«Год провокаций»

Повесть

Вечером по стеклянным тротуарам весеннего, с морозцем,

Красносибирска брел, шатаясь и оскальзываясь, высокий молодой человек лет двадцати семи в распахнутом старом кожаном пальто, галстук крив, меховая кепка еле держится на затылке. Лицо белое, как сырой блин.

Но ошибся бы тот, кто презрительно скривил бы губы: пьяница!

Нет, молодой человек никак не был пьян. А если и выпил немного, то именно там, где ему сказали страшные слова и откуда он ушел. А выпил он воды из-под крана.

А сказала ему страшные слова молодая женщина, еще недавно принадлежавшая ему, а вот с сегодняшнего дня чужая, как все женщины, идущие сейчас мимо или замершие в автобусах. Совершенно чужая, до отвращения чужая со всеми ее резинками и нательными тряпками. Тем более чужая, что он мог бы и раньше догадаться о ее неверности. Но

Никита глуп, как пробка, слеп, как зеркальный шкаф.

Покойный сосед-художник Алексей Иванович Деев говаривал ему с детским дробным смешком:

– Выше шнобель, разуй шнифты, – что в переводе с тюремного означало: выше нос, открой глаза. – Жизнь прекрасна, братишка, только иногда оглядывайся, не то трамвай наедет.

Дядя Леха всё на свете повидал, но дяди Лехи вот уж как полгода нету в живых, остался Никита один-одинешенек. В общежитии Вычислительного центра, где бытовали они с этим человеком дверь против двери, нету больше никого, с кем можно было бы откровенно поговорить.

Сосед слева – забулдыга по фамилии Хоботов. Хоть и хороший человек, и человек знающий, лаборант, сам будет говорить и не выслушает…

Соседи справа – молодожены Михалевы, которые все время, когда они дома, лежат в постели, радуются друг другу – видимо, срочно создают дитя, чтобы руководитель ВЦ помог им через ипотеку перебраться в отдельную квартиру. Здесь-то что за жилье – комната в одно окно да крохотная, как лифт, прихожая: дверь, умывальник, туалет, вешалка.

Прощай, дядя Леха. Плохо Никите. Увидел себя в зеркальной витрине – не поверил, что это он сам. А еще недавно друзья поражались: какое у него лицо всегда невозмутимое, будто из серого камня… будто Никита настолько уверен в себе, что его не то что комар, а и оса не заставит поморщиться. Это от отца, конечно: отец

Никиты – хирург… хирург именно так и должен выглядеть. Только папа сейчас далеко, в своем Иркутске, и очень хорошо, что далеко…