«Гоголиада»

Он встретил её, а её было — три…

Плотные тени? Тени из плоти.

Гоголиада не любила ни вечер, ни ночь.

Иногда они не приходили. Но чаще — да.

Сегодня утром она проснулась медленно, это шум дождя по цинку крыши убаюкивал её утро. Ветер наоборот, чуть тревожил — принуждал деревья в саду стучаться в окна, и они, не сумев противостоять его суетящемуся безумству, что есть силы и воспитания царапались корявыми пальцами о цинк подоконников.

Споткнувшись в животе, вспомнился сон.

Она очнулась во мраке и видела сквозь землю — отовсюду, они пролезали отовсюду, они грызли и проглатывали дерево, чтобы добраться до её распухшего месива. Как они почуяли, что она именно здесь? Были ли у них носы? Ведь не изгибаются же они вслепую, полагаясь на удачу, что где-нибудь, да закопали для них еду? Вслепую. У них нет даже глаз, они просто знают, где она. Они пролезают сквозь пласты земли наверняка, а не на удачу, ведь они не люди, у них свои законы и своя жизнь.

Просто наступает момент, когда они пересекаются с людьми, а о жизни тут речи и не ведётся, им не нужна наша жизнь, им нужна только наша смерть. Впрочем, они не думают и над этим.

Стряхнув головой, Гоголиада вышла из сна.

Сегодня вечером у неё бал. Приём. Она опять не сможет ничего поесть.

В ожидании вечера прошёл день.

День прошёл как дождь, но дождь не прошёл.

Она бродила по комнатам и залам. Не хотела зайти в кабинет. А там — библиотека.

Надо читать в дождь. Или писать. Прежде чем писать — думать и пить кофе. Всё в кабинете, а в него зайти не хотелось. Но постоянно получалось. Вздрогнет, обнаружив себя на пороге библиотеки, и метнётся прочь. Сама сделала стены тёмно-коричневыми, а теперь этот цвет холодил внизу тела. И пальцы холодил. Оставалось вздохнуть и догадаться, что этот цвет был выбран специально — дабы одеть её в панцирь новой книги. Последней её новой книги.

Как-то подуло сквозь тело.