«Ораторский прием»

Василий Шукшин

Ораторский прием

Тринадцать человек совхозных, молодых мужиков и холостых парней, направили "на кубы" (на лесозаготовки). На три-четыре недели - как управятся с нормой. Старшим назначили Александра Щиблетова. Директор совхоза, напутствуя отъезжающих, пошутил:

- Значит, Щиблетов... ты, значит, теперь Христос, а это - твои апостолы.

"Апостолы" засмеялись. "Христос" сдержанно, с достоинством улыбнулся. И тут же, в конторе, показал, что его не зря назначили старшим.

- Сбор завтра в семь ноль-ноль возле школы, - сказал он серьезно. - Не опаздывать. Ждать никого не будем.

Директор посмотрел на него несколько удивленно, "апостолы" переглянулись между собой... Щиблетов сказал директору "до свидания" и вышел из конторы с видом человека, выполняющего неприятную обязанность, но которую, он понимает, выполнять надо.

- Вот, значит, э-э... чтобы все было в порядке, - сказал директор. - Через недельку приеду попроведую вас.

"Апостолы" вышли из конторы и, прежде чем разойтись по домам, остановились покурить в коридоре. Потолковали немного.

- Щиблетов-то!.. Понял? Уже - хвост трубой!

- Да-а... Любит это дело, оказывается.

- Разок по букварю угодить чем-нибудь - разлюбит, - высказался Славка Братусь, маленький мужичок, с маленьким курносым лицом, муж горбатой жены.

- Ты лучше иди делай восхождение на Эльбрус, - мрачновато посоветовал Славке Борис Куликов, грузный, медлительный, славный своим бесстрашием, которое дважды приводило его на скамью подсудимых.

- А ты иди похмелись, - огрызнулся Славка.

- Золотые слова, - прогудел Борис и отвалил в сторону сельмага.

Разошлись, и все - кто куда.

В семь ноль-ноль к школе пришел один Щиблетов. Он был в бурках, в галифе, в суконной "москвичке" (полупальто на теплой подкладке, с боковыми карманами), в кожаной шапке. Морозец стоял крепкий: Щиблетов ходил около машины с крытым верхом, старался не ежиться. Место он себе занял в кабине, положив узел на сиденье.

Щиблетов Александр Захарович - сорокалетний мужчина, из первых партий целинников, оставшийся здесь, кажется, навсегда. Он сразу взял ссуду и поставил домик на берегу реки. В летние месяцы к нему приезжала жена... или кто она ему - непонятно. По паспорту - жена, на деле - какая же это жена, если живет с мужем полтора месяца в году? Сельские люди не понимали этого, но с расспросами не лезли. Редко кто по пьяному делу интересовался: