– Не стану я этого делать! – кричал Патрик Уэлш. – Это неприлично, отвратительно! Если под такое уродство вы дадите двойной разворот, я ухожу.
Он суетливо метался по комнате и даже попробовал вырвать клок волос из своей все еще буйной шевелюры.
Но Марджори Френч твердо стояла на своем.
– Нет, это модная линия и модная длина, Патрик, – сказала она, разглядывая фотографию. – Эта модель будет производить потрясающий эффект и станет главным событием номера. Конечно, ее не назовешь в привычном смысле слова красивой…
– Красивой! – заорал Патрик, воздевая вверх свои огромные ручищи. – Кто сказал, что мне нужны красивенькие картинки? Но я хочу, чтобы в модели была хоть какая-то форма… – Он вдруг понизил голос до вкрадчивого шепота:
– Марджори, милая, послушайте, вы прелестная женщина и к тому же начальство. Пожалейте хоть немного беднягу художественного редактора. Не могу я всадить на двойной разворот этот.., этот пудинг на ходулях.
Наступило напряженное молчание, в соседней комнате Тереза Мастере устало улыбнулась.
– «Тетушка» невозможен. По-моему, мы проторчим тут всю ночь. – Она закурила сигарету и присела на стол, покачивая красивыми ногами.
– Я-то уж, конечно, до утра застряну, – резко сказала Элен Пэнкхерст. – Как всегда. Вы закончите работу, а моя только начнется. – Она громко высморкалась и надела большие очки в оправе из искусственных бриллиантов. – Будь добра, слезь со стола, Тереза. Ты села прямо на подписи.
Дверь в смежную комнату отворилась, и отчетливый голос сказал:
– Мисс Мастере, не зайдете ли вы на минутку к главному редактору?
– С удовольствием, мисс Филд, – ответила Тереза. – Ну вот иду на бой.
Она скрылась за дверью.
– Тереза, дорогая, – донесся спокойный и твердый голос Марджори френч, – Патрику не нравятся материалы Монье. Я хотела бы знать ваше мнение…
Дверь за Терезой закрылась.
Элен Пэнкхерст взглянула на часы. Половина двенадцатого, а еще нет ни одного листа макета.
На освещенной фонарями улице швейцар ресторана «Оранжери», казавшийся совсем маленьким под большим черным зонтом, ловил такси. Усталый, продрогший человек в потертом пальто сидел возле корзины оранжерейных роз. Мостовая поблескивала под январским дождем, как черный атлас.
Половина двенадцатого, вся ночь впереди. Лишь одно окно светилось над рестораном, прямо напротив Элен.
Комментарии к книге «Специальный парижский выпуск», Патриция Мойес
Всего 0 комментариев