Однажды колесница королевы Мэб[1], выточенная из цельной жемчужины, влекомая по солнечному лучу четверкой жуков с агатовыми крыльями и золотым панцирем, скользнула в окошко мансарды. Там четверо тощих бородачей с отчаянием во взоре и вызовом в голосе проклинали судьбу.
К тому времени феи уже роздали свои дары смертным. Одним достались волшебные палочки: коснешься сейфа — и он уже полон; другим — чудесные колосья, чтобы лущить из них бриллианты; третьим — волшебные стекла, сквозь которые видны в недрах матери-земли золото и самоцветы, иных феи одарили густой шевелюрой, иных — голиафовой силой, кому достался молот — плющить раскаленное железо, кому — резвые ноги и крепкие пятки для бешеной скачки, когда вьются конские гривы и Бетер сечет лицо.
Эти четверо проклинали судьбу. Одному на роду была написана глина, другому — палитра, третьему — мелодия, четвертому — лазурь[2].
Королева Мэб прислушалась. Заговорил первый: — Что за мука — единоборство замысла и мрамора! Передо мной глыба, а при мне лишь резец. У тебя есть гармония, у тебя — свет, у тебя — вдохновение, а у меня лишь мечта — божественная, дивная Венера, сияющая снежной наготой под лазурным куполом. Косной материи я жажду дать форму, пластичность, линию — пусть потечет по жилам статуи прозрачная кровь богов. Я храню дух Эллады и люблю ее плоть — бегущую нимфу и фавна, простершего руки. О Фидий[3]! Властелин и полубог вечно прекрасного мира, под взглядом твоим красота сбрасывает роскошный хитон, являя белоснежное совершенство формы.
Комментарии к книге «Покрывало королевы Мэб», Рубен Дарио
Всего 0 комментариев