«Драгоценные поцелуи, или В постели с рождественским ангелом»

Йозеф фон Вестфален

Драгоценные поцелуи,

или

В постели с рождественским ангелом

Вон где она сидит. Не мой тип, но я по ее милости упустил пару автобусов.

Магазины уже закрылись. А собрался покупать рождественские подарки жене и детям.

Последняя возможность. Все. И тут она в окне этого модного кафе. Надо ее разгадать. Все дело в ее губах.

Новое всегда возбуждает. Помню, как пару лет назад я в первый раз увидел в подземке девушку с уокменом. Я не знал, что такое уокмен. С ума можно было сойти от того, как она слушала. Я не мог не заговорить с нею. Зеленые волосы - впервые, черные кожаные джинсы - впервые. Это сегодня они повсюду, но начало было смелым дерзким прорывом. Первая девушка с радиотелефоном. Первая бегунья на роликах. Где и когда я впервые встречу бегунью на роликах, говорящую по радиотелефону?

Все дело в ее губах. Не манят, но и не отвращают. Таких губ я еще ни разу видел.

Я имею в виду, так накрашенных. Этим губам не нужна помада. Вот она, трагедия:

боевая раскраска хорошо смотрится на тех женщинах, которые могли бы без нее обойтись.

Губы не красные. Из-за каких-то там классных красных губ я не забыл бы ни жену с ребенком, ни дом с очагом, ни подарки. Но и не бежево-телесные. Эти губы переливаются и серебром, и золотом и бронзой. Или вовсе платиной? В любом случае, это металл. Heavy. Губы, накрашенные нормально-красным, мне не слишком нравятся. Они говорят: я из плоти и крови, и часто при этом лгут. А на этих металлических губах стоит: я не от мира сего. Это звучит хорошо. Я холодна, говорят они, да только кто в это поверит.

К тому же следы золота и серебра от ее помады на сигарете и кромке чашки наверняка выглядят более аппетитно, чем обычные красные. Абсолютно не говоря о предательских следах. "Lipstick on the collar," - пела как-то Конни Фрэнсис. Я заговорю с ней. Metallica. Не похоже на то, что она кого-то ждет.

Второй бокал красного вина подходит к концу, теперь я уверен: она проверяет мужчин. Она не может быть такой суровой и холодной, это внешнее. Она сидит там и думает: Я отдамся тому, кто отважится заговорить со мной. Я пойду на это. Потом я смогу сказать (Шиллер, свободная цитата): "Госпожа, я не требую наград". И покинул ее в одночасье, ужаснувшись серебряных губ.