— Я честенъ. Воромъ я никогда не былъ и надувательствомъ никогда не занимался. Если ужъ я разъ взялъ, то ужъ больше на глаза имъ не покажусь. Я просто несчастный человѣкъ и изъ-за вина пропадаю. Ну, попріодѣнутъ меня, денегъ дадутъ, я и начну душеньку свою потѣшать, бариномъ жить, гдѣ-нибудь въ уголкѣ въ сторонкѣ. И проживу всласть, пока капиталовъ хватитъ, — разсказывала ситцевая кацавейка.
— А какъ капиталы къ концу?
— Ну, за одежу примусь.
— А когда одежѣ конецъ?
— Тогда сызнова: «подайте на сткляночку съ килечкой». Но ужъ по рынку не прошу, не конфужу ихъ. А тамъ порядокъ извѣстный… Заберутъ за прошеніе милостыни, въ нищенскій комитетъ на казенные хлѣба. Если ты тоже кадетъ золотой роты, то порядокъ-то тебѣ ужъ извѣстный. Допросы, разспросы. Одѣнутъ въ казенное добро, и перешлютъ обратно на мѣсто приписки. На то мы и Спиридоны повороты.
Ситцевая кацавейка умолкла, почесалась и сказала:
— Спать пора. Умаялся… Глаза слипаются.
Черезъ минуту и ситцевая кацавейка, и форменное пальто спали.
IIIСпали, однако, ночлежники тревожно. Ночью они то и дѣло просыпались при каждомъ шорохѣ. Они ждали такъ называемой ими самими «облавы», то-есть ревизіи паспортовъ, при чемъ неимѣющіе таковыхъ сейчасъ-же арестовываются полиціей и уводятся, но въ эту ночь облавы не было.
Ночлежники проснулись рано утромъ и тотчасъ-же начали одѣваться, сбираясь въ «походъ», какъ они выражались. При выходѣ изъ ночлежнаго пріюта, имъ давали по большой кружкѣ горячаго чаю, по куску сахару и по ломтю хлѣба. Горячую влагу они глотали жадно, то и дѣло разбавляя ее кипяткомъ, дабы увеличить число жидкости.
За чаемъ ситцевая кацавейка и потерявшее свой видъ и цвѣтъ форменное пальто опять встрѣтились.
— Стало быть у тебя скоро пиры предстоятъ, — сказало кацавейкѣ пальто, вспоминая вчерашній разсказъ о свиданіи ея съ родственниками.
— Пиры не пиры, а въ первый-то день все-же наберу по пятіалтыннымъ да двугривеннымъ рубля два, — отвѣчала кацавейка.
— Попотчуй товарища на радостяхъ-то. Я кутейницкаго отродья. Мнѣ негдѣ взять.
— Ладно. Я къ своимъ жалостливъ.
— Гдѣ встрѣтимся-то? Съ собой тебѣ меня взять невозможно?
— Боже избави! Нешто вдвоемъ стрѣлять можно? Ты самъ знаешь. И въ одиночку-то, такъ и то мимо городового проскользать да и проскользать надо. А ты, какъ стемнѣетъ, приходи сегодня сюда… Я буду здѣсь съ сороковкой. Вотъ на сонъ грядущій и разопьемъ.
Комментарии к книге «Бездомники», Николай Александрович Лейкин
Всего 0 комментариев