«Сороковины»

– Опоздаешь!

Сонный Щербаков возился с ботинками, пытаясь впихнуть, втоптать в них пятки.

– Ломаешь ведь задник, – вздохнула Аня.

Громко щелкнув коленями, она присела на корточки и расстегнула на ботинках застежки. Щербаков наконец обулся и полез в пальто.

– Не забудь, – помогая мужу одеться, повторяла она. – Не забудь. Пакет поставишь возле… ну, там будет такой столик стоять со свечками. Квадратный. Все круглые – а этот квадратный. Запомни. Прямоугольный, вернее. Конфет возьми хороших. Раздашь бабушкам. Скажешь: «Помяните новопреставленного Андрея». Все запомнил?

Забросив на шею шарф, Щербаков кивнул. Аня пристально глянула ему в лицо. «Да запомнил я, – угрюмо подумал Щербаков. – Мука, сахар, гречка. Конфеты. Квадратный столик».

– Спросишь, где панихиду заказать. Это там же, где свечки продают, – Аня стала говорить размеренно, голосом, которым читает в классе диктанты – голосом, который кладет слова, как одинаковые суровые стежки. Щербаков слышал, как она читает диктанты, когда был еще не таксистом, а учителем физики, и работал с ней в одной школе. – Свечку возьми, не забудь. Свечку поставишь. Понял? Главное: тебе дадут бумажку, впишешь туда имя отца. Разборчиво пиши, чтобы батюшка прочитать смог. А то с твоим почерком… Ручка есть? Ну, у них будет ручка.

Она помогла ему расправить воротник, и Щербаков шагнул в гулкий и холодный подъезд, в котором еще пряталась от промозглого осеннего утра промозглая осенняя ночь.

– Сережа, мобильник в куртке, – крикнула она вдогонку его забарабанившим вниз по пролету шагам. – Позвонишь, если что.

Он услышал у себя за спиной голос Артемки, вяло позвавшего из спальни: «Мам, а папа куда?» – и гулкий стук двери, отсекший от него свет лампы, недавно отремонтированную квартиру, Аню, с которой женаты одиннадцать тихих одинаковых лет, сына, разбудившего их среди ночи: «Мам, пап, а я заболел», – и Щербаков остался один. Он сразу ощутил – остро и безнадежно – что идет туда один. Вот только он, только он – и никого рядом. Все то, что сделала бы за него Аня, привычно подсказывая и подталкивая (встань здесь, возьми это), если бы не разболелся Артем, – все это придется сделать самому.

Он не любил ходить в церковь. Всегда выходил из церкви растерянным.