«Ночью»

Иван Мележ

НОЧЬЮ

Маша вошла в хату, положила топор под лавку и начала молча раздеваться. Развязала платок, на котором еще блестели снежинки, сняла ватник. Делала она это медленно, как будто неохотно - от усталости, которая ноющей тяжестью налила все тело.

- От Семена ничего не было? - взглянув на свекровь большими, с косым разрезом глазами, спросила она, хоть по лицу ее видела, что не было.

- Ничего... - ответила свекровь.

Тоска снова болью сдавила Машино сердце. Сейчас было даже тяжелей, чем в лесу. Там, в работе, среди веселых товарок тревога за судьбу Семена оставляла ее хоть на короткие мгновения.

Маша, растирая руками пунцовые от мороза щеки, подошла к столу. Была она невысокая, медлительная и видно, сильная.

Шерстяной свитер плотно обтягивал грудь и крепкие плечи. За столом сидел сын и читал. Он не обратил внимания на приход матери. Маша нежно по-.гладила сютлыс волосы. "Совсем как у Семена", - подумала она. Микола, не отрываясь от книжки, нетерпеливо мотнул головой. Он считал себя едва ли не совсем взрослым мужчиной и не любил, когда мать ласкала его. Шел ему десятый год.

- Какая книга, Микола?

- "Русский характер".

- Интересная?

- Угу, - ответил сын, не отрьзвая глаз от книжки.

Маша снова погладила его белую головку, отошла и присела у противоположного конца стола. Свекровь - сухонькая, с худыми, острыми плечами старуха - поставила на стол ужин, подала всем ложки.

- Кинь книгу, Микола. Бери ложку и начинай вечерять.

- Не хочу.

- Кинь, говорю, - строго приказала бабка.

Микола ничего не ответил и упрямо продолжал читать. Мать и бабка сели за ужин.

- Что это ты такая скучная, невестка?

Замучилась? Известно, разве ж это женское дело дрова возить? Это и мужчине не всякому под силу... Вес - бабы... Ох, лихо...

Маша молчала. От ласкового, сочувственного слова сердце сжалось еще больней.

Слова не шли на язык, мысли словно застыли, заволоклись туманом.

- За Семена ты не бойся, - мягким голосом говорила свекровь. - Будет живой, Марьюшка. Вернется. Я уж знаю... Чего только себя изводить, в чахотку вгонять?..

- Не могу я. Так боюсь, чтоб с ним чего, оборони боже, не сталось.

- Оно и правда, не тот болен, кто лежит, а тот, кто над болью сидит. Ты поплачь, Марьюшка, поплачь. Женская слеза что вода, а поплачешь - и легче. Поплачь.

- Не могу. Разве слезами поможешь чему-нибудь?