«Скрипторий Александра Скидана»

Аркадий Драгомощенко

Скрипторий Александра Скидана

Я не силен по части традиций, предписаний и различного рода следований, хотя искушение объясниться на этот счет не избывает своей притягательности. Возможно, действительно существует некое место Петербург, и как каждое место, облагаемое данью словом его означающим в данном случае словом место предполагает собственное настоящее, собственное присутствие, собственное "есть". Но совпадение с таким настоящим местом, с временем настоящего, сворачивающим времена в непреходящее мгновение нескончаемого и не разрешающегося в сроках начала, с пространством, не предполагающим тени вообще, случается крайне редко, и если оно порой кому (рано или поздно каждому) удается, то в обыденной практике такое совпадение именуется смертью.

Возникает вопрос можно ли совпасть настоящему со смертью, подобно тому как мысль совпадает с собою о себе? То есть, возможно ли совпадение настоящего с собою же без остатка... и так далее, говорим мы уходя в иллюзорную бесконечность созерцающих себя верениц зеркал. Вопрос этот не имеет никаких оснований, это всегда абсолютно частный вопрос и все же он то и дело возникает по причине того, как писал Морис Бланшо, что

"умереть означает потерю личности, уничтожение бытия, но также и утрату смерти, утрату того, что в ней и во мне делает ее возможной. В жизни я смертен, но когда я умираю, прекращая быть человеком, я также прекращаю быть смертным, более я не способен умирать и настигающая меня смерть устрашает меня, поскольку я вижу ее таковой как она есть более нет смерти, лишь только одна ее невозможность" (Mourice Blanchot, Literature and the Right to Death)

Я привел столь длинную цитату не столько потому, что она изначально бесполезна в том виде, в каком представлена здесь, сколько потому, что именно книга Александра Скидана, включающая в себя часть, поименованную "Кенотаф" (удвоенный фальшивый сигнал), побудила меня искать в самом себе те первые и самые верные реакцииотзвучия, возникающие по обыкновению при первой встрече с чем бы то ни было и которые тотчас исчезают, уступая место иного рода намерениям и желаниям.