Меня прямо крючит, когда вижу Аньку. Штаны “Али-Баба”, черный топик, розовые кроссовки. На запястье браслетик, но попроще, конечно, чем у Ламбы. Браслетики нынче на любую цену и на любой вкус, даже на Анькин. А на шпане с раёна вообще дешевка, прибыли из Бердска рулить. Смотрят на Ламбу. Неужели полезет на такую крутую стену? А он примеривается и посматривает на Аньку. Или, наоборот, посматривает на стену, а примеривается к Аньке.
“Тут тринадцать этажей!” – войс у Аньки высокий.
“Да он и до шестого этажа не доберется”, – кивает шпана с раёна.
А мне по барабану. Надо, я бы вызвал МЧС или пожарников, пусть они лазают. Но вообще, паркурщики – это круто. Tic-tac, one-two. На голой стене не словчишь. Женька, наверное, всю жизнь искал, чем бы наконец доказать, что он не только ловчила. Правда, стройку выбрал не ту. На городском TV не раз уже намекали, что в новый жилой комплекс Академгородка, строящийся якобы незаконно, большие деньги вложил мой папа. А он – доктор наук. Привлекать лишнее внимание к его имени не стоит. И вообще папа считает, что вкладываться стоит только во внутренний мир человека.
“Потому и живете в пентхаусе”, – намекают телевизионщики.
Ну и что? Из пентхауса мир виднее. Я всегда гнездюсь в своей комнате в круглом кресле, смотрю на облака за окном и читаю книгу Митио Каку. Другие книги не прут. Сплошная крейза, заразиться можно. Вот мама недавно прочла Толстого, не знаю какого, их всегда было много, и теперь повторяет к месту и не очень: “Человек не может сам по себе понять, что хорошо, что дурно”. А ее подружка тетя Ада, женщина-седан с открытым верхом, поддерживает: “Все дело в среде”. Когда я с книгой Митио Каку в глянцевой обложке торжественно шествую через гостиную в туалет, тетя Ада смотрит, как гипножаба: “Что читаешь, малыш?”
“Митио Каку”.
Комментарии к книге «После бала», Геннадий Мартович Прашкевич
Всего 0 комментариев