«Весы»

Ребятам из 607:

Тони, Дику и Рону

Основание счастья — не в самом человеке, оно не в том, чтобы иметь собственный домик, брать и получать.

Счастье — это участие в борьбе, где нет границы между твоим личным миром и миром в целом

В тот год он катался в метро из конца в конец города, двести миль рельсового пути. Ему нравилось стоять в первом вагоне, прижав ладони к лобовому стеклу. Поезд проламывался сквозь темноту. На платформах стояли люди, уставившись в никуда: взгляд, отработанный годами. Проносясь мимо, он ненадолго задумывался, кто они. На самых быстрых перегонах его тело дрожало. Они мчались с такой скоростью, что порой казалось — вот-вот потеряют управление. Грохот причинял почти физическую боль, он выдерживал ее, словно личное испытание. Еще один закрученный к черту вираж. В скрежете, раздававшемся на поворотах, слышалось столько металла, что, казалось, можно почувствовать его вкус — словно игрушку, которую тянешь в рот, когда ты еще маленький.

Рабочие носили фонари по соседним путям. Он высматривал канализационных крыс. Чтобы увидеть всю целиком, хватало десятой доли секунды. Затем остановка, скрип тормозов, люди, сбившиеся в кучу, словно беженцы. Они вваливались в двери, стукались об их резиновые края, дюйм за Дюймом протискивались внутрь, их тут же прижимало друг к Другу, и они смотрели поверх соседних голов в привычное забвение.

К нему все это не имело отношения. Он просто катался.

Сто сорок девятые улицы — пуэрториканцы. Сто двадцать пятые — негры. На Сорок второй улице, после поворота, где металлический визг достигал предела, народу заталкивалось больше всего: портфели, пакеты с покупками, школьные ранцы, слепые, карманники, пьяницы. Его не удивляло, что в метро попадается больше любопытного, чем в знаменитом городе наверху. Все, что было интересного там, при свете дня, он мог найти в более чистом виде в тоннелях под улицами.