«Сила»

ОВ-В-ВО-О-О-У-УВ-В!.. В-ж-ж-ж-ж-ов-во-о!..

Стелет ночь длинные, седые космы, обвивает ими воротние столбы, хлещет по стенам изб дворов и с каждым новым ветровым толчком уносит их через поле к сосновому леску. А там — кидает их в мягкую пуховую постель, с размаху прилепляет к сосновым стволам и угомоняется до нового слезного взрыда, до нового ветрового толчка.

Об каком таком покойнике плачет ночь, кого провожает в несусветную могильную темь? Может и знает она, да разве у ней выпытаешь? Не скажет безъязыкая, только стоном ответит, взовьется взрыдом и завоет, распустя долгие космы к лесу.

Однако, для Акима Ольхи эта ночь — самая приятная. Недаром до революции еще говорил про него поп, что связался Аким Ольха с нечистым, продал ему свою душу.

Вот поди ж ты… Кому другому с печки не сойти в эту непогодь, а Аким Ольха рад-радешенек.

С вечера залез на полати, отлеживался, отхрапывался в потолок. Около полатей свешивается с потолка лампадка, вместо ночника. Аким ее приспособил для удобства, — ляжет на полатях, реденькую черную бороденку уткнет кверху, над лицом свесит жилистой рукой книжицу и читает. А свет — от лампадки. Чем зря торчать ей около ненужных богов, пущай пользу свою малую приносит.

С вечера задремал Аким Ольха. Сладостно задремал, до того, что слюна по бороде потекла. Даже что-то хорошее сниться начало. Да только прохватился от женкиного окрика:

— Аким! Вставай скорей. Урядник к нам идет…

Кубарем скатился Аким с полатей, на полати закинул шубу, чтобы книги спрятать. Туда-сюда сунулся, ан-глядь — урядник шасть в избу. Аким Ольха сел на лавку, а урядник прямехонько к столу. Поглядел Аким на стол да и застыл на лавке. Глядит на урядника и безголосо шевелит губами. Урядник поднял со стола лист и разглядывает. На листе чертеж, непонятный для урядника. Разноцветными карандашами выведены какие-то прямые и кривые линии, точечки, черточки, пунктиры.

— Это что такое? — сурово нахмурился урядник.

— А ты положь, не твое это.

Перевернул урядник лист другой стороной, а на ней, на другой стороне-то, — царский портрет.

— Та-ак… — поджал губы урядник, — вот ты чем занимаешься?.. Так, мол и запишем. Против царской фамилии и лица разные темные планы строишь?! Значит, против престол-отечества идешь… Так мы и запишем…

Так и записал.