«Происшествие в Боганире»

С некоторых пор стали твориться непонятные вещи.

Никто не мог упрекнуть Сидорина, заведующего факторией в Боганире, в недостатке сообразительности. Однако он растерялся — жена Сидорина, Марфа, женщина двадцати трех лет, дочь саха и коренного сибиряка-«чалдона», повела себя очень странно.

Была середина июня, самый разгар полярной весны. Солнце, не опускаясь за горизонт, уже второй месяц крутилось в небе, снег сполз со всех холмов и мысков, в лощинках гремела ледяная вода. Речка Громкая, впадавшая в озеро Лебяжье, два раза пыталась тронуться, по льду шли широкие трещины. Она прорвалась ночью и к утру бешено мчалась меж камней и льдин. В воздухе плыла тонкая мелодия, песнь миллионов сталкивающихся льдин и льдинок. Сидорин вышел из избы, долго смотрел на беснующуюся речку и размышлял о многих важных делах, требовавших неотложного исполнения.

— Поет! — пробормотал он и, отворив дверь, крикнул: — Марфа, выйди-ко сюда, послушай: лед поет.

И вот с этого начались поразившие его странности. По всем законам Боганира Марфа должна была вскочить, с визгом выбежать полуодетая наружу, постоять, поеживаясь, под ночным солнцем, потом уверенно сказать: «Через три дни поставим сеть». Это повторялось без изменений уже четыре года и стало обычаем — Сидорин даже не поверил, когда Марфа, что-то сонно пробурчав, повернулась на другой бок.

— Ты что же, Марфа, больная? — спросил он, ужасаясь.

— Здоровая я, — ответила она устало.

— Так чего же ты не идешь? Лед поет.

— Не нужно мне льда, — ответила она обиженно.

А утром, приготовив еду, она только пожевала крылышко куропатки и отставила тарелку. Сидорин с негодованием посмотрел на нее. У Марфы было странное недоумевающее лицо, непонятное лицо человека, который к чему-то в себе прислушивается.

— Ты что же дуришь, Марфа? — спросил он строго. — Это не дело — еду выбрасывать. Ешь куропатку!

— Не нужно мне куропатки, — ответила она, с ненавистью глянув на тарелку.

— А чего тебе нужно? — спросил он, возвысив голос. — Может, индюшку зажарить? Или райскую птичку с золотыми перышками?

— Огурчика мне нужно, — неожиданно сказала она, несмело смотря на него и краснея.