«Кекс»

29 сентября 1985 года двое мужчин стояли возле высокого столика в московской закусочной. За дождливыми окнами виднелся фасад Центрального телеграфа, на котором — один из лучших экземпляров герба СССР.

Оба ели сметану из граненых стаканов и тихо, взволнованно беседовали. В центре круглого столика размещалось блюдце, на нем — обыкновенный кекс. Коричневатый, с запекшимися черными изюминками, сверху посыпанный сахарной пудрой.

Речь шла о неожиданных политических изменениях в стране. Под конец разговора, когда сметана была уже съедена, один из собеседников (тот, что был ростом пониже) задумчиво сказал, глядя в окно:

— По идее, земной шар на гербе должен вращаться. Но тогда возникает вопрос — должен ли он вращаться вместе с эмблемой серпа и молота, время от времени унося ее за пределы нашего зрения? Или же он должен вращаться под эмблемой? В первом случае восточное полушарие постоянно помечено этим клеймом, западное полушарие всегда свободно. Во втором случае эмблема по очереди накрывает собой оба полушария. Ведь социализм — это солнце.

— А все-таки она вертится, — ответил высокий. Оба засмеялись и ушли. Кекс не был съеден. Только один раз высокий собеседник слегка ковырнул вершину кекса алюминиевой ложкой, отщепив крошечный кусочек. После их ухода блюдце с почти неповрежденным кексом какое-то время оставалось на столе. Потом его убрала официантка.

В 1983 году двух писателей из диссидентской среды посадили по разным статьям. До ареста они друг друга не знали. Один принадлежал к христианскому кружку, спортсмен. А другой — хрупкого сложения, атеист. Познакомились в следственной тюрьме, «на сборке». Потом встретились в лагере. Разговорились, подружились. Впрочем, остальных они раздражали — все пересказывали друг другу свои написанные и ненаписанные сочинения. Спортсмен печатался раньше за границей, издал два романа — «Тяжеловесное солнце» и «Жизнь человеческих людей». В этих романах он рассуждал о Боге и о том, что начальство и не вспоминает про справедливость. Тот, что был хрупкого сложения, увлекался математической логикой и ребусами, но сочетал это с антисоветчиной. Он написал когда-то повесть «Фулюган из пятиконечного сквера», где надсмехался над государством, но, одновременно, пытался решить один математический парадокс.

— Поймите, «сквер» по-английски значит «квадрат». «Пятиконечный сквер» это аберрация, — пытался он объяснить следователю.