«Ужастегъ»

На самой вершине страха мы обретаем непостижимый покой. Это не надежда, ибо надежда — чувство, она романтична и устремлена в будущее. Это не вера, ибо вера исполнена сомнения и вызова. Это не мудрость — разум как будто отключен. Наконец, это не оцепенение горя (как сказали бы глупые нынешние люди). Состояние, о котором я пишу, не отрицательно; оно положительно, как благая весть. Собственно, мы можем назвать его благой вестью — словно существует некое высшее равновесие, о котором нам знать не положено, чтобы мы не стали равнодушны к добру и злу; и знание это открывают нам на мгновенье, как последнюю помощь, когда никакой другой помощи быть не может.

Мы всюду для всех чужестранцы,

Мы путники в вечном пути,

И вечно должны мы стараться,

Идти лишь, идти и идти,

Не скоро, быть может, забрезжит,

Над скорбной стезей нашей свет,

Но силы вселяет надежда,

Хоть сил уже, кажется, нет.

Имена некоторых персонажей изменены, но далеко не всех.