«Суета сует»

— Ну что ж, Андрей… э… Михайлович, работу вашу я изучил внимательнейшим образом, — главный геолог Сокольский, не поднимая головы, с силой потер широкой ладонью большой выпуклый лоб.

Андрей Шахов, притворяясь безучастным, смотрел в открытое окно, где в почти белых от солнца листьях огромной березы, заслонившей небо, суетились, галдели истошно воробьи, но не видел ни окна, ни этой березы, а, напружинившись, прислушивался, как Сокольский шуршит бумагами.

— М-да, — главный геолог подровнял листы текста, аккуратно сложил длинные ленты разрезов и планов. — Вы позволите быть откровенным?

Он быстро глянул на Шахова, увидел его окаменевшее лицо с выступившими скулами, длинную шею, на которой дернулся острый кадык, словно Шахов пытался, но не мог что-то проглотить, и взгляд главного геолога из настороженного превратился в снисходительно-насмешливый. Сокольский откинулся на стуле, достал не спеша массивный серебряный портсигар.

— Вы знаете мое мнение, — скучным голосом начал он, разминая папиросу. — Еще когда вы выбирали тему дипломной работы, я предупреждал, что надежды на северный участок довольно… проблематичны. — Щелкнул зажигалкой, прикурил, прищурив левый глаз. — Я предупреждал вас, а вы заупрямились. И вот результаты, — подтолкнул к Шахову папку.

Жест получился пренебрежительный — папка скользнула по полированной поверхности стола, слегка развернулась. Шахов покосился на нее, усмехнулся.

— Все, что вы предлагаете, похоже больше, простите, пожалуйста, за резкость, на научную фантастику, чем на научное предвидение, — голос главного геолога был ровным, скучным. — Выводы, к сожалению, бездоказательны, прогнозы не аргументированы, расчеты уязвимы, а общая картина рудного поля, и особенно — невероятная гипотеза рудообразования, весьма и весьма сомнительны.

Сокольский подождал, не скажет ли чего Шахов, но тот молчал. Сидел неподвижно, только иногда ощупывал торопливо верхнюю пуговицу рубашки, будто проверяя, цела ли она, и тогда видно было, что пальцы его слегка дрожат.

— Дался вам этот северный участок, — главный геолог щелчком сбил пепел в большую хрустальную пепельницу. — Разработали бы диплом по югу, и не было бы всех этих… — он помялся, вздохнул, — неприятностей.

— Я работал над югом, — Шахов наконец повернулся к главному геологу, и взгляд его прищуренных серых глаз стал злым. — Там ничего нет. Все выгребли. Бесперспективно!