«Эоган О'Салливан»

   На юго-западе Ирландии находится не что иное, как графство Керри. Люди из Керри славятся многим: они умеют вовремя бросить нож в волну, чтобы улёгся шторм, умеют перехитрить морскую селёдку и умеют подныривать под ветер, ибо иначе в Керри было бы невозможно передвигаться. Будучи прирождёнными дипломатами, они ни при каких обстоятельствах не задают прямого вопроса, а выясняют всё, вплоть до местонахождения ближайшей пивной, окольными путями. Жители Керри известны своим любопытством: рассказывают, как однажды человек из Керри добрался из жгучего любопытства до края света, вскарабкался на стену, которая стоит на этом краю, и увидел, что на самом верху стены уже сидит другой человек из Керри, посматривает вниз и болтает ногами. В графстве Керри, да сохранят нас Бог, Мария и святой Брендан от всевозможных недоразумений, сплошь и рядом случаются самые невероятные вещи. Что говорить впустую? Не далее как в 1748 году там родился Эоган О'Салливан.

   Рыжий Эоган О'Салливан был уроженцем Керри с головы до пят и заправским ирландцем без единой странности: он не говорил с рождения гекзаметром, не считал никакую выпивку несвоевременной и не испытывал особой любви к англичанам. Но по сравнению с другими ирландскими поэтами, как их обыкновенно описывают, он обладал рядом черт поистине необъяснимых. Достаточно сказать, что он в жизни не беседовал с призраком королевы Медб, выходящим по ночам из холма Круахан, и после смерти вовсе не продолжал слоняться там и сям, попадаясь людям на глаза по всему Мюнстеру. Про Эогана даже сам Падди Мёрфи, накачавшись виски до скотского состояния, никогда не смел утверждать, будто тот не умер, а обернулся белым лебедем и улетел. На могиле Эогана так никогда и не выросло розового деревца; то же, что на ней выросло, мы лучше уж не будем здесь обсуждать.

   Происходя из королевского рода, Эоган провёл всю свою жизнь, странствуя и нанимаясь подёнщиком на случайные фермы. Он косил луга, резал торф, дробил камень для постройки дорог, вбивал в юные головы латынь и древнегреческий, и всё это он делал без рвения, а так, чтобы не подохнуть с голоду. Своим родным языком он имел при этом ирландский, хотя при случае мог пошутить и по-английски. Нужно было родиться католиком на юге Ирландии и лучше всего - в XVIII веке, чтобы нажить столько неприятностей разом.