«Голограммы»

Исраэле,

для которой каждая зарисовка устно переводилась на иврит

Голограмма — фотография, сделанная без использования линзы посредством интерференции между двумя частями расщеплепного лазерного луча, причем, результат виден как узор, лишенный значения, пока он не будет освещен нужным образом, тогда возникает трехмерное изображение. Все изображение видно также на каждом осколке голографической пластинки.

Диалог этот состоялся в 1943 году.

Товарищ Щербаков — секретарь ЦК ВКП(б) по пропаганде, он же — начальник Главного Политического Управления Красной армии, он же — директор Совинформбюро, вызвал к себе редактора армейской газеты «Красная звезда» Давида Иосифовича Ортенберга.

— Что-то у вас в газете слишком много корресподентов определенной… национальности.

— Уже сделано, — по-военному отрапортовал Ортенберг.

— Что сделано? — спросил Щербаков.

— Двенадцать погибли на фронте.

На станции Котляревская при отступлении мы обнаружили железнодорожную цистерну со спиртом. Солдаты взбирались и черпали спирт котелками, флягами, банками от немецких противогазов и другими емкостями. Надрались мы, как свиньи.

Говорили, что этот солдат полез, уже порядочно набравшись. Мы видели, как он наклонился над люком, чтобы зачерпнуть спирт, и вдруг исчез в цистерне. Вытащили его уже бездыханного. Непростая это была работа. Закопали его тут же, рядом с путями. Выпили за упокой души.

И снова полезли на цистерну за спиртом.

Посреди крохотного скошенного поля на увядшей ржаной стерне столбиком стоял заяц. Его отчаянный крик не заглушала бешенная стрельба. С четырех сторон поля в зайца палили из всех видов оружия.

Я тоже вытащил «парабеллум», но устыдился и спрятал пистолет в кобуру.

Охота завершилась убийством старшины из стрелковой дивизии. Пуля, правда, почему-то попала в него не спереди.

А заяц, слава Богу, убежал.

С того дня я не взлюбил охоту.

Такого еще не было. Никто даже не слышал, чтобы в течение одного наступления смерть трижды пощадила командира.

Из первого танка выскочил Толя и его башнер. Во второй машине погибли все, кроме командира. В третьем танке он уцелел вместе с механиком.