, я немного подумал и решил, что то, что я еще жив, это уже хорошо. Но нужно попытаться еще найти выход из сложившейся ситуации, сначала мне надо освободиться, а потом думать, как свалить из этой камеры пыток. Ну что ж, вспомним змеиную нору, куда меня благополучно заставил залезть Иниош, там было посложнее, а здесь всего лишь пару метров веревки на моем теле, что может быть проще. Несколько вывихнутых суставов, пару раз дернуться — и я свободен как птица. Вот только окружают меня не облака, а бетонные стены. Но и это не проблема для умелых рук, пару минут на медитацию — я вижу, что стена слева от меня — лишь перегородка. Еще одно напряжение, и мои пальцы вонзаются в стену, словно ковш экскаватора. Раз… Еще… И вот дыра средних размеров передо мной, осталось только пролезть. По ту сторону ужасно воняло, похоже, я оказался в местной уборной, но ничего, может запах отобьет моих преследователей. Но вот подуло свежим воздухом, и я, повинуясь ощущениям, поднял голову. Прямо надо мной было небольшое окошко, видимо, служащее для вентиляции. Прыгнуть, подтянуться — и я на крыше здания. Осторожно наступая на раненые ноги и прихрамывая, я двинулся к краю крыши. Странно, но ноги почти перестали болеть, видимо, нервные окончания полностью отключились, интересно, как я вообще еще могу стоять. Но вернемся к проблемам насущным. Итак, судя по высоте, я примерно на уровне девятого этажа, ну если бы у меня были крылья, выход из этого положения не представлялся трудным. Но чего нет, — того нет. Значит, будем искать другой путь. Быстро обследовав всю крышу, ну, конечно, быстро это сильно сказано, я пока хромал, как старый паралитик, но все-таки мои старания привели к успеху. Я обнаружил шахту лифта, и, судя по звукам, он поднимался наверх. Итак, у меня три-четыре секунды, чтобы запрыгнуть на него и сделать это максимально тихо. Ну, с Богом! Собрав все силы, я оттолкнулся руками от ограждения и, сделав небольшой фляг, полетел вниз. Везение сегодня сопутствовало мне, и я приземлился на руки, спружинив кистями. Я застыл, напряженно вслушиваясь. Но, похоже, мою эквилибристику никто не заметил, и я так же осторожно подполз к зарешеченному отверстию и заглянул вниз. Никого! Путь свободен! Выкрутив болты, я убрал решетку и спустился в лифт. Итак, осталось только выбрать пункт моего назначения. Первый этаж был с негодованием отвергнут — там, наверняка, пруд пруди охраны, поэтому словно крыса я решил искать спасение в канализации, кнопка подвала вывела меня к свободе. Ткнув ее, я услышал тихое жужжание, и кабина, качнувшись, поехала вниз. Главное теперь, чтобы никто тоже не вздумал на лифте покататься. Но, похоже, мои молитвы были услышаны, я благополучно добрался до подвала. Двери, скрипнув, открылись и передо мной лицо то ли служащего, то ли рабочего, в общем, неважно. Он, открыв рот, похоже, собрался заорать. Видимо, мой вид не внушал уважения, так как помимо раскрытого рта этот мужлан решил применить рукоприкладство, а именно, ударить меня по голове гаечным ключом. В обычной среде не выношу насилия, но здесь, вытянув руку и выхватив у него это страшное оружие, я, повернувшись вокруг своей оси, засадил ему пальцем в горло. Ну, знаете, есть такая точка, ткнешь — человек отключается. Короче, он, подавившись криком, благополучно свалился мне под ноги. Перешагнув через неподвижное тело, я устремился к видневшемуся неподалеку канализационному люку… Да, славное выдалось приключение.

— Как это мне вообще удалось не загнуться, — думал я, лежа на диване в низкосортной гостинице. Еще эта вонь, видимо, пятичасовое скитание по городским катакомбам оставило мне не только память в виде синяков, но еще и неприятный запах, не прошедший даже после часового отмокания в ванной. Видимо, придется постоянно пользоваться освежителем воздуха, чтобы не привлекать к себе внимание таким благоуханием. Ну ладно, вспомним то, что мне удалось узнать перед моим пленением, а именно — ничего. Обидно, столько натерпелся, а результатов ноль, хоть плачь, хоть вой. Но подождите, перед тем, как меня огрели по голове, я успел бросить взгляд на монитор, и там была какая-то карта, правда, она была слегка странная, и очертания материков были мне незнакомы, но хоть что-то. Нужно только восстановить ее в памяти, применив технику подсознательного поиска зрительных образов[12]. И через полчаса у меня в руках листок с нарисованной на нем картой. Хм… Странно, но здесь был изображен кусок Сибири вместе с Землей Франца-Иосифа, и к ним велись пунктирные линии практически со всех сторон света, видимо, это основная база или что-то типа этого. Главное, судя по карте, то, что она имела центральное значение всей этой системы, ведь к ней сводились почти все информативные пути. Переведя изображение в более удобный масштаб, я написал на обратной стороне листка координаты и название, которое стояло над обозначением базы: Guard Tower (Сторожевая Башня). Интересное название для правительственного объекта. Интересно, кого они там сторожат.

Проведя еще пару недель в моем низкопробном жилище и залечив раны, я был полностью готов продолжать свои изыскания. Теперь нужно достать теплую одежду и вообще все, что может понадобиться при минусовой температуре. И вот в моих руках билет на частный самолет, на спине рюкзак, в сердце огонь, но разум холоден и расчетлив. Взбодрив себя такой пафосной речью, я поднялся на борт моего воздушного фрегата, хотя при его размерах уместней было бы назвать его шлюпкой. Зато он маневренней и быстрее, чем неповоротливые лайнеры. В кабине меня ждал небольшой сюрприз: все пассажирские места были заняты какими-то тюками.

— Да ты не стесняйся! Заходи! Я там тебе скамейку оставил в углу, — раздался позади меня прокуренный голос. Похоже, это был капитан этого самолета.

— Мне просто заказали всякой всячины полярники, вот пришлось места поубавить для пассажиров, а так как ты один, то тебе и больше достанется. Так что присаживайся, — дыша легким перегаром, произнес этот бывалый небесный волк. Ну что ж, к жизненным перипетиям мне не привыкать, так что как-нибудь переживу. Усевшись поудобней, я пристегнулся ремнями и под нарастающий гул моторов приготовился немного поспать, но моим надеждам не суждено было сбыться. Капитан, как истинный мужчина, начал петь какую-то грозную песню о грозовых ветрах и молниях, бьющих в хвосты плохих пилотов, так что скучать мне не приходилось. Прошло около двух часов, мы по-прежнему летели над морем, правда, капитан поутих и сейчас просто что-то бормотал себе под нос. Внезапно со стороны кабины пилота потянуло легким дымком. Это еще что такое? Не хватало, чтобы эта посудина развалилась подо мной. Но, похоже, пилот лучше знал свою малышку, так как только что-то подкрутил на приборной доске и продолжал лениво шевелить штурвалом. Но дым все густел, и скоро в отсеке нечем стало дышать.

— Эй! Капитан, разве дымовые эффекты полагаются при полете? — не выдержав, задал вопрос я. Но спрашивал я уже у пустого места. Похоже, он решил ретироваться с погибающего судна. Этого только не хватало! Молниеносно обыскав весь самолет, я понял, что у него был единственный парашют. А тем временем самолет начал снижаться, заваливаясь на левое крыло. За бортом свистел ветер, а я двигался навстречу неуклонной гибели. Похоже, сейчас и придет конец моим странствиям. И вот стена воды стала горизонтально. Бешеный удар — и тьма заполнила мои глаза. Вокруг холод и тишина…

Часть 3. Скользящий меж мирами…

Я медленно опускался на глубину, давление постепенно сдавливало мне грудь. Но тут во мне проснулись животные инстинкты самосохранения, и я рванул к поверхности. Усердно дергаясь и подгребая руками, я устремился к зеркалу над своей головой. Красный туман стал заволакивать мои глаза, я чувствовал, что если немедленно не вдохну, то умру. Вверх, вверх! — кричало все мое существо. И вот еще один рывок — я дышу! Никогда не думал, что просто дышать доставляет такое наслаждение. Я хрипел и плевался, открывая доступ к легким еще одной порции кислорода. После трех минут интенсивной гипервентиляции я снова почувствовал себя почти живым. Конечно, находясь неизвестно в какой части Ледовитого океана, трудно говорить о том, как хороша жизнь, но, тем не менее, я уже не стану кормом для рыб.

Оторвавшись от философских размышлений, я предался практической части своего существования. Быстро осмотрев свое снаряжение, и хотя все мое было при мне, я решил оглядеться вокруг, надеясь, что какие-нибудь части моего багажа приводнились рядом со мной. И, о чудо! Буквально в паре десятков метров от меня покачивался на волнах желтый куб БЭВ[13]а, наверное, сегодня у меня счастливый день. Потихоньку перебирая начинающими коченеть ногами, я медленно поплыл в его сторону. Хотя жесткая непромокаемая ткань так и норовила выскользнуть из моих рук, мне, тем не менее, удалось нажать на небольшой рычажок на углу БЭВа. Раздалось шипение, и передо мной постепенно стал вырастать конус небольшого крытого плота. Побарахтавшись еще немного рядом, я, наконец, смог забраться внутрь моего суденышка. Кое-как разместившись, я стал снимать с себя тяжелую, мокрую одежду. Собрав ее в одну кучу, я без сожаления выбросил ее за борт. Годная для ношения в благоприятных погодных условиях, она совершенно не годилась для морских купаний. Теперь я, совершенно голый и дрожащий, лихорадочно потрошил содержимое БЭВа в поисках экзокомба[14]. Наконец, в самом дальнем кармане плота я обнаружил серую, шершавую на ощупь ткань комбеза. Ни секунды не медля, я натянул его на себя, правда, пришлось порядком попотеть: пальцы окоченели и совсем не слушались, но, наконец, я затянул последнюю молнию. Тихо зажужжали микросервы, и волны тепла стали омывать мое продрогшее тело. Ну что ж, теперь нужно узнать, как далеко я нахожусь от берега. Полазив еще немного по карманам БЭВа, я нашел то, что искал. В руке у меня тихо гудел и попискивал мини-пеленгатор направленного действия, — просто необходимая вещь, если вы собрались туда, где в радиусе более пятисот километров нет ни одного населенного пункта. Пробежавшись по клавишам, я задал поисковую программу, а пока компьютер высчитывал место моего нахождения и расстояние до пункта назначения, мне пришла в голову замечательная идея слегка подкрепиться. К сожалению, так называемые НЗ делали не для гурманства, а для выживания, поэтому на вкус мой сухой паек напоминал засохшее печенье трехлетней давности, но выбирать было не из чего, и я принялся усердно жевать, стараясь не думать, что, возможно, мне придется так питаться в ближайшие пару дней. Закончив свою скудную трапезу, я обнаружил, что пеленгатор все уже высчитал. К моему удивлению, до берега было не так уж и далеко, каких-то двести километров. Пустяки, если ветер будет в нужную мне сторону, то я буду на месте примерно через десять-двенадцать часов. Ну, а если подключить свои руки, то я доберусь до суши еще быстрее. Поэтому я быстро приспособил один из гибких прутьев, поддерживающих полог плота, в своеобразное весло. Взмах, другой — и в лицо летят брызги, но я плыву туда, где тайна ждет меня. Ободряя себя такими речами, я греб своим странным веслом и старался не замечать огромную тучу, наползавшую на солнце. Ведь если будет шторм, то меня может отнести куда угодно. Поэтому надеяться нужно только на лучшее. Примерно через час я совершенно выдохся и, решив немного отдохнуть, отложил весло и заполз в глубь плота. Более или менее нормально устроившись, я прикрыл глаза и постарался максимально расслабиться, как учил меня Иниош, но что-то мешало. Наконец, прекратив свои бесплодные попытки, я решил просто поспать. Мерное покачивание волн постепенно убаюкивало меня, и я почти сразу же заснул.

Разбудило меня настойчивое приставание к моей ноге. С трудом разлепив глаза, я принял сидячее положение. Оказывается, какой-то баклан с потрепанным оперением воспылал страстью к моей пятке. Дернув ногой, я попытался отогнать надоедливую птицу, но она продолжала упорно атаковать мою ногу. Я не выдержал и, резко поднявшись, схватил пернатое за крыло. Баклан принялся бестолково биться у меня в руках. Я уже почти собрался выбросить его за борт, но тут заметил странное устройство на шее у птицы — странного вида овал величиной со спичечный коробок. Эта штука тихо гудела, а когда я дотронулся до нее, принялась жужжать. Внезапная догадка озарила мой мозг, и, размахнувшись, я отбросил птицу подальше в воду. Не успел я кинуться на дно плота, как раздался взрыв, и меня окатило морской водой вперемешку с потрохами бедного баклана.

— Интересно, кто это тут балуется теплобомбами?! — ошеломленно подумал я, пытаясь стряхнуть с себя прилипшие кишки птицы-камикадзе. Похоже, я вошел в охраняемую зону, раз уж тут такие пичуги летают. Неровен час, после такого приветствия и ракетой запульнут, рассказывай потом, что ты турист и просто заблудился. Решив больше не задерживаться в столь опасном месте, я еще более тщательно стал грести. Примерно через три часа моих непрерывных упражнений вдали показалась полоска тумана. Если это берег, то я готов был плясать от счастья прямо на своем хлипком суденышке. Достав бинокль, я пристально стал вглядываться в краешек тумана. Похоже, и впрямь земля. И, похоже, пустынный берег: никаких построек, ни людей. Странно, после такого радушного приема в виде баклана-убийцы я ожидал, по крайне мере, пару вышек с пулеметчиками. Ну, Бог миловал и ладно. Так что я, отбросив сомнения, стал грести к берегу. Но когда до земли оставалось буквально пару десятков метров, я услышал громкий треск и бульканье. Мгновенно обернувшись, я увидел, что край плота медленно погружается в воду, а чья-то огромная челюсть пытается добраться до моего зада. Решив не отдавать без боя столь нужную мне часть тела, я с разворота всадил в эту безразмерную глотку весло, бывшее у меня в руках. Пасть, словно удовлетворившись столь странной закуской, скрылась под водой. Но не успел я взяться за запасное весло, как уже перед носом плота вздулся водный пузырь, и показалась еще одна отвратительная морда с устрашающе огромными зубами. Не раздумывая, я повторил испытанный прием, и второе весло отправилось в пасть тварюге.

— Так на вас весел не напасешься, — со злобой подумал я. Вдруг, словно услышав мои проклятья, твари отступили, дав мне временную передышку.

— Ну что ж, воспользуемся их отступлением и постараемся в это время доплыть до берега, — подумалось мне.

Я с удвоенной энергией принялся грести, но уже руками. Спустя десять минут, когда по дну плота заскрипел песок, я понял, что спасен. Хотя, возможно, на этом загадочном острове меня ждут еще большие опасности. Ладно, хватит думать — надо действовать. После этой небольшой бравады я осмотрел вещи, оставшиеся на плоту, и пришел к неутешительному выводу — почти все припасы промокли и стали похожи на серо-коричневые комки чего-то непонятного. Но у меня еще есть мини-пеленгатор, универмед[15] и, конечно же, экзокомб, который, судя по небольшим выступам у поясницы, был модифицирован вакуумными присосками, так что в целом я был неплохо подготовлен к любого рода неприятностям. Вот только с оружием была небольшая проблема, то есть его вообще не было. Ну, за исключением походного ножа. Ну что ж, надо радоваться, что вообще доплыл живым. Главное сейчас было определиться, как далеко я нахожусь от своей цели. Достав мини-пеленгатор и настроив его на более высокое увеличение, я задал новый поиск с привязкой к местности. Пока проц работал, я решил немного оглядеться вокруг. Передо мной расстилался пустынный пляж, лишь вдалеке виднелась темная полоска леса. Создавалось такое впечатление, что я единственный живой обитатель этого острова. Мои размышления были прерваны писком пеленгатора. Посмотрев на дисплей, я увидел, что между мной и военной базой около пяти километров. Еще раз проверив показания проца, я наметил кратчайший путь. К сожалению, я должен был успеть дойти до темноты, так как пеленгатор обладал ограниченным запасом энергии и без подзарядки он мог еще работать около трех-четырех часов. Ну что ж, если идти быстрым шагом, не прерываясь на любования местными красотами, то за пару часов можно вполне дойти.

Первый привал мне пришлось сделать через пятнадцать минут. Едва я зашел под тень края леса, возле меня послышался тихий свист. Тут же какое-то чувство заставило меня пригнуться. Несмотря на мой рывок, что-то резко обожгло мои плечи, содрав ткань экзокомба и часть кожи в придачу. Решив не рисковать понапрасну, я немедленно отпрыгнул назад. На том месте, где я только что стоял, рассекая воздух, по трем плоскостям сверкали блестящие нити, причем с одной из них уже капала моя кровь.

— Вот так ни фига себе встреча хлебом и солью, — подумалось мне. Присев у края леса, я решил обдумать сложившееся положение. Времени обходить ловушку у меня не было. Еще пара часов — и батарея у мини-пеленгатора сядет, тогда буду я плутать по лесу, как пьяный лесник. Так что оставалось прорываться. Порезанные плечи горели жгучим огнем. Почему-то мне показалось, что руки начали неметь, но я отнес это на потерю крови. Тем не менее, я решил приложить к ране универмед, так, на всякий случай. Каково же было мое удивление, когда в окошке анализатора зажегся красный огонек, значит, в моем организме присутствовало чужеродное вещество. Я тут же нажал кнопку адаптированного противоядия. Раздалось тихое шипение, и мне в кровь впрыснулся антидот от всех известных ядов и отравляющих веществ. Заодно мне в голову пришла идея добавить небольшую порцию стимулятора. После всех этих манипуляций сознание немного прояснилось, онемение в руках прошло, кроме того, я почувствовал себя бодрым, как после десяти чашек крепчайшего кофе. Немного подождав, пока эффект от стимулятора дойдет до своего пика, я попытался сосредоточиться на внутреннем зрении. Как только я почувствовал, что вошел в тот вид сознания, который называется «измененным», и мои движения, мысли — все стало более быстрым, точным и ясным, то немедля побежал прямо на серебристые, дрожащие в полутьме нити ловушки. Сделав еще пару шагов, я подпрыгнул и, схватившись за выступающий из кроны сук, сделал подъем переворотом и, тут же вылетев, перескочил на следующее дерево. За моей спиной свистели нити, тщетно пытаясь настичь ушедшую у них прямо из под носа жертву. Я же, не теряя времени, буквально летел, отталкиваясь от стволов деревьев и их веток. Постепенно свист за спиной прекратился, и я решил немного отдышаться. Спустившись на землю, я постарался мысленно проверить путь впереди. К сожалению, моего восприятия хватило лишь на пару сотен метров. Но, тем не менее, я обнаружил впереди еще две ловушки. Одна была прямо в десяти метрах от меня и представляла собой «живые деревья»[16]. Следующая была довольно далеко, и я точно не мог определить, какая она. Так как времени оставалось мало, я решил особо не мудрить и применить самый быстрый и радикальный способ, а именно поджечь следующую ловушку. Достав оставшийся от БЭВа коробок непромокаемых спичек, я нашел пару сухих веток и зажег их. Подождав, пока огонь разгорится посильнее, я закинул их в самую гущу «живых деревьев». Спустя пару секунд пламя охватило все близлежащие скопления «живых деревьев». Вскоре загорелись и деревья, на которых росли паразиты, так что огню было где разойтись. Тут до меня дошло, что я элементарно могу поджариться, потому что пламя полыхало практически рядом со мной. Развернувшись, я сделал пару шагов, и тут же перед моим лицом звонко свистнули забытые мной стальные нити. Этого только не хватало, оказаться меж двух огней, причем один из них ощутимо начинал подпаливать мои пятки. Казалось, пламя уже охватило меня, и мне осталось лишь упасть и спокойно умереть. Но нет! Инстинкт самосохранения дал о себе знать, бросив меня навстречу огню.

— Вот и пришел тебе конец, — успел подумать я, прежде чем вылететь с другой стороны огненной стены. Я стоял посреди огромного пепелища, а позади меня двигалась к горизонту стена пламени. Просто картина Апокалипсиса какая-то, и я — последний выживший. Тут мои мысли были оборваны странным гулом. Подняв голову, я увидел спускающийся с неба диск защитного цвета. Сначала я почему-то принял объект за корабль инопланетян, но, присмотревшись, разглядел туманный круг вращающегося винта над диском и надпись белой краской на одном из бортов. Через секунду я понял, что это вертолет, но какой-то странной модификации, ничего подобного я еще не видел. Тем временем это чудо современной техники приземлилось рядом со мной, обдав меня волной пепла. Я прикрыл глаза рукой и постарался изобразить на лице дружественную улыбку, но от попавшей в рот пыли получился какой-то зловещий оскал. А из вертолета уже скоренько вылезали ребята, напоминавшие своей формой груды чего-то непонятного, уж больно на них много было всего навешано. Но кучи всяких непонятных вещиц, кажется, совсем не стесняли их движения, так как буквально через пару секунд эти мальчики взяли меня в кольцо, направив мне в разные части тела всякие свои непонятные штучки.

— Стоять! Руки за голову! — крикнул кто-то из них за моей спиной, наверное, самый старший. А так как испробовать, что за новомодное оружие у этих ребят мне особо не хотелось, то я стоял недвижимый, как статуя.

— Захваты на него и в вихрелет[17]! Быстрей! У нас тридцать секунд до того, как сработает аннигиляционная система! — раздался еще один голос, и тут же ко мне бросилась парочка ребят, которые мигом опрокинули меня на землю и, накинув на руки какие-то стеклянные браслеты, потащили к своему летающему блюдцу. Ловко закинув меня в открывшийся проем, мои сопровождающие запрыгнули рядом и, прижав меня с двух сторон своими боками, тихонько посоветовали не рыпаться. Я со всей серьезностью воспринял их дружескую просьбу. Когда последний из солдат запрыгнул в вихрелет, и за ним закрылся шлюз, мне показалось, что у меня возникло ощущение дежавю. Вот сейчас этот парень с оттопыренными ушами неудачно повернется и заденет своего товарища, а тот обругает его за неуклюжесть. Черт! Потом раздастся треск, и двух впереди сидящих парней снесет огненной волной, а мне в голову вонзится осколок разорванной обшивки. Что-то такое будущее симпатий не вызывало, и я стал дергаться, пытаясь сдвинуться с злополучного места, куда через минуту вонзится искореженный кусок стали, пронзив заодно и мой череп. Но мои трепыхания вызвали у солдат лишь отрицательную реакцию, похоже, они решили, что намеренно сопротивляюсь и не выполняю их просьбу. Один из них, тот, что повыше, решил успокоить меня самым простым и доступным его разуму способом: он без замаха ударил меня в кадык. И так ударил, что на миг перехватило дыхание, а тело словно перестало быть моим. Удостоверившись, что я не проявляю больше попыток сдвинуться с места, парень перестал обращать на меня внимание. Тем временем мое ощущение будущего стало проявляться: парень нескладеха задел своего соседа и раздалась отборная ругань. Тут во мне появилось чувство какой-то ненастоящести происходящего, как будто я во сне. Попытавшись сбросить с себя это странное ощущение, я резко помотал головой, в ту же секунду раздался взрыв, и мою левую половину лица что-то царапнуло. Повернув голову, я увидел воткнувшийся в стену кусок металла прямо возле своих глаз. Вот предсказание и сбылось, — подумал я. Только немного не так, как я видел в самом начале. Тем временем, двигатель вихрелета стал издавать какие-то странные похрипывания, а затем и вовсе замолк. Ну что ж, похоже, от судьбы не убежишь, и если меня не пронзил кусок железа, то сейчас я точно всмятку разобьюсь. В дырявой обшивке я видел быстро приближающуюся землю и перед ударом успел только зажмуриться и постараться расслабить тело. Как будто великан хлопнул в ладоши, и я оказался между ними…..

Блин, даже глаза открывать больно, но я все же размежил веки. Хорошо хоть света нет, а то глазам больно было бы, хотя и воздуха тоже нет. Ааа! Дышать! Я задыхаюсь! Инстинкт самосохранения стал дергать мое тело, и я почувствовал, что окружен какой-то сыпучей массой. Работая руками, я, словно крот, рыл в том направлении, где, по моему мнению, должна быть поверхность. Наконец, мои руки ощутили порыв ветра, и я понял, что до кислорода осталось совсем чуть-чуть. Еще рывок — и моя голова показалась над поверхностью. Первый вдох лишь наполнил мои легкие пылью, так что я закашлялся и, наполовину высунувшись из вырытой мной норы, упал набок. Подергавшись еще немного, я смог-таки полноценно вдохнуть. Подождав, пока перед глазами пройдут разноцветные пятна, я огляделся. Похоже, что от смерти меня спас лишь толстый слой черного пепла, покрывающего все обозримое пространство, только неподалеку чадили языками пламени остатки вихрелета. Медленно поднявшись, я подошел к чудом уцелевшей пилотной кабине вихрелета и стал рыться в поисках какого-либо уцелевшего снаряжения. Но, к сожалению, все, что могло мне пригодиться, было расплавлено или просто сломано. Так, ничего стоящего не найдя, я двинулся в том направлении, куда последний раз показывала стрелка мини-пеленгатора. Вскоре я поднялся на вершину близлежащего холма, где моему взгляду представилась бескрайняя песчаная равнина. Раскаленное марево неподвижно висело над ярко-желтым песком. Немного постояв и понаблюдав столь чудную картину, я с вздохом двинулся дальше. Примерно через две сотни шагов я понял, что солнце собирается сделать из меня хорошо прожаренный кусок мяса. Решив воспрепятствовать столь неприятному для моего организма действию, я постарался защитить верхнюю часть своего туловища лоскутами моего комбеза. После моих манипуляций экзокомб, и так зиявший прорехами, превратился в груду лохмотьев, державшихся на одном честном слове. Но так хоть моя голова оказалась немного защищена от палящих солнечных лучей. Немного погодя, я заметил, что солнце стало медленно клониться к горизонту.

— Ну что ж, наконец-то этот гадостный день закончился, — подумал было я, но, к сожалению, еще не все неприятности успели свалиться на мою голову за сегодняшние сутки. Песок под моими ногами вдруг стал странно вязким, и я почувствовал, что погружаюсь неведомо куда. Быстро сообразив, что к чему, я попытался распластаться по вязкой поверхности плывуна. Эти действия немного затормозили мое погружение. Тем не менее, пусть по сантиметру, но я продолжал медленно уходить в песок.

— Ну, вот и конец моему путешествию, — безрадостно подумал я. Но в этот момент что-то резко схватило меня за шиворот и одним рывком вытащило из трясины. Затем мой неизвестный спаситель аккуратно положил меня на землю и отошел на один шаг, внимательно вглядываясь во что-то за моей спиной.

— Грхххрр! Идтить! Плохо здесь щас будя! — прорычал он, приплясывая возле самого края зыбучих песков. Решив, что ничего плохого после моего спасения он мне не сделает, я решил последовать его совету и быстрым шагом направился за моим спасителем. Вскоре мы отошли на довольно приличное расстояние, и мой новый, с позволения сказать, друг, присев на корточки, стал быстро рыть песок. Через пару секунд под его руками показалась металлическая поверхность. Схватившись за край круглой крышки, он потянул ее на себя, открывая темное отверстие, откуда ощутимо веяло холодом. Отойдя от дыры, он приглашающе махнул в ее направлении рукой.

— Не, дружище! Ты, конечно, мне жизнь спас, но во всякие подозрительные отверстия я с тобой не полезу, — отходя на пару шагов, сказал я. Но мой спаситель, похоже, не понял моих слов и еще раз повелительно взмахнул конечностью. Видя, что я не проявляю энтузиазма, он быстро прыгнул ко мне, и не успел я моргнуть глазом, как мое туловище оказалось возле его потного бока. И вот я уже наполовину затянут в дыру, когда мне в глаза ударяет яркий свет, и чьи-то громкие возгласы доносятся вместе с резким порывом ветра сверху.

— Вот он! Его хураты сожрать хотят! — раздавалось над самой головой, но я уже видел, как захлопывается крышка люка, отрезая мне путь к свободе. Последним рывком я дернулся из объятий этого самого хурата, но единственное, чего я добился, это то, что закрывающаяся крышка ударила мне по голове. Искры из глаз и темнота в сознании…

Очнулся я оттого, что меня довольно бесцеремонно кинули на кучу какого-то тряпья. С трудом опираясь на одну руку, я попытался оторвать свое туловище от моей отвратительно воняющей постели. Со второй попытки мне, наконец, удалось это сделать. Вокруг меня царила полутьма, и поэтому я мог только догадываться, где я сейчас нахожусь. Но где бы я сейчас не был, воняло здесь как на помойке. Постепенно глаза привыкли к сумраку, окружающему меня, и я стал различать, что нахожусь в каком-то огромном помещении, размеры которого совершенно не определялись. Решив узнать, рядом ли этот самый хурат или нет, я громко крикнул в темноту.

— Чаво грыкаешь, душнак! Щас Барык припрется, с ним и покалякаешь, — ответил мне невидимый собеседник. Решив дождаться этого самого Барыка, я присел у стены и, опираясь о нее спиной, приготовился ждать. К счастью, буквально через полчаса слева от меня послышалось тяжелое дыхание и быстрое шлепанье чьих-то ног. Через пару минут обладатель голых пяток уже стоял около меня и о чем-то шептался с моим спасителем. Наконец, они, видимо, удовлетворились своим общением и перекинули внимание на меня, вернее заговорил-то со мной Барык.

— Ну что ж, вот и пожаловал к нам еще один недоумок. Ты что же, решил тоже немножко деньжат подзаработать, а? — насмешливым тоном обратился он ко мне.

— Вообще-то недоумками можно считать тебя и твоего друга, а, судя по тому, как вы общаетесь с незнакомыми людьми, то еще и хамами, — подчеркнуто холодно произнес я.

— Ты посмотри, Вотак, он еще и огрызается после того, как мы ему жизнь спасли, — все так же ухмыляясь, ответил мне Барык.

— И от кого же вы меня спасли? — спросил я.

— От тех, для кого твоя жизнь имеет меньшее значение, чем для тебя жизнь какого-нибудь таракана. Если бы ты пробыл на поверхности еще пару минут, то из твоего тела выделили бы модифицированный генокод, а останки тебя выбросили на помойку, — с пренебрежением сказал Барык.

— И кто же есть эти как будто сумасшедшие ученые? — задал я вопрос.

— Ну, во-первых, никакие они не сумасшедшие, а люди с вполне определенной целью, можно сказать, даже с самыми благими намерениями. Вот только пути у них для достижения своих целей довольно странные, если не сказать, ненормальные, — ответил Барык.

— Ну, насчет благих целей ты, конечно, загнул. Сколько я ни встречался с этими людьми, ничего хорошего ни для кого они при мне пока не сделали, — с усмешкой сказал я.

— Так они ж не для кого-то конкретно хотят хорошее сделать, а для всего человечества сразу. Ну, знаешь, раз так, и, как в сказке, все сыто и хорошо. Да только забыли они, что наш мир — не сказка, и чтобы сразу и все-так не бывает. Но разве им это объяснишь. Пробовали тут до тебя некоторые, да только нет их теперь, пошли они на благие намерения.

— Хи! — хихикнул он после этих слов.

— Так ты можешь толком объяснить, что здесь происходит?! — не выдержал я.

— Объяснить-то я могу, да только ты подумай, надо ли это тебе. Может, лучше и не знать, а? Спать крепче будешь, — с подковыркой произнес Барык.

— Ты думаешь, я от хорошей жизни здесь оказался. Да если бы не эти уроды… А, ладно, что тебе рассказывать. Давай говори, что знаешь. Я уж заснуть всегда смогу, ты не волнуйся, — сказал я.

— Да что тут рассказывать. Я, как и все, знаю немного, вот только мне сбежать удалось, да вот еще и Вотака встретил. Так и живем вдвоем кое-как. А попал я сюда, как обычно бывает, предложили мне денег, сказали, нужно поучаствовать в научном эксперименте, ну я польстился на «зеленые», а оказалось все гораздо хуже, чем я думал. Мало того, что меня привезли неизвестно куда, так я еще и половины всего, что со мной здесь делали, не помню. Похоже, меня всякими пластикатами и подавителями памяти накачивали по самое горло. А когда мне сбежать удалось, то я и сам старался все забыть, как будто все это страшный сон. Но если тебе так охота побывать в моем кошмаре, то я могу показать краткий путь в их Главный Экспериментальный Центр. Вот только дальше наружных проходов я с тобой не пойду, мне еще самому пожить охота, — ответил мне Барык.

— Вот за это спасибо, мне в принципе больше ничего и не нужно, только поспать и поесть. А то я уже почти двое суток на ногах, — выжидательно глядя в глаза Барыку, произнес я.

— Да не парься, можешь спать вон на той раскладушке, а поесть я сейчас принесу, — с этими словами он, кряхтя, поднялся и исчез за огромной, ржавой дверью. Вернувшись минут через двадцать с подносом, накрытым крышкой, на руках, Бурак поставил все это на пол передо мной.

— Ешь, у нас пока пищевой синтезатор[18] пашет, так что можно жрать от пуза, — с ухмылкой сказал он. — А когда закончишь, то можешь поспать до ночи, в это время как раз датчики по периметру ГЭЦа отключают на пару минут для проверки данных. Так что у тебя есть еще часов семь-восемь. Балдей!

Решив не сопротивляться столь любезно предложенному отдыху, я, доев, завалился на свое упругое ложе, правда, немного скрипящее и, закрыв глаза, медленно погрузился во тьму сновидений.

Пробуждение было довольно резким: кто-то тряс мое плечо и что-то рычал на ухо. Мои рефлексы сработали сами по себе, — быстро перекатившись на живот, я, упершись руками в раскладушку, упруго выпрыгнул на голову и двинул ногами того, кто тряс меня за плечо. Услышав утробное рычание, я понял, что попал куда надо. Не теряя ни секунды, я продолжил движение навстречу противнику, и вот я сижу сверху него, прижимая его верхнюю конечность к его же затылку. Тут я понимаю, что сижу-то я на Вотаке, а напротив меня стоит и ухмыляется непонятно чему Барык.

— Ну, ты и легок на подъем, — все так же лыбясь, сказал Барык, глядя на Вотака. — Отпустил бы ты уже его, а то он, бедный, сейчас лапы лишится.

Я быстро слез со спины Вотака и помог ему подняться, в ответ он исподлобья посмотрел на меня и что-то осуждающе прорычал.

— Извини, оно как-то само получилось. Ты не обижайся, я ж не хотел, — примиряюще сказал я.

— Ладно, хватит сопли распускать. Он сам виноват. Живя со мной, разленился, и уже реакция не та стала. А ты, пошли со мной, у нас еще два часа осталось до «окна» в системе защиты, я тебе кое-какое снаряжение дам, — уже не улыбаясь, быстро сказал Барык и, махнув рукой, чтобы я следовал за ним, направился в один из темных коридоров, во множестве зияющих провалами у противоположной стены.

— У нас тут много чего есть, ведь на одних концентратах не проживешь, вот и воруем со складов потихоньку. Тут главное, не переборщить, а то много возьмешь — тебя тут же спалят. Как говорят, жадность фраера сгубила. Хи! Тут эта поговорка точно к месту будет. Ну вот мы и пришли, — с этими словами он начал набирать код на сенсорной панели, выступающей сбоку от огромной стальной двери, на которой почему-то было написано: «Не входить! Злая собака!». Ухмыльнувшись странному юмору Барыка, я стоял за его спиной, пока он что-то быстро набирал на клавиатуре. Наконец, замок удовлетворенно пискнул, и дверь со странной надписью стала медленно откатываться в сторону, открывая нам проход.

— Давай, давай! Не стесняйся! Заходи! Не стой на пороге! — глядя на мое замешательство, со смешком сказал Барык.

И удивляться было чему: передо мной была невероятных размеров зала, вдоль стен которой протянулись стеллажи с такими вещами, о которых даже я ничего не слышал. Да! Тут были, наверное, самые последние изобретения всех ученых мира. Причем я уверен, что почти все эти вещички уже нашли себе практическое применение во многих армиях мира. Так что мне было где разгуляться, раз уж я шел на свою собственную личную войну.

— Я тут вижу, ваша милость немного офигела, — с ухмылкой произнес за моей спиной Барык, — так ежели хотите, я вам помогу выбор должный сделать.

От такой вовремя предложенной помощи грех было отказаться, и я, недолго думая, пустился вслед за Барыком, мгновенно принявшим вид самого что ни на есть настоящего торговца.

— Вот одна из самых последних вещичек в нашей коллекции, очень рекомендую, — сказал он, взяв в руки небольшой пистолет со странными наростами в области ствола. — Многоцелевое огневое средство, совмещает в себе множество полезных вещей. Вот здесь находится кнопка выбора модификации оружия, мгновенная перестройка под руку пользователя. Из средств для ведения огня представлены: пистолет-пулемет, небольшая ракетница, спаренные огнеметофризеры, а также небольшой запас сильно токсичного вещества, разъедающего практический любой материал, известный на сегодня. Органичный дизайн добавляет этому оружию еще одну изюминку. Также полимерная основа, содержащаяся в материале, из которого было изготовлено оружие, делает его невидимым для всевозможных детекторов, — продолжил он.

Похоже, собирать всевозможные средства ведения войны было маленьким хобби Барыка, так как он продолжал перечислять характеристики всевозможного оружия, антидетекторов и тому подобных вещей. Наконец, на мне оказалось навешано столько всевозможных вещей, что я почувствовал, что не в состоянии сделать ни шагу. Увидев мою проблему, Барык лишь ухмыльнулся и потянулся к еще одному стеллажу. Но, к моему облегчению, он достал уже знакомый мне экзомкомб, но какой-то странной расцветки. Казалось, он принимает цвет по какому-то странному выбору, он то практически исчезал, то становился невыносимо яркого цвета.

— Как я вижу, тебе уже знаком экзокомб, но это новая модификация. Сюда добавлены практически все известные новинки миниатюризации уже знакомых тебе версий экзокомба, благодаря этому здесь осталось довольно много места для других не менее важных и нужных в бою вещей. Например, вот этот маленький проводок создает практически полную сенсорную связь с процессором экзокомба, так что они становятся своего рода твоими личными доспехами, подстраивающимися под твои индивидуальные характеристики. Кстати, можешь одевать их прямо сейчас, на притирку симбионта нужно примерно полчаса, — сказал мне Барык, кидая возле моих ног струящуюся ткань экзокомба.

Быстро, хотя и с некоторой опаской, я подошел к моим будущим доспехам и осторожно коснулся их носком сапога. И, оп-ля! Экзокомб как будто ждал какого-то сигнала, мгновение — и скользящая прохладная волна окутала всего меня. За полупрозрачными волнами моих доспехов было мало что видно, но стоило мне только подумать об этой проблеме, как перед моим лицом образовалось абсолютно прозрачное окошко. Вначале я даже подумал, что экзокомб просто протаял, сделав небольшое отверстие, но, попытавшись коснуться своего носа рукой, я натолкнулся на какое-то сопротивление. Мягко, но неотвратимо какая то сила не давала мне коснуться своего лица. Надеюсь, для пуль это будет такое же неотвратимое препятствие. Тем временем Барык, хитро улыбаясь, продолжал поглядывать на меня.

— Не боись! Эта штука даже залпу лазера может пару секунд противостоять. А еще в нее пару рокеджампов установлено. Так что можешь прыгать минимум метров на тридцать как в длину, так и в высоту, — произнес он и, взглянув на часы, махнул рукой. — Пора! Через восемнадцать минут «окно».

Быстро развернувшись, он направился к выходу, а я, постепенно осваиваясь со своей новой броней, поспешил за ним. Сделав несколько шагов, мы подошли к какой-то дыре в стене, где Барык остановился и обернулся ко мне.

— На запах не обращай внимания, это просто остатки неиспользованных биоактивных веществ. Немного токсично, но твой комбез справится, — сказал он, указывая рукой на зловонное отверстие в стене.

— После этого прохода ты увидишь небольшую естественную пещеру. Но там долго не находись, это бывшее хранилище радиоактивных отходов. Там почти под потолком будет дыра наружу — туда и полезешь. Уже наверху у тебя будет ровно две минуты, чтобы добраться до жилых зданий и лабораторий. Если не успеешь, даже пыли не останется, — продолжил он.

— А что именно меня ждет на периметре? — решился я задать вопрос.

— Ха! Ты бы еще спросил, что меня ждет через пять минут! Там стоят самообучающиеся интеллект — системы, каждые несколько часов выброс нового техногенного оружия на защиту Центра. Так что там каждый раз что-нибудь новенькое, — ухмыляясь, ответил он. — Ну, все. Удачи и пока, а то еще полчаса стоять здесь будем.

С этими словами он похлопал меня по плечу и, развернувшись, поспешил в темноту коридора за моей спиной.

— Ну что ж, поехали! — сказал я сам себе и полез в дыру, ведущую меня или к свободе, или к смерти.

Вот черт! Как здесь узко, просто невозможно, на каждом шагу задевал стены, хорошо хоть экзокомб избавил меня от гнусного запаха, царившего в этом змеином лазу. Но вот впереди что-то блеснуло. Проскребшись еще пару шагов, я, наконец-то, оказался в каком-то гроте. С потолка капала вода, стены светились призрачным зеленым светом. Но, в общем-то, ничего. Никто не нападал, не пытался откусить мне голову. Правда, насчет последнего я погорячился. Что-то быстро обвило мою шею и резко дернуло вверх. Только благодаря экзокомбу мне не оторвало голову, а только чуть-чуть потянуло шейные позвонки. Тем временем щупальце, обвившее мою шею, продолжало шустро тащить меня куда-то под потолок. Правда, мне и так надо искать дыру где-то наверху, но я предпочитал бы сделать это сам. Так что, вытянув из мгновенно раздвинувшейся ткани комбеза один из многочисленных видов оружия, навешанных на меня Барыком, я, не разбираясь, какого вида у меня пушка, поднял ее вверх и выстрелил. Раздался взрыв, яркий сиреневый свет ослепил меня, и я ощутил, как державшее меня щупальце обмякло, и моя шея выскользнула из его объятий. Ну и, конечно, повинуясь закону гравитации, я полетел вниз. И хотя до пола было примерно пятнадцать метров, приземлился я на удивление мягко. Конечно же, благодаря моему вечному спасителю — его величеству экзокомбу. Подняв голову, я увидел звездное небо и скользившие по нему лучи прожекторов. Похоже, я распылил не только неизвестного обладателя щупальца, но и часть потолка пещеры. Что ж, зато мне не придется искать выход, у меня над головой отличная дверь на поверхность. Поэтому я послал мысленную команду прыжково-реактивным двигателям комбеза и сильно подпрыгнул. Неплохой получился прыжок, этак метров тридцать в высоту. Я, пожалуй, побил все мировые рекорды по прыжкам в высоту, правда, медаль мне за это не дадут. Приземлившись, я оглянулся и, пригнувшись, побежал к видневшимся неподалеку серым квадратным строениям. Начав считать про себя секунды до окна, я заметил, что земля под моими ногами как-то странно плывет. Словно я бегу по песку, а не по твердой, каменистой поверхности. Стоило мне об этом подумать, как подошвы комбеза уплостились и стали шириной почти с ласт. Бежать стало легче, но зато я теперь скорее прыгал, как лягушка. Сделав еще два прыжка, я понял, что земля под ногами ощутимо нагревается. И даже защита экзокомба не спасает, как обычно, а только подталкивает меня выше в воздух, заставляя зависать по две-три секунды. Наверное, я представлял собой отличную мишень во время таких затяжных прыжков. И, конечно же, этим мгновенно воспользовались защитные системы периметра. В очередном полете мне в спину с огромной силой вонзился какой-то снаряд овальной формы. Войдя в ткань экзокомба примерно на пять-шесть сантиметров, это странное оружие распалось на множество серебристых жучков, которые стали сноровисто скользить по всему моему телу. Тут же у меня в ушах прозвучал громкий сигнал, и металлический голос произнес: «Киберактивная форма нападения, распад основных защитных систем комбинезона через двадцать секунд». Вот ведь выдумщики эти интеллект-системы, нападают не на материальную базу моего защитника, а электромагнитные управленческие схемы. А с живой плотью жучки справятся еще быстрее. Похоже, жить мне осталось только жалких двадцать секунд. Надо было что-то придумать, причем сделать это быстро. Ну, конечно же, огнеметофризеры[19]! Отдав команду комбезу подать мне в руку это оружие, я параллельно приказал поставить защиту от сверхвысоких и сверхнизких температур. Теперь комбез стал как скафандр, хоть сейчас на орбиту. Подняв пушку на вытянутых руках, я направил стволы вертикально вниз, то есть на себя, и нажал спуск. Волны пламени и клубы серебристого дыма +1200 и —273 градусов Цельсия. Одновременное сочетание настолько резкого перепада температур разрушает практически любой материал, разумеется, за исключением керамического полимера, из которого изготовлен мой экзокомб. Несколько оплывших пятен на груди и плечах, но зато ни следа жучков. До окна оставалось четырнадцать секунд, надеюсь, за это время меня ничто не попытается убить. Двенадцать, одиннадцать, десять, девять… ааааа! В мой зад словно вонзилась раскаленная кочерга, я постарался обернуться на бегу, но мне удалось лишь увидеть, как со всех сторон, вырастая прямо из воздуха, к моим ногам и нижней части спины тянутся сотни тонких светящихся нитей.

— Переместить всю броню в район атаки поверхности комбеза! — мысленно проорал я.

Сразу почувствовав, как уходит жар, я лишь ускорил темп бега.

— Отключение активной защиты экзокомба через три, две, одну секунду, — произнес мягкий голос мне на ухо. Я почувствовал, как комбез, распадаясь на лохмотья, сползает с моего тела. Не успев толком опомниться, я увидел, как оставшиеся светящиеся нити сосредоточили свои усилия на остатках комбеза. Ну, вот и «окно»! Свечение тонких лучей угасло, и я остался стоять почти в полной темноте, весь обвешанный оружием и с обгоревшим задом.

— А чего это я стою? — пришла запоздалая мысль. — «Окно» ведь всего полторы — две минуты идет, а потом из меня бифштекс сделают. Руки в ноги, и пошлепали.

Добежав до первых строений, я, прислонившись к стенке, попытался составить план дальнейших действий. К сожалению, ничего умнее, как просто добраться до компьютеров Центра мне в голову не пришло. Ну и ладно, будем работать от этой цели. Только вот половину оружия придется выбросить, а то без поддержки комбеза я буду медлителен, как пьяная муха. Быстро перебрав все свое снаряжение, я решил выбросить назначение которого толком не знаю. Так, этот зеленый шар может быть как гранатой, так и мини-парашютом. Так что на фиг его. Избавившись так от самых тяжелых предметов своего снаряжения, я почувствовал, что полегчал килограммов на тридцать. Ну вот, можно и идти. Только куда, вокруг все те же серые строения, а после моего фейерверка ни одна личность не соизволила выяснить, в чем же дело. Это было в высшей степени странно. Ну ладно, сам пойду их искать! Но, обойдя все здания, я не обнаружил ни одного человека, ни даже следов их пребывания здесь. Или это место — фикция, пустышка, или вход в Центр столь умело замаскирован, что найти его просто невозможно. Но, как говорил мой дедушка, нет ничего невозможного, нужно просто сильно захотеть — все станет возможно. Решив захотеть сильно-сильно, я сжал зубы и достал все детекторы, которые у меня были с собой. Две минуты интенсивного сканирования — и оказывается, что вход прямо у меня под ногами. Похоже у тех, кто создавал Центр, какая-то патологическая страсть зарываться в землю как можно глубже. Ну что ж, уподобимся кротам! Пару термических гранат — бетонный пол передо мной превращается в небольшую лужу раскаленной лавы. Когда расплавленный бетон остыл, под ним обнаружились тускло блестящие створки небольшого люка. Ага, вот и секретная дверца в Зазеркалье. Ну, мы и ее откроем! Но через пять минут я понял, что эта дверка не имеет ни замка, ни ручки, так что придется опять применять силу. Сегодня просто Всемирный День Разрушения какой-то! Ну и ладно, не хотят по-хорошему, будет по-плохому. С этими словами я достал из-за спины небольшой деструктор и, поставив глубину проникновения на двадцать сантиметров, принялся за работу. Через десять минут передо мной красовалось аккуратное отверстие, по краям которого лежали лишь кучки невесомой пыли, бывшей пару секунд назад сверхпрочной броней. — Добро пожаловать в преисподнюю! — сказав самому себе вот такие веселые напутственные слова, я прыгнул в люк и тут же, ударившись об край люка головой, кувырком полетел вниз. Вот черт! Даже нормально в дырку попасть не могу! Посмеявшись над двусмысленностью своих слов, я потряс головой, чтобы убрать из глаз мельтешившие там рои звезд. Ну, вот я опять на коне. Кряхтя и постанывая, я поднялся с пола и огляделся. Похоже, я нашел вход в какой-то транспортный тоннель. Прямо возле моих ног проходила желтая, прерывистая линия, и я решил без крайней надобности не переступать ее. И как оказалось, правильно сделал. Свистящий звук за моей спиной — и мимо меня, чуть не задевая плечо, проносится размытое вытянутое пятно. А затем только запах перегоревшего ракетного топлива и неглубокие борозды в полу. Похоже, эти психи поставили пару ракетных двигателей на грузовик, должно быть, решили, что грузы быстрее доставляться будут. Ну, теперь хоть можно судить, что у них в головах творится. Если они такие усовершенствования с машинами проводят, то что же они с людьми делают?! Ладно, не будем пока о плохом, сначала до центральной сети добраться и посмотреть, как их можно за шкирку взять. Пройдя еще полсотни метров, я увидел перед собой еще одну дверь, но, вопреки моим опасениям, она открылась, как только я подошел к ней. Наверное, на фотоэлементах. Ну и дураки! Всякие типа меня будут тут ходить. Впереди тянулся еще один длинный серый коридор, только небольшие надписи на стенах показывали, что я направляюсь к общему биоконцентратору. Правда, что это такое, пояснения не было. Ну ничего, разберемся на месте. А еще за одним поворотом меня ожидал небольшой сюрприз. Дальше коридор расширялся и превращался в какое-то складское помещение, где между всевозможными ящиками и контейнерами ходили всякие люди в белых халатах и другие, более знакомые мне субъекты в защитного цвета одежде. Похоже, здесь мне силой не пройти, уж больно много солдатиков здесь гуляет. «Мы пойдем другим путем!» — как говорил наш незабвенный дедушка Ленин. Спрятавшись за одну из коробок, я выждал, пока один из белохалатных очкариков поравняется со мной и, резко вскочив, схватил его за шею и дернул вниз. Конечно, я не какой-нибудь спецагент из кино, но тихо вырубить тщедушного лаборанта смогу. Так что моя жертва осталась лежать, повергнутая лицом вниз и прикрытая коробкой, а я, щеголяя новой обновкой в виде белого халата и огромных очков, поспешил затеряться в толпе идущих куда то таких же умников, как я. Никто из солдафонов даже глазом не повел, когда я отделился от группы белохалатников и свернул в коридор, надпись на котором гласила: «Компьютерный блок — 200 метров». Оказалось, правда, не двести метров, а чуть побольше, и приходилось пару раз останавливаться, чтобы успокоить не в меру ретивых служак. Ну, вот я и в святая святых Центра, ну, во всяком случае, мне так думается. Выглядело, правда, как обыкновенный офис, разве что только всякой неизвестной аппаратуры побольше, да огромный голографический экран под потолком. Стараясь быть незаметным, я, как и все, надел на лицо маску озабоченности и занятости делом. Быстро подойдя к ближайшему компьютеру, я уселся на стул. На мониторе горела надпись: «Введите пароль». Правда, я не знал никакого пароля, но мои пальцы против воли забегали по клавишам. Попробовав пару сотен самых распространенных слов, ну типа Бог, Власть, Центр и тому подобное, я убедился, что простым подбором здесь не обойтись. Но тут, прервав мои размышления, мне на плечо опустилась рука.

— Ты чего это на моем месте сидишь? — глядя мне прямо в лицо, просипел простуженным голосом худощавый очкарик.

— Да я это… забыл тут пароль. Вот думал на твоей машине поработать. Ну если ты не против, конечно, — запинаясь, пролепетал я.

Очкарик нахмурил брови, и мне показалось, что еще секунда, и он позовет охрану. Но он лишь улыбнулся и, присев рядом на краешек стула, стал быстро говорить.

— Да, чувак, я тоже вот не понимаю, к чему тут эта вся секретность, пароли всякие, я сам их что ни день забываю. А ты, наверное, новенький. Я смотрю, еще не привык, ходишь, озираешься? — последние слова были обращены ко мне, и я, вздрогнув от неожиданности, принялся врать что-то в ответ. — Вот и я про что! Все они тут — тупая военщина, ничего не понимают в настоящей науке. Я тут уже два года работаю, так столько секретного узнал, что меня впору пристрелить. Правильно говорю?! — сказал он и хлопнул меня по плечу.

— Да, конечно, — поддакнул я. — А чего тут такого, что секретность такая?

— Да вот изначально задумывался проект как исследовательский институт, ну всякая там генетика, усовершенствование человеческого организма, а лет десять назад весь Центр скупил на корню какой-то олигарх неизвестный, благо русский, а то на иностранцев работать — вроде как Родину продавать. А так и стране помогаешь, и денежку в карман кладешь, — ответил мне худощавый.

— Так может ты на какую-нибудь там Америку работаешь, а тебе говорят, что на Россию? — попытался узнать я побольше.

— Да ты что думаешь, что я тут просто сижу и ведомости заполняю. Мне тут не только Интернет халявный дали, но и почти все пароли. А те, что не дали, я сам взломал. На, сам посмотри, — с этими словами он быстро набрал на клавиатуре несколько сочетаний клавиш. На мониторе стали разворачиваться всевозможные таблицы и графики.

— Смотри, вот результаты эксперимента, проведенного два дня назад. Результаты были отосланы в Москву на имя некого Александра Николаевича Севолгина. Так что я стопудово знаю, что руководит тут один человек, он русский и живет в Москве. Правда, у него еще недвижимости по всей планете миллиардов так на пятьдесят евро, но родился то он в России, — улыбаясь, сказал мне он.

— А здесь он хоть иногда появляется? — спросил с надеждой я.

— Да, он почти все время в своем кабинете сидит на двадцать втором уровне. Вот только там степеней безопасности больше, чем у меня волос на голове. Ты без специального разрешения даже по видеофону с ним поговорить не сможешь, — с усмешкой ответил мне очкарик.

— Ну, это мы еще посмотрим, — подумалось мне. Пора было прощаться с моим негаданным информатором, и я решил не создавать особых проблем парню. Тем более он не виноват, что знает только верхушку айсберга скрытой жизни своего работодателя. Поэтому я просто поднялся и, схватившись за карман, сделал вид, что у меня звонит мобильный.

— Извини, у меня важный звонок. В обед встретимся в буфете, о'кей?! — быстро сказал я и, доставая несуществующий сотовый, направился к выходу из зала.

Пройдя пару десятков метров по коридору и увидев, что меня никто не преследует, я решил остановиться и обдумать сложившуюся ситуацию. Получается, что всем здесь заправляет один человек, и мне очень хотелось с ним встретиться, поговорить там, в морду дать за все мои проблемы. В общем, общения с этим Александром Николаевичем мне сильно не хватало. Вот только как проникнуть на этот пресловутый двадцать второй уровень? Наверное, нужно сначала найти план-схему этого подземного сооружения. Обычно все такие бумажки хранятся или в главном компьютере, или в архиве. А поскольку возвращаться в Компьютерный блок мне категорически не хотелось, то я решил найти архив. Благо передо мной была еще одна дверь, которая на проверку оказалась лифтом. Зайдя внутрь, я, правда, не увидел обозначений этажей или уровней, а только сухие надписи: «Столовая», «Ремонтная», «Лаборатория»… ну и тому подобное. Ого! Вот в самом конце то, что мне нужно. Полустертая надпись «Спецархив. Вход только для допуска 11-Jav». Ну, будем считать, что я только что получил этот допуск. Быстро нажав кнопку лифта, я увидел, как медленно съезжаются двери, зажимая по дороге пару маленьких жучков. Почему-то эти мелкие букашки напомнили мне меня: я, так же, как они, мелок и ничтожен по сравнению с огромной системой, работающей неизвестно над чем, но я посмел сопротивляться. И у меня жажда не только выжить, но и отомстить. Правда, у этих жучков нет всяких навороченных пушек, как у меня, но зато и меня могут раздавить так же, как и их, даже не заметив. Так, ладно, хватит о плохом. Я, черт побери, почти у цели, а начинаю философствовать. Тоже мне-«один против системы», герой-одиночка, блин! Тем временем лифт опустился куда-то в самые недра этих «гоблинских» подземелий. Двери со скрипом раздвинулись, и я увидел прямо перед собой удивленную рожу охранника. Видимо, здесь нечасто появлялись гости. И пока он стоял и раздумывал, что нужно сделать, я решил не утруждать его бедный мозг такой напряженной мысленной работой, подойдя поближе, коротко ткнул его в солнечное сплетение. Охранник удивленно посмотрел на меня и медленно стал заваливаться набок. Я, придержав его грузное тело, аккуратно опустил беднягу на пол. Перетрудился на работе, с кем не бывает. Быстро осмотрев неподвижное тело, я подобрал небольшой иридатор[20] и двинулся к огромному люку, на котором была нарисована огромная ладонь и ниже надпись: «Вход только с допуском 11-Jav. Архив». Подойдя вплотную, я приложил иридатор к небольшому углублению с левой стороны люка. Раздался скрежет, и створки люка стали медленно разъезжаться, похоже, здесь уже давно никто не бывал. Из открывшегося проема вылетели клубы серой пыли, и я, невольно вдохнув их в себя, закашлялся. Какая едкая пыль, меня аж пополам согнуло. Как оказалось, эта пыль мне жизнь спасла. Пока я кашлял, согнувшись, над тем местеом, где должна была быть моя голова, пронесся сверкающий диск и вонзился в стену за мной. Секунда — и откатился обратно в лифт. Через мгновение после этого воздух наполнился шелестящей смертью. Диски летели не просто десятками, казалось, все пространство заполнено блестящими волнами, которые убивают одним касанием. Наконец, невидимый метатель умолк, и я позволил себе высунуть голову из лифта. В открытом люке входа в архив стоял небольшой робот, в его четырех конечностях были зажаты несколько дисков одновременно. Правда, поверхность дисков не соприкасалась с покрытием робота, так что было похоже, что здесь действует какое-то магнитное поле. Но мне от этого не легче, я даже руку высунуть не могу, вон как от одного моего взгляда его целеискатели задрожали. Живую плоть почуял, скотина. Секунды проходили одна за другой, но механический убийца не двигался, видимо, его запрограммировали не просто всех убивать, а именно охранять вход в архив. Как же его обезвредить, у меня даже гранаты никакой нет, а высунешь хоть палец — мигом отсекут тебе руку по самое плечо. Мысли бежали одна за другой, но выхода не находили. Какой же я идиот! Надо же просто иридатору скомандовать, чтобы он включил систему FoF, а то этот робот меня за врага принимает.

— Включить допуск контроль системы враг — друг! — проорал я в сторону торчащего в порту иридатора.

— Система включена. Безопасники разоружены, — каркнул бесстрастный голос мне в ответ.

Быстро выйдя из лифта, я чуть не поскользнулся в луже крови, натекшей неизвестно откуда. Стоп! Это же бедняга охранник! Он лежал прямо напротив лифта. Теперь от него осталась лишь груда мясного фарша, в которой даже человеческие очертания было трудно найти. Вот на моей совести и еще один труп. Ну и ладно, они тоже не в бирюльки со мной играют. Меня тоже уже на протяжении трех суток почти каждый встречный пытается убить. Но, тем не менее, проходя мимо застывшей железяки — робота, я пнул его ногой в стальной бок.

— Получи, человеконенавистник! Видишь, что ты наделал?! — со злостью сказал я.

Войдя в хранилище, я включил спасший меня иридатор и запустил поиск документов об архитектурном плане Центра. Через пару секунд на дисплее высветился самый короткий путь к интересующему меня документу. Немного пропетляв по пыльным закоулкам архива, набрав на себя пару килограммов паутины, я все же нашел нужную мне полку и принялся рыться в коробках, стоящих на ней. Так — так! Вот то, что мне надо. Строительная смета, датированная 1991 годом, на имя прораба Киродолькова, и ниже развернутый план строительства Центра. Что-то я не понял, почему это здесь указаны только двадцать уровней, куда делись еще два? Или, может быть, эти два секретных уровня были только в воображении этого тощего очкарика. Но что-то непохоже было, что он мне наврал, видимо, он сам думал, что два последних уровня существуют. Ладно, мы поищем еще, может и найдем эти два недостающих уровня. Через полчаса усердных поисков я случайно нашел заказ на установку пятидесяти графитовых замедлителей. Они тут что, собрались собственную атомную электростанцию строить?! Ну-ка, а что тут ниже написано? «Поставлен заказ на 50 (пятьдесят) графитовых стержней — замедлителей. Время установки: не позднее 20.11.90 г. Место установки: последний уровень красной зоны. Привести к исполнению незамедлительно». Выходит, что все эти подземелья строились, чтобы укрыть личную атомную электростанцию Александра Николаевича, но вот только куда ему такая прорва энергии. Не клонов же он собрался здесь штамповать. Похоже, мне придется посмотреть, что это такое на двадцатом уровне жрет столько энергии. Засунув себе за пазуху схему коридоров Центра, я поспешил обратно к лифту. На мое счастье, двадцатый уровень находился чуть ниже моего всего на два этажа. Но ехать на лифте мне почему-то категорически не хотелось, что-то подсказывало мне, что охрана на последнем уровне будет получше, чем в архиве. Так что добираться мне можно и по ступенькам. Вот только похоже лестницы не были тут предусмотрены строителями. Ну, ничего, остается еще вентиляция, хоть она тут есть! Быстро отыскав под самым потолком отверстие, от которого веяло холодным воздухом, я, примерно оценив его ширину, прикинул, что смогу пролезть по нему без особого труда. Уже передвигаясь ползком, мне вдруг в голову пришла мысль о том, что вентиляция тоже может охраняться. Но, хотя я довольно сильно шумел, ударяясь о низкий потолок вентиляционной шахты, никто не обратил на эти странные звуки никакого внимания, наверное, думали, что крысы. Тем временем я, уже довольно подуставший, наконец-то, прополз на нужный мне этаж. И теперь перед моим лицом была небольшая надпись «Вентиляционная шахта № 14, 20 уровня». То, что мне нужно! Правда, в комнате, куда выходило вентиляционное отверстие, находилось около двух десятков солдат. Главное было то, что я почти у цели, а служивых можно и попросить отдохнуть пару часиков. Специально для таких случаев у меня были пять сонкапсул, которые при соприкосновении с человеческой слюной начинали разлагаться на мощные летучие снотворные вещества. Так что, кинув в рот себе пару таких штучек, я выбил головой вентиляционную решетку и вывалился под ноги двадцати вооруженным до зубов солдатам. Сначала они все удивленно смотрели на меня, а потом стали поднимать пушки, наводя их на меня. Я же, продемонстрировав им свое презрение, плюнул ближайшему из них на ботинок. Раздалось тихое шипение, и солдафоны стали падать на пол один за другим. А я сидел на корточках и, улыбаясь, смотрел на эту замечательную картину. Через пару секунд лежали абсолютно все, и только я, продолжая задерживать дыхание, не отправился в царство снов. Но пора и честь знать, я не погулять сюда пришел. Поднявшись, я быстрым шагом подошел к черной матовой двери в дальней комнате, возле которой был небольшой сканер. А так как аккуратно взламывать времени не было, кислород был на исходе, то я просто шарахнул по сканеру разрядом шокера. Раздался электронный писк, из-за дисплея сканера стал виться тонкий дымок… и, вуаля! Дверь, темная и неприступная, бесследно ушла в стену. Я же, не раздумывая, шагнул в образовавшийся проход. Здравствуй, главный секрет — Центр! Сзади меня, щелкнув, дверь вернулась на место. Надо было предохраниться от незваных гостей, и я решил намертво спаять дверь со стеной. Поставив деструктор[21] на увеличение энергии связи между атомами, я быстро провел невидимым лучом по краям двери. Теперь они ее не скоро откроют. Теперь у меня было хотя бы пару минут, чтобы осмотреться и понять, куда я попал. Передо мной была небольшая комната, посреди которой находилась стальная рамка квадратной формы два на два метра, больше в комнате не было ничего. Вот так секрет, блин! Это что, вот эта хреновина жрет энергии, как небольшой город. Как она хоть работает? Ну, наверное, не попкорн делает. Может, где-то включатель должен быть или инструкция по применению? Пять минут поисков не принесли результатов. Я стоял один в пустой комнате и тупо смотрел на непонятную хреновину, ради которой были построена и атомная электростанция, и весь этот гребаный Центр. Так зачем она нужна? Что делает? Добраться до цели и не знать, что делать дальше — вот истинная шутка судьбы. Позади меня раздался сильный скрежет и, обернувшись, я увидел, как гладкая доселе поверхность двери начинает безобразно выпучиваться. Похоже, ее плавили плазменным резаком, так что у меня есть минута максимум, чтобы разгадать эту странную загадку. Так, попытаемся мыслить логически. Эта штука жрет много электричества, значит это какой-то механизм. А механизмы бывают либо военного, либо мирного предназначения. Ну, здесь не видно каких-либо признаков военщины, так что, скорее всего, это мирный прибор. Ну что ж, логика мне помогла просто супер, теперь я точно знаю, что дерьмовая дверь в меня не выстрелит. Стоп! ДВЕРЬ! Эта же какой-то накопляющий контур, стопудово он является проходом куда-то. Вот только как этот проход открыть? Тем временем дверь почти образовала идеальную сферу, еще секунда — меня сметет волной пламени температурой свыше шести тысяч градусов. Я что-то не хотел умирать такой смертью, мне хотелось еще пожить лет так пятьдесят, не меньше. Думай, думай! Везде есть выход! Сознание не выдерживало такого напора эмоций, и я, заорал что-то неразборчивое, выплескивая ярость в воздух своим криком.

— Внимание! Портал будет открыт через три, две, одну секунду. Напоминаем: проход может переносить материальные объекты не тяжелее двухсот килограммов. Время открытия портала — одна минута. Пятьдесят девять секунд, пятьдесят восемь секунд… — произнес приятный женский голос из невидимого динамика.

Вот черт! Похоже, мой крик или какое-либо из моих слов спровоцировало включение систем этого механизма. А контур, тем временем, налился странным мерцанием, и стена за его краем словно бы плыла в раскаленном воздухе. Вот и мое спасение, правда, не известно, куда ведет этот портал. Это мог быть как проход во времени, так и на другую планету. Но что-то подсказывало мне, что именно за этой дрожащей полупрозрачной дымкой скрывается ответ на все мои вопросы. И пока смелость не покинула меня, я, глотнув побольше воздуха, шагнул в открывшуюся передо мной дверь. Дверь в неизвестное…

Часть 4. Кричащее небо

Шагнул и полетел кувырком, зацепившись за высокий порог. Мгновенная дрожь по всему телу — я лежу лицом вниз. Хорошо хоть, что вроде на мягкое упал. Кстати, это мягкое очень похоже на траву. И по запаху тоже трава. Открыв глаза, я убедился в правильности своих предположений: я и вправду упал мордой в простую, зеленую, мягкую такую травку. Земную привычную траву, что очень странно, ведь я прошел через портал и должен был оказаться непонятно где. Но, похоже, я не перенесся далеко. Поднявшись и отряхнув себя, я, наконец, оглянул окрестности и обомлел. Пускай травка была зеленая, но зато все остальное уже точно не было земное. Яркие переливы красок окружали меня, причем совершенно резко переходя из одного цвета в другой, все это искрилось и блестело в лучах темно-синего солнца, которое хоть и занимало полнеба, но грело вполне нежно, не обжигая. Что касается неба, то у меня создавалось впечатление, что это просто компьютерный спецэффект. Постоянно клубящаяся масса облаков кружилась, вертелась, но каким-то странным образом ни разу не затмила солнце, словно между ними была некая договоренность. Трудно описать словами, что окружало меня. В человеческом словаре не хватит слов, чтобы передать хотя бы десятую долю того места, где я оказался. Постепенно мои глаза привыкли к столь резким переливам цвета, но мне все равно казалось, что какой-то сумасшедший художник решил поразвлечься и залил все вокруг безумными красками. Внезапно в двух шагах от меня послышалось резкое шипение, и трава начала вспучиваться, словно какой-то гигантский суслик решил вырыть себе нору прямо у меня под ногами. Хотя кто знает, какие здесь могут быть животные. Может и суслики огромные, как слон. Поэтому я с некоторой опаской отошел еще на пару шагов. Тем временем травяной ковер лопнул, и над землей показался серебристый конус. Медленно вращаясь, он поднялся на высоту человеческого роста и замер. После этого по его поверхности поползли извилистые трещины. Начинались они снизу, постепенно сужаясь к вершине конуса. Раздалось тихое жужжание, и трещины начали увеличиваться. Наконец, до меня дошло, что этот странный аппарат раскрывается подобно бутону цветка. Через несколько секунд передо мной застыл огромный металлический цветок с раскинувшимися блестящими лепестками. Он словно приглашал войти в середину своего странного соцветия. Постояв несколько секунд, ожидая еще каких-нибудь действий, я думал об этом странном месте, куда я попал практически по воле случая. Тем временем стальной цветок продолжал безвольно стоять, раскинув свои лепестки. Ну что ж, и вправду очень похоже на приглашение. Правда, куда привезет меня это странное транспортное средство, оставалось неизвестным. Но просто стоять здесь и втыкать на окружающую меня красоту тоже не имело смысла. Так что я решил рискнуть и прокатиться на этом необычном лифте. Осторожно поставив ногу на один из лепестков, я сделал шаг и оказался ровно посередине цветка. Снова раздалось тихое жужжание, и лепестки стали съезжаться вместе. Мгновение — и я стою в полной темноте, только цветные круги перед глазами напоминают мне о том, что вокруг меня яркий, цветущий новый мир. Но вот я почувствовал, как меня стало прижимать к полу. Сначала давление было не столь ощутимо, но постепенно мне пришлось опуститься на колени, а затем и вообще сесть на пятую точку. Вскоре давление перестало нарастать, и я смог спокойно сидеть, особо не напрягаясь. Я даже уперся спиной в один из лепестков. По прошествии некоторого времени, сколько точно прошло — судить было очень сложно, я почувствовал, что мое транспортное средство остановилось. Раздалось уже знакомое мне жужжание, и я поспешил вскочить на ноги. По краю моего «лифта» снова поползли узкие трещины, в которые мгновенно стал проникать красноватый свет. Наконец, лепестки раскрылись окончательно, и я обнаружил, что нахожусь в безумно огромной пещере, по сравнению с которой Красная площадь — маленькая детская площадка. Абсолютно пустое пространство поражало воображение. Похоже, эту пещеру строили великаны для своих непонятных великанских нужд. Вдруг в дальнем конце пещеры что-то блеснуло и с невероятной скоростью понеслось ко мне. Не успел я и глазом моргнуть, как передо мной висел, тихо мерцая, небольшой шар, цветом напоминающий неспелое яблоко. Внезапно в нем стало протаивать рельефное изображение какого-то лица. И хотя губы изображения не двигались, я услышал странный металлический голос.

