«Любовь странная»

Дмитрий Каралис

Любовь странная

(газета Невское время,

Люблю отчизну я, но странною любовью! - сказал великий русский поэт шотландского происхождения, словно угадывая, как и положено великому поэту, особенности любви последующих поколений русских к своей родине...

Действительно, странная у нас любовь к России... Она напоминает любовь родителей-пьянчуг к заброшенной дочке: пьют, гуляют, последнее из дома выносят, девчонка чужими кусками побирается, ласкового слова месяцами не слышит, того гляди на панель пойдет, но вот сказали им, что дочка нехороша, надо отдать ее в детский дом, и - пьяные слезы матери с матюками родителя вперемешку: Не тронь, кровинушку нашу! Доченька, мы тебя любим! Умрем - не отдадим!

На чужбине мы тоскуем по полям, березкам и рекам, по дивным физиономиям соотечественников. Сидя в уютных кафе за тысячи километров от России, мы поем ей дифирамбы и готовы дать в ухо любому, кто скажет о нашей родине худое слово, но стоит пройти через турникет родного аэропорта или вокзала, как мы пугаемся ее, словно воскресшего покойника, а через неделю привыкаем...

В первый день приезда из заграницы мы замечаем, что сосед, с которым ты давно живешь на одной площадке, либо не здоровается вовсе, либо хмуро буркает что-то в ответ, и вообще, значительно уступает в воспитании совершенно незнакомому немцу, скандинаву или китайцу, с которым ты сидел на одной лавочке в аэропорту или летел в соседних креслах Боинга над ухоженой Европой.

Еще день-другой нас коробит от грязи на лестницах и растерзанных помоек. Исписанные матерными словами стенки лифта вгоняют в историческое уныние - что можно сделать с таким народом? Ведь там, на чужбине, мы вспоминали совсем иную Россию.

Грязь, раззор, нищета, а мы все говорим, что любим. Каков садовник, такова и роза. Каков пастух, таково и стадо...