«Двое в доме»

Звонок — длинный, нервный, пронзительный. Так и видится издерганная телефонистка и кажется, слышно ее бормотание: господи, перемерли они там, что ли!

Столик с телефоном стоит в коридоре. Елена Дмитриевна бежит из кухни, предварительно выключив газ; Павел Матвеевич ковыляет из спальни, где собрался прикорнуть часок.

— Да, да, квартира слушает!

— Здравствуй, мама!

Конечно, это Дима, так она и знала. Что бы там ни говорили, а телепатия существует.

— Здравствуй, Дима!

Павел Матвеевич стоит рядом, как-то полубоком к столику, точно телефонный разговор его интересует постольку-поскольку…

— У нас все по-прежнему, Дима. А у тебя как?

Губы Павла Матвеевича шевелятся, беззвучно повторяют: «А у тебя как?»

— В командировку? Когда?

«В командировку? когда?» — повторяют губы Павла Матвеевича, а вслух он говорит:

— Спроси, куда едет.

Елена Дмитриевна отмахивается от него рукой — не мешай! Он, прихрамывая, уходит в гостиную и тут же возвращается с папиросой во рту. Встает так же полубоком, чуть поодаль, как человек не первой важности, но и не совсем случайный. Елена Дмитриевна смеется; все лицо ее забавно сморщивается, становится ребячески молодым и беззащитным.

— Слушай, Дима, перестань глупить. Ты же взрослый человек.

— О чем он?

Она досадливо поводит локтем — не мешай, пожалуйста! Как будто он ей чем-то мешает; он и стоит-то чуть не на улице…

— А как же Вера? Она не будет против?

Слушает, и лицо ее тускнеет. Шестьдесят три года медленно возвращаются на него, как вышедшие на несколько секунд безнадежные квартиранты, которых никакими силами не прогнать… Павел Матвеевич хмурится; на правом виске его отчетливо и страшновато бьется под тонкой кожей вздувшийся бугорок. Он тянет руку к трубке — дай мне! Елена Дмитриевна поворачивается к нему спиной — вот упрямая! — он видит только коротко, подковкой подстриженные волосы, подкрашенные, но седина проступает…

— Не надо самолетом, Дима. Лучше поездом. А то я буду волноваться.

— Дай же мне!

Теперь уже локтем от него не отбиться. Елена Дмитриевна успевает сказать:

— У нас все в порядке, Дима. Тянем понемногу. Папа прихварывает, я ничего. Вот он хочет с тобой поговорить. Приезжай, мы ждем. До свиданья, — и прежде чем отдать трубку: — Ну, чего вот мешаешь? Все равно ничего путного не скажешь.