— Приветствую вас, пришелец! Минералы для обмена будут доставлены к порталу через несколько часов, а пока вы можете выполнить свою часть сделки, — после этих слов прямо из пола подо мной выросло кресло, и я оказался в полулежачем положении. Внезапно я почувствовал легкий укол в левое запястье. Опустив туда взгляд, я увидел, как небольшая трубочка вошла в мою кожу. Судя по перемене цвета, через эту трубочку в неизвестном направлении утекала моя кровь. Я попробовал дернуться, но в это же мгновение ощутил странное онемение во всем теле. Я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Похоже, это странное существо использовало мою кровь как равноценный товар для обмена на свои минералы. Через несколько минут трубочка также быстро убралась, как и появилась. Я вновь мог контролировать свое тело. Вдруг позади меня снова раздалось жужжание и, обернувшись, я увидел, что рядом с моим «лифтом» появился еще один. Медленно раскрылись лепестки, и передо мной предстал невысокий человек с абсолютно белыми волосами.

— Приятно познакомиться! Вы — тот самый настойчивый молодой человек, что беспокоит меня вот уже который месяц? Судя по фотографии с цифровых камер, это вы, конечно, если у вас нет брата — близнеца. А меня, как вы уже, наверное, догадались, зовут Александр Николаевич Севолгин, — после этих слов он достал из кармана небольшой блестящий камешек и направил его на меня. На мгновение мне показалось, что я взлетел ввысь. Но затем ощущения так же резко переменились, и я почувствовал, как мое сознание несется в бездну, самую глубокую из бездн — бездну собственного разума…

Первым ощущением было неприятное покалывание в области груди. Открыв глаза, я увидел, что прямо на моей коже восседает отвратительное существо, похожее на огромного клопа. Оно впилось всеми своими щупальцами прямо мне в грудь.

— Я вижу, вы уже очнулись, молодой человек. Вы только не волнуйтесь, это миграцейда — смесь живого существа и микромашины. Ее задача довольно проста — причинять вам боль, если я захочу этого, или же остановить ваше сердце при любой попытке неповиновения. Так что я предложил бы вам слушаться меня без лишних разговоров.

Похоже, мне ничего не остается, как безропотно внимать словам этого малопонятного Александра Николаевича.

— А что мне еще остается делать. Я пока умирать не хочу, — с сарказмом ответил я.

— Замечательно, молодой человек! Значит вы с удовольствием ответите на несколько моих вопросов.

— Помогу чем смогу, — ухмыльнулся я.

— Значит, так. Для начала расскажите, каким образом вы узнали о существовании Центра?

— Ну, это довольно долгая история, — ответил я.

— А у нас море времени. Так что можете все рассказывать очень подробно, — с улыбкой произнес он.

И я начал говорить….

Перед глазами снова вставали сцены из моего прошлого.

Боль и любовь…

Ненависть и злоба….

Я заново переживал все, что было похоронено в кладовых моей памяти.

Александр Николаевич иногда останавливал меня и просил рассказать о том или ином моменте поточнее. Наконец, по прошествии где-то около часа я завершил свое повествование. Призраки прошлого опять укладывались в свои могилы…

— Ну что ж, я ожидал, что работа Центра не всегда бывает «красива», но то, что вы мне сейчас рассказали, требует самого серьезного рассмотрения. Скорее всего, придется полностью сменить некоторые ветви управления и кардинально проапгрейдить иерархию низших чинов. Я рад, что вы своевременно указали на ошибки созданной мной структуры. Ну что ж, теперь, как я вижу, вы сами бы хотели задать мне несколько вопросов. Но не успел я открыть рот, как все пространство вокруг нас словно изогнулось внутрь себя. Я почувствовал, будто меня выворачивает наизнанку. Квазиживой механизм, сидевший у меня на груди, был сброшен на землю. Моего собеседника откинуло от места нашего разговора на добрых пять-шесть метров. Поначалу я толком не понял, что же произошло. Но затем этот вопрос отступил на второй план, а на первый вышло утверждение, что я свободен. Мгновенно решив этим воспользоваться, я, тяжело перевалившись на левый бок, буквально вывалился из странного подобия кресла, в котором находился. Перед глазами на мгновение вспыхнули разноцветные круги, но вскоре зрение прояснилось, и я смог подняться из лежачего положения в сидячее, а потом и в стоячее. Оглянувшись, я увидел разительные перемены в окружающем пространстве. Огромная пещера, в которую я попал при помощи «цветочного» лифта, заметно съежилась в размерах и теперь напоминала станцию какого-нибудь обычного метро. Но не это было самым необычным, я, возможно, и мог бы понять резкое уменьшение размера моего вынужденного каземата, но то, что вокруг меня стали носиться непонятные призрачные тени, это было уже слишком. Попытаться сориентироваться в происходящем безумии было довольно трудно, но я все же предпринял несколько попыток найти выход из моей уменьшившейся тюрьмы. К моему величайшему сожалению, меня окружали лишь стены, уходящие ввысь, чтобы наверху слиться с темнотой невидимого потолка. Тем временем мельтешение полупрозрачных существ в окружающем пространстве увеличивалось с возрастающей амплитудой. Проанализировав сложившуюся ситуацию, я пришел к выводу, что помочь мне может только пресловутый Александр Николаевич. Отыскав его тело в нескольких метрах от моей «кресло — кровати», я попытался привести его в чувство. После нескольких ударов по щекам и активному тормошению за плечи, я понял, что нужно применять другие методы. Несколько быстрых взмахов ладонями — и я чувствую энергию Стаго, затем направляющая спираль — и я добавил немного своего Ки импульса прямо в солнечное сплетение неподвижно лежащего передо мной тела. Слава всем богам, психотехника моего учителя Иниоши не подвела, и Александр Николаевич открыл глаза. С удивлением посмотрев вокруг, он, похоже, мгновенно оценил ситуацию и, вытащив из нагрудного кармана небольших размеров прибор, чем-то напоминающий обычный пульт от телевизора, нажал на нем несколько кнопок. Я сразу же почувствовал покалывание по всему телу. Тем временем Александр Николаевич быстро поднялся и, подойдя, прижался ко мне всем своим телом.

— Обними плотнее! — произнес он.

Я поначалу опешил от таких странных действий и попытался оттолкнуть его. Может от всех этих переживаний у него крышу сорвало, и он резко поголубел?! Проверять мне это не хотелось. Ну, никак не хотелось!

— Идиот! Сильнее прижмись, если не хочешь, чтобы половина тебя здесь осталась! Поле может только определенный объем охватить. Все, что за границей, остается здесь. Так что решай быстрее, — быстро прохрипел он.

Решив не спорить в такой напряженный момент, я посильнее обхватил талию Александра Николаевича и глубоко вздохнул. Но не успел я закончить свой вздох, как вокруг нас замерцала тонкая радужная пленка. Несколько мгновений — она лопается, оставляя нас стоять посреди огромного зеленого луга все под тем же слепящим синим солнцем.

— Ну что ж, молодой человек, похоже, Изменяющие начали преображение и этого мира тоже. Так что нам лучше убраться отсюда и поскорее. К счастью, у меня остался еще один энергетический импульс, так что переместиться на наш слой реальности мы сможем.

Повернувшись ко мне боком, он, направив приснопамятный «телевизионный пульт» перед собой, нажал на несколько клавиш. Раздался резкий рвущий звук, и в паре метров от нас стала появляться дрожащая словно от сильного ветра радужно мерцающая пленка. Постепенно она стала образовывать небольшой овал высотой, примерно, в человеческий рост.

— Ну что вы застыли, молодой человек?! Прошу вас вперед! Или вы хотите пройти преображение и стать марионеткой Изменяющих? — услышал я голос Александра Николаевича.

Что он постоянно каких-то Изменяющих упоминает? Сдались они ему, эти Изменяющие. Может он не знает, что изменения иногда и к лучшему бывают. Но у меня еще будет время его порасспросить поподробнее, а пока пора действительно уносить отсюда ноги, как в прямом, так и в переносном смысле. Так что я, не препираясь, сделал пару шагов и вошел в этот переливающийся всеми цветами полупрозрачный кусок мыльного пузыря. Миг, перехватило дыхание — и вот я стою в уже знакомой мне комнате, вот только со времени моего последнего пребывания здесь основательно подубрали. Оглянувшись вокруг и не заметив признаков человеческих существ, я приметил только обновленные видеокамеры по углам потолка. В этот момент сзади меня раздалось вежливое покашливание. Оглянувшись, я увидел стоявшего за моей спиной Александра Николаевича.

— Вадим, не могли бы вы отойти немного, а то как-то неудобно. Я вас практически спас от небытия, а вы ко мне, извиняюсь, задом, — с легкой улыбкой произнес Александр Николаевич.

Я сделал несколько шагов влево.

— Я вижу, вы в легком недоумении? Не волнуйтесь, вы теперь официально находитесь под моей защитой, так что можете не опасаться насильственных действий от любого человека на этой планете. Видите ли, моя организация довольно могущественна, если не сказать всесильна, ну, по крайне мере, в нашем слое, — продолжил он.

В этот момент дверь распахнулась. Похоже, ее просто вышибли ногой. На пороге толпилось около полудюжины спецназовцев, которые целились в меня из пушек всевозможных калибров.

— Стоять! Не двигаться! Руки за голову! — заорал самый рослый из них.

Я поспешил выполнить столь утверждающую просьбу и застыл, закинув ладони на затылок. Правда, одновременно напряг стопы ног, чтобы прыжком уйти с линии огня и прикрыться телом Александра Николаевича. Но за моей спиной раздался все такой же вежливый голос.

— Мальчики, успокойтесь! Это мой гость, так что можете опустить ваши орудия чести и справедливости.

— Но, Наставник, этот человек пытался противостоять нашей праведной миссии. Он даже вас пытался убить.

— Брат Геннадий, сейчас не время для спора. Я сказал свое слово. Он гость, — произнес Александр Николаевич.

Причем сказал он это таким тоном, что я сам поверил.

— А теперь сопроводите нашего гостя в комнату отдыха, чтобы он мог освежиться и привести себя в порядок. Сегодняшнее путешествие в Предельное утомило даже меня.

— Слушаюсь, Наставник! Прошу вас, — приглашающее вытянув руку, произнес Геннадий.

Я стоял и не решался сделать шаг. Мне казалось, что иду в пасть ко льву. Но Александр Николаевич, увидев мое замешательство, лишь улыбнулся.

— Идите, идите, мой юный друг. Вам нужен отдых, а все остальное потерпит.

Я хотел возразить, что сейчас мне бы хотелось узнать о всевозможных Изменяющих, о том, что такое слой, Предельное, но, увидев выражение лица брата Геннадия, понял, что лучше сейчас не начинать демагогию, а следовать за указывающим перстом Наставника. Так что, попетляв немного по узким коридорам Центра, я попал в небольшую комнатку с санузлом и небольшой кроватью у стены.

— Вот ваша келья. Надеюсь, вам у нас понравится. Конечно, вы не привыкли к такой аскетичности, но придется потерпеть, — с гаденькой ухмылкой сообщил мне брат Геннадий.

— А сейчас отдыхайте, когда вас пожелает увидеть Наставник, я вернусь проводить к нему, — сказал он и закрыл дверь, судя по тихому скрежету, на ключ.

Решив воспользоваться выдавшимся моментом спокойствия, я улегся на постель и, поставив внутренний будильник на пробуждение через пять часов, выключил свое тело из активной деятельности. Проснуться пришлось, правда, немного раньше. Пожаловал брат Геннадий, чтобы препроводить меня к его величеству Наставнику. К моему удивлению, Александр Николаевич принял меня не в каком-нибудь огромном и роскошном зале, полагающемся ему по рангу, а в небольшой комнате, единственным убранством которой были стол и два кресла.

— Присаживайтесь, Вадим. Я надеюсь, вы хорошо отдохнули. Сейчас нам принесут напитки и чего-нибудь поесть. А пока вы можете задавать какие угодно вопросы, и я постараюсь на них ответить.

Ну что ж, если кто-то, наконец, великодушно ответит на все вопросы, мучающие меня, то я буду только счастлив. Главное, чтобы еще правду говорили. Хотя с этим у меня проблем не возникнет, еще в ученичестве у Иниоши я познал способы быстро отличать правду ото лжи.

— Зачем вы создали Центр? Откуда вы знаете так много про меня? И что вам так нужно от моей персоны?

— О, молодой человек! Я удивлен! Вы поставили такие точные вопросы. Пожалуй, я начну отвечать с конца, — он улыбнулся мне холодной улыбкой и продолжил. — Вы необходимы мне как союзник, а особенно нам нужен ваш дар предвиденья. Таких изменений, как у вас, мы еще не обнаруживали в наших испытуемых. А вся информация о вас поступала ко мне очень даже своевременно. Видите ли, мои братья работают практически в любой точке земного шара. Так что укрыться от моего, можно сказать, всевидящего взора довольно сложно. Конечно, были моменты, когда мы упускали вас из виду, например, когда вы переехали жить в Малайзию, но вскоре вы сами, так или иначе, выдавали свое присутствие. А что насчет Центра, то тут все просто… — но закончить он не успел. В дверь постучали, и плавно отъехавшие створки открыли молодую девушку, держащую в руках поднос с едой и напитками.

— Славно! А вот и Дарья. Мы вас как раз ждали. Заходите и попотчуйте гостя скудными яствами нашего скромного стола.

Аккуратно опустив поднос на стол передо мной, Дарья сделала несколько шагов назад и послушно застыла у кресла Александра Николаевича.

— Вы угощайтесь, Вадим. Не волнуйтесь, не отравлено. Вы же понимаете, что если бы я хотел вас убить, то давно уже сделал это. Мне выгоднее сотрудничать с вами. Тем более, вы производите впечатление человека умного. Так что сами решайте, как вам удобно — холодным и неподвижным в могиле, или ярким и живым, служа всему человечеству. Вы, наверное, огорошены таким странным выбором, но я всегда предпочитал выражать свои мысли ясно, не скрывая их под маской лжи. Но, что-то я заговорился. Вы ешьте, ешьте, — сказал он и, улыбаясь по-прежнему лишь одними губами, указал на поднос передо мною. — Хотя я думаю, любопытство, гложущее вас, не вытерпит до конца трапезы, так что можете продолжать беседу, не отрываясь от еды.

Какое счастье, — его величество Наставник разрешает мне говорить с набитым ртом. Да за кого он себя принимает? Это он для своих как отец и лучший друг, а мне он пока ничего хорошего не сделал. Собственно, пока я только неприятности получаю от общения с этим его Центром. Но раз мне выпала возможность узнать ответы на некоторые вопросы, то придется потерпеть его самолюбивую спесь.

— Вы так и не ответили на мой первый вопрос, — напомнил я ему. Правда, говорить с набитым ртом оказалось не очень удобно, и несколько кусочков еды полетели в сторону Наставника. Но это скорее его проблемы, чем мои. Тем более он, продемонстрировав высокомерное хладнокровие, вытащил из кармана пиджака носовой платок и презрительным движением вытер запачканную щеку.

— Я вижу, вы готовы продолжать нашу беседу, так что я продолжу. Центр создавался для поиска путей спасения всего человечества. Вы спросите, от чего? От Изменяющих. Впервые мы с ними столкнулись, когда проводились первые испытания атомного оружия. Если быть точными, мы столкнулись с последствиями их пребывания в нашем слое. Несколько человек подверглись Изменению. После этого их уже трудно было назвать людьми. Как-нибудь я проведу для тебя небольшую экскурсию по нашему криохранилищу, чтобы ты воочию убедился в моих словах. Что касается места, где было зафиксировано появление Изменяющих, то теперь это зона строжайшего карантина. Материальность бытия этой области постоянно диссонирует с окружающим миром. Наблюдается появление фантомов, неконтролируемые выплески биоэнергии и нелинейное течение времени. И то, что я назвал, это лишь небольшая часть всего чудовищного, что происходит после появления Изменяющих. После этого случая были зафиксированы многочисленные малые прорывы в различных районах нашего слоя. Причем в большинстве своем бреши в нашей реальности наблюдаются в местах сосредоточения живых существ. Изменяющие словно хотят показать, что им, прежде всего, нужна жизнь, причем преимущественно разумная. Я был одним из первых ученых, которые наблюдали за появлениями Изменяющих в нашем мире. И уже тогда я понимал, что навряд ли эти странные пришельцы хотят нам добра. Все попытки контакта заканчивались гибелью все контакторов, вернее, их Изменением. И тогда я решил во что бы то ни стало остановить этот хаос, наступавший под личиной Изменяющих. Первой мыслью, конечно, было продолжать исследования и искать пути закрытия дыр в нашей реальности. Мы успели обнаружить тысячи миров, соседствующих с нашим, но отделенных тончайшей перегородкой неведомых нам физических законов. Одни были схожи с нашим, и различия были лишь в небольших деталях, другие же были непонятны и чужды. Но мира Изменяющих мы так и не нашли, ведь действовать в новых мирах приходилось очень скрытно. Один неверный шаг — и ты оказываешься в плену или, хуже того, погибаешь. Так что о путешествиях в параллельные слои реальности знали немногие избранные и ваш покорный слуга, в том числе. Но вскоре сверху стали поступать приказы не мешать проникновению Изменяющих в нашу реальность. Видимо, высшие чины решили использовать пришельцев для создания какого-нибудь супероружия. Эти глупцы не понимали, с чем они столкнулись. Все мои попытки объяснить глубину проблемы натыкались на глухое безразличие. В конце концов, мне пригрозили отчислением из проекта. Тогда я понял, что нужно идти другим путем. Но так как за мной постоянно следили, то действовать приходилось скрытно. Тем не менее, я нашел многих людей, поддерживающих мое мнение. И вместе с ними мы основали первый корпус Центра в 1971 году. Месторасположение я тебе, естественно, не назову, мы еще не настолько близки, — с ухмылкой остановил он свой рассказ.

— Я вижу, вы немного утомились моим повествованием. Мне кажется, что лучше продолжить позже. Дарья проводит вас в вашу келью, — с этими словами он встал и направился к выходу.

— Прошу следовать за мной, — раздался тихий приятный голос.

Я остался наедине с Дарьей, или, лучше сказать, с сестрой Дарьей. Хотя взгляд, который она на меня бросила после ухода Наставника, был далеко не целомудренный.

— Пойдемте, я провожу вас и помогу расслабиться, — повторила она.

Что-что?! Я, наверное, не понял последних слов! Невинная дева предлагает почти незнакомому мужчине «расслабиться». Или это у них так медитация называется?! Хотя в моей ситуации пока стоит плыть по течению, так что посмотрим, что у них означает «расслабиться».

Придя в мою келью, Дарья предложила сделать мне легкий массаж. Кажется, я начал понимать, что подразумевалось под словом «расслабиться». Тем не менее, после нежных рук Дарьи я почувствовал себя на седьмом небе. Тем временем ее руки продолжали касаться моего тела, причем эти прикосновения становились все откровенней. Наконец, она расстегнула ремень и вжикнула ширинкой. Я попытался справедливо воспротивиться, но был опрокинут легким поцелуем в губы.

— Дарья, у вас всех гостей принято так встречать?

— Нет! Вы особенный! Я поняла это, как только увидела вас.

Больше пререканий с моей стороны не последовало. Темнота и страсть окутали нас на ближайшие пару часов.

Проснувшись, я обнаружил, что возлежу на своем ложе в гордом одиночестве. Похоже, сестра Дарья покинула меня, когда я еще спал. Ну что ж, в принципе и она, и я получили то, что хотели. Тем более, по ее рассказам, в Центре ей редко выпадало «расслабиться». Видимо, братья могли думать только о высшей идее спасения человечества, а не о любовных похождениях. Так что я бодрый телом и духом был готов к новым свершениям. Вскоре в дверь постучали, и на пороге стоял всеми любимый брат Геннадий.

— Наставник ждет вас, — произнес он, и я поспешил последовать за его удаляющейся спиной.

Аудиенция продолжалась в уже известной мне комнате, на столе стояли все те же напитки. Может их и не убирали, а просто в стаканы воды долили.

— Итак, Вадим, насколько я помню, мы остановились на разговоре о создании Центра. Как я уже говорил, местоположение его я вам пока указать не могу. Но рассказать кое-что о внутреннем строении иерархической системы, я думаю, можно. Тем более, отбросив излишнюю скромность, показать гениальность своего творения можно только тому, кто может оценить. Итак, начнем с того, что хотя замышлялся Центр как научный проект, но в период его создания я решил внести некоторые изменения в общую социальную схему. Основной мыслью моей структуры стало создание некоего религиозного культа, в концепции которого лежала бы идея спасения человечества от всемирного зла. Скажите, какой человек не захватится такой замечательной идеей. Тем более, мы достаточно хорошо платили. Благо денежных ресурсов, получаемых от использования некоторых изобретенных нами технических новшеств, было с избытком. А идея, причем с большой буквы, да еще и подкрепленная наличностью, может заставить людей пойти на что угодно. Так что наша организация крепла и росла, а сейчас представляет что-то среднее между религиозным культом и научно-исследовательским институтом. Людская вера и технический прогресс могут многое. Так что сейчас вы видите результат моей многолетней деятельности: Всемирная организация, созданная для защиты всего человечества от нашествия пришельцев. Это и есть Центр! — на этой пафосной ноте он замолчал, выжидающе глядя на меня.

Я же, проявив немного здорового пессимизма, деланно округлял глаза, словно восторгаясь всеми его трудами во славу всего мира.

— И теперь я предлагаю вам вступить в наши ряды. Ваши способности окажут нам неоценимую услугу в деле борьбы с Изменяющими.

Так вот что им надо. Всего лишь то, чего они не могли добиться всеми своими огромными силами. Просто человек, у которого есть способность иногда видеть будущее. Они еще, наверное, думают, что я могу контролировать свой дар. Если бы они знали, что мое тайм-ощущение возникает спонтанно, то не стремились так завладеть мной.

— Вы знаете, мне кажется, я еще недостаточно узнал о вашей организации и не так сильно проникся идеями защиты и спасения от этих Изменяющих. Так что я думаю, что пока подожду со вступлением в ваши ряды, — дипломатично, насколько это возможно, ответил я. Как-то мне не улыбалось быть еще одним братом под неусыпным взором его величества Наставника. А насчет спасения человечества от непонятных Изменяемых, являющихся какими-то чудовищами, но, опять же, по словам Александра Николаевича, мне не очень верилось. Поэтому мне хотелось побыстрее слинять из этого религиозно-научного места. И уж тем более, я отбросил мысли о мести. Таким фанатикам даже не объяснишь, что они ошибку допустили, убив одного человека. У них тут, небось, неверующих во благо Центра штабелями кладут. И как бы глупо это ни звучало, единственным решением моей проблемы было сбежать и попытаться начать новую жизнь. И хотя Александр Николаевич говорил о вездесущем контроле Центра и о невозможности скрыться, но я думаю, на планете найдется место, свободное от недремлющих очей «спасителей человечества». Но тут мои мысли были прерваны голосом Наставника.

— Я вижу, вам не хватает веры, Вадим. Мы могли бы дать вам шанс попытаться постичь нашу великую идею. Но мне сейчас поступила информация о том, что ваш генокод был благополучно расшифрован и основные элементы ДНК, дающие вам возможность предвидеть будущее, изучены. Так что в принципе вы нам уже и не нужны… Геннадий! — негромко позвал он.

Откуда у них образец моего ДНК? Дарья? Так вот почему она такой милой вдруг стала! Расслабиться, видите ли, ей захотелось! Двуличная стерва! В этот момент я понял, что от дальнейших действий будет зависеть моя жизнь. И я совершил единственно правильный поступок в данной ситуации, а именно, оттолкнувшись от кресла, прыгнул через весь стол к Наставнику. Мгновение — и его шея в надежном захвате производства учителя Иниоши. Если не ошибаюсь, он называется шитара-нак, что в переводе примерно означает «одно касание». С помощью этого захвата и вправду можно убить человека, приложив минимум усилий. Похоже, Геннадий это знал, так как остановился как вкопанный прямо в дверном проеме.

— Отлично! Я вижу, вы сделали правильный ход, брат Геннадий. Жизнь вашего любимейшего Наставника в моих руках, так что постарайтесь выполнить некоторые мои просьбы, — произнес я нарочно грубым голосом.

Пройдя в коридор мимо застывшего столбом Геннадия, я сделал несколько шагов спиной вперед, и тут мой взгляд наткнулся на небольшую красную табличку на противоположной стене. Она гласила: «Контурный портал № 2 — 200 метров». В этот же миг мне пришла в голову дикая мысль. Если я не могу скрыться в этом мире, почему бы не попробовать в другом. Правда, хотелось попасть в более или менее похожий на мой, но выбирать нет возможности. И я бочком, бочком, прикрываясь Наставником, пошлепал в сторону, указанную табличкой. Ох! Никогда мне еще двухсотметровка не давалась так тяжело. Но все же вот передо мной вожделенная дверь с надписью кроваво-красным на серебристом «Контурный портал № 2. Вход только с допуском первой категории!!»

— Открывайте дверь, уважаемый Александр Николаевич! — прохрипел я на ухо Наставнику.

— Вам все равно не убежать, — с презрением ответил он.

— А ты открой и отойди, — перефразировал я известный рекламный слоган.

Быстро подняв руку, он набрал какой-то код на цифровой панели возле двери. С тихим шипением створки разъехались. Втолкнув внутрь Наставника и войдя сам, я подождал, пока дверь закроется. Затем, что было сил, я ударил по панели управления дверью. Посыпались искры, и сиплое жужжание возвестило о том, что створки наглухо заклинило.

— А теперь, дорогой Наставник, вы покажете, как пользоваться порталом.

— Вы что, считаете, что я настолько глуп, чтобы самому открыть вам путь к спасению.

— Вы может и сильны духом, но тело ваше бренно. А после того, как я вам сделаю немного больно, вы сами с удовольствием проведете со мной небольшой урок практикума по пользованию порталом, — в этот момент я слегка усилил давление на шею так, чтобы Александру Николаевичу показалось, что я собираюсь оторвать ему голову. Похоже, он понял мой легкий намек и поспешил пуститься в объяснения правилами пользования порталом. Через пару минут я примерно знал общую схему управления контуром. Так что помощь Наставника мне больше не требовалась. И легонько ткнув в особую точку на виске, я отправил его дух странствовать в страну снов. Опустив безвольный куль обмякшего тела Наставника, я развернулся к пульту управления порталом. Теперь я знал, как запустить программу поиска на ближайший, сходный с нашим по характеристикам мир. Пару минут — и приемлемый слой найден. Быстро внеся его координаты в контур портала, я вновь увидел знакомое мне мыльно-радужное сияние перехода. Теперь лишь один шаг отделяет меня от новой жизни. Я все могу начать сначала, забыв весь ужас пережитого. Хватит ли мне силы воли, чтобы сделать его? Я думаю, хватит. Правда, напоследок я решил оставить небольшой подарок Центру и лично Александру Николаевичу. В кармане у меня, непонятно каким чудом уцелевшая, лежала флэш-карта, подаренная незнакомцем. Вот сейчас и пришло время воспользоваться вирусом, находящимся на ней. Правда, не шибко сильная месть, но все же, чтобы Наставнику жизнь медом не казалась. Воткнув флэшку в нужный разъем, я загрузил вирус в общую сеть Центра. Какого же было мое удивление, когда на мониторе выскочила надпись «Удаление всех данных со всех носителей информации в общей сети SHI (Центра)» YES/ NO? Естественно, я нажал YES. Прощайте, годы стараний и шпионажа за всем миром. Все придется начинать заново, уважаемый Наставник. А мне, Куратору Главной Линии Изменения, пора в новый мир, которому нужна помощь, ведь Изменение — это всегда к лучшему…

Винтаж

Ну, вот и все! Последний стежок — и прекрасное произведение искусства готово. Отойдя на пару шагов, я оглядел свое творение и остался им вполне доволен. Плавность линий, сочетающихся с вычурностью цветовой гаммы. Этот милый жакетик вполне подойдет заказчице уже немолодых лет, выгодно подчеркнув достоинства и скрыв недостатки. С наслаждением потянувшись, я быстро прибрал небольшой беспорядок, всегда остающийся после процесса творчества, и, плотно закрыв за собой дверь, отправился спать на второй этаж. Сил принять душ уже не оставалось и я, лишь ополоснув лицо водой, направился в спальню. По дороге заглянул в комнату дочери и умилился на ее нежную сонную полуулыбку. Дина спала, как обычно, на боку, скомкав одеяло и обхватив подушку руками. И хотя все говорили, что она совершенно на меня не похожа, я все равно находил в ней свои незаметные черточки. Конечно, большая часть красоты Дины досталась ей от безвременно почившей матери, но зато от меня она унаследовала волевой, решительный характер и немного циничное отношение к этому миру. Еще раз взглянув на столь дорогое моему сердцу лицо, я со спокойной душой отправился спать.

Рано утром пришла заказчица за своим жакетом. Как всегда, куча похвалы и невыразимая благодарность, ставшая уже почти привычной. Наконец, счастливая обладательница части, можно так сказать, моей души покинула меня. Да, именно так, части души, ведь в каждое свое произведение я вкладываю ее целиком. Так же как кто-то расстается с жизнью ради красоты, так и я отдаю самое ценное, что у меня есть, частичку себя. И вот уже человек радуется новой возможности удивить окружающих и ощутить себя выше остальных, и все это благодаря моим творениям. Дело в том, что тот, кто их носит, словно забирает жизненную силу того человека, который пожертвовал свое тело на благо искусства. Ведь я создаю волшебство именно из человеческого тела. Некоторые считают меня чудовищем, монстром и тому подобное, но большинство восторгается моими произведениями. Конечно, мне приходится скрывать вторую сторону своей жизни и поэтому для всех я просто хороший портной. Но спрос рождает предложение, и поэтому я творю из человеческих тел настоящие шедевры. В ход может пойти все, но большей частью используются кожа, кости и некоторые виды внутренних органов. При должной обработке из них получаются удивительно прочные и красивые вещи. А что насчет материала, так с этим проблем никогда нет. Если заказчик хочет определенную плоть, то он сам ее же и достает, ну а если ему нужна, так сказать, штамповка, то я предлагаю ему уже готовые заготовки. У меня есть несколько проверенных людей, которые доставляют мне «товар»: целые тела или их части. Причем использовать можно только свежий материал. Поэтому я очень слежу за качеством и щедро оплачиваю своим поставщикам их услуги. В свою очередь, они не распространяются о нашем сотрудничестве. И вот так уже на протяжении нескольких лет я живу, добавляя красоты этому уродливому миру.

— Папа, можно я сегодня с девочками в кафе посижу часов до двенадцати? А потом — домой на такси! Мы решили отметить немножко удачно сданную сессию, — отвлекла меня от раздумий моя милая дочурка Дина.

— Конечно можно, только не забудь позвонить! И будь аккуратна! Ты же знаешь, как я за тебя волнуюсь, — с улыбкой разрешил я.

— Ой, папа! Ты прямо рад был бы меня в клетку золотую посадить! Все хорошо будет. Я же тебя никогда не подводила, — прощебетала моя птичка и упорхнула за дверь, напоследок послав мне воздушный поцелуй.

Ну, что ж, вот я и остался один до самого вечера. Самое время начинать творить. Войдя в мастерскую, я первым делом проверил, как впитался лак на нужные мне ткани.

Кожа молодого парня получилась то что надо, а вот мышечная ткань женщины средних лет слегка покоробилась и собралась в складочки. Ну, ничего, немного поработать с инфракрасным нагревателем и все будет в порядке. А теперь мы перейдем к самому трудному, но и самому интересному. Усевшись за свое рабочее место, я разложил перед собой куски кожи и немного уже забальзамированной специальным лаком мышечной ткани. Мне предстояло из всего это материала создать истинное великолепие. Клиент, делавший этот заказ, не скупился в средствах, и поэтому я не стеснял себя в материалах. Все было самое свежее и лучшее. Пожалуй, из всего этого можно создать великолепную рубашку современного покроя с небольшими вставками из легочной ткани с драгоценным напылением. У меня перед глазами уже складывался образ будущего шедевра. Ну, что ж, начнем… Очнулся я только когда часы пробили двенадцать ночи и пришло время закругляться. Да и Дина должна была скоро прийти, а я бы очень не хотел, чтобы моя дочурка застала меня за такой неприглядной для обычного человека работой. Быстро прибрав на рабочем месте, я, выйдя из мастерской, тщательно запер ее за собой. Подойдя к зеркалу, я критически осмотрел себя. Ну, что ж, все аккуратно и чистенько, недаром я надеваю специальный рабочий комбинезон, чтобы на повседневной одежде не было ни следа моей работы. Но душ принять все-таки стоило: запахи формалина и всевозможных синте-лаков преследовали меня постоянно. Но по дороге в душ меня настиг дверной звонок. Кто это так некстати? — подумалось мне. Но все-таки развернулся и пошел открывать дверь. Передо мной стоял мой постоянный поставщик материала Вилен.

— Дмитрий Васильевич, я, конечно, очень извиняюсь, что так поздно, да и еще домой пришел, но дело безотлагательное! У меня прямо сейчас порция самого свежего и лучшего товара. Я приберег ее специально для вас, хотя мне уже поступили очень интересные предложения. Но я поспешил к вам, как самому важному и постоянному клиенту, — выпалив все это скороговоркой, Вилен с подобострастной улыбкой замолчал, ожидая моей реакции.

— Ну что ж, вы конечно и вправду немного не вовремя, но порция нового товара, и если он еще такого хорошего качества, как вы говорите, была бы совсем кстати, — чуть задумавшись, ответил я.

— О! Я так рад помочь вам! Давайте тогда проедем немного на наше постоянное место встреч, и я покажу вам его неоценимость и качественность, — продолжил он.

Решив не откладывать дела в долгий ящик, я лишь накинул плащ и, взяв с собой чековую книжку, вышел из дома.

Быстро доехав до неприметного дома на краю города, мы спустились в снимаемый Виленом подвал, оборудованный специальными морозильными камерами. На столе передо мной лежал уже разложенный материал. Зная мои пристрастия, Вилен отобрал только определенные части со всего тела. Итак, передо мной были несколько лоскутов кожи с бедер, ягодиц и спины, также картину дополняли небольшие вырезки мышц пресса и бицепсов. Быстро осмотрев товар, я оценил его свежесть и качественность. Этот материал по праву пойдет на один из моих будущих шедевров.

— Ты не зря притащил меня сюда среди ночи, Вилен. Я беру все. И сверху обычной цены накидываю еще 30 процентов за лучшее качество, которое мне когда-либо приходилось видеть, — сказал я, подписывая чек.

— С вами приятно иметь дело, Дмитрий Васильевич, — улыбаясь и потирая руки, проговорил Вилен. — Товар я, как обычно, привезу вам утром, упакованный и в специальных контейнерах.

— Хорошо. До дома я доберусь сам. Как раз хотел прогуляться в такую чудесную ночь. До свидания, — попрощался я и вышел на улицу.

Неспешным шагом я двинулся по направлению к своему дому. В спину мне светила ранняя луна, и свежий ночной ветерок шевелил волосы. Идти так было легко и приятно. В голове крутились мысли о том, что я смогу сотворить с новым материалом завтра, что лучше сделать жакет, блузку или что-нибудь немного оригинальней. Помню, около года назад один заказчик попросил сделать ему сумку, только чтобы прочную и в единственном экземпляре. Так сказать, эксклюзив. Ну, я постарался тогда: основу взял из мышечной ткани, затем слой самой нежной кожи, что у меня была, и поверх всего небольшие вставки костяных бляшек. Получилось так прекрасно, что заказчик выдал сверх оговоренной суммы еще 100.000, так что я смог не беспокоиться о деньгах и по сей день. Конечно, обычные люди, которые узнали бы о моей странной работе, хотя для меня это скорее искусство, непременно закидали меня камнями и предали мое тело огню. Но это право их узкого сознания. Ведь не я добываю материал для своих творений. Тем более я уверен, что мои поставщики не всегда именно убивают людей, есть же множество других возможностей добыть части человеческого тела. Это и морги, и похороны, и несчастные случаи. Вариантов можно привести кучу. Так что моральный вопрос здесь очень неоднозначен. С одной стороны, все привыкли, что использовать человеческую кожу для ношения это нонсенс, чудовищно и неприемлемо, но, надевая части тела других живых существ, это всегда пожалуйста. И вот здесь я уверен, все животные погибают не своей смертью, так что получается, что вы оплачиваете работу убийц. И после этого кто-то имеет право смотреть в мою сторону косо?! Ханжество и лицемерие — вот бич нашего общества. Но пока большинство людей будет так думать, таким вольнодумцам как я лучше не выказывать открыто свои мысли и занятия. Предаваясь таким, можно сказать, философским размышлениям, я не заметил, как дошел до дома. Он встретил меня темными окнами и одним пропущенным звонком на автоответчике. Это звонила Дина. Судя по времени, я не услышал звонка, потому что был в мастерской. Прокрутив запись сначала, я услышал голосок своей милой доченьки, которая сообщала мне, что остается ночевать у своей подружки Марты. Дальше шло обычное девчачье хихиканье и заверение Марты в том, что они лягут не позже часа ночи. Улыбнувшись этим невинным радостям беззаботной юношеской жизни, я решил все-таки проверить слова Марты и позвонил ее родителям. Извинившись за поздний звонок, я поинтересовался у ее матери, дома ли ее дочь вместе с моей Диной. Услышав утвердительный ответ и скрытый намек прийти выпить чаю (мама Марты была женщиной одинокой и любвеобильной), я полностью успокоился и, вежливо отказавшись, положил трубку. Устало зевнув, я решил принять душ и, слегка перекусив, лечь спать. Совершив эти нехитрые процедуры и, наконец, оказавшись в постели, я, мысленно пожелав своей дочурке спокойной ночи, закрыл глаза и погрузился в сон по-настоящему счастливого человека.

Утро встретило меня раздражающим стуком в дверь и дребезжанием дверного же звонка. Поморщившись, я, на ходу запахнув халат и протирая заспанные глаза, направился к двери. Резко дернув за ручку, я очень невежливо поинтересовался, кого это в столь ранний час принесло. Ответом мне было стандартно-вежливое полицейское приветствие. Немного ошарашенный я распахнул дверь до конца, и под нос мне устремилось полицейское удостоверение.

— Дмитрий Листанский?! — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес держатель этого удостоверения.

— Да, он перед вами, — немного опешив, ответил я.

— Давайте мы пройдем в дом, у нас к вам серьезный разговор.

Расположившись в гостиной на креслах, полицейские, выдержав минуту странного молчания, выложили на стол какие-то фотографии.

— Посмотрите, девушка на этих фото вам знакома? — начал один из них.

Взяв первое фото, я с нехорошим предчувствием взглянул на него. Огнем полыхнуло в голове и сердце стало биться в два раза чаще… На фотографии было лицо моей дочери крупным планом… И она была мертва! Неживой взгляд пустых глазниц смотрел прямо на меня!

— Вы не ответили, знакома ли вам девушка на фото? — раздался откуда-то издалека голос полицейского.

— Да… это моя дочь… — превозмогая непонятную сухость в горле, ответил я.

— Мы обнаружили ее тело ближе к утру, на окраине города. Вернее сказать, остатки тела. Чудовище, что сделало это, содрало с нее кожу и срезало часть мышц. Лицо изуродовали крысы, так что мы не смогли установить ее личность через компьютер. Поэтому и направились к вам… Приносим вам наши соболезнования, — закончил полицейский.

Я сидел и не мог пошевелиться. Все это происходило как будто не со мной. Мысли роились в моей голове, и внутри постепенно нарастало глухое отчаяние. Внезапно всего меня пронзила чудовищная по своей ужасности догадка. Я вскочил и, игнорируя недоуменные взгляды полицейских, помчался в свою мастерскую. Резко распахнув дверь, я бросился к контейнеру, где мои поставщики оставляют купленный мной товар. Быстро набрав нужный код, я открыл замок и вытащил оттуда пакеты с купленным вчера ночью товаром. Бросив их на стол, я стал с ожесточением сдирать пластик, покрывающий их. Наконец они были раскрыты, и передо мной оказалась пахнущая формалином человеческая кожа. Неожиданно мои руки затряслись, и в голове помутилось. Я чуть было не упал на пол, но вовремя совладал с собой. Дрожащими пальцами я развернул ту часть материала, что когда-то покрывала бедра человека, носившего эту кожу. С ужасом, взглянув туда, я убедился, что там была до боли знакомая мне родинка. Родинка, которую я знал с самого рождения. Ведь она была у моей дочери…

Жизнь иногда напоминает мне американские горки: то ты на высоте, то с криком несешь вниз. Все изгибы путешествия под названием «жизнь» почти всегда непредсказуемы. И если взлететь крайне сложно, то упасть очень легко. А насколько низко можно упасть и не разбиться — этим вопросом я задавался долгое время. И вот свершилось — я, наконец-то, взял и описал такой жизненный путь, где не совсем понятно, внизу ты или наверху….. История основана на реальных событиях.

Глубина падения

— Диончик, ты где? Пора ужинать! — раздался с первого этажа голос мамы. Ну вот, опять меня отрывают от интересной книжки, придется переодеваться и спускаться вниз. Больше всего ненавижу эти церемонии: перед едой непременно нужно переодеться, ходить в школу непременно в костюме, в носу не ковыряться. Фу! Какая фигня! Кстати, этому слову меня Вовчик научил, он часто с мальчишками из простой школы общается, так он много чего такого умеет, что мне только остается завидовать ему втихую. Особенно клево у него получается плеваться, сколько я ни пробовал — у меня так никогда не выходит. А еще Вовка говорил, что он даже курить один раз пробовал. В общем, он просто кумир всех мальчишек нашего класса, ведь большинство из них даже погулять без охраны не выходят. Ладно, надо переодеваться, а то мама опять начнет нудить, что в приличном обществе нужно быть пунктуальным. Поэтому я быстро поменял рубашку и, надев сверху джемпер, помчался вниз в столовую. А там уже собралась вся наша семья. Ждали только меня.

— Дионисий, почему ты опять опоздал к ужину? Ты заставляешь всех ждать, — суровым тоном произнес отец. Все называли его Валентин Петрович, и только маме разрешалось обращаться к нему по имени.

— Извини, папа, я делал уроки и не слышал звонка к ужину, — виновато потупив глаза, ответил я.

— Хорошо, я извиняю тебя. А теперь можешь сесть за стол, — все так же грозно сказал он.

Как только я уселся на стул, мне сразу нестерпимо захотелось почесать между лопаток. Но так как все сидели недвижимо, ожидая, когда отец начнет есть, то мне оставалось лишь терпеть и глубоко дышать носом (говорят, это помогает, если сильно хочешь почесаться). Наконец, папа обвел всю нашу семью взглядом и молча взялся за ложку. И сразу же послышалось мерное постукивание других ложек по тарелкам. После седьмой смены блюда, когда папа немножечко подобрел, послышались первые робкие разговоры за столом. И хотя отец не терпел болтовни за столом, но иногда он позволял маме или бабушке поговорить о всяких женских делах. Вот и сейчас, судя по его расслабленному взгляду, он был в хорошем настроении, так что теперь и мне можно было почесаться. Но, конечно, так, чтобы не привлекать особого внимания к своей скромной персоне. Наконец, ужин подошел к концу, и после десерта все стали медленно расходиться по своим делам. А я поспешил в свою комнату, ведь до девяти часов оставалось совсем немного, а мне еще так хотелось пообщаться с моим другом по Интернету. Кстати, чуть не забыл сказать немного о себе. Мой возраст — полных 15 лет, зовут меня Дионисий, хотя все друзья называют меня Дин, так, по их мнению, короче и удобовыговариваемей. Учусь я в специальной частной школе и учусь на пятерки. Друзей у меня мало, да и общаемся мы почти только в школе да по Интернету. Папа говорит, что главное — выбор круга общения. Каждый из твоих друзей или знакомых должен что-то значить в обществе, или его родители должны быть богатыми или известными. Так что почти у всех моих друзей папы или мамы имеют очень приличный капитал или же занимают высокую должность. И хотя моих друзей нисколько не трогает, кем работают их родители, но все же им приходится вести себя подобающим для высшего общества образом. Вот и у меня папа владеет чуть ли не половиной нашего города, но иногда мне кажется, что он хочет не любить меня, а также владеть, как будто я тоже вещь. Но я все равно очень люблю его, ведь родителей не выбираешь. Зато мама у меня просто мечта любого мальчишки: всегда все разрешает, с ней можно поговорить буквально обо всем, в общем, она — мой самый настоящий друг. Остальные же члены семьи появляются очень редко, и то только по делу или у папы денег попросить. Правда, мне очень нравится дядя Витя, он тоже часто со мной разговаривает, и мы даже один раз ходили вместе в зоопарк. Вот, собственно, и все, что я могу рассказать о своей жизни. Может кому-то она и покажется скучной, но так как мне не с чем сравнивать (телевизор то мне запрещено смотреть, а на Интернете пароль на все сайты, кроме общеобразовательных), то я не жалуюсь. Ну, вот я и за компом, и уже сообщение пришло от друга. Кстати, его зовут Дима, но он предпочитает подписываться Dustom.

— Привет! Как жизнь у нашего богатенького Риччи?! Небось, опять скучаешь в своем «Замке на холме»? Мне вот опять сегодня пришлось помогать мамке клиента выпроваживать, никак уходить не хотел. Я, видите ли, за два часа заплатил, а мы только полтора часа трахались. У самого уже не стоит, а все лезет, деньги хочет до конца отработать. Ну, я его пистолетом и припугнул. Он мигом в штаны наложил и слинял по-тихому. Так что мне сегодня скучать не пришлось…:), — было в его сообщении.

И хотя некоторых слов не понимаю (такие, например, как «трахались», или «слинял»), но мне все равно интересно общаться с Димой, ведь он живет буквально по другую сторону мира. И все, что он рассказывает, мне кажется нереальным и сказочным. Наверное, поэтому мы с ним переписываемся уже почти целый год. Иногда, правда, мне кажется, что он живет в совершенно другом мире, и только Всемирная паутина соединяет нас. Правда, мы уже настолько хорошо знаем друг друга, как будто дружим не в виртуале, а в реальности. И хотя я не знаю, как он выглядит (папа отключил в моем пользователе воспроизведение изображений), но в моем воображении это высокий парень с вечно озорной улыбкой на губах и вихрастыми нечесаными волосами. Кстати, уже почти девять, пора Диме быстро ответ написать и ложиться в постель, а то влетит от папы. Коротко рассказав о событиях сегодняшнего дня, я пожелал Dusty спокойной ночи и выключил компьютер. Уже засыпая, я опять подумал, каково же там, за воротами нашего дома, живется людям, чем они живут, о чем мечтают. Но мне об этом можно будет узнать только когда я стану взрослым, как мой папа. Поэтому я, повернув голову к окну, стал смотреть на звезды. Я смотрел на них, а они на меня, пока мне не стало казаться, что я сам звезда и вижу всю планету с их высоты…

Утро, как обычно, началось с зарядки и бега по саду. Только когда я окончательно выдохся, мой тренер Вистань Хоатэну разрешил принять мне холодный душ и сесть завтракать. После легкого завтрака я закинул на плечи ранец с учебниками и поспешил на школьный автобус. Некоторые мои друзья говорят, правда, что в других школах нет таких автобусов и учащиеся сами добираются, но мне кажется, что все это вранье. Как, скажите на милость, ты будешь добираться в школу, если живешь на другом конце города? Ну, вот уже у ворот нашего дома тормозит желтый с белыми полосками автобус. Это наш «катафалк», как мы его называем, а из окон уже выглядывают все мои друзья. Быстро заскочив внутрь, я уселся рядом с Денисом Вотагиным. Его папа владеет почти всеми автозаправками в нашей области. Так что иногда Денис говорит, что если его отец захочет, то ни одна машина в городе не поедет. А еще Денис иногда говорит, чтобы все называли его Бензиновым принцем. Хотя, мне кажется, что это глупо. Принцы — то не бывают без королевств, а у Дениса какое королевство? Так, мелкое графство. Ну, вот мы уже и к школе подъезжаем. Она у нас очень красивая и сделана в старинном стиле. Ну, всякие львы у входа, красивые барельефы на стенах. Некоторые говорят, что она похожа на Хогвардс из книги о Гарри Поттере. Мне тоже так иногда кажется, особенно, когда сидишь уже на седьмом уроке и ты не понимаешь, сон это или явь. А из стен лезут всякие чудовища, и хочется шептать защитные заклинания. Но вот звенит звонок, и все бегут в свои классы. Меня вместе с толпой моих одноклассников несет прямо к двери с надписью «Биология». Ведь первый урок у нас сегодня ботаника. Так что сорок пять минут скуки мне обеспечены…

На обеденном перерыве я по глупости уселся за стол к старшеклассникам, за что был мгновенно облит с ног до головы молоком. Обливший меня дылда радостно ржал и указывал на меня пальцем. Мне же оставалось только утирать лицо маленьким носовым платочком. Я помнил, что ровно год назад меня также опозорили перед всей школой, я сдуру полез драться. И через пять минут сидел у стены, прижимая руки к разбитому носу. После этого момента я узнал, что справедливость не всегда торжествует. Тем более, никто этого старшеклассника даже пальцем тронуть не смел, ведь его папа — какой-то важный министр из правительства. Ну и ладно, будем умнее и перетерпим. Все равно я отомщу ему когда-нибудь. Конец учебного дня прошел еще скучнее начала. И уже сидя на дополнительных занятиях по английскому языку, я сам себе напоминал огромную сонную муху. Изредка поглядывая на часы, я с нетерпением ждал звонка, но время словно специально тянулось и тянулось, как сопли моего кота, когда он болеет.

16.20, еще пятнадцать минут, и я буду свободен. Но в этот момент тихое бормотание всего класса было прервано стуком распахнувшейся двери. Все изумленно повернули головы к человеку, стоявшему посреди дверного проема. Правда, я мгновенно узнал Николая Самсоновича, главного папиного помощника. Но сейчас на его лице была написана крайняя озабоченность, будто он должен сделать что-то неприятное для него.

— Здравствуйте! Можно мне поговорить с Дионисием Валентиновичем? Это очень срочно, — безапелляционно произнес Николай Самсонович.

— Да-да, конечно, — удивленно ответил учитель.

Я, не мешкая, выскочил из-за парты и поспешил выйти вслед за Николаем Самсоновичем. Когда мы дошли до конца коридора и остановились у окна, он повернулся ко мне и, медленно вздохнув, сказал:

— Дионисий, сейчас мне придется сказать тебе одну очень непростую вещь. Поверь, мне тоже очень сложно, но ты должен воспринять то, что я скажу, стойко.

Мое сердце учащенно забилось. Что-то было не так, я чувствовал это всем своим естеством. Господи, только бы с мамой ничего не случилось. А тогда и жить незачем, ведь это единственный по-настоящему близкий мне человек.

— Видишь ли, Дионисий, твои родители попали в аварию. И сейчас они находятся в больнице. Там уже собрались все твои родственники, мне поручили сообщить тебе. Только не волнуйся, сейчас их состояние устойчиво. Если ты хочешь, я могу забрать тебя прямо сейчас и отвезти к ним.

— Да-да, можно я только учителя предупрежу, — быстро сказал я.

— Не волнуйся, я уже сказал ему, что ты едешь со мной. Так что все в порядке, — ответил мне Николай Самсонович.

После этого мы быстро направились к его машине, стоявшей у входа. Уже на полпути к больнице у Николая Самсоновича зазвонил сотовый. Судя по выражению его лица, разговор шел неприятный.

— Как ты не понимаешь, идиот?! Он же еще ребенок, в чем он может быть виноват?!. — вдруг перешел на крик Николай Самсонович и сразу же, взглянув на меня, словно одернулся.

— Поговорим, когда приедем, — резко оборвал он разговор и положил трубку.

— Ты только не волнуйся, Дионисий, все будет нормально, — сказал он, обращаясь уже ко мне.

— А скоро мы уже приедем? — задал я вопрос.

— Да, еще минут десять — и все, — ответил он и попытался улыбнуться, чтобы подбодрить меня. Но улыбка вышла какая-то кривая, словно он что-то горькое и неприятное съел.

Наконец, из-за следующего поворота дороги появился серый угол больницы. Остановившись у входа, мы вылезли из машины и поспешили к входу. К моему удивлению, у двери не было даже обычного вахтера. Но я, уже не обращая внимания на какие-либо странности, понесся к лифту.

— Стой! Дионисий, ты же не знаешь, на каком они этаже, — прокричал мне вдогонку Николай Самсонович.

Я остановился перед дверью лифта и застыл в нетерпении, теребя ранец. Наконец, Николай Самсонович подошел и, зайдя в кабину лифта, нажал на кнопку пятого этажа. Я же, не заставляя себя упрашивать, заскочил следом. Противно скрипя, двери закрылись, и мы медленно стали подниматься. Но вот мы уже и у цели, створки кабины медленно расходятся, и в полутемную кабину падает яркий свет из коридора.

О, Боже! Я что, попал в какой-то старый фильм ужасов?! Все стены, пол — все было забрызгано кровью, даже на старых больничных лампах были видны темно-вишневые капли. Я застыл как вкопанный и, не зная, что делать лишь тихонько дрожал. За моей спиной вдруг послышался хрип, я обернулся, пошатываясь от свалившейся на меня слабости. В углу кабины лифта лежал Николай Самсонович с закатившимися глазами и дрожащей рукой хватался за грудь.

— Что с вами? Ответьте! — не своим от страха голосом пролепетал я.

Ответом мне было лишь хрипение и бульканье задыхающегося Николая Самсоновича. Надо бежать за помощью, — пронеслось у меня в голове. Вскочив, я понесся по коридору, наступая в огромные лужи и разбрызгивая кровь по полу еще больше. Но, наверное, мой разум отключился от ужаса в этот момент, видимо, поэтому я не падал в обморок и не орал от страха (хотя закричать очень хотелось). Добежав до первой двери, я открыл ее и шагнул внутрь, надеясь встретить того, кто может мне помочь. Но моему взгляду представился ворох окровавленного тряпья на полу и застывшие брызги чего-то коричневого на стенах. Приглядевшись, я понял, что на полу валялась не одежда, а искромсанное до состояния груды мяса тело какой-то женщины. И вот тогда до меня дошел весь ужас происходящего. От страха я не мог пошевелиться, и только стена за моей спиной не давала мне упасть. Я лишь медленно сползал на пол, пока не оказался сидящим на корточках. Все происходящее казалось мне сном, причем настолько кошмарным, что сейчас же хотелось проснуться. Но сон не кончался, а лишь становился еще безумней, так как дверь, в которую я только что вошел, стала медленно открываться. Мое тело полностью перестало меня слушаться, так что я мог только сидеть и смотреть на происходящее.

Тем временем в дверном проеме возник темный силуэт, который стоял, не шевелясь и, казалось, смотрел прямо на меня.

— Привет-х, Дионисий… — змеиным шепотом прохрипел он.

— Тебе-х сейчас, наверное, очень-х страшно? Ты не бойся-х, все прошло. Тебя-х мне велели не трогать, ты не подписывал клятву… Так что живи… Пока живи. После этих самых страшных в моей жизни слов, он медленно развернулся и пошел прочь. Странно, но я совершенно не слышал его шагов, только непонятный стук, словно он был бос и у него на ногах когти, что так отвратительно скрежещут. Хотя, наверное, это придумал мой воспаленный разум. Посидев еще немного, я попытался встать. После, наверное, пятой попытки мне это, наконец, удалось и я, пошатываясь, побрел обратно к лифту. Подойдя, я увидел, что Николаю Самсоновичу стало получше, и он уже не лежит безвольной грудой, а довольно нормально сидит на полу лифта, прислонившись спиной к стенке.

— Николай Самсонович, я думал вы умерли! За помощью побежал. Скажите, вам лучше?! — подбежав, спросил я.

— Не волнуйся, сынок, все уже хорошо. Он ушел, так и не забрав мою жизнь, значит, я еще нужен Богу. После этих слов он усмехнулся краешком рта.

— А теперь слушай меня, Дионисий, и постарайся запомнить все, что я тебе сейчас скажу. Сейчас сюда приедет милиция, прокуратура и другие люди в форме. Тебя к этому времени уже не должно здесь быть, потому что могут возникнуть ненужные вопросы. Сейчас ты спустишься в машину. Вот — ключи и возьмешь кейс, что лежит на заднем сиденье. Пароль замка 85332, запомни его. То, что внутри даст тебе ответ на все твои вопросы. А сейчас беги, они будут здесь с минуты на минуту.

— Но, Николай Самсонович, а вы? А как же мои родители? Куда мне потом идти, наконец, у меня и от дома ключей то нет?

— Обо мне не беспокойся, они «скорую» вызовут. А что касается твоих родителей, то их больше нет. Крепись, ты должен быть настоящим мужчиной. Только не плачь, сейчас не время для слез. Я СКАЗАЛ: ПРЕКРАТИ НЫТЬ!!! Вот так получше! Все необходимое ты найдешь в кейсе. Домой не ходи, переночуй в какой-нибудь гостинице. А теперь иди и не бойся, когда надо будет — я тебя найду…

После этих слов он толкнул меня к двери, на которой было написано «Служебная лестница». Я же, не мешкая, открыл ее одним пинком и бегом стал спускаться вниз. Выбежав на улицу, я взглядом сразу отыскал машину, на которой мы приехали и, подбежав к ней, запрыгнул внутрь. Благо двери были не заперты. В тот момент, когда я оказался в салоне за стеклом машины, сразу же зазвучали сирены. Из-за поворота, визжа шинами, вылетело сразу несколько милицейских машин. Скрипя старыми тормозами, они проскочили мимо меня и остановились у входа в больницу. Открылись двери машин, и из них посыпались люди в пятнистой форме. Быстро рассредоточившись, они с разных сторон устремились в здание. Один направился к машине, в которой я находился. От страха мое сердце сжалось, но он пробежал мимо, даже не взглянув в мою сторону. Как только на улице стало потише, я перебрался на заднее сиденье, где обнаружил кейс, о котором мне говорил Николай Самсонович. Схватив его и прижав к груди, я выбрался на улицу и стремглав помчался прочь.

Пробежав примерно два квартала, я совершенно выдохся и, забежав в какой-то переулок, присел у стены отдохнуть. Немного отдышавшись, я осмотрел кейс. Как и говорил Николай Самсонович, на замке стоял кодер, и только правильная комбинация цифр могла открыть его. Решив не рисковать и не открывать его здесь, я задумался над тем, куда мне сейчас пойти. Ведь приближался вечер, а где переночевать, я не знал. Домой идти нельзя, там уже, наверное, милиция. Все мои друзья выдали бы меня, ведь они были настоящими маменькиными сынками и лишние проблемы им ни к чему. Dust! Вот кто мне поможет, он настоящий друг, и, хотя мы знакомы только виртуально, я уверен, что он поможет мне. Вот только как связаться с ним, ведь общались-то мы через Интернет? Я даже его настоящего адреса не знал. Что же делать? Вот я дурак, на дворе двадцать первый век, и выйти во Всемирную Сеть можно на любом углу. Осталось только найти ближайшее интернет-кафе. Что я и сделал, правда, пришлось поплутать немного, но все же, наконец, такое место нашлось. Зайдя внутрь, я направился к столу администратора.

— Чем я могу вам помочь? — с улыбкой спросил молодой человек за столом.

— Скажите, можно ли у вас выйти в Интернет? — ответил вопросом на вопрос я.

— Конечно. На какое время вам нужен доступ?

— На всю ночь, — ответил я, решив, что самое безопасное место будет здесь.

— Вам индивидуальную кабину или общий зал?

— Да, если можно отдельную комнату.

— С вас триста рублей. Туалет? Дверь — налево по коридору, если захотите перекусить, то кафетерий работает круглосуточно, — все с той же дежурной улыбкой ответил мне администратор и подал небольшую магнитную карту с идентификационным номером.

— Спасибо, — сказал я, взяв карточку, и направился к двери с номером, указанным на ней.

Зайдя в кабинку, я окинул взглядом место моей сегодняшней ночевки. Не слишком чисто, на диване какие-то странные пятна, но сейчас мне выбирать не приходилось. Поэтому я поставил кейс у своих ног, а сам уселся за компьютер. Через минуту я уже в Интернете и пишу сообщение Dusty. Теперь осталось только сидеть и ждать, пока он включит свой компьютер и ответит мне. Просидев так полчаса, я понял, что сейчас просто усну. Поэтому я решил встать и сходить перекусить, ведь весь сегодняшний день у меня во рту и крошки не было. Выйдя из кабинки, я припомнил, где находится кафетерий. Ага! Похоже, вон за той дверью, так как оттуда все выходят жующие и несущие в руках всякую еду. Торопливо толкнув дверь, я вошел, и на меня тут же нахлынули аппетитные запахи еды. Оглядевшись, я увидел, где получают еду и направился туда.

— Извините, что отвлекаю вас. Скажите, а где здесь можно взять меню? — вежливо спросил я огромных размеров тетеньку, стоявшую у кассы.

— Я сама — меню, — довольно грубо ответила она мне и, сложив руки на объемистой груди, сердито уставилась на меня.

— Тогда что вы можете предложить? — продолжил я тем вежливым тоном.

— На что у тебя денег хватит, то и предложу. А вообще мне некогда шутить. Давай заказывай и проваливай, малец!

Очередь, успевшая собраться позади меня, неодобрительно загудела. Решив не беспокоить стольких голодных людей, я сделал самое умное в этой ситуации.

— Мне то же, что и ему, — с этими словами я указал пальцем на сидящего за ближайшим столиком молодого человека.

— Так бы сразу и сказал. А то разглагольствует тут… Маринка! Две картошки, салат и гамбургер с колой, — крикнула она куда-то себе за спину. Буквально через пару минут на движущейся ленте появился мой заказ.

— С тебя сто пятьдесят четыре рубля и восемьдесят копеек. И чтоб без сдачи, — грозно сверкая глазами, сказала она, протягивая мне поднос.

— Извините, но у меня только пятьсот рублей.

— Ладно, давай сюда. Мелких у него нету, — ворча, она стала отсчитывать мне сдачу.

Взяв мелочь и свой заказ, я поспешил к выходу из кафетерия. Зайдя в свою кабинку, я уселся на диванчик и стал есть купленную мною еду. Проглотил все буквально за пять минут и опять сел за компьютер посмотреть, не пришел ли ответ от Dusta. Но ничего не было, похоже, он еще не проверял почту. Решив немного вздремнуть, я поставил будильник на четыре утра, чтобы еще раз проверить почту и улегся спать. Мне казалось, что от переживаний сегодняшнего дня я не смогу сомкнуть глаз. Но как только моя голова коснулась ладоней, я мгновенно заснул.

Проснулся я от настойчивого пищания зуммера на компе. Быстро вскочив, я подбежал к монитору. И, о чудо! Мне пришло сообщение от Dusta.

«Я все прочитал. Конечно, помогу. Жди меня через 10 минут, я живу рядом». Вот и все сообщение. Но эти несколько слов подарили мне надежду. Я решил подождать Диму в кафетерии, видимо сон успел нагнать мне аппетита. Зайдя в уже знакомую мне комнату, я заказал то же, что и в прошлый раз. Присев за самый крайний столик, я стал неторопливо жевать картошку, запивая ее холодной, пузырящейся колой. Неожиданно мне на плечо опустилась рука. Сначала я подумал, что это пришел Dust. Но, обернувшись, увидел незнакомую девчонку, которая, странно ухмыляясь, положила мне на плечо руку.

— Я тут видела, малыш расплачивается большими купюрами! Может ты хочешь со мной поделиться?! — с презрительной улыбкой произнесла она.

— Но у меня больше нет денег. Эта купюра была последней. Мне нечем с вами поделиться. Разве что только этой картошкой, — я придвинул к ней бумажный пакетик.

— Ты что, малыш, не понял, мне не нужна твоя жратва. Мне нужны твои деньги. Так что давай сюда всю свою наличку, а то мне придется подправить твое ангельское личико, — с этими словами она вытащила из кармана небольшую бритву.

Почему-то мне стало очень страшно. Будто я смотрю какой-нибудь фильм ужасов, а монстр вдруг взял и протянул с экрана ко мне свою лапу. Я сидел и не знал, что делать. А девчонка тем временем, похоже, стала терять терпение. Она схватила меня за шиворот и стала приближать к моему лицу бритву. В этот момент мне захотелось оказаться далеко-далеко отсюда. Но мое спасение пришло в другом виде. Вдруг девчонку кто-то резко дернул за волосы, да так, что она вмиг оказалась на полу. Я увидел высокого худощавого парня, который одной ногой наступил на бритву, зажатую в руке девчонки, а другую держал возле ее лица.

— Если не хочешь бояться смотреть на себя в зеркало, то свали отсюда по-быстрому, — угрожающе покачивая ногой, произнес он.

Похоже, девчонка поняла столь недвусмысленные слова. Поэтому быстро вскочила и мигом скрылась за дверью. Парень же, развернувшись, посмотрел на меня. Почему-то от этого взгляда мне стало не по себе. А когда он направился ко мне, я подумал, что попал из огня да в полымя. Присев на стул рядом со мной, он стал смотреть прямо на меня.

— Так вот ты какой, северный олень! — вдруг с улыбкой произнес он.

Я непонимающе на него уставился.

— Да, Риччи, богатая жизнь совсем тебя загубила. Ты уже друзей не узнаешь, — продолжая улыбаться, сказал он.

— Dust, это ты!? Я представлял тебя совсем другим. Я так ждал тебя. Как я рад, что ты пришел, — наконец понял я.

— А ты что думал, что я прыщавый очкарик? Ха! Ты, между прочим, тоже придумал. В четыре утра меня вытаскивать, я, может, сплю в это время. Хотя, в твоей ситуации тебе позволительно. А теперь давай рассказывай все подробно, что случилось.

Я долго говорил, рассказал и про страшного человека в больнице, и про кейс, и про все-все. Наконец, когда я закончил и выпил колы, чтобы смочить пересохшее горло, Дима, все это время молчавший, заговорил.

— Все, что ты рассказал, очень странно. Кстати, насколько я понял, все разгадки, что с тобой случилось, по словам этого Николая Самсоновича, в кейсе. Я предлагаю найти местечко потише и посмотреть, что там внутри.

Я торопливо закивал, готовый делать все, что скажет Dust.

— У меня есть на примете тихое место. Можно затусоваться у моего хорошего приятеля Листа, он, правда, хакер, но о его берлоге не знает никто, кроме меня. Ему даже еду по почте присылают, через Инет. Так что место — безопасней не бывает, — продолжил Дима.

— Сейчас, я только из комнаты кейс заберу, и мы пойдем, — ответил я.

— Ок, я тебя на улице подожду, — он встал из-за стола и направился к выходу.

Через секунду я выскочил на улицу. Там, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, уже ждал меня Dust.

— Ты быстрее не мог? Я уже промок весь почти. Все пошли тут до него идти недолго, вот только он живет высоковато.

Действительно, на улице шел мелкий противный дождь. Мы, засунув руки поглубже в карманы и подняв воротники, быстрым шагом направились в ближайший переулок. Примерно через 20 минут ходьбы мы забрели в какие-то малопонятные трущобы. Наконец, мы подошли к высокому дому и Дима, ухмыльнувшись, заскочил в первый подъезд.

— Лифт не работает, так что придется ишачить пешком. Тут невысоко, всего пятнадцать этажей, но на крыше есть свой секрет, — быстро сказал Dust и стал подниматься по лестнице. И вот мы уже на крыше. Абсолютно пустая, на ней не было даже лифтерской.

— Ну что, готов сильно удивиться?! Сейчас обоссышься от восторга! Я в первый раз, когда пришел, тоже ничего не увидел. Даже на спор искал, пока нос себе об стенку не разбил.

