«Сделай мне больно»

Сергей Юрьенен

Сделай мне больно

Роман

In memoriam

австро-венгерского деда

(Средняя Европа - СССР, ГУЛАГ)

Душа, ты рванешься на Запад,

а сердце пойдет на Восток.

Юрий Кузнецов,

Русский узел

All is in order within this house.

Terence Sellers,

The Correct Sadist?

Александр еще раз приложил ладонь к груди и навсегда оставил дом, где сохранился маузер.

В чужой стране ему было неплохо - хотя и не без риска, как в данном случае. Учтивый гость, он несколько часов не поднимался с собственных ног; ел же, соответственно, рукой - зачерпывая плов и отжимая жир сквозь пальцы обратно в казан. Тогда как еще в Душанбе главврач Таджикистана Фридрих Адольфович (который за бутылкой доверил Александру замысел о возвращении на историческую родину, "вернее, в то, что от нее осталось - в ФРГ") предупреждал: "Подбрюшье сверхдержавы чревато-с, молодой человек. Коррупцией вас не возьмут, я вижу по глазам. Но бойтесь гельминтозов - бич тех долин!"

Вдоль улицы осыпались гранатовые деревца. Над крышами таяли кизячные дымки, и было по-предвечернему безлюдно. У чинары за околицей, нажевавшись зеленого порошка под русским названием "сухой коньяк", пребывали в малооправданной нирване старейшины рода, среди коих один выделялся ярчайшей рыжей бородой: резиновые галоши на босу ногу, драные халаты, грязные чалмы. Гость кишлака, он церемонно раскланялся со стариками, в последний раз подержав руку на сердце.

У перекрестка, стоя на пяти ногах, задумался о чем-то черный ослик. Пошерстив на ходу его горячее острое ухо, Александр посмотрел со дна долины на солнце.

Наколовшись на западе, оно пылало напоследок в немой истерике.

Он вышел на дорогу и погнал свою длинную тень в город Энергетик побочное образование всесоюзной ударной стройки. Здесь, в ущелье, строили плотину ГЭС - самую высокую в Азии. Стройка была, что называется, приоритетная: сам Брежнев посетил. В соседней долине тысячелетнее кладбище уже было затоплено, а в этой от цветущих кишлаков остались лишь карьеры с выбранной землей.