На спортивной площадке еще накануне с вечера разобрали кегельбан, унесли крокетные дужки, сняли сетку для игры в волейбол, даже пытались зачем-то расшатать столбы. Земля вокруг была разбросана комьями, столбы слегка покосились, и тени их под утренним солнцем ложились удлиненно и косо на опустевшей площадке.
Последний день.
Вылинявший от дождей и зноя лагерный флаг на высокой мачте еще оставался на месте, но позади столовой уже гремели посудой, укладывая ее со стружками и сеном в ящики.
Заведующая лагерем Марья Петровна, всегда беспокойная и подозрительная, стала сегодня вовсе невыносимой. Кто бы ни попался ей на глаза, она встревоженно окликала, расспрашивала, куда и зачем идут, строго-настрого предупреждала, чтобы не смели никуда отлучаться.
— Никуда! — грозя пальцем, повторяла она.
Последний день.
И оба старших вожатых с самого утра неузнаваемо переменились. Полно, да они ли это? Где светлая майка и широкие холщовые штаны Василия Григорьевича, стянутые резинкой у пояса и подвязанные внизу тесемками? Где его серые матерчатые тапочки с едва заметной теперь, а когда-то ярко-голубой каемкой? Нынче он в синем, тщательно выглаженном костюме, воротничок сорочки слишком плотно охватывает его загорелую шею, а новенькие желтые ботинки — по всему видно — сильно жмут: он хмурится, и морщится, и держится в стороне от ребят.
И другая старшая вожатая, Ольга Михайловна. В белом халатике и в косынке, она все лето звонко пощелкивала на ходу босоножками. А сегодня Ольга Михайловна такая нарядная и красивая, что ребята не решаются подойти к ней.
Последний день.
И за воротами уже стоят три рейсовых автобуса с трафаретками московских маршрутов, и три шофера пристроились на мятой, пыльной траве, у самой канавы. Они разостлали перед собой газету, приготовились завтракать огурцами и помидорами.
Алеша на глазах у самой Марьи Петровны вышел за калитку. Заведующая лагерем пошла, за мальчиком и долго смотрела на него.
Выжидательно косясь, готовый почтительно вытянуться перед Марьей Петровной, как только она обратится к нему, Алеша всем видом своим говорил: «Да, я уже слышал, отлучаться никуда нельзя!»
Комментарии к книге «Жизнь впереди», Арон Исаевич Эрлих
Всего 0 комментариев