На рассвете, в блекло-серой стариковской толпе блочных «хрущоб», взламывая тоскливый пятиэтажный ранжир, внуками-акселератами редко и нелепо торчат сытые восемнадцатиэтажные красавцы из оранжево-бежевого кирпича.
И все-таки это Москва, Москва, Москва… И не так уж далеко от центра. По нынешнему счету - рукой подать. Ровно посередине: между ГУМом и Окружной дорогой.
Двухкомнатные квартиры в пятиэтажках - обычные для всей страны. Крохотная кухонька, совмещенный санузел, проходная комната побольше, тупиковая -поменьше.
Обветшалая современная мебель стоит вперемешку с александровскими и павловскими креслицами и шкафчиками красного дерева. В облупившемся багете - два пейзажа начала века кого-то из Клеверов.
В полупотемках громко тикает будильник. Через десять минут, ровно в семь, он безжалостно затрезвонит на всю квартиру.
Нина Елизаровна проснулась до звонка, и со своего дивана следит за неотвратимым движением красной секундной стрелки. Нине Елизаровне - сорок девять. Она красива той породистой, интеллигентной красотой, которая приходит к простоватым хорошеньким женщинам только в зрелом возрасте и вселяет обманчивую уверенность в окружающих, что в молодости она была чудо как хороша!..
По другую сторону обеденного стола, на раскладушке, в глубоком утреннем сне разметалась младшая дочь Нины Елизаровны от второго брака - пятнадцатилетняя Настя. Вдруг из-за приоткрытой двери во вторую комнату, в абсолютной тишине, раздается мощный удар колокола!..
Настя тут же натягивает одеяло на голову. Нина Елизаровна зевает и слегка раздраженно спрашивает:
- Ну что там еще?
И женский голос из-за двери спокойно отвечает:
- Все нормально, мамуля. Спи. Бабушка судно просит.
В маленькой комнате на огромной кровати красного дерева лежит парализованная, потерявшая речь семидесятивосьмилетняя мать Нины Елизаровны. Над постелью уйма фотографий в стареньких рамочках.
У старухи действует только одна правая рука, и для общения с миром над ее головой к стене прикреплена старинная корабельная рында. Когда Бабушке нужно обратить на себя внимание или кого-то позвать, она дергает за веревку, свисающую от языка колокола, и тогда медный церковный гул несется по всей квартире…
Комментарии к книге «Ребро Адама», Владимир Кунин
Всего 0 комментариев