«Похвала песку»

Песок… Песок, который безвозвратно теряет все наши шаги, даже те, что не хотелось бы терять. Где же мои шаги, те, веселые? А те, медленные, и те, торопливые? Где они? Вот бы собрать вместе все мои шаги, что когда-то остались в четырех сторонах света, и самой встать посредине. Пусть они танцуют вокруг меня — ведь я теперь, точно сломанная ось колеса. Но песок их потерял. Он не может вернуть ни единого моего шага, потому что забыл о них напрочь.

Песок неверен лишь по наивности, как неверен ветер или снег, да и вода.

Песок — бесплоден, ибо сказал однажды траве: «Не хочу!» И сказал «Не хочу!» банальной повторяемости цветов, такой же, как у влюбленных. И еще сказал «Не хочу!» всем деревьям, всем, кроме сосны Магомета.

Песок на берегу моря, который согревается к вечеру, когда приходят туда бездомные и ложатся спать. Песок дает им немного домашнего тепла, которое они давно потеряли.

Никто еще не разгадал тайну песка!

Песок, что делает мягкой спину нашей земли и вводит в обман тех, кто идет и идет берегом моря, вбирая в себя его соленое дыхание. Бродяги, лежа на прибрежных песчаных холмах, насвистывают песенки, где говорится о нашей планете, как о живом существе, потому что эти холмы напоминают им отцовские плечи.

Песок детей, в котором теряются их игрушки — безумно синие, безумно красные, безумно желтые. Он их старательно прячет, а дождавшись, когда все уйдут, вытаскивает — я это видела сама! — и в слабом сиянии звездного неба играет ими, как старая дева, впавшая в детство.

Песок дал беднякам свою горсть счастья, которую другие получают ведрами металла и камня. Бедняки строят из песка дома, что тотчас рушатся, и мечтают о том, чему никогда не сбыться. Оттого и нет корней у счастья бедняков.

На песке чертил слова Иисус Христос, верша свой единственный суд, и слова эти тотчас стирались, чтоб стоящие перед ним книжники и фарисеи не исказили их смысла и не возмущались против Него…

Нет у податливого песка воображения, ибо совсем нет вкуса к обману. Рядом с ним распростерлось лукавое море, которое умеет обманывать, как никто, и песок смотрит с усмешкой на лукавую игру его бликов и пены.

Нет у песка четко выраженной формы, лишь растянулась длинной складкой снисходительная улыбка, потому что он смеется над всем, что не похоже на песок.