«Сны матери»

Василий Шукшин

Сны матери

Вот материны сны, несколько. Почему-то они мне запомнились, не знаю. Может, потому, что рассказывала она их не один раз; она сама помнит их всю жизнь.

Первый

- Я была ишо маленькая, годов семь так, восемь было. Может, маленько больше. Вижу сон. Вышла я вроде из дома - в тятином дому-то, - а в ограде у нас на ослике сидит святой с бородкой. Маленький такой старичок, весь белый: бородка белая, волосы белые. "Поводи, говорит, меня, девочка, по оградке-то, поводи". Я - вроде так и надо - начала его водить. Взяла ослика-то за уздечку да вожу. Осликов-то сроду не видела, а вот приснилось же. Вожу, а сама возьми да подумай: "Дай-ка я у него спрошу што мне на тем свете будет?" Да взяла да спросила. Старичок засмеялся, достал откуда-то из-под полы бумажку и подает мне. "Вот, говорит, чего тебе будет". Я взяла бумажку-то, смотрю: она вся-вся исписана. А читать-то я уж умела. Вижу, буковки все наши, а разобрать сразу как-то не могу. Ладно, думаю, я его ишо маленько покатаю, а потом пойду в избу да прочитаю ладом. А сердце так вот волнуется!.. Шибко уж я рада, што узнаю про себя. Вожу вроде ослика-то, а сама - нет-нет да загляну в бумажку. Не читаю, а так. Радуюсь. Даже и про старичка забыла. Радовалась я, радовалась и проснулась. Так обидно, так обидно было, даже заплакала. Маме утром рассказываю, она мне говорит: "Глупенькая ты, глупенькая, кто же тебе здесь скажет, чо на том свете будет? Никто не скажет". А я вот все думаю: не проснись я раньше времени, можеть, и успела бы прочитать хоть словечка два. Главно, ведь торопилась же я в избу-то!.. И вот - на тебе! - проснулась. Видно, и правда: не дано нам здесь знать про это, не дано.

Второй

- А это уж когда у меня вы были... Когда уж Макара забрали.

- В тридцать третьем?