Расти на нашей маленькой улице — непременно означало забираться на самый верх железнодорожной стены. Это была стена из красного кирпича почти десяти футов высотой.[1] Забраться на нее мечтали все мальчишки. А потом вы вырастали. Вырастали достаточно, чтобы найти себе работу и начать зарабатывать деньги. Вырастали достаточно, чтобы поздно возвращаться домой и завести собственную девушку. Штурм стены был для нас своего рода ритуалом. Все глядели на вас и громко сочувственно охали, когда у вас ничего не получалось (а именно так чаще всего и случалось), или радостно вопили, когда кому-нибудь все-таки удавалось вскарабкаться наверх и усесться на стену верхом. Существовало несколько способов туда попасть. Можно было, например, раскачаться на фонарном столбе и прыгнуть оттуда на стену — расстояние не превышало четырех-пяти футов.[2]
Можно было еще вылезти из верхнего окна мистера Норманна. Сделать это мог кто угодно. Еще можно было «одолжить» лестницу на стройплощадке, но это был уже не экзамен, а откровенное жульничество. Наш способ пройти испытание был самым простым и самым честным. Нужно было как следует разбежаться с расстояния ярдов в шесть[3] и как можно выше подпрыгнуть в надежде, что набранная скорость и этот последний отчаянный скачок вознесут вас на стену. До самого ее верха держаться было абсолютно не за что, и потому чаще всего случалось неизбежное — соискатель с грохотом валился на землю. В день турнира тех, кто пытался штурмовать стену, можно было отличить с первого взгляда — свежие повязки, расквашенные носы, порванные штаны. Это были маленькие сувениры на память о подвиге.
Я должен был залезть на эту стену во что бы то ни стало. Даже не знаю, сколько раз я оттуда падал. Подсчетов я никогда не вел, но все случилось именно в тот день, когда я в очередной раз рухнул со стены. Из носа у меня немного текла кровь, так что я им все время шмыгал. Как часто говаривала Ма, когда нос разбит, это ничего страшного — зато дурная кровь выходит. Лежа на спине под стеной, я сознавал, что на меня смотрят двое. Понятия не имею, кто была дама, но относительно джентльмена сомнений не возникало. Это был сам Старый Джон Ди Ходж.
Комментарии к книге «Анна и Черный Pыцарь», Финн
Всего 0 комментариев