Паровозик скакал по разболтанному полотну, вагоны мотались из стороны в сторону, нещадно скрипя и лязгая. Женщины не отваживались переезжать через овраг, - высота немалая, метров двадцать, внизу пенилась речушка, мост не бог весть какой прочный, да еще этот машинист, на всю округу известный лихач. Потомуто женщины просили остановить машину, вылезали на почтительном расстоянии от оврага и, смеясь или поругиваясь, в зависимости от нрава каждой, спускались вниз по склону оврага, перебирались через речку, прыгая с камня на камень, высоко задирая юбки, заголяя белые ноги, а машинист, одним махом перескочив мост, уже дымил своей трубочкой на той стороне. Иногда паровозик и в самом деле сходил с рельсов, и тогда машинист доставал из тендера дубовый кол толщиною в добрую слоновью ногу и один, собственными силами, ставил вагон за вагоном обратно на полотно. Удивляться было нечему: еще долго после смерти машиниста оставался непобитым установленный им рекорд в жиме двухпудовой гири.
Напротив песчаной пустоши, по другую сторону железнодорожной насыпи, чернел пруд с дегтем. Глянцевитая и гладкая поверхность на солнце казалась обманчиво твердой. Неподалеку от дегтярного пруда притулился наполовину развалившийся сарайчик, вокруг него разросся бурьян - лопухи, чернобыльник, курослеп. Заглохший проселок, когда-то подводивший к сараю, теперь упирался в чащобу кустарника.
Редко кто забредал в это безлюдное, заброшенное место. Если же человеку случалось попасть туда пополудни, когда все вокруг изнемогало от зноя и желтовато слезилась песчаная пустошь, когда небо звенело синью, а черное дегтярное око настороженно следило за каждым его шагом, тогда человек, если даже он не верил ни в бога, ни в черта, ни в кикимор, ни в прочую нечисть, все-таки старался поскорее уйти в места более отрадные.
Комментарии к книге «Западня», Алберт Бэл
Всего 0 комментариев