Последние лучи солнца бросали розовые пятна на скошенный луг, серую ленту дороги и деревянный одноэтажный дом странной архитектуры. Владелица усадьбы Анна Власьевна Бобылева, полная и розовая дама лет 50-ти, сидела в гостиной, в кресле, и с страдальческим видом нюхала нашатырный спирт. Единственный сын ее Алексаша — длинный парень 22 лет, лежал на диване, смотрел в потолок и усилению дымил папироской.
— Скоро ли они, Господи! Поезд, чай, пришел давно, — заговорила после долгого молчания Бобылева. — Ох, опять нога затосковала.
— Не иначе, как что-нибудь печальное вспомнила, — пробормотал Алексаша.
— Что ты говоришь?
— Насчет вашей тоскующей ноги, маменька. Печальное что-нибудь вспомнила она.
— А, дурак?
— Не стоит благодарности, маменька.
— Хоть бы ты делом занялся; то табачищем дымишь, то на потолок плюешь.
— Когда же вы видели, маменька, чтоб я в потолок плевал? Это занятие бесплодное, а я, маменька, существо разумное.
— Разумное, видишь, существо! Где ты это разума набрался? В каком университете?
— Дайте срок, я и без университета мир удивлю.
— Ты бы лучше пошел да отца разбудил. Полно ему дрыхнуть.
— Это возможно! А, впрочем, вот и папенька — в натуральную величину.
— Слава-то, Господи, выспался! — обратилась Анна Власьевна к медленно входившему старику, смиренно и светло улыбавшемуся.
— Сейчас приехать должны.
— А? Так, так, так. Рад, матушка, рад.
Он сел на диван у ног Алексаши.
— Здоровье твое как, матушка? Все таково — ненадежно, а? — И, бросив беглый взгляд на сына, он весело и лукаво подмигнул ему, что доставило Алексаше, по-видимому, неизреченное удовольствий.
— У маменьки ноги тоскуют до чрезвычайности.
— Так, так, так…
— Едут! — крикнул вдруг Алексаша страшным голосом. Старичек вздрогнул. Анна Власьевна слабо вскрикнула и вскочила.
— Ох! Даже в сердце оборвалось. Этакий голосище оглушительный.
Она высунулась в окно.
— И врет — никто не едет.
— Стало быть, маменька, это мне почудилось.
— Ну и дурак!
— И правда, Алексаша, — заметил Бобылев, — голос, у тебя неумеренный. И маменьке при их слабой комплекции…
И он опять лукаво подмигнул сыну.
Комментарии к книге «Сильфида», Федор Алексеевич Червинский
Всего 0 комментариев