«Сказки несовершенного времени»

Жила на свете девочка по имени Света. А квартира ее была на последнем этаже. По вечерам, сделав уроки, она садилась у окна и смотрела на небо. Смотрела, смотрела: Засмотривалась так, что не замечала, как пролетало Время. Когда она обнаруживала, что уже утро, и начинала собираться в школу (учебники, пенал, дневник- все такое), мама говорила ей:

- Ну что ты, какая школа? Ты давно выросла, окончила университет, аспирантуру, работаешь аудитором в Счетной Палате, у тебя двое детей: сын Юрий и дочь Кассиопея.

Жил один человек. Он работал премьер - министром. А после работы шел в лес. Обнимал березки, слушал дубы, катался по травке. Когда замечал какой - нибудь цветок, подходил к нему и спрашивал:

- Можно тебя сорвать?

И цветок ему отвечал:

- Нельзя!

Жил один человек. Все свободное время он проводил с удочкой на берегу реки. Никто никогда не видел, чтобы он кого - нибудь поймал. Никто не видел, чтобы у него когда - нибудь клевало! Это потому что ловил он рыбу без наживки и даже вообще без крючка. А вот поплавок у него был, и грузило тоже. Другие рыбаки приставали к нему с дельными советами. Но он отшучивался и продолжал неподвижно сидеть, глядя на поплавок.

Один раз человек все - таки попробовал ловить как все, но ему это не понравилось и он вернулся к своему способу.

Если вы увидите его, сидящего на берегу, то скорее всего, не узнаете. Но вам обязательно захочется сесть рядом и помолчать. Кстати, зовут его Михалыч.

Жил когда - то человек. Он работал парикмахером у императора. Стриг его и брил. (В давние времена императоры подстригались каждое утро). Человек наш был никудышним специалистом. Стриг плохо, а брил - еще хуже. Посмотрев на себя в зеркало, император приходил в ярость, звал палача и приказывал немедленно отрубить парикмахеру голову. Но палач был еще хуже специалист, чем парикмахер: не мог даже топор поднять, не говоря уже о том, чтобы кому - нибудь что - нибудь отрубить. Поэтому, как рассказывают хроники, император ходил все время с неровной укладкой и следами порезов на подбородке, а у придворного парикмахера на шее не было ни одной царапины.