«Один язык»

Михаил Шолохов

Один язык

По станице Лужины давнишне грязная корка снега, недавно прилетевшие грачи в новом, цвета вороненой стали,оперении.

Дым из труб рыхл и тонок. Небо как небо - серое. Контуры домов расплывчаты от реденькой мглы, что ли. Лишь за Доном четкая и строгая волнится хребтина Обдонской горы да лес стоит, как нарисованный тушью.

В нардоме - районный съезд Советов. Начало. Секретарь окружкома партии уверенно расстанавливает слова доклада о международном положении. На скамьях - делегаты: сзади глядеть - краснооколые казачьи фуражки, папахи, малахаи, дубленополушубча-2 тые шеренги. Единый сап. Изредка кашель. Редко - бороды, больше - голощекого народа с разномастными усами и без них.

Секретарь читает ноту Чемберлена. Из задних рядов запальчиво:

- Пущай не гавкает!

Председательствующий звонит стаканом о графин:

- К порядку!..

А после доклада, в получасовом перерыве, когда а фойе поник над папахами табачный дым, в гуле голосов услышал я знакомый, как будто Майданникова, голос. Растолкал ближних. Он, Майданников - вновь избранный председатель Совета хутора Песчаного. Вокруг него куча казаков. Самый молодой из них, в неизношенной буденовке, говорил:

- ...И повоюем.

- Наломают нам хвост...

- А раньше-то!

- У них, брат, техника.

- Техника без народу что конь без казака.

- Аль народу у них мало?

Майданников заговорил опять. Голос у него густомягкий, добротная колесная мазь.