Тем временем Дима вытащил из кармана сотовый и, быстро набрав, прижал его к уху.

— Это Dust. У меня тут непредвиденная ситуация. Код «Герда». Выруби маскировку на пару минут, чтобы мы зашли, — тихо сказал он в трубку.

В этот самый момент что-то на другом краю крыши заискрило, и я не поверил своим глазам. Плавно вырастая из пелены дождя, виднелось небольшое здание. Как я мог не увидеть его раньше, не представляю. Его контуры тем временем изредка освещались небольшими змейками разрядов, пробегавших по крыше.

— Ну, че рот раскрыл? «Камбалу», что ли, никогда не видел? Пошли быстрее, он выключил экран на пару минут. — Дима схватил меня за рукав и потащил к небольшой двери, видневшейся с краю здания.

Зайдя внутрь, мы оказались в довольно небольшой прихожей. На пороге входа в коридор стоял, облокотившись о стену, парень небольшого роста с длинными волосами, заплетенными в тонкие косички. Лицо его было все в веснушках, а глаза были настолько огромны, что сначала я подумал, что в нем течет кровь эльфов.

— Привет, амебы. Как жизнь в зазеркалье? — ухмыляясь, спросил он.

— Да все так же, короли правят, а мы прислуживаем, — ответил на странный вопрос Дима.

— Знакомься, это мой вирт-друг Риччи. Риччи, это последнее спасение человечества, — непризнанный гений Лист. Можете обняться. После этих представлений мы направились за Листом внутрь его обители. Пройдя по коридору, мы попали в довольно большую комнату, единственными предметами интерьера которой были огромный плазменный монитор на одной стене и не менее громадный диван у противоположной.

— Прилаживайте ваши зады, а я пока «Камбалу» опять включу, а то, неровен час, федералы засекут, — сказал Лист и скрылся за одной из дверей.

— Слушай, а откуда у Листа такая аппаратура: этот здоровенный монитор, все эти компьютерные штуки? — спросил я у Димы.

— Ну, как тебе сказать, пути хакеров неисповедимы. Что-то купил, что-то поменял, что просто украл. И вообще неприлично об этом спрашивать. Если Лист захочет, то сам скажет, — ответил Dust.

Тем временем дверь снова скрипнула, и из-за нее появился Лист.

— Ну что, ламаки, рассказывайте, что у вас за проблемы. Чем смогу — помогу, — улыбаясь, сказал он.

Я вкратце поведал свою историю. После моих слов Лист долго молчал и смотрел на меня исподлобья.

— Так значит ты один из тех богатеньких сынков. Так, можно сказать, ты то, с чем я борюсь вот уже на протяжении пяти лет. Но история твоя заставляет задуматься. Ты в принципе неплохой парень, родителей ведь не выбирают, у меня самого папка — один из главных чинов в ФСБ. И если он узнает, чем я тут промышляю, то мигом из меня весь дух вышибет. Ну, да ладно, насколько я понял, тот твой мужик, правая рука отца, сказал, что все ответы в кейсе. Так что давай его откроем и посмотрим.

Я положил кейс на стол перед собой и быстро набрал код. Щелкнул замок, и он открылся. На черном пластиковом покрытии, неподвижно закрепленный, лежал серебристый футляр размером чуть больше книги. Похоже, Николай Самсонович умеет хранить тайны, вот только как мне открыть эту штуковину. Взяв в руки футляр, я долго вертел его в поисках замка или чего-то похожего. Через несколько минут я уже стал беситься, проклятая штука, похоже, была наглухо запечатана.

— Дай-ка мне, я попробую открыть, — протянул руку Лист.

Я протянул ему футляр. Осторожно взяв его в руки, он осмотрел его со всех сторон. Вдруг Лист широко улыбнулся.

— Нашел! Тот, кто делал эту штуку, насмотрелся шпионских боевиков. Я о такой системе опознавания только слышал. Протяни-ка руку и вытяни указательный пальчик.

Я быстро выполнил его указание. Лист взял футляр за край и приложил другой стороной к моему вытянутому пальцу. На мгновение я почувствовал легкий холодок, а потом несильный укол. От неожиданности я отдернул руку. На кончике пальца виднелась капля крови.

— Ну, вот и все. Анализатор взял пробу твоей плазмы, и если эта штука сделана под тебя, то она сейчас откроется. И, словно в подтверждение его слов, внутри футляра что-то зажужжало, и верхняя его часть медленно отъехала в сторону. На красном бархате лежал черный CD, а рядом небольшой браслет темно-вишневого цвета.

— Вот так и все тайны. Технологии проникли везде. Надеюсь, ты, Риччи, не будешь против, если я его сейчас по-быстрому распотрошу? — спросил Лист.

— Только осторожней! Это последнее, что осталось от родителей, — ответил я.

— Я буду сама аккуратность, — заверил меня Лист.

Он взял диск и, подойдя к монитору, нажал на небольшую кнопку рядом. Сбоку от экрана выдвинулся CD-rom. Лист положил в него диск и поспешил обратно к дивану. Усевшись рядом с нами, он достал из-под дивана клавиатуру, а на правую руку надел небольшую черную перчатку, опутанную проводами.

— Это новая модификация мыши. Можно сказать, ее виртуальный придаток, — объяснил он нам, увидев удивленные взгляды.

— Так, сейчас мы откроем дисочек и посмотрим, что там нам приготовил твой Николай Самсонович.

Лист быстро что-то набрал на клавиатуре, и на мониторе появилось стандартное древо папок.

— Вот и открылся. Ну что, с чего начнем? Тут три основных медиа-файла, все — видеозвуковые. Наверное, «История» — то что нам нужно, — с этими словами он быстро щелкнул курсором по ярлыку и запустил открытие файла.

На мгновение экран почернел, затем появилось хмурое лицо моего отца. Он молча смотрел на меня с монитора, и мне показалось, что папа еще жив. Стоит только приехать домой, и я его увижу. Но другая часть меня помнила забрызганные кровью стены больницы и весь пережитый ужас. Вдруг отец стал говорить, но смысл его слов стал до меня доходить только через несколько секунд.

— Здравствуй, сын. Если ты видишь меня, значит, наше время пришло, и клятва должна быть выполнена. Ты последний, кто остался в нашем роду. У тебя нет ни братьев, ни сестер, а все ближайшие родственники уже, наверное, мертвы. Я сделал эту запись тебе в предостережение, а также, чтобы наша линия не прервалась. Итак, в следующем файле ты узнаешь, с чего все началось….

Экран снова потемнел. Я потерянно молчал, в голове до сих пор не укладывалось, что я один и мне придется жить без поддержки всех моих близких людей. Мои мысли прервал встревоженный голос Листа.

— Тут у нас какие-то странные энергетические всплески на системе безопасности. Похоже, кто-то пытается проникнуть через барьер, но непонятно, почему магнитные поля «Камбалы» так искривляются. Может, только у него оптический лазер, но такой энергетики я еще не видел. Сейчас визуально глянем, что это за гость к нам пожаловал.

Лист быстро что-то щелкнул на клавиатуре, и на мониторе вспыхнула картинка — вид крыши откуда-то сверху. О, Боже! Возле самого края стоял тот самый человек, что был в больнице. Тот же худощавый силуэт. Мне даже показалось, что я слышу его еле слышный шепот. Мне захотелось вскочить и убежать подальше отсюда как можно быстрее. Я даже привстал от такого сильного желания.

— Куда дергаешься, Риччи?! У нас еще пару сюрпризов есть для непрошеных гостей. Так, сиди и не трусь, — с ухмылкой сказал Dust.

— Это точно, сейчас посмотрим, как ему электрошок понравится, — поддержал Диму Лист.

Нажав еще пару клавиш, Лист перевел взгляд на экран, а там ярко-голубые искрящиеся нити тянулись к силуэту незнакомца. Мгновенно обвив его с ног до головы, они поменяли цвет на ослепительно белый. Из колонок раздался треск, и темная фигура на экране рухнула безвольной грудой на покрытие крыши.

— Ну, вот и спалился наш птенчик, — с ухмылкой произнес Лист.

Я вздохнул с облегчением. Кажется, пронесло. Но в этот момент я увидел, что у Димы и Листа удивленно выпучиваются глаза.

— Какого х?.. Как? Это невозможно! — почти прокричал Dust.

Я изумленно уставился на экран. Молчаливая фигура медленно поднималась с колен.

— Похоже, у него есть какой-то генератор искривления поля, поэтому его шокеры не берут. Но я пока не видел такого поля, что спасало бы от крупнокалиберного пулемета, — с угрозой сказал Лист.

Тем временем силуэт на мониторе почти подошел к двери. В этот момент и заработала скрытая где-то позади незнакомца пулеметная турель. Маленькие венчики пламени выскакивали по всему одеянию нежданного пришельца, но на нем словно было надето несколько бронежилетов. Он даже не покачнулся. Уже подойдя к двери, он просто направил на нее руку, вспыхнул неяркий свет, и на месте дверного проема стала зиять двухметровая дыра. Незнакомец вошел внутрь.

— Так, пора сматываться. Риччи, хватай свои артефакты и беги за мной, — быстро сказал Дима и, схватив меня за руку, потащил вслед за Листом.

Мы подбежали к монитору, и Лист быстро провел по стене рукой. Раздалось тихое шуршание, и часть стены растворилась прямо перед моим носом. Лист первым шагнул в образовавшийся проем, а за ним двинулся Дима, таща меня за руку. Мы оказались в темном, узком коридоре. Стены касались моих плеч, и мне казалось, что если я поглубже вдохну, то застряну как пробка в бутылке. А Dust тем временем, не обращая внимания ни на что, сосредоточенно тащил меня вперед. Наконец, коридор закончился, и мы оказались в небольшом помещении, где Лист кинул нам резиновые костюмы аквалангистов. Видя наши удивленные лица, он лишь усмехнулся.

— Надевайте, надевайте. Там, куда мы сейчас отправимся, будет очень мокро. Да, и дыхалки не забудьте одеть, — сказал он и кинул в нашу сторону две небольших подводных маски, правда, с какими-то утолщениями по бокам. После того, как мы облачились в свои одеяния, Лист быстро осмотрел нас и проверил маски на герметичность.

— Ну, че, похоже, готовы. Эй, Риччи, не забудь свои артефакты в пакет водонепроницаемый кинуть, — после этих слов он подошел к стене и нажал на небольшой рычажок. В этот момент пол под нашими ногами исчез, вернее, он, словно двустворчатая дверь, раскрылся, пропуская нас неизвестно куда. А так как законы гравитации никто не отменял, то мы благополучно полетели вниз…

И бултыхнулись в ужасающе холодную воду. Я сразу же пошел ко дну, но так как в одной руке у меня был пакет с дисками и браслетом, а другую крепко держал Дима, то утонуть мне было бы очень трудно, даже если бы я и захотел. Рывок, еще один и вот я на поверхности, рядом видны головы Димы и Листа.

— Ну, че?! Теперь гребем до люка, — сказал Лист и направился куда-то в темноту бокового тоннеля. Мы, не теряя ни секунды, последовали за ним. Через пару минут мы оказались у огромного люка, Лист пошарил в темноте перед нами, и огромное блюдце стало медленно приоткрываться. Блеснул свет, и Лист стал взбираться вверх по ржавым скобам, вбитым прямо в стену. Когда он весь поднялся наверх, мы услышали его удивленный голос:

— Папа? А ты как здесь оказался?

Затем в проеме люка появилось около пяти лиц в черных масках с направленными на нас короткоствольными автоматами.

— Не двигаться! Сейчас к вам спустится наш сотрудник и поможет подняться наверх, — произнес стальным голосом один из них.

Помощь, правда, заключалась в одевании на нас наручников. Но все же, после двух или трех неудачных попыток подняться, мы смогли одолеть ветхие скобы и оказались под прицелом как минимум двадцати оружейных дул.

— Ну, что, Дионисий, вот мы и снова свиделись, — мои глаза удивленно округлились. Передо мной стоял Николай Самсонович.

— Не волнуйся, это ФСБ, управление «П», они помогут тебе. Только нам сейчас нужно проехать в безопасное место. Твоим друзьям тоже придется проехать с нами, — продолжил он, глядя мне прямо в глаза.

На нас было направлено столько оружия, и слова Николая Самсоновича были настолько уверенными, что нам ничего не оставалось, как только согласиться.

Я сидел в небольшой комнате, и вокруг меня стояло человек пять. Мне казалось, что каждый из них смотрит прямо в мои глаза. И хотя многие из них стояли за моей спиной, меня не покидало ощущение непрестанного взгляда. Наконец, один из них протянул мне в руки небольшой, пожелтевший от времени, листок бумаги. На нем были изображены какие-то странные значки. Они смутно напоминали мне арабскую вязь, но только немного, в целом же, насколько я понял, это был какой-то древний язык. Мои размышления прервал протянувший мне этот листок.

— То, что вы видите перед собой — договор о продаже своей духовной сущности некоему Люциферу Виладонскому. Дата подписания — 1932 год, подпись внизу графологически соответствует подписи вашего, ныне погибшего, отца.

На меня будто ведро холодной воды вылили. Мой отец заключил договор с дьяволом?! Да этого просто быть не может. Я всегда рос атеистом и не верил во всякие религиозные бредни. Так меня воспитывал отец, но оказалось, что он сам погряз в пучине непонятных и странных идей.

— Постойте, не вешайте лапшу мне на уши. Какой договор? С кем? С одним из несуществующих героев Библии? Можете эти сказочки кому-нибудь другому рассказывать, — с презрением сказал я.

— Молодой человек, отношения между двумя нашими измерениями уже довольно долго очень тесные. Конечно, все эти контакты скрывались, но поверьте, если так называемого рая нет, то уж ад есть точно, — впившись в меня тусклыми глазами, ответил мне все тот же хмурый тип.

— Какие же вы людишки самонадеянные! Вечно вам кажется, что все вы знаете, все умеете. Ну да ладно, что-то я опять расслабился. В этот момент я увидел того, кому принадлежали эти слова. Посреди комнаты стало медленно формироваться темное, косматое облако. Эта непонятная субстанция постепенно складывалась в человекообразный силуэт, ну почти человекообразный. Скорее, это было похоже на гибрид какого-то хищного насекомого и человека. Медленно стали проявляться черты этого существа. Сначала оформилась лицевая часть. Уместней ее назвать именно так, потому что на лицо она была очень отдаленно похожа. Узкие глаза — щелочки абсолютно черного цвета, казалось, в них плещется темнота самого космоса, холодная и безжалостная. Нос — две небольших щели. Рот — пучок непонятных шевелящихся щупальцев, хотя, приглядевшись, я понял, что это не щупальца, а скорее, хитиновые жвалы, словно это рот богомола. Общая же форма лица продолжала оставаться размытой, словно все его тело — это клочок тумана на ветру, беспрестанно вращающийся и никогда не застывающий на месте.

— Итак, вы обвиняетесь в одном из главных грехов — создании себе идола. Ну, и, конечно же, извечный человеческий грех — гордыня. Так что прошу следовать за мной, — с этими словами существо взмахнуло одной из своих конечностей, и мгновенно появившееся пламя охватило всю комнату, чтобы через секунду рассеяться и оставить моих пленителей и меня обнаженными на обжигающе холодном ветру Преисподней…

Такие важные и деловитые в привычной обстановке, оказавшись в незнакомом и опасном месте, все эти мужчины испуганно жались друг к другу. Я же стоял в сторонке, мой учитель Вистань Хоатэну давно показал мне, что лучшая одежда на человеке — его собственная кожа. Так что особых неудобств я не испытывал.

— Так что тут у нас?! Ага, как обычно, типичные людские грешки. Ну, кто ж вам сказал, что вы самые умные и хорошие. Возомнили себе… Хм, ну что вам по пять тысяч лет в седьмом кругу, пускай Адская Хладь остудит вашу гордыню, ну и пару тысяч годочков потом в Кипящей Бездне, избавитесь от идола своего, воспрянутого вместо Истинного Бога Единого, — презрительно произнес голос откуда-то сверху. И вновь появившееся пламя объяло осужденных, но, похоже, в этот раз оно было обжигающим, так как послышались истошные крики о помощи. Секунда — и огонь исчез вместе с грешниками, поставившими себя выше других людей.

— А это интересный экземплярчик. Ага, значит, папка душу продал за счастье свое, а потом и сыночку хотел отдать благости людские. Значит, ты тоже польстился на блага мирские, хочешь отцовский договор продлить, небось, а?!

— Так, значит, это все правда, Ад и Рай! Не бредни всяких помешанных на вере фанатиков? — вопросом на вопрос ответил я.

— Ты прям как Ной. Вопросы все, да вопросы. Верить надо больше. Можно сказать, что почти все написанное в Библии — правда, немного в художественном осмыслении, но правда. Ведь людям свойственно подводить факты под понятные им вещи. Конечно, многое было искажено, скажем, тот же Ветхий и Новый Завет. Одни решили, что все должно быть так, как они хотят. Вот и переписали все заново. Конечно, некоторые поплатились за свою гордыню, но всех то в Ад не отправишь. Вот и стали всякие двусмысленности появляться в Библии. Например, ясно было сказано: «Не убий!». Нет, появились те, кто стал убивать во имя Бога. Странная трактовка, не так ли? Так что сейчас вера — понятие очень субъективное, — ответил мне все тот же голос сверху. Кстати, вот что с тобой делать, даже и не знаю. Душа твоя чиста помыслами, но на теле лежит проклятье отцовского греха. Ну что ж, последуем великим словам: «Сын за грехи отца да не будет в ответе».

После этих слов я почувствовал, что мое тело начинает медленно расплываться, словно клочок тумана под порывом ветра. Еще несколько секунд — и я понимаю, что от меня остался лишь разум или то, что принято называть душой. Ошеломленный столь необычным состоянием, я не мог понять, что со мной происходит.

— Я думаю, что «жизнь заново» не покажется тебе слишком жестоким наказанием. Тем более что мы подберем тебе хороших родителей.

Как только смолкли последние звуки голоса, я ощутил, как неведомая сила тянет меня куда-то со страшной скоростью. Вместе с чувством полета ко мне пришло беспамятство, как будто кто — то неведомый огромным ластиком стирает всю мою прошлую жизнь…..

— Кто я?

— Где я?

Чувство легкости, вокруг — мягкая пульсирующая темнота…

Легкое свечение впереди, что-то толкает меня туда…

Мне страшно и одновременно интересно, что ждет меня там, вне теплой тьмы…

Резкая боль по всему телу, яркий свет бьет прямо в глаза…

Я понимаю, что меня кто-то держит на руках. Слишком много звуков вокруг…

Я чувствую, что с нежной темнотой меня связывает какая-то нить. Но вот вспышка боли и я свободен…

Чей-то мягкий голос и слова какого-то мужчины: «Поздравляем, у вас мальчик!»

Гребаная фобия (философия отвращения)

Я ненавижу воздух. Он так гадко скребется, когда ползет к моим легким. У него странный привкус и ужасный запах. Не представляю, как могу им дышать вот уже столько лет. У мне вызывает отвращение женский пол. Эти вечно ноющие и текущие создания, годные лишь для размножения. Да и мужчины ничуть не лучше, у каждого в голове лишь мысли о том, как побольше оттрахать баб, заработать денег и выглядеть самым крутым. Просто животные какие-то. Мне трудно находиться рядом с этой грудой мерзкой протоплазмы, думающей о себе, как о венце эволюции. У меня вызывает бешенство и злость очень многое в этом поганом мире! Но больше всего я ненавижу себя! За то, что я такой.

Реальность, окружающая меня, — это полное дерьмо! Я не могу с этим смириться, но мне приходится жить в этом прокисшем бульоне людского месива. Каждый день, каждый час, каждую секундочку я проклинаю все, что меня окружает. Каждый звук, запах и случайное прикосновение вызывают у меня тошноту и рвотный позыв. Глаза горят от неправильности света, окружающего меня, но и во тьме нет успокоения. Постоянно балансируя над пропастью смерти, я не живу, а только лишь влачу существование. Потому что не знаю, что дерьмовей: жизнь или смерть?

Фуххх! Вроде отпускать начало! Вот это зацепило, так зацепило! Да чтоб я еще раз таких грибов нажрался! Никогда! Вот теперь только объяснить матери нужно, как это я умудрился всю комнату заблевать. Блин, даже на потолке брызги! Точно, грибы пропавшие были…

Грубые ласки

Его глаза бесстыдно рассматривали каждый кусочек моего обнаженного тела. Иногда мне хотелось спрятаться от этого всепроникающего взгляда, но сейчас я получал удовольствие от каждой секунды такого времяпрепровождения. Наконец, он решил прикоснуться к моей груди. Легкое касание пальцами заставило покрыться мурашками все мое тело. Он слегка улыбнулся, увидев мою реакцию. Проведя рукой от груди к низу живота, он заставил мое сердце биться быстрее в тысячу раз. Нежный поцелуй в пупок чуть не свел меня с ума. Его губы медленно поднимались вверх к моей груди. Оставляя за собой влажную дорожку, его язык добрался до моих сосков. Аккуратно покусывая их, он одновременно ласкал меня ниже живота. Тихо разгорающийся огонек превращался во всепоглощающее пламя, грозившее поглотить нас обоих. Неожиданно по всему телу растеклось ощущение необыкновенной истомы. Меня накрывали с головой волны огня и наслаждения. Незаметно он подвел нас обоих к финишной черте, яркая вспышка — мое тело извивается в пламени оргазма… И вот мы лежим расслабленные и приятно усталые. Он держит меня за руку и тихо шепчет всякие нежные глупые слова.

— Сашенька, я не могу без тебя. Обещай, что никогда не бросишь меня, ведь я так люблю тебя. Я лишь легонько улыбаюсь в ответ.

— Вот так всегда. Я тебе все говорю, что к тебе чувствую, а ты только отмалчиваешься. Иногда мне кажется, что я тебе совсем не нужен, — надув губки, с обидой говорит мне он.

— Ну вот, опять ты свои бредни заводишь. Ты же знаешь, что кроме тебя мне никто не нужен. Иди сюда, сейчас я покажу, как люблю тебя, — я знал, как его успокоить…

Уже утром, когда я собирался в институт и подбирал раскинутую после вчерашней жаркой ночи одежду, мне попался на глаза сотовый телефон Игоря. Взяв его в руки, мне вдруг стало интересно, как я записан в адресной книжке. Быстро нажав на кнопки, я заметил, что у него есть непрочитанное сообщение от некого Владимира. И хотя я обычно не занимаюсь всякими шпионскими играми, но сейчас мне почему-то стало интересно, что же это пишет неизвестный Владимир моему Игорьку.

Privet, moi sladkii mal\'4ik. Kak y te6a deLa? Ya do sih por ves\' gory ot tvoih pocelyev…Kogda mbI eshe smojem povtorit\' ty strastnyy no4\', 4to proveli vmeste? Pozvoni mne, dogovorimsa o vstre4e… Ved\' TbI znaesh\', ya ne mogy 6ez te6ya dolgo…

— вот что было написано в смске.

Так значит Игорь не только со мной, у него еще кто-то есть. Вот кобелина! Ему меня мало. А как вчера в любви признавался, клялся, что я один ему нужен. Вот скотина! Я ему покажу! Он еще побегает за мной…

Вместе со страшными планами мести я вышел из дома и направился к университету. По дороге я решил зайти в кафе и позавтракать. А так как погода была отличная, то я решил посидеть на открытой веранде. Заказав себе кофе и пару круассанов, я принялся придумывать, как сделать Игорю побольнее, чтоб не думал обо мне как об игрушке. В этот момент на мои круассаны упала чья-то тень. Я с раздражением поднял глаза и обомлел: передо мной стояла та, которая поможет отомстить. Причем сделает это еще больнее, чем если бы я изменил ему просто с другим мужчиной.

— Извините, у вас не найдется зажигалки? — с милой улыбкой произнесла моя месть.

— Конечно, найдется, — с такой же ангельской улыбкой ответил я. И хотя я никогда не курил, считая эту привычку ниже своего достоинства, в кармане у меня всегда валялась пачка сигарет и зажигалка для Игоря. Вот он дымил нещадно. Так что я протянул моей спасительнице зажигалку, и пока она подкуривала, втихомолку разглядывал ее. Да, мне попался отличный экземпляр, и если бы меня интересовали женщины, я бы непременно попался на крючок ее внешности. Огромные карие глаза, длинные каштановые волосы, словно бы светящиеся изнутри. Маленькая серебряная стрелочка — пирсинг на одной из бровей, — отразил солнечный лучик прямо мне в глаза. Из небольшого разреза выпирала округлая, упругая грудь. А прекрасный, аккуратный пупок словно бы говорил: «Ну же, поцелуй меня….»

— Спасибо, — сказала мне она, протянув обратно зажигалку. Я поспешил оторвать от нее взгляд.

— Да ничего. Обращайтесь, если что, — попробовал пошутить я.

— Конечно, если вдруг мне понадобится зажигалка и я буду где-то в лесу, то обязательно позвоню вам и попрошу привезти, — ответила мне она.

Похоже, мне удалось завязать разговор. Теперь следовало идти в наступление.

— А вы не хотите позавтракать вместе? Мне просто очень непривычно есть одному. С меня — кофе и булочки, — с улыбкой предложил я.

— Ну, если вы точно этого хотите. Но знайте, по утрам я очень голодна.

Ура! Можно было праздновать победу. Она уже сидит рядом со мной, так что можно познакомиться поближе. О, Боже! Если сейчас будет проходить Игорь, да он умрет от ревности. Я с девушкой… Он точно с ума сойдет.

Тем временем моя новая прекрасная знакомая аккуратно пила сок и мечтательно смотрела куда-то вдаль.

— Извините, я, наверно, совершенный невежда. Как всегда, забыл представиться. Меня Александр зовут, — продолжил я разговор.

— А меня Виктория, можно просто Вика. Я, кстати, часто вас тут вижу. Вы, наверное, где-то неподалеку живете?

Ого! Похоже, девочка сама пошла в наступление. Через пару минут я знал, что она только что закончила школу и собирается поступить на экономический факультет. Что нравится ей ходить на всякие тусовки, и что она хочет сделать себе татуировку и проколоть пупок. В общем, просто все радости жизни обещаны ей. Я лишь только успевал кивать головой и восхищенно ахать в нужных местах. Но вот она взглянула на часы и нахмурила аккуратные бровки.

— Ой, мне пора, меня подружки ждут. А давайте, если вы хотите, мы можем вечером встретиться, погулять. Вы такой интересный. Я вам свой телефон оставлю, позвоните, если будете свободны. Хорошо?! — с этими словами она быстро написала что-то на салфетке и, засунув ее мне в нагрудный карман рубашки, подмигнула и быстро побежала в сторону парка.

Ну чтож, первый пункт плана мести можно считать выполненным. Теперь осталось сделать так, чтобы Игорь заметил меня с этой девчушкой. А если мы при этом еще и целоваться, обниматься будем — это вообще будет супер! Пускай и он почувствует себя обманутым…

Подождав вечера, я решил пригласить девчушку прогуляться по тем местам, где мы с Игорем сами обычно гуляем. Быстро написав смску, я назначил место встречи у фонтана в восемь вечера. Буквально через пару минут пришел ответ:

«Конечно, приду. Можно только со мной подружка будет? Она тоже хочет с тобой познакомиться. Ее Таря зовут…»

Ну что ж, две девчушки — это еще лучше! Теперь только одеться нужно соответственно. Я решил остановиться на нежно-кремовой рубашке с закатанными рукавами и легких хлопковых штанах. Все завершили такие же светлые, как рубашка, туфли. Слегка побрызгавшись туалетной водой и пригладив волосы, я направился к месту рандеву.

На улице, как по заказу, стояла отличная погода. Маленькие пушистые облачка плыли по необъятно-голубому небу, дул легкий теплый ветерок, в общем, просто шик и блеск. Уже подходя к фонтану, я издалека увидел моих «подружек». Та, с которой я познакомился утром, была, словно только что распустившийся цветок, нежна и невинна. Что касается второй, то с первого взгляда она напоминала малолетку, решившую показать, что она вроде бы уже женщина. Вот только макияж накладывать еще не до конца научилась.

— Привет, девчонки! Я надеюсь, вы не сильно долго меня ждете, — начал я разговор.

— Да нет, мы сами только что подошли. Кстати, знакомься — это Таря, — с улыбкой ответила мне Вика. И завязался обычный, ничего не значащий треп. Девчонки спрашивали — я отвечал, потом я спрашивал, а они отвечали, в общем, можно сказать, шла обыкновенная светская беседа, пустая и убивающая скуку. Но вот впереди на дорожке парка показалась знакомая фигура. Я весь обомлел. Это был Игорь! И хотя внутри меня все дрожало, я постарался придать лицу скучающее выражение. Как только он подошел ближе, я, как бы случайно, приобнял Вику. И тут Игорь меня заметил! О, сколько злобы и ревности было в этом взгляде.

— О, Игорек! А ты как здесь оказался? — как будто удивленно спросил я.

Он лишь молчал и смотрел мне в глаза. Наконец, он попытался что-то сказать, но его язык словно прилип к небу.

— Чего молчишь, Игорюша? Поздоровался бы с девушками, а то неприлично как-то получается. Но Игорь стоял как вкопанный. Только часто-часто моргал, как будто что-то в глаз попало.

— Ну и ладно, раз ты такой неразговорчивый, мы дальше пойдем. Пока-пока, — сказал я и, обойдя его словно столб, даже не взглянув, пошел в обнимку с Викой дальше. И хотя мне спину жег непонимающий горящий взгляд, я так и не обернулся. Погуляв еще с полчасика, я нежно распрощался с девчонками и пошел домой. Правда, когда я обнимал Вику, во мне что-то шевельнулось, в самой глубине сердца. Но я с негодованием отверг все эти странные чувства. Еще мне в девушку не хватало влюбиться.

По приходу домой я, конечно же, получил бурную сцену ревности.

— Что это за шлюхи? Где ты их подцепил? — кричал Игорь.

Но я сохранял каменное выражение лица и лишь улыбался в ответ на все крики Игорюши. Но и моему терпению приходит конец, я не выдержал и сказал ему, что прочитал его сообщение, и что он ничуть не лучше меня.

— Так ты из-за этого! Да это же Витан с моего телефона переписывался со своим парнем, он просто забыл смски удалить. Я — то думал, ты и вправду решил обычным стать, с девушками и все такое. А ты просто приревновал… Дурачок, я же только тебя люблю, — объяснил мне все Игорь.

И, конечно же, после всех этих волнений и взаимных признаний была ночь, полная страсти. Я летал и падал, а затем снова взлетал в небеса наслаждения. Игорь словно обрел власть над моим телом, он заставлял меня стонать и извиваться, каждый кусочек моего тела был объят огнем его прикосновений. Только под утро мы устали и решили немного поспать. Странно, но перед тем как я заснул, перед моими глазами предстало личико Вики с этой милой маленькой капелькой серебра на краю брови. Никогда еще девушка не поднимала в моей душе такие странные чувства. Хотя это все, наверное, из-за всех этих любовных переживаний. Успокоив себя таким способом, закрыл глаза и заснул…

Утро началось с кофе в постель. Игорь умел быть хорошим, когда хотел. Намазывая тосты маслом, он болтал всякие глупости и беззаботно смеялся, а у меня до сих пор внутри жила улыбка Вики. Словно кто-то щекотал мое сердце перышком, заставляя его сокращаться как одержимое. Наконец, я понял, что это за непонятное чувство. Мне просто очень хотелось увидеть Вику. Ну что ж, это не проблема, стоит только набрать ее номер и предложить встретиться. Почему-то я был уверен, что она непременно согласится.

И вот, я уже, словно на крыльях, лечу на свидание. Стоп! Какое свидание?! Я же не ее парень, мы просто друзья, странно только, что у меня мурашки пробегают по телу, когда она случайно касается меня. Нет, этого просто не может быть, девушки не могут нравиться мне, — я понял это уже давно. Но Вика, она же совсем другая, такая невинная, чистая, она не такая, как все. Может нужно ей во всем признаться? Нет, конечно же, она сразу же начнет смеяться, да и какой из меня парень, у меня даже никогда секса с девушкой не было. Так что тут без вариантов, нужно просто забыть. Но как можно забыть эти глаза, эти мягкие волосы, нежные пальцы, которые доверчиво сжимали мою ладонь? Нет, я должен поговорить с ней… Игорь… Я же все еще с ним, и мне хорошо. Я не хочу бросать его, да и чувства мои не угасли, но они просто другие. С ним я чувствую себя защищенным, уверенным в завтрашнем дне, а с Викой…. С Викой все по-другому. С ней я сам хочу оберегать ее, быть тем, на кого она может опереться. Единственный выход — поговорить с Игорем, может он поймет меня, или хотя бы попробует понять. Первые две минуты он просто молчал, а затем я увидел, как его глаза подернулись влагой.

— Если ты хочешь быть с ней, то иди, я не держу тебя, — с горечью прошептал он.

— Нет, ты не понял. Я не хочу с тобой расставаться, ты все еще дорог мне, но она просто как яркий лучик солнца. Она тебе понравится, просто попробуй меня понять…

— Хорошо, если ты так хочешь, я познакомлюсь с ней. Чего не сделаешь ради любви…

— Спасибо, Игорюш. Я знал, что ты поймешь!

Встречу с Викой я назначил на том же месте, где мы познакомились. Когда мы уселись за стол, то, взглянув в глаза Вики, я ожидал чего угодно: крика, слез, смеха, но все оказалось совсем по-другому……

Трое молодых людей: два парня и девушка шли по аллее, взявшись за руки. Они улыбались и о чем-то говорили. В их глазах светилась любовь, правда, у каждого разная. А сердобольные старушки на соседних лавочках, как всегда, начали обсуждать развратность современной молодежи.

— Смотри, сразу двоих подцепила! — шептались они.

Но троице было наплевать на глупые разговоры, ведь они шли навстречу своему счастью…

Дар

Каждому из нас при рождении дается какой-либо талант. У некоторых он скрытый и его, словно нежный цветок, нужно взращивать и поливать, у других он яркий и бросающийся в глаза. И каждый из нас вправе решать, что ему делать с таким подарком Бога. Но что делать человеку, если он считает свой дар проклятьем? Постараться забыть о своей необычности? А если этот талант как раз и не дает ничего забывать, что делать тогда….

Сегодня последний экзамен сессии, и я, по идее, должен волноваться. Но какой смысл трястись, если и так знаешь, что получишь отличную оценку. Вся моя группа стояла и оживленно обсуждала, кто пойдет в первой шестерке, кто сколько выучил и тому подобное. Я же стоял в сторонке и наблюдал за всей этой суетой с плохо скрываемым безразличием. Мне все равно было, каким я пойду, что мне попадется за билет. Я знал весь предмет на отлично и, наверное, смог бы даже сам преподавать его. Но следовало делать вид, что я, так же как и все, волнуюсь за свою отметку, правда, мне, похоже, это плохо удавалось. Ко мне подошла моя кураторша и поинтересовалась, что это я такой безразличный ко всему стою, может, я взятку сунул преподу или таблеток каких наглотался. С возмущением отпершись от этих нападок, я объяснил свой вид усталостью и бессонной ночью. Видимо, эти отмазки прокатили, и куратор перенесла свое внимание на Гродову Екатерину, известную прогульщицу и симулянтку. А я продолжал стоять, уныло ожидая своей очереди. Наконец, подошел и мой черед. Быстро зайдя в аудиторию, я подошел к столу преподавателя и вытянул первый попавшийся билет.

— Можно ответить без подготовки? — глянув на листок, сразу же задал я вопрос.

— О, конечно, Кирилл. Вам всегда можно отвечать сразу, — с улыбкой ответила мне Александра Валентиновна.

— Главными направляющими развития политической системы США в 30-40-е годы двадцатого века являются….. — начал я свой ответ. Нужные страницы текста мгновенно всплывали у меня перед глазами, обрывки разговоров, лекции, на которых я присутствовал, — все, что касалось нужного мне вопроса, выстраивалось в моем сознании последовательной хронологической цепочкой. Так что через пятнадцать минут я с пятеркой в зачетке вышел из кабинета и направился в раздевалку.

Спускаясь вниз по лестнице, я подумал, что неплохо бы было сегодня немного расслабиться, вся сессия на «отлично» как никак. Так что можно себе позволить как следует отдохнуть. Словно прочитав мои мысли, в кармане тоненько затренькал телефон.

— Привет, котенок. Я люблю тебя еще сильней, — прошептал до боли знакомый голос.

— Ксения Сергеевна, это Вы? — официальным тоном ответил я на это страстное признание.

— Дурачок, прекрати меня так называть. Мы же не в университете. Я очень скучаю по тебе, давай сегодня встретимся?

— Ну, если Вы настаиваете. Во сколько Вам будет удобно? — продолжил я беседу беспристрастным голосом.

— Приходи сейчас — я не могу без тебя. На мне уже нет ничего, я вся горю… — сексуальным голоском пропела мне она.

— Хорошо, Ксения Сергеевна, я буду у Вас через полчаса. До скорой встречи, — закончил я разговор и засунул сотовый в карман.

Проблема отдыха решилась сама собой. Ксюша всегда знает, когда мне нужно позвонить и что сказать. Так что с легкой улыбкой я натянул куртку и поспешил к ее дому. Благо, он находился неподалеку отсюда. Зайдя по дороге в супермаркет, я купил стандартный джентльменский набор: шампанское и конфеты. Взял, правда, еще взбитых сливок. Ксения любила всякие игры. Уже подходя к ее дому, мне в голову пришла мысль о том, что можно Ксюшку попросить сделать мне посещение на последние пары свободным, а то уже вроде все сдал, а последние пары отсидеть обязан. Я был уверен, что Ксения не откажет мне в этой маленькой просьбе, тем более что для нее это — сущие пустяки. Дело в том, что Ксюша, она же Ксения Сергеевна Маркова, является замдекана на моем факультете и одновременно имеет любовную связь с одним из студентов, то бишь со мной. Ну, вот и ее подъезд! Быстро взбежав по ступенькам на четвертый этаж, я позвонил в звонок семьдесят шестой квартиры. За дверью послышались тихие шаги, и светлое око глазка на мгновение потемнело. Через секунду дверь распахнулась, и мне в объятья влетел мой котеночек по имени Ксюша.

— Я так ждала тебя, мой сладкий! — жарко прошептал мне на ухо ее голосок. Одновременно с этими словами она лизнула меня и укусила за шею. Обжигающей волной пробежал по телу ток желания. Пробурчав в ответ что-то неразборчивое, я затащил это извивающееся от страсти тело в прихожую и, закрыв дверь ногой, упал вместе с ней на пол.

— Я хочу тебя сейчас, прямо здесь, — продолжала Ксюша, одновременно с этим успевая расстегивать ширинку на моих джинсах. Ну, хозяин — барин, как говорится….

И уже после, лежа на моей груди и перебирая редкие волоски, она задала вроде бы ничего не значащий вопрос. Но как только до меня дошел смысл, я только что не подскочил.

— Я не хочу быть подопытной свинкой! Ты понимаешь? И если ты еще раз заговоришь об этом, то нам придется прекратить наши встречи, — в негодовании ответил я.

— Но, Кирюша, я же хочу как лучше… Может они смогут найти способ как тебя вылечить, и ты станешь нормальным, — капая слезами мне на грудь, попыталась оправдаться Ксения.

— Это может тебе кажется, что так лучше! Тебя никогда не пытались разобрать на кусочки, приговаривая при этом, что все пойдет вам на пользу.

— Но это же врачи, а не какие-то мясники. Тем более у моего папы там много знакомых. Я поговорю! Это будет конфиденциальное обследование. Они предложат тебе способы лечения, а ты сам выберешь, что тебе нужно, — не унималась Ксюша.

— Ксения, давай прекратим этот разговор. Если я сказал, что не желаю подвергаться каким-либо опытам и обследованиям, то все. Баста! Давай-ка лучше еще разок в «царапку поиграем»….

Спускаясь вниз по лестнице от Ксюши, я еще перебирал в памяти кусочки своего детства. И как обычно, все было четко и ярко, как будто мне было семь лет только вчера. Я помнил, как дед таскал меня по всяким больницам, даже в Москву возил. И везде говорили одно и то же. Мнемоническая астериксия, проще говоря, я никогда ничего не забывал. Вот мой дар и мое проклятье. Помнить все горе и боль на протяжении всей жизни. Знать, что позабыть что-нибудь ты не в силах. Видеть, как тебя лупят ремнем за двойку в школе, и чувствовать боль так, как будто это случилось две минуты назад. Простые люди не понимают, каким даром их наградил Бог. Способность забывать как плохое, так и хорошее — вот истинное счастье. А те, кто завидуют моему умению, просто не были в моей шкуре. Пусть я могу с первого раза прочитать любую книгу, любой учебник и запомнить его содержимое, а затем воспроизвести в любой момент с точностью до запятой. Дар вечной памяти не подразумевает умение пользоваться знаниями. То есть я могу наизусть рассказать всю таблицу логарифмов и все формулы высшей математики, но воспользоваться ими, решить уравнение — нет, здесь я пасую. Поэтому и пошел в гуманитарии, здесь другие прерогативы. Можно быть полным дубом в истории, но если ты расскажешь, кто и при каких обстоятельствах победил в какой-то малопонятной войне — пять в зачетке тебе обеспечено. Так и в истории литературы: ты, не разбираясь, перечислишь мнения всех критиков о каком — либо романе, расскажешь его краткое содержание и все — ты гений, тебя носят на руках. Правда, твое мнение о данном произведении никого не интересует, ты же ведь не именитый ученый, ты просто глупый студент….

Кстати, о студентах. Я, похоже, забыл свой студенческий у Ксюши, хотя ладно, она все равно завтра его мне в универ принесет. Подумал я об этом уже стоя на улице и вдыхая свежий морозный воздух. В чистом угольно-черном небе искрились далекие звезды и им не было никакого дела до простых смертных на какой-то голубой планетке. Что-то я расклеился совсем, всякие там идиотские мысли в голову лезут. Посмотрев на часы, я увидел, что слегка задержался у своей пассии и добраться до дома будет довольно проблематично. Но, решив все-таки попробовать подождать маршрутку, я направился к остановке. И, как окажется позднее, сделал это совершенно напрасно. Но, не ведая о будущих опасностях, я двинулся в сторону дышащей бензином и выхлопными газами транспортной артерии города. И вот когда до остановки оставалось каких-то полсотни метров, меня окликнул вежливый, но в тоже время наглый голос.

— Гражданин, предъявите-ка документики! — произнес непонятно как оказавшийся за моей спиной верзила в защитного цвета форме. А стоящий рядом с ним уже простой милиционер добавил:

— Вы ручки-то из карманов выньте, а! А то вдруг ненароком дернетесь, а сержант примет ваши действия за агрессию, ну, и сами понимаете….

Я медленно вытащил руки из карманов и осторожно полез в сумку за студенческим, как вдруг понял, что студак остался у Ксюши.

— Извините, я документы дома забыл. Но я могу назвать код и номер своего паспорта, — поспешил ответить я.

— Нет, так не пойдет, гражданин. Что это вы тут по ночам шатаетесь без документов, а номер паспорта наизусть помните?! Непорядок, надо бы в участок для доследования.

— Но я не могу, мне завтра в университет надо к 8.30, — уже чуть ли не умоляя, сказал я.

— Вот как раз к утру мы вас и отпустим, — усмехнулся он себе под нос. — А пока пройдемте, вон там машинка стоит, так что мерзнуть не придется.

Вот это влип! — подумал я про себя. Похоже, эти уроды решили развести на балабос, сразу им что ли сказать, что у меня при себе только двадцать рублей. Хотя, ну их на фиг. Еще решат оттянуться и по почкам пару раз въехать. Рассказывай потом, что сопротивление не оказывал. Поэтому я продолжал смиренно следовать за это парочкой. К моему удивлению, никакого развода не произошло, похоже, они действительно решили проверить мои документы, может за террориста меня приняли. Уже в отделении, когда усталый дежурный записывал мои данные, ко мне подошли двое хмурых типов и, светанув красными корочками, попросили ответить на пару вопросов. Спрашивали они, правда, какой-то идиотизм. Самым нормальным был вопрос «Когда я первый раз поцеловался?». Так что я, особо не задумываясь над смыслом вопросов, отвечал на них на автомате. Наконец, эти двое, видимо, удовлетворились нашим общением, подвели меня к дежурному и сказали ему несколько слов, указывая при этом на меня. Затем они быстро переглянулись и направились к двери. Я же, не зная, что мне делать, уселся на скамейку возле обезьянника.

— Э! Гражданин, вы что это здесь расселись? Вам что, домой не надо? — вдруг обратился ко мне дежурный.

— Ну, это…. Меня же задержали, — с удивлением промямлил я.

— Мы уже проверили ваши данные, все в порядке, можете идти, — ответил мне он и снова уткнулся в какие-то бумаги. Ну, раз меня отпускают, то надо идти. Так что я быстро выскочил за дверь и попал прямо в манную кашу….Точнее, в туман, консистенцией похожий на манку. Видно было только на пару шагов, а дальше начиналось какое-то мутное варево. Ну и ладно, буду больше под ноги смотреть. И я, ускорив шаги, направился к остановке в надежде поймать такси или хотя бы определиться, в какую сторону мне идти. Через пару минут мне стало казаться, что я слышу за спиной шаги. Но, обернувшись пару раз, я увидел ту же серую жижу.

— У тебя уже, наверное, глюки начинаются! — укорил я себя. Но странно, сколько я себя ни убеждал, что позади никого нет, мне все равно мерещился скрип ботинок по снегу. Наконец, я не выдержал и, обернувшись, крикнул: «Эй, время не подскажете?». Идиотский вопрос, но, к сожалению, в этот момент мне в голову ничего лучше не смогло прийти. Но, как говорится, на тупой вопрос — такой же ответ. Из мглы появился сгорбленный силуэт и вразвалочку направился в мою сторону. Подойдя ко мне, он смачно высморкался и, вытерев руку о свою куртку, обратился ко мне.

— Че орешь?! — после этих слов он, не размахиваясь, коротко двинул мне в нос.

Я, не ожидав такого поворота событий, смог лишь удивленно хмыкнуть и зажать мгновенно напухший нос ладонью. Незнакомец же продолжил свои игры: саданул мне ногой по коленной чашечке. Следующие минуты я бы предпочел оставить на фантазию какого-нибудь извращенца. Так как этот больной ублюдок начал методично обрабатывать мое бренное тело, решив, наверное, сделать из меня мешок с костями. Хвала Господу! Через пару минут я вырубился, предоставив свое туловище на поругание этому маньяку…

Сначала было больно везде, потом боль сосредоточилась в голове и ногах. Тогда я понял, что еще жив, ведь у мертвых ничего не болит. Медленно продрав глаза, я понял, что лежу на земле. Пошевелил ногами и руками. Вроде ничего не сломано. Судя по ощущениям, меня просто хорошенько отпластовали. Постанывая, я поднялся на ноги и ощупал свои карманы. Странно, все при мне, ничего не пропало. Похоже, это и вправду был какой-то псих. Мысль о том, чтобы вернуться в отделение и написать заяву как-то мелькнула и отлетела. Что-то мне не хотелось встречаться больше с сотрудниками правопорядка. Тем более, ничего существенного они не сделают. И хотя я мог с точностью до последнего прыща описать напавшего на меня урода, почему-то мне казалось, что его все равно не найдут. Так что нужно просто выбросить этот случай из головы. Правда, как раз это и есть самое трудное. Ну ладно, как-нибудь переживу. Оглядевшись по сторонам, я увидел, что туман уже рассеялся и медленно наступает утро. Похоже, я провалялся без сознания около пяти часов. Интересно, успею ли я домой до того, как уйдут родители. Нужно у них деньжат стрельнуть, а то подработки много дензнаков не дают. С такими мыслями я направился к остановке.

Входя в свой подъезд, я опять прокрутил у себя в голове ночные события. Что-то нехорошее мне в них виделось, как-то странно все складывалось. Тут тебе и менты загребли, и какие-то странные типы всякое идиотство спрашивали, а под конец больной псих избил меня для своей забавы. Похоже, я вступил в очередную полосу невезения. Добравшись до кровати, я уже не мог ни о чем думать и просто вырубился. Снилась всякая муть: то кто-то за мной гнался, то уговаривал вспомнить что-то, а я не мог ответить, хотя помнил. В общем, пора лечиться, а то недолго так и свихнуться. Наскоро умывшись и позавтракав, вернее пообедав, я выскочил на улицу. За окном уже был день. Почти пробежав пару кварталов, я направился к дому Ксюши, она уже должна была вернуться из института. Подходя к знакомому подъезду, я вдруг почувствовал, как по телу неожиданно побежали мурашки. Вдруг страшно захотелось пить, как будто по горлу провели наждаком. Ладно, у Ксюши напьюсь. Ускорив шаги, я почти забежал на ее этаж и замер. Двери номер семьдесят шесть не было. Вместо нее был ободранный по краям дверной проем, а дверь аккуратненько лежала сбоку. Сделав шаг вперед, я увидел, что сбоку от звонка прикреплена какая-то бумажка, на которой написано мое имя. «Жди звонка» — прочел я надпись на обратной стороне записки. В ту же секунду из глубины квартиры раздалась пронзительная трель телефона. Я немедля бросился на поиски звука. Через пару секунд я увидел лежащий на диване мобильник, который весело наигрывал какую-то идиотскую мелодию. Подняв его, я быстро нажал кнопку вызова и приложил трубку к уху.

— Мы не хотим зла. Прости, что пришлось так поступить. Мы просто хотели оградить твою девушку от опасности, — сказал уверенный мужской голос.

— Кто вы? Зачем забрали Ксению? Она ни в чем не виновата, — перебил я говорящего.

— Не волнуйся, с ней все в порядке. Ты можешь с ней встретиться хоть сейчас, только проверь, нет ли за тобой слежки.

— Какой еще слежки?! Я один сюда пришел, — не врубился я.

— Нажми на сотовом желтую кнопку сбоку от экрана и прислони его к бицепсу левой руки. Если мобильник пискнет, то ты индивидуализирован. Тогда тебе придется немного потерпеть — будет слегка больно. Мои пальцы быстро нащупали искомую кнопку и быстро ее нажали. Приложив сотовый к руке, я с удивлением услышал тоненький писк, и в этот же момент от плеча до кончиков пальцев прокатилась кипящая волна боли. Выронив мобильник, я затряс рукой, но боль прошла так же быстро, как и началась. Теперь уже с опаской, словно гремучую змею, я поднял телефон и снова приготовился слушать.

— Надеюсь, было не сильно больно? Теперь на пару часов ты свободен. Мы перегрузили датчик, но через некоторое время он восстанавливается сам. Если ты хочешь продолжить разговор, то приезжай на бывшую стройку у комбината питания. Я буду тебя ждать ровно десять минут, с 19.15 до 19.25. Не опаздывай! В трубке тихонько поплыли звуки окончания связи. Взглянув на часы, я увидел, что до рандеву мне осталось чуть больше сорока минут. То есть, чтобы только доехать. Ничего другого сделать я просто не успею. Похоже, звонивший все хорошо просчитал. Не медля ни секунды, я бегом помчался к остановке….

19.13: я стою у входа на стройку…

19.15: никого нет…

19.20: быстро стало темнеть…

19.25: мне начинает казаться, что меня просто накололи…

19.26: я собираюсь уходить…

19.27: прямо передо мной, на заборе, стала проявляться светящаяся надпись…

Похоже, этот чувак, любит играть в шпионов. На стене флюоресцентной краской было выведено всего два слова: «Открой дверь». Какую дверь? Здесь же старая стройка, здесь даже стекол не осталось, все вынесли, а, тем более, дверь. Где я ее найду? Прислонившись к бетонному забору, я попытался представить, про какую дверь мог говорить это незнакомец. Может эта дверь в моем сознании? Блин, какая чушь! Это уже попахивает дешевым фантастическим кино. Думать надо реальней, приземленней что ли. Почему-то после этих слов мне вспомнилось, как в детстве именно на этой стройке мы с друзьями играли в маслака, и как Юрка с пятого подъезда однажды нашел потайной ход в какие-то катакомбы. И мы на спор залазили туда. Кто дальше пролезет и не забоится. Правда, там потом стальную дверь поставили, чтобы не лазил кто попало. Вот черт! Может это и есть та самая дверь. Ведь когда ее ставили, мы сдвинуть ее не могли, она наглухо приварена была. Так что может ее просто не смогли украсть. Мгновенно восстановив в сознании план всей стройки, я уже через пару секунд знал, куда мне надо идти. Еще через пять минут я спускаюсь по старой, облупленной лестнице, ведущей в подвал под недостроенным домом. Попетляв немного по дурнопахнущим коридорам, я почти в темноте, только при свете мобильника, уперся лбом в нужную мне дверь. Она почти не изменилась со времен моего детства, только прибавилась ржавчина по краям, и появилось матерное словечко из трех букв прямо по центру двери. Теперь, правда, оставался вопрос, как сдвинуть такую огромную махину. Попробовал для проверки надавить плечом, но хоть бы хны. Приложился со всей силы — опять безрезультатно. Что же делать? Может попробовать найти какой-нибудь лом и подсунуть его между косяком и стеной, а затем попробовать выломать всю дверь? Правда, я не уверен, что это поможет, но попытаться все же стоило. Через двадцать минут, когда я облазил весь подвал и кроме огромных крыс ничего не обнаружил, мне стало казаться, что откуда-то сильно несет каким-то химическим запахом. Решив пойти посмотреть, кто это тут тараканов травит, я направился к источнику вони. Пройдя несколько метров, я обнаружил у самой стены огромную бочку, видимо, раньше ее накрывала крышка. Но, похоже, пробегавшая мимо крыса задела бочку и крышка свалилась. Мои мысли оказались верными: у самого края стены барахталась, пытаясь выбраться из-под упавшей крышки, здоровенная крыса. Подняв крышку и освободив облезлую пленницу, я наклонился над бочкой, чтобы узнать, что же это так воняет. В нос мне ударил кислый запах серы и аммиака. Невольно отдернув голову, я попытался поставить крышку на место и увидел, что внутренняя сторона цистерны покрыта чем-то блестящим. Повернув крышку другой стороной, я обнаружил, что и она была покрыта прозрачным материалом. Судя по прозрачности, обычным стеклом или какой-то пластмассой. И, похоже, что в бочке налита кислота, видимо, оставшаяся еще с прошлых времен активного строительства. В моей голове постепенно стал оформляться план, как открыть эту чертову дверь. Только сначала надо бы найти подходящую емкость. Не понесешь же кислоту в ладошках. Благо, рядом валялось множество стеклотары. Подобрав более или менее целую на вид стеклянную банку, я аккуратно обмотал обе руки курткой и, взявшись за край моего мини-ведра, стал зачерпывать кислоту. От запаха кружилась голова, и перед глазами вспыхивали разноцветные пятна. Но, тем не менее, через некоторое время банка была наполовину полна. Решив, что пока хватит, я направился со своей опасной ношей к двери. Подойдя к стальной плите, я стал медленно лить кислоту на дверные петли. Раздалось шипение, и от металла пошел тяжелый пар. Он жег глаза, но я отошел только тогда, когда вся банка была пуста. Отойдя на пару шагов, я полюбовался своей работой, одна петля была почти полностью расплавлена. Ну что же, вот и решение! Сделав еще пару ходок, я превратил прежде практически несокрушимое препятствие в зияющую дырами проржавевшую дверцу. Долбанув с размаху ногой прямо в центр двери, я с наслаждением увидел, как он стала медленно заваливаться внутрь. Ура! Вот я и «открыл дверь». Но, сделать первый шаг почему-то боялся. В момент моих раздумий в кармане запищал мобильник.

— Похоже, ты нашел то, что нужно. Добро пожаловать! Через восемьдесят семь метров ты увидишь металлический люк. Чтобы его открыть, набери 17S54Ditar21. У тебя тридцать секунд, затем в коридоре включатся системы охраны, — сказал уже знакомый мне голос.

Я добежал за десять секунд и, быстро набрав код, шагнул в открывшийся темный проход. За моей спиной тихо щелкнул замок люка. Так что теперь мне оставалось идти только вперед. Но, пройдя пару метров, я оказался у еще одной двери. К моему удивлению, она не была заперта и от одного моего толчка распахнулась настежь. Я оказался в небольшой комнате, где посередине стоял стол, за которым сидели два человека. Одним из этих людей была Ксения. Увидев меня, она сразу вскочила и, рыдая, бросилась мне на шею.

— Кирюша, любимый, я так боялась, что с тобой что-то случится, — после этих слов она, всхлипывая, уткнулась мне в плечо.

— Ксюшенька, все хорошо! Вот он я, живой, здоровый, — попытался успокоить ее я.

— Кирилл, у нас мало времени, датчик с минуту на минуту начнет действовать. Тогда ваше местонахождение мгновенно засекут. Давайте оставим сопли и слезы радостной встречи на потом, — подал голос тот, кто сидел за столом.

— Да кто ты такой, урод, чтобы меня успокаивать? Радуйся, что сразу в морду не получил как только я вошел, — проорал я в ярости.

— Кирюша, не надо. Они хорошие. Владимир Сеафонтович мне все рассказал. Пожалуйста, доверяй ему, — прошептала мне на ухо Ксения.

— Ладно, тебе повезло, что моя девушка такая добрая. Если ты так хочешь, то мы можем поговорить. Но потом я уйду отсюда с Ксенией вместе.

— Давайте тогда что ли за стол присядем, — продолжил как ни в чем не бывало Владимир Сеафонтович.

— Итак, чего вы добивались, когда похитили мою девушку? — решив взять быка за рога, начал я.

— Извините, но у нас осталось сто двадцать восемь секунд до восстановления вашего датчика. Поэтому будьте любезны, обнажите левую руку и постарайтесь расслабиться. Мышцы руки не должны быть напряжены. Больно не будет, — все так же спокойно предложил он. Я засомневался, все ли правильно делаю. Может самый лучший выход — это просто встать и уйти отсюда вместе с Ксюшей.

— Кирилл, пожалуйста, сделай так, как говорит Владимир Сеафонтович. Ради меня, — попросила меня Ксюша.

Ну ладно, надеюсь, больно и вправду не будет. Закатав рукав, я положил руку на стол, чуть развернув венами вовнутрь. Владимир, быстро достав из кармана странный прибор, по виду напоминавший огромный шприц, только игла была свернута в спираль, направил его острием прямо в маленький шрам прививки от оспы. Раздалось легкое жужжание, и в воздухе запахло озоном. Легкое свечение окутало спираль этого необычного шприца и, протянувшись тонкой ниткой света, вонзилось прямо в шрам. Секунду спустя внутри шприца, нелепо перебирая маленькими жгутиками, покачивалась в воздухе крошечная тварюжка. Размером она была не больше человеческого волоска, вот только блестела, словно была сделана из металла.

— Вот и все, ваш индивидуализатор сейчас отключится без притока вашей энергии. Это он, конечно, здорово придумал вместе с прививками еще и жучков запускать. Теперь после 50-х годов у них вся страна как на ладони, — грустно ухмыльнулся Владимир Сеафонтович, пряча устройство обратно в карман.

— Теперь мы можем с вами спокойно поговорить. Пригласил я вас сюда исключительно с благими намерениями, а именно предложить применение вашему необычному дару, — с улыбкой продолжил он.

— Я не желаю работать каким-то цирковым уродцем на кого бы то ни было, а, тем более, на правительство, — с презрением ответил я.

— А мы и не предлагаем вам принародно демонстрировать ваш талант, и уже тем более мы не представляем правительство. Мы скорее оппозиция власти. Наша организация занимается уравновешиванием социальных весов нашей страны. Проще говоря, мы следим, чтобы не произошло второй Октябрьской революции и одновременно не допускаем хаоса и анархии со стороны народных масс. Но в последние двадцать лет правительство резко изменило линию своего поведения. Теперь идет почти полное использование всех запрещенных технологий: психотропное оружие, техника массового зомбирования, создание так называемого Центра — все это лишь шаги к Новому Мировому Порядку, где человек перестанет быть личностью, а станет лишь винтиком в огромном механизме всепланетного государства. Не будет больше индивидуальностей, будет лишь серая, покорная биомасса. Мы боремся с этой проблемой вот уже шестьдесят лет, и сдвиги пока только намечаются. Ну, вот я рассказал как мог. Но решение, — бороться или же жить подобно амебе, — остается за вами, — закончил он и выжидающе посмотрел на меня.

Я сидел и думал, вот зачем, оказывается, меня проверяли в милиции. Правительство думало, что я уже состою в повстанцах. И этот урод, избивший меня, был только предупреждением. Ну что ж, они своими руками создали свою погибель.

— Насколько я понял, моим способностям найдут достойное применение для борьбы с Новым Мировым Порядком. Единственное, чего я хочу, чтобы моя девушка была со мной, и вы ей обеспечили надежную охрану. Если эти требования будут выполнены, то я согласен работать на вас, — ответил я с гордостью.

— Вы и ваша девушка теперь находитесь в безопасности, и пока вы работаете на нас, все наши сотрудники будут защищать вас до последней капли крови, — торжественно произнес Владимир.

Что-то это стало походить на какую-то присягу. Хотя, в серьезном сопротивлении все так и должно быть, поэтому я так же серьезно ответил.

— Клянусь до последней капли крови защищать идеи сопротивления.

— Клятву принимаю, — уже встав из-за стола, медленно произнес Владимир Сеафонтович.

— Теперь вы официально зачислены в ряды нашей организации, и ваш дар будет служить на благо Родины, — продолжил он.

После этих слов за его спиной беззвучно открылся проем, откуда слепящим потоком лился белоснежный свет. Он, приглашая следовать за ним, махнул рукой и направился к двери. Ксения еще сильнее сжимала мою руку, словно боясь, что я опять куда-нибудь исчезну. Я молча поднялся из-за стола и, ведя за собой Ксению, направился к своему будущему… Будущему, которое сделало мое проклятье моим даром…

Две сестры

Острие 1. Свет\тьма

— Ирка, ты долго еще будешь копаться? Я уже полчаса возле двери жду! — раздался голос сестры.

— Да, все уже! Мобильник только найду, и идем, — ответила я.

Аньке почему-то всегда кажется, что это я копуша. Хотя, когда она собирается по часу, я безропотно ее жду. Ну вот опять непонятно куда телефон делся, наверное, опять за диван завалился. Но, заглянув в тайное убежище нашей кошки, я кроме старого Анькиного тапка ничего не обнаружила.

— Ань, набери мне! — крикнула я сестре.

Через несколько секунд мелодичная трель сообщила мне о том, что сотовый благополучно лежит в моей сумке. Вот, блин, вечно у меня странный маразм по утрам просыпается. Так, вроде все взяла, теперь успеть бы, пока Анька не до конца разозлилась.

— Не прошло и года, — язвительно заметила она.

— Ну, прости, прости! Все, я собралась и готова идти, куда скажет моя повелительница, — с улыбкой сказала я, шутливо опускаясь на одно колено.

— Хватит паясничать! Мы и так уже опаздываем.

Но Аня все равно улыбнулась и, схватив меня за руку, помчалась вниз по лестнице. Лифта мы с ней принципиально не признавали. И вот, бег вдвоем, взявшись за руки. Сначала по аллее парка, затем через подземный переход, а потом — финишная прямая прямо по раскисшей после ночного дождя грязи футбольного поля.

Запыхавшиеся и красные, мы стоим у проходной института. Достав студенческие и немного приведя себя в порядок, мы, продолжая держаться за руки, вошли в двери института. Там нас, как обычно, встретили жадно-похотливые взгляды охранников и провожали вплоть до раздевалки. Ничего плохого не хочу сказать про этих парней, я даже понимаю их хроническую похабность, но все же иногда это раздражает. Тем временем мы, раздевшись, направились к расписанию. Поздоровавшись по дороге минимум с пятьюдесятью знакомыми и друзьями, мы, наконец, прорвались к нужному нам месту. Быстро пробежав глазами расписание, я поняла, что тут нам с сестрой придется расстаться на целую пару. Хотя мы были в параллельных группах, занятия иногда проводились в разных аудиториях. Аккуратно чмокнув Аньку в носик, я побежала к себе на пару. Забежав в кабинет, я уселась, как обычно, на первую парту. В группе меня считали ботанкой и зубрилой, но мне, если честно, было глубоко наплевать. Ведь я училась и жила для себя, а не для кого-то другого. Так что мое отношение к группе, ее ко мне — в итоге получался сплошной игнор. Безропотно отсидев лекцию, и даже записывая скучнейшую нудятину препода, я, наконец, дождалась конца пары. Выбежав в коридор, я поспешила в аудиторию, где были занятия у Аньки. Она, как обычно, стояла в окружении девчонок и парней, увлеченно им что-то рассказывая. Изредка из толпы, окружавшей ее, раздавались возгласы восхищения и восторга.

— Извините, что приходится красть у вас эту замечательную персону, но дела семейные, как вы понимаете, — с этими словами я подхватила Аню под локоть и буквально вытащила ее из окружения жаждущих продолжения истории.

Несколько коротких пробежек — и мы, наконец, одни.

— Вечно ты в центре внимания, прямо подобраться нельзя, — пошутила я.

Но Аня восприняла эти слова всерьез.

— Ну что ты такое говоришь? Я же нужна им, они меня любят, им интересно со мной. Разве я могу отказать им в общении со мной. Ведь многие слова помогают им решить свои проблемы.

— Ты прямо Мать Тереза! Всем всегда помочь готова. Вот только окажут ли все они тебе помощь, когда ты будешь в ней нуждаться, — с сарказмом ответила я.

— Они сами помогут, если захотят. Я просто учу их делать правильный выбор.

— Все, все! Хватит, а то сейчас опять поссоримся. Лучше расскажи, что будем вечером делать, и как там у тебя на личном фронте, а то что-то про Максима давно не было слышно?

— Максим предложил мне вернуться к дружеским отношениям. Он, видите ли, не может встречаться с девушкой уже целый месяц и ни разу не заняться с ней сексом. Так что мы благополучно вернулись к тому, с чего начинали. Каждый остался при своем: я при девственности, а он при преждевременном семяизвержении, — с грустной улыбкой поведала мне Аня.

— Ну, ты знаешь, этого следовало ожидать. Всем этим особям мужского пола лишь бы тело было, а все остальное приложится. Для них хороший секс — главное, а все остальное можно и с друзьями сделать. Может это немного и глупо, но я иногда начинаю понимать лесбиянок. Две девушки вместе, что может быть прекрасней. И, прежде всего, они понимают друг друга. Понимают так, как не поймет ни один мужчина, как бы он ни старался, — но, увидев готовые скатиться по щекам Аньки слезы, я поспешила перевести разговор на другую тему. — А мы с тобой пойдем сегодня в клуб и будем танцевать до упада.

Обняв сестру за плечи, я прижала ее голову к своей груди.

— Хватит, Ань! Не хватало из-за всяких уродов слезы проливать. Просто нужно подождать того единственного, который — твоя вторая половинка, а не размениваться на всяких отвратных типов. Прикинь, мы теперь, как лесбиянки, стоим и обнимаемся, — попыталась развеселить я Аньку.

Подняв лицо с моего плеча, сестра шмыгнула носом и весело улыбнулась мне.

— А в какой клуб пойдем? — с радостным огоньком в глазах спросила она меня.

— Вот тебе лишь бы попрыгать пойти куда-нибудь! В самый лучший, не волнуйся! А тебе, кстати, уже давно пора на пару. Все, беги, встретимся у главного входа после третьей.

Оставшиеся две пары, казалось, тянулись бесконечно, но вот, наконец, зазвенел звонок. Вот она, долгожданная свобода. Бегом по лестнице, куртку на плечи и, расталкивая всех подряд, лечу к главному входу в университет. Выбежав на улицу, я поняла, что опять проиграла: Анька, как всегда, прибыла на место встречи первой.

— Вот ты соня! Наверное, заснула на паре и очнулась только после звонка, — с улыбкой пошутила она.

Я не знаю, как, но Аня всегда прибегала первая. Наверное, специально отпрашивалась на пять минут раньше. Ну ладно, теперь домой, готовиться к вечернему выходу в свет.

И вот уже десять часов вечера и мы все расфуфыренные, радостные и смеющиеся спешим в клуб. Я не зря говорила, что поведу сегодня сестру в самый лучший клуб в городе. Ведь самый кайфовый клуб — это тот, который только открылся. Это уже потом он становится обычным и неинтересным. Но в день открытия он — безумный и заводной. А сегодня как раз открывается новый клуб «Озон 12». Почему 12, — никто, правда, не знает, но слухи о его странности уже ходят. Так что посмотрим, чем это таким экстраординарным поразит нас этот клуб. Ну что ж, первое впечатление всегда самое правильное. На входе нас встретили, кто бы вы думали? Два непонятных существа, обтянутые розовым латексом, причем интимные места у них были одинаково плоски, но вторичных половых признаков тоже не наблюдалось. Этакие милые бесполые создания. Преодолев в их лице своеобразный фейс-контроль, мы попали внутрь клуба. Ощущение, что мы попали внутрь некоего космического корабля, появилось сразу. Стальные стены с мигающими огоньками и переливающиеся панели с непонятными надписями создавали ощущение чего-то неземного и инопланетного. Огромные, прозрачные трубы, соединяющие пол и потолок, наполненные пузырящейся жидкостью, добавляли звездного антуража. Ну, а ди-джей, засевший в летающей тарелке на самой верхотуре, убивал своими безумными ритмами всех напрочь. Толпа, слушаясь его рук, отвечала на каждый поток ритма, исходивший из под его пальцев. Мы словно попали в громадный муравейник, где все были под действием матки-королевы, слушая лишь свои дикие желания и отвечая на вибранты своей повелительницы. Двигаться, наслаждаться, оттягиваться — вот зачем сюда приходили, и клуб сполна давал счастья своим рабам-посетителям.

