«Загадка 602-й версты»

Художник П. Анидалов

Все тело ныло, налитое тупой, похожей на чрезмерную усталость, болью. Ивану казалось, что он лежит на чем-то твердом, что лежать ему очень неудобно, но все же он должен лежать, чтобы обязательно увидеть то, что происходит перед его глазами. Ему казалось, что он смотрит на происходящее со стороны, даже издалека, и все же знает, о чем думает человек, как две капли воды похожий на него, знает, почему этот человек действует именно так, а не иначе.

Узкая, песчаная дорога смутно белеет в темноте. Всего лишь за несколько верст отсюда вырвалась она из лесной глухомани и сейчас причудливо петляет по молодому сосновому бору. Боясь сбиться, всадник, мчавшийся сейчас, в самую глухую пору ночи, по этой дороге, вынужден был повторять все ее изгибы, в то время, как гнавшиеся за ним, видимо, хорошо знали эти места и спрямляли большое количество дорожных зигзагов. Преследователи приближались с каждой минутой, а под уходившим от погони конь запаленно храпел и спотыкался. Да и какой это был конь, просто заезженная мужицкая кляча, первое, что попалось под руку человеку в сумятице выстрелов, топота и ругани, когда он выскочил из ярко освещенной горницы в кромешную темноту лесной ночи. К его удивлению вслед ему не раздалось ни одного выстрела «Струсили!.. Растерялись без главаря-то!..» — промелькнуло в голове беглеца, когда он, вскочив на спину даже не оседланной клячи и сбив с ног кого-то пытавшегося схватить ее за повод, ринулся по единственной лесной дорожке, сулившей спасение.

Но минут через пятнадцать, услышав за спиной топот погони, он понял, что, кроме главаря, нашелся еще кто-то, сумевший прекратить панику среди бандитов и даже организовать погоню.

«Не уйти, пожалуй, догонят,— тревожно подумал беглец, вглядываясь в ночную темноту.— Успеть бы выскочить на столбовую...» «Столбовая дорога» — так называли окрестные мужики почтовый тракт, потому что вдоль него тянулись верстовые столбы. До столбовой оставалось не более пяти-шести верст.