«Казна Дуремара»

Алексей Смирнов

Казна Дуремара

Дедушка, 1 апреля

Буду вести дневник. Рука чуть-чуть отошла, но карандаш не держит. А левой ничего не получается, и быстро устаю. Придется диктовать, когда никого нет дома. Мне не хочется, чтобы кто-нибудь услышал. Послушают, когда прикажу долго жить. Пока живой - не дождешься, делают вид, будто не понимают. Просто не хотят приложить усилие. Я их тоже не понимаю, но мне простительно, я болею. У меня болит голова и плохо двигается правая рука. С ногой тоже нелады, но до сортира потихоньку ковыляю. Короче, обуза, никакого уважения. А прежде не могли нарадоваться: до чего работящий, проворный дед. Сейчас-то не могу припомнить, как мне все это удавалось. Всем я в тягость. Дожил, называется. Три раза в месяц ходит в дом какой-то высокий, тощий, осматривает меня и кормит чем-то с ложечки. Боюсь сглазить, но благодаря ему голова как-то просветлела, вот я и решил завести дневник. Доктор всякий раз что-то записывает, и они тоже пишут каждый день в тетрадку: какие выпил таблетки, какое давление. Ну что они могут написать, если ни черта не смыслят. Сплошное вранье, не сомневаюсь ни секунды. Чем-то даже и хорошо, что я разучился понимать их каракули, иначе вышло бы одно расстройство - не приведи Господь, тряханет еще раз. Вчера принимал ванну, после нее меня одели во все чистое, расчесали и по пути к дивану остановили перед зеркалом. Что-то лопотали, ворковали - я так понял, что они чем-то восхищены и предлагают мне восхититься тоже. Что за идиоты! Свеженький, мол, такой херувимчик за семьдесят, рот перекошен, сам весь скособоченный, на ногу припадает, рука висит, плечи согнулись. Ну не сволочи? Рассердить меня, между прочим, нетрудно, вот сейчас расссердился - и мысли все разбежались. На сегодня довольно. Число, год, имярек.

Оля, 1 апреля

Тетрадь для работ по природоведению

Дневник наблюдений

1 апреля.

Сегодня хорошая погода. На улице плюс четыре градуса, светит солнце. Почки еще не распустились. Видела каких-то незнакомых птиц. Хотела спросить у мамы, как они называются, но они уже улетели.