«Ш-ш-а...»

Благодарность следует…

Сижу в баре Рея накануне Нового года. Вижу в зеркале за винными бутылками лохматые волосы, каплевидную проволочную оправу очков, вязаный свитер – не слишком симпатичная картина. Решаю сменить стиль. Предупреждаю себя: сейчас главное – стиль. Даже думаю сменить фамилию на Рей Стиль. По-моему, неплохо звучит. Настоящий отпад.

Я впервые зашел в это самое заведение, потому что хозяина зовут Рей, как меня. Решил, сгодится для знакомства. Какая-нибудь горячая девчонка спросит: «Сладенький, как тебя звать?» Я скажу: «Рей, точно так, как хозяина бара, того самого, где мы сидим». Она шлепнет по стойке ладошками и покатится со смеху.

Начинаю быстрей выпивать. Вскоре бар засветился оранжевым, красным, розовым светом, все кругом замелькало, бутылки шипят. И мозги заработали на сверхскоростях. Я как бы закружился. Сижу усмехаюсь, с ухмылкой оглядываюсь на людей, наверное, немножечко говорю сам с собой, вновь смеюсь, усмехаюсь.

Вскоре бармен схватил меня за руку.

– Эй. Давай уходи, белый мальчик. Проваливай отсюда.

– Ладно, ладно, – сказал я, думая: «Ну, папаша, надо было б тебе глаз выдавить».

Вывалился из дверей, закостылял по улице, словно с бильярдными шарами в заднице, по городу, похожему на рисованный комикс. Мимо со свистом несутся машины. Ветер до костей продувает. Я в кожаных штанах, но, господи помилуй, замерз насмерть. Меня уже зовут Рей Лёд.

Дома представляется, будто со мной в постели три-четыре женщины. Слышен запах духов, слышно, как они бормочут: «Рей, ох, Рей…» Я провалился в сон с широченной улыбкой, а звезды подмигивали и распевали: «Ох, Рей… ох, Рей… ох, Рей!»

На другой день с важным видом шагаю мимо магазинов, в витринах подпрыгивает и кривится мое отражение. Кое-куда заскакиваю – буме, – вижу цены, уже думаю, что это невозможно, просто не может быть. Никогда. Солнце чиркнуло чертовой спичкой, подпалило мой сон, теперь он догорает.

Плачу шестьсот долларов в месяц за жилье в своем районе, не в таком уж хорошем, однако бывает и хуже. Может быть, с тараканами проживешь на двести пятьдесят. Тут я все понял. Одежда на теле – единственное укрытие, которое на самом деле имеет значение. Отныне она и послужит мне крышей. Если срезать квартирную плату, прикупить на сбереженные деньги шмоток, какая-нибудь горячая девчонка скажет: «Пошли к тебе», а я просто отвечу: «Давай лучше к тебе».