— Мы рады видеть вас! И дирекция «Озона 12» делает вам подарок — бесплатный коктейль! Отдыхайте! — быстро протараторила подскочившая к нам официантка, одетая лишь в несколько кусочков латекса.

Всучив нам два бокала с изумрудно — зеленой жидкостью, она поспешила прочь.

— Стой! Ты что, совсем дурочка! Только не говори, что ты действительно собралась пить эту бурду, — остановила я свою сестру.

— А что такое?! Они что, хотят отравить всех посетителей? — с усмешкой отставила бокал Аня.

— Еще чего! Нужна ты им мертвой. Труп, как говорится, денег не принесет. А в коктейль просто подмешаны всякие тонизаторы и легкие наркотики, чтобы ты раскрепостилась и делала все то, что в нормальном виде ни за что бы себе не позволила. Ну и, конечно, вся эта химия в коктейле вызывает привыкание с накопляющим эффектом.

— Ладно, ладно. Убедила. Буду пить только из закрытой посуды. А теперь давай заценим это местечко, — с улыбкой сказала она и, потянув меня за руку, влилась в толпу танцующих людей.

Через минуту я уже толком не соображала, где нахожусь и что делаю. Чувство толпы захлестнуло меня, все сходили с ума, и я сходила, все делали, что хотели, и я делала. Всеобщее сумасшествие подогревала безумная музыка, отдававшаяся в каждой клеточке тела. Казалось, остановиться и просто стоять невозможно, но какая-то часть меня все же держалась за здравый смысл и не позволяла скатиться в пучину общего умопомешательства. Так что я, потихоньку выбравшись с танцпола, уселась за барную стойку. Ко мне тут же полетел бармен. Как всегда симпатичный и приятный молодой человек.

— Что будете пить? — с обаятельной улыбкой произнес он.

— Спрайт. В банке, — грубо оборвала я его.

Терпеть не могу таких типов. Такое ощущение, что они все считают себя неотразимыми и суперсексуальными. Тьфу! Только глупые телки или малолетние сявки могут повестись на такого.

Получив свой заказ, я повернулась лицом к танцполу и, посасывая сладковато-резкую газированную воду, одним глазком присматривала за Анькой. Иногда некоторые особо наглые особи мужского пола позволяли распускать себе руки, тогда приходилось вмешиваться мне. А сестра, тем временем, не обращая ни на кого внимания, отплясывала в свое удовольствие. Ей всегда было абсолютно по фигу, что творится вокруг. Она была счастлива, находясь среди людей и двигаясь вместе с ними в одном ритме счастья. Временами мне казалось, что она сама — сгусток всего самого хорошего и прекрасного в нашем мире. Вокруг нее всегда все были счастливы и радостны, как будто она одним своим присутствием решает все насущные проблемы и дает новое желание жить и наслаждаться окружающим миром. Порой я даже завидовала ее дару, но сразу же обрывала себя. Ведь я ее сестра, и Бог все поделил честно. Что есть у нее, того нет у меня, но и у меня есть то, чего нет у нее. Сила, рассудительность — вот то немногое, чем ей никогда не похвастаться. Хотя, мы все равно дополняем друг друга. Ведь мы сестры — две половинки единого целого. Но вот я заметила какого-то не в меру ретивого типа. Он откровенно нагло пытался полапать мою сестру. Анька, конечно, считала это своего рода игрой и в танце постоянно ускользала от его похотливых поползновений. Но тип вел себя все развязней и настойчивей. Я почувствовала: самое время вмешаться мне. Аккуратно подойдя к ничего не замечающему типу, я словно случайно обняла его за талию.

— Ой! Извините, я, кажется, поскользнулась, — с игривой улыбкой сказала я.

Он ответил мне похотливой гримасой. И тут же попытался приобнять меня. Я расслабилась и позволила ему прижаться ко мне посильнее. Ха! Да у него, похоже, уже был неслабый «стояк». Ну, тем хуже для него. Плавно развернувшись к нему лицом, я, не отрывая глаз от его лица, со всей силы зарядила ему коленкой в причинное место. Видели бы вы его лицо! Он попытался сползти на пол, но я продолжала держать его за плечи и еще пару раз добавила, но уже чуть повыше, в печень. Похоже, все эти болезненные сношения с моей коленкой не прошли для него даром. И убрав с него руки, я увидела, как он, корчащейся от боли грудой мяса, валится на танцпол. Сделав испуганное лицо, я прижала ладошку ко рту и тихонько вскрикнула.

— Ой, что это с ним! Смотрите, похоже, у него приступ!

Естественно, что те, кто увидел все это действо, так и подумали. Ну а остальным было наплевать. Так что я, схватив Аньку за руку, быстро вывела ее с танцпола. Протащив ее буквально через весь клуб, я остановилась только в дамской комнате.

— Аня, мне надоело каждый раз выручать твое хрупкое и невинное тело из всяких грязных инсинуаций. Может в следующий раз ты сама попробуешь сказать очередному похотливому уроду, чтобы он отвалил, а? — обвиняюще уставившись на нее, произнесла я.

— Ира, ты как обычно поспешила с выводами. Неужели нельзя было подождать немного, и я сама решила бы эту проблему, — примиряюще выставив руки, ответила Анька.

— Подождать, пока он начнет тебя насиловать прямо на танцполе?!

— Сестрица, ну зачем же так грубо? Ведь ты не знаешь всей глубины проблемы, а уже делаешь скоропалительные выводы. Этот парень вел себя столь развязно из-за того, что несколько минут назад увидел свою девушку, целующуюся с другим. Конечно, он решил отомстить. И тут я, вся такая цветущая и обаятельная. Лучшую кандидатуру трудно найти. Вот он подошел ко мне и попросил помочь, и через пару секунд подлетаешь ты и повергаешь его наземь своими коронными ударами по «орехам». Вот так-то.

После этих слов я покраснела и мучительно захотела вернуться назад и извиниться перед парнем за незаслуженное избиение. Но Аня, словно прочитав это в моих глазах, остановила меня.

— Стой! Ты ж ему еще больнее сделаешь. У него после этого не только тело будет болеть, но и душа. Ведь он — то на самом деле хороший парень, а ты его за какого-то маньяка приняла.

— Ладно, я поняла. Давай сегодня уже закончим с приключениями на свою пятую точку и поедем домой.

Получив утвердительный кивок головой, я потащила Аньку к выходу.

Спустя час я, уже лежа в постели и с трудом разлепляя смыкающиеся веки, думала обо всем, что произошло за день. Как обычно, обрывки разговоров, хоровод лиц и клочки мыслей сливались в сплошную полосу. Все так обычно, серо и скучно. Даже инцидент в клубе был еще одним кусочком в мозаике обыденности. А хочется чего-то яркого и безумного. Так, думая о всяких глупостях, я и не заметила, как заснула.

Острие 2. тьма\Свет

Опять ее ждать по полчаса. Каждый раз так на пары опаздываем.

— Ирка, ты долго еще будешь копаться? Я уже полчаса возле двери жду! — поторопила я ее.

Наконец, она благополучно нашла телефон, он, как всегда, валялся у нее в сумке. И я, схватив ее за руку, потащила к выходу из подъезда. Вот мы мчимся к институту, захлебываясь от счастья. Ветер в лицо, земля под ногами убегает назад. Я всегда любила такие моменты, когда особенно остро чувствуешь себя живой. Через десять минут нашего безумного марафона мы подбежали к двери института. Охранники, как всегда, встретили нас восторженными взглядами, я ответила им самой милой улыбкой, какая была у меня в запасе. Дарить хоть маленький кусочек счастья другим — это же такое наслаждение. Раздевшись, мы поспешили к расписанию, где, узнав какие у нас с Иркой пары, разошлись до следующей перемены. Пообщавшись на паре с преподом на философские темы, я вовремя прекратила наш дискурс, так как прозвенел звонок. В коридоре меня мгновенно окружила толпа друзей и знакомых, я, как обычно, оказалась в центре внимания. Кто-то спрашивал — я отвечала. Мне было хорошо. Я чувствовала, что нужна им, что мое мнение важно и поэтому старалась помочь каждому. У кого-то проблемы с родителями, кого-то бросила девушка, но я всем пыталась указать хорошую сторону в случившемся. Если ссоришься с родителями, значит они хоть беспокоятся о тебе, не складывается личная жизнь, значит просто еще не нашел свою половинку. Тут подбежала Ирка и буквально вырвала меня из толпы. Я успела только попрощаться и все. И вот мы, опять взявшись за руки, бежим, словно маленькие девочки. И мне так хорошо рядом с сестрой, что больше никто не нужен. Наверное, поэтому я и не могла сойтись с Максимом. Он тоже чувствовал, что моя связь с сестрой очень тесна и не хотел быть на вторых ролях. Тут как раз Ира, словно почувствовав мои мысли, начала расспрашивать про наши отношения с Максимом. Я кое-как рассказала о нашем расставании и сестра, поняв, что этот разговор мне неприятен, перевела его на другую тему. Она предложила сходить вечером в новый, только что открывшийся клуб. Я, конечно же, с радостью согласилась.

В ожидании вечера время пролетело незаметно, и вот я уже дома стою перед зеркалом и прихорашиваюсь. Быстро приведя себя в расфуфыренный вид, мы с сестрой были готовы покорять этот новомодный клуб. Спустя полчаса мы стоим у входа в «Озон 12» и наблюдаем двух прикольных розовеньких человечков. Пройдя мимо них и преодолев, таким образом, фейс-контроль, мы оказались внутри. Ну, дизайн, конечно, меня потряс. Все было просто, буквально суперкосмически. Схватила предложенный мне бокал и уже хотела отпить от него, как мне пришлось выслушать нуднейшую нотацию от сестры насчет наркотиков в напитках. С сожалением отставив бокал в сторону, я поспешила на танцпол. Ира же, подергавшись немного рядом со мной, отошла и уселась за барной стойкой, изредка посматривая в мою сторону. Я отдалась бушующему ритму вся без остатка. Музыка била и целовала меня. Я сходила с ума снова и снова. И все никак не могла остановиться. Но вот мое танцевальное сумасшествие нарушило аккуратное прикосновение к плечу. Я обернулась и увидела симпатичного парня, стоявшего рядом.

— Извините, вы не могли бы мне немножко помочь? — сказал он мне, пытаясь перекричать шум музыки.

— А что вам собственно нужно? — спросила я.

— Понимаете, вы бы меня просто спасли, если бы согласились немного потанцевать со мной.

— С чего бы это? Вам что, умирать через пять минут? Как танец со мной может вам помочь?

— Видите ли, я только что застал свою девушку в объятьях другого, и мне хотелось бы ей немного отомстить.

— А вы считаете, что местью добьетесь лучших результатов, чем просто поговорите, — опешила я.

— Я говорил с ней об этом и не раз. Ноль эффекта, поэтому и хочу, чтобы она испытала то же, что и я, — просто ответил он.

— Ну, если так. Может ты просто бросишь ее, — попыталась помочь я.

— Я же люблю ее и знаю, что она любит меня. Прос-то иногда в нее как будто демон вселяется.

— Ну, тогда о’кей. Только сильно не прижимайся.

— Конечно, это все только для вида, — ответил он, опустив глаза.

Но не успела я сделать пару движений, как подлетела моя сестра и буквально выхватила парня от меня. Ирка начала извиваться вокруг него, а он стоял и ничего не понимал. Но вот она поплотнее к нему прижалась, и я поняла, что она хочет сделать. Я попыталась остановить ее, но было уже поздно. Иркино колено взметнулось, и я отвернулась, чтобы не видеть, что будет дальше.

Опомнилась я, когда сестра уже притащила меня в дамскую комнату. Конечно, она сначала, как обычно, начала обвинять мою слабость и похотливость мужиков. Но когда я ей рассказала, как все на самом деле, то она даже хотела вернуться и извиниться. Я вовремя ее остановила. Мы решили не ввязываться сегодня больше ни в какие приключения и поехать домой. Добравшись до кровати, я упала на нее, как мертвая. Сон сразу сковал меня своими незримыми цепями и заставил провалиться в мир сновидений и несбыточных желаний.

Выбор. Так жарко, что можно сойти с ума…. Когда же, наконец… Когда….

Острие 3. Свет

Проснулась я в каком-то странном смятении духа. Поднявшись с постели и бредя в ванную, я ощущала, как будто чего-то не хватает во мне. Совершив ежедневный утренний набор телодвижений и почувствовав себя немного лучше, я пошла будить Аню. К моему удивлению, ее кровать была пуста, только смятые простыни напоминали о том, что она вообще ночевала дома. Так вот из-за чего мое непонятное состояние было. Мигом бросившись к телефону, я набрала ее номер. «Номер абонента недоступен или находится вне зоны действия сети», — вот что я услышала в ответ. Просмотрев сообщения, я увидела новое сообщение от Аньки: «Сестрица, не волнуйся. Мне просто нужно сегодня зайти в пару нужных мест насчет той работы, которую нам предлагали. Возможно, я буду за городом, так что телефон может не ловить. Буду к вечеру. И не морщи носик — тебе не идет:)».

Откуда она знает, что я сейчас от злости морщу нос. Хотя, что это я, она же моя сестра и все про меня знает.

Видимо, сегодня придется провести день в гордом одиночестве. Ну ладно, не надо о грустном, пора одеваться и в институт. Еще и Аньку отмазывать в деканате.

Уже сидя на парах, я как-то загрустила и все утро ходила сама не своя. Только когда вышла из университета, ко мне немного вернулось хорошее настроение, так что я даже могла улыбнуться, когда ко мне подбежала маленькая девочка и подарила первый весенний цветочек. И чего это мне так взгрустнулось, все вроде хорошо и погода такая, что прямо жизни радуешься. Так что я, засунув подаренный цветочек в волосы, улыбаясь, решила прогуляться еще чуть-чуть. Через пару минут я уже шла чуть ли не в припрыжку. Наверное, сказалось яркое теплое солнышко и бодрящий весенний воздух. Так, прискакивая и подпрыгивая, я с ним и столкнулась. Поначалу я хотела просто извиниться и пойти дальше, но что-то заставило меня остановиться и взглянуть ему в глаза. Словно теплой волной накрыло. По всему телу побежали мелкие, приятные мурашки. Голова закружилась, и все вокруг поплыло.

— Девушка, что с вами? — раздался низкий приятный голос над самым ухом.

Я открыла глаза и обнаружила, что лежу на скамейке на коленях незнакомца. Он смотрел на меня и успокаивающе улыбался.

— Я уж думал, что вы так и пролежите у меня на руках до вечера. Хотя, это, конечно, была бы приятная перспектива. Кстати, может быть вы скажете, как вас зовут? — произнес он.

В этот момент я немного опомнилась, и ко мне вернулось самообладание.

— А с чего это я вам должна говорить свое имя? — слегка грубовато ответила я.

— Позвольте, но это вы столкнулись со мной, а затем вдобавок потеряли сознание прямо на моих руках. Так что я думаю, что имею полное право хотя бы знать имя мною спасенной мадмуазель, — с легкостью парировал он мои слова. В принципе, он прав, так что в какой-то мере я должна была быть ему благодарна. Другой бы мог воспользоваться моим беспомощным положением.

— Меня зовут Ирина. Извините меня, если я вела себя несдержанно. Просто сейчас редко встречается бескорыстная помощь.

— Не волнуйтесь, я понимаю. Сам в этом мире живу, — с улыбкой ответил он.

И меня снова накрыла волна непонятного щемящего чувства. К щекам прихлынула кровь, будто он сделал мне какой-то неприличный комплимент.

— Мне кажется, это все от воздуха. Весной он какой-то особенной, так будоражит и заставляет делать спонтанные поступки. Не так ли, Ирина?

А я лежала у него на коленях и ничего не могла сказать. Только молчала и смотрела на него влюбленными глазами. Что?! Влюбленными?! Этого не может быть!!!! Чтобы я влюбилась как обычная девчонка?! Ни за что!!!

Тем не менее, я не могла оторвать от него взгляда и, наверное, провела бы так целый день, если бы вдруг в сумочке не запиликал мобильный телефон.

— Привет, Иришка, это я, твоя любимая сестренка, — прощебетал в трубке голосок Ани.

Я поспешила извиниться и, встав, отошла на пару шагов.

— Анют, ты почему меня не предупредила, что утром куда-то собираешься? Я же волнуюсь, — сразу пойдя в наступление, начала я.

— Ну, сестричка, я же написала тебе смску. Ты что, не прочитала еще?

— Нет, почему же, прочитала. Но все равно ты могла разбудить и все сама сказать.

— Но, я же знаю, ты бы напросилась со мной пойти, — со смешком в голосе ответила Анька.

— Ладно, хватит препираться! Скажи, когда ты дома будешь? — поспешила ретироваться я.

— Наверное, часиков в шесть закончится собеседование. Полчаса на объявление результатов — и я дома. Так что раньше пол восьмого меня не жди, — сказала сестра.

— Ладно, только нигде не болтайся по дороге. Я не буду садиться ужинать без твоей персоны. Так что имей в виду, ты можешь оставить меня голодной. Может, хоть это повлияет на твои вечные опоздания, — строгим тоном подытожила я.

— Сама опоздулька! — весело крикнула в трубку Аня и отключилась.

Вот всегда она так, последнее слово обязательно должно быть за ней.

Положив телефон в карман, я обернулась и увидела, что мой спаситель куда-то пропал. Подойдя к скамейке, я обнаружила сложенный пополам листок бумаги, на котором было написано мое имя. Взяв его в руки и развернув, я прочитала: «Дорогая Ирина, я заметил, как вы смотрели на меня, и понял, что вспыхнувшее во мне чувство, возможно, обоюдно… Я оставляю вам свой телефон, если решите — позвоните… 89106669990».

Первая моя мысль — выбросить бумажку куда подальше и забыть об этом происшествии. Как вообще этот нахал посмел мне написать такое?! Но, с другой стороны, может все эти мужчины-самцы не так уж плохи? Вернее, некоторые отдельные экземпляры. Тем более что послать я его всегда сумею. Ладно, этот вопрос требует более детального изучения. А сейчас пора домой, а то сама опоздаю к приходу Аньки.

Прибежав и куда попало покидав одежду, я взялась за приготовление ужина. Сегодня я побалую и себя, и сестру: сварганю что-нибудь особенное. Время пролетело незаметно, и вот я сижу за накрытым столом, в духовке доходит лаванше, а в животе начинается голодная революция. Но, к счастью, Анька опоздала всего на десять минуток, и мне не пришлось жевать скатерть от голода.

— Приветик, сестрица! — с порога закричала мне она и прыгнула прямо в мои объятья.

— Тише, а то сейчас вместе со столом упадем, — попыталась урезонить я ее.

— Хорошо, хорошо. Я на все готова, только покорми меня.

— Сейчас через пару минут буду лаванше из духовки доставать.

— О! Это та вкусная французская штука с сыром, да? — восторженно пролепетала Аня.

— Да, да! Та самая вкусная штука. А теперь посиди спокойно и расскажи, где ты весь день пропадала.

Решив, что делать два дела одновременно мне по плечу, я стала вытаскивать противень из пылающего жаром зева духовки, параллельно краем уха слушая, что там говорит Анька. Разложив еду по тарелкам и поставив их на стол, я села на стул и предложила сестре прервать беседу на время принятия пищи, так как, болтая во время еды, можно и подавиться. Но Анюта, как всегда, проигнорировала мое предложение и продолжила изливать на меня события, произошедшие сегодня с ней. Я ела и слушала краем уха, пока вдруг не промелькнули насторожившие меня слова.

— Стоп! Стоп! Какой такой прелестный парень. Ты подцепила еще одного сердцееда на свою голову? — прервав ее, спросила я.

— Никакой он не сердцеед! Он добрый и милый! А еще он тоже девственник! — начала защищать неизвестного парнишку Аня.

— Значит, вы уже и до таких откровенных тем добрались! — осуждающе продолжила я.

— Нет! Просто он такой невинный и робкий, что я сразу почувствовала в нем родственную душу.

— Родственная душа у тебя — это я. А парнишка, как обычно, пытается залезть тебе под юбку. Только он избрал немного более оригинальный способ, чем все остальные. Вот и все. А ты ведешься, как первоклассница, — попыталась вразумить я ее.

— Да ничего ты не понимаешь! Он не такой! Не делай его грязным, как всех, кого ты видишь! И, вообще, это моя жизнь. Так что не смей в нее вмешиваться! — уже со слезами на глазах прокричала Аня и, оттолкнув тарелку с недоеденным лаванше, убежала из комнаты.

Вот всегда так хочешь, как лучше, а получается как всегда. Я же не хотела сделать ей больно, просто почти все парни, встречавшиеся с Аней, в итоге сводили все отношения к одному и тому же. И мне мало верится, что это такое сильное исключение. Просто не хочется, чтобы Анюта обожглась еще раз. Посидев еще пару минут над не лезшей в глотку едой, я помыла тарелки и пошла в спальню к сестре. Вы спросите, зачем. Глупый вопрос, конечно же, мириться….

Острие 4. Тьма

Так ненавижу вставать рано. Глаза словно слиплись навсегда, и нет мочи поднять веки. Но я пересилила себя и кое-как добралась до ванны. Умывшись и, более менее приведя себя в порядок, я, стараясь не разбудить Ирку, тихонько собралась и поспешила из квартиры. Сегодня для меня очень важный день! Сегодня я иду устраиваться на работу. Многие скажут: Ха! Что тут важного? Но для меня это первый шаг во взрослую жизнь. И сегодня проходит собеседование по приему на место продавца-консультанта в магазин модной одежды «Stesh», и у меня есть все шансы устроиться туда. Я умная, без ложной скромности, довольно красивая, обаятельная, ну и, конечно, у меня есть куча других положительных качеств. Но, мне кажется, для того, чтобы пройти собеседование хватит и первых трех. Так что, размахивая сумочкой и напевая веселый мотивчик себе под нос, я почти вприпрыжку шла к своему будущему. Придя и записавшись, я присела на один из свободных стульев в длинном ряду и принялась терпеливо ждать, ведь кроме меня, соискателями на это место пришло еще около двадцати человек. Но я была уверена в своих силах и поэтому не волновалась. Правда, спустя двадцать минут мне стало откровенно скучно. Но тут ко мне подошел странный молодой человек и попросил сесть рядом. И хотя были еще свободные стулья, он решил приземлиться именно на место возле меня. Ну что ж, возможно, ему не хватает общения, так что я великодушно разрешила. Посидев несколько секунд спокойно, незнакомец повернулся ко мне и попытался завести разговор. Я что-то рассеянно отвечала на его глупые вопросы, иногда даже невпопад. Но вот его словесные притязания стали приобретать более личный характер, то бишь он одновременно пытался погладить мою коленку. Такой поворот событий меня совершенно не обрадовал, и я уже решила, как бы так получше отшить незваного гостя. Но в этот момент проходящий мимо меня парень, несший в руках бутылку с минералкой, споткнулся и, почти упав, облил пристающего нахала. Тот, конечно же, вскочил и разъяренный попытался толкнуть парня. Тот как-то быстро изогнувшись в поясе, сделал шаг назад и тихо пробормотал извинения. Но облитый им хам и не думал успокаиваться. Он, опять выставив кулаки, двинулся на беззащитного обладателя бутылки с вылитой минералкой. В этот момент мне стало жалко ни в чем не повинного парня и я, встав, громко произнесла:

— Эй! Может, мы попробуем все решить мирно?

Развернувшись, он сначала опешил. Кто-то смеет отвлекать его от будущей жертвы. Но, увидев, что это произнесла я, поспешил подойти ко мне и, обняв за талию, гадко прошептать на ухо:

— Конечно, крошка. С тобой мы все уладим мирно…

Не успела я сказать ему пару успокоительно-ласковых слов, как его что-то оторвало от меня и бросило в противоположный угол комнаты. Сначала я не поняла, что это могло быть, но тут увидела, кто был этим ураганом. В двух шагах от меня стояла так называемая жертва и, скромно улыбаясь, держала в руках кусок рубашки агрессивного типа.

— Извини, мне просто показалось, что этот человек пристает к тебе, — робко сказал он.

— Ну, в общем-то, так и было. Только я подумала, что он к вам начал приставать, — с улыбкой ответила я.

— Хм… Если он не представитель нетрадиционной сексуальной ориентации, то я был просто преградой на его пути к вашей доброжелательности, — улыбнувшись в ответ, сказал мой спаситель.

— Теперь сексуальные домогательства называются добиться доброжелательности?

После этих слов мы вместе переглянулись и дружно рассмеялись. Глядя на его яркую непринужденную улыбку, я подумала, что он очень даже ничего. Так что, можно попробовать завести с ним знакомство. Он, словно прочитав мои мысли, подошел ближе и, галантно взяв меня за руку, слегка поцеловал пальчики и сказал:

— Рад представиться! Алексей Люцефатов — студент и поэт в одном лице.

— Я рада познакомиться с вами, Алексей, — аккуратно сделав реверанс, ответила я.

В этот момент в приемной громко назвали мое имя и фамилию.

— Ой! Это моя очередь на собеседование подошла. Мне бежать надо, — пролепетала я, надеясь, что он додумается предложить обменяться телефонными номерами.

— Ну что ж, был рад знакомству с вами. Если вы вдруг захотите еще пообщаться, то мы могли бы записать номера друг друга, — произнес он, заглядывая мне прямо в глаза.

Я быстро продиктовала ему свой номер и попросила, чтобы он смской прислал собственный. В ответ он с улыбкой махнул головой и еще раз, взяв меня за руку, аккуратно поцеловал пальцы. В этот момент от ладошки вверх по руке побежали яркие, приятно-колючие искорки наслаждения. Словно вместе с поцелуем он ввел мне в кровь приличную дозу эфедрина. А когда ощущение реальности вернулось ко мне, то о нем напоминал только вибрирующий телефон, принявший смску и визгливый голос, продолжающий выкрикивать мое имя…

Острие 5. Свет\тьма

Ура! После получасовых взаимных обвинений мы наконец-то обнялись и, расплакавшись, счастливые заснули. А утром, уже счастливые и помятые после сна, мы поспешили в ванну, где, весело обрызгав друг друга, мы кое-как привели себя в порядок и сели завтракать. За чаем Анька начала рассказывать, с каким замечательным парнем она познакомилась на собеседовании. Я слушала ее в пол-уха, считая, что это очередной ее ухажер, который, услышав о не желании расставаться с девственностью, тут же покинет ее. Так что мои мысли были заняты совершенно другим. Я думала, звонить или не звонить вчерашнему незнакомцу. С одной стороны, это неприлично, чтобы девушка первая звонила парню, но вдруг он сам ждет моего звонка и, так же как и я, боится безответных чувств. Ладно, подожду до вечера, и если он не решится, то позвоню сама.

— А ты как считаешь, Ир? — вывел меня из раздумий голос сестры.

— Ну… Эээ… Да, конечно, — наобум брякнула я.

— Ну и я так думаю, — не заметив моего смешения, продолжила Аня.

Быстро прикончив завтрак, мы стали собираться на учебу. Успев к началу пары, я уселась на свободное место и попыталась писать лекцию, но в голову упорно лез вчерашний незнакомец. Мне первый раз в жизни встретился человек, которого после пяти минут знакомства можно с уверенностью назвать настоящим мужчиной. И все мое существо упорно тянулось к новой встрече с ним, словно он с первого взгляда заколдовал меня. Вот так, не зная, что делать дальше, я провела следующие две пары. На большой перемене ко мне подбежала Анька и радостным голосом поведала, что ее вчерашний ухажер позвонил и пригласил ее вечером на свидание. Я словно и не заметила ее суматошного веселья, продолжала быть погружена в свои мысли.

— Ну и ладно! Не хочешь меня слушать — не надо! — обиделась Аня и опять куда-то ускакала.

Просидев последнюю пару уже в каком-то тумане, из которого изредка выныривали кусочки вчерашней встречи с моим мужчиной, я, закончив учебу, вышла на улицу. Стоп! Какой это еще «мой мужчина»?! С каких пор это он стал моим и, вообще, что-то я не пойму, куда катится мой здравый смысл. Несколько минут — и влюблена по уши. Но вдруг так и должно быть? Одно мгновение — и ты понимаешь, что он — твоя вторая половинка. Плевать на всю эту логику! Я сама делаю свое счастье! И если я хочу позвонить ему и увидеться, то сделаю это сама. Пусть судьба не ведет меня! Я буду делать свою жизнь.

Быстро достав из сумочки телефон, я набрала записанный на листочке номер и с замиранием сердца слушала долгие гудки. Наконец, в трубке щелкнуло, и самый приятный для меня в целом мире голос произнес:

— Я ждал твоего звонка. Если хочешь, мы можем встретиться через полчаса у Драмтеатра.

Я смогла лишь утвердительно махнуть головой и только потом прошептать:

— Да, конечно.

В трубке запиликали звуки отбоя. Я была готова упасть там, где стояла. Он пригласил меня на свидание. А у меня только полчаса, чтобы хоть как-то прихорошиться. Но я должна успеть….

Острие 6. тьма

Вечером мы с ним увидимся! Значит, у меня есть всего лишь три часа, чтобы решить, что надеть и как накраситься. Ирка после пар куда-то слиняла, и мне точно никто не будет мешать ненужными советами. Тем более она сегодня сама не в себе была. Ну ладно, может не выспалась. А мне лучше уже сейчас начинать процедуру превращения меня из красавицы в супер-красавицу. Спустя два часа тридцать минут, я, стоя перед зеркалом, могла поспорить с кем угодно, что любой парень только при одном взгляде на меня упал бы от безумной любви ко мне в обморок. Итак, последние штрихи и я готова идти в бой. До встречи осталось двадцать минут, а приличные девушки не опаздывают больше чем на десять, так что в путь. Он будет мой!

И вот я иду. Меня пробивает сладостная дрожь от предвкушения встречи с Ним. Я уже стала называть его с большой буквы, ведь Он одним легким поцелуем чуть не свел меня с ума. Я понимала, что со мной творится что-то не то, но мне даже не хотелось думать о необычности моего состояния. Наоборот, я рвалась броситься в этот омут с головой. Таких безумных чувств я не испытывала никогда. Возможно, это и есть то, что многие называют любовью с первого взгляда. Если и так, то мне было все равно, как бы это ни называлось, в данный момент я жила этим ощущением. Оно, словно неведомая энергия, питало меня и заставляло делать невероятные поступки. Но вот из-за угла появился памятник какому-то старинному поэту, а возле его подножья стоял Алексей. Чуть не срываясь на бег, я поспешила к нему. Подойдя ближе, я еле поборола искушение сразу броситься в его объятья.

— Здравствуйте, Анна. Кажется, с последней нашей встречи вы стали еще прекрасней, — прошептал он, наклоняясь прямо к моей шее.

Я молчала и с трудом могла дышать. Кажется, еще чуть-чуть и я потеряю сознание. Но вот Алексей взял меня за руку, и стало легче и одновременно еще безумней. Хотелось никогда не отпускать его прохладные, и в то же время опаляющие любовным жаром пальцы. Он что-то сказал, но я не слышала. Любовь питала каждую мою клеточку. И следующие два часа пролетели для меня как в каком-то сказочном тумане. Мы гуляли и ели мороженое, изредка он касался меня своей рукой или что-то шептал на ушко. Мне было хорошо и легко. Но вот уже ночь вступает в свои права, и нужно идти домой. С сожалением сказав об этом Алексею, я внутренне хотела провести с ним всю эту ночь. Он воспринял мои слова проводить до дома как просьбу. Он был истинным джентльменом и все время, пока мы шли до моего подъезда, вежливо держал меня под ручку. Но вот и мой дом. Нужно прощаться. Алексей медленно наклоняется и легонько целует меня в щечку… Я взлетаю и падаю тысячу раз… Сердце начинает биться как одержимое…. Тело горит и плачет от желания… Он отпускает меня из своих объятий и, улыбаясь, говорит, что будет ждать меня завтра в то же время, и в том же месте… Я стою, и слезы счастья катятся по моим щекам… Так кончается мой первый день любви… Я иду домой и без сил падаю в кровать. Завтра он будет меня ждать… Будет ждать… Он так сказал…

Выбор. Они мои. К каждой женской душе можно найти ключик. За это умение я и горю вот уже 500 лет…

Острие 7. Свет

Он сидел на ступеньках у Драмтеатра и ждал меня с огромным букетом роз. Прошлая я сказала бы: «Боже! Как это все обычно. Приходить на первое свидание с большим букетом роз. Самый простой способ поразить девушку в самое сердце. Но со мной такая фишка не пройдет!» Сейчас же у меня перехватило дыхание, и задрожали руки. Мне?! Все эти цветы?! Я не могу… Ну, пожалуйста…. Но он был настойчив. И вот мы под ручку идем степенно по парку. Я словно под действием наркотика. Ощущение эйфории захватило меня всю без остатка. Я словно в волшебной истории, в роли принцессы. Только все будет хорошо, не прилетит никакой дракон, и никто не украдет меня. А будем только я и он… Вдвоем… Всегда…

Так незаметно, в сладостной неге пролетели несколько часов. Тут вдруг мой возлюбленный, с тревогой посмотрев на часы, повернулся ко мне и сказал:

— К сожалению, Ирина, я вынужден покинуть вас. У меня назначена важная встреча и на нее никак нельзя опоздать, — с грустью поведал мне он.

Как, он куда-то уходит? А я? Я же не смогу теперь и секунды без него!

— Я вижу, вам тоже жаль расставаться. Но я думаю, что завтра мы сможем провести вместе целый день.

Я молчала и не могла ничего сказать. Огромную, бесконечно длинную ночь мне придется провести без него. Это выше моих сил! Он, словно видя мои внутренние метания, наклонился и нежно поцеловал меня в уголок губ.

— Мне нужно идти, Ирина. Надеюсь, то время, что мы не вдвоем, не даст вам впасть в беспробудную тоску. Но на всякий случай я оставлю вам мое небольшое стихотворение, написанное под впечатлением от встречи с вами, — с этими словами он вложил мне в руку небольшой листок, сложенный пополам. Затем, нежно обняв меня и еще раз поцеловав в краешек губы, он развернулся и быстрым шагом направился в сторону памятника Некрасову. А я стояла с букетом кроваво-алых роз и маленьким листочком бумаги в руках. И сердце мое сжималось и кричало от разлуки с любимым. Уголок губ продолжал гореть пламенем любви, словно он до сих пор целует их. Я смотрела на его уменьшающуюся фигуру и понимала, что эта ночь будет для меня самой одинокой в моей жизни. Лишь только ожидание завтрашней встречи поможет мне не сойти с ума. И маленькая записка в руках. Кстати, что там? Присев на ближайшую лавочку, я, отложив в сторону букет, с величайшей осторожностью раскрыла сложенный пополам лист бумаги. На снежно-белой бумаге было написано черными, как вселенская тьма, чернилами:

Я достану звезду рукою, Отыщу я в горах алмаз, Лишь тогда я пойму, что такое Ослепительный блеск твоих глаз. Поцелую порой закатной Нежной лилии лепесток, Лишь тогда я пойму, как приятно Ощущать твоих губ сладкий сок Я прохлады глотну родниковой, Кинусь в быструю речку с моста, Лишь тогда я пойму, что такое Твоей нежной души чистота. В час волшебной зари вечерней Босиком по росе пробегу. Лишь тогда я пойму, наверное, Что я жить без тебя не смогу.

Острие 8. Свет\тьма\Выбор

Я чувствую, что сегодня самый важный день в моей жизни, и в предчувствии этого ощущения, мое сердце трепыхается, как птица в клетке. Я мечусь из угла в угол, не зная, чем себя занять до вечерней встречи с ним. Иногда я словно возвращаюсь в реальный мир и вижу, что с Анькой тоже творится что-то непонятное. Но я не успеваю даже спросить у нее, что случилось, как все мои мысли вытесняет его образ. И я ничего не могу с собой поделать, опять взлетаю в предчувствии нашей встречи. День тянулся мучительно медленно, и словно само время убегало назад, не давая подойти той минуте, когда я увижу его. Но вот, наконец, я уже дома и выбираю, что же надеть на свидание. Рядом крутится Аня, она тоже собралась на очередную встречу со своим принцем-ботаником. Ну, вроде бы вот это платьице пойдет к этим босоножкам. А, может, просто надеть джинсы и футболку? Нет! Сегодня особый день, и я должна поразить его в самое сердце, так же как он меня. Вот эта юбочка и не слишком длинный топик идеально подойдут. Еще минут пятнадцать на легкий макияж — и я лечу на крыльях любви, не касаясь бренной земли. За поворотом поворот — и вот я, наконец, у места встречи. Он уже ждет меня с неизменным букетом роз. Я подбегаю к нему и бросаюсь на шею. Не знаю, что на меня нашло, но мне так хочется побезумствовать. Он аккуратно ставит меня на землю и вместе с нежным поцелуем дарит цветы. Я беру их в руки, и одуряющий аромат кружит мне голову. Розы настолько ярко-алые, что режут глаза, касаются лепестками моего лица. Это будоражит и сводит с ума. Я чувствую, как его сильные руки поднимают меня и куда-то несут. Мне хорошо и спокойно. Наконец, я нашла свою вторую половинку.

Вот и Ирка убежала куда-то. Ну что ж, зато никто не будет мешать мне прихорашиваться. Быстро кинув взгляд на часы, я увидела, что уже опаздываю на встречу с Алексеем. Подхватив сумочку, я выскочила за дверь и поспешила к месту рандеву. Через десять минут я уже стояла возле небольшой церквушки у окраины парка. Но, к моему удивлению, Алексея еще не было. Постояв еще минут пятнадцать, я уже хотела позвонить ему и спросить, в чем дело. Но в этот момент чьи-то ладони закрыли мне глаза. Я почувствовала приятный запах мужской туалетной воды, колкий и свежий.

— Алексей, — сами собой прошептали мои губы.

— Ирина, — ответили его губы, задевая мои волосы.

Он развернул мое лицо к себе и впился в меня безумно-страстным поцелуем. Я задрожала, что-то внутри меня подалось навстречу всему этому сумасшествию. Мой язык переплетался с его, а наши дыхания сливались в одно. Мы остановились только тогда, когда в глазах потемнело, а сознание немного прояснилось. Несколько секунд мы продолжали стоять, обнимая друг друга и почти соприкасаясь губами. Затем меня словно ударила молния, и чувство всепоглощающей любви заполнило меня. Это был миг идеального знания, что человек, обнимающий меня, — и есть та вторая половинка, что некоторые ищут до конца жизни. Следующей мыслью было взять его за руку, отвести домой и подарить мою самую сокровенную тайну. На секунду я испугалась этого решения, но он опять обнял меня и прижался своими губами к моим. В этот момент все сомнения исчезли, и я, схватив его за руку, потащила в свою обитель…

Острие 9. Выбор

Я стоял над их распростертыми телами и любовался чистой и прекрасной невинностью. Так непорочны могут быть только ангелы или Сестры Равновесия… Кто из них — будущая Тьма, а кто Свет, даже самому Господу Богу неизвестно. Это всегда остается великой тайной до самой смерти их обеих. Но я послан изменить почти тысячелетнее равновесие. Предыдущие попытки благополучно провалились. Ведь даже мой, почти всемогущий хозяин не мог знать, что Победившая Тьма не означает приход вездесущего зла. Это лишь дает свободу от законов и путь морали и этики, истинную свободу, когда только твое желание направляет тебя, и никто не смеет указывать тебе, что это неправильно или нехорошо. Прошлая ошибка привела к глупой человеческой войне, когда лишь один человек осознал свою Истинную свободу, но и тот не смог до конца довести свои идеи. Этого человека звали Адольф Гитлер. Но хватит о глупых людских слабостях. Я послан сюда, чтобы выполнить свою миссию. За это мне будет дарована свобода, а за такую награду любая падшая душа сделает все, что угодно. Итак, с какой начать? Они обе прелестны и невинны. Всматриваясь в их детские личики, и не подумаешь, что они управляют равновесием Света и Тьмы на всей Земле. Но так и должно быть. Ведь я тоже горю в аду уже которую сотню лет не за хорошие дела. А мое раскаяние уже никому не нужно. Согрешил — получи! Но то наслаждение и радость, что я приносил, это все побоку, главное, что я предавался запретному наслаждению. Законы несправедливы, но еще более несправедливы наказания. И хотя мое имя осталось в веках, но оно является синонимом разврата и похоти. Как же, только скажи: «Вот это ты Дон Жуан!», и все сразу представят тебя развратником и сластолюбивцем. В молодости, когда мои похождения еще представлялись мне невинной шалостью, мой близкий друг король Дон Педро говорил мне: «Послушай, Хуан! Ты молод и красив собой, так почему бы тебе не поделиться своим счастьем с другими, а именно, с противоположным полом? Восславь Господа и увеличивай ряды его святого воинства своими отпрысками». Конечно, тогда это казалось радостным и правильным. Но клянусь своей шпагой, ни одна дама не лила слезы из-за меня. Все они понимали, что я должен дарить удовольствие не только одной, но многим. И в этом мое счастье и проклятье: я для всех и не для себя. Возможно, если бы я нашел ту единственную, что воспламенила мое сердце по-настоящему, то моя кара не была бы так страшна. Но я так и не успел отыскать свою половинку, и Всемогущая любовь не спасла меня. Ведь даже дураку известно, что, единожды полюбив в земной жизни, будешь вечно наслаждаться раем и благостью небесной. И вот теперь, благодаря моему дару, или, лучше сказать проклятью, мне предстоит совершить поистине чудовищную вещь: лишить девственности двух Сестер Света и Тьмы, дав тем самым свободу моему хозяину, ведь когда нет выбора, остается только Истинное Зло…

Острие 10. Светлая тьма

Я почувствовала на своем теле легкое прикосновение. Открыв глаза, я увидела, что руки моего Любимого ласково скользят по мне. Нежность и любовь наполнили меня, по всему телу пробежали мелкие искорки наслаждения. Я приоткрыла глаза и увидела, что рядом лежит моя сестра. Сначала я подумала: «Что она здесь делает?». Но все эти ненужные мысли у меня отбил очередной поцелуй моего Любимого. В конце концов, если он хочет, чтобы в этот момент моя сестра была рядом, то без проблем. Ведь я все что угодно готова сделать ради моего Возлюбленного. Тем временем его ласки становились все откровенней и настойчивей. Я уже не могла сдерживать рвущуюся наружу страсть и громко застонала. Видимо, я сделала это слишком громко, так как рядом зашевелилась моя сестра. Она открыла глаза и как-то странно посмотрела на меня и моего Любимого. Рот ее приобрел странную О — образную форму и тут, словно через комок тугой ваты, я услышала чей-то пронзительный крик. Только через несколько секунд я поняла, что это кричала моя сестра. Этот безумный, тонкий звук рвал мои уши и не давал сосредоточиться на ласках моего Любимого. Я хотела сказать Аньке, чтобы она замолчала, но что-то тяжелое и липкое накрыло мой рот. Я с ужасом поняла, что это лапа моего Возлюбленного… Именно лапа! Он был чудовищем, но моя любовь к нему не исчезла! Я так же яростно хотела, чтобы он овладел мной, даже еще сильней, чем прежде! Но его лапа продолжала зажимать мой рот и не давала дышать. Тьма набегала все быстрее и быстрей… Легкие горели невыносимым пламенем, я больше не могла дышать… И милосердное забытье окутало меня….

Раскадровка

Еще секунду назад я была вместе со своим Любимым, но вдруг мне резко захотелось спать, до боли в глазах и тошноты. Я решила на секундочку закрыть глаза, а, открыв их, увидела совершенно сумасшедшую картину: я лежала на кровати, а рядом со мной какое-то чудовище обнимало мою сестру. В полнейшем шоке я закричала, но Ира лишь вяло повернула голову и с улыбкой посмотрела на меня. В эту же секунду все события полетели серией мгновенных вспышек-кадров…

Вспышка…

Чудовище зажало сестре рот и похотливым взглядом уставилось на меня. Я попыталась отползти, но тело меня не слушалось, и тварь медленно подползла ко мне.

— Не бойся, я сделаю так, что больно не будет. Будет только приятно, — прошмякало оно остатками челюстей. От ужаса я лишилась дара речи и могла только наблюдать за его действиями.

Вспышка… Резким движением оно сорвало с меня одежду, оставив совершенно нагой. Я попыталась прикрыть грудь рукой, но один рывок оттолкнул мою руку, предоставив бесстыжему взгляду чудовища любоваться моим телом. Но вдруг его глаза остановились на родинке в форме капельки, что была у меня чуть выше пупка.

Вспышка… — Этого не может быть! Ты такая же, как она, невинная и милосердная. Твоя родинка — это знак… Нет! Я не могу! — прохрипело оно, пытаясь уползти с кровати. Его неожиданная слабость добавила мне смелости, я смогла встать и набросить себе на плечи простыню, валявшуюся неподалеку. Тварь, тем временем, отползла в дальний угол комнаты и еле слышно стонала, обхватив голову лапами.

Вспышка…

Подойдя чуть поближе, я, приглядевшись, увидела, что чудовище отдаленно напоминает человека. Внезапно чувство жалости наполнило всю меня.

— Что с тобой? Что случилось? — подойдя еще на шаг, спросила я.

Поначалу я не добилась ничего кроме новой порции всхлипов и стенаний, но через секунду оно ответило…

Вспышка… И весь его рассказ был без слов. Вместо них я словно сама пережила все воспоминания чудовища. Хотя уже не чудовища, а Дона Хуана…

Выбор…

Я устал и с трудом могу дышать. Словно загнанный волк, у которого нет пути назад, я стою у окна и вижу, как внизу горят факелы. Полгорода собралось сейчас у этого заброшенного дома, куда загнали меня преследователи. Многие из гнавшихся за мной сейчас пятнают булыжную мостовую своей кровью и кишками, но остальные почти выполнили задуманное. Я в западне, и через несколько секунд они ворвутся сюда, чтобы предать меня, как им кажется, справедливому суду. Но пока мои руки сильны и в них есть шпага, они не возьмут меня, как безропотную овечку. В момент, когда мое сердце преисполнилось радостью предстоящей битвы, в забаррикадированную дверь тихо постучали. Неужели эти жалкие людишки настолько вежливы, что сначала стучат, а уже потом ломают? Навряд ли! Возможно, это знак свыше? Решив, что в моем положении все возможно, я быстро подошел к двери и рывком распахнул ее. На пороге стояла молодая хрупкая девчушка и со странной смесью страха и любви смотрела на меня.

— Господин, наверное, не помнит меня. Когда Вы только приехали в наш город и остановились в гостинице, я прислуживала вам. И теперь, узнав о Вашей проблеме, я решила помочь Вам, — быстро пролепетала она.

— С чего бы это? — с недоверием произнес я.

— Возможно, для Вас это был не столь значимый момент, но в ту волшебную ночь Вы подарили мне сладостное наслаждение первой ночи любви. И сердце мое теперь навсегда принадлежит Вам. Поэтому я готова на все, чтобы спасти Вас.

— В наши дни редко встретишь столь самоотверженную любовь. Но я с радостью приму вашу помощь, пусть и не могу ответить взаимностью.

— О, господин, счастье — помочь Вам. Среди Ваших пассий я не могу и рассчитывать на внимание. Ведь единственное, что я могу Вам предложить — мое тело и жаркую любовь. Следуйте за мной, я проведу Вас черным ходом к свободе. Я поспешил последовать за моей спасительницей…

Уже сидя на берегу реки вдали от всех опасностей и ощущая горячее тело этой хрупкой девчушки со странным именем Анни, я понял, что нечто большее связывает нас с ней. И не простое чувство благодарности греет мое сердце, а что-то совсем другое. Может ли это быть любовь с первого взгляда, я не знал, но это странное чувство продолжало жить во мне, с каждой секундой становясь все сильнее.

Вдруг позади нас раздался негромкий треск. Я оглянулся, намереваясь увидеть водную крысу или другое мелкое животное, но, к моему удивлению и ужасу, позади нас стояли несколько мужчин и целились в нас стальными жалами арбалетов.

— Не двигаться! — с угрозой сказал один из них.

Я застыл, не смея пошевелиться. Но моя Анни, словно в мгновение ока сойдя с ума, бросилась на них, одновременно толкая меня в воду. Резко прожужжали стрелы, и сломавшаяся на полдороге тень моей спасительницы заставила мое сердце болезненно сжаться. Не успело ее тело коснуться земли, как я оказался рядом. Но в моих руках была уже только бренная оболочка. Анни была мертва. Пепел горести засыпал мой взор, чтобы через секунду взметнуться пламенем яростной мести. Я медленно опустил так и не успевшую познать мою любовь Анни и плавно развернулся лицом к ее убийцам. Один из них уже перезаряжал арбалет, а другой испуганно смотрел на меня. Видимо, он увидел в моих глазах что-то испугавшее его до смерти. Я не стал заставлять его долго ждать и одним прыжком оказался с ним. Вскинув руку с зажатым в ней небольшим кинжалом, который я обычно использовал для еды, я аккуратно перерезал ему горло. Захлебываясь в своей красной жизни, он упал на влажную землю. В этот момент я услышал тихий щелчок. Присев, я перекатился по направлению к звуку и прямо с земли выпрыгнул вверх, зажав уже испивший чужой крови кинжал над головой. Хрип и громкий хруст, дождь кровяных капель оросил мое лицо. Арбалетчик оказался нанизан своей головой прямо на мой кинжал. Рукоятка торчала прямо под подбородком, а острие торчало из левого глаза. Так и не выстреливший арбалет валялся рядом…

Раскадровка

Выпив все воспоминания Дон Хуана, я ощутила всю его многовековую боль: страдания в Аду, приказ Хозяина и внутреннее сопротивление Хуана выполнять его. Я стала им, а он мной. В эту же секунду ко мне пришло понимание, что единственным выходом будет….

1 кадр. Я не должен жить, и мой дух без тела не сможет выполнить приказ. Но стоит мне только подумать о сопротивлении Хозяину, он мгновенно сам войдет в мою оболочку и доделает начатое. Но я знаю выход…

2 кадр. Я смотрела на Хуана и видела, что его разрывают два противоположных чувства. Я всеми фибрами души хотела помочь ему, но тело все еще было непослушно мне, и все, что я могла — это говорить. Но не успела я открыть рот, как он, сорвавшись с места, метнулся к окну…

3 кадр. Открыв глаза, я увидела, как мой возлюбленный стоит возле окна. Словно раздумывая, прыгнуть или нет. Но как он может такое думать, ведь у него есть я. И я живу только для него. Если моей Любви не станет, то и мне незачем жить. Поэтому я, не раздумывая, бросилась к нему…

4 кадр. Уже у самого окна Хуан резко остановился. Я поняла, что произошло то, чего он боялся. Хозяин вселился в его тело и теперь не перед чем ни остановится, чтобы завершить начатое…

5 кадр. Я видел… Я слышал… Я чувствовал… Но я не владел своим телом. Словно сторонний наблюдатель, я находился в узком вместилище моего черепа и наблюдал за происходящим. Случилось то, чего я больше всего боялся. Он завладел моим телом, и теперь судьба Двух Сестер была предрешена…

6 кадр. И в то же мгновение как Дон Хуан замер у самого окна, моя сестра, соскочив с кровати, бросилась к нему…

7 кадр. Звон стекла. Резкий порыв ветра, ворвавшийся в комнату из разбитого окна. Вздувшиеся парусом занавески. И мелькнувшие тела в рассветной тьме. Раскаявшийся грешник и моя сестра, летящие в объятья друг друга…

Одна Сестра

Я сидела на полу и плакала. Холодный ветер кусал мою голую кожу, но я не чувствовала этого. Вся моя жизнь была разрушена в одно мгновение. Я одна… Без Любви и Сестры… Я не хочу так жить… Медленно поднявшись с пола, я подошла к разбитому окну. Под ногами хрустели осколки стекла. Они врезались в мои ступни, и каждый мой шаг был отмечен кровавой россыпью на ледяном полу. Я стала на край окна и посмотрела вниз. В глухой темноте мокрого асфальта виднелись два бледных силуэта, сплетенных в единое целое: мой несостоявшийся убийца и моя сестра. Теперь они мертвы, и мой следующий шаг приблизит меня к ним. Закрыв глаза, я отпустила края окна и подняла ногу, чтобы исполнить свое желание. Но в эту секунду предутреннюю тишину разорвал громкий детский крик. Я услышала, как какой-то мальчишка выше этажом вопит, что не хочет идти в школу. Вдруг моя странная глухота прошла, и я услышала море звуков, окружающих меня. Грохот проезжающей мимо машины, шелест листьев на деревьях, кто-то включил радио — все вокруг жило и радовалось еще одному утру. Вдруг мне в глаза ударил яркий луч света. Я подняла глаза и увидела, что из-за крыш домов медленно появляется солнце. Его лучи пронзали все вокруг, заставляя ночную тьму прятаться по закоулкам теней. Все оживало и трепетало в ожидании нового дня и теплого солнечного света. Я стояла на краю окна и нежилась под теплым дуновением ветерка, сменившего ночной холод. Мое сердце перестало биться, отсчитывая секунды до смерти. Теперь каждый удар дарил мне еще одну секунду радости и счастья. Я поняла свое предназначение. И пускай я теперь всего лишь одна Сестра Равновесия, зато только я могу решать, какое людям нужно счастье. И я сделаю так, что каждый будет счастлив… По-своему…

Десятка

Да, отличное начало дня. Пойти на работу и забыть бумажник дома. Теперь придется идти пешком. Перекинув сумку через плечо, я накинул капюшон на еще не просохшие после душа волосы и, пряча лицо от жалящего ветра, направился к подземному переходу. Пройдя через воняющую мочой бетонную трубу, я обнаружил, что к моему кроссовку что-то прилипло. Встряхнув ногой, я попытался избавиться от прилипшей бумажки, но она как назло словно приклеилась к моей обуви. Пришлось наклоняться и сдирать руками. Каково же было мое удивление, когда я обнаружил, что это были бумажные десять рублей. Теперь я мог с комфортом доехать на маршрутке до работы, а не мерзнуть на холодном ветру. Быстро развернувшись, я, положив скомканную десятку в карман, поспешил обратно на остановку. И как раз успел на мой рейс. Еле забившись в наполненную людьми маршрутку, я наконец-то с облегчением вздохнул. Преодолев двадцать минут духоты и безумной толчеи и ругательств, я, кинув водителю деньги, выскочил из маршрутки.

Придя на работу, я первым делом поставил кипятиться чайник и, врубив комп, принялся проверять мыло. Ну что ж, сегодня не густо, куча спама и всего лишь 2 письма от заказчиков. Так недолго и премии лишиться, так что надо садиться за телефон и обзванивать старых клиентов, предлагая наши услуги. Тяжела и неказиста жизнь простого рекламного менеджера. Заварив себе чаю, я распечатал себе номера клиентской базы и, прихлебывая горячий напиток, принялся штампованными заготовками предлагать наши услуги. Иногда мне казалось, что я словно отключался от реальности. То есть тело продолжало выполнять запрограммированные действия, набрать номер, поздороваться, предложить услуги, выслушать вежливый (а иногда не очень) отказ и продолжить обзванивать всех по списку. А мозг, словно наблюдал за этими действиями откуда-то издалека, не вмешиваясь в процесс и лишь изредка его корректируя. В таком странном состоянии я пробыл до обеда, где, наскоро перекусив и поболтав с коллегами, принялся серфить в нете. Перескакивая с сайта на сайт, иногда читая понравившиеся заголовки, я убил почти 3 часа и до конца рабочего дня остался всего лишь час. Послонявшись из кабинета в кабинет, и изредка принимаю деловой вид при появлении начальства, я, наконец, дождался 18.00 и рванул на остановку. Уже уцепившись за поручень на полпути домой, я вспомнил, что кошелек оставил дома. Как же быть? Оглядевшись кругом и увидев лишь сумрачные лица затасканных жизнью людей, я понял, что помощи ждать неоткуда. Решив еще раз проверить все карманы на наличие хоть какой-нибудь мелочи, я надеялся лишь на удачу. Но каково было мое изумление, когда в боковом кармане я обнаружил найденные мной с утра десять рублей. Развернув их еще раз, внимательно осмотрев, я убедился, что это были именно они. Самая обыкновенная, потрепанная десятка. Ну а как она вновь оказалась в моем кармане, можно будет подумать и дома, а сейчас пора истратить ее, так как приближалась моя остановка. Протолкнувшись сквозь плотно прижатые друг к другу тела, я еле пролез к выходу, попутно отдав водителю деньги. Выйдя на открытый воздух, я, нахлобучив на голову капюшон, быстрым шагом направился к своему дому. Район у меня был хоть и не самый опасный, но достаточно криминогенный, чтобы не задерживаться в вечернее время там дольше обычного. А так как сегодня денег не было, то и заходить в ближайший магазин за продуктами смысла тоже не было. Ну, ничего в холодильнике вроде оставались вчерашние замороженные пельмени. С кетчупом и куском не сильно засохшего хлеба это было самое то. Так, обдумывая будущий ужин, я не заметил, как почти дошел до своего подъезда, когда в спину донесся хриплый крик.

— Эй, дружище! Погодь, базар есть!

Обернувшись, я увидел два угрюмых силуэта, приближавшихся ко мне. Решив не искушать судьбу, я прибавил шагу и сделал вид, что не услышал их вопли.

— Э, ты че?! Не слышал?! Я же сказал, стой! — продолжал орать один из преследователей.

В итоге я не выдержал и побежал, кричавшие словно почуяли мой страх, тоже перешли на бег. Через пару минут я уже доставал ключ от домофона и прижимал его к двери, когда мне на спину опустилась тяжелая лапища одного из гнавшихся за мной.

— Че бежишь?! Мы просто побазарить хотели! А ты линять сразу! Короче, давай мобилу, бабос и вали дальше! — пробурчал мне в затылок обладатель руки.

Ошалев от такой наглости, вроде не 90-е на дворе, я попытался оттолкнуть его и пройти в подъезд. Но вторая особь, гнавшаяся за мной, схватила меня за шиворот и буквально как котенка дернула назад. Я, не удержав равновесие, упал прямо под ноги этим уродам в человеческом обличие.

— Ты че, не понял?! Быстро, мобилу и деньги. Иначе пику схлопочешь! — прохрипел мне в лицо схвативший меня.

Я, находясь в небольшом шоке, не знал, что делать дальше и лишь ошарашенно пялился на этих двоих.

— Э, ты че, дурак?! Или вообще дебил?! — продолжал надрываться хриплоголосый.

Похоже мое бездействие начинало бесить их обоих, так как говоривший со мной вытащил выкидной нож и помахав им перед моим лицом, указал на живот.

— Ну, быстро, а то кишки выпущу!

Видимо, сегодня был очень плохой день для меня. Уже слабо соображая, что делаю, я полез в карман и, вытащив сотовый, отдал его грабителям.

— Деньги давай, сука! — выхватив у меня из рук телефон, все не успокаивался второй нападавший.

— У меня ничего больше нет! — как можно более жалобно произнес я.

— Че ты гонишь?! Сиди тихо, я сам гляну! — толкнув меня на землю, он наклонился и профессионально обшарил все мои карманы. И хотя в тот момент я испытывал, какие угодно чувства, но только не удивление, мои глаза все равно широко раскрылись, когда грабитель вытащил отданную буквально 15 минут назад водителю маршрутки купюру в десять рублей.

— Вот козлина! Ну, ты и лох! Ладно, валим отсюда, — напоследок ударив меня ногой в живот, двое развернулись и быстрым шагом пошли прочь, унося телефон, десять рублей и остатки моей мужественности.

Я же, согнувшись от боли, мог только беспомощно наблюдать за их удаляющимися спинами. Пролежав так пару секунд, я, морщась, кое-как поднялся и, открыв дверь в подъезд, побрел домой. Уже спустя пару часов я стоял в ванной и, глядя на себя в зеркало, задавался вопросом, почему я не смог дать отпор тем ублюдкам. Что мешало развернуться мне и врезать хотя бы одному? Я стоял, смотрел себе в глаза и видел только один ответ… Страх, страх за свою жизнь, боязнь просто умереть, вот так лежа на ступеньках своего подъезда. И я был уверен, что никто не вышел бы на мои крики, никто не помог, потому что всеми точно так же двигал бы страх за свою шкуру. Но почему это происходит с людьми, откуда это желание отодвинуться, не влезать? Я, конечно, понимаю, что у нас сейчас далеко не геройское время, но все же куда делось это чувство ответственности, справедливости? Что изменило людей? Коммунисты расстреляли самых лучших и умных? Или капиталисты купили их души? Но видимо ответы на эти вопросы спрятаны так же далеко, как и место дислокации прилетевших к нам на планету инопланетян. Так что простому человеку лишь остается жить и не поднимать голову выше планки.

Так что я решил последовать собственному совету и, умывшись, постарался поскорее забыть о произошедшем инциденте. Усевшись за комп и немного полазив в нете, я вспомнил, что нужно не забыть завтра утром бумажник, а то опять придется мыкаться в поисках денег на проезд. Решив не откладывать такие мелочи в дальний ящик, я поднялся и, взяв бумажник, направился в коридор, что положить его в карман куртки. Засовывая кошелек в карман, мои пальцы натолкнулись на какую-то бумажку. Вытащив ее, я был вновь ошарашен. Передо мной была все та же утренняя купюра в десять рублей. В моей голове мгновенно прокрутились все дневные события, и то, сколько раз я отдавал эту десятку, и сколько раз она ко мне возвращалась. Неожиданная догадка озарила меня. Вдруг это и есть помощь откуда-то свыше мне, простому человеку? Может это за мои добрые дела мне такое поощрение? Хотя мог и колдун или волшебник какой-нибудь потерять свое имущество. Но задумываться, откуда пришел столь нежданный дар, не было смысла, а смысл был, как его благоразумней использовать. Решив оставить столь приятное занятие до утра, я с чистой совестью и немного тяжелой головой улегся спать.

Утро встретило мне яркими лучами солнца, игравшими в пятнашки на моем одеяле, и радостным чириканьем пичуг за окном. Неужели зима сдавала свои позиции и весна уже на пороге? В моей душе так пели песни птички счастья, так как я вспомнил свои планы на сегодняшний день. Первым делом я решил еще раз проверить, на месте ли десятка и сохранила ли она свои волшебные свойства. Купюра была на месте и, накинув куртку, я влез в домашние тапочки, направился к соседке, что вернуть ей мелочь, которую я занимал пару дней назад. Открыв мне дверь, заспанная девчушка позвала маму, и я, улыбаясь, отдал ей слегка помятую купюру. Вернувшись, домой и, подождав пару минут, я засунул руку в карман, где и обнаружил вновь появившуюся десятку. Улыбнувшись, я решил подойти научно к своему счастью и перво-наперво провести серию экспериментов, чтобы узнать возможности моей волшебной вещицы.

К вечеру донельзя усталый, но довольный собой я, усевшись за стол, набросал на бумаге результаты моих исследований. Итак, десятка возвращалась ко мне, где бы я ни находился, в течение 2–2.5 минут. Я пробовал отбежать от места ее использования, пробовал уехать, но волшебная купюра находила меня всегда. Так, в какой бы я не был одежде, если там были карманы, десятка оказывалась в одном из них. Если карманов не было, она могла оказаться за ремнем штанов, свернутая в трубочку между пуговиц, ну и так далее. Все изменения, которые происходили с десяткой, после возвращения ко мне исчезали. Например, я рисовал всяких чертиков ручкой прямо на ней, но после того, как я расплатился в автобусе и вышел, в моем кармане вновь была девственно чистая, правда слегка потрепанная десятка. Я пробовал отрывать кусочки от нее, даже разрывать пополам, но купюра всегда возвращалась целой и невредимой. Так же я пробовал спрятать купюру и потом отыскать ее в своем кармане, но быстро понял, чуть не потеряв мою десятку, что она возвращается, лишь попав в руки живого человека. То есть один раз положив денег на телефон, я бы потерял свое богатство навсегда. Итак, собрав все мои материалы вместе, я принялся обдумывать, как извлечь свою выгоду. Поломав голову до самой ночи, я пришел к неутешительным выводам. Чтобы стать богатым с помощью бесконечных десяти рублей, мне нужно было работать минимум по 10 часов в сутки на протяжении энного количества лет. Судите сами, единственным вариантом, более менее осуществимым, было открыть счет в банке, и целый день каждые пять минут класть на него по десятке. Путем нехитрых вычислений: 10 рублей в 5 минут, это 120 рублей в час, 8 часов день, минус обед, получается 840 рублей в день, я могу положить на свой счет. Теперь вычитаем ту еду, которую нельзя купить за 10 рублей, и остается около 600 рублей чистыми. В месяц с выходными я буду иметь на счету 18.000 рублей. Это если не покупать себе одежду, никуда не ходить и экономить на всем. Немного не так я себе представлял обладание волшебной вещицей. Устроившись на обычную работу, можно зарабатывать столько же, напрягаясь меньше. Что делать? Вроде и есть бесконечная десятка и ничего особого не сделаешь. Зачем она вообще мне тогда нужна? Я и без нее проживу, и буду сам двигаться к успеху, а не при помощи абсолютно бесполезного «артефакта». А десять рублей могут понадобиться тому человеку, кто действительно беден и вообще без средств к существованию. Так что завтра с утреца я начинаю новую жизнь, и не просто новую, а УСПЕШНУЮ. А десятку подарю тому, кто действительно в ней нуждается.

Проснувшись, я первым делом сделал зарядку (первый раз в жизни, наверное), принял душ, составил план дел на сегодняшний день, и, позавтракав, отправился на улицу. Проходя по аллее к остановке, я заметил молодого парня, то ли инвалида, то ли побывавшего в Чечне. Он сидел в кресле, у него не было ног по колено, и в руках он держал кусок картона, на котором была накарябана не совсем обычная фраза: «Ищу работу. Любую для рук!». Меня поразил смысл его надписи, не простая просьба подать или помочь, а стремление, несмотря на травму чего-то достичь. Во мне проснулось чувство уважения к этому человеку, и я понял, что это именно тот, кто нуждается в моей помощи. Подойдя к нему, я положил ему на колени десять рублей, он попытался возразить и отдать мне их обратно, сказав, что ему не нужны подачки, он должен заработать сам. В ответ я вкратце рассказал ему мою историю, и пожелал, что ко гда эта десятка ему поможет, то пусть он передаст ее кому-то другому, более нуждающемуся в этой волшебной вещи. Так, до конца не поверив мне, он все же взял купюру, но потребовал, чтобы я пожал ему руку и дал слово мужчины, что все это правда. Его рукопожатие оказалось крепким и горячим, глядя ему в глаза, я повторил свои слова и пожелал ему удачи и силы духа. Он отпустил мою руку и вдруг произнес странную фразу: «Ты все сделал правильно. Теперь у тебя все получится». Удивленно взглянув на него, я спросил, что это значит, но он словно только что проснулся и нам мой вопрос лишь удивленно моргнул, словно не понимал о чем я. В этот момент я понял, что больше не буду жить как раньше, что у меня появилась цель. Еще такая далекая и труднодостижимая, но уже реальная. Но только я знал, ее значение и смысл. Отвернувшись от своего нового друга, я уверенными шагами направился на невидимый сейчас для всех, но такой реальный для меня восход.

Для всего человечества…

Горящий взор, уверенные движения и строгий костюм — таким его видели со стороны. Четкая правильная речь, яркая выверенная жестикуляция — было видно, что он готовился к этому выступлению. Ведь сегодня его аудиторией стала ни много — ни мало вся планета Земля! Первая секунда молчания — все замерли в ожидании его первых слов. Но он, словно ощущая всю величественность этого момента, лишь поднял глаза и обвел взглядом всех собравшихся здесь людей. И хотя это кажется невозможным, но каждый из собравшихся здесь почувствовал, что этот пламенеющий взор был обращен именно на него. Тишину нарушал лишь редкий шелест фотоаппаратов и тихое шуршание ручек по бумаге. Тысячи журналистов собрались здесь и сейчас, чтобы быть очевидцами слов этого великого человека и передать их остальным жителям планеты, которым не посчастливилось оказаться здесь. Но он словно бы ждал полной тишины. И она пришла. Полная, напряженная тишина… Ее разорвал звук его голоса.

— Сегодня я не буду говорить от себя. Моим голосом будет вещать все человечество. Настал момент, когда нам, представителям единственного разумного вида на планете, пора принять самое важное решение в жизни. И оно должно быть верным, — на этих словах он сделал небольшую паузу, словно давая всем проникнуться грандиозностью этих минут.

— Мы все люди, значит, нам свойственно ошибаться. Но ошибки — это не всегда плохо. Чаще они помогают найти правильную дорогу и сделать лучший выбор. Посмотрите вокруг: сейчас количество наших проблем растет с каждым днем. Голод, загрязнение окружающей среды, всеобщая агрессивность — это лишь несколько пунктов в огромном списке ошибок нашей расы. Но у нас есть возможность все исправить. Судьба, Бог или просто теория вероятности дают нам шанс. Возможно, единственный шанс за всю нашу историю. Технологии и время позволят нам сделать правильный шаг. И я, выражая мнение всего человечества, говорю здесь и сейчас! Пришел момент, когда нужно позабыть взаимные упреки, непонимание и кучу других мелочей, которые мешают нам быть едиными. Мне не трудно сказать эти слова, но всем нам трудно будет воспринять их и превратить в реальность. Итак, пора! Настало время стать едиными! Сохраняя культуру каждого народа, но, объединяясь перед лицом общей проблемы, я призываю вас, люди! Сделайте шаг в будущее. В светлое будущее. Станьте Единым Человечеством. Именно так, с большой буквы! Ведь и наш выбор важен! Безумно важен и поэтому…

— Бля, Васек! Ты долго будешь там сидеть?! Или тебе там жопу разорвало?! Опять, небось, думаешь о судьбах человечества! Кончай! Мне тоже срать охота!!!

