«В августе жену знать не желаю»

Тебе, моему Гаэтано, тебе, моя Пинучча. Вы еще не родились, когда впервые вышел этот роман о любви и море (еще бы: больше сорока лет назад!) Сегодня, в новом издании, я снова посвящаю его вам, а вместе с вами – немного и новым поколениям, которым он не знаком, чтобы он донес до вас отзвук мира, кажущегося уже таким далеким и окрашенного в воспоминании в цвета счастья.

– Сынок.

– Папа.

– По-моему, эта гостиница как раз для нас.

– Я собирался сказать тебе то же самое.

– Чистая. Красивая. По крайней мере, снаружи. Тут мы отдохнем что надо. А скажи: ты рад этой свадьбе?

– Если ты рад, то и я рад.

– Но это же ты женишься, сынок.

– Правда? А я думал, что ты.

– Сынок, разговоры об этом идут уже полгода, мы все устроили по почте, тебе даже прислали фотографию невесты, которая сегодня приезжает из Америки, и ты до сих пор не понял, что жених – это ты? У меня руки опускаются!

– Так это я? Вот здорово! Дай-ка рассмотрю получше фотографию.

– На, смотри.

– Какая красивая!

– Вы еще не знакомы, но это ничего. У вас еще будет время познакомиться. Нет. Не надо. Фотография пусть будет у меня, а то все равно потеряешь. Куда ты поставил цветы?

– В чемодан.

– В чемодан?

– Я боялся, что они попортятся.

– Сынок, лучше бы ты молчал, чем говорить такое. Я тебя выучил, потратил на твое образование тысячи, и вот результат. Надеюсь, что невеста не заметит этого до свадьбы.

– А если заметит после?

– А после она увидит, что ты идеальный муж. А если до, она за тебя не пойдет.

– Как это?

– Так женщины устроены. До свадьбы они хотят, чтобы муж был гением. А после замужества им нужен совершенный болван.

Когда Андреа Мальпьери и его отец Джедеоне вошли в вестибюль гостиницы «Бдительный дозор», заполненный отдыхающими в ожидании ужина, какой-то крупный мужчина – он прохаживался перед дверью Дирекции в сопровождении пятерых молодых людей – позвал:

– Арокле!