«Рабство нашего времени»

Лев Николаевич Толстой

Рабство нашего времени

Вы слышали, что сказано: око за око и

зуб за зуб (Мф. V, 38, и Исх. XXI, 24).

А я говорю вам: не противься злому. Но

кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати

к нему и другую (39).

И кто захочет судиться с тобою и взять у

тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду

(40).

И кто принудит тебя идти с ним одно

поприще, иди с ним два (41).

Всякому просящему у тебя давай, и от

взявшего твое не требуй назад (Лк. VI,

30).

И как хотите, чтобы с вами поступали

люди, так и вы поступайте с ними (31).

Все же верующие были вместе и имели все

общее (Деян. апост. II, 44).

И сказал Иисус: вечером вы говорите:

будет ведро, потому что небо красно (Мф.

XVI, 2); и поутру: сегодня ненастье,

потому что небо багрово. Лицемеры!

различать лицо неба вы умеете, а знамений

времени не можете (3).

Взявший меч от меча погибнет (Мф. XXVI,

52).

Система, по которой действуют все народы

мира, основана на самом грубом обмане, на

самом глубоком невежестве или на

соединении обоих: так что ни при каких

видоизменениях тех принципов, на которых

держится эта система, она не может

произвести добро для людей; напротив,

практические последствия ее должны быть и

постоянно производить зло (Роберт Овен).

Мы очень много изучили и

усовершенствовали в последнее время

великое изобретение цивилизации

разделение труда; только мы даем ему

ложное название. Правильно выражаясь, надо

сказать: не работа разделена, но люди

разделены на частицы людей, разломлены на

маленькие кусочки, на крошки; так что та

малая часть рассудка, которая оставлена в

человеке, недостаточна, чтобы сделать

целую булавку или целый гвоздь, и

истощается на то, чтобы сделать кончик

булавки или шляпку гвоздя. Правда, что

хорошо и желательно делать много булавок в

день; но если бы только мы могли видеть,

каким песком мы полируем их - песком

человеческой души, то мы бы подумали о

том, что это тоже и невыгодно.

Можно заковывать, мучать людей,

запрягать их, как скот, убивать, как

летних мух, и все-таки такие люди в

известном смысле, в самом лучшем смысле,

могут оставаться свободными. Но давить в