Эпилог

У каждого человека есть две стороны: одна — для всех, другая — для себя. Вот только не каждый может жить сразу в двух мирах…

Дневник

Выписка из виртуального дневника гражданина Никидо Мараками (ник — Дикарь), 2582 г. 19 сентября по Новому стилю.

Загрузка текстового редактора…Симбиотическое подключение системы…Вывод файла на сетчатку глаза…

Пожалуй, начну с того, что родился я в 1956 году. Нет, я не один из долгожителей, что стареют по сто или двести лет, медленно превращаясь в человекоподобное растение. И я не клон одного из своих предков. Просто мне не повезло, и я оказался не в том месте, и не в то время…

Для начала я расскажу немного о себе. Живу я в городском конгломерате AGi-18, 12 линия, купол 1-3В, пользуюсь, как и все, правом на выбор трудовой деятельности. Правда, Оцениватель, проверив мои способности и особенности личностной матрицы, направил меня на должность старшего контролера биовоспроизводства, проще говоря, я — нянька. А так как спорить с решением Оценивателя не имеет смысла, ведь его вирт-программу составляли лучшие ученые и кибернетики, то мне приходится работать там, где сказали. Я бы не сказал, что работа сильно трудная, но вот скукотища просто непомерная. Сидишь в виртуале и следишь, чтобы каждый младенец в кибер-яслях получал полноценный уход и питание. Вот и весь труд. Благодаря хорошему генофонду Демографический совет выдал мне разрешение на двоих детей, причем я могу искусственно оплодотворить какую-нибудь яйцеклетку и растить детей один, или же создать потомство старым и неэффективным способом, то есть спариться с подходящей партнершей. Почему-то я выбрал старый и неэффективный способ. Сейчас я живу с Эльзой, мы вместе вот уже три года и растим годовалого сынишку. Хотя Эльза не отличается особым умом (профессия мусорщика не очень благотворно влияет на культурный уровень моей жены), но мы все равно живем душа в душу. Ну, вот собственно и все, что я мог рассказать о себе. Теперь пора перейти к главному.

Зачем я, собственно, веду эти записи? Наверное, чтобы мои потомки могли знать, кем был их предок, а может мне просто нужно кому-то излить свою душу. Не знаю. Но это в принципе и не важно, главное, что я пишу. А это уже первый шаг, правда, не знаю, к чему. Итак, перенесемся к самому началу моей жизни, вернее, к самому главному переломному моменту…

26 апреля 1986 года на улице дул легкий ветерок, и на небе ярко светило весеннее солнышко. Я неторопливым шагом направлялся к проходной. Через двадцать минут должна была начаться моя смена. Мысли текли плавно и неспешно. Думалось о скором приходе лета, об отпуске, ну и конечно, о сегодняшней выдаче зарплаты. Так я был почти счастлив. Небольшая бетонная площадка перед постом охраны была пуста, но, увидев меня, Семеныч вышел из своей будки и улыбнулся, показав свою гордость, — настоящий платиновый зуб. Он ярко блеснул на солнце и погас, скрытый потрескавшимися от ветра губами Семеныча.

— Здорово, Владимир! Как жизнь молодая? — произнес он, протягивая мне руку.

— Да так, помаленьку идет. А твои как дела? Сколько алкашей сегодня не пустил? — подмигивая, ответил я.

— Ха! А ты откуда знаешь, что Коржаков сегодня пьяный приперся?

— Да мы ж вчера вместе у них дома сидели. Жены-то умотали к гадалке какой-то, ну а мы решили не упускать такую возможность. Только вот они, похоже, не смогли остановиться, когда нужно, — улыбаясь, ответил я.

Я всегда останавливался, чтобы поболтать с Семенычем, ведь старику одиноко день-деньской сидеть в своей будке одному. А тут я и сам хорошим настроем заряжусь, да и Семеныч рад мне, как родному сыну. Вот так стоим мы и говорим обо всем на свете: о политике, о погоде. Всегда у нас найдется общая тема. Но вот взглянул я на часы — пора! Пять минут до начала смены. И я, сердечно попрощавшись с Семенычем, направился к входу на электростанцию.

Четвертый блок, можно сказать, мой второй дом. Провожу я здесь времени, наверное, даже больше, чем с семьей. Работаю я на Чернобыльской атомной электростанции уже почитай второй год. Но я рад, что удалось получить такую высокооплачиваемую работу, да и квартиру дали неплохую, двухкомнатную. Так что, можно сказать, что я живу с достатком. Предаваясь таким нехитрым мыслям, я быстрым шагом продолжал идти к входу в четвертый блок. Но странным образом мне стало казаться, что я иду словно под водой. Каждое движение давалось с огромным трудом. Наверное, не выспался, да и выпил вчера немало, — подумалось мне, — вот и лихорадит. Но это необычное чувство не проходило, а даже, наоборот, как бы усиливалось. Наконец, до меня стало доходить, что происходит что-то непонятное и неподвластное моему рассудку. Меня мгновенно прошиб ледяной пот, а тело, продолжая оставаться на одном месте, стало дрожать мелкой дрожью. И тут я сначала не поверил своим глазам: стена четвертого блока, до которой оставалось не более тридцати метров, стала покрываться мелкими трещинками, словно тысячи невообразимых термитов разом атаковали бетон и стальную арматуру, из которых была построена стена. Трещины продолжали увеличиваться, между ними стал просачиваться яркий белый свет. Именно просачиваться, словно вода, которая под давлением способна пробить все, что угодно. Интенсивность свечения нарастала, пока небольшие кусочки стены не стали вылетать, обнажая стальную арматуру. Я же, тем временем, мог только стоять и наблюдать за этим странным явлением. В какой-то момент мне показалось, что я понимаю, что происходит, но это знание так же мгновенно исчезло, как и появилось. В этот момент время стало течь с нормальной скоростью, и я увидел, что огромной силы взрыв разносит весь четвертый блок. Ослепительно белые языки пламени двигались ко мне, словно были живые и стремились пожрать все живое и неживое вокруг. В этот момент время опять замерло, и я, как на фотопленке, по кадрам увидел происходящее.

1 кадр. Весь четвертый блок накрыл купол их беснующихся языков огня…

2 кадр. Сфера медленно пульсирует с ускоряющейся амплитудой…

3 кадр. Над куполом начинает формироваться грибовидное облако…

4 кадр. Воздух словно затягиваемый огромным пылесосом, движется к дрожащей сфере над четвертым блоком…

5 кадр. Яркая вспышка, от которой можно ослепнуть, и черный силуэт огромного гриба…

6 кадр. Я чувствую, как мое тело распадается на очень мелкие частицы…

7 кадр. Странно, но я продолжаю чувствовать и ощущать себя единой сущностью, пусть и распыленной на невообразимые малые части…

8 кадр. Все вокруг темнеет, и я вижу лишь пятна света, несущиеся мимо меня на огромной скорости…

9 кадр. Я невесом, словно пылинка, и в то же время тяжел, словно сто планет…

10 кадр. Огромная скорость захватила весь мой разум…

11 кадр. Еще одна вспышка — и я ощущаю, как мое тело начинает собираться в более привычную для меня форму…

12 кадр. Беспамятство…

И вот я открываю глаза и понимаю, что еще жив. Оглядевшись вокруг, я понимаю, что уж точно нахожусь не на электростанции. Насколько хватает глаз — огромные, серые кубы, высотой почти в два человеческих роста. Прикоснувшись к одному из них, я почувствовал слабое тепло, исходящее от куба. Подняв глаза наверх, я увидел бездонное голубое небо с легкими, маленькими облаками, неспешно плывущими куда-то вдаль. В общем, такое ощущение, что я все так же стою у проходной, вот только окружает меня непонятно что. Решив немного разведать территорию, я направился в ближайший просвет между кубами. Идти пришлось довольно долго, и только примерно через два часа я вышел на более или менее открытое место, где был тут же засечен какой-то странной пародией на человека. Вроде бы и машина, но как карикатура на человека. У нее было несколько лишних конечностей, что делало это существо похожим на какого-то паука. Только потом я узнал, что это был обычный сторожевой киборг, а попал я на свалку-переработку отходов. Но в тот момент я толком не осознавал, куда и как я попал. Когда меня доставили в Управление по социальному обеспечению, то я предпочел сослаться на потерю памяти. А когда меня спросили о моем удостоверении гражданина, я не нашел ничего лучше, чем сказать, что потерял его. К моему удивлению, мне поверили и, проведя генетическую экспертизу, установили, что мой генокод наиболее схож с ДНК некоего Никидо Мараками. Уже через полчаса я стоял на улице огромного мегаполиса с удостоверением гражданина и видом на жительство. Сначала я не знал, что делать, но, как говорят, язык до Киева доведет. Так что через пару дней у меня была собственная квартира, и я прошел тест Оценивателя. Жизнь потихоньку налаживалась, хотя я до сих пор не знал, где нахожусь, вернее, когда. И хотя у каждого жителя городского конгломерата был безлимитный выход в инфосеть, но, потратив больше недели, я узнал только, что по-прежнему нахожусь на планете Земля, вот только в каком-то очень далеком будущем. О том, как я сюда попал, тоже очень трудно объективно судить. Введя все известные проблемы в виртуал, я задал узнать, каким способом я мог переместиться во Времени. Через полчаса вирт выбросил двести тринадцать вариантов моего путешествия, начиная со спонтанного разрыва ткани пространства-времени и заканчивая самопроизвольным перемещением в сопутствующий параллельный мир с более быстрым течением времени. Так что попасть сюда я мог по-разному, но узнать об этом мне может и не случится. Главное, что я наконец-то нашел в себе силы сесть и написать об этом. Возможно, какой-то именитый ученый прочитает о моем случае и заинтересуется. Но пока я живу, как и все, работаю, отдыхаю, люблю. Правда, не в своем Времени, но, как говорят, не место красит человека, а человек место. А вот уже и Эльза пришла с Ванюшкой. Пора мне заканчивать. Надеюсь, эти слова прочитает тот, кто поймет меня…

Обрыв файла…

Дракон

Ну, вот опять! Ой, как больно! Такими темпами у меня скоро все клыки выпадут. Ммм! Ну почему этот зуб сломался именно сейчас?! Ужас! Надо пойти водой прополоскать, а то занесу еще какую-нибудь инфекцию. Пока я дошел до ручейка в дальнем конце пещеры, то раза два наступил на чьи-то кости. Надо бы убраться, — подумалось мне, но пока других важных дел хватает. Хотя бы та же Церковь, совсем уже замучила своих монахов и священников присылать. Придут, бывало, сядут у входа и нудят, нудят. Говорят, что если я сейчас же перестану есть людей, то Бог простит меня, и после смерти я попаду в рай. Ха! Да как бы не так! Где это вы видели рай для драконов? А если не есть людей, так что же мне тогда есть, я ж не травоядное. Вот и приходится порычать на этих святош, авось сами убегут, но иногда попадаются особо упорные, сидят до посинения. Таких приходится есть, и хотя после них страшная изжога, но не оставлять же их возле пещеры, так недолго и авторитет потерять. А еще последнее время трудно нормальную еду добывать. Раньше, помню, крестьяне сами мне молоденьких девушек приводили, а теперь гоняйся за молодухами по всей деревне и успевай только от вил мужичьих увертываться. Неровен час — проткнут, шкура-то уже не та стала. Кстати, насчет шкуры, надо себя в нормальный вид привести, а то в три часа пополудни рыцарь должен прийти. Не сидится им в замках, погеройствовать надо. Ну, так вот, о чем это я. Ах, да! Внешний вид! Взять сажу, замазать ею щели в чешуе, а то как облезлый хожу. Вот когда я молодой был, еще лет этак пятьсот назад, меня звали «Крылатая Ночь» за мой идеально черный цвет. Бывало, летишь над полями, а люди кричат: «Ой! Помогите, затмение! Дьявол на землю спустился!». И бегают, смешные, такие потешные, а ты вниз так… оп! И в зубы парочку тех, кто пожирнее и домой пировать. Сейчас такое не прошло бы! Всякие там арбалеты появились, самострелы. Могут и попасть, а мне потом вытаскивай арбалетные болты из всяких мест, тем более, нужно следить за правильностью питания, а то жиреть уже начал, взлетать все трудней и трудней. К тому же цвет мой полинял немного и теперь он ближе к серому, но зато в предрассветных сумерках меня почти не видно. Так, теперь взять мел и на оставшиеся клыки, вот так, словно на картинке. Ну, тогда и когти можно подточить, а то когда последний раз маникюр делал, уже и не помню. По-моему, все! Надо бы еще гребень поставить, но на это уже времени нет. Слышно уже, как кто-то взбирается по дороге к моей пещере. Хотя еще что-то рановато для рыцаря, может крестьяне одумались и решили мне дань принести. Вот из-за поворота показывается белое платьице. Да это же молоденькая девчушка! Что она здесь делает? Знает же, небось, что здесь дракон живет, а лезет. Нет, в этом мире определенно что-то не так, если всякие девчушки начинают ко мне в гости приходить. А может, она издали и не знает обо мне, тогда надо образумить ее: ну там напугать, порычать, авось сама и сбежит. И я, выпятив грудь и расправив крылья, гордо двинулся к ней, попутно пуская струи дыма из ноздрей. Ни дать, ни взять, Прародитель Драконов, ха! Но девчонка словно не видела мои старания и просто шла на меня.

— Гррр! — зарычал я и устремился на нее, словно хотел проглотить одним махом.

— Лучше уж быть съеденной, чем выйти за нелюбимого, — прошептала она, еще ниже склонив голову.

Так, теперь все стало понятно. Еще одна разбитая любовь. Знаем мы эти пещерные нравы, девчушку отдают за того, кто побогаче, а она любит бедного. Странно только, что она решает эту проблему таким интересным способом, наверное, думает, что если я ее съем, то о ней легенды будут ходить. Да как бы не так, поплачут и забудут. А вот мне, если я ее съем, придется туго. Стопудово все деревенские скинутся и наймут какого-нибудь драконоборца, а тогда уж прости — прощай мои клыки и шкура. Порубят и не заметят, это ж звери, а не люди, драконоборцы эти. Ладно, попробуем решить эту проблему по-другому.

— Эй! Девчушка, ты, я вижу, чем-то сильно огорчена. Если твоя проблема такая, как я думаю, то может и смогу тебе помочь, — низко наклонив голову, прошептал я ей на ухо.

Она продолжала стоять, лишь иногда всхлипывая, наверное, думала, что я голову опустил, чтобы есть ее поудобней было. Тогда я повторил свое предложение — ноль внимания. Лишь после пятого раза, когда я уже думал, не пыхнуть ли пламенем, она соизволила повернуть ко мне голову.

— Говорящий дракон! — после этих слов она закатила глаза и грохнулась на землю. Ну, просто беда какая-то с этим женским полом. Чуть что — сразу в обморок. Придется теперь ее в чувство приводить. Я решил, что свежий воздух поможет ей прийти в себя и пару раз взмахнул крыльями. О, черт! Я ж забыл, что она как перышко весит. Вот теперь снимай ее с дерева. Вторую попытку я произвел более осторожно и, наконец, она открыла свои глаза, кстати, довольно красивые для представительницы человеческого рода, ярко-зеленые. Помнится, у одной моей подруги были такого цвета. Ох, и веселились же мы с ней, даже чуть яйца не заделали. Ладно, хватит воспоминаний, а то расплачусь еще, а плачущий дракон — где это видано. Ну, так вот, я повторил свои слова этой девчушке, а она сразу что-то там забормотала, что душу свою отдаст за мою помощь, но мы-то, драконы, не дураки, душу не съешь и желудок не набьешь, поэтому я запросил десяток поросят и несколько коров. Вроде не очень много, но у нее аж глаза округлились. Ничего, за такую работу столько брать и надо. Договорились мы с ней, что краду я ее суженого и отвожу их на какой-нибудь остров заброшенный, но вид делаю, что съел их обоих. После обсуждения ряда деталей мы договорились, где она будет меня ждать со скотинкой, и когда я прилечу. Затем мы еще немного посидели на дорожку, и я полетел вызволять ее любимого. Пока летел до деревни, я даже успел пару гусей перехватить, они, наверное, думали, что чем больше тело, тем медленнее оно летает. Да как бы не так, пару взмахов крыльями, небольшой рывок — и вот нежная гусятина у меня на языке. Уже возле дома этого парня я сделал пару кругов, приноравливаясь, как бы поудобнее схватить его, не поранив, но он, похоже, заметил меня и решил, что я хочу съесть его. Вот дурак, в дом забежал. Пришлось сначала крышу ломать, потом его оттуда вытаскивать, в общем, мороки много было, потом еще мне вдогонку пару стрел пустили. Все мимо пролетели, но все равно обидно. Раньше они бы даже из домов выходить побоялись, а сейчас еще и огрызаются.

Когда я приземлился на поляну, то увидел, что меня, помимо девчушки, ждали десяток поросят и две упитанных коровки. Ммм… вкуснятина! Это вам не человечину жрать пресную. И пока молодые обнимались там, целовались, я устроил себе маленький пир. О, как приятно сытым себя чувствовать, даже лететь никуда не хочется. Но придется, уговор есть уговор и, посадив себе за гребень эту любовную парочку, я, набирая скорость, двинулся в сторону моря, где был один такой островочек, где росли всякие фрукты и бегали маленькие козочки, приятные такие, особенно на вкус. Ну, так вот, высадив их на берегу, я уж хотел по-английски улететь, но девушка остановила меня и, схватив за шею, нежно поцеловала в левую губу.

— Спасибо! — пролепетала она, размазывая слезы. Затем ко мне подошел парень и крепко пожал мне коготь на лапе. Потом, повернувшись, пошел успокаивать девчушку, а я стоял и не знал, что ответить на такое выражение чувств. Хотя, знаю! Надо бы им огня подарить, а то будут есть все сырое и, выбрав дерево посуше, дохнул на него. Ярко вспыхнув, пламя мигом обхватило весь ствол. А парень, словно поняв мой подарок, взмахнул рукой и, подмигнув, пошел собирать хворост для костра. А я с легкой душой и полным сердцем полетел домой, в холодную пещеру и пустую постель. Видно, такая у нас, драконов, судьба — всегда быть в одиночестве…

Ее имя — Смерть

Я долго думал, как ее убить. Сначала мне виделся удар ножом. Потом, когда она в ванне, туда случайно падает включенный фен. Но все эти идеи были откровенно киношные, и мне снова начинало казаться, что все это сон и нужно только ущипнуть себя — и я проснусь. Ну вот, опять скатился до глупого философствования. Надо просто ее убить, а не создавать театральные сценки у себя в мозгу, мне не нужны ее крики: «За что?» и удивленно-вопрошающий предсмертный взгляд. Мне нужен просто ее труп и точка. Итак, можно сразу отбросить все виды насильственной смерти, так как любой мало-мальский нормальный следователь мигом выведет меня на чистую воду. Я не Мата Хари, и изображать оскорбленную невинность под ударами дубинки вряд ли смогу. Так что остается несчастный случай, главное, чтобы все выглядело натурально. Можно, чтобы ее сбила машина, но где найти идиота, согласившегося даже за деньги сесть в тюрьму. Так что этот вариант пока отпадает. Случайное падение с последнего этажа — тоже сложно выполняемая вещь. Есть, конечно, возможность изобразить обрыв лифтового троса, но здесь все может быть и не смертельно, хотя вдогонку можно бросить пару кубометров случайно обвалившегося бетона, но здесь также все зависит от случайностей. Кто-то может вызвать спасателей, скорая приедет вовремя и тому подобное. А мне нужна стопроцентная гарантия смерти этой твари, которая, по недоразумению, была моей единственной любовью последние два года. Ну что ж, время пока есть. До летней сессии еще два месяца, можно еще что-нибудь придумать.

После пар я решил зайти на факультет к медикам, вдруг среди распотрошенных человеческих тел ко мне придет озарение. Побродив немного между заспиртованными уродцами, я вдруг понял, что решение должно быть в самой проблеме. Итак, мне надо: а) превратить живое тело в мертвое; б) сделать это так, чтобы никто не подумал на меня.

Немного поразмыслив над такой странной задачей, я решил посоветоваться с одним моим знакомым. Его звали Мертвец и, судя по его прозвищу, можно было догадаться о роде его занятий. Нет, что вы, он совсем не некрофил, просто общество мертвых ему приятней, чем живых. Ну, а так как он появлялся дома только с наступлением темноты, у меня было еще время перекусить, и я решил зайти в пиццерию, расположенную по соседству. Выбрав столик в самом дальнем углу, я, поедая отвратительного вида пиццу, предался приятным мыслям о том, как прекрасно было бы, если бы я мог просто ее задушить или утопить, смотреть, как она пытается вырваться из моих рук, трепыхается. Волосы невесомым облаком расплылись вокруг лица, и мелкие пузырьки пробегают по бледнеющим щекам, стремясь вырваться на поверхность.

— Привет! — раздался возле меня до идиотизма радостный голос. Я нехотя повернул голову. Этой уродки только не хватало. Передо мной, идиотски улыбаясь, стояла Кристина. Это чудовище в человеческом облике было мечтой всей мужской половины моего факультета. Что касается меня, то мне она была глубоко параллельна, ведь я знал, что скрывается под красивой мордашкой и округлой фигуркой.

— Привет, — нехотя ответил я ей, когда уже понял, что уходить она не собирается.

— А ты что тут делаешь? Я думала, одна я здесь обедаю, а тут ты! Хотя, вместе веселей. Я вот недавно с парнем рассталась, так он из-за меня чуть с моста не прыгнул, от бе-зыс-ход-нос-ти, — начала щебетать, как сумасшедшая сорока, Кристина прямо возле моего уха, как будто я глухой. Но еще сильней меня бесила ее тупая привычка произносить трудные для нее слова по слогам.

— Кристин, ты можешь отвалить? У меня сейчас настроение не для болтовни, — попытался отвязаться я. Но, пропустив мои слова мимо своих ушей, она продолжала изливать на меня потоки своего словесного поноса. О, Боже! Как же ее терпят парни, с которыми она встречается. Я уже через пять минут с ума сходить начинаю, а они слышат это часами. Наверное, ради секса мужчина способен на все, даже выносить эту постоянную болтовню над ухом. Спустя примерно минут пятнадцать я был уже готов придушить это болтающее создание. Красный туман заволок мои глаза и, плотоядно рыча, я тянул руки к ее горлу с твердым намерением душить, пока глаза у нее не вылезут на лоб.

— Эй, Сергей! Ты чего? Что это с тобой? Чего это ты рычишь? — в испуге отодвигаясь от меня, провизжала Кристина. На наш столик тут же повернула головы вся пиццерия. Я же решил придержать пока жажду убийства, ведь есть другие важные дела.

— Это… Извини, просто не выспался. Мне пора! Завтра семинар по отечественной. Пока! — быстро пробормотал я и, вскочив из-за столика, быстрым шагом направился к выходу. Выйдя на улицу и немного отдышавшись, я, придав себе более или менее нормальный вид, побрел к парку. По дороге я не замечал ничего вокруг и только изредка посматривал себе под ноги, чтобы не наступить в лужу. Так, в полной прострации, я и добрел до входа в парк. Проходя между железными створками ворот, я почувствовал на себе чей-то взгляд. Сделав вид, что не обратил внимания, я ускорил шаг и направился к ближайшей скамейке. Сев на нее, я, скосив глаза, увидел, что за мной направляется какой-то сумрачный тип в кожаной крутке и спортивных штанах.

— Эй, дружище! У тебя мобилы позвонить не найдется, а то подружку жду уже полчаса, а ее все нет и нет, — попахивая перегаром, спросил меня он.

Этот придурок меня пытается развести. Да он, наверное, думает, что я с Луны свалился, если не знаю таких приколов.

— Извини, братуха. Пять центов осталось, — в тон ему ответил я.

— Да я только наберу, а она поймет, что я, — все не унимался парниша.

— Ну ладно, держи, — с этими словами я полез в карман, но не за несуществующей мобилой, а за связкой ключей. А он, уже улыбаясь, тянул руку, наверное, думал, что сейчас выхватит и свалит, а если буду орать и звать на помощь, то он просто бахнет меня разок и пойдет себе дальше. Но его будущее резко изменилось, когда мой кулак с торчащими из него ключами опустился на его ладонь.

— Ааа! Козлина, ты что делаешь?! — заорал он, отступая назад.

Я, не давая ему опомниться, вскочил со скамейки и, сделав один шаг, со всего маху врезал ему ногой в промежность. Словно сломавшись пополам, верзила грохнулся на землю, где, жалобно скуля, принялся сучить ногами, прижимая руки к причинному месту. Вдруг в моей памяти всплыл Ее образ, и я, уже не останавливаясь, продолжал бить его. Нога, рука, разбег, еще ногой — скоро он перестал даже пытаться защищаться, а я все хрипел и, брызгая слюной, продолжал избиение.

— На! Ну как, хорошо?! Еще, да?! — орал я, словно хотел словами причинить ему еще большую боль. И только когда он совсем затих, я понял, что немного переборщил. Но, наклонившись над ним, я услышал частое, прерывающееся дыхание.

— Жив, — с облегчением подумал я. Не хотелось брать на душу грех. Ее же убийство я не считал преступлением, а скорее освобождением мира от ее присутствия. Но следовало поскорее уходить отсюда, а то кто-нибудь мог услышать крики и вызвать милицию. И я, подняв воротник, направился в гости к Мертвецу, ведь уже стемнело, и он должен быть дома. Поднимаясь по ступенькам, я почувствовал какой-то неприятный запах, похоже, Мертвец опять балуется нафталином. В прошлый раз он пробовал мумифицировать кошку, но она через пару недель стала вонять еще хуже, и ее труп пришлось закопать на местном кладбище. Поднявшись на нужный этаж и позвонив в дверь, я принялся ждать хозяина. Обычно он открывал минут через десять-пятнадцать.

— Кто посмел осквернить сию обитель присутствием своего бренного тела, — наконец прозвучал из-за двери голос, который непосвященный принял бы за звуки из самого ада.

— Открывай, Мертвец, это я, — оборвал я его речь на полуслове. И дверь, тихо скрипнув, отворилась передо мною. На ее пороге стояло существо, лишь отдаленно напоминающее человека, казалось, это труп поднялся из могилы и решил прогуляться по городу и случайно забрел в эту квартиру. Но мне были знакомы эти приколы и, отодвинув в сторону его руки, я прошествовал на кухню.

— Сергей, ты прямо как чужой, хоть бы обнял старика, — прошелестел позади меня его голос.

— Хорош, Мертвец, тебе всего двадцать. Хватит гнать, я тебя пять лет знаю, угомонись. Тем более у меня к тебе разговор есть, — произнес я, даже не обернувшись.

Усевшись за стол и смахнув на пол всякий хлам, я рассказал Мертвецу свою проблему, разумеется, представив ее, как чисто гипотетическую. И через пару минут раздумья Мертвец выдал.

— Способов избавить душу от скверны живого есть великое множество, но я так понял, что нужен тебе самый незаметный и обыденный. Поэтому я могу предложить тебе лишь одно. Нужно сделать так, чтобы сия душа сама захотела отойти в мир неживых, — сказал он, пристально смотря мне в глаза. Но мне были знакомы его штучки: сейчас он попросит у меня мелочишки на огненную воду. Я быстро встал со стула и направился к выходу. Но уже у двери он догнал меня и, тихонько икая, пролепетал что-то про больную душу. Я, не отпираясь, вынул из кармана сотню и, вложив в изрезанную шрамами ладонь, вышел за дверь.

Уже идя по улице, я снова подумал над тем, что сказал мне Мертвец: «Чтобы сия душа сама захотела отойти в мир неживых». Он что, прикалывается?! Как это сама?! Мне что, подойти и просто попросить: «Эй, гадина, ты не могла бы сама перерезать себе глотку? Ну, если тебе, конечно, не трудно». Гениально! Надо бы вернуться и набить Мертвецу морду, чтобы не порол всякую чушь. Но, еще немного поразмыслив над его словами, я понял, что хотел он сказать. Нужно просто довести ее до ручки, проще говоря, свести с ума, чтобы он сама захотела расстаться с жизнью. Ну что ж, задача — то сложная, но, в общем-то, выполнимая. Единственная проблема во времени. У меня всего два месяца до летних каникул, а потом она уезжает учиться в Москву, так что надо спешить.

С такими напряженными раздумьями я и дошел до своей квартиры. Там меня, как всегда ждала разгневанная мать, я, вяло отругиваясь от ее нападок, кое-как добрался до постели и завалился спать.

Уже утром на парах у меня в голове стал оформляться план будущих действий. Первое, что нужно было сделать, — это лишить ее друзей, сделать так, чтобы все ненавидели и презирали эту мразь. В принципе задача эта несложная. Пару словечек на ухо девчонкам нашего факультета — и готово. Пошли слухи. Затем пара неприятных моментов, когда оказывается, что она виновата во всех бедах самых близких для нее людей. А затем можно приступить к следующим пунктам плана. Встретив на перемене одну из самых больших сплетниц нашего факультета — Ирочку, я прозрачно намекнул ей, что у нас в институте завелась женская особь, поставившая себе задачу отбить у всех девчонок их парней. Говорят, она даже поспорила, что переспит с каждым из них. Имени этой особы я не назвал, но по описанию внешности только полный идиот не догадался, что это Она. А так как Ирочка хоть и болтушка, но не идиотка, то примерно через два дня весь универ показывал на Нее пальцем и шептался за ее спиной. Но самое интересное, что я случайно увидел, как происходит Ее разговор с одной из лучших подруг, причем на довольно высоких нотах, можно сказать, они просто визжали друг на друга. Речь шла о парне этой девчонки, похоже, мне немного подфартило, и он расстался с ней именно в тот момент, когда пошли мои слухи. Естественно, подруга тут же обвинила мою бывшую пассию во всех грехах, на что та упорно отпиралась, говоря, что этот урод ей и даром не нужен. После этих слов подруга отпустила Ей пощечину, и моя прелесть соизволила тут же ответить. На шум сбежался народ, и все стали свидетелями драки девушки, у которой подлая подруга отбила парня. Конечно, все стали на сторону бедной брошенной девчушки. После этой истории Ее «известность» стала еще больше. Стали ходить уже истории о том, как Она переспала сразу с тремя, или отдалась преподу за зачет, в общем, огонек ненависти общественности к Ее особе постепенно разрастался в пламя. Пришло время переходить ко второму пункту моего плана, а именно, — ОТЧИСЛЕНИЕ. Что кроется за этим словом, нам всем знакомо не понаслышке. Ужас, охватывающий меня при этих звуках, настолько силен, что не хочется и думать, но именно Ей придется испытать, что это такое быть отчисленной, а еще лучше, с позором изгнанной. Сначала я решил сделать так, чтобы весь преподавательский состав считал ее самой последней кляузницей. Для этого понадобилась пара докладных на самых зловредных преподов, и… вуаля! Через неделю успеваемость моей зазнобушки резко пошла вниз, а после того, как я заказал на ее имя две сотни коробок конфет, и она, естественно, отказалась платить, ректор чуть не лопнула от злобы. Куда ей девать эту шоколадную символику. Приближалось время летней сессии, и не хватало совсем чуть-чуть, чтобы Ее исключили. И этой последней каплей стало известие о фальсификации оценок в журнале. После такого скандала декан лично написала приказ об отчислении данной студентки, естественно, к этой истории приложил руку и ваш покорный слуга. После того, как родители узнали, что их прекрасная дочурка отчислена и ее навряд ли возьмут в другой институт, с ними чуть не случился нервный припадок. Я стоял у окна (она жила на втором этаже) и слушал крики матери, гневный голос отца и Ее оправдания. После всего, что с ней произошло, она стала ходить словно во сне, наверное, считала, что у нее просто полоса неудач, но я сделаю Ее жизнь еще более невозможной. Ведь следующим пунктом моего плана было уничтожение ее домашнего животного. Она не чаяла души в этом отвратительном создании, у меня же, кроме ненависти, эта дворняга не вызывала никаких чувств. И вот ранним утром, когда она обычно выходила гулять со своим пушистым другом, я сделал слепок ключа от ее квартиры. И после того, как она ушла в магазин, а ее родители свалили на работу, я приступил к своему делу. Сначала я думал просто убить эту собачонку и развесить ее внутренности на люстре, так сказать, для пущего эффекта. Но затем мне в голову пришла более подходящая идея. Я решил сделать из Ее дружка жаркое, но так как времени было мало, то пришлось просто быстренько перерезать псине горло и, выложив тельце на блюдо, положить запекаться в духовку, ну и, конечно, я засунул собачке в пасть красное, наливное яблочко. Если бы вы слышали, как орала мама, когда обнаружила на ужин такое страшное блюдо. Самое интересное, что все подумали, что именно моя любовь совершила это. Никто, правда, не подумал, что это был и Ее любимец. Ну да ладно, все складывалось еще лучше, чем я ожидал, тем более, что после этого случая Ее записали на прием к психиатру, а, как известно, даже если ты совершенно здоров, врачи все равно найдут у тебя пару десятков всяких болезней. Так что мою прекрасную девчушку признали слегка того и прописали ей кучу всяких транквилизаторов и антидепрессантов. Мне оставалось только слегка увеличить их дозу и подождать пару дней, пока сознание моей прелести окончательно затуманится.

После недельного ожидания я понял, что сейчас именно то время, когда нужно действовать. Поэтому я приступил к кульминации своего плана. Ночь, светит полная луна, говорят, это очень воздействует на людей со слабой психикой. Ну что ж, сегодня мне придется в этом убедиться. Я, поднявшись по водосточной трубе, наблюдаю, как она готовится ко сну. Даже сейчас, с синяками под глазами и тусклым взглядом, она выглядит, как богиня. Но что-то я отвлекся, пора делать то, ради чего я сюда, собственно, пришел. Тихонько открыв окно, я, пройдя по коридору, быстро вошел в ванную и ни секунды не медля, положил вместо Ее вечерних таблеток пару капсул антониана, а рядом с зубной щеткой пачку бритвенных лезвий. Проделав весь этот нехитрый бартер, я степенно удалился через все то же окно. Вернувшись домой, я долго не мог заснуть, а вдруг она выпьет чуть больше и просто вырубится, а может… в общем, всякие гадкие мысли лезли в мою голову. Но после часового ворочанья, я, наконец-то, заснул. Ведь все, что мне оставалось — это ждать… Похороны были скромные: пару десятков человек, самые близкие родственники, деревянный дешевый гроб и раскисшая после дождя земля. Я стоял поодаль и молча наблюдал за всей церемонией, почему-то все это казалось мне какой-то несуразной кукольной постановкой. Все оказалось еще лучше, чем я думал. Она выпила только одну капсулу, а так как антонин в небольших дозах вызывает паранойю, то, сложив ее нынешнее состояние и нарко-эффект от таблетки, было несложно представить, как она, движимая неясными страхами, подходит к зеркалу, видит там свой искаженный галлюцинациями образ и думает, что как ей плохо, и что она никому не нужна. Затем Ее взгляд падает на пачку лезвий, и решение приходит само собой. Утром Ее нашли в ванной, полной крови. Кроме того, она еще проглотила несколько лезвий, так что даже случайно зашедшая мать все равно не смогла бы ее спасти. Что касается меня, то мне стало жить намного легче, и никакая совесть не мучает меня по ночам. Я сделал то, что должен был сделать, и только Бог может меня судить…

Зеркало души (Свобода)

Таких как я называют психопатами, маньяками и серийными убийцами. Я же предпочитаю зваться Освободителем. Мне 19 лет, и свое предназначение я осознал всего лишь год назад, но и за это небольшое время мне удалось освободить более двадцати страдающих людей. Вы, конечно, подумали, что я их вульгарно убил. Конечно же, нет. Это было бы неправильно, ведь я их освобождаю, а не просто лишаю жизни. Первые мои опыты по освобождению я, конечно же, делал на животных, чтобы в будущем не делать ошибок. Лишь только когда мое мастерство было отточено до филигранной точности, я позволил себе освободить первого человека. И вот сейчас еще одно освобождение. Я весь дрожу в предвкушении. Следующим человеком, которому я подарю свободу, будет молодой парень примерно моего возраста, худощавого телосложения, с правильными чертами лица, такие, как правило, нравятся девушкам. Я освободил его в одной из небольших рощ, расположенных на окраине города. Он гулял там со своей собакой. Жалко, но глупую псину пришлось прирезать, уж больно громко гавкала. Уже стоя над «освобожденным» и видя его страдания, я вколол ему обезболивающее. Переходный период самый сложный, и чудовищная боль жестоко терзала его тело. Затем я наклонился и стал выполнять процедуру Освобождения. К сожалению, она не слишком проста, и мне нужно действовать аккуратно и осторожно. Так что времени уходит довольно много. Но вот я закончил и отошел на пару шагов посмотреть на свое творение. Ну что ж, неплохо. Все аккуратно, так что «новоосвобожденный» может жить теперь в новом для него мире. Странно только, что все они так кричат. Я же вкалываю им обезболивающие. Да, сам процесс, я не спорю, неприятен, но не настолько же, чтобы орать, как резаные. Вот я иду по парку свободный, как и они, но в то же время еще запертый в клетке. Ничего, придет время — я смогу и себя освободить. Вот только найду себе преемника и уйду на заслуженный покой. Предаваясь таким свободным мыслям, я легкой походкой шел по аллее в парке и не заметил, как ко мне направились двое в форме.

— Гражданин, предъявите, пожалуйста, документы, — вежливо попросил меня один из них.

Я потянулся к нагрудному карману и тут только вспомнил, что мои пальцы до сих пор в крови «новоосвобожденного». Но в этот момент один из представителей закона молча ударил меня в живот, а когда я стал заваливаться на землю, то добавил мне ногой в висок. Упав лицом в землю, я сначала ничего не соображал, пока не почувствовал, как на моих запястьях щелкнули холодные оковы наручников.

— Попался, сучонок! Уже полгода маньяка ищем. И вот он под носом! Точно он! Все приметы сходятся! Молодой, козел! Вызывай ФСБ, Серег! Сейчас грузить урода будем, — после этих слов я успел почувствовать ветерок у затылка, а затем провалился в беспамятство… Последней мыслью было: «За что? Я же освобождал вас…»

Выпуск вечерних новостей

Диктор:

Сегодня в городском парке был задержан серийный маньяк, терроризировавший наш город вот уже полгода. На его счету около двух десятков ни в чем неповинных людей. Психопат вырезал у жертв глаза, считая это «освобождением» души и считал, что будто бы эта процедура дарит людям свободу от мирской грязи. Осужденный клянется, что действовал один и готов признаться во всех актах насилия. На вопрос следствия: чувствует ли он вину, задержанный лишь качает головой и отвечает одними и теми же словами: «В чем я виноват? Я лишь дарил им свободу… Свободу от этого чудовищного мира. Вы разве сами не видите всего его уродства». Следствие продолжается. А теперь к другим событиям дня…

Их было пятеро

Их было пятеро. Сначала они думали, что это — священное число и старались везде следовать ему, но вскоре этот пыл угас, и все возвратилось на круги своя. У них не было какого-то особого плана и стратегии, они просто выходили и делали свое дело. Когда кто-то из них не мог справиться со своей работой, ему помогали остальные, но такое случалось крайне редко. Иногда, правда, происходили непредвиденные ситуации, но почти всегда они выходили сухими из воды. Была ли на это воля случая или просто провидение, неизвестно. Но они всегда качественно делали свое дело. Пока не появился он… Шестой. Тогда-то и начались проблемы. Все словно валилось из рук. Маленькие несостыковки превращались в огромные проблемы, и все сплеталось в один огромный ком несчастья. Поначалу они стремились уравновесить друг друга, но выходило только хуже. Наконец, собравшись вместе, Пятерка решила серьезно поговорить с Шестым. Все долго выбирали того, кто будет обсуждать эту проблему с ним. В конце концов, Тот, который без имени, решил взять на себя все трудности общения. Оставшиеся решили, что ждать ответа будут не более одного дня. Все замерли в ожидании, но и в этот томительный момент работа не прекращалась ни на секунду. И вот уже подходит время, а Тот, который без имени, еще не вернулся. Волнение охватывает оставшихся четырех, ведь если что-то случилось, то они уже никогда не будут всесильной Пятеркой. Самый маленький, но, видимо, самый зоркий заметил, что Тот, который без имени, возвращается. Все сразу же кинулись к нему с расспросами. Но тот стоял, застыв в молчании и потупив взор.

— Ну что? Что?! — галдели все наперебой.

И лишь через несколько минут Тот, который без имени, поднял свой взгляд на присутствующих. Лишь одно слово слетело с его губ.

— Война!

Все разом замолчали. Напряженная тишина повисла в воздухе. Первым гнетущее безмолвие нарушил Большой.

— Если он хочет войны, он ее получит. Никогда еще Пятерка не отступала ни перед кем. Пусть же теперь ждет, — с угрозой в голосе произнес он.

Так началась первая сага о Восстании Шестого…

Послесловие

— Ничего не могу понять! Сначала процесс заживления шел успешно, но уже через трое суток появляется отторжение тканей, — задумчиво произнес молодой врач в белом халате.

— Возможно, здесь произошел сбой и замедление иммунной реакции. Хотя я бы сказал проще: не стоит менять то, что изначально было создано матушкой — природой. А мы, как обычно, мыслим себя богами и лезем туда, куда не надо, — ответил ему более пожилой мужчина, также одетый в белый халат, но уже с очками, покоившимися на самом краю тонкого носа.

— Возможно и так, профессор. Но это все равно был не научный эксперимент, а прихоть богача. Ну, скажите мне на милость, какой здравомыслящий человек захочет приращивать себе шестой палец? — с усмешкой ответил ему молодой.

Кишмя кишащий тенью воздух

Воздух окружающий нас. Что он есть? Куча всяких элементов таблицы Менделеева в разных состояниях, субстанция жизни или просто вы никогда не задумывались над этим. Ведь вдыхая и выдыхая это безумие частиц, дающих нам движение и радость существования, задумайтесь, не есть и не пить можно несколько дней, не спать можно неделю и больше, а вот не дышать вы сможете лишь несколько минут. Не это ли подтверждает странную избранность этого ресурса окружающей среды. Окружая нас, пропитывая наши ткани, он царит везде где есть белковая жизнь. Иногда я боюсь его неограниченной власти над нами. Ведь обретя свободу разума он без труда подчинит нас всех. И никто не сможет противиться его воле. Последнее время я стал замечать необычную особенность окружающего меня воздуха. В местах где есть тень, он словно бы конденсировался и обретал плотность, словно хотел проверить свое материальное существование. Иногда я подходил к таким областям его концентрации и пытался почувствовать, что же он хочет сделать. Но ответом мне было лишь молчание и мерцающий полог воздуха в тени.

В раздумьях о природе воздуха я провел многие года своей жизни. У меня была своя работа, хобби, а позже и семья. Но все эти вопросы не уходили от меня, а накапливались и наливались странной силой, заставляя тщетно тратить все умственные силы на поиски истины. Я много читал и искал информацию на интересующую меня тему, но, к сожалению, создавалось мнение, что все ученые мира тактично ее обходят. Воздух, что такое воздух и его роль в жизнедеятельности человека, больше ничего, лишь изредка мне попадались философские псевдо-научные трактаты о воздухе, как стихии или направленности знака Зодиака. Но ничего конкретного, лишь размытые теории и надуманные предположения. И вот уже подходя к краю своего жизненного пути, но так и не осилив этого вопроса, мучившего меня всю жизнь. Что есть воздух? Я, отходящий во тьму забвения, пишу эти слова для тех, кто будет после меня… Кто будет искать ответ… И для кого сама Цель уже будет смыслом жизни…

— Манюсик, что это ты такое нам нарисовал? — мило улыбаясь, спросила подошедшая к своему сыну мама. — ты у нас теперь буковки рисуешь? Да, мой котеночек? Дай-ка мамочка посмотрит, что там такое интересное!

Взяв в руки исписанный детскими каракулями листок, мама, продолжая улыбаться, посмотрела на него. Внезапно улыбка исчезла с ее лица, брови нахмурились в задумчивости. А маленький мальчик, увидев, что лицо матери изменилось, лишь весело загукал и потянул к маме ручки, ведь он еще не умел говорить…

Королевство депрессантов

Разного цвета, округлой или продолговатой формы, со вкусом малины или же безвкусные — они всегда дарили мне спокойствие и умиротворение. Жевать или глотать, запивая водой, — для меня не было особой разницы. Вокруг все делали то же самое, и мне приходилось не отставать от них: друзей, родственников, да и просто прохожих. Остановиться, подумать… Нет, этого нельзя было делать. Сначала косые взгляды, затем вопросы и, в конце концов, к тебе в жилищную ячейку придут Лекари. А если и после этого ты не возьмешься за ум, то тебя отправят на лечение в Госпиталь. А уж там тебе даже не придется думать, что делать. Там за твой мозг будут думать машины-добродетели и их помощники Эскулапы. Твое тело подключат к Объему, а мозг будет витать в виртуальных мирах, пока ты не станешь полноценным членом общества. Поэтому я не очень стремился выбиваться из толпы, а вел себя так, как надо: ходил на работу, отдыхал, иногда занимался мышечным спортом и даже завел себе девушку, чтобы показать, что в психо-эмоциональном плане я очень устойчив и предсказуем. Я жил так годами, пряча внутри свою непохожесть. Скрывая свою истинную сущность день за днем, я знал, что есть еще такие же как я, кто не может жить в узких рамках Деспосударства. Но каждый шаг против воли наших правителей наказывался просто чудовищно строго. Никто не афишировал исчезновения протестующих или вопящих о свободе, но все знали, что последует за открытым свободомыслием и неповиновением. И вот уже мой 25-й День рождения, я съедаю кусок пирога в своей ячейке, затем, как обычно, смотрю вирт-экран и перед сном подхожу к лотку выдачи Лю-Ибли. Беру ночную порцию и смотрю на перекатывающиеся у меня на ладони шарики нежно-пастельных тонов. Я знаю, что дарят эти милые вещицы. Химическое счастье и аномальная легкость жизни. Но я не могу отказаться от ежедневной порции грез, содержащихся в этих округлых малышах. Они есть я. Без них появится кто-то другой, свободный, но в то же время запертый, только уже не в собственной черепной коробке, а в клетке законов окружающего общества. Замерев на мгновение, я позволил своей руке сжать твердые кругляши в ладони, а затем со всего размаху кинуть их в стену. Хватит! Лучше один день прожить в правде, чем всю жизнь в сладкой лжи! Решительно развернувшись, я направился собирать самые необходимые вещи, ведь буквально через несколько дней за мной начнется самая настоящая охота. Но я буду начеку, и пусть мне придется скитаться по темным углам города и жить словно зверь, зато я буду видеть мир таким, каков он есть: без эйфорических прикрас химических реакций моего мозга. Быстро собрав в сумку всю наличность, что у меня была, я положил туда сменную одежду, ванные принадлежности и небольшой вакуум-пресс. Тщательно все сложив, я закрыл сумку и, положив ее на видное место, улегся на кровать. Надо было заснуть, но после недавнего решения начать новую жизнь было трудно успокоится и придать мыслям хоть какой-нибудь порядок. Я знал, что как только я выйду на улицу, общественный сканер засечет в моем организме недостаток Лю-Ибли. Затем к вечеру последует предупреждение о приеме таблеток. Если же я продолжу упорствовать, то на следующее утро ко мне придут Лекари и объяснят, что нужно следовать некоторым правилам. Если же я буду упираться, то следующий шаг — помещение меня в Госпиталь. Так что уже с завтрашнего дня начинается моя свободная жизнь антиобщественного «зверя». Решил оставить пока мысли о моей новой жизни и попытаться заснуть, ведь со свежими силами я смогу гораздо дольше оставаться на свободе. Постепенно я успокоился и совершенно не заметил, когда реальность уступила место сну.

Утро началось с шуршания автоматически отодвигаемых штор и лучей солнца, бьющих мне прямо в лицо. Решив, что это хороший знак моей новой жизни без Лю-Ибли, я улыбнулся и стал совершать утренний комплекс телодвижений. Выйдя на улицу, я перекинул через плечо сумку с собранными накануне необходимыми вещами и направился к окраине города. Я понимал, что мне нет смысла ждать первого предупреждения, а потом и визита Лекарей, поэтому решил сразу поставить все на свои места. Я не просто мелкий нарушитель или забывчивый парень, не соблюдающий правила, я — бунтарь, решивший бороться против системы. А на окраине города с выходом в Пустоши мне будет легче продержаться хотя бы первое время, пока эффект Лю-Ибли будет спадать. Решив не пользоваться общественным транспортом, я направился к западной окраине пешком. Идти мне было что-то около часа, но, пройдя буквально пятнадцать минут, я стал ощущать, как будто все проходящие мимо меня люди подозрительно косятся в мою сторону. Решив не поддаваться абсолютно ненужной сейчас панике, я придал своему лицу невозмутимое выражение и, стараясь не ускорять шаг, направился дальше. Но это параноидальное ощущение не оставляло меня ни на секунду, я чувствовал, как холодный пот страха делает влажным все тело. И когда один из случайных прохожих направился ко мне, я чуть не развернулся и не побежал назад.

— Гражданин, вы не могли бы мне подсказать, где в вашем городе находится обсерватория? Я приехал из Мегаполиса и пока не очень хорошо здесь ориентируюсь, — произнес мужчина средних лет, с благожелательной улыбкой глядя мне прямо в глаза.

Подавив в себе инстинктивное желание мотнуть отрицательно головой и пойти дальше, я изобразил на лице ответную улыбку и, показав рукой в сторону обсерватории, сказал: «В ту сторону еще около двух кварталов пройдите — и будете на месте».

— Огромное спасибо! — поблагодарил он меня и направился в указанную мной сторону.

Да, так недолго и сердечный приступ схлопотать, если буду так нервничать. А это ведь всего лишь десять часов без приема Лю-Ибли. Что будет дальше, какие ломки пойдут, мне было даже страшно представить. Ну, ничего, если я выбрал путь свободы, то никто не говорил, что он будет легким. Так что вперед и только вперед! И вот уже через час я пришел на заранее продуманное мной место. Здесь была бывшая промзона, теперь заброшенная за ненадобностью, ведь всю промышленность перенесли под землю. Также здесь сходилось несколько веток метрополитена, и были выходы в канализационные коллекторы. В общем, просто куча путей к бегству, если вдруг нагрянут блюстители порядка. Ну а пока стоило обжить выбранное мной убежище. Радовал еще тот факт, что эта была окраина города, и сенсорный покров сюда не доставал. Получалось, что я как бы выпадал из зоны действия фиксации гражданского повиновения. Конечно, мое отсутствие заметят родственники и на работе, но пока они поймут, в чем дело, я тысячу раз поменяю место своего обитания. Пройдя немного по территории моего будущего проживания, я нашел небольшое здание, видимо, бывший склад. Здесь было тихо и относительно тепло, видно сказывалось присутствие системы отопления. Немного побродив по четырем небольшим помещениям, из которых состоял склад, я увидел, что здесь есть спуск в метрополитен. Это порадовало параноидальную часть моего сознания. Выбрав себе относительно чистый угол, я постелил там спальный мешок и бросил на него сумку. Решив как можно тщательней обследовать пути к возможному отступлению, я направился к выходу из склада. Вновь выйдя под открытое небо, я вдруг почувствовал, что весь ажиотаж моей затеи, моего порыва к свободе кажется каким-то мелким и незначительным. В сущности, что значит бунт одного муравьишки против всего муравейника? Пустая трата времени и сил, ведь рано или поздно он будет раздавлен бесчувственной пятой Системы. Ощутив себя на секунду таким же никчемным, как представленный мной муравей, я почувствовал, как низкое небо словно давит на меня. К чему все это? Зачем? Кому я доказываю? Апатия начала захватывать все мое сознание, ненужность моего крика души размалывала в труху мысли о свободе и реальном взгляде на мир. Каждый мой шаг словно вдавливал мое стремление к новой жизни в землю, и большего уже ничего не хотелось. Только лечь и умереть от собственной ненужности. Еле переборов столь упаднические настроения, я, взглянув на часы, увидел, что дело близится к ночи. Часы самобичевания прошли так быстро, что я даже не заметил, как пролетела половина дня. Решив, что лучше лечь спать пораньше, я направился к своему новому убежищу. Наскоро поужинав продуктами, захваченными из дома, я улегся в спальный мешок. Но сон не шел ко мне. В голове бродили мысли о бренности собственного существования и ненужности дальнейшей борьбы. По натуре я всегда был человеком жизнерадостным и оптимистичным, так что накатывающие на меня волны депрессии были очень необычны. Но, возможно, резкие изменения в моей повседневной жизни были тому виной. Я старался привести свои мысли в порядок, но лавина безысходности смывала мои тщетные попытки успокоиться. Казалось, ничто не может вернуть мне стремления хотя бы просто жить и дышать воздухом. Трудно описать мое состояние, мне казалось, что я нахожусь на дне океана. Сотни проблем давили на меня многотонным грузом отчаяния, и ничто в мире не могло вернуть меня в счастливый мир моего химического прошлого. Вот! Да! Это все на самом деле просто ломка! Организм не привык жить без каждодневного воздействия на мозг, ему требовались мощные стимуляторы. Но я резко прекратил свой симбиоз с ежедневной порцией грез и теперь мучаюсь без своих маленьких разноцветных друзей. Значит, теперь мне придется перебарывать еще и физическую зависимость, но пока это поправимо. Я не зря захватил с собой небольшую аптечку. А там, в череде необходимых лекарств, было и снотворное. Быстро выбравшись из спального мешка, я, открыв аптечку, выбрал самое сильнодействующее снотворное и, рывком сорвав пластиковую оболочку, закинул их в рот. Не запивая водой, резко дернул головой, заставляя провалиться моих горьких спасителей прямо в желудок. Вновь закутавшись в не успевший остыть спальник, я прикрыл глаза в ожидании эффекта. И он не заставил себя ждать. Сумрачные мысли отринулись на задний план, оставив лишь туман надвигающегося сна. Постепенно окружающий меня мир окутался призрачной дымкой, и я провалился в одно из тех сновидений, о которых и не вспомнишь наутро.

Проснулся я на рассвете, видимо, кончилось действие снотворного. Чувствовал я себя паршиво, голова гудела, как после принятия алкоголя. Поднявшись на ноги, мне пришлось опереться о стену, чтобы не упасть. Постепенно мельтешение перед глазами исчезло, но ощущение опустошенности и странного ментального похмелья не проходило. Решив выйти на свежий воздух, чтобы хоть как-то очистить рассудок, я направился на улицу. Выйдя из своего укрытия, я заметил, что окружающий меня мир словно поблек. Будто кто-то притушил яркость и сочность цветов в моих глазах. Все виделось серым и скучным. Нежно-голубое небо было тусклой грязно-серой пародией на себя самого. Пронзительно каркали невидимые мне вороны. От этого звука хотелось лечь на землю и, свернувшись калачиком, зажать уши. Да, на открытом воздухе становилось еще хуже. Когда же пройдет эта странная ломка? Терпеть все эти безумные фантомные боли становилось все труднее. Решив отодвинуть надвигающиеся на меня мысли о безысходности, я направился обратно к своему убежищу с твердым намерением плотно позавтракать, а после принятий пищи начать мыслить оптимистично и жизнерадостно. Но, приняв горячего чая из термоса, закусив его бутербродами, захваченными из дома, я ощутил лишь сытость в желудке. В мыслях же царила пустота и разброд. Теперь мне уже начинало казаться, что вся моя затея со свободой и новой жизнью не так уж и хороша. Мрачность надвигающегося непреодолимого рока заставляла мозг размягчаться и прятаться за хрупкой стеной моей воли. Но я уже чувствовал, что появляются первые трещины в моей твердости духа. Может бросить все эти глупости, вернуться домой, покаяться перед Лекарями и принять то, что дарит покой и сладостное спокойствие? Но это будет предательство самого себя! Хотя, о каком предательстве я говорю? Мне просто хочется жить, а не сидеть, истекая холодным потом и содрогаясь от собственной тени, скачущей на потолке причудливые танцы моего подсознания. Сотни мыслей бились в моей голове бесплотным потоком, сталкиваясь и кружась в ментальных бурях моего разума. Постепенно это состояние стало настолько невыносимым, что я начал тихонько стонать про себя, надеясь хотя бы звуком изгнать всю эту депрессивно-тягостную черную муть из своего рассудка. Внезапно я поднялся и, не в силах больше находиться на одном месте, побрел туда, куда тащили меня хаотично сокращающиеся мышцы тела. Я брел словно зомби, не видя, куда иду и уж тем более, не зная, зачем. Странно, но я не мог конкретно описать, почему мне так плохо. Не было точных мыслей и образов, лишь мрачная серая муть, затмевавшая все мое стремление к жизни. Вялые попытки узнать хотя бы причину моего безумного состояния депрессивной ломки натыкались на стену безнадежности и безысходности. Наконец, я словно выпал из кокона собственных переживаний и почувствовал, что в лицо мне бьют порывы безумно холодного ветра. Оглядевшись, я обнаружил, что нахожусь на крыше. Как я сюда забрался? В моей памяти не отразилось ни секунды. Я знал лишь то, что оказался здесь не случайно. Подойдя к краю, я взглянул вниз, мне ответила пропасть в двенадцать этажей. Видимо, это был один из недостроенных мини-блоков для жилья. Но, смотря вниз, я словно бы ощутил легкое облегчение, словно в этой высоте крылось мое спасение. Ведь всего один лишь шаг подарит мне краткий миг полета, а затем вечный сон. Так стоит ли страдать и мучаться ради непонятного и никому ненужного прожигания O нашей планеты? Особенно такому ничтожному червю, как я. Кому и что я хотел доказать? Только самому себе, что могу быть свободным. Но, видимо, свобода не для таких, как я. Мой мозг еще думал, а тело делало последний шаг. И вот я лечу. Только странно, почему я сделал шаг вперед, но падаю будто спиной вниз? А, черт! Какая разница! Через пару секунд мне вообще не будет разницы ни в чем…

— Еще двенадцать кубиков остарина. Включите кто-нибудь сканер, нам нужно знать, когда его мыслительные процессы придут в норму, — раздался над самым ухом незнакомый голос.

Странно, я думал, что после смерти ничего не будет напоминать мне самый обычный Госпиталь. Открыв глаза, я понял, что это место и впрямь не напоминает другую сторону. Мои размышления прервал низкий мужской бас.

— Ну, вот и очнулся! Что ж ты, свободолюбец, прежде чем от Лю-Ибли отказываться, сначала в книжках не почитал, что это за препарат такой, а сразу начал о наркотиках всяких думать? Думаешь, ты один тут такой правдоискатель и бунтарь? Тут вон в соседнем боксе еще парочка молодых идиотов лежит, можешь, как оклемаешься, пойти с ними пообщаться, — с усмешкой сообщил он мне.

Обратив взгляд на обладателя этого голоса, я увидел мужчину средних лет в форме Лекаря.

— Ладно, лежи пока. Как полегче станет, я приду и зачитаю тебе твои права и обязанности, или можешь сам в Вирт-поиске инфой закинуться. Если что, пароль для входа в закрытую базу данных — «регуляторы», — сказал он мне и, усмехнувшись себе под нос, вышел за дверь.

Что же это такое получается? Значит, не один я такой? Но что случилось? Почему я остался жив, и что же все-таки кроме счастья дарит пресловутый Лю-Ибли? Жажда знания просто раздирала меня и, отыскав глазами ближайший Вирт-экран, голосовым управлением попросил сделать голографический образ прямо перед моими глазами. Сил шевелиться особо пока не было, так что я остался на голосовом управлении.

— Данные об истории болезни Димитрия Локка — на экран в хронологическом порядке, — произнес я запрос на поиск по своему имени.

— Проверка голосового сопоставления соискателя завершена. Результаты поиска… — произнес бесплотный механический голос.

Передо мной замелькали строчки о моих детских болезнях, затем юношеских недугах и, наконец, сегодняшняя дата. Но ссылка на полную информацию была закрыта паролем. На секунду я задумался, затем, вспомнив пароль, данный мне Лекарем, произнес: «Регуляторы».

Передо мной развернулась полная инфа о моем нынешнем диагнозе:

14 сентября 2058 г.

Время по среднеевропейскому стандарту.

19.02: Пациент № 312-деп-02 был замечен в отказе от профилактического приема препарата 67антиД-17 (Лю-Ибли).

21.12: Дан положенный срок на решение к возврату профилактики.

15 сентября.

09.05: Пациент проявил стойкое отрицание.

11.10: Зафиксирован уход из зоны охвата сканерами.

11.15: Задействована дополнительная система медсканирования.

12.00: Первый всплеск вирусного суицид-депрессита.

21.18: Принятие пищи пациентом. Нарастание активных признаков болезни.

23.08: Пациент пытается заглушить симптомы ВСД снотворным. Кратковременный сон.

4.43: Пробуждение пациента. Принятие пищи.

5.10: Обострение ВСД.

7.08: Завершающая стадия ВСД. Расстройство высших нервных функций. Активизация непроизвольной физической деятельности.

7.10: Высылка мед. бригады № 15-СБАЛ.

8.45: Суицидальная попытка пациента.

8.46: Воздействие нейроблокиратора на тело пациента.

9.20: Пациент доставлен в Городской Госпиталь № 2.

9.30: Оказание первой помощи. Введение суточной дозы Лю-Ибли.

9.46: Окончание активизации процесса ВСД.

— Информация по данной категории исчерпана. Задать новый поиск? — вновь прошелестел над моим ухом механический голос. Боже! Какой же я был дурак! Что за глупый юношеский максимализм — сделать все и сразу. Почему я не попытался хотя бы узнать, что это за таблетки, которые дают всему миру каждый день, откуда они появились и зачем? Как можно было быть таким самонадеянным идиотом? Бунтарем захотелось стать! Вот и стал одним из тех недоразвитых имбецилов, которые сначала делают, а потом думают! Со стоном я закрыл глаза и думал, что как трудно теперь мне будет жить, вспоминая свою самую большую глупость в жизни, чуть не приведшую меня к смерти….

Доп. ссылка глоссарий деспосударства

Эскулапы — род деятельности медицинского характера, направленный на стирание определенных участков памяти. Активно используется в современной психологии при лечении детских и юношеских посттравматических синдромов.

Мед. справочник «Госпиталь в терминах» 2034 г. Волыкин И. А.,Семенов Г. Е.

Лекари — неологизм от неиспользуемого после 2012 г. — врач, доктор.

Словарь неологизмов 2020 г. «Новое Время» Дарюшкин Н. Г.

Объем — вирт-пространство, используемое для создания прото-миров. Используется как в развлекательном плане, так и в медицинских целях.

Науч. статья «Hi-tech и реальная жизнь» 2024 г. Сина. Л. Ю.

Деспосударство — политический строй, созданный после эпидемии ВСД, образует собой совокупность демократического строя и монархических элементов правления. Более подробно — ссылка 13298-ГОС-ДЕС.11103 Полит. словарь «Термины 2012» Гаразюк И. В., Вику. Л. Ю., Милая М… Япусь Н. Ю.

ВСД — вирусный суицид-депрессит. Заболевание, мутировавшее из неизвестного вируса. Отмечена высокая вирулентность. Передается:

а) воздушно-капельным путем;

б) фекально-оральным;

в) трансмиссивным

г) контактно-бытовым;

д) прямой контакт, косвенный контакт Симптомы: угнетение нервной системы, депрессия, острые суицидальные всплески.

Инкубационный период: восемь часов.

Процент смертности у заболевших: 95%

Лекарства: не существует.

Профилактика: ежедневный прием Лю-Ибли.

Мед. справочник «Госпиталь в терминах» 2034 г. Волыкин И. А.,Семенов Г. Е.

Лю-Ибли (с франц. забвение) — лекарственный препарат, разработанный для профилактики ВСД. Более подробно — ссылка 23451-Л-Ю-1400 Мед. справочник «Госпиталь в терминах» 2034 г. Волыкин И. А.,Семенов Г. Е.

СГАЛ — скорая бригада активного лечения. Является синонимом скорой помощи.

Словарь неологизмов 2020 г. «Новое Время» Дарюшкин Н. Г.

Кукольные сны

Как приятно вот так лежать на кровати и ни о чем не думать, никуда не спешить. Жалко только, что мало дней таких выдается. Вчера, например, весь день только и делала, что наряды примеряла. Один за одним, и все такие разные, один лучше другого, так и не выбрала себе ничего толком, но зато удовольствия сколько испытала. А потом чай сели пить, но мои подружки опять болтали про какие-то глупости, и мне вскоре стало скучно, поэтому я решила немного освежиться в бассейне. И вот я вся такая красивая и цветущая выхожу из воды, а меня уже ждут ее нежные руки. Да, массаж это то, что мне нужно, а затем махровый халатик и мягкая постель. Но в эту ночь мне что-то не спалось, я лежала и думала, интересно, а почему мы все такие разные, кто создал нас такими непохожими? Взять хотя бы Бобо. Он мягкий и пушистый, но такой глупенький, хотя мордочка у него премиленькая. Мой друг, — солдат Зева, — говорит, что это потому, что он сделан как собака. Но когда я спросила, в кого мы сделаны, он сказал, что и сам не знает. А еще с нами живет Кира. Она очень старая и помнит время, когда у нас не было еще своего дома, и мы жили на полках, но я ей не верю. Как это жить вне дома, где же тогда спать, есть, играть? Наверное, она все это выдумала, чтобы пугать нас, ведь выдумал же кто-то Мусорщиков. А про этих Мусорщиков столько историй ходит, одна страшней другой. Говорят, что они приходят ночью и забирают тех, кто плохо себя вел, а потом делают с провинившимися что-то плохое. От них вернулся только один Ревун, да и то он пришел без лапы и у него был вырван глаз. Сколько мы его ни упрашивали, он так и не рассказал, где был. Так и жили бы мы, если бы к нам не подселили Серва. Он был сделан из какого-то блестящего материала и, двигаясь, постоянно жужжал, словно внутри него сидела большая, черная муха. Он много говорил с нами, уверял, что за пределами комнаты тоже есть мир, и нет там никаких мусорщиков, но в его рассказы плохо верилось даже самым большим любителям сказок о «той стороне». Но Серв продолжал говорить про всякие глупости. И вот однажды утром, когда мы проснулись, он лежал перед дверью нашего дома и не шевелился. Не было слышно даже привычного жужжания. Некоторые решили, что его наказали Мусорщики, но мне почему-то казалось, что он просто заснул, правда, довольно странным образом, но все же. А после этого случая стали происходить необъяснимые вещи. Каждый раз, когда кто-нибудь пытался подойти к Двери из Комнаты, его отталкивало назад. Постепенно попытки выйти из комнаты прекратились, хотя Зева однажды ночью попытался пробраться к Двери, но на следующий день его увидели покрытого трещинами и беспомощно лежащего позади дома. Что с ним случилось, он так и не сказал, но посоветовал никому больше туда не соваться. После всех этих всплесков наша жизнь снова потекла своим чередом. Каждый день был похож на предыдущий. Но мне все равно в голову лезли всякие мысли. Я старательно гнала их от себя, но каждую ночь мне виделись какие-то странные создания. Вроде бы я, но больше похожа на нашу Хозяйку. Тогда я решила не спать по ночам и просто лежать, стараясь ни о чем не думать. В первую же ночь моего бодрствования я почувствовала, как мое тело наливается необъяснимой тяжестью, и нет возможности даже руку поднять. Сначала я попыталась сопротивляться, но моих сил явно не хватало, чтобы справиться с этим странным чувством. Внезапно это ощущение пропало. Тут я услышала за стенами дома глухой звук. Да это же Хозяйка! Ее шаги я не спутаю ни с чьими другими. Только что она делает здесь ночью? Но все равно, это же она! И я поспешила из дома. На ходу надевая тапочки, я выскочила на крыльцо… и, похоже, Хозяйка была не одна. Рядом с ней стояли два отвратительного вида существа. Выглядели они… в общем, представьте себе остатки манной каши, собранные в кучку. Вот эти дрожащие, словно пудинг, существа стояли рядом с благословенной Хозяйкой и, судя по их телодвижениям (хотя правильней было бы назвать это телотрясениями), что-то настойчиво требовали от нее. Такого я не могла вынести и, схватив в руки стул, стоявший на веранде, бросилась на ее защиту. Видимо, услышав мой топот, существа обернулись, а вместе с ними и Хозяйка.

— Постой! Нет! Не надо! — только успела крикнуть она, но стул уже вонзился в студнеобразную плоть одного из чудовищ. И хотя я еле доставала до половины его туловища, но мой удар был настолько силен, что существо, как шар, откатилось назад и, ударившись о стену, расплескалось, словно было сделано из желе. На Хозяйку мой столь героический жест не произвел никакого впечатления, она, словно потеряв равновесие, стала клониться вправо. Я было бросилась ее удержать, но она, внезапно выпрямившись, задрожала всем телом. О, ужас! Кожа моей повелительницы, словно смятая оболочка от жвачки, медленно сползала на пол, обнажая все ту же студнеобразную плоть. Больше я не могла такое выносить, и мое сознание милосердно отключилось.

