Что, в конце концов, вовсе не было правдой. Скажем, скорее, сердцебиение, даже если сердцебиение это только симптом, со всеми вытекающими. А связанный с ним страх, как говорят, это всего-навсего пустяк, мелочь. Он открыл окошко и выглянул наружу. Поезд замедлял ход. Навес станции подрагивал в знойном воздухе. Жара усиливалась, но когда и быть жаре, если не в июле? Он прочитал название Чивитавеккья, опустил штору, снаружи донеслись голоса, раздался свисток начальника станции и звук закрывающихся дверей. Он подумал, что, если притвориться спящим, то, возможно, никто не войдет в купе; потом закрыл глаза и сказал себе: ни о чем не хочу думать. А потом: я должен думать, но это бессмысленно. Но почему что-либо вообще имеет смысл? Но даже если имеет, то это тайный смысл, который понимаешь потом, гораздо позже, или не понимаешь вовсе; но смысл должен быть, скрытый, определенный, не имеющий к тебе отношения, даже, если так и не кажется. Например, этот телефонный звонок. «Привет, Кот, это Алиса, я вернулась, сейчас ничего не могу тебе объяснить, у меня только две минуты, чтобы оставить тебе сообщение…» (несколько секунд молчания) «Я должна видеть тебя, во что бы то ни стало, и сейчас я хочу этого больше всего, я думала об этом всегда все эти годы», (опять пауза) «Как поживаешь, Кот, все еще улыбаешься на свой манер? Прости, это глупый вопрос, но так трудно говорить и понимать, что твой голос записывается, я должна видеть тебя, это очень важно, я прошу тебя» (пауза) «Послезавтра, одиннадцатого июля, в одиннадцать, остановка Гроссето, я буду ждать тебя на платформе, садись на дневной поезд из Рима». Трубку положили.
Комментарии к книге «Чеширский кот», Антонио Табукки
Всего 0 комментариев