«Грустный день смеха»

В нашей организации я был известен как человек, которого невозможно разыграть. Уж чего только не придумывали! Сенькин даже немолодой девушкой загримировался и пытался со мной заигрывать, так хотелось ему выставить меня дураком. Сенькин – мой враг номер один. А все потому, что он младший экономист, а я просто экономист. «Не я буду, – клялся Сенькин в кулуарах, – если не добьюсь, чтобы он вернулся назад, в младшие экономисты». Мечтая выставить меня на посмешище, Сенькин даже опускался до того, что однажды подпилил ножки моего служебного стула, а это уж самое последнее дело. Но я очень осторожный человек и никогда не теряю бдительности.

И все же Сенькин меня разыграл. Да еще в день первого апреля! Вот как было дело. В первоапрельский день я, как обычно, принял особые меры предосторожности. По дороге на работу я еще издали обходил знакомых, вполне естественно, не ожидая от них на сей раз ничего хорошего. Я, не вскрывая, бросил в урну толстый пакет, переданный мне вахтером, так как там наверняка была какая-нибудь взрывающаяся гадость. В кабинете на моем столе лежали две телеграммы: «Встречай поезд 33 вагон 8 Дуся» и «Бабушка умерла похороны среду». Я их спокойно разорвал и выбросил В корзину. Все это были детские штучки.

Первого апреля главная опасность – телефон. На телефоне в основном все и горят. Только не я. Нет, я не снимаю на весь день трубку и не обрываю провод, как некоторые. И не пытаюсь перепроверить каждый подозрительный звонок. В этот день на все звонки я отвечаю голосом нашей уборщицы тети Кати: «Они вышемши. Чаво передать?» Если человек звонит по делу, он скажет, что передать. Если хотел разыграть, сразу положит трубку: какой дурак будет через уборщицу передавать розыгрыш, который лелеял и холил, может быть, целый год?

Особенно надо быть бдительным к концу дня. Хороший розыгрыш обычно вызревает к шести часам. Когда жертва уже забывает, что сегодня первое апреля, когда чувство опасности притупляется. Человек расслабляется, думает о домашних тапках, чае, телевизоре. Тут-то его и берут.

Я же, наоборот, к концу дня мобилизую всю свою нервную систему. И поэтому, когда без пяти шесть ко мне в кабинет вошел Сенькин, я ему сразу сказал:

– Бдю. Так что бесполезно.

– Сегодня шестерых разыграл, – похвастался Сенькин. – Последний ты у меня остался. Я тебе самую лучшую хохму приберег. Ночь спать не будешь.