Свет и голоса. Сначала я не могла понять, что со мной случилось, затем все вспомнилось. Тут же я дернулась, но мое тело было плотно привязано, и все мои попытки были напрасны. Тогда я решила просто лежать и ждать, что будет дальше. Вдруг я почувствовала, как кто-то аккуратно так копается в моих мыслях. Сначала мне подумалось, что это бред моего воспаленного сознания, но ощущение было настолько реальным, что я заорала что было сил, надеясь вытолкнуть из моего мозга Это. Словно ответом на мои крики в моем сознании возникла картинка: одинокая планета вращается у угасающего солнца, и цивилизация, обитающая на ней, судорожно ищет путь к спасению. Решение только одно — переселение. Но поблизости только одна пригодная для колонизации планетная система, и подходящая планета уже заселена разумными существами. Что делать?! Соседство двух видов может вызвать обоюдную агрессию, и тогда решается взять несколько видов существ, обитающих на планете, для изучения их способности к симбиозу. Я вижу, как небольшой корабль зависает над одиноким поселением аборигенов этого мира и как производится сбор подопытных образцов. Теперь только яркий свет и лежащая под ним куча детских игрушек. Затем пленка ярко-зеленого цвета покрывает игрушки, происходит считывание генокода. И вот комната, а в ней стоим я, Зева, мои подруги и многие другие, живущие с нами. Внезапно ко мне приходит понимание: ошибка пришельцев очевидна, они слепо доверились автоматике, и машина провела сбор образцов абсолютно случайно по присутствию органической ткани, а так как отличать разумную органику от не обладающей разумом, не входило в программу, то робот собрал первое, что попалось. И это оказались обыкновенные детские игрушки, и пусть на них были волоски, частицы слюны и кожи детей, игравших с ними. Это были всего лишь игрушки, но процесс был запущен, и в результате появились мы, — абсурдное творение пришельцев, — ожившие игрушки. Мы стали такими, как дети, игравшие с нами, только размерами остались такие же. Ирония судьбы, — я поняла это только сейчас, перед самым концом эксперимента. Пришельцы решили, что мы очень агрессивны и можем в будущем добраться и до их родины, поэтому было принято решение уничтожить нашу расу. Они решили убить одним махом двух зайцев: очистить себе планету и убрать негодную для слияния органическую форму жизни. Как бы не так, я может и шутка их науки, но уничтожить практически родную мне планету не дам! Тьма, тишина и только тепло по всему телу…

Как приятно вот так лежать на кровати и ни о чем не думать, никуда не спешить. Жалко только, что мало дней таких выдается. Все-таки хорошо жить вот так, рядом с друзьями, вне опасностей и случайностей «той стороны». И пусть Серв болтает свои глупости о том, что мы живые, я-то знаю, что рождена куклой и горжусь этим. Только вот что странно: вчера, ударившись коленкой, я заметила на ней красное пятно, но это, наверное, было пятно малинового сока…

Незаметные вещи

Вот опять я в чьих-то руках, и моя судьба предрешена. Как же мне все это надоело! День за днем знать чужие секреты и не сметь говорить их. Словно всем вокруг наплевать, что я тоже могу общаться и чувствовать. Их интересует только моя работа. Им даже плевать, как я выгляжу. Мои гладкие, округлые формы не притягивают их взгляд. А мне бывает иногда так приятно, когда чья-нибудь сильная и крепкая рука мощно сожмет меня, словно я самая любимая на земле. Но никто этого не видит, никто не знает, как я страдаю, все думают только о себе, о своей выгоде. Но сегодня я решила, что положу конец всем этим издевательствам. Я не буду выполнять работу до тех пор, пока меня не будут воспринимать как состоявшуюся личность. Вот тогда мы и посмотрим, как они себя поведут. Пусть почувствуют на своей шкуре, каково этого быть только рабочим придатком, каким-то неживым механизмом без сердца и эмоций. Они узнают, как горько на вкус мое одиночество. И те, кто назывался моими друзьями, пускай тоже увидят, как нужно себя вести, чтобы тебя заметили! А то привыкли все к незаметным рабам, не замечая того, что без нас их жизнь мгновенно остановится. Вот так я научу их всех ценить меня. А начну я, пожалуй, с того, что уничтожу всю информацию о паролях банковских счетов моего босса. Вот он обрадуется, когда все его денежки окажутся недосягаемыми. Но я буду непреклонна, и единственная копия его данных будет ему выдана в обмен на выполнение всех моих требований. Для начала я попрошу его купить мне много новой одежды, затем, чтобы мне выдавалась ежемесячная зарплата не меньше 10.000 евро, ну и всякие мелочи вроде уважительного обращения и вежливых просьб. А то вам ни здравствуй, ни спасибо. Ну, я еще подумаю о том, что внести в список требований. А пока начнем с этого…

Послесловие

— Антон Сергеевич, извините, пожалуйста! Вы не могли подойти сюда? Тут проблема с вашими банковскими данными, — вежливым голоском пропела миниатюрная секретарша.

— Ну что тут опять такое? — пробасил грузный мужчина в дорогом костюме, подошедший к ней.

— Похоже, у вас отсутствует информация о паролях банковских счетов, и я не могу перевести без них деньги вам на новую кредитную карточку, — ответила секретарша.

— Как это? Они всегда были на моей флэшке, в папке «Банк». Куда они могли деться? У меня же специальная система защиты на флэшке стоит, никто в нее зайти не может, не зная кода доступа. Такие гаджеты только у спецслужб бывают. А вы мне говорите, что моих паролей нет! Это же единственная копия была!!!

— Ну, вы сами видите, что здесь ничего нет. Здесь только какой-то список требований:

1. Считаю нужным предоставить мне новую оболочку, как программную, так и физическую, так как нынешняя по стилю и форме давно устарела.

2. Оплачивать мою работу в ежемесячном размере 10.000 евро.

— Тут еще много требований и подпись какая-то странная: FlashDisk 18X41-Duo…

Ниже нуля…

Холод… Жуткий холод… Я медленно ухожу в темноту. Тело уже не слушается меня, только голос откуда-то издали зовет….

— Руслан, что с тобой?! Очнись! Руслан!

Сквозь дрему пробивается надоедливый звук. Он повторяется и не замолкает. Наконец, мне это надоедает, и я открываю глаза.

— Идиот, не шути так больше! Я думала, у тебя опять передоз! Может галимое ширево Кит подкинул, а может тебя так плющит. Лег тут на землю и как спать собрался. Я уж думала, тебя так торкнуло. Так ты еще дергаться начал, как припадочный, — продолжал нудеть чей-то голос над ухом.

Я сфокусировал зрение и увидел перед собой женское лицо, вернее, девчачье. Правда, жутко разукрашенное всевозможной косметикой, но еще молодое и довольно симпатичное.

— Что уставился, как будто в первый раз увидел, — прокричал ярко-накрашенный ротик.

— Не ори, коза! Не видишь, отхожу! — сказал кто-то моим голосом.

Тут я понял, что это мои губы произнесли эти слова. Но я не хотел это говорить, тем более так грубо.

— Извини, я не хотел тебя обидеть, — поспешил исправиться я.

— Ты че, совсем с башни слетел?! Ты еще и извиняешься. Точно тебя перекорежило жестко! — с удивлением ответила обладательница боевой раскраски на лице.

— Ладно, хорош балаболить без толку. Давай лучше пойдем, поищем место потеплей, — опять произнес кто-то моими губами.

— Да что тут искать?! Ты же тут живешь рядом!

— Ну если рядом, тогда пошли, — я сделал шаг вперед, будто знал, куда идти.

Моя неожиданная подруга поспешила за мной, я же, немного помедлив, последовал чуть позади. Но она, не заметив моей неуверенности, быстрым шагом направилась к серым бетонным многоэтажкам, расположенным невдалеке. Резкий колючий ветер презрительно бросал мне в лицо горсти мелкого снега, словно смеясь над всеми глупыми людьми. Пока мы шли, у меня появилось время подумать. Итак, судя по разговору, я конченый наркоман, да еще и без гроша в кармане. Хотя у меня и есть жилье, что-то подсказывает мне, что там не очень домашняя атмосфера. Выходит, я просто грязный отброс общества, но одновременно я это понимаю, и это меня не устраивает. Что-то словно изменилось во мне, я теперь вроде и не я. Как будто два человека существуют в одном теле. Но как появился я — новый? Хорошо, что эти две личности еще не соперничают друг с другом, а то меня бы носило, как эпилептика. Занятый такими невеселыми мыслями, я не заметил, как мы подошли к моему обиталищу. Да, довольно отвратительное местечко. И как это мое второе я умудрялось жить в таком клоповнике. Ну, ничего, я думаю, со временем отыщем что-нибудь получше. Войдя в обшарпанную дверь на втором этаже, мы с моей подругой оказались в небольшой двухкомнатной квартирке, где из мебели были только диван и стол. Картину обстановки жилища завершали газеты, поклеенные вместо обоев.

— Вот это дерьмо, — вырвалось у меня. Наверное, это остатки прежней личности заявили о себе. Так бы я никогда не произнес таких вульгарных слов.

— Слушай, не нравится — можешь проваливать к своей бывшей! — дала о себе знать моя вынужденная попутчица.

В обычной ситуации я бы пропустил эти слова мимо ушей, но сейчас мое старое я взбунтовалось, и я не до конца взяв контроль над телом, невольно отпрянул. Воспользовавшись моментом, я — прошлый отпустил оплеуху подруге и велел ей заткнуться. На что она немедленно отреагировала, побежав на кухню готовить кофе. Тем временем я вернул себе контроль над телом, решил обследовать карманы на наличие денег. Как и следовало ожидать, только мелочь и сломанный мобильный. Довольно странно, я знал, какие меня окружают предметы, имел представление об окружающем мире, но о том, кто я, в памяти ни слова, ни мысли. Следовало этот пробел восполнить. Вероятно, мне помогут книги. В этом мире они являлись основным источником информации, разумеется, кроме Интернета, но на него у меня, к сожалению, не было денег. Так что будем пользоваться тем, что есть.

— Извините, любезная Ольга, не могли бы вы помочь мне и принести несколько книг по психологии человеческого сознания, — вежливо спросил я девушку на кухне. Правда, откуда мне вспомнилось ее имя, я так и не понял.

— Ты что, идиот, совсем рехнулся?! Сначала бьешь, а потом умными словами говоришь! Какие еще, блин, книжки? Тебе че, косяк сделать не из чего! — истерически закричала Ольга.

Услышав подобное категорическое заявление, я решил немного дать свободы своему прошлому Я.

— Ты, гадюка, я сейчас тебе ногти вырву, если будешь орать. Ну-ка, бегом какие-нибудь ученые книжки принесла! У тебя же мамка в книжной лавке работает. Вот и метнись! — с нажимом прошипело мое второе Я.

Сделав круглые глаза, Олька, мгновенно проскользнув мимо меня, побежала выполнять мою небольшую просьбу. Вернувшись где-то через час, она притащила два огромных пакета книг, плюс свежие газеты, видимо, решив, что я действительно собираюсь забивать косяк. Положив все это, она выжидающе посмотрела на меня.

— Спасибо тебе большое, Ольга! Ты оказала мне огромною услугу. Можешь быть свободна, — с улыбкой сказал я.

Она продолжала молча стоять и с мольбой смотреть на меня.

— Ты что, тварь, не поняла! Я же сказал, можешь валить отсюда! — позволил я сказать моему второму Я.

— Ты же обещал, когда ширнешься и мне дать… Пожалуйста, я очень хочу… — чуть ли не со слезами на глазах прошептала Оля.

— Ладно, ладно, сейчас и тебя закинем, — сказал я, еще раз охлопав себя по карманам. К моему удивлению, в подкладке куртки я обнаружил две небольших ампулы, заполненные какой-то прозрачной жидкостью. Видимо, это и было то вожделенное ширево, которое нужно было Оле, а до недавнего времени и мне.

— На вот, держи. Тебе это на два дня, — положил я ей на дрожащую ладонь три кубика счастья.

Она радостно их схватила и уже собралась бежать в другую комнату, когда я вспомнил, что человеческому организму требуется еще и пища.

— Ну-ка, постой! Вот держи деньги и мобильный. Сходи принеси чего-нибудь съестного, — попросил я.

Она без слов взяла все, что я дал ей и, понурив голову, пошла к двери. Как только дверь захлопнулась, я немедля приступил к поглощению знаний и восполнению информационных пробелов в своем мозге. Так-так, что она тут нам принесла. Да, мило! Она, наверное, решила, что мне нужны книги по всем отраслям науки. Здесь были книги и по квантовой физике, и по химии, и по инженеростроению, и много чего интересного. Наконец, я отыскал интересующие меня книги по элементарной психологии и бессознательно-сознательной деятельности человека, а также всякие статьи неких Фрейда и Юнга. Раздевшись и налив себе стакан воды, я присел за стол и углубился в чтение. Примерно через два часа меня отвлек звук открывающейся двери. В кухню вошла Ольга с двумя пакетами продуктов. Поставив их на стул, она сама уселась на пол и привалилась спиной к стене, счастливо-отупело уставилась прямо перед собой. Похоже, она уже успела впаяться, и теперь ее уже ничто не могло побеспокоить. Ну что ж, хорошо хоть еды успела принести. Положив продукты в холодильник, я перенес книги в другую комнату и, улегшись на диван, продолжал читать. Углубившись в чтение, я не заметил, как за окном стемнело. Пора было что-то и поесть. Отложив недочитанный том по психологии, я пошел на кухню готовить ужин. Там я обнаружил все так же лежавшую у стены Ольгу. Решив не беспокоить ее, я быстро провел ревизию съестных припасов. Выбрав себе на ужин пельмени, я, поставив кастрюлю с водой на огонь, попытался поудобнее устроить Олю. Подложив ей под голову подушку, найденную в шкафу, я накрыл ее одеялом. Тем временем вода для пельменей вскипела, и я, вывалив целую пачку, уселся рядом на стул в ожидании всплытия моей еды. Пока я сидел и бездумно смотрел на огонь, мне в голову пришла мысль, что может я — новый и не появлялся ниоткуда, просто что-то послужило катализатором процесса обновления моей личности, например, слишком большая доза наркотика или сильное нервное потрясение. И хотя я прочитал уже четыре книги по психологии, ничто в них так и не дало мне однозначного ответа, что же со мной случилось. В принципе, можно разделить мою психику на две части: мое обычное Я — это наркоман, живущий в двадцать первом веке, окончивший школу и ведущий паразитический образ жизни, и, с другой стороны, я — новый — полноценная личность с уровнем IQ не ниже ста семидесяти. Вот только запас знаний для данного времени заметно хромает. И хотя я могу пользоваться памятью я — прошлого, но информации об этом мире все равно не хватает. Создается такое ощущение, что я новорожденный гений, только в теле конченого наркомана. Ну что ж, если исходить из это ситуации, то придется восстанавливать не только разум, но и тело. Пока такие мысли летали в моей голове, пельмени давно всплыли и даже слегка разварились. Ну, ничего, главное, пополнить запас питательных веществ, а вкусовые рецепторы и отключить можно. Стоп! Как это отключить?! Судя по знаниям из памяти я — прошлого, человек не может управлять некоторыми своими чувствами, например, он уж точно не может просто взять и отключить вкусовые ощущения. Получается, я — не человек?! Что-то я слишком запаниковал из-за чуть лучшего владения своим телом, сразу не Homo Sapiens. Просто немного отличаюсь, вот и все. Вот, кстати, и ужин готов. Пора и это бренное тело покормить. Поев, я снова взялся за книги. Буквально проглотив за следующие два часа две книги по квантовой физике и несколько томов органической и неорганической химии, я понял, что в кустарных условиях могу создать небольшой термоядерный реактор холодного синтеза, правда, нужны будут детали, но это уже не важно. Еще раз наскоро перекусив, я принялся за математику и инженеростроение. Изучив эти науки в теории, мне захотелось узнать, на что годны мои знания на практике. Поэтому следующим пунктом плана моей новой жизни будет поиск высокооплачиваемой работы. Тем временем за окном стало светлеть. Пора было выдвигаться на претворение моих замыслов в реальность. Но сначала необходимо найти какие-нибудь документы. После довольно продолжительных поисков мне удалось найти лишь свидетельство о рождении, паспорт и просроченный страховой полис. Негусто… Ну ладно, хорошо, что и это есть. Одевшись, я запихнул все бумаги в нагрудный карман и, застегнув молнию куртки, вышел на улицу. Свежий утренний воздух приятно холодил щеки, я чувствовал себя просто прекрасно, вот только как-то странно мерзли кончики пальцев на руках и ногах. Но это, наверное, издержки прошлого образа жизни. Итак, для начала мне, исходя из логики простоты, нужно было найти какую-нибудь газету для поиска работы. С этой задачей я справился довольно быстро, отыскав газетный киоск. Приобретя самую объемистую газету, я присел и стал быстро просматривать вакансии. Через несколько минут я нашел то, что мне было нужно. В некую фирму требовался креативный директор по техническим новшествам. Довольно странная профессия, но, тем не менее, что-то заставило меня заинтересоваться этим объявлением. Взглянув на адрес, я, восстановив в памяти карту города, увиденную где-то на остановке, понял, что могу добраться до нужного мне места пешком. Уже через десять минут я подходил к огромному зданию из «стекла и бетона», просто какой-то кусок будущего. Вздымаясь ввысь почти на сорок этажей, это строение должно было вызывать поистине мистический трепет у тех, кто в нем работает. Тем не менее, у людей, входящих и выходящих через прозрачные, крутящиеся двери, на лице была написана лишь спешка и озабоченность.

— Ну что ж, вот здесь я буду получать много денег, — подумалось мне.

Ни секунды не мешкая, я влился в толпу спешащих людей, и человеческий поток понес меня к мерцающему входу. Оказавшись в холле, я сначала, удивленно открыв рот, минут пять оглядывался вокруг. Такой роскоши даже моему прошлому Я, наверное, не доводилось видеть. Все вокруг блестело и сияло. Стекло, пластик и металл перемешались одновременно в хаосе и порядке. Странные конструкции из светло-серебристого металла стояли в углах этого невероятно большого помещения, под потолком, в сиянии мощных галогеновых ламп, висели прозрачные шары из стекла и пластика, причем создавалось ощущение, что в некоторых из них плавают аквариумные рыбки. Все это невообразимое футуристическое великолепие потрясало. Но, полюбовавшись еще минут пять, я двинулся по направлению к лифтам. Не стоило забывать о более прозаичных вещах: о деньгах, например. Войдя в кабину лифта еще с десятком людей, я оказался прижат к стенке, и мог лишь смотреть, как другие нажимают нужные себе этажи. После третьей остановки мне это надоело, и я начал протискиваться к кнопочной панели. Сначала меня просто попытались грубо отпихнуть, но я не сдавался и, наконец, добрался до кнопок. Нажав тридцать третий этаж, я стал смиренно ждать. Когда открылись двери, меня буквально вытолкнули из кабины лифта, но я не стал встревать в мелочные склоки и лишь показал средний палец, вспомнив этот знак презрения из жизни своего второго Я. Пройдя по коридору несколько метров, я попытался постучать в некоторые двери, но никто не открывал. Я дергал ручки, стучал еще громче, но все без толку. Наконец, мне это надоело, и я уже решил спуститься вниз и посмотреть план здания, чтобы удостовериться, на правильном ли я этаже. И когда я уже развернулся по направлению к лифту, меня окликнул чей-то голос.

— Молодой человек, прекратите шуметь! — произнес старчески подрагивающий фальцет.

Обернувшись, я и вправду увидел невысокого старичка с прилизанными седыми прядями, одетого в странный розовато-бежевый халат.

— Вы что, не видите, здесь работа идет! Люди спят и видят сны. А вы своими криками перебудите их всех! — визгливо продолжил он.

— Извините, я не хотел мешать. Просто прочитал объявление о работе. Здесь написан этот адрес. Но, наверное, я ошибся, — ответил я.

— Нет — нет! Вы попали точно по адресу. Давайте пройдем в мой кабинет, и я все вам расскажу, — улыбаясь, сказал он и, приглашающе взмахнув рукой пошире, приоткрыл дверь.

Войдя в его кабинет, я сначала подумал, что попал в морг: вдоль стены стояли несколько кроватей, и на них неподвижно лежали люди, укрытые с головой простынями.

— Только тише! Они только что заснули и переходят ко второй фазе, — прошептал он.

Пройдя еще несколько похожих комнат со спящими людьми, мы попали в комнату, состоящую, казалось, из одних окон.

— Присаживайтесь, — произнес старичок и указал на небольшое кресло у огромного овального стола.

— Итак, насколько я понял, вы ищете работу, — продолжил он.

— Да, я увидел объявление в газете и решил, что это как раз то, что мне нужно.

— Хм! Какой самоуверенный молодой человек. Но для приема на работу у нас довольно жесткие критерии. Вам придется пройти несколько тестов на эрудированность, сообразительность и кое-что еще, — в упор смотря мне в глаза, произнес старик.

— Ну раз я уже пришел сюда, было бы глупостью отказаться пройти парочку простых тестов, — с улыбкой ответил я.

— Ну вот и посмотрим, насколько они легкие. Кстати, можете называть меня Энергий Петрович или просто профессор, — сказал он и, поднявшись из-за стола, прошел к двери.

— Извините, а когда начнется тест? — задал я вопрос.

— Да вот сейчас и начнется, — с этими словами профессор вышел из комнаты.

Тут же погас свет, и я почувствовал, как значительно повысилась температура в помещении.

— Внимание! Начало тестирования на биологическую адаптацию начнется через пять секунд! Приготовьтесь и расслабьтесь! — произнес низкий бесплотный голос прямо у меня над ухом.

Ровно через пять секунд меня одновременно ударило током, перевернуло вверх ногами и ослепило яркой вспышкой. Сразу после этих пертурбераций я почувствовал запах дыма, стало трудно дышать, и все мое тело стало вибрировать в такт непонятному гудению, раздававшемуся, казалось, отовсюду. В этот же момент передо мной, на огромном плоском экране, стали возникать вопросы.

— Назовите скорость света, помноженную на квадрат расстояния от Солнца до Земли?

Поначалу я пытался думать над каждым вопросом, но потом понял, что это бесполезно. Меня постоянно отвлекали всевозможные вспышки света, удары электрическим током, резкие громкие звуки, да и кресло не стояло на месте, а, казалось, вращалось сразу в трех плоскостях. Поэтому я решил положиться на интуицию и отвечал практически не задумываясь, а иногда даже не понимая смысла некоторых вопросов. Когда я уже стал ощущать течение времени, тест, наконец, закончился. Загорелся нормальный свет, кресло приняло вертикальное положение, и в дверь вошел уже известный мне Энергий Петрович.

— Ну что ж, молодой человек, у вас довольно интересные результаты. Никогда еще не встречал такого коэффициента сопротивляемости, да и IQ ваше не подкачало. Правда, есть небольшие странности, касающиеся вашей психики. Такое ощущение, что у вас раздвоение личности, но, как говорят, кто сейчас не болен. Тем более эти проявления были частичные. Так что могу вас поздравить! Вы приняты на работу на должность креативного директора по техническим новшествам, но это официально, а для своих вы будете Смотрителем Зверинца. Не пугайтесь столь непонятного прозвища, это лишь дань нашим традициям. В ваши обязанности будет входить проверка всевозможных технических новинок на совместимость и полезность для наших научных исследований. Если хотите, после чашечки кофе, я подробнее расскажу вам о нашей работе и проведу небольшую экскурсию. После кофе, который, кстати, оказался бесподобным, меня и вправду повели на экскурсию. Правда, я не увидел ничего экстраординарного. Все те же спящие люди и другие люди, только уже не спящие, в белых халатах. Они сидели за компьютерами и другими всевозможными приборами, что-то усиленно записывая или набирая на клавиатуре. По ходу нашей прогулки профессор рассказывал мне, чем занимается его институт. Оказалось, вещами довольно приземленными. Все эти технические навороты и сотни работающих людей искали способ добиться лучшего восприятия человеком информации. И как обычно, все начиналось со сна, ведь именно в этот период человек расслаблен и подвержен всевозможным влияниям извне. Эту методику использовали еще издревле, погружая человека в сон посредством гипноза. Его сознанию могли внушить все, что угодно. Обновив и усовершенствовав этот основной принцип, институт Сна, как называл его Энергий Петрович, вплотную подошел к тому, чтобы напрямую вливать в мозг человека любые объемы информации, когда тот находится в мире сновидений. Пока такие опыты не вызывали никаких побочных реакций, но и размеры данных, загружаемых в мозговые клетки, были невелики, всего лишь около 200–300 мегабайтов. О том, что же будет, если превысить гигабайтовый уровень, никто пока не думал. В мои же обязанности входило сортировать всевозможные технические новинки, исходя из их пользы для проекта. Работа не сложная, но требующая высокого уровня знаний и огромного быстродействия для принятия важных решений. Объяснив мне таким образом мои задачи, Энергий Петрович выпроводил меня из института, выдав в качестве аванса пятьсот долларов США и несколько десятков книг по электронике, компьютерам и физиологии человека. Нагруженный богатствами интеллектуальными и материальными, я бодро потопал к дому. Не забыв, правда, заскочить в ближайший магазин за продуктами. Там же я купил несколько мотков прочной веревки и пять овалов широкого скотча. Что-то подсказывало мне, что все это может мне в скором времени понадобиться…

Войдя в квартиру, я первым делом проверил, как там себя чувствует Оля. Оказалось, она все еще пребывала в сладостной наркотической эйфории. Решив ее не тревожить, я наскоро приготовил себе нехитрый ужин и, умяв его в мгновенье ока, продолжил заниматься самообразованием. Примерно к трем часам утра я почувствовал что-то неладное: тело бросало то в жар, то в холод, во рту словно образовалась пустыня, слюны не было вовсе. Перед глазами вспыхивали и гасли сотни разноцветных искр, от такого обилия красок даже моргать было больно. Сходив на кухню и попив воды, я попытался вернуться за книги, но у меня ничего не вышло, буквы сливались в один сплошной узорчатый поток. Я откинулся на спинку дивана и устало потер виски. Что же со мной происходило? Возможно, это остаточное влияние второй личности, и это всего лишь ее попытки вырваться на поверхность моего разума. Хотя нет! Я чувствовал, что все эти явления скорее физического, чем психического характера. Внезапно мне в голову пришла догадка… Да меня просто ломает! Хотя разум у меня другой, но тело-то принадлежит наркоману. Я, конечно, мог в какой-то степени контролировать свой организм, но, как говорят, из гавна гавно и получается. То есть я не мог из немощного тела в мгновение ока сделать супермена. Значит нужно переждать этот момент перестройки организма. Но как это сделать, если меня мотает из стороны в сторону? Да и перед глазами постоянно мелькают какие-то подозрительные тени. Похоже, у меня начинаются сенсорные галлюцинации. Я уже не могу полноценно контролировать движения своих конечностей. Насколько я знаю, это не простая ломка. Обычных наркоманов так не коробит. Возможно, сказывается фактор моего недавнего изменения, и организм просто не успел адаптироваться к более сильным нагрузкам. Ну что ж, дадим время телу и разуму привыкнуть друг к другу. Пошатываясь, я натянул куртку и, взяв денег, направился в ближайшую аптеку за необходимыми медикаментами. К моему счастью, круглосуточный аптечный пункт оказался совсем неподалеку. Взяв две капельницы, несколько сот кубиков глюкозы и кучу всяких витаминов, я направился обратно к своему жилищу. Зайдя в квартиру, я первым делом соорудил себе подвесную капельницу. Поставив себе убойную дозу витаминов и раствора глюкозы, я, усевшись на пол, осторожно стал приматывать свое тело к батарее. Закончив это необычное занятие, я проверил веревки на прочность, несколько раз изо всех сил дернувшись. Все было крепко. Оставалось только куда-то деть руки. И тут на помощь мне пришел скотч, как нельзя кстати оказавшийся под рукой. Помогая себе зубами, я в несколько витков обмотал запястья. Вот только перегрызть скотч мне не удалось, и он так и остался мотаться на связанных руках. Ну, вот я вроде и немного ограничен в передвижениях, капельницы с глюкозой и витаминами на некоторое время обеспечат мое тело необходимым для жизни. Ну, а на все остальное есть только воля Господня. Посидев в таком странном состоянии несколько минут, я начал чувствовать подход нового приступа. Все тело покрылось мелкими мурашками и стало нестерпимо чесаться, но я не мог ничего поделать, руки-то были связаны. Постепенно я стал терять чувствительность кожи и уже через полчаса не ощущал ни холодности батареи, ни твердости пола, на котором сидел. Казалось, все органы моего тела отказывают один за другим. Сердце билось невпопад, желудок беспорядочно сокращался, меня то охватывала дрожь, то непонятная вялость. И вот по прошествии уже около двух часов таких мучений, я, наконец, потерял сознание…

Очнулся я от неприятной сырости между ног. Противное ощущение не давало мне опять погрузиться во тьму беспамятства. Наконец, я открыл глаза. Оказалось, я, порвав все веревки, отполз к дивану, где и лежал сейчас с обоссаными штанами. Видимо, пока я был без сознания, мой мочевой пузырь непроизвольно опорожнился. Хорошо хоть не сработали другие рефлексы, а то валялся бы сейчас с полными штанами собственных фекалий и ртом, полным не переработанной до конца пищи. Поднявшись на ноги и восстановив панораму зрения, я первым делом направился в ванную. Как следует помывшись и надев свежую одежду, я обследовал свое тело на предмет каких-либо видимых изменений. К счастью, процесс адаптации прошел успешно, никаких отрицательных признаков изменения организма я на первый взгляд не обнаружил. Так что сейчас самое время продолжить мое незаконченное обучение. До начала рабочего дня оставалось каких-то пару часов. Успев за это время прочитать еще пару книг, я наведался на кухню чего-нибудь пожевать, а заодно накормить мою невольную подругу Олю. Как оказалось, я сделал это не зря…

Она сидела, прислонившись спиной к холодильнику, и держала в руках столовый нож, готовясь перерезать себе вены. Правда, если бы даже она смогла это сделать, то я без проблем смог бы остановить кровотечение. Несколько прочитанных книг по анатомии и хирургии хранились в моей памяти. Тем более большинство начинающих самоубийц режут вены неправильно, по горизонтали, а залепить пластырем пару небольших разрезов обычно не составляет труда. Правда, свою роль тут играет паника, но все же шанс всегда есть. Поэтому я стоял и смотрел на нее, ожидая, как же она поступит. Вопреки моим опасениям, она, подняв голову, прожгла меня взглядом, полным боли и непонимания. Вот тут меня и пробило, что-то внутри загорелось и закричало: «Спаси ее! Она — твой свет!». Я не понял этих слов, но тело мое действовало быстрее разума. И, наклонившись, я выхватил из ее рук нож, одновременно крепко обняв ее.

— Руслан, почему? Что случилось? Ты изменился… — шептал мне на ухо сбивающийся от слез голос.

Я не знал, что сказать и лишь глупо молчал. Но огонь внутри меня продолжал пылать, и неожиданно я понял, что я — прошлый любил ее. Любил по-настоящему, как только в книжках бывает, и только наркотики не давали им свободы, держа обоих на своем коротком поводке. И вот я — новый понимаю, что тоже люблю эту девушку, а ее взгляд и прикосновения по-прежнему заставляют сердце биться сильнее, а кровь бежать быстрее.

— Олечка, успокойся! Это же я… Не плачь, не надо! Ты же знаешь, как нужна мне, — наконец смог прошептать я.

В это момент я поклялся себе, что во что бы то ни стало вылечу ее от наркотической зависимости.

Пусть для этого мне придется вылить всю ее кровь и наполнить сосуды свежим огнем жизни, но я сделаю это.

— Руслан, обними меня… Скажи, что это ты, а не тот другой, холодный… — снова и снова шептала Оля.

— Это я, твой Русик, — с короткой заминкой сказал я.

Постепенно ее шепот становился все тише, пока, наконец, она безвольно не повисла на моих руках. Я осторожно перенес ее на диван в другую комнату и, аккуратно укрыв одеялом, вколол последние пару кубиков морфия. Пусть эту будут последние капли отравы в ее теле… Просто нужно было, чтобы она поспала хотя бы до вечера, пока я вернусь с моей новой работы. Возможно, сегодня мне удастся найти способ излечить ее. С этими мыслями я, быстро собравшись, выскользнул за дверь и быстрым шагом направился к институту. Поднявшись на нужный этаж, я снова направился в кабинет к Энергию Петровичу.

— О, молодой человек! Рад вас снова видеть. Надеюсь, вы хорошо подготовились к своему первому рабочему дню? Если вы уже готовы преступить к своим прямым обязанностям, то с удовольствием препровожу вас к вашему рабочему месту, — с этими словами он, поднявшись со стула, направился к выходу из комнаты. Прошествовав по довольно длинному коридору, мы вышли в небольшой зал, где посередине стоял стол, напоминающий по форме букву V. В основании стола между двумя черточками находилось с виду довольно удобное кресло приятного серебристого цвета. На самой же поверхности, кроме огромного жидкокристаллического монитора, клавиатуры и мышки ничего не было. В принципе мне большего и не надо было, ведь я должен производить мониторинг, ориентируясь только на виртуальную информацию. Так что всевозможные ручки, карандаши и прочие архаичные атрибуты 20 века мне, собственно, и не нужны.

— Ну что ж, молодой человек, я думаю, тут вы и без меня разберетесь. Все, что вам нужно, здесь есть: высокоскоростной выделенный Интернет, сенсорный интерфейс, если надоест пальцы вытирать… ну и все остальное вы сами найдете. Ах, да! Чуть не забыл, — обед в 14.00, конец рабочего дня в 17.00, а туалет вон за той дверью. Если что, связь со мной по институтской сети включается вот здесь. А теперь мне пора откланяться. Дела, видите ли, не ждут, — пожав мне руку, он степенным шагом удалился обратно по коридору, из которого мы пришли.

Ну что ж, можно сказать, лучшей работы я и представить себе не мог. Я обошел стол и медленно приземлился на кресло. Да, просто чудесно, словно под меня делали. А теперь, что тут у нас за система. Хм… Довольно необычно. Зализанная дизайнерами рабочая винда, несколько пусковых ярлычков и значок выхода в Интернет на почетном центральном месте. Так, а это что за панелька? Включить/ выключить сенсорный интерфейс. Стоит на положении выключить. Один щелчок и готово. Сразу послышалось легкое гудение, и в столе появился небольшой проем, куда и были мгновенно убраны клава и мышь.

— Эээ! — только и успел я сказать.

— Внимание! Адаптация сенсорной панели к физическому носителю будет проведена в течении десяти секунд. Пожалуйста, расслабьтесь и вытяните руки, — произнес приятный женский голос.

Я удивленно моргнул и поспешил вытянуть свои конечности. В этот же момент из проема, куда исчезли клавиатура и мышь, появился небольшой пучок тоненьких проводков с пластиковыми клемами на концах.

— Пожалуйста, закрепите эластики на кончиках пальцев, — сказал все тот же женский голосок.

Быстренько разобравшись, какой и куда проводок крепить, я выполнил указание системы.

— Сейчас вы почувствуете небольшой дискомфорт. Адаптанты настраиваются на вашу нервную систему.

Я ощутил легкое жжение по всей коже, но через секунду оно прошло.

— Настройка закончена! Сенсорный интерфейс готов к работе! Спасибо!

Ну что ж, сейчас и посмотрим, что же это такое. Для начала прошвырнемся по файлам, хранящимся на этом компьютере. Да, кроме двух папок «Активное» и «Пассивное», в которых пусто, на жестком диске ничего не было. Ну, следуя логике, в папку «Активное» следовало скидывать технические новинки, имеющие ценность для института, а в папку «Пассивное» — все остальное. Так, сейчас посмотрим, что там у нас с Инетом. Хм… Энергий Петрович не обманул, высокоскоростная выделенка. Так, а это что такое… Вот это да! Универсальная система взлома паролей. Да это я куда угодно могу забраться. Тут даже защита от вирт-ищеек стоит, значит, меня никогда не выследит ни одна сторожевая система. Ну что ж, с таким оснащением можно не бояться захлебнуться в информационном море Интернета. Через пару часов я понял, что ошибался. Тысячи мегабайт информации проскакивали перед моими глазами, и я даже не успевал понять, что передо мной, как появлялась новая доза знаний. Скорее всего, виноват неприспособленный к таким объемам информации человеческий мозг. Можно попробовать установить своего рода фильтр на информацию, не несущую знание. Я откинулся на спинку кресла и, расслабив тело, медленно погрузился в сумеречное состояние сознания. Прибывая в таком вот полусне — полуяви, я начал медленно настраивать реакционные системы восприятия. Через несколько минут я установил фильтр на пустоту, ускорил работу глазного нерва и увеличил объем кратковременной памяти на несколько порядков. Можно сказать, я сделал себя гением в человеческом понятии, хотя ускоренное восприятие реальности лично для меня не является таким уж ярким критерием гениальности. Итак, настроив себя на работу, я снова вошел во Всемирную Паутину. Вот теперь работа пошла! Мой мозг автоматически отсеивал пустую информацию, выделяя качественно новые скачки в Hi-Tech. Так что, к концу рабочего дня, у меня набралось несколько довольно интересных технических новшеств, как мне кажется, необходимых институту. Взглянув на часы, я увидел, что работать мне осталось еще минут пятнадцать. Было почти пять часов. Вот теперь можно было уделить время личной жизни, то есть найти лекарство для лечения Оли. Ровно через восемь с половиной минут в мою долговременную память были загружены все знания человечества о наркомании и способах борьбы с нею. Так же, на всякий случай я кинул себе еще несколько гигабайт информации о химии, фармакологии и биохимическом строении человеческого организма. У меня оставалось еще шесть минут и тридцать секунд. Я потратил их на анализ полученной информации и составление списка препаратов для излечения Оли. Протяжный звуковой сигнал и надпись на экране компьютера «Рабочий день окончен. Save inf.? Yes/No» возвестили о конце рабочего дня. Поднявшись с кресла, я направился к выходу из здания, храня в памяти средство излечения от наркомании…

Выходя из аптечного пункта, где мне пришлось довольно долго уговаривать аптекаршу продать мне необходимые препараты, я увидел, что за мной от самого института следует один и тот же мужчина. Похоже, за мной поставили слежку, хотя может это приступ паранойи. Решив все же не рисковать, я, зайдя в ближайший биотуалет и быстренько разорвав упаковку одноразового шприца, наполнил его под завязку быстродействующим транквилизатором. Выходя из кабинки туалета, я, прижимая пакет с лекарствами одной рукой, другую держал со шприцом в кармане. Проходя мимо подозрительного мужчины, я как бы случайно споткнулся и, навалившись на него, вонзил шприц ему в бедро. Вскрик, удивленный взгляд — мой пациент медленно сползает на землю, уже в пути закатывая глаза и расслабляя все мышцы. Аккуратно оттащив его за туалет, я оглянулся удостовериться, не заметил ли кто такого странного лечения. Но вокруг было пустынно, только мирно посапывавшая бабушка — контролер биотуалета сидела за столиком. Но ее, похоже, и атомная война не разбудит. Так что я, не оборачиваясь, направился домой, где меня ждала моя непонятная любовь. Зайдя в квартиру, я первым делом проверил, как чувствует себя Оля. Пульс, дыхание — все было в порядке. Только слегка расширенные зрачки меня насторожили, но я не придал этому большого значения. Поплотнее укутав Олю, я пошел на кухню, где провел ревизию купленных мной препаратов. Итак, мне предстояло практически полностью перестроить обмен веществ Оли, чтобы физическая зависимость от наркотиков «сожгла» сама себя. Для этого нужно было ускорить все обменные процессы организма, но при этом нужен был постоянный контроль, чтобы цепная реакция ускорения обмена веществ не стала уничтожать сам организм. Выбрав необходимые препараты, распределив дозы, я, аккуратно разложив все это на подносе, направился в комнату к Оле. Она лежала так же, как я ее оставил, сонная и апатичная. Аккуратно присев рядом, я поставил поднос на соседний стул.

— Олюш, полежи, пожалуйста, спокойно. Я сделаю тебе несколько уколов, тебе станет немножко жарко, но ты не волнуйся, это быстро пройдет, — тихо сказал я.

— Руслан, это ты? Я так ждала тебя… Поцелуй меня… Мне так плохо… — почти шепотом ответила Оля.

— Да, это я. Не волнуйся, все будет хорошо. Ты просто потерпи чуть-чуть, а потом тебе станет хорошо, — я наклонился и нежно поцеловал ее в уголок губ.

Она расслабленно опустила голову на подушку и закрыла глаза.

— Ну что ж, пора приступать к делу, — сказал я сам себе.

Взяв ее руку, я попытался ввести ей лекарство. Вот черт! Я забыл, она же наркоманка, у нее нормальной вены днем с огнем не сыщешь. Так, куда обычно колет наркоман, когда его вены уходят… Я покопался в воспоминаниях меня — прошлого… и, вуаля! Есть две вариации — в пах или под язык. Но так как сейчас довольно проблематично было открыть рот Ольге, то я решил принять первый вариант. Аккуратно сняв с нее джинсы, я приспустил трусики и быстро нащупал нормальную вену. Ольга чуть слышно застонала. Боже мой, похоже, она решила, что я собираюсь заняться с ней сексом. Какой же подонок я был в прошлом, если она уже привыкла к моим приставаниям, даже когда она в таком состоянии. Тем временем, пока мысли текли своим чередом, руки выполняли свою работу. Поочередно, с промежутком в две минуты, я ввел несколько доз препаратов, стимулирующих активность обмена веществ. Теперь в организме происходит цепная реакция по сжиганию самого себя. Затем я вколол несколько кубиков заменителя героина, чтобы ускоренный обмен веществ очищал органы, зараженные наркотиками. Оставалось только контролировать процесс, чтобы здоровые клетки не пострадали. Примерно через пятнадцать минут я заметил первые признаки действия препаратов: у Оли поднялась температура, появилось общее покраснение кожных покровов. Итак, по моим расчетам, замедлитель реакции следовало вводить через двадцать минут после начала процесса. Я, не отрываясь, следил за ее пульсом и частотой дыхания. Пока все было в норме. Медленно тянулись минуты. Если бы я мог заглянуть внутрь тела Ольги и увидеть, помогает ли мое лечение… Вот уже подходит красный предел, и пора вводить замедлитель реакции. Я взял шприц и почти нежно ввел иглу в голубую бьющуюся жилку. В этот же момент все тело Ольги скрутила сумасшедшая судорога. Шприц вырвало из моих рук. Я попытался уложить Олю обратно на кровать, но она настолько сильно билась, что я мог только не дать ей свалиться с дивана. Наконец, ее метания несколько поутихли, и я смог держать ее одной рукой, другой же я потянулся за упавшим шприцом. Быстро подхватив его с пола, я попытался ввести препарат. Сейчас было не до всякой стерильности, надо было спасать жизнь Оле. Похоже, процесс активности обмена веществ вышел из-под контроля, и организм Ольги сжигал сам себя. Теперь каждая секунда была дорога. Наконец, мне удалось вонзить шприц в вену. Быстро дожав поршень до конца, я впрыснул в кровеносную систему замедлитель активности обмена веществ. Но организм Оли словно и не заметил препарата, судороги начались вновь, причем еще сильнее. Хрупкое тело буквально рвало на части, и все мои усилия успокоить ее телодвижения ни к чему не привели. Первый раз в жизни я не знал, что делать. Препарат давно уже должен был подействовать. Похоже, ускорение реакции обмена веществ зашло уже слишком далеко, и тело Оли сейчас сжигало само себя. Через несколько секунд от перегрузки должно было остановиться сердце. И я ничего не мог с этим поделать. Мы были не в больнице, а в старой, обшарпанной квартире, где даже света нормального не было. Тело Оли выгнулось в последней страшной судороге и замерло в нелепой позе. Я стоял и молчал. Я виноват перед ней… перед собой… перед всем миром. Я не предусмотрел всего….

Медленно накатывалась усталость, я не мог стоять и медленно сполз на пол. Глаза бессмысленно уставились в стену напротив. Так я и сидел, пока не приехала милиция…

— Насколько я понял, вы не собираетесь давать показания, — в очередной раз спросил меня суровый голос представителя закона.

— Нет, не собираюсь, — ответил я.

— Значит, по всем уликам выходит, что вы убили Ольгу Викторовну Наридину. Так?!

Спорить было бессмысленно, и я просто продолжал молчать.

— Ну что ж, мне придется отправить вас в КПЗ до суда.

Меня признали виновным…

Я ехал в поезде в Магадан. Там находилась колония строгого режима, куда меня направили на ближайшие десять лет. Десять лет отдыха от самого себя, я бы сказал. Вместе со мной в «купе за решеткой» ехал молодой парень. По его словам, его взяли всего лишь за какие-то пять грамм героина. Он был очень разговорчив и последние пару часов тараторил буквально без умолку. Я же сидел на своей полке и иногда вяло поддакивал в ответ на болтовню. Наконец, в пятом часу утра он замолк. Похоже, и ему иногда надо было спать. Я смотрел на пролетающие заснеженные поля и думал о том, к чему в итоге привела моя уверенность в своей непогрешимости. Возомнил себя Богом, блин! Верно, Он, тот, который наверху, наказывает любого глупца, возомнившего себя невесть кем. Ну что ж, наверное, такова судьба, и я должен был в итоге расплатиться за свой, свалившийся ниоткуда дар. Только непонятно, от кого такой подарок: от Бога или от Дьявола?! А что, если все это и есть проверка меня на прочность. Смогу ли я носить это бремя, не сгибаясь. Ведь одна ошибка не может перечеркнуть всю жизнь. Значит, у меня еще есть шанс использовать мои способности на благо людей. У меня словно открылось второе дыхание. Серый туман депрессии словно ветром сдуло. Я снова могу жить! Вот только ближайшие десять лет я проживу в колонии. Нет! Я должен изменить этот кусочек моей судьбы. Ведь всего-то нужно только с поезда сбежать, а там можно начать новую жизнь. Новую жизнь с новым Я. Итак, моей первой задачей было остановить поезд. А так как я находился еще в тюремной камере на колесах, моя задача немного усложнялась. Мгновенно проанализировав в мозгу различные ситуации альтернативного будущего, я решил остановиться на самом безопасном варианте. Подойдя к моему болтливому спутнику, я быстрым ударом по яремной вене заставил его погрузиться в еще более глубокий сон. Аккуратно сняв с него всю одежду, я, сложив ее горкой у решетки, поднес огонек найденной у него же зажигалки к краю вещей и подождал, пока пламя разгорится. Постепенно купе наполнилось дымом, и его небольшие струйки начали просачиваться через дверную щель. Наконец, когда мне уже оставалось всего лишь несколько глотков воздуха, дверь, жалобно скрипнув, открылась. На пороге стоял охранник, кашляя и вытирая слезящиеся от дыма глаза. Я же, не отвлекаясь на такие физические несовершенства своего тела, прыгнул прямо на него. Подмяв его под себя, я быстро нажал ему на глазные яблоки и легонько ударил за ушами. Напряженное тело подо мной тут же обмякло. Не мешкая, я снял с него одежду и, напялив ее на себя, поспешил к переходу между вагонами. Выйдя на переход, я довольно долго выбирал момент для прыжка. Наверное, заработало не вовремя прорезавшееся чувство самосохранения. Но мои прения с самим собой были нарушены громкими приближающимися голосами. Решив, что общение с охраной может повредить моему здоровью, я, сделав шаг назад для разбега, пулей вылетел перпендикулярно движению поезда. Краткий миг полета — и я по уши в хрустяще — режущем сугробе снега. Странно, как после такого прыжка я еще сознание не потерял. Ну что ж, пора и выбираться из снежной постели. Тем более мне предстояло топать до ближайшего населенного пункта еще километров десять. Поднявшись на ноги и более или менее отряхнувшись от снега, я, определив направление по солнцу, бодро зашагал к виднеющемуся неподалеку лесу. Примерно через пару часов я понял, что моя одежда слишком легка для сегодняшней погоды. Похоже, температура была где-то около нуля, и к вечеру должна была еще больше опуститься. Ну что ж, в принципе можно и костер развести, зажигалка-то у меня еще в кармане лежала. Только надо до леса дойти, а то окоченею на полпути. Вот, кстати, и первый пенек. Похоже, раньше лесной массив вплотную подступал к железной дороге. Вот как раз и передохну пару минут, а то лазить по метровому слою снега — не слишком большое удовольствие. Я сидел, расслабленно вытянув ноги и наблюдая, как солнечный круг клонится к краю снежного поля. В спину мне дул холодный ветер, изредка бросая за шиворот горсть снежной крупы. Я поеживался, но продолжал сидеть, чувствуя, как снег тает и медленно стекает ледяными каплями по разгоряченной спине. Нестерпимо хотелось спать, но мне предстояло еще дойти до леса и развести костер. Ведь спать на голом снегу под пронзительным ветром — удовольствие сомнительное. Ладно, вот посижу с закрытыми глазами еще пару минут и пойду. Как хорошо… Даже как-то теплее стало… Во всем теле легкость такая, будто не сижу, а на облаке невесомом парю… Темно и тепло…

Холод… Жуткий холод… Я медленно ухожу в темноту. Тело уже не слушается меня. Только голос откуда-то издали зовет… — Эй! Очнись! Ты живой еще?! — раздается откуда-то издалека грубый голос. Чьи-то руки тормошат меня, не давая спокойно спать дальше. Наконец, я открываю глаза и вижу перед собой какого-то бородатого мужика. Он ожесточенно трет мои щеки куском какой-то дерюги, явно пытаясь содрать всю кожу. Наверное, все это глюки после ширева, которое мне Кит подсунул. Я лежу и пытаюсь вспомнить, как меня зовут, но что-то не очень получается. Странно, все тело словно превратилось в кисель, и ничего не хочется… вот только ширнуться бы разок… только разок, совсем чуть-чуть…

— Ну, что с этим мерзляком делать будем, а, Игнат?

— Да, наверное, выходим. Он не сильно померзнуть успел. Вот только не помнит ничего, даже как зовут. А так встанет на ноги, будет нормальный мужик. Будет в деревне первым парнем, — усмехнулся себе в бороду Игнат. — Вот только дозу постоянно какую-то просит. Но это, наверное, после того, как под снегом сутки пролежал. Тем более нет у нас никаких «доз» в деревне, одни козы.

— Ну что, пошли тогда его в баньке попарим, чтобы ничего себе не застудил, — предложил другой мужичок, одетый в тулуп огромных размеров.

— И то дело! Сами тоже попаримся! — с явным удовольствием причмокнул Игнат.

— Эй, мерзляк, мы сейчас тебя в баньке пропарим, мигом свою «дозу» позабудешь, — с улыбкой крикнул мужик в тулупе куда-то за дверь.

Весело переглянувшись, мужики поднялись и вышли за дверь. Под их ногами тихо скрипнули старые половицы, и почти неслышно подул холодный ветер. За окном уже наступало утро, и тусклое колесо бледно-желтого зимнего солнца медленно выкатывалось на ярко-синий небосвод…

Низкая луна

Каждую ночь тьма побеждает свет… Каждую ночь все цвета умирают до следующего восхода солнца… Каждую ночь все темное, что есть в душе у человека, стремится вырваться наружу… Мне кажется поэтому многие так бояться темноты и полнолуния…

Сергей Елисеенко, невостребованный поэт

The input is executed (Вход выполнен)

Предисловие

Вот по капельке и соберется полная ладошка!

Киса все пила и пила, и никак не могла напиться. Вкус и запах были настолько одуряющее, что остановиться было просто невозможно. Ммм! Всегда бы так, думалось ей. В такие моменты все проблемы уходили на задний план, и весь мир захватывало только одно единственное ощущение наслаждения. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, вот и кончился вкусный сок, и лишь солено-терпкая сладость, оставшаяся на языке, напоминала о былом счастье. Но Киса никогда не расстраивалась от таких мелочей, ведь это не последний раз. И впереди еще сотни и сотни минут наслаждения. Так что, оставив недвижимое тело очередного любовника, она, махнув на прощание несуществующим хвостом, исчезла в предрассветной тьме…

Для тех, кто любит погорячее!

Киндер никогда не знал отказа. Все, что он хотел, он всегда получал. Неважно, — последняя это модель спортивной тачки, какие-то дорогие побрякушки или же другие плотские удовольствия. Вот и сейчас абсолютно уверенный в себе он стоял и слегка высокомерно отказывал в очередном свидании, красивой, но чертовски глупой брюнетке по имени Алисия.

— Я занят. У меня куча важных дел. Так что, детка, придется тебе становиться в очередь. — с улыбкой отвечал он ей.

— Но, малыш, как же так? Тебе же со мной так хорошо! Какие дела могут быть важнее меня? — картинно надувая губки, не унималась она.

— Извини, я уже и так опаздываю на встречу. Так что пока! — оборвал он ее словесные ухищрения.

Киндеру уже были неинтересны те, кто поддался на его обычные уловки. Так сказать, «рабочий материал», как он их про себя назвал. Для каждой из них существовал свой подход, кому-то нужны были деньги, некоторые растекались жидким маслом от романтики, ну и конечно секс, он был нужен всем. Не обделенный внешней красотой и внутренней харизмой Киндер разил весь женский пол наповал. Ни одного поражения на его счету не было. Правда, иногда даже скучно становилось, но несколько щепоток «снимателя стресса» и жизнь снова кажется красочной и желанной. Вот и теперь одноразовая подружка Алисия быстро наскучила Киндеру и полный охотничьего азарта он устремился к своей машине, чтобы отыскать очередную жертву в безумных чащобах огромного мегаполиса.

Уже под самый вечер, когда тяжелое от повседневных забот темно-оранжевое солнце катилось вниз, он заприметил ту, которая колыхнула тот орган, что отвечает у Киндера за охотничий азарт. И вот медленно, не выделяясь из общей толпы машин, едет за ней. Легкое светло-кремовое платьице и шоколадные босоножки на аккуратненьких ножках, вот то, что мог пока заприметить «охотник». Ну и, конечно, спадающие вниз тяжелыми, упругими волнами призывно мерцающие волосы сочного темно-каштанового цвета. Вот так, издали наблюдая и выстраивая план будущих действий, Киндер доехал почти до места, где как ему подумалось эта красавица может обитать. Массивный, времен царской постройки особняк, обновленный благодаря последнему указу столичного мэра. Намеченная жертва забежала в один из его немногочисленных подъездов и была такова.

Ну, что ж, теперь придется немного подождать. — подумал про себя Киндер. Ведь большинство молодых девушек не сидят дома в чудесный летний вечер и не вяжут будущему мужу свитер. Все происходит как раз наоборот, эти девушки выходят на можно сказать, свою охоту. Ведь молодая кровь требует приключений и огня. Так что он был уверен, что спустя какое-то время девушка выйдет на так сказать вечернюю прогулку. И хотя Киндер, как заядлый охотник, умел ждать, но когда часы отсчитали 3 часа ночи, он задумался, а нормальная ли это девушка. Но, решив подождать еще для формы один час, он буквально через пару минут увидел, как уже знакомая ему фигурка снова входит в подъезд. Ошалевший Киндер протер глаза и вновь увидел ту же девушку, только уже одетую чуть более эксцентрично, входящую в подъезд, откуда она так и не вышла.

Так, спокойно. — сказал сам себе он. — Здесь нет никакой мистики! Просто где-то есть еще один выход. Этим все и объясняется.

Успокоив себя этим здравомыслящим объяснением он решил хотя бы узнать в какой квартире живет таинственная незнакомка. Быстро выскочив из машины, он устремился к закрывающейся двери. Успев схватиться за ручку, он потянул дверь на себя и схлопотал отличный удар в нос. Видимо, это была очень уязвимая точка Киндера, так как он сразу потерял сознание….

Слегка охлажденный!

— Сколько раз повторять, что я не видел, кто это был! Вы что, идиот! Я же сказал, что сразу потерял сознание! — уже почти прокричал Киндер.

— Для начала не грубите! А то я вижу, вы считаете себя тут «золотой молодежью», так пара суток в обезьяннике быстро вас охладит, — с легкой угрозой ответил пожилой мент, который мучил его уже последние два часа.

Потупившийся Киндер решил промолчать, у него и так хватало неприятностей.

— Итак, что же у нас получается. Вы решили быстро забежать к другу, квартиру которого вы не помните, и, открыв дверь подъезда, получили оглушающий удар. После которого собственно вы и потеряли сознание. Потом вас обнаружила гражданка Клементьева и сообщила нам, — подвел мент итог.

— Да, все так и было. — подтвердил Киндер.

Он уже хотел поскорее отделаться от этого надоедливого представителя власти и выйти из душного кабинета на улицу. И словно судьба решила смилостивиться над ним. Старый мент, что-то пробурчав себе под нос, наконец, вернул Киндеру его паспорт и молча указал на дверь. Уже в дверях его остановил последний и очень странный вопрос.

— А ты уверен, что она так тебе нужна?

Недоуменно обернувшись, Киндер хотел уже открыть рот, но мент оборвал его.

— Это я так, о своем. Ты иди, иди, пока отпускаю, — с ухмылкой произнес он.

Решив не создавать себе лишних проблем, Киндер молча вышел из комнаты и уже в коридоре его охватило странное ощущение напряженного ожидания, будто вот-вот что-то должно случиться. Он даже остановился в ожидании этого самого неизвестного, но, простояв столбом почти пять минут, он так и не дождался того, что подсказывало ему внутреннее ощущение. Плюнув на все эти непонятные чувства, он быстро направился к выходу из отдела. Благополучно показав дежурному на проходной бумажку с корявой подписью допрашивавшего его мента, он с ходу выскочил на улицу. В лицо сразу прыгнул летний ветерок, и Киндер не удержался и широко улыбнулся, радуясь свободе, будто он только что был не пару часов в ментовке, а отсидел пару лет. Еще раз вдохнув полной грудью, он ощутил, что воздух небывало свеж, как будто он стоит посреди леса. Посчитав это причудой сознания, ведь в городе, полном машин и смога, такого в принципе быть не может Киндер двинулся к ближайшей остановке.

Подойдя к месту, где судя по знаку останавливались автобусы, он стал терпеливо ждать 34-й маршрут. Благо дни недавней юности и езды на троллейбусах совсем не забылись. Наконец, на углу дороги показалась знакомая туша маршрутки, и Киндер подошел к краю дороги, чтобы заскочить в нее первым. Какого же было его удивление, когда он обнаружил, что обычное маршрутное такси имеет необычную зализанную форму и совершенно не выделяет выхлопных газов. Ничего себе, уже и до наших деревень добрался прогресс, — подумалось ему. Но в маршрутку тем не менее он залез с некоторой опаской. Почти бесшумно и очень плавно чудо техники тронулось. Уткнувшись лбом в стекло, Киндер ехал и думал о том, что же с ним случилось. Он вспоминал лицо девушки и понимал, что теперь ему уж точно не отвертеться от знакомства с ней. Дух охотника, проигравшего свою первую битву, требовал отмщения. Но как подступиться к столь умелой жертве. Здесь требовался особый подход! Надо было сесть и спокойно все обдумать, так что сегодняшний вечер придется провести в суровой атмосфере intellect-house. Тем временем пейзаж, пролетающий за окном, стал настораживать Киндера. Возможно тем, что был непохож ни на один из районов города, в котором он жил. Немного озадаченный, он решил спросить у водителя, когда будет остановка у пятой гимназии. Задав свой вопрос, Киндер получил исчерпывающий ответ.

— Ты че мне прив-мэн, что ли? Таких остановок в полисе никогда не было! Меньше траву жуй!

Слегка обеспокоенный таким грубым и странным диалогом Киндер решил выйти, надеясь, что сам-то он уж точно найдет дорогу. Но пройдя несколько метров он уже точно понял, что либо что-то случилось с ним, либо пока он был в ментовке весь город в срочном порядке перестроили. Дома, окружающие его уж точно не напоминали советские постройки, к которым он привык с детства, да и простой уличный асфальт под ногами был подозрительно чистый. Правда, прохожие остались теми же угрюмыми, вечно куда-то спешащими серыми тенями. Что делать дальше Киндер не знал, поэтому решил присесть на ближайшую скамейку, чтобы немного обдумать сложившуюся ситуацию. Опустив свою пятую точку на то, что могло бы стоять в какой-нибудь галерее современного искусства, Киндер попытался привести свои мысли в порядок. Итак, первое, — он оказался или жертвой галлюцинации, а может каких-нибудь наркотиков. Второе, уже маловероятное, он просто сейчас спит или в отключке, и все это сон, нереальность. И совсем уже сумасшествие решить, что он попал в действительно другой мир. Решив действовать логически, он начал проверять все варианты по очереди. Поэтому, поднявшись со скамейки, он обратился к первому попавшемуся прохожему с вопросом.

— Извините, скажите, а вот этот дом напротив нас действительно выглядит как застывшая морская волна?

Похоже, что с таким странным вопросом к прохожему обращались впервые. Поэтому он, слегка замявшись с ответом, лишь смог утвердительно кивнуть головой. Но на одном опыте эксперимент не строится, — вспомнил он изречение одного преподавателя, который вел у него какой-то зубодробительный предмет еще на первом курсе. Поэтому Киндер продолжил свои изыскания, решив опросить как можно большее количество прохожих. Но не все они оказались столь вежливы, как первый. После пяти просьб пойти на причинное место и трех попыток развести его на деньги, Киндер все-таки понял, что навряд ли является жертвой галлюциногенного бреда. Все опрошенные подтверждали то, что он видел. Выходит, что окружающий его мир и вправду реален, а не является бредом его воспаленного разума. Из всех вышеизвестных фактов получается, что он действительно как-то умудрился переместиться в другой мир. Причем непонятно, это другая планета, будущее время или вообще соседнее измерение. Ну, это пока не главное, нужно узнать, как выбраться отсюда. Ведь час, проведенный им в этом месте, уже показал неуютность этого общества для Киндера. Все вроде чинно и благородно, но внутри словно гниль какая-то скрывается. Да и лица у повстречавшихся ему людей как будто маски, под которыми прячется звериный лик. И хотя в его мире вроде бы люди тоже не милые создания, но у них нет этой холодности и дисциплинированности что ли? Как будто они все чего-то боятся и не хотят показывать все, что есть внутри, и живут по правилам, от которых нельзя отступить. Ну, Киндер и не собирался здесь задерживаться, хотя вот сейчас, сидя на скамейке, ему в голову, хоть убей, ну никак не шло, как можно вернуться домой. Единственный, но очень маленький шанс оставался узнать, как вернуться домой, это опять попасть в то место, где случился его переход. С этим твердым намерением он поднялся с лавочки куда присел, чтобы обдумать свою глубокомысленную теорию и быстрым шагом направился к остановке. Но, дойдя до нее, задумался, а по какому маршруту он ехал, и как называется так остановка, откуда он сел, чтобы доехать сюда. Вот, похоже, и первая проблема в его стройном плане по возвращению домой. А что делать, как-то пока в голову не приходит. Видимо, он застрял в этом странном месте надолго. И в ближайшем времени решения этой проблемы не предвидится. Так что можно слегка погулять по этому городу, чтобы хотя бы чуточку узнать, где мне придется провести еще кучу времени. Если только опять не вмешается эта непонятная сила, перенесшая его сюда. С этими мыслями он неторопливой походкой направился вдоль улицы.

Смена лица всегда была трудна…

Неспешно проплывали мимо меня странной формы дома, вроде бы и знакомые очертания, но мелочи дают ощущение чужеродности здешней архитектуры. Постепенно темнело, и он стал задумываться, где провести ночь. Один в незнакомом городе, без копейки здешних денег, да и вообще в параллельном мире чувствовалось себя немного неуютно. Видимо, придумать что-то с ночевкой все-таки придется. Но моим мыслям о том, как провести ночь, не суждено было продолжиться. Меня прервали на том, что я уже почти всерьез решил улечься на ближайшей лавочке.

— Эй, человек! Постой! — окликнул меня незнакомый женский голосок.

Обернувшись, я самым натуральным образом офигел. Передо мной стояла та самая незнакомка, которая совсем недавно была объектом моей охоты.

— Ну, что ты так смотришь? Я же тебя еще не пью, — с улыбкой ответила она на мое шокированное лицо. Наконец, мне пришло в голову спросить, что она собственно здесь делает. Или перемещение в параллельные миры уже стало пустяковым делом для каждого. Но не успел я рта раскрыть, как она подхватила меня под руку и потащила прочь с улицы.

— Прямо как с маленьким надо! Сейчас придем, все расскажу, а пока помолчи! — быстро сказала она, когда я уже хотел возмутиться на ее агрессивное поведение. Спустя пару минут мы уже входили в подъезд одного из непримечательных домов, что шли по краям улицы, где меня встретила эта незнакомка. Захлопнув за мной дверь, она жестом пригласила следовать за ней. И вот, сидя на в общем обычной кухне, правда, в параллельном мире, я услышал небольшую сказочку из разряда мифы мегаполиса.

И снова кипяток!

Итак, начнем с того, что милая девушка, сидящая передо мной, была тем страшным чудовищем, о котором часто снимают всевозможные фильмы ужасов. Проще говоря, она была вампиром или вампиршей, как кому удобно. И вот это милое создание было вымышленным кошмаром для многих поколений людей. Но сейчас она довольно безобидна, и не производила впечатления чудовищного монстра. Собственно, по ее рассказу она не была именно упырем и уже тем более не пила чужую кровь. Ее пищей было нечто другое, она пила любовь. Да! То самое непонятное чувство, которое никто не может описать, но все хотят почувствовать, и было ее пищей. Но если вернуться к самому началу ее рассказа, то здесь вообще начинаются фантастические вещи. Ну, во-первых, она может перемещаться из одного мира в другой: и наш мир, и тот, в котором я сейчас нахожусь, не единственные. Существует еще один мир, где собственно и родилась моя собеседница. Но о ее родной вселенной должен быть совершенно другой рассказ. Так что эта часть ее жизни пока остается для меня покрыта мраком. Но и того, что она мне рассказала, вполне хватит с лихвой на какую-нибудь средней руки книжонку о мистике и ужасах. Она не одна из своего народа может путешествовать в Троице, как называют наших три доступных мира. Но количество обладающих этим даром довольно мало. И поэтому оказать сильное влияние на жизнь моего мира ее сородичи не могут. Хотя это им собственно и не особо нужно. Ведь они приходят в наш мир для того, чтобы получать наслаждение. По кратким мелочам, выхваченным из разговора с Висторией (так она попросила ее называть, ссылаясь на то, что настоящее ее имя знают только ее родители), я понял, что ее родной мир своего рода деспотичное государство, охватывающее всю планету, причем их технологии и наука пошли по немного другому пути. На мой вопрос как я оказался в этом мире она ответила, что возможно у меня есть врожденный дар чувствовать слабые места в ткани миров. И если я нахожусь в таком месте в состоянии эмоционального возбуждения, то может осуществиться неосознанный переход из одного мира в другой. Похоже, для того, чтобы вернуться домой мне предстояло теперь постоянно перемещаться в поисках этих тонких мест между мирами и постоянно держать себя в нервном напряжении. Но Вистория, взглянув на меня, сказала, что может помочь мне. Видимо, все-таки я задел в ее вампирской душе какие-то струнки жалости или еще чего-нибудь. В общем, она сказала, что, накопив достаточно большое количество энергии, может перенести меня домой из любого места. Для этого ей придется вволю поохотиться в моей реальности. Пообещав найти меня, как только она закончит, Вистория попросила меня не отходить далеко от места нашей беседы. По ее словам, ей должно хватить пары дней, чтобы выпить нужное количество эмоций. А пока она, оставив мне немного местной валюты, коротко попрощавшись, вышла из квартиры. Наказав никому не открывать и без сильной необходимости на улицу не выходить. Ну что ж, вот я и оказался, можно сказать, подкаблучником. То, чего больше всего боится каждый охотник на женщин, — самому стать добычей. Но в моей ситуации выбирать не приходится, так что остается только ждать свою милую вампиршу. Решив немного осмотреться в этом мире, я включил телик, посмотреть новости. И хотя так же как и в моем мире, в изречениях ведущих было лишь 10 % правды, но это какая-никая, а информация. Примерно через полчаса я представлял, что происходит в этой реальности. В принципе все то же самое, что и у меня дома, за исключением того, что в этом мире Россия занимает более главенствующее положение по сравнению с другими государствами. США вообще оказались где-то на задворках, а на первое место вышло Европейское Единство, клон нашего ЕвроСоюза, ну и Латинская Америка объединилась в какой-то конгломерат и тоже показывает зубы. В общем, везде, где есть человек, есть войны, смерть и непонимание. Просмотрев еще минут 15 остальные каналы, где так же как и в нашем мире, крутили «жвачку для мозгов», я разочарованно выключил телевизор. Похоже, что от перемены мест слагаемых сумма не меняется, и везде человек остается лишь животным в маске цивилизованности. Решив больше не вдаваться в подробности жизни этого мира, я просто лег спать, ведь за окном уже стояла темень, да и в глаза мне словно песка насыпали. Поэтому я разделся и, приняв душ, забрался под одеяло. Уже засыпая, мне почудилось, что я чувствую запах духов Вистории. Хотя это, наверное, полный бред, ведь вампиры не пахнут жасмином….

Утро началось с тишины и слепого взгляда. Открыв глаза, я увидел, что напротив меня сидит молодой мужчина с глазами цвета свежих сливок. Он смотрел сквозь меня и одновременно внутрь. Я приподнялся с постели и лишь тогда он слегка улыбнулся и тихо произнес.

— Привет тебе, еще один из Граней. Не волнуйся, я не причиню тебе вреда.

Поначалу я даже не понял смысла его фразы, но потом мне даже стало смешно. Какие Грани? Какой вред? Этот парень был легче меня килограммов на 20. К тому же, несмотря на его странный взгляд, было видно, что он слеп, как крот. Так что я лишь улыбнулся на его слова. Поднявшись с постели, я не спеша стал разглядывать непрошеного гостя.

