«Победа»

Картину Левитана «Над вечным покоем» знаете? Ну, конечно, кто же ее не знает. Помните там эти грузные облака, похожие на далекие горы, тихое озеро, длинненький островок вдали, а над ним высоко на мысу ветхая церковушка… Этакой сладкой грустью от всего веет… Вот как приедете к нам на Озероуголь, ступайте в наш шахтерский парк культуры и отдыха, отыщите там городошную площадку и за ней скамейку, что над обрывом, над самой кручей. Сядьте на эту скамейку, и перед вами картина «Над вечным покоем» в натуре. Нет, правда, правда: и озерная гладь, и зеленые берега, и, если повезет, облака, похожие на горы, и даже строеньице, на мысу, правда не церковь, а лодочная станция. Ну, да это ведь пейзаж не меняет.

Я почему про эту картину начал? Чтобы показать, что бассейн наш особенный. Донцы вон в степях своих из самых земных недр уголь таскают. На Урале есть рудники, где прямо экскаватором из открытого разреза гребут и на платформы наваливают. Ну, а мы уголек свой берем из-под самого из-под озера. Ну да. Вы что думаете? Над озером облака плывут, над водой рыбачий парус белеет, чайки летают, весной в кустах соловьи поют. Тишь, гладь. А под озером целый город: штольни, штреки, электропоезда бегут, и в забоях круглосуточная работа. Техника самая современная.

Однако я отвлекся. Не о самом бассейне нашем хочу я вам рассказать, а о двух наших людях, о том, как они насмерть поссорились, как возненавидели друг друга и к чему все это в конце концов привело. Да-а! История эта у нас на шахтах в свое время, можно сказать, прогремела. Много о ней в нарядных судачили. Но, по совести вам скажу, никто, кроме меня, по-настоящему всего этого происшествия не знает, потому что довелось мне с начала и до конца быть, как любят выражаться в газетах, в самом горнило событий.

А началось все вот как. Как-то после партийного собрания зашел ко мне домой маркшейдер наш Тараканов, Федор Григорьевич, по пустом делу зашел — партию в шашки сгонять. Маркшейдер наш в шашках дока. В два счета загнал две моих в угол, запер и смоется в бороду. А я сижу перед ним и ломаю голову, как выйти из этого плачевного, можно сказать, положения. Вдруг стук в дверь. И не то чтобы кто-нибудь так, пальцем постучал: дескать, можно войти? Барабанит кулаком что есть мочи, так что у нас шашки на доске запрыгали.