«Падурянка»

Собственно, что такое большое село? Пятьсот дворов достаточно? Ну если пятьсот дворов достаточно, то Кумпэна Веке по-настоящему большое село, так как насчитывает оно тысячу дворов с лишком. А сколько там того лишку, один бог знает. Над этим бились до седины уже четыре секретаря в сельсовете, теперь и у пятого проседь, а ясной картины, увы, все еще нет.

Все дело в том, что кумпэнцы народ чрезвычайно подвижный. Почти каждый день здесь кого-то провожают и кого-то встречают, почти каждый день в одном конце села рушится избушка, а в другом конце уже глядит чистыми окнами новый домик.

Кроме того, жители Кумпэна любят пошутить. Допустим, идет перепись. Одни, более чувствительные к славе, записываются по два-три раза, а другие вовсе не записываются, чтобы полюбопытствовать, кто и когда о них вспомнит. Проделывать такие штуки очень легко, ибо добрая половина этих кумпэнцев носит одинаковые фамилии — Падурару. Есть даже четыре Ивана Ивановича Падурару. В двух местных школах треть учителей и больше половины учеников тоже Падурару, а в классных журналах добрые две трети списка на букву «П».

Говорят, лет триста тому назад в селе был всего-навсего один Падурару, а все нынешние — его потомство. Теперь этому трудно поверить, ибо, хотя среди Падурару масса родичей, но есть и такие, что даже не кумовья.

Однако происходят они, вероятно, от одного и того же Падурару, так как все без исключения обладают удивительным дарованием: народ они на редкость голосистый. У всех такие звонкие, мелодичные голоса, что, если случиться встретить нескольких Падурару, обязательно нужно дождаться, пока они запоют. И тогда, может, впервые в жизни наскучит тебе твоя собственная фамилия и ты подумаешь: а что, могло ведь так случиться, чтоб я ты родился Падурару?

В сельском хоре поют одни только Падурару. Злые языки говорят, что это вполне понятно, так как хором руководит тоже Падурару. Хорошие голоса завоевали широчайшую славу этому селу, но, по правде говоря, доставляют они и немало хлопот. Уж если на собрании доберется до трибуны какой-нибудь Падурару, то будет говорить до тех пор, пока самому не наскучит, — прервать его обыкновенному человеку не под силу. Сами же падуряне единодушны, когда дело касается их таланта, и не любят ставить подножки друг другу. Зато уж если сцепятся две женщины-падурянки, то кумушкам решительно нечего делать и без них все село будет знать, с чего начался спор и чем он кончился.