«Магазин на диване»

Лоуренсу Дэвиду

Моя глубочайшая (а я могу быть очень глубок) благодарность Дженнифер Эндерлин и всем остальным сотрудникам издательства «Сент Мартинс Пресс», которым было смешно. Выражаю любовь и признательность Сюзанне, Марку, Пику, Лоне, Иону, Маргарет, Джону-старшему, Мэри, Джуди, Джону и Джеку. Особая благодарность Кристоферу Шеллингу. Памяти Свинорыла.

— Макс, ты продемонстрировал свой пенис всей стране во время национального телеэфира. И что мне прикажешь делать?

— Я не специально, Говард. Он сам как-то выскочил.

— Он выскочил во время программы «Игрушки для малышей», на глазах у шестидесяти миллионов зрителей, в основном детей. Прошли сутки, а мы до сих пор получаем факсы. Вчера вечером телефонные линии были так перегружены, что никто не мог пробиться и сделать заказ. Кроме того, все до единой матери в стране грозят подать на меня в суд за растление малолетних.

Говард Тост, исполнительный продюсер розничной телесети «Магазин на диване», злобно посмотрел на телеведущего, сидящего в черном кожаном кресле по другую сторону его массивного стеклянного стола. За спиной Макса располагалась шеренга телемониторов, где без звука транслировались передачи «Магазина на диване», «Кью-Ви-Си», «Покупок на дому» и трех других каналов категории В.

Говард наклонился вперед и тихо проговорил:

— Черт тебя дери, Максвелл. У нас тут не порноканал.

Макс нервно пробежал пальцами по волосам.

— Послушай, на мне был халат. Это был эфир «Сонного воскресенья». Мы все были в халатах!

Невозмутимое, спокойное лицо Говарда передернулось от раздражения. На виске забилась жилка.

— Макс, остальные ведущие почему-то не догадались надеть халаты на голое тело! Не пытайся оправдываться. Семилетним детям и их мамашам ни к чему знать, что ты не обрезан! — Он достал из пузырька на столе четыре таблетки обезболивающего и запил их кофе. — Это еще хуже, чем катастрофа с Конни Чанг и матерью Гингрича.[1]

Макс вытер руки о штаны.