«Прогулки по земле обетованной»

Это был мой второй визит к сыну, второй мой приезд на Землю. Словно перипатетики, мы беседовали, гуляя, а по ходу вылетавших слов и мысли оформлялись в нечто более или менее законченное и цельное. В каждый свой приезд я высматривал что-то новое и какие-то уже новые, иные мысли высказывал, порой споря с самим собой. Становясь, так сказать, инакомыслящим по отношению к себе, что, на мой взгляд, не так уж плохо. В конце концов, инако мыслить — это же не значит мыслить неправильно; это всего лишь мыслить иначе, смотреть с другой точки зрения —не больше того.

Вот, например, я с Сашкой, с моим сыном, во многом не согласен. Но у него своя, и серьезная, правота, которую просто так со счетов не сбросишь. Их, еврейских сверхпатриотов, действия мне не нравятся — допрыгаются до большевистских методов. Но нам легко рассуждать со стороны — с высоты своего чистоплюйского снобистского высоколобия (хотя я снобизм не осуждаю — это порой великая позиция, чистая). А в Сашкином окружении за последнее время второго человека убивают. Сначала убили одного — зверски, садистски. А вчера мать Сашкиного товарища да еще шестеро детей погибли при обстреле автобуса, ехавшего по “территории”. И сегодня сын уехал на ритуальный семидневный траур…

И все же, все же кто-то первый должен остановиться, иначе — бесконечная вражда на этой земле. И израильтяне сами станут хуже. По меньшей мере, такими же террористами. Почитали бы нашу историю — кончится все большевистским беспределом — и по форме, и по существу.

Конечно, смелость, с которой Саша живет в арабском окружении в Восточном Иерусалиме, вызывает уважение и достойна его. Пусть даже здесь и много вполне детской еще романтики. А задержавшийся инфантилизм может быть страшным, на такой вот детской романтике немало несчастий мира замешено. Та же здешняя интифада (инфантилиада) во многом творится камнями в детских руках. Я и раньше, и сейчас пользуюсь случаем, чтобы сказать себе и другим, что романтика слишком часто окрашена кровью и потому почти всегда опасна и для самого романтика, и для окружающего мира.