«Высоко над уровнем моря»

Воевавшим детям не воевавших отцов

Посвящается.

Я проснулся от звонка в дверь. Открыл глаза и посмотрел на циферблат электронных часов, зеленовато мерцавших в полумраке комнаты. Часы показывали пол – девятого. Я глубоко вздохнул и повернулся на бок, мысленно послав ко всем чертям ранних визитеров: сегодня суббота и посему у меня стойкое желание выспаться.

Собственно говоря, я уже понял, что звонить может только кто-то из числа хорошо знакомых мне людей. Но интересоваться, кто именно пожаловал в гости в столь ранний час, не было никакого желания. После прерванного самым бесцеремонным образом сна у меня далеко не самые дружеские чувства к тем, кто это сделал. Особенно если накануне ты допоздна засиделся с приятелями за пивом.

Визитеры не унимались. Звонок тарахтел. Я полежал в постели еще пару минут, надеясь, что у неизвестного кретина затечет палец на кнопке, и он уберется восвояси. Но, видимо, упрямый малый прилепил палец к кнопке скотчем. Я выругался, слез с кровати, натянул джинсы (не встречать же незваных, но все-таки гостей, в вытянутых трико!) и поплелся к двери.

Если честно, я уже догадался, кто мог нанести этот утренний визит, и по дороге в коридор твердил по себя: «Господи, только не это! Ну, бывают же чудеса: может, какой-нибудь очень упертый почтальон притащил телеграмму или очередные сектанты толкутся у дверей?»

Посмотрел в глазок. Передо мной, отгороженное дверью, предстало нечто бело-серое и явно мехового происхождения. Шуба подняла руку, чтобы снова начать мучить звонок, и я чуть было не заорал от досады. Чуда не случилось: за дверью оптимистически трезвонила моя новая подруга Наташка.

Я открыл дверь, и Наталья пушистым метеором влетела в прихожую, дернула меня за рукав (терпеть не могу эту дурацкую привычку!) и затараторила:

– Ты все еще дрыхнешь, засоня! Я чуть было звонок не сломала, пока тебя будила!!! Иди умойся: на твой заспанный и мрачный вид невозможно смотреть!

Конечно, я мог ей сказать, что у меня всегда такой вид, если не высплюсь или когда меня внезапно разбудит какой-нибудь остолоп. Но в последнюю минуту сдержался и произнес как можно суше:

– Чем в такую рань обязан? Ты могла бы заранее предупредить, что придешь!