«Глыбухинский леший»

Лось неторопливо двигался мелколесьем к реке. Прихватывая по пути мясистыми губами то зеленый клочок листвы, то ломкую веточку осины, зверь чувствовал себя уверенным, сильным и лениво кормился скорее от обилия вкусной пищи здесь, в безлюдной тайге, чем потому, что хотелось есть.

Он шел вдоль этого берега не первый раз, дорога была знакомой. Ходили по ней и другие лоси, когда направлялись по одиночке и семьями на водопой, и до этого дня ничто не грозило бедой или смертью. Но вот теперь, уже пройдя по узкому береговому взгорью между двумя болотинами к молодому березняку, за которым был спуск к реке, лось вдруг почувствовал странное беспокойство. Что-то новое, неудобное и опасное было там, впереди, в узком проходе между шершавыми стволами старой сосны и толстой березы.

За этим, похожим на гостеприимно распахнутую дверь, проходом звонко булькала, стремительно убегая на север, холодная и прозрачная, как стекло, речная вода. Оттуда и сейчас, как всегда, ветерок доносил ее свежий осенний запах. Но в доброй волне приречного ветерка теперь отчетливо улавливалась и другая, пугающая зверя, чужая извилистая струя — запах железа и человека.

Лосю этот тревожный запах был тоже знаком. За десять лет жизни он часто ловил его чуткими ноздрями, когда ветер дул с другого речного берега, с большой луговины, где прежде жили в приземистых, почерневших от времени избах люди и где теперь, тревожа покой округи, опять поселились двое из них с собаками, лошадью и коровой. С этой низкорослой, равнодушной ко всему коровой лось даже пасся летом не раз на той стороне, набираясь сил перед тревогами осеннего гона. И запах двух вернувшихся в деревню людей до этого дня не пугал его, был понятным и объяснимым: тот берег — их место, их луговина с гнилыми пнями и редким кустарником вдоль овражков и на таежной опушке. Другое дело — вот тут, на свободном от них берегу. Здесь запах железа лось учуял впервые. Порывистый ветер выбрасывал его навстречу, как предостерегающий дружеский окрик:

Зверь глубоко втянул в себя пряный августовский воздух с пугающей примесью неприятного запаха, легонько всхрапнул и замер в той позе, в какой застало его тревожное предостережение ветра.