Таня, Татьяна Николаевна Кольцова, уже восемь лет не была в театре. Билеты, которые возникали то стихийно, то планово, она сразу же или в последнюю минуту отдавала. И успокаивалась.
А тут не спасешься – ее бывший театр пригласили на гастроли в Москву. Это – ого-го! – какое событие! Она знала: там, в театре, уже готовят представление к наградам и званиям, сшиты новые костюмы, актрисы срочно красят волосы в модный цвет.
Возбужденные, все в ожидании необыкновенных перемен, с блестящими глазами, бывшие подруги нашли ее в Москве и категорически заявили: не придет на премьеру – вовек не простят…
– У нас такая «Вестсайдская», что вам тут не снилось…
«Не спастись», – подумала Татьяна Николаевна.
Целый день она ходила сама не своя. Идти в театр, где началась и кончилась твоя карьера, идти, чтобы переживать именно это, независимо от того, что будет происходить на сцене, а потом говорить какие-то полагающиеся слова, и вместе сплетничать после спектакля, и отвечать на тысячу «почему»…
«Ведь школа нынче – ужас! У детей ничего святого! Неужели не было более подходящего варианта? Это что, жертва?»
Таня заранее знала все эти еще не произнесенные слова. Но дело было даже не в них. Ей действительно не хотелось идти в театр. Не хотелось смотреть эту потрясающую «Вестсайдскую», стоившую Таниной подруге Элле переломанного ребра: они там по замыслу режиссера все время откуда-то прыгали.
– Ничего, срослось, как на собаке, – сказала Элла. – Но я теперь не прыгаю. Я раскачиваюсь на канате.
И говорилось это так вдохновенно, и было столько веры в этот канат, и прыжки, и в «гени-аль-ного!!» режиссера, что Таня подумала: с тех пор как она стала учительницей, такая самозабвенная детская вера ее уже не посещает. Умирая, мама ей говорила: «Мир иллюзий тебя отторг. На мой взгляд, старой рационалистки, это не так уж плохо… Живи в жизни… А школа – это ее зерно. Всегда, всегда надежда, что вырастет что-то стоящее… Не страдай о театре. Ты бы все равно не смогла всю жизнь говорить чужие слова…»
Мама умирала два месяца, и таких разговоров между натисками боли было у них немало. И мама все их отдавала Тане. Ломились к ней ее коллеги по научной работе, ее аспиранты, соседи – не принимала. Объясняла Тане:
Комментарии к книге «Вам и не снилось», Галина Николаевна Щербакова
Всего 14 комментариев
Светлана
12 ноя
Грустная повесть о первой любви......Только тот кто пережил это чувство может понять эту ситуацию. Взрослые хотят как лучше. но это ведь для них для родителей. А юный человек всё воспринимает остро и максимально открыто. Да по пальцам можно пересчитать случаи, когда это светлое чувство на всю жизнь И всё таки надо пройти через это и помнить потом!
Галина
12 ноя
Извините,но мне не понравилось.Обычно,когда прочитаешь сначала произведение,а потом посмотришь фильм,то в книге интересней.А в данном случае будто вы скопировали из фильма,только изменили имя Кати на Юлю.И многие сюжеты просто не понятны от куда тот или другой герой.И концовка вообще не понятна: толи живой Роман или все-таки погиб,додумайте сами конец.как вам удобней.так?
Вячеслав
05 ноя
Хочу продолжение что было дальше
Колобок
05 сен
Если бы бум бум дал бы сотку
Виртуоз
19 май
Если бы сделал сальто, поставил бы 5 из 5
Кристина
16 май
Лучшое произведение
Киборк
16 май
Нам задали читать ,Я не хотел ,а мне пришлось,зачем её написали.
Елнек
11 май
Екарный бабай как неил
Елнек
11 май
Екарный бабай
Антон (не гандон)
10 май
Норм, концовка ваще величайшая.
Спасатель
28 янв
Я считаю что он должен был прыгнуть на мою бабку потому что она мягче так бы он не здох желаю всем добра и позитива
шафти
28 янв
он не нефор он хороший
лето и арбалеты
21 янв
бам бам бам бам мы стредяем па хахлам
Работник откачивавший септик.
05 май
я ваще не понимаю почему он прыгнул на газог а не в септик, он вообще нефор какой то есс же всё пока.