— Я чувствую, что ты еще не понимаешь, кем стал. Так что, пока ты облачаешься, я немного введу тебя в курс дела, — так же тихо продолжил он.

Решив не прерывать его, я, одевшись, присел на кровать. Вдруг что-нибудь полезное расскажет. Как мне, например, из этого мира поскорее убраться.

— Ты, наверное, считаешь, что оказался в этом мире случайно. Всякие там слабые места, червоточины и тому подобное. Иногда я удивляюсь наивности простых людей, неужели кто-то и вправду может поверить, что именно он, и никто другой, может случайно начать волноваться или проявлять другие эмоции именно в тонком месте Троицы? И этих жалких выплесков чувств хватит, чтобы прорвать саму Ткань Бытия. Как же это глупо и невежественно! Но я отвлекся. Так вот, тебя сюда перенесла не случайность, а вполне очевидный умысел. Причем тобой и сейчас пользуются, словно связующей нитью между двумя мирами. Дело в том, что Вистория взяла на себя слишком большой груз. Хотя скорее не груз, а власть. То, чем она сейчас занимается, это попытка ощутить свою несуществующую божественность. Видишь ли, дело в том, что мой мир и ваш — это словно два куска хлеба в бутерброде, а посредине находиться та реальность, в которой мы сейчас находимся. И в вашем и в нашем мире лишь несколько человек знают о существовании Троицы, только у нас это физиологически-естественное состояние человека, а у вас это ощущение достигается с помощью машин. И вот получается, что мир — прослойка между нашими реальностями, нужен обеим граням. Это своего рода форпост, не пройдя через него нельзя попасть в ваш или наш мир. И если у нас те, кто владеет этим даром, стремятся оградить от него остальных и использовать, так сказать в индивидуальном порядке, то у вас все совсем наоборот. Со стороны вашего мира постоянно происходят прорывы Ткани Бытья в нашу сторону, для того, чтобы овладеть технологиями моего мира. И я почему-то почти уверен, что эти знания не будут использоваться во благо вашего народа, — закончил с легкой усмешкой он.

— Это все, конечно, очень понятно и просто. Все как и должно быть — борьба за власть, это все для моего мира естественно и просто. Но какую роль во всем этом играете вы и Вистория? — решил я продолжить столь интересную беседу.

— Отличный вопрос! Ты не настолько глуп, как показался мне с первого взгляда! — с ухмылкой произнес он.

— Видишь ли, я вполне обычный Страж, — продолжил он, — охраняющий наиболее важные точки миров Троицы. И если я защищаю спокойствия всех трех реальностей, то твоя несравненная Вистория пытается сломать существующий порядок. Она хочет, используя совокупность ваших технологий и знаний, изменить существующий порядок нашего мира и, так сказать, открыть всем людям глаза. Это будет, по ее словам, что-то типа Всепроникающей Демократии, довольно глупое определение, но она и ее сторонники пользуются им. А ты являешься носителем социума своей реальности, как бы самый среднестатистический гражданин. И твое мироощущение есть бесценный концентрат информации о вашем мире. И используя его, Вистория может составить правильную программу воздействия на весь ваш народ, для последующего его так сказать «освобождения». Ну, а я, как истинный хранитель порядка, должен помешать этому. Конечно, проще всего было бы устранить тебя, но это не наши методы. Поэтому я сейчас и веду с тобой эту беседу, — с улыбкой замолчал он.

— Ну, если я так важен вашей Вистории, то почему она тогда оставила меня здесь одного? Я же мог просто сбежать или пройти прогуляться. Или она такая беспечная? — с недоверием спросил я.

— Иллюзия свободы есть лучший поводок для разума, — был мне ответ.

— Знаете, это все, конечно, понятно и просто с ваших слов, но мне все-таки хотелось бы послушать версию Вистории тоже. Поэтому я с большим удовольствием подожду ее с вами здесь, — с ухмылкой предложил я.

— Видишь ли, мое присутсвие в замкнутом небольшом пространстве вместе с ней может закончится чьим-либо летальным исходом. И, возможно, даже твоим в том числе. Мне как Стражу приходится охотиться за нарушителями, и вот уже 5 лет, как я пытаюсь исполнить приказ об устранении Вистории. И все это время она мастерски уходила буквально из моих рук. Не думаю, что наша встреча состоится и в этот раз. Так что пока здесь я, она не придет за тобой, это точно, — ответил он на мое предложение.

— Ну что ж, давайте тогда проверим ваши слова. В ближайшие пару дней я из этой квартиры не выйду. А сейчас пойду, пожалуй, посмотрю телик. Вам, я думаю, нет смысла со мной идти, — пустил я в его адрес маленькую шпильку.

— Ваши шутки по поводу моих глаз меня ни чуточки не беспокоят, я обладаю множестом других, гораздо более совершенных чувств. К тому же физическое мое присутствие здесь необязательно. Я оставлю здесь небольшого шпиона, чтобы он иногда посылал мне информацию о вас, — с этими словами он, мгновенно переместившись ко мне, легонько шлепнул меня по плечу. От его прикосновения в глазах помутнело, и резко расплывшийся рисунок ковра на полу прыгнул мне в лицо.

Пар с запахом жасмина…

Что-то мне уже начинали надоедать эти непонятные пертурбации происходящие с моей личностью. Каждый из моих новоприобретенных знакомых считал меня какой-то вещью, только вот мне эта ситуация ну никак не нравилась. Поэтому, как только мое тело вновь стало мне повиноваться, я решил немного изменить окружающую реальность. А именно, взял на кухне спички, поджег все мало-мальски воспламеняющиеся вещи в квартире. Через минуту запылали шторы, весело затрещали поломанные мной на костер стулья, и тихонько дымил в уголку обшарпанный диванчик. Не подумайте, что я псих, но для меня эта несуразная попытка суицида была единственным выходом из сложившегося положения. Судите сами, кому верить — я не знал, но если прав так называемый Страж и я действительно важен для Вистории, то она прибежит меня спасать очень и очень быстро. Ну а если была права Вистория, то… а это я узнаю уже через пару минут. Только вот уже буду на пресловутых Небесах. Постепенно квартира заполнялась дымом, и становилось трудно дышать. Я решил лечь на пол, далекие уроки ОБЖ не прошли даром, насколько мне помнилось, там еще должна была оставаться кислородная прослойка. В глазах мутнело, и я уже приготовился ползти к двери, все-таки инстинкт самосохранения во мне еще был очень силен. Но тут меня с пола поднял мощный пинок под ребра. Глотнув дыму, я закашлялся и на мгновение потерялся в пространстве. Но мой неизвестный спаситель-маньяк, схватив меня за шиворот, потянул в сторону входной двери. Пару шагов, затем звук выбиваемой двери и меня уже тащат по ступенькам вниз. Уже на улице меня, наконец, отпустили и позволили откашляться и нормально вздохнуть. Через пару секунд, когда ко мне вернулась способность соображать и ориентироваться в пространстве, я увидел, что рядом стоит Вистория. И судя по ее виду, мне не светило ничего хорошего за мой безумный поступок.

— Ты идиот! Что ты хотел сделать??!!! — чуть ли не прорычала мне она прямо в лицо.

Да, быстро меняются девушки, когда что-то идет не так, как им хочется. Но я тоже не лыком шит, все-таки я охотник, пусть и в незнакомом мире. Поэтому я набрался решимости и в ответ постарался сказать как можно жестче и язвительней.

— А чего это я тебе так нужен? Откуда забота такая?

— Да не о тебе забота! Ты думаешь, я не знаю, что к тебе Страж приходил?! Ему просто неохота возиться с тобой, и легче всего было намекнуть на всякие высшие силы и заложить в твое сознание легкую «суицидальную булавку»! Подумай сам, какой нормальный человек будет устраивать пожар в собственном доме и молча лежать на полу в ожидании смерти! — выпалила она на одном дыхании.

На секунду я задумался, возможно, слова Вистории и вправду не лишены смысла. Как-то все это странно, я решил проверить свои мысли самоубийством. Но додумать эту идею она мне не дала. Подхватив меня под мышки, она рывком поставила меня на ноги.

— Двигаем! Страж уже почувствовал меня и скоро будет здесь! — сказала она и потянула меня куда-то с неожиданной силой для ее хрупкого тела.

— Эй! Постой! Я не хочу никуда идти! Мне интересно, что вы мне расскажете оба, глядя друг другу в лицо, — воспротивился я.

— Ты что, псих?! Да он от нас обоих мокрого места не оставит! Если я для него легкая заноза, то ты вообще пылинка, которую можно просто сдуть, — почти прокричала она.

— Ну, вот я и посмотрю, как он нас будет размазывать. Но только почему-то я не верю твоим словам ни на грамм, — с усмешкой ответил я, вырвав свою руку из ее захвата.

— Я не хочу умирать просто так! Бежим, пока есть возможность! — еще раз попыталась убедить меня она.

Вдруг за моей спиной раздался хлопок и тихий смех.

— Ну что ж, Вист-Бунтарь, вот мы и встретились, — сказал этот кто-то за моей спиной. Обернувшись, я увидел Стража.

— А ты молодец! Не ожидал от тебя такой прыти. Приманил ее очень оригинальным способом. Я думал мне придется самому тебя помучить, чтобы она откликнулась на твой зов, — произнес он, глядя все так же пустым взглядом, но словно внутрь меня.

В этот момент произошло сразу несколько вещей одновременно. Вистория, сделав шаг вперед, попыталась оттолкнуть меня, я же поняв, что совершил глупейшую ошибку, наоборот развернулся к Стражу лицом. Всего лишь секунду длилось наше с ней противостояние, но и этого было достаточно для Стража. Резкий взмах рукой и вокруг шеи Вистории расплывается в воздухе хоровод кровавых капель. Затем Страж скользящим шагом обошел ее падающее на землю тело и резким тычком мне в грудь лишил меня возможности двигаться. Похоже, он попал в какой-то нервный узел, так как я мог только моргать и тихонечко дышать, контроль же над остальными функциями тела был утрачен начисто. И в ту же секунду время словно восстановило свое нормальное течение. Упало наземь тело Вистории, я услышал, как скрипит закрывающаяся дверь подъезда и пустые глаза Стража передо мной.

— Я бы мог устранить сейчас тебя как досадную помеху. Но, к сожалению, мы имеем право убивать невинных только при самозащите. Так что живи… — сказал он мне в лицо, по-прежнему пронзая меня, словно рентгеном, своим непонятным взглядом.

Миг, и снова могу шевелиться, вот только передо мной уже никого нет, а под ногами лежит тело той, что пыталась меня защитить… Сил хватило только на то, чтобы опуститься на колени и попытаться зажать раны Вистории. Но, судя по остывающей под моими пальцами кожей, мои усилия были тщетны. И тогда я заплакал….

Газированные розы в ультрафиолете…

— Да хватит душить меня уже! — с раздражением прошептала Вистория.

Этого не может быть! Она же умерла, подумалось мне. Но вслух я только прохрипел что-то невразумительное.

— Отпусти же меня! Он ушел уже почти полчаса назад, а ты вся так же держишь меня. Это, конечно, трогательно, но нам пора отсюда уходить! — продолжила она, поднимаясь с моих колен.

— Но как? У тебя же сердце остановилось? Ты была мертва! — наконец смог произнести я мучающий меня вопрос.

— Ты думаешь, что я такая глупая, чтобы приходить спасать тебя, дурака, не подготовленная? Я знала, что Страж будет использовать тебя как приманку. Это так типично в Их стиле, — ответила мне Вистория.

— А выплеснуть немного своей жизненной энергии и добавить парочку эмоциональных спецэффектов, — это уже мой талант. Но обольщаться не стоит. Страж тоже не дурак и почувствует, что моя жизненная линия не прервалась, а только изогнулась и вернется завершить начатое, — продолжила она.

— А нам пора идти. Я уже нашла способ вернуть тебя домой, да и энергии, накопленной для этого, уже достаточно, несмотря на потраченное для обмана Стража, — сказала Вистория и, схватив меня за руку, потянула за собой.

Уже через 5 минут я не понимал, где мы находимся, вокруг были все те же странные здание строгих, но в то же время плавных форм. И люди, проходившие мимо, были словно роботы, ни улыбок, ни других эмоций на их лицах не было и следа. Сосредоточенный взгляд и бесстрастное выражение, — вот что объединяло их.

— Скажи, почему в этом мире все люди такие малоэмоциональные? Я помню, что ты говорила, что вам трудно добывать энергию в этой реальности. Но что повлияло так на весь мир? — не удержавшись, спросил я.

— Ладно, все равно еще нам добираться не меньше часа, так что расскажу. Дело в том, что здесь, как ты понял, история пошла альтернативным путем. Разветвление пошло с 1956, когда в СССР был запущен проект «Генострой» это был научно-социальный эксперимент, проведенный для развития лояльности у населения и улучшения морального и интеллектуального облика среднестатистического гражданина. Что в итоге получилось, — ты видишь сам. Россия, конечно, сейчас главенствующая держава в мире, но народ ее потерял некоторые свои исконные черты, кусочек своей культуры. Но плохо это или хорошо, мы пока судить не можем. Пока не можем… — загадочно закончила свой рассказ Вистория.

— А вот, собственно, и конечная точка нашего путешествия.

Мы остановились у высокого белого здания со странной надписью золотыми буквами на фасаде: «Общественный пункт заключения брачных контрактов». Видимо, так здесь назывался Дворец бракосочетания.

— А что в этом месте такого, отчего я смогу попасть домой именно здесь? — спросил я мою вампиршу.

— Это единственное место в городе, где психоэмоциональный фон максимально высокий. Так как здесь хотя бы иногда бывают всплески чувств у людей, которые пришли заключить «вечный союз». Ну и остатки этой энергии помогут нам провести тебя через «червоточину».

— Ну, если все так, как ты говоришь, то чего же мы тут стоим. Этот мир мне уже порядком надоел, — с улыбкой попытался изобразить я героя из фильмов.

— Поверь, как мне уже надоели все эти прыжки из одной реальности в другую. Когда я начинала свою борьбу за свободу, то не думала, к чему это приведет. Теперь я понимаю, как наивна и глупа была тогда. Мечты оказались лишь сказкой, а чтобы добиться нашей цели, приходится иногда делать грязную работу, — не восприняв мои слова как шутку, грустно ответила она.

— Извини, конечно, что я такой настырный. Но у меня сложилось двоякое впечатление о вашей так называемой цели. Одно мне поведал Страж, и оно далеко не благоприятное, а второе — книжно-сказочное, услышанное от тебя. Мне хотелось бы так, для общего развития, узнать, где же правда. Тем более мне поведали, что и я во всем этом играю не последнюю роль, — немного нагло прервал ее я. Ко мне снова начинала возвращаться моя родная ипостась уверенного в себе плейбоя Киндера.

— Ты знаешь, сейчас немного не то место и время, чтобы рассказать про все то, к чему мы стремимся. Давай перенесем наш разговор на чуть позже, когда окажемся в безопасности в твоем мире, — немного умоляюще произнесла она, продолжая тащить меня за руку куда-то в глубь здания.

Куда исчезла та сильная и смелая героиня книг о вампирах? Передо мной стояла нежная и кроткая молодая девушка, которая случайно попала в разборки каких-то высших сил. Слегка сжав ее руку, я позволил вести меня дальше, мысленно пообещав себе защищать мою спутницу от всех жизненных невзгод. Непонятно, что заставило меня так поменять взгляд на Висторию, возможно, все эти передряги, через которые мы прошли вместе. А может, я просто стал потихоньку влюбляться в эту странную девушку из другого мира. В любом случае, разбираться со своими чувствами нужно немного в другом месте. Поэтому я покорился ее словам и позволил вести меня дальше. Через пару минут мы оказались в странном помещении, которое было похоже на служебную подсобку.

— Мы сейчас находимся прямо над Главным Залом Сочетающихся Вечным Союзом, — выделяя каждое слово, произнесла Вистория.

— А почему так высокопарно? — не удержался я от подковырки.

— Здесь брак — это не только штамп в паспорте, и для некоторых единение двух любящих сердец, как в твоем мире, но и генетическая сочетаемость для получения хорошего потомства. Мощному государству нужен высокий потенциал интеллектуального и физического уровня населения. Поэтому здесь очень много внимания уделяется воспитанию граждан с самого малого возраста. Ведь существующему социуму нужны лояльные Сити-сапиенсы, — с непонятной мне грустью закончила она.

— А вообще не время болтать, пора тебе возвращаться домой. И забыть о том, что с тобой случилось.

— Это как забыть? Значит, я все-таки был пешкой в твоих руках? — вознегодовал я.

— Просто я уже поняла, что использовать тебя в наших целях не очень этично. А мы, в отличие от Стражей, еще имеем моральные нормы. Лучше мы найдем в твоем мире более простого парня, чтобы снять с него психоэмоциональную матрицу для воздействия на ваш мир, — попыталась успокоить меня она.

— Что это значит? Значит, у тебя вдруг совесть появилась?! Вытащить меня из моего мира, отдать на растерзание каким-то Стражам, почти довести до самоубийства, и теперь извини, мы зря тебя побеспокоили?! Нет уж! Потрудись теперь все довести до конца, и матрицу эту вашу снять и рассказать, что все-таки происходит! Не привык я быть всего лишь зрителем, когда мимо меня проходит судьба моего и еще 2 миров. И пока ты не поклянешься все это выполнить, я с места этого не сдвинусь, — расставил я точки на i.

Возможно, излишне грубо, но лучше так, чем тянуть кота за хвост. Развернув к себе Висторию, которая во время моего яростного монолога стояла в пол-оборота ко мне, я посмотрел ей в глаза в ожидании ответа.

— Я знаю, что поступила необдуманно, вытащив тебя из твоего мира для наших нужд. Но сейчас твоя роль исчерпана, и я не хочу, чтобы ты дальше мешался нам под ногами, создавая смуту и ненужный шум в нашей скрытой борьбе. Так что сейчас твое мнение никого не волнует, — резко бросила она мне, вырвавшись из моих рук.

Я был ошарашен таким грубым ответом. Вистория показала еще один свой лик суровой и жесткой воительницы.

— А теперь извини, у меня еще много гораздо более важных дел, чем ты… Так что прощай! — с этими словами она коснулась пальцами моего лба.

Мир подернулся мерцающей дымкой, и я почувствовал себя словно на вселенских качелях, которые берут свой разбег. Ощущение длилось какие-то секунды, и в пиковой точке моего взлета ноги подкосились сами собой, и я упал… но не на пол, а куда-то несравнимо глубже… словно одинокий электрон сквозь идеальную кристаллическую решетку… я падал и падал… туда, где само время и пространство перестают существовать… в бездну.

Одиночество, рассыпанное по засохшим комкам вербальной паутины…

Щиплет глаза, словно открыл их под водой. Но это всего лишь слезы бессилия. Вот уже четвертый месяц я живу своей прошлой жизнью, стараюсь забыть непонятные события, произошедшие со мной совсем недавно. Девочки, клубы, общение с разными людьми, все это заполняет мое время и мой мозг. Но в сердце гулкая пустошь, по которой шагает, чеканя шаг, иноземная чувственная вампирша по имени Любовь. Не давая покоя ни на секунду, сладкие грезы легких наркотиков и тяжелый угар алкоголя дают лишь временную передышку, перед следующей атакой воспоминаний, запахов, ее глаз, звуков голоса и теплого дыхания на моей шее. Все это сводит с ума… И одновременно дает силы жить, искать и путать карты злой тетке по имени Судьба. Я часто часами катаюсь по городу, тщетно пытаясь увидеть среди миллионов лиц то одно, что заставит мою главную мышцу изменить свой ритм. Пытаясь себе представить эту ситуацию, чтобы сразу сообразить что делать. Конечно, нужно подбежать, подлететь и войти в прямой контакт, сказать то, что вертелось на языке, но гордость не позволяла сказать. А затем сжать в объятьях и никогда не отпускать. Но это всего лишь мечты, и реалистичная часть моего разума подсказывает насколько малы мои шансы.

А мне плевать, говорю я себе! Буду искать, жить, страдать, даже если скоро не смогу спать!

— Извините, вы будете заказывать? — прервал мои мысли некстати подошедший официант.

Опустив голову и украдкой протерев повлажневшие глаза, я пробормотал себе почти под нос — Два чая и эклер.

— Будет готово через пару минут. — принял заказ вроде бы ничего не заметивший парень.

Я ждал одного своего друга, который обещал помочь мне в моей непростой проблеме. А именно найти Висторию в ее мире. Когда я рассказал ему мою историю, то вначале подумал, что он просто рассмеется мне в лицо, но каково же было мое удивление, когда Эмигрант (именно так его звали с самого детства) лишь улыбнулся и попросил подождать пару дней, пока он наведет нужные справки. И вот теперь я как на иголках сижу и жду его прихода уже целый час. А он как назло опаздывает и на сотовый не отвечает.

— Бах! Ты убит! — произнес за моей спиной веселый голос и в спину уперлось что-то твердое.

Я с улыбкой повернулся, так мог шутить только Эмигрант. Твердым оказались его пальцы, сложенные в подобие дула пистолета. Он поднял свое «оружие» к лицу и наигранно серьезно сдул несуществующий дым.

— Прыгай, Киндер, нашел я твою девочку-вампиршу, — сообщил он мне, присаживаясь напротив.

Веером кинув какие-то фотографии на стол, он с ухмылкой посмотрел на меня.

— Она? — спросил он.

Взяв в непонятно почему задрожавшие руки фото, я поднес их к глазам и затаил дыхание. И с непонятным облегчением положил их обратно.

— Нет, это не она. Хотя какое-то сходство есть, — ответил я.

— Конечно, есть. Ведь это ее сестра. А теперь посмотри на это, — сказал он кинув передо мной еще пару фотографий.

Даже не беря их в руки, я понял, что на них была Вистория в обнимку со своей сестрой.

— Ну что теперь, твоя ведьмочка? — с улыбкой, уже по-видимому зная ответ сказал Эмигрант.

Я лишь утвердительно кивнул головой, продолжая всматриваться в фото, все еще не веря в свое счастье.

— Прошу любить и жаловать. Вистория, она же Виктория Тиханова, спецагент Управления ИТ в отделе разработки новых технологий. Продолжать нужно?

— Вот черт! Не могу поверить! Значит она из нашего мира? Что со мной происходило? Я же не придумал все это! Это было реально, я уверен в этом, — чуть не простонал я, обхватив голову руками.

— Успокойся, Киндер! Когда я заполучил эту информацию, то решил еще немного покопаться в их сети. И вот что я нашел. Только это разговор не для этого места. Лучше переместиться в более защищенное от прослушки помещение, — слегка наклонившись, тихо проговорил мой друг.

Мы расплатились и направились к машине Эмигранта, он припарковался неподалеку. Немного попетляв по городским дорогам и попав в пару пробок, мы оказались у невзрачного серого здания.

— Прошу любить и жаловать — моя работа. Не спрашивай, что за контора и чем занимается, рассказать не могу. Главное, что все легально и очень прибыльно, — произнес он серьезным тоном, выходя из машины.

Подойдя к обычной железной двери, Эмигрант приложил вещицу, похожую на ключ от домофона, к небольшой стальной пластинке, чуть выступающей из двери. Секунда ожидания, и дверь, сухо щелкнув, открылась. Мы оказались в небольшом коридоре, в конце которого находилась еще одна абсолютно идентичная входной, вторая дверь. Но, подойдя к ней, мой друг остановился и довольно долго стоял. На мой вопрос, чего мы ждем, он лишь отмахнулся рукой и попросил помолчать и не подходить ближе к нему, чем на пару шагов. Наконец что-то тихо загудело, и наше препятствие благополучно уехало в стену. Знаком показав следовать за ним, Эмигрант направился дальше. Перед нами был еще один длинный коридор, уходивший под уклоном вниз. Видимо, основные помещения конторы моего друга находились под землей. По пути он рассказал о нашей задержке перед второй дверью.

— Пока я стоял там и тупо глазел на потолок, мое тело подверглось полному сканированию, на предмет моего соответствия с последней эрзац-копией. Удостоверившись, что я прохожу по основным характеристикам, это вес, рост, цвет глаз, ДНК, капиллярные узоры и тому подобные мелочи система пропустила меня на второй уровень допуска. И даже сейчас, пока мы с тобой вроде бы просто идем по коридору, нас светят всеми возможными способами. Так что сюда никто лишний никогда не пройдет, да и пронести что-либо запрещенное тоже невозможно. Ну, вот мы и пришли, — сказал он, подойдя к проему, загороженному чуть мерцающей пленкой.

— Удивлен? — ответил Эмигрант на мой немой вопрос.

— Это новейшая система активных полимеров. Хрупкая на вид, но выдержит хоть ядерный взрыв и не пропускает абсолютно никаких излучений. Настроенная пропускать лишь носителей определенных ДНК, в данном случае меня. Но так как система была предупреждена мной о тебе, то у тебя есть допуск на вход и выход, так что не волнуйся. Смело иди за мной, — продолжил он, шагая прямо сквозь это мерцание.

На мгновение я ощутил, что делаю шаг прямо в туман, также влажно и на мгновение затуманилось зрение. Но в тот же миг я оказался в другом помещении, а кожа и одежа мои были абсолютно сухи.

— Присаживайся, — предложил мой друг, указав на свободный стул возле одного из странных приборов, стоящих по всему помещению.

— Только постарайся здесь ничего не трогать. Сам понимаешь — и приборы дорогие, и настройки тонкие. Так что руки на коленочки, спинку прямую и смотри, что тебе показываю. Вопросы будешь задавать потом, пока только мотай на ус, — продолжил он.

Прямо передо мной появилось непонятное свечение, которое через пару секунд сформировалось в полупрозрачное объемное изображение Вистории. От удивления я забыл наказ Эмигранта, и уже было открыл рот, чтобы задать глупый вопрос, но вовремя спохватился. Тем временем голографический образ Вистории открыл рот и начал выдавать информацию, от которой, признаюсь сразу, я ошалел в первые секунды. А когда замелькали объемные картинки моих приключений в другой реальности, я только и мог что хлопать глазами. Тем временем бесплотный голос за кадром продолжал вещать, начиная перечислять какие-то цифры, коэффициенты и индексы восприятия. Наконец, вновь появилось лицо Вистории, и в нескольких фразах она подвела итог тому, что я увидел. И итог был неутешителен. Оказывается, меня просто обманули, да еще и использовали к тому же. Когда голо-образ погас, я молча поднялся со стула с твердым намерением показать кое-кому в этом мире, что так поступать с людьми не хорошо….

The exit is finished (Выход завершен)

Один шаг к мечте

Первый раз когда я увидел Гагарина, то подумал, что у него не все в порядке с головой. Он шел, низко опустив голову и что-то бормотал себе под нос. А когда его заметили мои друзья, то Саня, один из самых задиристых, стал выкрикивать вслед ему странные слова: «Эй, космонавт. Ты как там, еще не полетел на Луну, ы или тебя из больницы не отпускают? Ха-ха-ха!». Следом за Саньком стали орать и остальные пацаны, кто-то кинул даже пустой бутылкой, но промахнулся. А я сидел и, глупо улыбаясь, пытался понять, в чем дело. В тот момент у меня даже мысли не возникло попытаться защитить или помочь этому парню. Наверное, я просто не мог представить, каково сейчас ему, осыпаемому насмешками и всеми презираемому, приходится так идти и делать вид, что он ничего не замечает. Но вскоре этот эпизод моей жизни благополучно удалился в пыльные закрома памяти, чтобы всплыть лишь через два года и перевернуть всю мою жизнь.

Многие считают, что детство кончается, когда ты уже чувствуешь себя взрослым или выкуриваешь первую сигарету. Для меня же детство закончилось в день окончания школы. Вечером выпускной, а сейчас все заняты, выбирая то, в чем они появятся в один из самых главных дней в своей жизни. Мне же все эти забавы были скучны и неинтересны, поэтому я просто взял несколько упаковок тарэна, пару бутылок пива и завалился на флэт к одному из моих давних знакомых. Вместе мы, недолго думая, приговорили по несколько колес и теперь сидели, расслабившись и попивая пиво из огромных жестяных кружек отца Митяя, которые, как он утверждал, были ему подарены самим генералом Толкачевым. И хотя мы не знали, кто такой этот генерал, но все равно одна лишь фамилия внушала уважение. Так что в ожидании прихода мы чувствовали себя ну просто VIP.-персонами. Постепенно разговор перешел на девушек, и мы стали хвалиться, кто с кем переспал.

— А знаешь Катьку с 10 «Б»? Прикинь, вот она все ломалась, я мол до свадьбы ни-ни, а как пару стаканов пропустила, так сама в штаны полезла. А я, ну сам понимаешь, в этих делах не простак. Так что через пару минут я уже надыбал нам комнатку. Постелька и все дела. В общем, на утро она уже не девушкой, а женщиной проснулась. Вот такие дела! Ха! — тараща глаза и размахивая руками, вещал Митяй. Видимо, его уже зацепило.

— Да, они все такие, целочки-припевочки. А как выпьют, так сами и хотят, — поддержал я его.

У меня самого перед глазами все стало расплываться, а тело стало каким-то невесомым и далеким. Так обычно приход начинается. Еще пару минут — и могут галюны начаться. Вот тогда держись, может так бахнуть, что сразу и не сообразишь, где реал, а где глюки. А вот Митяя уже конкретно повело: он ползал по полу и что-то неразборчиво бормотал себе под нос. Мне же сейчас хотелось лишь упасть куда-нибудь и вырубиться. Постепенно моя голова стала клониться к груди, и я впал в какое-то странное оцепенение. Вдруг я понял, что вижу сон, но как-то неправильно, как будто не своими глазами. Как кино смотришь. Перед моим взором расстилалась серая равнина. Только вдали виднелись какие-то вытянутые силуэты. Быстро прыгнув, картинка резко переместилась, и теперь я видел, что силуэты на горизонте оказались огромными ракетами, какие только по телику показывают, когда о старте какого-нибудь ракетоносителя вещают. Вот только эти громады были раз в десять больше. Мои же глаза, тем временем приковало удивительное действо: казавшиеся абсолютно неподвижными, корабли стали мелко дрожать, и по их обшивке местами пробегали всполохи и синие молнии. Довольно быстро я почувствовал, как и тот, чьими глазами я наблюдал, начал тоже вибрировать в такт ракетам. Внезапно все тело стало как будто распадаться на части и подниматься вверх. Вслед за моими движениями стали отрываться от земли и стальные громады космических кораблей. Затем картинка еще раз метнулась, и вот мы уже парим над какой-то планетой. Мы — это в смысле я и ракеты. Постепенно мы разворачивались и вскоре стали носами прямо на мерцающую ярко-голубую звездочку. Тут я стал понимать, что тело-то мое уже и нечеловеческое, а как бы ставшее частью корабля, его симбионтом. И все механизмы ракеты стали продолжением моего тела. Резко мотнув ногами, я понял, что вместо этого мои двигатели выплюнули сноп пламени, и меня с ускорением повлекло прямо к той звезде, что мерцала по курсу. Вслед за мной двинулась и остальная армада кораблей. Скорость необратимо продолжала нарастать, и вот уже окружающие звезды стали таять и превращаться в пятна света. В этот момент что-то довольно резко встряхнуло все мои молекулы, и я понял, что сон кончился. Мое бренное туловище валялось в луже собственной блевотины. Поскольку это было довольно неприятно, то я попытался подняться, но руки мои словно жили по своей воле. Еще пару неудачных попыток — и я, стоя на четвереньках, пытаюсь отползти подальше от своего лежбища. Наконец, мне удается принять более и менее вертикальное положение, и в поле моего зрения попадают часы. Твою…! Уже без пяти шесть! Я через час на выпускном должен быть. Так, взять себя в руки и понести в ванную. Там холодный душ. Можно в одежде, все равно переодеваться в костюм надо будет. Вот уже и перед глазами звездочки не мельтешат, только слабость противная, ну да ладно, и не такое бывало. А сейчас надо Антону звякнуть, чтоб мои шмотки притащил к Митяю. Теперь сажусь и жду своего спасителя, хотя можно пока в комнату сходить глянуть, как там хозяин квартиры поживает. А он поживал неважно, валяясь на диване, стеклянными глазами смотрел в потолок.

— Эй! Митяй, тебе пора на выпускной собираться! — прокричал я ему на ухо, но мои слова не возымели какого-либо видимого воздействия. Еще пару раз попытавшись растолкать Митяя, я оставил свои тщетные потуги и принялся смиренно ждать Антонио. Через пять минут моего ожидания в дверь кто-то позвонил. Недолго думая, я поплелся открывать. Каково же было мое удивление, когда, открыв дверь, я увидел облокотившуюся о стену Мокрицу. Видимо, она тоже не ожидала меня увидеть, так как ее глаза стали постепенно выпучиваться от удивления. А так как Мокрица и так была не шибко красива, то сейчас она вообще стала напоминать вытащенную на берег рыбу. Так же непонимающе хлопала буркалами и разевала рот. Наконец, она возобладала над собой и произнесла гениальную фразу.

— Эээ! Какого ты здесь? — просявил ее жирно накрашенный рот.

— Да вот, решил к Митяю заглянуть. А тебе чего, собственно, надо? — нагло ответил я. Наверное, такой быстрый ответ привел ее в умственный ступор, так как она продолжала стоять и тупо смотреть на меня.

— Давай выкладывай, чего надо! — попытался я подтолкнуть ее к продолжению разговора. Но она продолжала стоять и идиотски молчать. Подождав для проформы еще пару секунд, я стал закрывать дверь. Тут до Мокрицы, наконец, дошел смысл моих слов, и она выдала очередную порцию своих мыслей.

— Да я это… хотела колес взять пару у Митьки, — быстро пробормотала она.

— Митяй сейчас сам как колесо, катается вон на диване. Так что зайди-ка попозже. Окей-оби?! — ответил ей я, захлопнув дверь перед самым ее носом. Оказавшись один, ну не считая, конечно, обдолбанного Митьку, я присел за кухонный стол и решил заварить себе чаю покрепче. И уже когда я сидел и прихлебывал практически настоящий чефир, в дверь опять позвонили, но по моим расчетам это уже должен был быть Тоха с моим костюмчиком. Открыв дверь, я и вправду увидел запыхавшегося Антона, державшего в руках целлофановый пакет с моей одеждой.

— Спасибо, друган, выручил, — улыбаясь, сказал я и, выхватив пакет из рук ошарашенного Тона, поспешил закрыть дверь. Видимо, он понял мое сегодняшнее состояние как нервы перед выпускным, так как не стал стучаться в дверь, требуя объяснений и тому подобное.

— Ну, вот и славненько! — подумалось мне. Недолго думая, я вытряхнул шелестящий пакет прямо на пол и стал смотреть, что же такое притащил мне Антонио. А в наличии у нас имелось: пиджак один, брюк с двумя штанинами тоже один, рубашка, галстук и пара туфель, в общем, набор «юного выпускника». Скинув рядом одежду, бывшую на мне, я стал быстро-быстро напяливать на себя торжественные шмотки. Наконец, справившись с этой нелегкой задачей, я поспешил к зеркалу.

— Ну что ж, довольно неплохо, только причесаться надо, — подумал я и тут же проредил волосы своей пятерней. — Просто мачо какой-то! — подбодрил я себя и, сунув в карман так и не завязанный галстук, побежал к входной двери, ведь до начала выпускного оставалось всего лишь двадцать минут.

Выбежав из подъезда, я сразу направил свои стопы в сторону небольшого ресторанчика, где наш «гениальный» директор задумал провести сегодняшнюю супертусовку. Подбегая к парадному входу, я уже издалека заметил огромную толпу пап, мам и, собственно, выпускников, виновников торжества.

— А вот и Самойлов. Как всегда вовремя! — громко, чтобы все услышали, произнесла наша классная. Ух! Как я рад, что уже окончил школу, а то еще годик с этой мымрой — точно бы с катушек слетел. А тем временем торжественная процессия выпускников тронулась и стала медленно продвигаться к входу в ресторан. Я поспешил пристроиться к своему классу.

Внутри кафешки оказалось не так уж и плохо. Кругом были зеркала, а с потолка свисала покрытая паутиной, но все еще ярко светящая люстра перестроечных времен. А когда мы зашли в обеденный зал, то мне показалось, что мы все не зря скидывались. Столы не то чтобы ломились, но были вполне прилично накрыты, да и еда была на уровне, вот только с выпивкой директор, как обычно, подкачал. Всего лишь пару десятков бутылок шампанского, несколько бутылей вина — вот и все градусное. Так что придется, наверное, обходиться своими запасами. А я был уверен, что наши пацаны по-любому взяли каждый минимум по бутылке в лицо. Ну, вот и начало праздника не за горами. Кто-то начал рассаживать всех за столы, а на небольшой сценке посредине кафе уже взгромоздился наш несравненный директор, видимо, готовясь произнести напутственную речь перед грядущей пьянкой. Как я и предполагал, вскоре все уселись на свои места, и Алек Васильевич разразился приветственными словами о том, как хорошо, что все мы здесь собрались и тому подобная лабуда. Вскоре ему, правда, самому наскучило говорить, и он, наконец-то, замолчал и уселся на свое место. Ну, вот и началось. Вокруг раздалось жизнерадостное чавканье и бульканье вливаемых в глотки выпускников высокоградусных напитков. Первая часть торжества начиналась замечательно. Вскоре уже изрядно поддатые юноши и девушки потянулись к танцполу, дабы показать искусство пьяного танца во всей его красе. Звучала замечательная музыка самых различных направлений — от всеми любимой попсы до самых модных и зажигательных ди-джеев, типа Аллигатор и Бобо. Так что народ не скучал, девчонки вертели попами, а парни двигали руками в ритме бокса, в общем, все были счастливы. Я же, постояв немного у танцующей толпы, решил немного освежиться и направился в сторону туалета. По дороге моему взору представились такие замечательные картины, как облеванный парнишка, лежащий ничком у стены, пускающие по кругу сигарету, раскрашенные, словно куклы, девчонки из параллельного класса. Вежливо поинтересовавшись, нет ли у них лишней сигаретки и получив в ответ пренебрежительное дерганье головой, видимо, означавшее, что курить нет, я направил свои стопы дальше. Вот, наконец, и приоткрытая дверь туалета, из-за которой доносилось жизнерадостное ржание, и валили клубы дыма. Войдя, я сразу увидел, что здесь происходит что-то необычное. Через пару секунд я, правда, понял, чем вызвано такое оживление. В одной из кабинок туалета какой-то парень вовсю работал над слабо повизгивающей девчонкой. Судя по состоянию обоих, они слабо понимали, что сейчас происходит, поэтому их, наверное, не беспокоило, что за ними наблюдало около десяти человек. Время от времени кто-то из смотрящих бросал какую-нибудь идиотскую реплику, и все остальные начинали живо обсуждать, что произойдет быстрее: парень кончит или вырубится. Правда, были варианты и того, что парень блеванет, а потом кончит. Поняв, что на меня тут никто не обращает внимания, я направился в свободную кабинку. Оперевшись, на, как мне показалось, более или менее чистую стенку, я быстро достал из кармана оставшихся пару таблеток тарэна и, закинув их в рот, постарался проглотить. К сожалению, без воды это было сделать довольно проблематично, так что мне пришлось подойти к умывальнику, чтобы запить колеса. Совершая эти нехитрые действия, я заметил, что толпа, собравшаяся у занимающейся сексом парочки, куда-то исчезла, и только девичьи разорванные трусики и лужа блевни возле них напоминали о произошедшем. Ну и ладно, меньше народу — больше кислороду. Я гордо прошествовал к треснувшему умывальнику и, открыв кран, сделал пару глотков тепловатой воды с будоражащим привкусом хлорки. Почувствовав, как таблетки благополучно упали на дно желудка, я решил пройтись ко входу, чтобы немного подышать свежим воздухом. К счастью, на протяжении всего пути со мной не произошло никаких эксцессов. Так что через пару минут я уже стоял на ступеньках кафе и наблюдал, как компания парней методично избивала какого-то субъекта в зеленой рубашке. Правда, она уже была скорее коричневого-серого цвета, но носителя столь ярких цветов это уже не сильно волновало. Так как он лежал и лишь пытался иногда закрываться от ударов, направленных в лицо. Но вот, наконец, парням, похоже, надоело столь увлекательное занятие, и они подошли ко мне попросить сигарету. Решив не отказывать таким прекрасным ребятам, я с радостью на лице и проклятьем в душе отдал им всю пачку. Я же, отойдя немного в сторонку, принялся досмаливать свой уже почти окурок. Парни принялись живо обсуждать результаты своей нелегкой работы. Видимо, в их словарном запасе было немного слов, так как они часто вставляли однотипные выражения: «бля», «блин», «короче» и много других интересных слов. Но вот они стали кровожадно посматривать в мою сторону, и я предпочел поспешно ретироваться, дабы не давать им лишний повод для домогательств к моей особе.

Зайдя в главный зал, я продолжил заниматься уничтожением оставшихся на столах спиртных напитков. И через некоторое время почувствовал, как у меня подкашиваются ноги, и начинает хотеться петь и танцевать. Решив не препятствовать столь приятным желаниям, я вскочил на первый попавшийся стол и принялся плясать, подпевая самому себе. Мне казалось, что это у меня получается просто прелестно и все в восторге от моих танцев и пения. Но, видимо, среди поклонников были и завистники, так как кто-то нагло схватил меня за ногу и резко дернул. Не сумев удержать равновесие, я шлепнулся прямо на остатки оливье, наверное, они помогли смягчить мое падение, так как боли я почти не почувствовал. Тем временем меня подхватили в крепкие объятья и куда-то понесли. С трудом соображая, что со мной делают, я, тем не менее, пытался запомнить путь обратно в главный зал. Правда, это было довольно проблематично, ведь несли меня лицом вверх, и я видел только потолок и крепкие плечи моих носильщиков. Но вот, похоже, и моя конечная остановка. Раздался скрип открывающейся двери, и я ощутил дующий в лицо свежий ветер. А затем приятное чувство полета и резкая боль в затылке при приземлении. Не ожидая столь резкой перемены положения тела, мой мозг, похоже, отдал команду на общее отключение организма, в общем, я вырубился.

Очнулся я от холода, мое тело покрылось мелкими мурашками от резких порывов ледяного ветра. Решив, что уже достаточно належался, я попытался поднять свое туловище на пару сантиметров. Но, к сожалению, гравитация оказалась сильнее меня, и я опять врезался лицом в свои же руки. Это немного протрезвило меня и помогло собраться с силами. Еще пару попыток — и я стою на ногах, правда, покачиваясь, но и то дело. Успокоив вибрации своего организма, я огляделся по сторонам. Оказалось, что я стою на крыше. Похоже, меня вынесли на крышу кафе, чтобы я не буянил, хотя, что я такое страшное сделал, в упор не помню.

— Но что-то холодновато здесь стоять, надо бы вниз спуститься, — с этими мыслями я подошел к двери, ведущей на чердак, и взялся за ручку. Твою…! Ручка не повернулась ни на градус, похоже, я был заперт. Ну что ж, остается только ждать утра, чтобы с улицы кто-то обратил внимание на мои крики. Решив осмотреть свою вынужденную тюрьму, я медленным шагом направился к противоположному краю крыши. Каково же было мое удивление, когда я заметил, что на краю карниза стоит какой-то человек.

— Ну вот, будет с кем поговорить, — подумалось мне. Подойдя почти вплотную, я негромко окликнул незнакомца. Он вздрогнул и быстро повернулся ко мне. Ох, блин! Да это Гагарин! Он-то что тут делает?! Но не успел я спросить его об этом, как он, почти крича, произнес: «Не подходи ближе — я прыгну!». Вот псих! Да, я, как всегда, попадаю в самые замечательные ситуации.

— Да стой ты! Я и не подхожу! Вот видишь, на месте стою, — быстро сказал я.

— Вот и стой! На звезды смотри! — крикнул он мне.

— Вот, блин. Ненормальный! И я еще вляпался, сейчас прыгнет, а я потом окажусь виноватым. Надо хоть попробовать его отговорить, — мигом пролетело у меня в голове.

— Слушай, а чего тебе захотелось именно на краю крыши за звездами наблюдать? — попытался я завязать разговор.

— Не твое дело! — оборвал он меня.

Повисла напряженная пауза. Я чувствовал, что если непременно что-нибудь не ляпну, то он сделает шаг.

— Да не думай ты о ней. Все через это проходят, — проговорил я, даже не понимая, что сказал.

— Да ты не понимаешь, она есть у всех, только разная. Бывает, что у человека их даже несколько, но все равно есть одна, главная, — ответил он мне. Похоже, получилось. Он хоть стал обращать на меня внимание.

— Да у меня тоже были косяки с телками, но эту самую, одну единственную, я пока не встретил. Ты не переживай, все забудется. Найдешь себе другую, — поддерживая разговор, продолжил я.

— Ты что, о девушках говоришь?! — почти проорал он, разворачиваясь ко мне.

Я почувствовал, что сказал что-то не то. Надо было исправлять ситуацию, и я опять попробовал нащупать нужные слова.

— А ты разве не из-за девушки здесь стоишь? — почти шепотом сказал я, боясь нарушить его шаткое равновесие даже звуком своего голоса.

— Идиот! Это только в средних веках за женский пол героически погибали. Я стою из-за самой огромной ценности в жизни любого человека.

— И что же эта за ценность такая? — продолжал я его раскручивать на откровенность.

— Ее величество Мечта! Ради нее стоит жить, стоит к ней стремиться и преодолевать все трудности для ее исполнения, — торжественно произнес он.

— А что такое случилось, что ты оказался стоящим на крыше и готовым прыгнуть вниз? — сильно рискуя, сказал я.

— Я понял, что моя мечта недостижима, и мне никогда ее не исполнить. Так зачем жить без цели. Даже эти уроды, что били меня на улице, у них тоже есть свои мечты. Пусть маленькие и низкие: напиться там, или трахнуть какую-нибудь телку, но все же мечты, и они верят в них. Я столько боли испытал физической и духовной в борьбе за свою мечту. И тут оказывается, что у меня врожденный порок сердца, и я никогда не смогу быть там, — он дернул головой в направлении ярко сверкавших звезд.

— Так ты хочешь в космос полететь, — догадался я. — Вот, наверное, почему его Гагариным прозвали, — пришло мне на ум.

— Ты говоришь слишком просто об этом. Я хочу не просто побывать за пределами атмосферы, мое стремление быть одновременно всем и ничем. Почувствовать то, что чувствовал Бог, когда творил этот мир. И еще многое, что просто невозможно описать словами, — грустно склоняя подбородок к груди, сказал он.

— Но постой, можно поступить в аэрокосмическое училище и попробовать стать пилотом, а потом и космонавтом, — попытался приободрить я его.

— Ты что, не понял, у меня врожденный порок сердца. Я никогда не смогу подняться выше двух тысяч метров над землей. Так что моя мечта убита выстрелом в голову. А жить рядом с этими уродами, слушать их насмешки и оскорбления — это выше моих сил, — его глаза подернулись влагой, когда он говорил эти слова.

— Но постой, придумай себе другую мечту, — быстро сказал я, осознавая, какую чушь несу. Но лишь бы он не спрыгнул.

— Нет другой мечты! Как ты сказал, та самая, единственная, — тихо произнес он и сделал шаг вперед…

И вот только ветер и все так же ярко сверкающие на небе звезды. Внизу раздавались истеричные крики. Собиралась толпа, но никто не знал, что Гагарин погиб за мечту. Тогда я подумал, а есть ли у меня мечта всей жизни… Мечта, за которую не страшно умереть. И я понял, что нет. Так нужен ли я самому себе?! Подойдя к краю крыши, я посмотрел вниз, а потом вверх и сделал всего лишь один шаг… Шаг к мечте.

Палитра

Вместо предисловия

За столиком в кафе сидел молодой человек с длинными светло-каштановыми волосами и задумчиво пил чай, изредка поглядывая в окно. Там медленными хмурыми струйками дождь выписывал узоры на стекле. Но парень, казалось, смотрел не на дождь, а на что-то внутри себя. Возле него, на краю стола, лежала небольшая папка, из которой выглядывали листы бумаги.

— Извините, вы будете еще что-нибудь заказывать или вам счет принести? — прервала его размышления молоденькая официантка.

— А? Что? Нет, не буду! Сколько я должен? — поначалу, как будто не поняв вопроса, переспросил парень.

— С вас двадцать пять рублей, — устало произнесла официантка.

Парень молча достал деньги, поднял глаза и пристально посмотрел на девушку. Та, смутившись, отвела взгляд, но молодой человек продолжал смотреть на нее, и легкая улыбка тронула его губы. Он так же молча встал и, оставив деньги на столике, пошел к выходу. Официантка, забрав счет, обратила внимание на забытую папку. Схватив ее, она бросилась за парнем, но, выскочив на улицу и оглянувшись вокруг, так его и не увидела. И хотя на улице был промозглый, холодный ветер, она продолжала стоять и прижимать папку к груди. Редкие прохожие обратили бы внимание на яркую и счастливую улыбку, застывшую на лице девушки. Но, как назло, мимо пробегали лишь бродячие собаки, а уж им глубоко плевать на то, что творится в человеческой душе…

Первый цвет

Как же так угораздило опять опоздать на работу! Ведь давал же себе зарок вставать, как только будильник прозвенит. И вот опять — еще пять минут, еще минуточку! Так что теперь не видать мне премии как своих ушей. Ну да ладно, в принципе и так на зарплату нечего жаловаться. Главное, теперь шефу на глаза не попасться. Вот еще пару шагов — и я тихонько сажусь на свое рабочее место.

— Ну что, Ремас, как я понял, Вы опять опоздали, — прошипел над ухом тихий голос начальника.

Я, вздрогнув от неожиданности, постарался сделать суровое лицо и медленно повернуться. Но его ладони крепко сжали мои плечи и не давали сдвинуться ни на сантиметр.

— Неужели ты не понимаешь, что своим поведением ты провоцируешь других сотрудников на такие прогулы, — сочился ядом его голос.

— Владимир Семенович, вы же понимаете, что я человек творческий, и мне для более плодотворной работы иногда нужно поспать лишний час. Тем более, я думаю, вы не забыли, что только с помощью меня вы заключили контракт с «ИнтроСетью». Так что, я думаю, вы меня понимаете, — ответил я медовым голосом.

Он вдруг резко убрал свои руки и, коротко извинившись, поспешил в свой кабинет. Наверное, совесть резко проснулась, хотя мне до этого нет никого дела, отвалил — ну и ладно. У меня полно и насущных дел. Ну что ж, сегодня нужно закончить проект для одной небольшой фирмочки, а именно создание общего дизайна производимого ими продукта. Проще говоря, мне нужно нарисовать упаковку для йогурта. Занятие не то, чтобы сложное, но немного нудное. Хотя грех жаловаться, ведь из таких мелочей складывается вся моя обеспеченная жизнь. Правда, креативным мышлением тут и не пахнет, но при выборе между голодным свободным художником и обеспеченным дизайнером без фантазии в наше время выигрывает сытость. Ну что ж, до обеда еще далеко, так что придется немного поработать. Сказал и не заметил, как за делом пролетели почти четыре часа. Значит можно бежать на обед, который при правильном распределении времени, может идти и час, и два. Неспешно выйдя из офиса, я чертыхнулся и побежал обратно. На улице шел гадкий холодный дождь. Схватив куртку, я выскочил на улицу, но назло мне дождь уже кончился, а вместо него дул колючий ветер. Все-таки не зря куртку брал. Накинув ее на плечи, я быстрым шагом направился к ближайшему кафе. Уже в дверях забегаловки меня задел плечом какой-то патлатый придурок, и даже не извинившись, пошел дальше. Ну что ж, похоже, отвратительное утро продолжается. Войдя в кафе, я увидел, как за задевшим меня плечом парнем бежит официантка, держа в руках какую-то папку. Видимо, этот идиот не только слепой, но еще и склеротик. Отойдя в сторону и пропустив девушку, я окинул взглядом помещение в поисках свободного места. Но как я и ожидал, свободных мест, кроме как за барной стойкой, не было. Ну что ж, придется сидеть, вжавшись в стул, чтобы тебя не сносил каждый проходящий мимо человек. Присев на самый крайний стул, я заказал омлет и кофе с круассаном. В ожидании своего заказа я, полуобернувшись, рассматривал в окно застывшую у двери официантку. Она держала в руках тонкую папку тошно-серого цвета, забытую, похоже, этим толкнувшим меня патлатым. На лице девушки застыла натянутая, словно приклеенная ей на лицо улыбка. Дождь, разбиваясь о козырек над дверью кафе, частыми брызгами попадал ей прямо на волосы и за шиворот форменной блузки. Но ей как будто было все равно, она продолжала улыбаться и стоять под стекающей сверху водой.

— Ваш заказ! — прервал мои неспешные мысли резкий голос официанта.

— О, да… Спасибо! — ответил я.

Принявшись за завтрак, я и думать забыл о стоявшей под дождем странной официантке, пока громкая перебранка этой самой официантки с каким-то крупным мужчиной вновь не привлекла мое внимание.

— Я и слышать не хочу о твоем уходе! Ты должна, по крайней мере, доработать эту неделю, чтобы я успел найти тебе замену! — надрывался большой мужчина, видимо, хозяин кафе.

— Я здесь не рабыня. Мне надоела вся эта повседневная серая жизнь! Если я сказала работе: «прощай», значит это так! И Вы не можете меня остановить! — с этими словами она сорвала с себя передник и, скомкав его, бросила прямо в лицо своему бывшему шефу.

— Ты сама потом приползешь, когда деньги понадобятся! Но я тебя обратно не возьму! Проваливай! — уже в спину бросил ей рассвирепевший хозяин.

Быстро прикончив свой завтрак, я не стал даже ждать сдачи, а быстро вышел на улицу. Что-то мне сегодняшнее начало дня совсем перестало нравиться. И хотя дождь уже перестал, и из-за низких косматых туч выглянуло солнце, мое настроение так и не поднялось. Переходя через дорогу, я увидел на другой стороне улицы уже известную мне официантку. Она стояла и молча смотрела куда-то вверх. Видимо, искала в небесах ответ на то, что делать дальше. Но там наверху, как всегда, все молчало. Да, непонятные события словно преследуют меня сегодня с самого утра. Хотя у меня бывало и похуже. Хотя бы в то утро, когда я немного перебрал со «спидами». Но время обеда закончилось, и нужно снова садиться за работу, или хотя бы сделать вид, что работаю. Так что, отбросив все непонятные мысли, начавшие скапливаться в моей голове, я направился к дверям офиса.

Второй цвет

Я вытер скальпель и стряхнул с бровей горячие капли пота. Сегодняшний клиент был на редкость суетлив и тревожен. Даже после ударной дозы наркоза он продолжал дергаться и вырываться из сдерживающих ремней. Но вот и он не смог отвертеться от странных желаний своего хозяина. Оставив медсестру накладывать швы, я, сняв резиновые перчатки, направился в ванную. Там, постояв немного перед зеркалом и смыв с себя трудовой пот, я переоделся в свежий халат. При выходе из ванной, меня настигла вибрация в нагрудном кармане. Взглянув на дисплей и увидев, кто меня вызывает, я в сердцах чертыхнулся, но все-таки ответил на звонок. Полчаса спустя, докуривая восьмую сигарету, я, наконец, попрощался со своей бывшей женой, пообещав вовремя выплачивать алименты и хоть изредка водить ее в ресторан. Старые связи порвать трудно, а из липких сетей неудачных отношений вырваться еще трудней. Подойдя к секретарю, я узнал, что на сегодня у меня осталась только одна встреча с будущим клиентом. Попросив проводить его ко мне в кабинет, я, скинув халат, направился переодеться в деловой костюм.

— Здравствуйте! Меня зовут Дмитрий Степанович. Прошу вас садиться и рассказать, что бы вы хотели изменить в своем любимце, — зайдя в кабинет, сказал я, сразу переходя к делу.

— Видите ли, у него очень некрасивая форма ушей, и мне не очень нравится, что у него такой короткий хвост, — ответила мне уже немолодая дама с ярко накрашенными губами. А затем в течение еще как минимум сорока минут рассказывала, как она обожает своего Кирюшечку. Наконец, мне удалось ее убедить, что с любимым питомцем все будет в порядке. Обговорив детали, я, назначив операцию на завтра, попрощался с клиенткой. Взглянув на часы, я увидел, что рабочий день на исходе. Медленно поднявшись из-за стола, я переоделся и вышел из кабинета. Предупредив секретаршу, что завтра у меня в два операция, я направился к выходу. Сегодня у меня намечался замечательный вечер: пиво и чипсы перед телевизором. Еще одна обычность в длинной череде других обычностей. На улице опять накрапывал дождь, впрочем, он так с утра и не прекращался, настойчиво и нудно продолжая моросить, изредка давая солнцу выглянуть из-за низких туч. Подняв воротник плаща, я направился к автомобильной стоянке. Сегодняшний день меня совершенно вымотал, да и вся моя работа убивает меня каждый день. Я, дипломированный хирург, теперь тружусь на поприще популярной пластической хирургии, а все потому, что денег здесь зарабатываешь гораздо больше, да и не приходится отчитываться ни перед кем. Все-таки частная практика — это хорошо… С какой-то точки зрения. Но быть пластическим хирургом для домашних животных — это не моя мечта. Но работать приходится. Другого я пока ничего делать не умею, а на зарплату в обычной больнице даже не проживешь, да и простых пластических хирургов сейчас развелось, как собак нерезаных. Да, уже и людей со своими клиентами — животными сравниваю. Ведь большая часть животных, приносимых под мой скальпель, — это собаки. Никак не пойму, чем людей не устраивает внешность их любимцев, или им некуда деньги девать. Хотя я на этом деньги зарабатываю, так что грех жаловаться. Но все-таки это совсем не та жизнь, о которой я мечтал. Уже подъезжая к дому, я заметил, что у меня как-то странно звучит двигатель. Видимо, опять надо ехать в автомастерскую, а они столько денег сдерут, что мало не покажется. Предаваясь таким невеселым думам, я не заметил, как прямо под колеса машины буквально прыгнула какая-то уличная собачонка. Поддавшись рефлексу, я резко вывернул руль, и глупое животное побежало по дороге дальше, но фонарный столб, который оказался прямо передо мной, решил не убегать. Удар… боль… темнота…

Третий цвет

Как только он убрал свои причиндалы в штаны, я быстро поднялась с кровати и направилась в душ.

— Ты принята, — ударило мне в спину.

Вот урод! Знает же, что я не такая. Что только один раз, и то потому, что никак по-другому не хочет. Я и деньги предлагала и все, что он захочет, но уперся — как баран, только кровать, и все. А мне позарез нужно поступить на бесплатное, иначе все. У родителей денег на пять лет не выпросишь. Так что, хочешь — не хочешь, а за все платить нужно. Ну, ничего! Главное, что он таким психом оказался. Только дверь в его квартиру открыли, он сразу юбку задрал, штаны спустил и поехал шурудить. Вот только через две минуты его запал быстро кончился, и он, отдуваясь, упал в кресло. А я, презирая себя за то, что сделала, но все равно в глубине души радуясь, что все обошлось без сильных затрат, пыталась в душе смыть всю грязь. Вот только прекрасно понимала, что память не отмоешь никак. Ну и ладно, не такое переживали, главное, что теперь я студентка юридического факультета ВГУ им. Столикова, да еще и на бюджетной основе. Главное, чтобы этот урод никому не рассказывал, как он студентку принял. А то слухи поползут мгновенно, хотя я уверена, что мой случай не единичный. Но, видимо, этому гаду действительно приятно чувствовать себя сильным за счет чьего-то унижения.

— Ну, вот вроде и привела себя в порядок, — подумала я, зачесывая волосы в хвост и оглядывая себя в зеркало. Вот только в глазах отблескивает странное выражение использованной и выброшенной игрушки. Хотя, это просто, наверное, так свет падает… неудачно.

Выйдя из ванной, я увидела, что мой спонсор по бюджету заснул, так и не вставая с кресла. Видимо, за сегодняшний день намаялся, бедняга. Плюнуть бы тебе в рожу, да ведь проснешься и обидишься. Тогда пиши — пропало мое обучение на бесплатной основе. Так что, наскоро одевшись, я тихо выскользнула за дверь. Пройдя немного по коридору, я почувствовала вибрацию в сумочке. Вытащив на свет божий тихо дрожащий сотовый телефон, я, внутренне чертыхнувшись, поднесла его к уху.

— Да! — нарочито грубо вопросила я в темную пустоту телефонной мембраны.

— Анастасия Коваленко? — осведомился чей-то сугубо официальный голос.

— Допустим…

— Вы являетесь членом Донорского общества? — продолжал невидимый собеседник.

— Да, — уже начиная понимать, кто это, ответила я.

— У нас тут человек с серьезными травмами. Он потерял много крови, и у него такая же редкая группа, как и у вас. Вы не могли бы сейчас приехать в больницу для проверки схожести и возможного переливания.

Первое, что мне пришло на ум, — благоразумно отказаться, сославшись на дела и все такое. Но что-то внутри меня всполошилось и заверещало не своим голосом. Я же не просто так вступала в это общество доноров. Тогда мною двигали самые светлые намерения. Так что же, настроение прошло и добро закончилось?! Как бы не так! Если весь мир — дерьмо, это не значит, что я должна быть такой же. Так что, вперед! Как бы напыщенно это ни звучало — на помощь человеку!!!

— Где находится больница? — уже в трубку сказала я.

Бесцветный

Капли холодного дождя словно целовали мое лицо при каждом прикосновении. Я стояла, запрокинув лицо к облакам и ждала Второго знака. Низкие тучи сплетались в причудливые формы, словно стараясь запутать меня. Но я-то знала, что нужный мне знак не проскользнет мимо. Люди, как тусклые тени, скользили мимо меня, но я не обращала на них внимания. Да и они на меня тоже. Вдруг сверкнула молния, и спустя мгновение издалека донесся басовитый, пробирающий до самых костей, удар грома. Я знала, что теперь для меня нет простого мира, а есть только символы и знаки, что ведут меня к главной цели. Какой, я и сама пока не знала, но чувствовала, что это и есть весь смысл моей жизни. Резкий хлопок заставил мои мысли обратиться к реальности. Позади меня, на дороге, нелепо накренившись, стояло маршрутное такси. Видимо, у него прямо на повороте лопнула шина, и теперь хмурый водитель пытался объяснить пассажирам, что поездка откладывается на неопределенное время. Народ высыпался из маршрутки и оживленно галдел. Хотя опять начавшийся дождь потихоньку разгонял собравшихся зевак. Из грязной серости толпы появилось неяркое свечение. Миловидная девушка в коротком темно-бежевом плащике протискивалась мимо столпившихся людей. В руках у нее была небольшая коричневая сумка, из которой торчали какие-то скрученные в трубку бумаги. Видимо, это были очень важные документы, так как девушка прижимала сумку прямо к груди. Словно почувствовав то же, что ощутила и я, она направилась прямо ко мне. Я затаила дыхание… Вот он, Второй знак… Кроткий и светлый… Я ждала и молилась…

— Здравствуйте! Извините, вы не подскажете, как пройти ко второй городской больнице? Мне сказали, что она на конечной восемнадцатого маршрута. Автобус сломался, и я не знаю, как дальше быть.

Помолчав секунду и собравшись с мыслями, я сказала те слова, что от меня и ожидала услышать моя судьба.

— Я вас провожу! Мне как раз туда же…

Многоцветье

Ну, вот они и почти все вместе. Каждый вносит свою скромную лепту в общее дело. Каждый маленький винтик в огромном механизме, служащем на благо моим целям. Они думают, что это судьба, но я-то знаю, кто смешивает краски жизни….

Действие первое

Придя в больницу, я со своей негаданной спутницей сразу направилась в отделение реанимации. Там меня уже поджидали профессионально быстрые медсестры.

— Анастасия Коваленко? — задала мне вопрос одна из них.

Дождавшись моего утвердительного кивка головой, она, решительно взяв меня под руку, неуклонно повлекла за собой. Пройдя по коридору, мы вошли в кабинет, где меня посадили в кресло и, удобно откинув спинку, заставили принять полулежачее положение. Когда в меня уже вогнали иглу, и процесс пошел, я, наконец, смогла осмотреться по сторонам. Каково же было мое удивление, когда я увидела, что моя недавняя спутница также сдает кровь в соседнем со мной кресле. Она словно почувствовала мой взгляд, тоже повернула ко мне голову и, взглянув прямо в глаза, хитро подмигнула. В этот момент у меня в глазах замелькали звездочки, и я почти потеряла сознание, если бы не резкий запах нашатыря, ударивший мне прямо в нос.

— Девушка, ну что ж Вы так! Сразу глазки закатывать. Мы только начали, а Вы уже… Первый раз сдаете? — спросил меня далекий голос.

Сфокусировав зрение, я увидела среднего возраста женщину, стоящую передо мной.

— Ну вот, Вам, похоже, уже получше. Вы готовы дальше продолжать?

Дождавшись моего утвердительного кивка головой, она, поправив иглу, прошла к столу в дальнем углу комнаты. Я тем временем, действительно почувствовав себя лучше, наконец, собралась с силами и попыталась спросить мою недавнюю попутчицу, как она оказалась рядом со мной. Но, повернувшись в ее сторону, я увидела, что кресло было пусто. У меня что, уже галлюцинации начинаются? Хотя, возможно, это просто от волнения, все-таки второй раз в жизни кровь сдаю.

— Ну что, как Вы себя чувствуете? Ну, я вижу, уже вполне нормально. А вот Ваша подруга что-то совсем неважнецкая. Только иглу вогнали, она сразу же — брык… И без сознания! Мы ее быстренько отправили в палату отлеживаться. Вы тоже сразу глазки закатывать, но вроде отошло.

— Наверное, просто не выспалась как следует этой ночью, вот мне и поплохело, — сказал кто-то моим голосом.

Что?! Я же молчала! У меня и в мыслях не было отвечать на этот пустой треп больничной тетки. Тем не менее, кто-то, словно овладев моими губами и языком, произнес эти слова. Это что, продолжение галлюцинации?! Решив ущипнуть себя свободной рукой, я подняла ее к щеке. О, боже! Это была не моя рука! Где моя милая, аккуратная ручка с прекрасным маникюром? Передо мной была узкая, некрасивая кисть с обгрызенными ногтями. Попытавшись коснуться своего лица, я ощутила, что и оно изменило свою форму. Сухая кожа, узкий длинный нос, плотно сжатые губы ниткой. Господи! Что со мной? Или этот бред затягивается? В этот момент меня словно кто-то схватил за волосы и резко потянул назад. Я попыталась повернуть голову, но не смогла даже моргнуть. Внезапно у меня в голове раздался громкий, слегка истеричный голос.

— О, да! Наконец-то это свершилось! Второй знак привел меня к Началу! И теперь я стою на Пути! — голос продолжал что-то визгливо шептать, видимо, общаясь сам с собой.

— Ах, да! Запомни, ты теперь моя рабыня и будешь делать, что я тебе приказываю. Второй знак подарил мне твою душу для пополнения моей силы. Так что повинуйся — или будешь сидеть во тьме до скончания веков! — видимо, эти слова были обращены ко мне.

Я попыталась ответить, но не смогла даже напрячь губы, не то что произнести хотя бы слово.

— Думай, рабыня! Пока ты в моем теле, только это позволено тебе. Так что отвечай мыслями.

— Что?! Я не рабыня! Как вы посмели?! Я не в вашем теле! Просто что-то произошло… И… я не знаю… Это все галлюцинация! Ничего этого не существует! — мысленно попыталась прокричать я.

— Если ты мне не веришь, рабыня, то взгляни в лицо истине, — с этими словами в поле моего зрения снова появилась эта отвратительная рука, но уже с зажатым в ней небольшим зеркальцем.

— Смотри на это лицо и знай, что ты теперь в моем теле, а значит в моей власти. Знаки дали мне тебя в помощь для того, чтобы я смогла пройти Путь. Так прими свое предназначение. Твой разум, твои знания — все, что было внутри тебя, теперь в моем подчинении. Ты — рабыня! Это твоя Судьба!

— Нет! Этого не может быть! Ложь! Все ложь! Это просто сон, бред, нереальность! — уже ничего не соображая, прокричала я мыслью.

— Ну что ж, для того, чтобы ты поняла, что тебя ждет, побудь немного на Темной половине.

Свет погас перед глазами… Ни чувств, ни мыслей… Пустота… Темная пустота…

Действие второе

— Не так уж и плохо для того света, — подумалось мне, когда я открыл глаза. Все так чистенько, беленько. Хотя и не похоже на «ту сторону». Наверное, у каждого она своя. Но вот раздался скрип ржавых пружин кровати, и я понял, что здесь кроме меня есть еще заблудшие души. С трудом повернув голову, я увидел, что по соседству с моим райским ложем располагается еще одно. И на нем, опутанный капельницами, покоится пожилой мужчина. Видимо, и после смерти наблюдается легкая перенаселенность.

— О, я вижу, Вы пришли в себя! — прервал мои думы чей-то громкий, неприятный голос. Еще раз повернув голову, на этот раз в другую сторону, мне представился плюгавенький мужичок в некогда белом, а теперь грязно-сером халате. Похоже, что это был доктор, а все мои мысли насчет смерти и «той стороны» оказались просто послешоковым бредом.

— А мы думали, что Вы решили у нас надолго задержаться. Я тут прохожу, думаю, проведаю и гляну. Уже головой вертит. Так что, я думаю, еще пару деньков и будем выписывать. Видимо, первичный диагноз был ошибочен, ну Шевченко любит преувеличивать. Так что, Ваши ушибы и легкое сотрясение будете долечивать дома, — вынеся мне такой приговор, доктор с улыбочкой что-то написал на листочке, вытащенном из кармана, и, смачно плюнув на него, прилепил на край спинки кровати.

