«Юбилей дяди Изи»

Эдуард Лимонов

ЮБИЛЕЙ ДЯДИ ИЗИ

Теперь я знаю, как они становятся Мейерами Ланскими или Лемке-бухгалтерами. Я увидел своими глазами. Я присутствовал на одном из эпизодов "Крестного отца", проигранном передо мною жизнью.

Я застрял той весной в Лос-Анджелесе. Я и Виктор сидели в русском ресторане "Мишка" на Сансэт-бульваре, пили водку, и он сказал мне: "Я еду на юбилей к дяде Изе, поехали со мной. Не пожалеешь. Уверен, что тебе будет интересно. -- И увидев скептическую гримасу на моем лице, выдал мне справку: -- Дядя Изя -- мультимиллионер и мафиози. Доказать это, наверное, никакой суд не сможет, но сам факт, что он, приехав пять лет назад из Кишинева, сделал огромные деньги в констракшэн-бизнес, говорит сам за себя. Всем известно, кому принадлежит в Штатах констракшэн-бизнес..."

По непонятным мне причинам адвокат Виктор опекал меня и считал почему-то своей обязанностью меня развлекать. Ловкий, циничный или желающий казаться таковым, злой, Виктор гордился своей профессией. Неизвестные мне деловые операции связывали его с хорошо откормленными типами в расстегнутых до пупа рубашках и золотыми цепями вокруг красных шей, время от времени подходивших к нашему столу, чтобы с ним поздороваться. "Поехали, -- продолжил он соблазнение, -- посмотришь, как евреи выебываются. Он себе целый замок построил над обрывом, этот старый козел! Бассейн, по дому снизу доверху по всем пяти этажам лифт ходит... Слуги, растения..." -- И, стряхнув пепел с "Марлборо", Виктор хрипловатым голосом пропел несколько строчек воровской русской песни:

-- Там девочки танцуют голые, Там дамы в соболях. Лакеи носят вина, А воры носят фрак!

Мы встали и направились к выходу через весь шумный ресторан "Мишка". На сцену как раз вышла полупьяная певица Галина, и публика, состоявшая в основном из евреев-эмигрантов, шумно захлопала. У исполнительницы русских и цыганских песен был хороший голос, высокая и красивая, она пользовалась популярностью. Начинался еще один вечер в "Мишке".

"Ха, сейчас ты увидишь еще более густую смесь..." -- сказал Виктор, когда мы оказались за дверью. И Виктор поморщился. Непонятно было. нравится ли ему густая смесь или он осуждает. Или ей завидует.