«Trip-2. Лондонский сип»

Посвящается топу «Вэст Хэма» Билли Д., который объявился спустя 3,5 года (!!!), и всем его парням.

Данная повесть не является автобиографической вещью. Кое-что из изложенного, действительно имело место в реальности, а некоторые сцены были придуманы. Что касается названия, то слово «сип» придумал я. Если быть точнее, это производное понятие от выражения «дать сипа», которое, как нетрудно догадаться, значит «дать по голове».

События повести происходят в 2000 году. Все написанное ниже вполне можно было вписать в роман «TRIP». Повесть о Лондоне, алкоголе, наркотиках, футболе и депрессивной безнадеге.

Липкая густая темнота наполнена разноцветными огнями глухой боли, которые то вспыхивают с завораживающей красотой, то, буквально на ничтожное мгновение, исчезают. Пространство моей бесконечной никчемности начинает понемногу рассасываться, и первые лучи реальность просачиваются в него…

– Фака, братишка, ты жив? – раздается голос в темноте прямо надо мной. Господь Бог, единственный и, типа, неповторимый, ты ли это? Ебать-ебать. Я никогда не верил в Бога, и вот теперь, когда, кажется, пришло время подохнуть, он пришел за мной. Ну, разве это не красиво? Было бы красиво, если бы не пахло дешевой бульварной банальщиной. Я открываю глаза. Если делать выводы из того, что я лежу на кушетке, в своей комнате в студенческой общаге, а за окном идет густой лондонский дождь, тогда, выходит, я жив. Но, черт бы меня побрал, уж лучше подохнуть, чем сталкиваться с такой реальностью. Как там Мерелин Мэнсон поет? «Молись, крошка, чтобы твоя жизнь оказалась всего лишь сном»? Так, кажется, да? Молись, Фака, молись. Очередное пробуждение, болезненное возвращение к изрезанной лезвием бритвы реальности, к миру, пропахшему женскими выделениями, скисшим пивом, и не менее кислыми рожами твоих так называемых друзей-собутыльников.

– О! Факовский открыл глаза! – слышу я знакомый голос, и надо мной появляется опухшая от алкоголя и хронического недосыпания рожа моего соседа по комнате Пола.

– Лучше бы я их не открывал, – с трудом прошептал я сквозь слипшиеся губы. Во рту очень сухо, а еще, как-то липко, и вкус отвратительный. Я едва могу передвигать языком, поэтому, даже самые простые фразы даются мне с неимоверным трудом. Окружающим же они, скорее всего, больше напоминают мычание полусонного бычка.