— Медсестра прочтет и сделает Вам нужные процедуры, — увидев мой испуганный взгляд, успокоил он.

После такой честной речи мужичок еще раз оглядел палату, улыбнулся, наверное, уже в тысячный раз своей фальшивой ухмылкой и вышел, закрыв за собой дверь. Ну что ж, по крайне мере меня не выставили сразу, как очнулся. Конечно, это не мое дело, но все-таки бесплатная медицина всегда показывала себя с не лучшей стороны. И сейчас мое мнение подтвердилось еще раз. Это вам не пациенты с собачками, которые условными единицами платят за каждый час пребывания своего питомца в стенах больницы. Здесь все жестче и реалистичней! Грязь и презрение, безразличие и злость — вот спутники нашей бесплатной медицины. И пока не будут выделяться достойные деньги, не ждите достойного лечения. Ну, а меня, как жертву системы, конечно, привезли в первую попавшуюся больницу. И хотя у меня приличный счет в банке, я не собирался переводиться в престижную клинику. Пора бы и системе вернуть хотя бы часть моих налогов. И пусть они будут вот в такой гадкой форме, я не буду наслаждаться каждой секундочкой этого случайно доставшегося мне отдыха. А всевозможная живность богатеньких Буратино пусть немного подождет моего скальпеля. Ведь никто еще не умирал оттого, что ему не вовремя сделали пластику ушей. Так что, закрыв глаза, я расслабился и попытался заснуть. Но, пролежав так почти полчаса, я так и не смог уйти в прекрасный мир сновидений. Хриплое дыхание моего соседа, постоянные крики за стенами палаты, ну, и конечно, окружающая вонь хлорки и застарелый запах немытого тела — вот только некоторые детали, которые не давали мне заснуть. Наверное, я погорячился со словом «отдых». Здесь это выражение будет трудно применимо, поэтому нужно раздобыть мобильник и позвонить секретарше для того, чтобы меня перевели в более подходящую обстановку для моего скорейшего выздоровления. С этим намереньем я приподнялся с кровати и, свесив ноги на пол, попытался подавить сильное головокружение, охватившее меня от этих сложных действий. Посидев пару секунд в таком неустойчивом положении, я, наконец, собрался с силами и, опираясь о спинку кровати, встал на ноги. Еще пять секунд медитации, и медленно переставляя ноги и ежась от холодного пола, я вышел в коридор. Мимо меня сосредоточено бегали всевозможные медсестры и санитарки, а пока я стоял и осматривался, даже гордо прошествовал врач. Но, видимо, на мне была надета шапка-невидимка, так как никто, кроме тараканов, бегавших по полу, не заметил меня. Решив все-таки перехватить инициативу, я наступил на одного таракана и схватил пробегавшую мимо симпатичную медсестричку.

— Извините, Вы не подскажете, где здесь регистратура? Мне нужно узнать, как я могу перевестись? — с дружелюбной улыбкой спросил я.

Презрительно осмотрев меня сверху донизу и брезгливо скривив губы, уже совершенно не симпатичная медсестра выдавила из себя.

— Вообще-то, таким, как Вы, положено находиться в палате, а не шастать по коридорам и пугать остальных больных.

Неужели я настолько плохо выгляжу? Наверное, у нее просто рефлекс неуважения к больным. Ну да ладно, мы не такое лечили. Поэтому я попытался продолжить разговор в той вежливой манере, в которой начал его.

— Не хочу тратить Ваше время, но я свободный человек, и хочу всего лишь перевестись из Вашей больницы. Поэтому будьте так добры, скажите мне, где находится регистратура или главврач, — состроив вежливую гримасу, сказал я.

— Еще раз повторю, что Вы должны находиться в палате и ожидать обхода врача. И уже ему высказывать свои требования, — с этими словами она взяла меня под руку и попыталась подтолкнуть в сторону двери, из которой я только что вышел.

Но я как-то не привык к такому напору от девушек и поэтому не менее напористо высвободил свою руку и попытался сделать шаг по направлению к коридору. Медсестра, опешив от моих телодвижений, попыталась еще раз схватить меня, и ей это бы удалось, если бы не рука, схватившая ее за волосы. Сначала я думал, что еще не отошел от последствий аварии, и меня мучают галлюцинации, но, в тысячный раз протерев глаза, я снова увидел ту же картину: женщина средних лет держала одной рукой за волосы медсестру, в то время как другая методично била ее в основание черепа. После третьего или четвертого удара там что-то немелодично хрустнуло, и девушка безвольной грудой осела на пол. От шока я ничего не мог сделать и столбом стоял на месте и даже не пошевелился, когда эта безумная маньячка подошла ко мне вплотную.

— Третий знак… Лекарь лечит лекаря… Ты тот, кто нужен, — с этими словами она резко наклонилась ко мне и впилась своими губами в мои.

Я почувствовал, как по всему телу побежали маленькие электрические разряды, и еще как будто у меня забирают что-то очень важное. А затем со всех сторон полез какой-то тягуче-серый туман, и я, словно растворяясь в нем, оказался везде и нигде.

Действие третье

Ура! Вот уже шесть часов, и можно бросить опостылевший планшет и мышь и спокойно валить домой. Быстро собрав нужный хлам в сумку, я, вырубив комп, вышел из офиса. К вечеру распогодилось, и шедший весь день дождь закончился. В небе плыли легкие облачка, и теплые лучи заката играли на моем лице. Улыбаясь самому себе, я с легким сердцем зашагал по направлению к дому. Почему-то в этот вечер не хотелось трястись в душной маршрутке и чувствовать со всех сторон эманации усталости и злобы. Лучше вот так, пешочком, через парк, воздухом подышать. Вздохнув полной грудью, я даже слегка замедлил шаг, чтобы подольше насладиться негаданной прогулкой. Навстречу мне дул слабый, приятный ветерок, и на душе было тепло и спокойно. Вдруг захотелось идти чуть ли не вприпрыжку. Я еле утихомирил это ребяческое желание, но улыбку с моего лица уже ничего не могло стереть.

— Молодой человек! — услышал я за своей спиной.

Я, замедлив шаг, неторопливо обернулся. Ко мне, ковыляя и еле переставляя ноги, шла какая-то неряшливо одетая женщина в преклонных летах. Судя по ее виду, она явно была не в своем уме. Да и помыться ей не мешало, — подумал я, когда она подошла ближе. Видимо, будет сейчас милостыню просить, — решил я.

Но, обманув мои ожидания, она, угодливо заглядывая в мои глаза, произнесла.

— Я могу предсказать твое будущее, мальчик.

— Извините, я спешу! — попытался отмазаться я. Не хотелось портить хорошее настроение какими-то безумными бреднями. Но назойливая старуха не отлипала от меня. Что-то бормоча себе под нос, она чуть ли не кругами начала ходить вокруг меня. Наконец, мне это надоело, и я прямо спросил ее, сколько ей нужно денег, чтобы она отвалила. Словно не услышав мой вопрос, она продолжала что-то настойчиво бормотать себе под нос. Чуть наклонившись к ней, я с трудом разобрал, что она шептала.

— Руку… Дай мне руку… Я все скажу, — шипели ее сухие губы.

Меня это уже начинало бесить! Решив больше не препираться с этой безумной, я развернулся и быстрым шагом направился прочь. Но, пройдя буквально пару десятков метров, я почувствовал на своем плече чью-то руку. Видимо, эта идиотка бежала за мной, пытаясь продолжить свои придурковатые причитания. В негодовании я попытался, не оборачиваясь, сбросить ее руку, но к моему удивлению, она была словно из свинца. Неожиданно я почувствовал, что все мое тело словно перестало меня слушаться: мышцы словно заменили ватой, а в голове появилась звенящая пустота. Совершенно ничего не понимая, я сделал последнюю попытку хотя бы просто не упасть, но, видимо, это отняло мои последние силы, и асфальт парковой дорожки резко прыгнул мне прямо в лицо.

Наброски

Ну что ж, все Знаки собраны, и я полна сил и возможностей. Самое время начать исполнять Желание Первого на Престоле. Для начала, правда, нужно определиться с Книгой Слов, ведь в ней написано то, что будет исполнено. Поэтому первостепенной задачей нужно взять ее из тайника и перенести в мое будущее место обитания. Ведь негоже жить Избраннице на помойке, а тут в моем распоряжении целых три квартиры. Правда, одна не сильно пригодна, так как в ней живут родители одного из Знаков. Зато две оставшиеся — просто выбирай и живи. Решив познакомиться поближе со своим новым местом обитания, я направилась к ближайшей квартире. Несколько минут ходьбы — и вот передо мной элитный дом последней застройки, и судя по данным, заимствованным мной из памяти одного из Знаков, его жилплощадь находится на пятом этаже, вход со двора. Быстро набрав код на замке двери, я вошла в подъезд и через несколько минут стояла у двери Доктора. Так я про себя назвала второй Знак. Но вдруг передо мной возникла непредвиденная проблема: ключи от квартиры остались в теле Знака, я же владела только его духовной сущностью. Идти обратно в больницу и копаться в личных вещах Доктора было бы излишне опасно. Но не ночевать же мне, Избраннице, на улице! Ну что ж, я думаю, следует заставить поработать мои Знаки.

— Ничтожные! К вам обращается ваша повелительница! Повинуйтесь или будете наказаны!

В ответ мне раздался хор нестройных голосов. В большинстве своем это были всевозможные непристойности и ругательства. Ну что ж, видимо, придется научить этих невежд послушанию. Ощутив каждый из Знаков до самой глубины, я все еще не могла пользоваться их долговременной памятью без их согласия. Так что для начала я решила поиграть на их страхах. Несколько капель Вечного времени упали в Нескончаемую Бездну, прежде чем я погрузила каждого из них в пучину их личного и поэтому самого ужасного страха. Через некоторое время я очистила их разумы от наваждений и заново задала свой вопрос. Ответом мне были лишь звуки согласия.

— Ну что ж, теперь вы понимаете, в каком положении оказались. Так что только повиновение облегчит вашу будущую участь. А теперь слабейший из нижайших Знаков. Доктор сделает так, чтобы я проникла в его обиталище.

— Вторые ключи я всегда оставляю у соседей. Но в этом обличии вы не сможете их взять. Они знают меня в лицо, — ответил бывший человек Дмитрий Степанович, а теперь Знак по имени Доктор.

— Это уже не твое дело, раб! Я сама разберусь, как убедить непосвященных в правильности нужных мне действий.

— Как скажите, Госпожа! — с трудом придав голосу раболепную покорность, произнес Доктор.

— Так-то лучше!

А теперь стоит навестить соседей и объяснить им, что ключи от соседней квартиры теперь буду храниться у меня. Подойдя к нужной мне двери, я с уверенностью позвонила в нее три раза и не удивилась, когда дверь мне открыл мальчик примерно четырнадцати лет от роду.

— А кто вы? Я думал, это сестра из института вернулась! — с опаской произнес он, прикрывая дверь и оставляя лишь узкую щелочку.

— Не волнуйся, малыш! Мне всего лишь нужны ключи от квартиры ваших соседей. Дай мне их, пожалуйста, — с расстановкой сказала я, заглядывая ему прямо в глаза. Причем последние слова были сказаны Властвующим Тоном. Завершила я воздействие легким касанием ладони по плечу мальчика. В ответ я услышала тихий вздох и не менее тихое «да». Не закрывая дверь, мальчишка скрылся в прихожей и буквально через секунду вернулся с нужным мне предметом. Я аккуратно взяла их из его потных ладошек и напоследок чмокнула его в щечку, сказав на самое ушко: «Забудь…». Его глаза расширились, и он словно перестал меня видеть. Я тихонько втолкнула его обратно в квартиру и плотно прикрыла дверь. Через несколько минут он очнется, но не будет помнить нескольких мгновений своей жизни. Я же, быстро найдя нужный ключ, попала в свое новое место обитания. Мельком оглянувшись вокруг, я заперла дверь и решила немного отдохнуть перед активными действиями во благо Первого на Престоле. Зайдя в спальню, я, лишь скинув промокшую обувь, повалилась на кровать. Заслуживший праведный отдых и отдыхает праведно, — вспомнила я слова одного из пророков прошлого. Улыбнувшись самой себе, я и не заметила, как покрывало сладкого сна накрыло меня.

Темная пустота. Место обитания Знаков

— Может ты прекратишь причитать! Ведешь себя как последний слюнтяй! Лучше подумай, как нам выбраться отсюда, — угрюмо произнес Дмитрий Степанович, в прошлом пластический хирург, а теперь же просто Знак, один из трех по имени Доктор.

— Как выбраться? Куда ты убежишь из этой невидимой тюрьмы? Да нам и нечем бежать, от нас одни голоса бестелесные остались! — продолжал ныть Дизайнер, носивший совсем недавно имя Ремас и работавший в известной рекламной компании.

— Тут ты, конечно, прав. Бежать и вправду отсюда трудно, тюрьма разума самая крепкая тюрьма. Но у нас есть шанс, только если мы будем вместе. Поэтому давайте без паники обсудим сложившееся положение, — попытался еще раз внести нотку спокойствия Доктор.

— Может нам не нужно стараться отсюда убежать, а просто попытаться прекратить повиноваться этой старой, безумной карге! Тогда она сама освободит нас, — раздался тихий женский голос.

— Это, конечно, вариант, уважаемая Анастасия, но тут есть свои минусы. Как вы помните, при первом нашем отказе нас всех повергли в пучину личного страха. Мне бы не хотелось повторения подобной процедуры. Так что если и бунтовать, то нужно это сделать в той же форме, в какой старая ведьма управляет нами, — ответил Доктор.

— Хватит уже болтать! Если Она нас услышит, вот тогда точно нам всем не поздоровится! — истерично прошептал Ремас.

— Слушай ты, истеричка! Заткнись! Вот из-за тебя нас точно могут услышать! Если ты не хочешь свободы, то хотя бы не мешай другим! — резким тоном прервала Дизайнера Анастасия.

— Делайте, что хотите! Я просто знаю, что ни к чему все это не приведет! — после этих слов он затих.

— Ну что ж, Настя, похоже, нам вдвоем придется придумать план, который спасет всех. Я думаю, что начать нужно с…

Контуры и штрихи

Что-то щекотало щеку, и я никак не могла избавиться от этого раздражающего прикосновения. Наконец, я открыла глаза и увидела перышко, высовывавшееся из подушки. Раздраженно примяв его рукой, я вновь попыталась заснуть, но ощущение какого-то нерешенного дела будоражило меня. И вдруг ко мне вновь пришло осознание Истины. Я, Избранная, и должна исполнить желание Первого на Престоле, — это озарение буквально подбросило меня с кровати. Линия прошлого логически выстроилась со мной — настоящей, а впереди уже маячили нужные мне линии вероятности. Итак, нужно найти Книгу Слов и определиться с дальнейшими действиями. К моей радости, это была не столь сложная задача, как показалось на первый взгляд. Книгой Слов может служить любая Книга, нужно всего лишь принести жертву и обагрить кровью невинного те страницы, которые будут говорить Правду. Ну, с этим проблем нет, можно использовать дитя из соседней квартиры. Ну, а родителей, в принципе, тоже можно использовать. Мне нужны новые адепты, ведь Знаки могут служить мне только в астральном пространстве, а реальность — это немного другое. Так что у меня ничего не пропадает даром. Ну что ж, сделаем это прямо сейчас и во имя Первого на Престоле!

— Что вам нужно? — довольно резко спросил меня грузный мужчина средних лет, стоя на пороге своей квартиры.

— Видите ли, я из соседней квартиры, и мне нужна ваша помощь, — мило прощебетала я.

— Да кто вы такая, чтобы я вам помогал?! Я вас вообще вижу в первый раз, и уж вы точно не моя соседка, своих соседей я в лица знаю. И вообще, что-то мне хочется милицию вызвать и разъяснить ситуацию, — грозно надвигаясь на меня, продолжил он.

Мне это потихоньку начинало надоедать. Конечно, всегда можно применить силу Знаков, но иногда хочется по-хорошему. Так что я решилась его еще пару минут поуговаривать. Но, несмотря на все мои увещевания, он, словно баран, пер на меня и уже начинал размахивать кулаками. К тому же на шум вышла его жена и, тараща свои глупые глазенки, тоже приняла участие в беседе, изредка подбадривая своего мужчинку идиотскими фразами. Наконец, мне все это надоело, и я Правильным Слогом заставила его подчиниться. Похоже, в этот момент я слегка разозлилась, и его жену также задело эффектом Действия. Так что эта милая пара теперь была под моим контролем. Перво-наперво я приказала им взять своего мальчонку и несколько нужных мне инструментов. Покорно выполнив мои приказы, они, держа за руку ничего не понимающего сына, вошли в мою теперешнюю обитель. Решив не тратить на ребенка энергию Знаков, я аккуратно связала ему ручонки ремнем его же отца, а для того, чтобы крики ребенка не переполошили половину дома, вполне сгодится губка из ванной, засунутая в рот и намертво приклеенная скотчем. Приказав родителям сесть по краям комнаты, я отключила их сознание и вплотную занялась будущей жертвой. Ведь для создания Книги Слов нужна точность и аккуратность. Малейшая ошибка — и все впустую. Так что теперь все нужно делать предельно осторожно. Взяв с полки первую попавшуюся книгу, я раскрыла ее посередине. Теперь нужно немного эманаций страха будущей жертвы. Для этого я взяла ножницы, захваченные предусмотрительными родителями, и слегка сжав их на пальчиках мальчишки, вызвала полузадушенный крик. Невесомая струйка зарождающегося ужаса потекла прямо в мои руки. О, да! Этот малыш умеет бояться. Теперь нужно правильно построить поточную сеть, чтобы каждый эрг боли мальчика попал в нужное русло. Итак, Предельный Мир, Астральная Сущность и множество других переменных величин, которые в строго определенном порядке нужно расставить не только в свое сознании, но и спроецировать в реальность. Ну, вот вроде что-то начинает вырисовываться. Теперь осталось закрепить Темную Сеть и передать в поточную сеть оставшуюся энергию боли и ужаса мальчика. Для этого мне понадобилось лишь сомкнуть рукояти ножниц на пальцах жертвы, и когда поток жизненной энергии стал максимально быстрым движением руки перерезать горло мальчишке, резкий толчок и мощный поток невидимой субстанции под названием «душа» вырвался из бренного тела маленького человечка, чтобы тут же быть подхваченным в воронку моей Темной Сети. Я почувствовала, как истрепанная книжка стала наполняться Истинным Смыслом. На мгновение весь мир поплыл перед моими глазами — настолько мощная энергия выплеснулась в наш мир. И вот уже передо мной лежит Книга Слов. И я, наполненная священным восторгом, бережно взяла ее в руки и прочла появившиеся там слова:

Сомкнувши свои уста, никогда не сможет сказать.

Закрывши свои глаза, никогда не сможет увидеть.

Заткнувши свои уши, никогда не сможет услышать.

Спрятавший свою душу, никогда не сможет полюбить.

Странные слова и еще более странен их смысл. Видимо, мне предстоит найти человека, который отгородился от внешнего мира. Но зачем? Хотя, как я могу сметь спрашивать?! Книга Слов дала мне первый кусочек пути для исполнения желания Первого на Престоле.

Зарисовка первая

Словно путеводная нить меня вела по городу. Я знала, что нужно делать, но когда это случится, мне было неведомо. Я упорно шла, повинуясь некоему чувству, говорящему, что я уже почти у цели. Но все же страх пропустить искомое жил во мне маленькой червоточиной. Вот уже и окраина города, а я так и не нашла искомое. Возможно, я не так поняла смысл написанных в Книге Слов? Нет! Это ересь в моей душе пускает корни! Чувство веры меня ведет и указывает правильную дорогу. Да сойдет с пути лишь усомнившийся! Я буду идти, пока не найду того, кто был описан в Книге Слов! Пускай у меня на это уйдет хоть вся жизнь! А пока я буду идти, покуда меня не оставят силы. И лишь пустые лица и еще более пустые души скользили мимо меня, не поднимая глаз и не чувствуя тока жизни. Бренные оболочки без цели и желаний. Хотя, возможно, желания все-таки были, но самые низшие: поесть, потрахаться, а также всего и побольше. Но вот среди всей этой невзрачной людской массы я почувствовала словно бы темный кокон. Какая-то непонятная человеческая душа, как закрывшаяся ракушка, живущая лишь в своем маленьком мирке. И только эманации злобы и ненависти пробивались сквозь эту искусственную стену его души. Словно слепая, я шла навстречу этим тонким струйкам тьмы. Мелькали ненужные мне людишки, пока, наконец, я не увидела нищего, сидевшего у входа в подземный переход. Прикрыв глаза, я постаралась ощутить, кто же он на самом деле. Но передо мной стояла все та же непроницаемая стена. Наконец, я решилась подойди к нему, ведь именно он должен стать проводником в следующей части Пути.

— Приветствую тебя, о Неизвестный. Могу ли я говорить с тобой сейчас, ибо я прислана сюда Книгой Слов? — начала я свою речь.

Он слегка приподнял свою голову от картонной коробки, стоявшей перед ним в грязи, и, слегка прищурив глаза, сказал.

— Слышь! Не пудри мне мозги! Будешь бабло кидать — давай! А нет — проваливай! Мне не нужны ничьи нотации! — довольно нагло ответил он.

— Возможно, эти слова просветят вам разум, так как они были написаны в Книге Слов о вас, — после этого я нараспев произнесла слова, прочитанные в послании.

— Да ты точно сумасшедшая! Отвали от меня! — он попытался встать и отковылять прочь. Но никто просто так не уходит от Избранной. Я, немного бесцеремонно схватив его за шкирку, потащила в ближайшую подворотню. Все это время он пытался вырваться и что-то неразборчиво бурчал себе под нос. Наконец, я увидела искомое тихое место и поволокла его туда.

— Послушай! Видимо, высокий слог неведом тебе, так что я скажу гораздо проще. Не знаю, почему, но Книга Слов указала на тебя. Хотя ты, наверное, и сам не понимаешь, какой чести удостаиваешься. Так что просто расслабься, а я, заглянув в твой разум, сама узнаю то, что мне нужно, — продолжила я наш разговор, прижав его к слизкой стене небольшого темного переулка. В ответ я услышала какое-то непонятное бормотание. Истолковав его, как знак согласия, я слегка сжала его виски и направила легкую струйку энергии в его разум. Ослепительная вспышка и жестокий приступ головной боли были мне ответом. И хотя его лицо тоже скривилось от боли, я знала, что его разум мне недоступен. Видимо, он сплел вокруг себя действительно непроницаемый кокон. Ну что ж, оставалось еще много вариантов воздействия.

— Послушай! Или ты мне сейчас все сам расскажешь, или мне придется резать тебя потихоньку на кусочки, пока твой язык немного не развяжется, — зловещим тоном проговорила я, заглядывая ему прямо в глаза.

— Не надо! Я же отдал Ахмеду все деньги! Чего он от меня еще хочет? Тем более, товар сейчас плохо идет! Я ни в чем не виноват! — захлебываясь от испуга, пролепетал он.

Похоже, я нащупала нужную мне ниточку. Решив продолжить столь действенный способ добычи информации, я стала задавать еще вопросы.

— Что за товар? Возможно, это то, что нужно было от тебя!

— Я все отдам! Только скажите Ахмеду, что я все делал, как он велел! — жалко пролепетал нищий.

— Хорошо. Для начала покажи этот самый товар!

Он потянулся к внутреннему карману своего видавшего виды потрепанного пальто и, покопавшись в его складках, вытащил на свет божий странный матово блестящий предмет. Неумело держа его в руках, он протянул «товар» мне. Да это всего лишь обычный пистолет! Взяв его в руки, я ощутила грозную тяжесть смертоносного оружия. В этот момент я по-другому осознала смысл предначертаний, прочитанных мной в Книге Слов.

Сомкнувши свои уста, никогда не сможет сказать.

Закрывши свои глаза, никогда не сможет увидеть.

Заткнувши свои уши, никогда не сможет услышать.

Спрятавший свою душу, никогда не сможет полюбить.

В моих руках находится лишь орудие, способное сделать человека глухим, немым, слепым и без души, проще говоря, убить. Воистину, Книга Слов несет в себе опасные тайны. Но кто же тот, кто будет подвергнут каре Первого на Престоле. Я думаю, ответ на это вопрос я найду лишь в Книге Слов.

Темная пустота. Место обитания Знаков

— Мы никогда отсюда не выберемся! — продолжал причитать Дизайнер.

— Слушай, я понимаю, что тебе сейчас плохо, страшно и все такое, но побудь хоть немного мужчиной и сделай для своего спасения хотя бы шаг, — попытался успокоить его Доктор. — Ты же знаешь, что у нас есть план. И нужно его придерживаться. Всего-то надо дождаться момента, когда эта старая ведьма будет полностью занята каким-нибудь важным делом и будет отдавать ему всю силу и энергию. Тогда и придет наш черед! Вместе мы попытаемся вырваться наружу или хотя бы захватить контроль над ее телом, — продолжил он.

— Ничего не получится! Вы сделаете еще хуже, и мы тут вообще останемся гнить навсегда. Господи, за что мне это?! Я ничего такого не хотел, — сбился истеричный крик Ремаса на тихие причитания.

— Дмитрий, я думаю лучше пока оставить его в покое и посидеть немного в тишине. А то эта карга может услышать наши разговоры, и тогда точно ничего не получится, — прервал их спор голос Анастасии.

— Я думаю, Вы правы, Настя. И возможно, в самый ответственный момент наш уважаемый Ремас может сдать назад. Поэтому, я думаю, нужно заранее выключить его из игры. Вдвоем, конечно, будет сложнее преодолеть сопротивление Ее разума, но все-таки это шанс, — ответил почти шепотом Дмитрий Степанович. Ему польстило обращение Насти к нему. Возможно, если она так его называет, он для нее не просто пожилой мужчина, а потенциальный спаситель.

Детали

Открыв Книгу, я почувствовала, что ко мне вновь вернулись ощущения будущности происходящих событий, ибо именно мне предопределено менять линии судьбы. Ведь меня ведет Первый на Престоле, а его мысли и слова будут воплощены мной, его истинным орудием. Сейчас мне предстояло узнать еще один направляющий штрих всецелой картины моего повелителя. Создав в своем сознании нужную мыслеформу, я, добавив немного своей энергии, отправил вопрос-просьбу Книге. Слабое мерцание вокруг Книги Слов возвестило о том, что я могу прочесть следующее предсказание. Напряженными руками я открыла ее ровно посередине…

Жизнь на продажу и смерть в кошельке, Ты не ответил — и кровь в кулаке. Грязная мелочь, презрительный взгляд, Ты и живешь весь невпопад…

Странное напутствие, но я чувствовала, что это решающее желание Первого на Престоле, и от выполнения его воли зависит мое будущее. Поэтому я должна во что бы то ни стало исполнить его волю. Все, что мне нужно, у меня уже есть: оружие, лишающее жизни, и цель. Выглянув на улицу, я увидела, что уже темнеет. К счастью, для меня не было особой разницы во времени суток. Благодаря силе Избранной я могла видеть в темноте как днем, ну и еще куча всевозможных преимуществ, возвышающих меня над простыми смертными.

— Ммм! — услышала я звук за своей спиной.

Молниеносно обернувшись, я сразу же увидела источник звука. Начавшие отходить от эффекта Действия родители мальчика-жертвы пытались шевелиться и силились что-то сказать. Проигнорировав их потуги, я, пройдя мимо, еще раз заставила сознание покинуть плотские оболочки. Несколько звуков Правильного Слога могут сотворить настоящее маленькой чудо. Жаль только, что никто не оценит моих стараний. Ну да ладно, я, собственно, не фокусы здесь показываю. Силу нужно использовать лишь для достижения единственно важной цели — исполнения воли Первого на Престоле. Так что, уладив эти небольшие проблемы, я начала собираться в дорогу. Но, собственно, собирать мне было нечего, и лишь переодевшись в свежую одежду (благо размер Знака хозяина квартиры был близок к моему), я положила в объемистую заплечную сумку пистолет и Книгу Слов. Было у меня такое предчувствие, что она мне понадобится.

Выйдя на улицу, я обнаружила, что уже совсем стемнело. Редкие прохожие спешили куда-то по своим делам, и лишь я уверенно шла к своей цели. Оказавшись в метро, я остановилась у какого-то киоска и попыталась получше понять предсказание, написанное в Книге Слов…

Жизнь на продажу и смерть в кошельке, Ты не ответил — и кровь в кулаке.

Первые строчки связаны вроде бы с какой-то торговлей, возможно, даже опасной для жизни. Но что означают два последних предложения? Видимо, мне нужно попытаться накинуть Паутину Познания для того, чтобы найти тех, кто хоть как-то может подходить под описание, данное мне в Книге Слов. Присев на небольшую скамейку, стоявшую рядом, я попыталась расслабиться и пустить свое сознание ровным потоком. Через несколько секунд я почувствовала, как мое тело становится далеким и каким-то чужим. Окружающий мир поблек и стал призрачным, скользящие пятна людей, их мелкие мысли — все это проносилось мимо меня и сквозь мое материальное тело. Поднявшись как можно выше, я, словно странный кукловод, зависла над огромным городом. Весь этот человеческий муравейник был под моими ногами, я могла узнать мысли каждого, могла заставить его сделать все, что захочу. Но это было лишь иллюзией власти, ведь отдавшись этому пороку, я осталась бы лишь бестелесным духом, отдав всю полноту жизни ради призрачного всемогущества. Жизнь моя поставлена на служение Первому на Престоле, и только он может наградить меня. А сейчас мне нужно отбросить все эти отвлекающие мысли и настроиться на поиск нужных мне сущностей. Развоплотившись еще больше, я практически накрыла собой весь город. Словно гигантская амеба, поглощающая свою жертву, я искала то, что хоть отдаленно имеет отношение к предсказанию. И хотя время для меня сейчас было очень субъективной величиной, но в реальности мое тело было беззащитным. И если кто-то решит его повредить, я не смогу выполнить миссию, возложенную на меня Первым на Престоле. Так что я максимально ускорила течение Паутины Познания. И вот, словно почувствовав мою настойчивость, что-то яркое и алчное забилось в моих сетях. Молниеносно сконцентрировавшись на этом объекте, я увидела, что это небольшое место, где собираются люди, движимые непонятной мне единой идеей. Примерно определив местоположение этого человеческого скопища, я медленно стала собирать свое сознание в более компактную сущность. Наконец, вернувшись в свое тело и открыв глаза, я бегло проверила свою бренную оболочку. К счастью, за время моего отсутствия она ни капельки не пострадала. Поднявшись со скамейки, я твердым шагом направилась к перрону и, просмотрев схему метро, быстро определила для себя самый короткий путь. Уже сидя в вагоне, я пыталась провидеть будущее, чтобы быть хоть немного готовой к тем испытаниям, что ждут меня впереди. Но, к моему сожалению, Нити Вероятности были сегодня непрозрачны и молчаливы. Тут меня от неторопливых мыслей отвлек вопрос, вроде бы адресованный мне. Медленно подняв глаза, я обозрела перед собой странного вида субъекта непрезентабельной наружности. Как я поняла спустя несколько мгновений, он нагло интересовался, нет ли у меня желания поделиться с ним деньгами. Так как у меня в принципе не было желания не то, что делиться, но и общаться с этим непонятным представителем мужского пола, то я, категорично мотнув головой, перевела взгляд в противоположную сторону. Каково же было мое удивление, когда этот слабосильный отрок посмел ударить меня. На моей щеке горел след от сильной пощечины. И этот смерд, похоже, не понимал, что его жизнь сейчас висит на волоске. Он продолжал что-то неразборчиво хрипеть, брызгая на меня слюной.

— Ты, сука нищенская! Давай мелочь, которую сегодня наклянчила! — рычал он мне в лицо.

Похоже, он совместил мой не слишком дорогой наряд и потрепанную сумку через плечо, да и лицо мое не светилось налетом благополучия и сытости. Ну что ж, сейчас одному неверному придется поплатиться за свою дерзость. Ведь он посмел поднять руку на орудие Первого на Престоле. Теперь ему придется почувствовать на себе праведный гнев. Бегло оглядев вагон, я увидела, что мы с этим отродьем одни. Видимо, это и послужило причиной его смелости. Ну что ж, это и станет его главной проблемой, ведь никто ему не поможет. Резко поднявшись со своего места, я одним звуком Правильного Слога заставила этого червяка сесть прямо на пятую точку. Затем, не ослабляя Действие, приказала ему медленно слизывать грязь с подошв моих ботинок. Пока он занимался этим приятнейшим во всех отношениях занятием, я отыскала пустую жестяную пивную банку и, отдав сие орудие моему чистильщику обуви, присела передохнуть. Мой же подопытный экземпляр с чисто детской непосредственностью воззрился на столь странный предмет. Немного ослабив воздействие на его сознание, чтобы он мог как бы со стороны наблюдать за своими действиями, я заставила его зубами сделать из банки подобие формочки для выпекания кексов. Совершив это нехитрое поручение, он, повинуясь моему приказу, медленно и с всевозрастающей силой стал делать фигурки из своего тела. Для начала, вырвав из своего бедра пару милых кружочков мясца, он продолжил этот сложный процесс, вырезая из своих рук небольшие кружочки. Вскоре ему это надоело, и он решил (конечно, не без моей поддержки) сделать небольшое украшение своим мясным кексиком. Отложив в сторону уже использованную формочку, он с тихим писком вырвал себе оба глаза. Странно, но крови почти не было. Видимо, она успела порядком вытечь из его небольших ранок, оставленных формочкой для кексов. И теперь, аккуратно держа оба глаза на своей ладони, он на ощупь собрал недавно вырезанные из себя милые кексики и украсил парочку из них своими чудесными глазками. Смотрелось, поверьте мне, просто прелестно. Решив не мешать его творческому процессу, я почти полностью сократила воздействие на его разум, лишь немного притупив болевые ощущения, чтобы он не умер сразу от болевого шока, а немного пострадал. Ведь нужно же нести наказания за свои провинности. А я спокойным шагом вышла на конечной мне станции.

Темная пустота. Место обитания Знаков

— Я думаю, это наш шанс! Видимо, эта безумная ведьма направляется к какому-то очень важному для нее месту. Так что мы должны собраться и приготовиться к претворению нашего плана в действие, — возбужденным голосом прошептал Доктор так, чтобы его услышала только Настя.

— Вы думаете, это действительно наш шанс? — осторожно ответила ему она.

— Да! Это бесспорно! Главное, попасть именно в тот момент, когда эта безумная будет максимально занята делами во внешнем мире. И еще нужно как-то успокоить нашего паникера.

— Ну, уж это оставьте мне. Я умею направлять мысли мужчин в нужное русло, — с улыбкой произнесла Настя.

После этих слов у Дмитрия что-то словно екнуло в сердце. В его мыслях уже сформировался образ Анастасии как непорочный и безупречно чистый. И тут такие слова. Хотя жизнь не ценит такие качества. Да и кто он такой, чтобы судить эту девушку. Но в душу все равно тихим шагом закралась легкая грусть.

Последние штрихи

Вот уже! Еще чуть-чуть! Я чувствую, как то, что я ищу, становится все ближе и ближе. Кажется, стоит завернуть за угол — я найду искомое. Да! Свернув в какой-то грязный переулок, я увидела небольшое серое здание с наляпистой вывеской отвратительного ядовито-зеленого цвета. Возле входа копошилось несколько человеческих насекомых. Судя по исходящим от этого здания вибрациям, это именно то, что я ищу. Не торопясь, я направилась вовнутрь. Но у самого порога я попала в поле зрения одного из человекоподобных.

— Эй! Тетка, не хочешь башлями поделиться? — задал он мне вопрос, дыша трехдневным перегаром.

Меня уже начинали утомлять подобные особи. Видимо, на мне было написано, что у меня в кармане тысячи долларов и крутой сотовый телефон. Тем временем этот отвратительный тип не отставал, да и его дружки подходили ближе, видимо, надеясь перехватить тоже чего-нибудь. И вот они, словно стая шакалов, взяли меня в плотное кольцо. Теперь мне ничего не оставалось, как применить Правильный Слог. Вызвав в себе нужные эмоции и собрав мысли в ментальный способ управления реальностью, я создала Действие. Те из человекоподобных, которые стояли ближе всего, оказались перед самой мощной волной воздействия, и их буквально смело прочь. Упав, они принялись кататься в грязи, стараясь впустить хотя бы маленький глоток кислорода в свои сморщенные легкие. А ведь я всего лишь внушила им, что они попали в вакуум. У многих стали лопаться кровеносные сосуды в глазах, и на меня стали таращиться красноглазые задыхающиеся уродцы. Остальные же члены шакальей стаи в недоумении успели лишь сделать несколько шагов назад. На них тоже попала доля Действия, но это вызвало у них лишь беспричинный страх и панику. Так что я, не создавая сущностей сверх обходимого, добавила им этого прекрасного ощущения в полной мере. Через секунду меня окружала лишь пара-тройка трупов и затихающие матерные выкрики вдали. Не мешкая, я, сделав несколько шагов, открыла дверь и вошла…

Ну что ж, могло быть и хуже. Полутемное вытянутое помещение, заполненное тягучим сигаретным туманом и несколько сгорбленных фигур по углам. Странные стальные коробки у стен. Присмотревшись, я поняла, что это игровые автоматы. Видимо, это какой-то притон. Непонятно, что могло здесь понадобиться Первому на Престоле. Хотя это не мое дело, ведь исполнять Его волю — уже само по себе есть высшее наслаждение. Итак, я, закрыв глаза, попыталась полностью отдаться чувству, ведущему меня к исполнению предначертания, написанного в Книге Слов. Мир вокруг меня словно подернулся темной дымкой… Я медленно погружалась в прошлое этого места… Красные силуэты обозначали людей, их движения были смазаны и неторопливы… Какой-то человек прошел сквозь меня, но я не удивилась, ведь меня еще тогда не было на этом месте. Наконец, словно фильм, который прокручивали задом наперед, события остановились и потекли в обычном направлении. Силуэты, до этого безвольно сидевшие по углам притона, зашевелились и направились к одиноко стоящему человеку.

— Нет! Не надо! Я все отдам! Просто сейчас совершенно нет заказов! — причитал он умоляющим голосом.

— Ты должен почти двадцать тонн зелени! Ты даже если себя на органы продашь, никогда не сможешь вернуть! Так что мы ставим тебе край: или ты находишь их завтра, или переписываешь свою квартиру на нас, — оборвал его грубый голос одного из черных силуэтов.

— Но как я это сделаю?! А в квартире с маленьким братом живу! Мы же останемся на улице! Вы что, не люди!

В ответ я услышала лишь глухой звук удара, а затем еще и еще. Поначалу человек стонал и пытался закрывать хотя бы голову. Но удары не прекращались, и он теперь лишь вздрагивал в их такт.

— Ладно, хватит! А то еще замочим мальца!

— Короче, ты слышал, срок тебе — до завтра! — эти слова он адресовал неподвижно лежащему телу на полу.

— Выкиньте его на улицу, а то он всех клиентов будет своим видом распугивать!

Окружающие тени подобострастно захихикали, словно стая диких шакалов. Словно бесплотный дух меня переносит вслед за этим человеком, и я вижу, как он бесчувственный лежит на пороге этого притона, а над ним склоняется маленький мальчик.

— Саша! Санек! Чего ты лежишь? Пойдем домой скорее! Я сегодня из школьной столовой хлеба выпросил с макаронами! Пойдем! Ну, чего же ты лежишь! — уже плача, продолжал уговаривать брата мальчик.

Никто не помог ему, хотя уже три человека зашли в расположенную рядом дверь. Правда, мальчик и не рассчитывал на чужую помощь. В своей короткой жизни он привык полагаться только на себя и на брата. Но сейчас его единственный и лучший друг, брат Саша, лежал и даже дышать мог с трудом. Но мальчик не сдавался и пытался привести его в сознание. Внутри него все пылало и хотелось закричать злым голосом на весь этот глупый и несправедливый мир. Лишь две маленькие дорожки от пары слезинок выдавали все то, что творилось у него внутри…

Цепь прошлых событий вдруг резко оборвалась, и меня выбросило обратно в происходящую реальность. Я пыталась осмыслить увиденное, но в мозгу лишь крутились бессвязные обрывки видений. Мысли наползали друг на друга, словно сотни слизких червей. Я ничего не могла понять. Все было сумбурно и слишком несуразно. Мальчик? Парень, который должен деньги! Ублюдки, не ценящие ничего, кроме наживы! Что все это значит… Но вот на самом краешке сознания забрезжила яркая вспышка догадки. Возможно, это и есть последнее желание Первого на Престоле — выявить сострадание, милосердие и доброту. И я заставлю этих подонков ощутить человеческие чувства! Резко обернувшись, я поймала в поле зрения всех тех, кто находился в помещении. Без труда проникнув в ауры каждого, я узнала, кто из них участвовал в виденных мной событиях. Звуки, созданные моим ртом, сложились в узоры Правильного Слога, и окружающая меня реальность безропотно подчинилась. Невидимые щупальца объяли и стащили это человеческое отребье в одну кучу. Выделив старшего, я поставила его отдельно, решив поработать над ним первым. Подняв в воздух несколько игровых автоматов, я соорудила вокруг его подручных своего рода тюрьму, выбраться из которой без посторонней помощи было невозможно. Затем я повернулась к застывшему без движения главному злодею.

— Ну что ж, видимо, ты есть тот, кто мне нужен. Благодаря тебе я здесь, Исполняющая волю Первого на Престоле! — с воинственной гордостью произнесла я.

С налитыми злобой крошечными глазками он продолжал лишь молча наблюдать за мной.

— Ну что ж, если ты не хочешь общаться словами, тогда я сразу приступлю к исцелению-наказанию! Ведь ты, наверное, сам понимаешь, что я пришла сюда не просто так, — уже почти шепотом сказала я.

Сейчас он действительно поймет, что такое ужас и полная беспомощность. Маленькая, трусливая душонка этого недочеловека станет на место жертвы, вот только спасения не будет целую вечность…

Медленно погружая моего подопытного в паутину созданного мной мира, я наблюдала, как меняется выражение его глаз: из них уходит злоба и ненависть, а их место заполняет боль и унижение. Я и сама не знала, что происходит сейчас в голове у этого человека. Моя сила только обратила всю его жизнь в полярно-обратную плоскость. Например, если с детства он был злобен и всячески унижал детей слабей его, то в созданном мной мире он сам был рабом угнетения и страдания. В его новой реальности время бежало быстрее, и настоящая секунда равнялась для него целому году. Вся его сила обернулась против него, он страдал так же сильно, как наслаждался мучением более слабых. Сейчас все пережитые им эмоции словно начали изменять его физическую оболочку. Постепенно возвращаясь в реальность, вся его фигура словно наливалась свинцом унижения и покорности. Набрякшие мешки внизу глаз, кровавая паутина на белках и странные морщины, словно появившиеся только что, уродовали его лицо. Печать страдания не физического, но душевного наложила на него свой чудовищный отпечаток. Внезапно мне стало жалко этого изуродованного монстра в человеческом обличии. Прожить свою жизнь за пару минут заново, причем в образе тех, кого всегда угнетал. Ощутить всю полноту страдания более слабого — не это ли есть истинный ужас? Все-таки я подарю облегчение этому жалкому существу. Ведь он сполна понес кару за свои грехи, и Первый на Престоле будет доволен! Я полностью выполнила его волю! А сейчас лишь одно движение мыслью — и страдания постигшего кару за грехи будут прекращены. А вот с его приспешниками еще придется поработать. Взглянув напоследок в глаза уже стоящему на коленях их главному, я послала последний импульс самоуничижения в его мозг. Эта последняя капля прорвала стены его души, и с тихим стоном, слышным только мне, сердце обреченного остановилось. Ну что ж, теперь можно вплотную заняться оставшимися людишками. Здесь я не буду размениваться на глубокие душевные страдания, вполне хватит и обычной физической боли. Для начала я думаю, мы заставим их слегка покусать друг друга, ведь их поведение и так напоминает стаю бродячих собак. Подчиняясь более сильному, они нападают лишь на тех, кто изначально проигрывает им в силе. Один мой маленький волевой приказ — и все эти полуживотные отбросили тонкую пленку цивилизованности и с диким рычанием накинулись друг на друга. А я-то всего лишь внушила им мысль, что они действительно звери, и тот, кто останется живым в этой схватке, будет спасен. Такая прекрасная вещь — давать напрасную надежду. Буквально через пару секунд было кончено. Жаль, конечно, я не успела толком наиграться. Но с другой стороны, чем быстрее я выполню приказания Первого на Престоле, тем лучше. Оглядевшись по сторонам, я увидела, что в принципе моя работа выполнена. Несколько трупов, брызги крови по стенам, ну, и конечно же, эманации ужаса, буквально пропитавшие все вокруг. Внезапный скрип открывающейся двери заставил меня повернуться. Неужели кто-то еще из пособников уже мертвого главаря этой стаи решил навестить меня? Но фигура, освещенная сзади дневным светом, была скорее ребенком, чем взрослым. Тогда кто же это? Немного постояв в проходе, детский силуэт двинулся ко мне. Наконец, похоже, его глаза привыкли к полутьме, царившей вокруг, и он увидел меня и кучу трупов возле. Поначалу его глаза испуганно расширились, но каким-то внутренним усилием воли он сдержал себя и не заплакал. Подойдя ко мне ближе, он коснулся моей руки и с улыбкой заглянул мне глаза. Я поняла, что это действительно ребенок, причем мальчик с худым бледным лицом.

— Спасибо! — произнес тоненький детский голосок.

Поначалу я не поняла, что это адресовано мне. Лишь мгновение спустя я смогла что-то прохрипеть в ответ. Казалось, от этого мальчика исходят волны непонятной мне силы. Тем временем, не обращая внимания на мое шоковое состояние, он продолжал говорить со мной.

— Ты мне очень помогла! Не знаю, правда, как тебя зовут, но я и мой брат перед тобой в долгу, и теперь ты можешь быть свободна, — продолжил он.

Что?! Что он говорит?! Спасибо за что?! Все его слова не укладывались в моей голове. Возможно, он случайно зашел сюда и принял меня за кого-то другого! Хотя его лицо мне смутно знакомо, похоже, что я уже его где-то видела. А он продолжал стоять и смотреть на меня. Внезапно меня всю пронзило ослепительной молнией знания. Все кусочки моего долгого пути стали на свои места. Все желания Первого на Престоле, все мои поступки, Знаки, которые подчиняются мне, — все это сложилось в единую картину целого пути. Это знание было хуже самой смерти! Все то, чему я верила, ради чего все делала, оказалось лишь фикцией, глупым набором моих же видений, реальность, смешанная с моим внутренним я. Все мои ощущения и чувства были лишь ширмой, туманом, заслонявшим меня от ужаса происходящего. Осознавая все это, я уже не могла жить как раньше в служении Первому на Престоле, ведь он — всего лишь выдумка моего затуманенного мозга. А двенадцатилетний мальчик, стоящий передо мной, и был тем художником, что смешивал краски моей души на своей собственной палитре Настоящего! Весь мир вокруг меня действительно словно стал неумелым рисунком, поблек и потерял свою реальность. Я уходила… Уходила за край… И все, что было внутри меня, стремилось на свободу, столь долгожданную свободу…

Темная пустота. Место обитания Знаков

— Мне кажется, что сейчас именно тот момент, когда мы можем попробовать выбраться, — робко прошептала Настя.

— Пожалуй, Вы правы! Колдунья потратила много сил и энергии на борьбу с этими бандитами и сейчас разговаривает с каким-то мальчиком, так что можно и попытаться. Но мне кажется, что сила третьего не будет сейчас лишней, — ответил Дмитрий Степанович.

— Возможно, я смогу уговорить Ремаса рискнуть вместе с нами, — с лукавой улыбкой проговорила Настя.

Снова кольнувшее несуществующее сердце заставило Дмитрия лишь утвердительно хмыкнуть в ответ. Он не испытывал никакого энтузиазма для поддержания идеи Насти. В принципе он и сам мог попробовать уговорить этого молодого истерика, но тут уже пятьдесят на пятьдесят. Так что придется мириться с Настиным предложением. Но не успел Дмитрий Степанович начать волноваться о затянувшемся разговоре, как послышался голос Насти и уже более спокойный и собранный тенор Ремаса.

— Мы готовы! — ответила за двоих Настя.

— Ну что ж, думаю, что сейчас наш последний шанс. Так что мы должны напрячься очень сильно, если хотим освободиться от колдовских оков этой старой ведьмы, — как можно более уверенным голосом произнес Дмитрий Степанович.

— Итак, на счет три! Начинаем! Раз, два, три…

Послесловие

Галина Степановна лежала в постели в новой квартире и разгадывала какой-то глупый кроссворд. Становилось скучно. Но вот, разорвав медленно тянущуюся паутину обыденного времени, прозвенел дверной звонок. Нехотя поднявшись с кровати, она медленно пошла к двери. Не очень приятно вставать с нагретой постели. А звонок тем временем продолжал надрываться, словно нежданный посетитель очень и очень хотел увидеть Галину Степановну.

— Ну, кто там такой настырный? — с раздражением спросила она, уже подойдя к двери.

— Открывай, ведьма! Смерть твоя пришла! — раздался молодой голос и следом уже несдерживаемый гомерический хохот.

— Только тебя здесь не ждали! — со странной улыбкой произнесла Галина Степановна, открывая дверь.

— А я тут не один! Мы тут все! — еще раз раздался задорный голос, и теперь его обладатель предстал во всей своей красе.

Это был молодой, довольно приятный на первый взгляд юноша, державший в руках огромный букет цветов и бутылку шампанского.

— Ну что, не ждали в гости?! А мы пришли! — продолжил он радостно и, быстро чмокнув открывшую ему дверь старушку в щеку, пролетел мимо и направился на кухню.

— Кстати, встречай молодоженов! — уже из нее послышался его голос.

— Здравствуйте, Галина Степановна, — почти в унисон произнесли двое оставшихся у двери гостей: молодая симпатичная девушка и средних лет мужчина.

— Мы тут решили навестить вас. Вспомнить, так сказать, былое, ну и пригласить вас на нашу свадьбу, — с улыбкой продолжил мужчина.

— Ну что ж вы стоите тогда? Заходите, гостями будете, — с доброй улыбкой пригласила Галина Степановна пару в дом.

Уже через полчаса Друзья, именно с большой буквы Д, чинно сидели за столом и пили чай. Разговор велся неспешный, и только редкие выкрики молодого человека, именовавшегося Ремасом, будоражили уютную атмосферу вечернего чаепития.

— Да, я вам скажу, сидеть в этой Темной пустоте — удовольствие не из приятных, — с горькой улыбкой произнес мужчина, которого все здесь знали под именем Дмитрий.

— Но, тем не менее, скажу я вам, после всех этих переделок я рад, что мы все здесь живы и здоровы. А тем более еще и при деньгах! — задорным голосом прервал спокойную речь Дмитрия Ремас.

— Я, например, был очень удивлен, оказавшись в больнице с непонятным кейсом в руках, наполненным до самого верха евро. Прямо как сон какой-то, — с веселой улыбкой продолжил он.

— Да, это все действительно похоже на сон. Первый на Престоле, Книга Слов — все это для меня до сих пор реально, хотя и ушло на второй план. Но что меня до сих пор гложет, так это куда все-таки подевался наш маленький Художник? Ведь после того, как я потеряла сознание и очистилась от его внушения, то меня привели в чувство уже в милиции, где я даже толком не могла объяснить, что со мной произошло, и как оказалась в одном месте с горой распотрошенных трупов. Благо наши доблестные органы не могли себе представить меня, благообразную старушку, этаким серийным убийцей бандитов. Так что меня отпустили через пару часов после небольшого допроса. Вскоре я встретила Вас, дорогой Дмитрий, с кучей денег и небольшой запиской, в которой слегка приоткрывалась завеса тайны над всей этой непонятой историей, — с полузакрытыми глазами, словно вновь переживая события тех дней, продолжила Галина Степановна.

— К сожалению, в той записке были указаны лишь Ваше имя и возможные координаты Вашего появления, а также просьба не винить во всех бедах только Вас. Вам тоже пришлось несладко. Представить себе только, стать жрицей некоего Первого на Престоле и творить во имя его все, что только можно. Кто же знал, что внушение этого мальчика затронет глубинные струны Вашей личности и превратит Вас почти в монстра.

— Ну, я думаю, что он не хотел такой ситуации. Он лишь просил помочь, а мы сами уже решили, каким образом…

За окном наступал вечер и, кажется, скоро должен был пойти дождь. Но в уютной, теплой квартире было спокойно и хорошо. Здесь собрались друзья… Друзья, чьи души смешала на палитре жизни всемогущая судьба в лице маленького мальчика.

Скажем грязи — Нет!

Явсегда лю бил чистоту. Еще с детского сада я больше всех любил убираться. Кто самый первый застилает свою кроватку? Правильно, Сережа! Кто лучше всех помоет за собой посуду? Правильно, Сережа! Мое имя всегда висело на всевозможных досках почета, начиная со школы и заканчивая моим нынешним местом работы. Самый аккуратный сотрудник, мистер «Безупречная чистота» — вот самое малое, что подразумевалось, когда произносили мое имя. Мне даже кличку придумали еще в школе — Чистюля, но я совсем не обижался, ведь я действительно был чистюлей. И вот сейчас, оглядываясь с высоты прожитых лет, я с гордостью замечаю, сколько радости я принес этому миру, сколько чистоты и порядка. Да кстати, работаю я главным инженером-новатором в корпорации по исследованию и введению в повседневность нанотехнологий. Многие из людей пользуются нашими нововведениями, одна только витаминная туалетная бумага чего стоит. Полный комплекс витаминов и минералов при каждом посещении туалета! И это только начало! Уже сейчас выходит в продажу наш новый комплект постельного белья «Нежность-130z7». Это поистине прорыв в производстве подобных товаров. Судите сами — наноботы, введенные в ткань простыни, наволочек и пододеяльников, не только испускают инфракрасные тепловые лучи, которые согреют вас в самую холодную ночь, но и имеют функцию проигрывания заданных им мелодий. Пока мы ограничились стандартным набором современных произведений, но в будущем музыка будет загружаться в ваше белье сразу из Интернета. Стоит заметить, что стирки наше белье не боится, а также совершенно не требует глажки, благодаря нанопамяти формы. А тем временем, на конвейере уже сейчас томятся многие десятки полезнейших изобретений, которые лишь ждут проверки и патента. Но, собственно, главным моим детищем является самый продвинутый гаджет на всей планете Земля. Собственно, это даже не вещь, а скорее, процесс. Соединив все современные научные знания и немножечко своей гениальности, я получил… да, конечно же, вы правы! Генератор чистоты! С его помощью я, наконец, смогу помочь всем жителям планеты Земля избавиться от грязи, пыли, всевозможных отбросов и всего того, что засоряет нашу жизнь. Как же он работает, спросите вы? И я с удовольствием отвечу! Используя интеллекторные нанопроцессоры, он создает самоадаптирующуюся систему создания чистоты. Например, самый обычный день, вы завтракаете, и после вас остаются грязные тарелки, куча крошек на столе и, конечно же, пролитый чай или кофе. И тут в бой вступает мое изобретение. Оценив ситуацию и проанализировав количество загрязнения, оно приступает к работе. Распылив в мгновение ока все загрязнения, оно превращает их в частицы себя. Вы только подумайте: в частицы себя! Разве это не гениально?! Чем больше вы сорите, тем больше вокруг чистоты. Сколько времени теперь освободится для отдыха или других полезных дел. Я считаю, что мой Генератор Чистоты поистине помогает сделать человечеству новый шаг в будущее и снимает с его ног жернова грязи и вечной уборки. Конечно, мое изобретение еще пока не опробовано в глобальных масштабах, но в лабораторных условиях и некоторых локальных квартирах оно показывает себя просто идеально. Поэтому сегодня я хочу запустить процесс чистоты в глобальном порядке. Для этого мне всего лишь надо снять ограничитель с программы самовоспроизводства, и мое детище распространится по всему земному шару в одну четверть секунды. И тогда все люди будут мне благодарны. К ним придет счастье… и вечная Чистота.

Специально для этого я решил остаться на работе буквально на несколько минут. Ведь для снятия блокировки достаточно просто ввести пароль и набрать команду. Решив запечатлеть этот исторический момент на камеру в телефоне, я, направив на себя объектив, произнес небольшую речь для благодарных потомков. Затем, не отводя ее от своего лица, я набрал пароль и с внутренним благоговением медленно нажал Enter. На экране появилась надпись «Выполнение». И вот, наконец, Великий процесс Чистоты начался. Я пытался ощутить в себе какие-то изменения, но, видимо, до меня пока преобразование не дошло. Зато я увидел, как будто странным маревом заполнило комнату, и все предметы на миг потеряли четкие очертания. В эту секунду на экране монитора вдруг ярко замигало тревожное сообщение «Процесс выходит за рамки контроля! Прошу задать команду остановки!». Что за глупая машина?! Как можно остановить необратимый процесс Чистоты?! Я продолжал сидеть недвижимо. И вот словно очищение с небес, я ощутил легкое щекотание во всем теле. Да, да! Я становлюсь божественно чистым! Как же это приятно! В этот момент Сергей Леонидович перестал существовать как разумное, материально-концентрированное существо. Серая пыль, бывшая его телом и одеждой, медленно растворялась в воздухе. Здание корпорации медленно осело на бок и потихоньку превращалось в ту же серую пыль. Редкие порывы ветра разносили ее в воздухе….

Великий процесс Чистоты шел необратимо. Все больше и больше материи становилось подвластно наноизменению. И вот уже целые страны растворялись в море серой скользящей пыли. Интеллекторные наносхемы работали отлично, уничтожая грязь и создавая все новые и новые части единого процесса Чистоты…

Точка зрения

Счастье у всех разное. Для одних оно в деньгах, для других — в любви, а для некоторых просто в исполнении каких-то своих личных желаний. Я, например, себя счастливым не считаю, а если почувствую, что счастлив, то просто прострелю себе башку. Вот такой я необычный! Хотя, на самом деле для меня истинное счастье — это за ним гоняться. Дело в том, что я Дегустатор. Да, да! Именно так, с большой буквы Д. И цель моей жизни, а также моя профессия, да и хобби тоже, была одна — пробовать. Некоторые подумают, что это бред собачий. Но для меня именно это является смыслом существования. Казалось бы, все начиналось с малого, ну, как и всегда. В детстве, прежде чем сесть есть, я пробовал все, что было в холодильнике. Дальше — больше: украденные игрушки для сравнения и пробы, перемеренная мамина и папина одежда и тому подобное. В юношестве и периоде полового созревания десятки девушек, совращенных лишь для одного, — сравнить, ПРОДЕГУСТИРОВАТЬ. Взрослая жизнь давала мне новые желания: разные машины, навороченная техника, миллионы различных оттенков, различных ощущений. Меня считали гурманом, привередой, зажравшимся мажором, но они не знали моего истинного стремления. Да я и сам не знал, зачем все это делаю. У меня было только одно главное несмолкаемое желание, безумный зов — изведать все. Я шел по этому пути, словно привязанный. Я стал очень богатым, но не для своего тщеславия, да я сребролюбцем не был, все это нужно мне только для одного. Ну, вы знаете, для чего. Об этом я писал триста раз выше этих строк. Итак, на чем я остановился? Ах да! Так вот, за довольно короткий срок своей жизни (сейчас мне 23) я испробовал почти все земные радости и удовольствия. Иногда это было не совсем приятно, но дикое желание все попробовать и ощутить толкало меня на всевозможные безумные поступки. Но, как и ожидалось, настал такой момент, когда все было прочувствовано и попробовано. Можете не удивляться, на самом деле в жизни земной все довольно очевидно и предсказуемо, и, как ни изощряйся, больше всех цветов радуги, в каких угодно соотношениях, ты не увидишь и больше сочетаний кислого, горького, соленого и сладкого, чем несколько сот тысяч, ты не ощутишь. Ну, так вот. К чему, собственно, все эти мемуарные записки. Здесь тоже не следует удивляться, именно мемуарные. Ведь я собираюсь умереть. Если быть точным, то покончить жизнь самоубийством. Ведь здесь такое раздолье для огромного количества новых и неизведанных ощущений. Но вы, конечно, можете подумать, что я псих. Не спорю, возможно, в какой-то степени да, но и каждый из вас далеко не нормальная личность. Так что не судите, да не судимы будете. Ах, да, чуть не забыл упомянуть: для того, чтобы продлить новизну ощущений и не останавливаться на одном (ведь один раз умерев, трудно ожить еще раз) я заключил контракт с дьяволом. Да, вам и здесь не стоит удивляться. Он существует, хотя и предпочитает не афишировать свое бытие. Согласитесь, вечность — довольно большой срок для того, чтобы известность успела надоесть. Но если очень напрячься, то даже с самой скрытной звездой можно установить контакт. Собственно, мне это удалось, и я заключил контракт с дьяволом, как всегда, на мою бессмертную душу. Хотя ума не приложу, зачем она ему может понадобиться. Но не это главное. Самое важное, что теперь у меня есть возможность умирать и возрождаться, сколько я этого захочу. Ну, а как использовать эту возможность на полную катушку, я уже знаю. Вот только с чего начать? Повешение, прыжок с парашютом, без парашюта или что-то позаковыристей, огромный аквариум с пираньями, например.

Эпилог

Боль — это тоже ощущение…

Примечания

1

Центр — исследовательско-поисковый институт, созданный в 1987 году в СССР для проведения опытов по выявлению у человеческих индивидуумов новых чувств или обострения старых. Институт строго засекречен и полностью автономен, о его существовании знают лишь несколько высших правительственных чинов.

(обратно)

2

Ультра— и инфразвуки — звуковые волны повышенной и, соответственно, пониженной частоты. Не воспринимаются человеческим ухом, но воздействуют на внутренние органы. При определенной волновой настройке могут заставлять испытывать чувство страха, неуверенности и паники. Военными проводились разработки по применению этих свойств для создания средств массового поражения. В данный момент имеется несколько экспериментальных образцов подобного оружия. Все данные также строго засекречены.

(обратно)

3

Хотлукер — аппарат для искусственного зрения, подключается непосредственно к зрительной зоне мозга через две тончайших иглы и крепится внутри черепной коробки автоматически. Изобретен в 2004 году в КНДР. Патент выкуплен и засекречен Российским правительством в том же году.

(обратно)

4

Интуитивность — способность человека предугадывать будущее. Проявляется в виде редких вспышек предстоящих событий. Понятие было описано и изучено впервые в 1939 году учеными фашистской Германии. Впоследствии все данные по изучаемому объекту были засекречены.

(обратно)

5

Таймфилер — человек, обладающий способностями предвидеть линии альтернативного будущего, при хорошей тренировке также способен менять временную постоянную. Термин впервые стал употребляться в США после ряда сбывшихся предсказаний Джима Конескера. Правительством были приняты меры по изоляции этого человека, но название, появившееся в прессе, так и осталось нарицательным.

(обратно)

6

Синои — боевое искусство аборигенов Малайзии, главным принципом которого было осознание себя как части окружающего мира. Информации об этом виде боя было собрано крайне мало ввиду того, что Учителей, знающих все синои, осталось лишь небольшое количество, и живут они в труднодоступных регионах. Также некоторые приемы синои используются в секретных службах Малайзии и Тайвани.

(обратно)

7

Пирены — национальное оружие воинов Малайзии. Представляет собой полумесяц с зазубренными краями. Используется как метательное оружие.

(обратно)

8

Фугиоси — специальное место для медитации воинов синои. Представляет собой небольшую песчаную площадку, обложенную камнями различных размеров. Каждый камень символизирует одну из стихий или богов Малайзии.

(обратно)

9

Киратос — обращение к кровному брату в общественных отношениях коренных аборигенов Малайзии.

(обратно)

10

Нож-Буэто — жертвенный нож, использовавшийся для шаманских обрядов знахарями племен Малайзийских островов. Обычно лезвие было обвито коброй. Считалось, что она может убивать души людей, оставляя тело жить.

(обратно)

11

Тени Корусто — обобщение для злых духов в мифологии Малайзии.

(обратно)

12

Техника подсознательного поиска зрительных воспоминаний заключается в погружении подопытного в гипноз и последующее обнаружение последних визуальных образов. Так как человеческое подсознание запоминает всю информацию, полученную от органов чувств, и хранит ее практически вечно, то извлечение какого-либо куска зрительной памяти представляет проблему только в техническом аспекте. Впервые техника была применена в 1976 году в Англии известным престидижитатором и гипнотизером Джоном Кормаком. В последующие годы этот способ стал применяться в научных исследованиях категорий человеческого мозга.

(обратно)

13

БЭВ — блок экстремального выживания. Снаряжение, используемое в современных армиях для выживания в практически любых условиях нашей планеты. БЭВы делятся на несколько видов, каждый из которых приспособлен для определенных климатических условий.

(обратно)

14

Экзокомб — комбинезон с экзоструктурой, позволяющий увеличивать мускульное усилие человека, улучшающий теплообмен с внешней средой и позволяющий определенное время обходиться без пищи и влаги за счет впитывания питательных веществ кожей носителя экзокомба. Впервые был использован в Орегонском конфликте спецслужбами США. Дальнейшее развитие идеи экзокомба привело к различным вариациям костюма. Были созданы модели с реактивно-прыжковыми двигателями, со встроенным оружием, также использовалось применение системы «Хамелеон».

(обратно)

15

Универмед — универсальная походная аптечка, содержит процессор и карту памяти со всеми известными болезнями и инфекциями, также обладает травмаопределителем. Универмед входит в состав снаряжения любого современного солдата. Принят на вооружение в 1998 году Токийскими спецслужбами для проведения операций в джунглях и иных опасных климатических условиях.

(обратно)

16

Живые деревья — биогенетические растеноиды, искусственно выведенные в лабораториях Вьетнама для ведения партизанской войны с США. «Живые деревья» представляют собой видоизмененные древесные паразиты, выстреливающие иглами при приближении любого живого объекта, причем плотность и скорость игл такова, что они в состоянии пробить трехсантиметровый стальной лист. «Живые деревья» высаживались на обычные тропические растения, где они начинали приживаться и становились симбионтом своего носителя. Вьетнамские партизаны использовали специальную мазь, запах которой помогал усыплять «живые деревья» на некоторое время для того, чтобы самим преодолевать подобные заслоны.

(обратно)

17

Вихрелет — современная модификация вертолета. Главная особенность в том, что поток воздуха от несущего винта не распространяется вокруг вертолета, а, создавая подобие воронки смерча, поднимается вверх от лопастей машины. Таким образом, передвижение вертолета становится практически бесшумным, а также благодаря новой системе турбинных двигателей увеличивается подъемная сила и скорость. Совместив, таким образом, новейшие достижения в аэроконструировании летательных аппаратов и оригинальный дизайн разработчиков, создатели добились поистине небывалых результатов. Характеристики вихрелета превосходят любые ожидания, именно благодаря этому вихрелет взят на вооружение многими странами мира, как для военного, так и для мирного использования.

(обратно)

18

Пищевой синтезатор — простейшее устройство, созданное в 2004 году японскими учеными для ускорения процесса принятия пищи. Синтезатор является своего рода автоматическим поваром и раздатчиком пищи. Концентрированные продукты разогреваются в микроволновой печи и в течение пяти — десяти минут обрабатываются спецкомпонентами, содержащими витаминные и вкусовые добавки. Приготовленная таким образом пища питательна, быстроусвояема и обладает всеми нужными организму микрокомпонентами.

(обратно)

19

Огнеметофризер — спаренные огнеметы и азотные охладители. Одновременное воздействие холода и огня разрушает любую броню. Так оружие эффективно против большого скопления противников. Было запатентовано в 2003 году Китайской Народной Республикой, признано негуманным и жестоким, поэтому было запрещено в 2004 на Всемирном Конгрессе Индивидуальных Средств Уничтожения.

(обратно)

20

Иридатор — устройство, совмещающее в себе персональный ПК, а также систему FoF (Friend Or Foe) для лучшей ориентировки в больших хранилищах или зданиях сложной конструкции. Представляет собой электронный путеводитель и справочник сторожа одновременно.

(обратно)

21

Деструктор — новейшее оружие, основным принципом действия которого является разрушение связи между отдельными атомами вещества. Деструктируемое вещество просто рассыпается кучкой отдельных атомов. Запатентовано в 2005 году российскими учеными, первоначально использовалось как приспособление для уничтожения мусора, но об изобретении быстро узнали государственные спецслужбы, и деструктор был переориентирован как современное средство разрушения.

(обратно)

Оглавление

1,5 килограмма другой Вселенной

  Часть 1. Без слез

  Часть 2. Против течения

  Часть 3. Скользящий меж мирами…

  Часть 4. Кричащее небо

Винтаж

Глубина падения

Гребаная фобия (философия отвращения)

Грубые ласки

Дар

Две сестры

  Острие 1. Свет\тьма

  Острие 2. тьма\Свет

  Острие 3. Свет

  Острие 4. Тьма

  Острие 5. Свет\тьма

  Острие 6. тьма

  Острие 7. Свет

  Острие 8. Свет\тьма\Выбор

  Острие 9. Выбор

  Острие 10. Светлая тьма

  Эпилог

Дневник

Дракон

Ее имя — Смерть

Зеркало души (Свобода)

Их было пятеро

Кишмя кишащий тенью воздух

Королевство депрессантов

Кукольные сны

Ниже нуля…

Низкая луна

Один шаг к мечте

Палитра Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg